Слепая зона

Три дня назад       В последнее время новостные передачи так и радуют своими известиями, — одно хлеще другого, и неизвестно, как долго это будет продолжаться. На дворе бушует зимняя погода. Середина января выдалась достаточно снежной и морозной по сравнению с предыдущим годом, богатой на события, как и само начало, положившее новый виток в расследовании и одновременно ставшее спусковым крючком для следующих решений. То, что обрушилось на граждан страны, подобно снежному кому, переросло в настоящую лавину.       «Лаогай комьюнити» на пороге разорения.       Поначалу известие о крупных махинациях на рынке ценных бумаг показалось чем-то незначительным и не привлекающим особого внимания. Народ лишь угрюмо пожал плечами, осудив недальновидность команды председателя, а затем вновь принялся за рутинные дела. Позже широким массам вывалили новую правду, — из-за частого и большого вливания корпорацией ценных бумаг пострадали представители малого бизнеса, которые эти бумаги и скупали по неприлично дешевой цене. Задолженность сторонним предприятиям возрастала с каждым новым запуском акций на рынок, а затем раздулась до размеров мыльного пузыря, в следствие чего и лопнула, не выдержав нагрузки. При этом стоит упомянуть, что в качестве продавца выступала не сама «Лаогай комьюнити», а ее стороняя, аффилированная компания, специализирующаяся на недвижимости. Арендаторы, оставшиеся без крыши над головой, но с заложенным миллионным депозитом, коих оказалось по всей стране приличное количество, тут же завели уголовное дело на компанию. Однако было слишком поздно. Вырученные деньги за распроданную недвижимость вывели в оффшоры на счета иностранных банков, а предприятие объявило себя банкротом. Якобы директор компании давно бежал заграницу, прихватив с собой все, что только смог унести. Когда за дело взялась сама генеральная прокуратура, новые известия потрясли всю страну.       Председатель «Лаогай комьюнити» Куэй являлся истинным положенцем в развалившемся предприятии, ибо все важные документы были подписаны именно его рукой. Тот факт, что данное обстоятельство было уж слишком притянутым за уши, а все улики на Куэя больно кричащими, никого не волновал. Председаля, пребывавшего в командировке за рубежом, на родине ждало весьма неприятное известие. В курсе он о происходящем или нет — дело десятое, однако для следственного отдела могло бы стать отличной зацепкой.       Тоф все еще не согласна с принятым генеральной прокуратурой решением.       — Как давно Джет не выходил на связь?       Смеллерби стряхивает с лохматой шевелюры невидимую пыль и хмуро косится на табло в стене кабинета.       — Неделю, насколько я помню, — отвечает она и демонстрирует телефон в руке. — Не могу дозвониться до него с прошлого четверга. В «Лаогай комьюнити» он тоже не отмечался. Это мы уже проверили.       — Что насчет машины? — спрашивает Тоф.       — Все еще на стоянке, — пожимает плечами Смеллерби. — Иногда такое бывает. Возможно, возникли какие-то трудности, и Джету требуется время, чтобы во всем разобраться? — Она осекается, призадумавшись, затем выдает: — Попрошу ребят выйти на его след.       Тоф сбивает ее с порога и проходит внутрь кабинета — за рабочий стол Джета. Второй отряд не отличался дружелюбием, однако сказать что-то против следователя Бейфонг еще никто не пытался. И Тоф этим пользуется. Она разворачивает все, что только может лежать на его столе, под ним и даже внутри.       — Какие данные в последний раз предоставлял Джет по поводу «Лаогай комьюнити»? — допрашивает Тоф вторую команду.       — Не знаю, это ли вы ищете, но, — Смеллерби протягивает флеш-карту, — стоит посмотреть. Джет сказал не показывать это никому до его возвращения. Мне знатно перепадет.       Тоф вырывает из ее рук предмет, хватает со стола еще несколько бумаг, найденных устройств и уносится прочь — на нижний этаж.       — Тео! — с ходу одергивает она программиста. — Расшифровщик! Нужно взломать три кода.       Три накопителя прилетают ему под нос. Тоф усаживается в кресло, закусывает ручку и начинает копошиться в бумагах. Джет нарыл информацию обо всем совете председателей «Лаогай комьюнити», в том числе и о Куэе, подшил в досье даже такие маленькие детали, как хобби и пристрастия. Видно, что человек поработал на совесть, планировал выявить улики народу при любом удобном случае, однако кое-что Тоф не дает покоя.       — Ни слова о Лонг Фенге. — Она откладывает документы в сторону и натыкается на вопросительный взгляд недавно вошедшего Аанга. — Не удивлюсь, если и в накопителях его не окажется. *** Год назад       Помещение не отличается особыми изысками, на которые только могут ухищряться создатели дорогих брендов, но уединенная обстановка с огороженными ширмами по всему залу, выполненная в старинных японских композициях, наподобие: деревянной кладки, каменного ручья по центру сада с раскидистым деревом банзай, вееров на столе, бамбуковых палочек для еды и эстетично расставленных повсюду горшков с зеленью; навевает легкий и безмятежный уют. Ощущение безопасности, размеренности и умиротворения. Временное. Самым главным возмутителем спокойствия все равно будет не излишнее проявление любопытства со стороны окружающих, а та самая молодая женщина в изящных одеяниях, что неспешной походкой отстукивает на каблуках по деревянному полу в его сторону.       Азула. Лонг Фенг знает об этой личности много и мало одновременно. Второе воплощение дьявола. Жестокая, циничная, амбициозная. Она намного коварнее своего отца, намного хитрее и умнее всех, кого когда-либо Лонг Фенг за свою столь продолжительную жизнь видел. С такими личностями всегда нужно быть начеку, иначе можно лишиться не только собственной головы.       — Ах, как же давно мне не доводилось заходить в такие заведения, — с улыбкой произносит Азула, усаживаясь напротив. Она оценивающе осматривается вокруг и с довольной ухмылкой выдает: — Полагаю, наш разговор обещает быть очень интересным, раз вы выбрали именно этот ресторан.       — Вы ведь знаете, я никогда бы не позвал кого-то, вроде вас, в открытое для человеческих глаз место, — отвечает Лонг Фенг. — Уж точно не для того, чтобы обсудить политику.       — Оно и понятно, — коротко усмехается Азула и, облокотившись локтем о спинку кресла, с пару секунд молча сверлит прожигающим взглядом собеседника. — Что ж, полагаю, следует сразу же приступить к сути дела? Иначе, зачем бы нам нужно было встречаться в этом месте?       Лонг Фенг криво улыбается, вытаскивает из-под рукавов свиток, расшнуровывает каучуковую веревку и раскрывает его на столе, демонстрируя Азуле императорскую печать китайской династии Тан.       — Вещь стоит целого состояния, — произносит он. — Мне потребовались годы усилий и неимоверных сложностей, чтобы добыть ее подлинный экземпляр. Выполненная в старинных, традиционных орнаментах, состоящая наполовину из золота, а на другую половину — из чистого серебра. Такая роскошь весит не меньше самого небольшого слитка. Даже не представляю, насколько тяжело было императорам целыми днями держать ее в руках.       Азула прищуривается и протягивает ладонь к необычной находке, плавно касаясь кончиками пальцев до искусной гравировки. Лонг Фенг прекрасно осведомлен о том, что любит наследница корпорации «Феникс». Не мудрено, какие намерения скрываются за сими дарами.       — Хотите сказать, что эта печать может принадлежать мне? — Азула приподнимает на него раскосые глаза, слегка прищуренные, выражающие ожидание, любопытство и легкое лукавство. — Боюсь, даже этого мне будет мало.       — Что и следовало ожидать от дочери Озая, — с некой приторной усмешкой отзывается Лонг Фенг. — Как насчет двадцати процентов и участие в собрании акционеров каждый год? В обмен на свержение действующего совета и формирование нового?       — Сорок, — предлагает свою цену Азула. — И я свергну не только весь совет, но и поставлю вас главным управляющим всей корпорации. Мне потребуется не больше года на осуществление задуманного. Результаты вас не разочаруют — это я вам гарантирую.       — Сорок процентов. — Лонг Фенг задумчиво отбивает пальцами о поверхность стола. — Не слишком ли много для «Феникса»? «Лаогай комьюнити» может потерять независимость, а вы привлечете излишнее внимание правоохранительных органов и СМИ.       Азула усмехается и вновь выпрямляет спину. Хитро. Однако подловить ее на таком ему вряд ли удастся.       — Переживаете за свою репутацию? — интересуется она. — Если уж решили идти на авантюру, следовало просчитать все ходы и выходы.       