Научи меня любить

— Он не готов, — сказал мрачно Ган, теребя в лапах зелёную травинку.  — Кто не готов? — спросил озадаченно Нью, наблюдая за энергичным генералом, который словно подросток бегал по полю, играя с малышней в мяч.  — Офф! Нет, ты представляешь?! Он просит подождать! Я смелости набрался и подготовил тело — ты понимаешь, о чем я. А он не готов! — пыхтел Ган, взволнованно жестикулируя лапами. Нью сдержал смешок, тактично прочистил горло.  — Я кажется понял. Разве желание не спешить, не говорит о нем, как о разумном существе? Он сдержался и не накинулся при первой же возможности, — рассуждал Нью. Офф в его глазах стал выглядеть чуть привлекательней. Не из-за красоты морды, а красоты сердца.  — Но я же готовился! — кот сжал кулаки, обиженно нахмурился.  — Только ли в этом причина? — Нью ухмыльнулся. — Может, ты воспринимаешь отказ болезненно потому что очень хотел с ним близости?  — Не знаю, — озадаченно пролепетал кот. Слова Нью неприятно кольнули ниже живота, и Ган задумался. Неужели он, на самом деле, обиделся только потому, что хотел секса. Он распалился в ожидании удовольствия, а Офф отказал.  — Что мне делать? Ждать? — растерянно спросил он.  — Зачем? Можешь флиртовать. Так Офф быстрее воспылает желанием, — Нью подмигнул другу и, на инстинкте защитника, протянул лапу перед озадаченной, но от этого не менее милой мордой, ловко остановил летящий в Гана мяч и также быстро вернул его в игру.  — Спасибо, — пролепетал принц. Нью потрепал друга по голове и решив, что миссия по раздаче умных советов окончена, присоединился к веселой игре. Ган безучастно уставился на разношерстную толпу, интенсивно скачущую по полю, и задумался. Опыта флиртовать он не имел. Кроме Нью спросить больше не у кого, а другу надоедать не хотелось. Можно, добавить Оффу в еду возбуждающий фрукт, но Ган отмел идею, как подлую. Хотелось искреннего желания, а не искусственного возбуждения. Принц резко хлопнул себя по лбу ладошкой.  — Точно! У меня же есть воображение! Придется полагаться на собственную фантазию. Весь день Ган был рассеян, задумчив. Окружающие знали привычку принца и относились к внезапным уходам из реальности с пониманием. Ведь обожаемый всеми кот в такие моменты явно думает о чем-то вселенском, непостижимом. Но Гана, к его несчастью, заботили более насущные проблемы — он рисовал в голове картинки обольщения супруга. Кот так увлекся, что на репетиции новой пьесы забыл слова и выдал нечто совершенно не вписывающееся в сценарий. Его герой был кровожадным разбойником, а Ган томным голосом признался, пришедшему его арестовывать офицеру, в любви. Актеры вначале перешептывались и хихикали, посматривая в его сторону, а потом перенесли репетицию на другой день.  — Ган, мы понимаем. Отдохни немного. Видимо, твой муж все соки из тебя выжил, — сказал режиссер постановки, хитро подмигивая, а Ган чуть не взвыл от несправедливости и понял — хватит мечтать, нужно действовать. *** Ган задумчиво смотрел в зеркало. Расстегнуть пять пуговиц это уже чересчур, оставить только две — результат будет, но слабый. Он расстегнул третью пуговицу, чуть подумал и расстегнул четвертую. С первого взгляда сосков видно не было, но если Офф посмотрит с высоты своего роста, то точно обратит внимание на маленькие бусинки. Ган дотронулся до мягкой ткани и покрутил соски, для наилучшего эффекта. Кот вышел из ванной, с надменной улыбкой, хитрецой в глазах. В его понимании волк не сможет устоять перед полуобнаженной грудью и весь ужин проведет пуская слюни исключительно на него.  — Я готов, мы можем идти, — сказал он, гордо вышагивая к двери.  — Ган, подожди, — голос Оффа дрогнул. Он подошёл к Гану и тот замер, сдерживая победную улыбку.  — Ты рубашку не застегнул, давай помогу, — сказал он мягко, и кот-принц губу прикусил от происходящего безобразия. И ведь даже не обидишься на волка. Заботливый, что аж блевать сладкими леденцами хочется. После вкусного ужина, настало время не менее вкусных десертов. Офф к молочным продуктам относился прохладно, а в теплой стране воспылал к ним любовью, и начал понимать Тэя с его фанатичным интересом к еде. Он взял со стола кувшинчик со сливками, желая добавить густой продукт в чай. Кто-то дёрнул стол, и волк плеснул молочную жидкость мимо кружки. Он опомниться не успел, как его лапу схватили, и пару пальцам стало неожиданно тепло и мокро. Офф уставился на кота, рот открыл от изумления. Аккуратный ротик и проворный язычок слизывали с испачканных пальцев сливки. Офф хотел вырвать лапу, ведь они сейчас не одни, но мельком посмотрел по сторонам. Присутствующие наслаждались едой, и действия Гана их не интересовали. Только Тэй и Нью смотрели внимательно. А Тэй ко всему прочему недоумевал, почему его пальцы будучи вымазаны сначала в томатном соусе, а затем в шоколадном креме — вылизаны не были. Закрыв глаза и забавно морща носик, Ган продолжил работать языком, даже после того, как лапа блистала чистотой.  — Ган, — прошептал Офф, наклонившись над ушком, — спасибо, моя лапа чиста. Ган распахнул глаза, вернул лапу ее владельцу, и со смущением принялся доедать свою порцию десерта, изредка посматривая на супруга, и гадая — впечатлили Оффа нескромные действия или нет. Казалось, что нет, так как остаток ужина волк провел исключительно уткнувшись носом в тарелку. Зато неожиданно был воодушевлен Тэй и измотан Нью, которому пришлось через каждую минуту вытирать салфеткой то перепачканные пальцы, то щеки, то губы непутёвого генерала. После ужина, жителей замка пригласили на просмотр очередного творения, поставленного по сценарию принца Гана. Офф подивился талантам любимого, не понимая, когда тот успел написать новое произведение. Гану и его супругу приготовили лучшие места. Но принц уступил первый ряд друзьям, а сам потянул Оффа в конец зала, с намерением затеряться от посторонних глаз на последних местах. Первым делом он прижался к Оффу, положил вспотевшую ладошку ему на колено, потом на бедро, рука поползла чуть выше к паху. Реакция волка огорчила. Офф сидел как бревно, уставившись на актеров, и кот решил тактику по обольщению изменить. Волк не сразу сообразил, что трогает его ладонь. Нечто теплое, мягкое, гладкое, живое. Он перевел взгляд на лапу. Лапа бесстыдно торчала из расстегнутой ширинки черных классических брюк его супруга. Офф перевел взгляд на Гана, тот смотрел представление и только уголки рта чуть вздрагивали от улыбки. Офф ушел в себя, не понимая, как данная ситуация вообще могла произойти и как теперь из нее выпутаться с достоинством. Офф легонько сжал расслабленный орган, и Ган поджал губу. Лапа напористо углубилась, нащупала головку, потерла уздечку. Член дернулся и сам выбрался наружу.  — Эй, зачем вы посадили нас возле сцены? Я не могу Нью за лапу взять, — возмущенно прошептал Тэй, усаживаясь рядом с Оффом. Ган ойкнул, а Офф быстро сообразил, что к чему, и натянул на беззащитный орган низ широкой рубашки.  — Чтобы самим за лапы держаться. Неужели непонятно? — прошипел Офф, насильно выталкивая друга с соседнего стула.  — Пусть остаются, мы уходим. Я устал и хочу спать, — Ган встал, развернулся спиной, повозился, застегивая брюки. Офф кинул на Тэя злобный взгляд, и послушно последовал за принцем. Ган подозрительно надолго закрылся в ванной, и Офф успел передумать разного и всякого. Кот зашёл в комнату, перекинув полотенце через плечо, и волк сглотнул, рассматривая обнаженное, стройное тело. Пару мгновений тишины, и кот залился краской. Даже к соскам прильнула кровь — бесстыдники набухли, торчали так и завлекая Оффа совершить над ними действия сексуального характера.  — Ган, давай я тебя укутаю в полотенце. Ты простудишься, — сказал он, деликатно снимая с плеча пушистое полотенце.  — Офф, ты, действительно, ничего не понимаешь или притворяешься? — спросил кот раздраженно.  — Я… — Офф замолчал в нерешительности, и через мгновение напористей продолжил, — ты мучил меня весь вечер. Я не дурак, чтобы не заметить необычное поведение.  — И? Только заметить? Неужели не понравилось? — кот скривил губы, скрестил лапы на груди.  — Я сдерживался, как мог, чтобы не наброситься! — повысил голос Офф.  — Так сделай это сейчас!  — Что сделать? — опешил он, отошёл шаг назад.  — Завладей мной, подари минуты наслаждения, — говорил Ган открыто, прямо, и что самое странное — не робея.  — Мы договорились подождать, — пролепетал волк, с каждой секундой погружаясь в неконтролируемое желание.  — Сколько прикажешь ждать? Я хочу… — кот запнулся, поджал губу. От негодования не осталось ни намека. Жесткий, настойчивый взгляд сменился на обиженный.  — Оййй! — Офф замотал головой, кинул на пол полотенце, вмиг оказался возле умелого обольстителя, схватил за плечи и сорвался… Он целовал губы пухлые, вгрызался в стонущий рот, язык глубоко засовывал, не давая Гану и шанса защититься от напористого вторжения. Он сдавил тело в объятиях, и кот испуганно взвизгнул, когда его подхватили легко как травинку, кинули на кровать. Офф мордой уткнулся в пах, зарычал, носом провел по члену слегка вздрагивающему, вдыхая сладко-горький запах возбуждения. За бедра приподнял и языком прошёлся между половинками, покружил возле дырочки, а после и по гладкой мошонке — скользко, влажно. Ган охнул, лапами морду закрыл от смущения. На пол что-то упало — волк раздевался. Кот приоткрыл один глаз, на него смотрели глаза мутные, а улыбка обворожительная. Задние лапы развели шире в стороны и умело согнули в коленях, прижали к груди, тем самым сделав маленькую дырочку легкодоступной. Можно, конечно, прикрыться хвостом, но Ган не хотел. Он сегодня сделал столько всего, чтобы Оффу показать — он готов, он желает тел соединения, и трепещет взволнованно от нетерпения.  — Офф, — пропищал Ган тоненько.  — Что ещё? — раздраженно спросил тот, словно его отвлекают от важного, срочного.  — Посмотри мне в глаза, — попросил Ган, лапы протянул и взял волка за подбородок, оттягивая голову от искусанного соска. Офф не сопротивлялся, голову поднял. Глаза темные, чуть влажные в уголках — вернули разум. Он очнулся, головой помотал, выдохнул, ослабил хватку и обнял вздрагивающее тело.  — Прости, прости … должно быть по другому … — шептал он, щеки покрасневшие целуя, и ругая себя за несдержанность. Понимал сам, что трудно не впустить в себя безумие, не сорваться с твердой поверхности в пустоту, где разум будет только рад подчиниться сильному монстру.  — Я не хочу по другому, — неожиданно сказал кот, и Офф замер, недоуменно рассматривая смущенную мордашку.  — Я хочу, чтобы ты не сдерживался. Только, пожалуйста, смотри мне в глаза, не отводи взгляд. Ган прижался к губам — сомнения Оффа развеять. Целовал настойчиво, сильно морду в лапах сжимая. Колени Гана коснулись его же плеч, и кот простонал в губы любимого, когда между половинок потерся горячий член, задевая чувствительную мошонку. Офф оторвался от поцелуя.  — Ган, я … сейчас тебя … подготовлю, — сказал он сбивчиво, чуть отстранился, пальцами нащупывая маленькое отверстие.  — Я сам подготовился, — прошептал кот.  — Сколько пальцев вошло? — спросил озабоченно Офф, облизывая покрасневшие от поцелуя губы.  — Два, — Ган голову повернул набок, смущённо взгляд отвел.  — Сам же просил взгляд не отводить, — волк быстро вернул голову в правильное положение, добро улыбнулся. Ган кивнул. Офф расценил кивок, как согласие к главному действию. Он облизал несколько пальцев, дотронулся до сжатого колечка, увлажняя для лучшего проникновения. Волк накинулся на рот приоткрытый, на губы влажные, им же обкусанные. Ган вздрогнул, ощущая, как растягивается под напором узкая дырочка, как распирает внизу, и нечто совершенно неизвестное, тягучее, но приятное — разливается по телу. Глаза Оффа притягивают, смеются, на привязи держат не отпускают.  — Ган, все хорошо? — спросил Офф настороженно. Ган кивнул, ртом воздух втянул, напрягся.  — Зачем обманываешь? — прошептал, нежно погладил внизу живота, и застыл в нерешительности.  — Двигайся, — попросил тихо кот, в глаза жадно заглядывая. Офф вдохнул любимый аромат и двинулся медленно, а затем ускорился, проникая глубоко и напористо, наслаждаясь тихими стонами. Останавливался, когда желание поцеловать становилось невыносимым. Старался взгляд не отвести, хоть и давалось с трудом, но понимал — только этот контакт глаза в глаза и удерживает его разум, помогает оставаться Оффом, а не бесконтрольным зверем. Судя по часто моргающему Гану, ему тоже трудно держать контакт. Кот то прикрывал глаза, суматошно головой мотая, то распахивал широко и простыни в его лапах трещали. Офф рот открыл, желая спросить у любимого все ли ему нравится, но не стал. Ведь он знает, видит в глазах, ощущает по карамельному запаху — Ган наслаждается, принимает Оффа грубого, торопливого. Желая вместе погрузиться в сладко-горький финал, Офф прикоснулся к члену супруга — ласкал, сжимал налившийся орган, и входил замедлившись, наслаждаясь мычанием-мурчанием любимого от пяток до кончиков ушей кота. Ган выгнулся, ахнул и затих в лапах волка, что обняли его уставшее тело.  — У нас получилось, — пробормотал волк устало, подмечая, что еще не было у него изматывающих ночей, как эта чудесная, и напряженная одновременно. Ган промычал в ответ.  — Не засыпай, нам надо как-то пижамы надеть. Утром малыши могут в комнату заглянуть, — Офф предпринял попытку встать с кровати, но обесточенное тело окончательно расслабилось.  — Я дверь на ключ закрыл, — пробормотал Ган, и совсем обмяк под телом волка.  — Закрыл дверь на ключ? А почему мы раньше не закрывались? — удивился Офф, и сам же мысленно ответил на вопрос: «Потому что не засыпали обнаженные и обессиленные, а сейчас заснем.»