Cherry Cola lime & yayo

      Тони пришлось встать и, проверив телефон и кивнув сам себе, он взял ключи. Питер уже стоял у двери, висня на косяке.       Они решили пройтись сначала по городу, потому что, на самом деле, не так уж Питер и хотел есть — у него просто активность повысилась и он не мог сидеть на одном месте, вот и потащил Тони с собой. Да и по-другому быть не могло — одного бы его Тони ни за что бы не отпустил.       Питер постоянно мельтешил возле него, лез под руку и едва не сбивал с ног, но это, как водилось, совершенно не нервировало.       Они купили в первом попавшемся магазине техники плейстейшейн и несколько дисков к нему. На самом деле диски Питер выбирал очень долго и очень кропотливо.       Даже когда Тони сказал, что он мог взять сколько захочет, он все равно долго рылся и все искал и искал. Тони заметил в углу детскую зону, и не понял, почему бы не поставить и взрослую зону. Потому что он определенно не знал, чем себя занять. Например, поставить мини-бар или что-то вроде того.       В конце концов, Питер потянул его за руку к себе.       — Ты сыграешь со мной?       — О, да, я, знаешь, умею беспорядочно нажимать на клавиши, иногда какие-то комбинации вызывают какую-то крутую атаку.       Питер хихикнул, привалившись щекой к его руке.       — А если серьезно?       — Ну, я могу, но не обещаю, что это будет выглядеть… нормально.       — Спорт или бои?       Тони задумался, а потом одернул себя. Не хватало ещё думать о том, во что он хочет поиграть.       — Давай драки, — кивнул Тони, разглядывая сине-оранжевую обложку на одной из упаковок.       Питер выбрал несколько штук и гордо положил их на кассу. Потом они прогулялись немного по улицам, пройдясь так же по аллее Фремонт, но Тони сказал, что лучше прийти сюда когда стемнеет — намного ярче и красивее. На самом деле Лас-Вегас сам по себе был тем городом, где вся жизнь вспыхивала ночью. Днем это казалось был обычный город, но ночью вспыхивали неоновые вывески, звенели монеты в казино и приглашающе двигали бедрами девушки в стриптиз-клубах. Тони вообще-то понимал, что никакие клубы, а уж тем более стриптиз, ему не светят, но он надеялся на казино.       Они вернулись к ужину в отель и решили перекусить в ресторане. Питер уже начинал успокаиваться, переставая быть везде и сразу, мелькая перед глазами до того, что Тони казалось, будто у него в глазах то ли двоится, то ли троится.       — Ну и цены, — буркнул Питер, когда они сделали заказ и оставили одно меню.       — Я же сказал: не беспокойся о деньгах, я плачу.       — Да я и не беспокоюсь, я просто охреневаю.       Тони улыбнулся и осторожно прошелся кончиками пальцев по тыльной стороне его ладони, но невесомо и почти незаметно для других, однако достаточно для того, чтобы это заметил Питер и улыбнулся ему. Иногда Тони казалось, что ради одной лишь его улыбки, одного взгляда в его сторону, он готов отдать любые деньги. Но весь парадокс был в том, что для этого хватало лишь одного касания или ответного взгляда. Питер ведь отзывчивый до ужаса, и от этого у Тони внутри теснится щемящая нежность. Трудно выразить это на словах, но он очень старался через касания.       — Сходим сегодня ночью на ту аллею?       — Ну, если у тебя будут силы…       — Тони, мне шестнадцать, у меня всегда есть силы.       — Это укор в мою сторону? — он улыбнулся, аккуратно заправляя выбившеюся прядь волос назад.       — Да. Но ты можешь мне сегодня доказать обратное.       — Посмотрим, солнышко.       Питер внезапно заулыбался — так широко, что Тони показалось, что ему действительно светило солнце в глаза.       — О, Тони, так и знал, что встречу тут тебя!       Тони вздрогнул от его голоса. Нет, он давно перестал его бояться, но встречать его в таких местах было… странно. Напряженно.       Фьюри без лишних слов взял стул, пристраивая его к их столику и посмотрел на Тони, улыбнувшись так, как улыбаются акулы. Акулы не улыбаются. Но если бы и улыбались, то примерно так.       — Питер, ты не мог бы…       — Пойду помою руки, — перебил его Питер, резко вставая и уходя. Тони иногда поражался его смекалке и соображению.       Какое-то время они молчали. Тони смотрел в удаляющийся узкий силуэт и вихляющую походку.       — Это не твой ребенок, — сказал Фьюри.       — Не мой, — медленно кивнул Тони. Он умел врать, но не Фьюри. И, как оказалось, не Питеру. И тому, и другому из-за глубоко уважения и личных симпатий. — И как вы… это поняли? — осторожно спросил Тони. Все другие же велись на его сказки.       — Как давно ты смотрелся в зеркало? Советую тебе этим заняться прямо сегодня, — Фьюри перекинул локоть через спинку стула, положив ногу на ногу и, наконец, посмотрев на Тони.       — Ты маскулинный до чертиков, тебя прям по шаблону лепили. Знаешь, эти маски с этими «идеальные пропорции». Вот тебя по ней. А у него внешность вообще другая. Более аристократичная и тонкая. Да и худой до усрачки, у твоего бы ребенка такой фигуры не было бы, даже если бы ты трахнул фонарный столб, — хмыкнул он, зажигая сигарету и затягиваясь. — Я не против твоих увлечений. Если хочется трахать ребенка — трахай. У моих знакомых и не такие увлечения. Но ты бы так не палился.       — В смы… о чем вы? — Тони казался напряженным как оголенный провод. Его и трогать было страшно. Он не мог допустить того, чтобы посторонние люди думали, что с ними что-то не так.       — Да на вас со стороны посмотри — сидят голубки милуются, — раздраженно кинул Фьюри, стряхивая пепел в принесенную официантом пепельницу.       — Я не трахаю его, — почти честно сказал Тони.       Фьюри удивленно вскинул брови, посмотрев исподлобья.       — А что ты с ним делаешь? В приставку играешь? — криво усмехнулся Фьюри.       Тони тяжело выдохнул и поднял с пола пакет с дисками, встряхнув. Брови Фьюри полезли на лоб.       — Он что… приёмный?       Тони впервые видел Фьюри сбитым с толка. На самом деле этот старый пидор был проницательным до чертиков, казалось, он просто мысли читал. Так что если что-то лишнее смог увидеть он, не значит, что видели другие. А ещё сейчас он был явно пьяным. Да в Лас-Вегасе другими и не бывают, только Тони исключение, потому что с ребенком.       — Подобрал на улице. Жалко стало. Не спрашивайте, — махнул он рукой.       — А почему тогда смотришь так, будто глазами давно раздел и уже раком ставишь?       Тони замешкался. Перед Фьюри подобное считается за просчет, опять же — потому что слишком проницательный. Он хороший игрок в покер, даже лучше Тони, хотя тот тоже давно научился читать других людей и прятать свои эмоции. Но так чертовски сложно прятать эти гребаные эмоции, когда дело касалось Питера.       — Нравится он мне, — пожал плечами Тони. — Да я вообще не знаю, что мне делать. Он из приюта сбежал, и… что делать? Его бы в школу устроить, а потом в колледж. Я себе этим дерьмом голову ломаю уже какой день.       Фьюри не ответил. Нахмурился, затянулся и посмотрел вверх.       — Видно, что приютский, — сказал он. — По нему понятно, что он какой-то дерганный, резкий. Голову откусить может.       Тони напрягало, что Наташа говорила о том же самом. В том плане, что Питер действительно производил такое впечатление, но с Тони всегда был… другим. В меру. В меру всяким. Разным, но всегда подходящим и таким знакомым. Таким, наверное, для него был и Тони.       — А что школа? Мне тебя учить, как договориться с приютами и подделывать документы? Слушай, ты сколько угодно можешь не лезть сюда, отбрехиваться тем, что ты просто подрабатываешь подобным образом, но я не зря тебя швыряю по всем этим парням.       — Там все несколько сложнее, чем просто приют…       — Насколько? — внезапно заинтересованно спросил Фьюри, стряхивая пепел и глядя в глаза чуть прищурившись.       — Тут… что-то вроде наркотиков. Только выше. Многим выше.       — Ох, интересно, — кивнул он. — Но все ещё не то, от чего нельзя избавиться. Ты просто не привык решать проблемы. В любом случае, я просто заметил тебя и решил спросить, помнишь ли, что ты тут должен сделать.       — Да, помню. Завтра все будет, — он кивнул, откинувшись на спинку стула и оглядевшись в поисках Питера.       — Он никак не влияет на твою работу? — Фьюри кивнул куда-то в сторону, и Тони заметил явно скучающего Питера у одного из фонтанов. Сейчас, с такого расстоянии, он даже не был похож на ребенка. И на подростка не был похож. Его фигура, его поза, даже его едва различимый с такого расстояния взгляд. Он был поразителен. — Я же сказал, не пались так. Смотришь как будто хочешь его сожрать.       — Нет, не повлияет, — покачал головой Тони. Он даже не знал, правду он говорил или нет. Это все было куда сложнее.       Фьюри усмехнулся.       — Я знаю, что ты тоже приютский. Альтруизм? В любом случае, неважно. Меня поражает то, что ты, кажется, действительно не все мозги и чувства себе снаркомнаил. Поразительно.       — Я могу попросить вас об услуге? — резко спросил Тони, едва сам не удивившись своим словам.       Фьюри помедлил с ответом, посмотрел в сторону, а потом медленно кивнул.       — Это касается поддела документов.       Фьюри внезапно улыбнулся, вскинув брови. Тони знал, что у него был ребенок, которого хоть он и видел не особо часто, но старательно опекал и любил. Поэтому в какой-то степени он понимал Тони, определенно, он понимал.       — Ты просишь не за себя? За него? То есть ты знаешь, что если я и помогаю, то только один раз по большему великодушию и уважению, и, если ты встрянешь в реальную задницу, то я тебе не помогу. И ты просишь за него?       Тони утвердительно кивнул, ни на секунду не замешкавшись. Ему было срать на себя. Он хотел дать Питеру достойное будущее. У него было достаточно денег, но не так много связей. Срать, что случится с ним самим, но он хотел бы оставить что-то хорошее. Его.       — Сколько ему?       — Шестнадцать. Остался один класс старшей школы, а там колледж.       — Мой почти его ровесник, — кивнул он, все ещё улыбаясь. — Откуда в тебе такое сердце, Тони? Он ведь даже не родной тебе.       Тони замялся на момент или два, прежде чем сказать:       — Он не достоин того, что с ним сделают в том случае, если со мной что-то случится. Я хочу сделать хоть одно сраное хорошее дело. Грехов не искуплю, но хоть он будет счастлив. Иногда это бывает очень важно.       — Я понимаю, о чем ты, — Фьюри поманил кого-то к себе рукой, и Тони заметил, что он сделал это в сторону Питера. Тот застыл, а потом медленно пошел к ним. — Хорошо. Можешь попросить о чем бы о ни было касательно него. Я знаю, что значит хотеть отдать последнее. В конце концов, о чем речь? У меня ребенок, я знаю, что значит принимать чужой выбор несмотря на то, насколько сильно ты с ним не согласен.       Тони смотрел в сторону идущего к ним Питера, и он все думал о словах Фьюри. Так вот чем все это было. Принимать чужой выбор как свой собственный, потому что ты не видишь смысла в своём счастье, когда не счастлив этот человек.       — Из какого ты приюта, Питер? — спросил Фьюри, когда тот сел на свое кресло. Он кинул опасливый взгляд на Тони, и тот лишь кивнул.       — Пятый, штат Висконсин.       Фьюри вскинул брови, присвистнув.       — Так вот о каких проблемах ты говорил, — кивнул Фьюри. Кажется, он прекрасно знал о всех этих делах. Он снова посмотрел на Питера с легким прищуром. А потом повернулся к Тони, медленно вставая. Он сказал: — Хорошо, звони, если что. И не забывай о своей работе. Приятного вечера, джентльмены, — он улыбнулся, кивнув головой, и удалился.       Питер посмотрел ему в след, непонимающе моргнув, а потом посмотрел на Тони.       — Это… типа мой босс, — пояснил Тони. Замолчал на секунду, когда им принесли заказ и продолжил: — я думал о том, как мне устроить тебя в школу, а потом в университет, при этом не боясь этого тупого хвоста за нами. И попросил его мне с этим помочь.       Питер обомлел на секунду или две, сидя и просто хлопая глазами.       — Ты хочешь… устроить меня в школу и университет? Как? Это возможно?       — Он может все. Хоть на луну тебя отправить.       — Не, не хочу на луну, — махнул рукой Питер. Он все ещё казался сбитым с толку, когда аккуратно спросил: — А ты? Ты же говорил что не можешь быть в одном штате долго. Ты уедешь?..       — Не уверен, — покачал головой Тони, беря вилку и ножик. — Мне не хочется тебя отпускать. Да и знаешь, ты такой активный и быстрый, что за тобой не успеваешь следить, так что неважно, где я провожу этот день — он все равно как будто новый. Ты бы где хотел остановиться, кстати? — он перевел взгляд со своей тарелки на Питера и заметил, что у того блестели глаза, но он все ещё держался. — Эй, ты чего? — с мягкой улыбкой спросил Тони, чуть наклоняясь, чтобы заглянуть ему в глаза. Питер отвернулся, повременил секунду, и снова повернулся к нему, будто собрав остатки своей силы.       — Нью-Йорк.       — Постараемся в Нью-Йорк, — кивнул Тони, все ещё улыбаясь, и все без возможности оторвать взгляд от Питера. — Почему ты плачешь?       — Я не плачу, — уверенно сказал Питер, наматывая на вилку свою пасту. — И вообще, как я ещё должен реагировать? Я думал, мы типа покатаемся, а потом ты куда-нибудь свалишь, а тут такой: я решил устроить тебя в колледж, куда хочешь? Нью-Йорк? Хорошо, мы будем жить в Нью-Йорке, — он говорил эмоционально, но на последнем предложении все равно послышался сдавленный всхлип. Питер умел держать себя в руках, и делал это мастерски, но, видимо, сейчас он действительно был растроган такой заботой.       — Ты что, вправду думал, что я просто возьму тебя и брошу? После всего мною сказанного? После моего обещания, что я не дам им достать тебя? Издеваешься, что ли? — он усмехнулся и погладил по худому плечу.       На самом деле Тони только мог воображать масштабы смущения и волнения от подобного. Питер даже не думал о том, что Тони сможет взять на себя такую ответственность, и утроить его на учебу, и даже остаться ради него в одном штате надолго. Он не думал об этом, поэтому сейчас не мог справиться с эмоциями. В конце концов, он большую часть жизни провел в приюте, и Тони знал, что после него не особо-то и верится в слишком хорошую жизнь. Ты надеешься на то, что хотя бы сможешь устроиться на работу.       Тони успокоил его и попытался отвлечь, рассказывая что-то из того, что мог вспомнить. Он сказал:       — Все, хватит хныкать над тарелкой, я заплатил за твою пасту двадцать долларов не для того, чтобы ты ещё соплями залил.       Питер тихо засмеялся, пытаясь утереть глаза. Возможно, ему бы тоже не помешало выплакаться, но не в ресторане, поэтому Тони пытался его успокоить, и у него это даже вышло.       Питер поднял на него взгляд, поджав губы, а потом сжал под столом его руку. Тони переплел их пальцы и улыбнулся в ответ.       — Всё хорошо. Наслаждайся летом, а то потом мне ещё ныть будешь, что лучше бы я тебя не заставлял ни в какую школу ходить.       — Не буду, — уверенно заявил Питер. — Будешь забирать меня после школы? — он усмехнулся.       Тони снова затушевался от мысли, что да, он школьник, и да, он будет его забирать после школы. Смотреть на его оценки будет. Ходить на родительские собрания. И трахать его будет. Эти мысли по-прежнему были какими-то смущающими, но он понял, что как минимум больше не хотел разбить себе лицо. Он сказал:       — Буду.       — А как ты зарабатывать будешь?       — Ну, придется доставать свой запылившийся диплом, подтверждать квалификацию и работать по специальности. Может вообще пройду курсы и пойду в полицию. Пока не определился.       — Хочу тебя в форме, — сказал Питер.       — Хочешь увидеть? — уточнил Тони, вздергивая бровь, пихая за щеку кусок мяса. На самом деле он был достаточно голоден.       — Ага. И просто хочу.       Тони откашлялся, усмехнулся и покачал головой. По крайней мере, Питер успокоился, хотя подобная мысль так его захлестнула, что он болтал без умолку только об этом. Он хотел в нормальную школу, и Тони так это… вдохновляло. Его энтузиазм и желание. Он слушал — и слушал увлеченно, отвечал и поддерживал диалог. Он ещё ничего не устроил, но ему нравился его энтузиазм.       После ужина, едва Тони перешагнул порог номера, Питер кинул пакеты с приставкой и играми на кровать, а потом резко развернулся и буквально с разбегу на него запрыгнул, слишком сильно обнимая за шею. Тони засмеялся, обнимая в ответ.       — Спасибо-спасибо-спасибо-спасибо.       — Так, тише, ещё ничего не случилось. Потом будешь благодарить.       Питер не ответил — издал неясный писк восторга — и обнял ещё сильнее, болтая ногами в воздухе, ударив пару раз по колену, но не то чтобы Тони обратил на это внимание.       Тони опустил его на пол и поцеловал в лоб. Питер смотрел на него, улыбался и кажется был действительно счастлив. И сам Тони ощущал этот восторг, будто бы каждая эмоция Питера передавалась ему, и это было лучше наркотиков. Действительно лучше. Он думал, что все это сказки, но нет, вот она — правда. И она такая сладкая.       — Надеюсь, ты отпустишь меня в казино? — поинтересовался Тони.       Питер поджал губы, посмотрел куда-то наверх, задумавшись. Он спросил:       — Ты долго?       — Не знаю, час-два. Тебе ведь есть чем заняться.       — Именно поэтому я не говорю тебе, что ты мудло, которое испортило все настроение.       Тони улыбнулся и снова поцеловал в лоб. На самом деле, ему надо было куда-то деть свои эмоции, пока он не задушил Питера в объятьях, потому что они переполняли его, и он был так счастлив, так чертовски счастлив от всего происходящего, будто бы ничего лучше в его жизни произойти уже не могло чисто теоретически.       — Не задерживайся, — попросил Питер, и Тони лишь кивнул, улыбнувшись и закрыв дверь на ключ.              Он был уверен, что Питер сейчас кинется к приставке, которую Тони предварительно подключил, потому что не был уверен, справится ли со всем Питер сам. Но Питер, один в номере, прикрыл глаза, будто прислушиваясь в своим эмоциям, а потом рухнул на кровать, закрывая лицо руками и широко-широко улыбаясь. Он ощущал себя дураком.       Перевернувшись на живот, он уткнулся лицом в покрывало, едва не визжа от восторга. Тони был идеальным. Был самым хорошим, самым милым и добрым. Тони готов был пойти ради него на все, и эти мысли кружили голову.       С глупым восхищенным вздохом, Питер сказал в пустой комнате:       — Черт, я люблю его.       Это правда.       Он любил его.