Просчитал. Давно просчитал. Еще до того момента, как эта женщина вошла в заведение и начала завышать цену. Лонг Фенг просто оттягивает момент, когда сможет сказать «да», ибо от его решения будет зависеть вся дальнейшая судьба корпорации, которую он лелеял на протяжении двадцати лет. Азула еще не до конца понимает, во что ввязывается, и это Лонг Фенг ей покажет год спустя, как только она закончит свою отведенную миссию. Наследница «Феникс» хитра и смекалиста, однако даже на такую силу всегда найдется достойный противник.       — У меня есть идея получше той, что задумали вы, — произносит Лонг Фенг, сводя голос почти до полушепота. — Если заинтересует, полагаю, можно положить начало нашему взаимовыгодному сотрудничеству. *** Неделю назад       Куэю нравилась Европа. Ее узкие, светлые улочки, наполненные неким очарованием и волшебством, неспешный поток жизни местных горожан, приятная речь, искренние улыбки прохожих. Словно очутился в другом, совершенно незнакомом ему мире. Хорошее настроение людей всегда привлекало его внимание. Куэй летел на такую приманку, точно мотылек на горящий источник света. На родине все вежливы, но чопорны. Выверенная осанка, отточенные поклоны, куча уважительных суффиксов и окончаний, ни минуты продыху от напускной серьезности и официальности. Скучно, серо и однообразно. То ли дело старинный средневековый аромат таинственности, что витает в этих каменных кладках, снег, плавно кружащийся в воздухе и оседающий на одежде, и безудержное ощущение приближающегося счастья.       — Эх, хорошо там, где нас нет, — в который раз отмечает про себя Куэй, тяжко вздыхает и, в последний раз не дозвонившись до невесть куда девшегося секретаря, хватается за ручку багажника.       Регистрация пройдена успешно, путь от трапа до салона самолета преодолен без происшествий, а сам Куэй переполнен новыми впечатлениями от поездки и готов идти в бой — покорять новые вершины родительского дела. В конце концов, это его обязанность как наследника.       Долгий перелет в несколько часов отражается пролегшими от усталости мешками под глазами Куэя. Порой волнение бывает настолько сильным, что никакая книга не в состоянии отвлечь от тяжелых дум. В последнее время его секретарь стал вести себя холодно, словно у него что-то произошло. Возможно, какие-то проблемы и ему стоит помочь? Либо сам Куэй невзначай сказал ему грубость, а тот обиделся и принял все близко к сердцу? Стоит извиниться лишний раз.       С этими нелегкими размышлениями Куэй летит несколько часов подряд, пока, наконец, не приземляется в аэропорту Нарита и не выходит на трап. В весьма приподнятом настроении, ибо у выхода его уже ждет хорошая подруга, которая лично вызвалась сопроводить председателя Куэя до тайной резиденции.       — Как же я рада видеть вас снова! — как всегда своим звонким, точно колокольчик, голосом восклицает Тай Ли и тут же надевает ему на лицо черную маску. — Дорога была слишком утомительной? — спрашивает она слегка сочувственно. — Понимаю. Самой не раз приходилось переживать смену часовых поясов. Путешествовать цирковой труппой, при этом не забывая о ежедневных тренировках, — то еще занятие. Пойдемте. Машина нас уже заждалась.       И Тай Ли тянет Куэя за собой так шустро, что тот даже не успевает что-то сказать в ответ. Девушка одета в невзрачные тона одежды, не такие яркие, какими она обычно любит щеголять на улице. Лицо ее прикрыто темной тканью, волосы завязаны в небрежный пучок и спрятаны за массивным капюшоном зимней куртки из искусственной кудрявой шерсти. Сама Тай Ли выглядит веселой и излучающей тепло, однако Куэй замечает в ней некие перемены, о которых решает вежливо промолчать. Возможно, и у нее возникли какие-то трудности, и она сама расскажет о них, когда придет время?       — Вы не представляете, как тяжело было отпросить вас у секретаря Лонг Фенга, — щебечет Тай Ли уже в машине. — Он, кажется, слишком сильно печется о вашем благополучии и следит буквально за каждым шагом.       — Так он в порядке? — встревожено спрашивает Куэй. — Я в последнее время никак не мог с ним связаться. Думал, что-то могло произойти в мое отсутствие.       — В последнее время он чувствовал себя неважно и решил отдохнуть, — улыбается Тай Ли. — Все хорошо, не волнуйтесь. Лонг Фенг обещал связаться с вами уже завтра. Сегодня же вам стоит уделить внимание своему здоровью и полноценному восстановлению после тяжелой поездки. Было бы неплохо прогуляться по вечернему песчаному пляжу, как думаете?       — Как же я люблю, когда наши мысли целиком и полностью совпадают, — не менее радостно отвечает ей Куэй.       Поездка от аэропорта до его резиденции сопровождается приятными беседами, смехом, шутками, и даже те полтора часа пролетают так быстро и незаметно, словно этой длинной дороги никогда и не было. Куэй как-то отметил, что напрочь забыл о таком слове, как «сон». Тай Ли воистину волшебный человек, несущий в себе свет и доброту. Он еще ни разу не пожалел о том памятном дне их знакомства на банкете по поводу помолвки Масаоки и Ханами. Эта девушка сразу запала ему в душу: легкая, ранимая, яркая и чистосердечная. Куэю до смерти хотелось с ней подружиться.       — Мне кажется, температура стала понемногу нагреваться, а вечернее небо светлеть, — произносит Тай Ли с такой же безмятежностью и вынимает последний рюкзак из багажника такси. — Вода в океане теплее, чем несколько дней назад.       — Вы бывали здесь несколько дней назад? — интересуется Куэй, шагая следом за ней.       — Да, — немного нервно смеется Тай Ли. — Мы с труппой устраивали вылазку на природу, разжигали костер и играли в мяч.       Она поправляет выбившиеся пряди волос и смущенно опускает голову, словно подает знак, что больше не хочет говорить на эту тему.       — Было бы неплохо устроить вылазку этим летом, как думаете? — предлагает Куэй. — Конечно же, я не откажусь и от ваших друзей, которые могут присоединиться к веселью. Они для меня такие же родные люди, как и вы.       — Правда? — смущенно выдает Тай Ли, опуская голову все ниже. — Разве я заслуживаю такого к себе отношения?       — А почему нет? — удивленно разводит руками Куэй. — Вы не раз выручали меня. И, хоть мы и знакомы так мало времени, кажется, будто наша дружба не прекращалась очень давно. Вы потрясающий, искренний и добрый человек. Надеюсь, однажды мне удастся стать таким же хорошим другом для вас, как и вы для меня.       Тай Ли останавливается и замирает на месте, не в силах пошевелиться. Как же больно отдаются эти слова в ее сердце. Как же много этот человек не знает о ней. И как же противно ей становится от одной только мысли, что она, такая прекрасная и искренняя, бессовестно пользуется его наивностью и добротой. Только ради своей выгоды.       — Ох, вы плачете? — тревожно спрашивает Куэй и касается ладонями ее плеч.       — Ничего, — отстраняется Тай Ли и натянуто улыбается, смахивая слезинку. — Ваши слова очень тронули меня.       Ей хочется отступить, бросить все и бежать без оглядки. Наплевать на благополучие собственной семьи, на саму себя, на будущее своих сестер и товарищей. Схватить за руку несчастного председателя и пуститься вместе с ним наутек. Ну, не может она поступить так с невиновным человеком! Это не в ее характере.       Вместо этого Тай Ли вспоминает тот самый страх, жидким ядом разливающийся по телу, стоит только услышать сей приказной тон ее властной подруги. Вспоминает и вновь тянет Куэя за собой — в место (в собственный дом, доставшийся ему по наследству от родителей как самый светлый их подарок), где его уже поджидает ловушка.       — Не сердитесь на меня, — неожиданно выдает она у порога. Так тихо, что ее слова тут же смывает шумом волн с океана, а Куэй лишь вопросительно приподнимает брови и делает первый шаг.       Пустое, темное помещение встречает холодом и тревожностью. Едва дверь закрывается с щелчком, а руки тянутся к выключателю, голос, идущий с конца коридора, заставляет остолбенеть от испуга и неожиданности.       — Добро пожаловать домой.       В следующее мгновение острые кинжалы пригвождают руку Куэя к стене, и что-то мягкое больно бьет его по шее, заставляя погрузиться во тьму раньше, чем тот успевает издать возглас удивления. *** Два дня назад       Аанг ловит его уже на пороге в заброшенную шахту, когда Джет пытается перелезть через ограждения и ловко свинтить в сторону тоннеля. Его хватают грубо за шкирку и прикладывают к земле со всем проявлением азарта и жесткости, на какую только способен мягкосердечный менталист бюро.       — Черт бы тебя побрал, татуированная обезьяна! — орет благим матом Джет, пока ему закручивают руки. — Чуть ногу не сломал, каракатица ушастая!       — Заткнись, полудурок, — прилетает от Тоф. — Аанг, скрути ему руки жгутом, так, чтобы вены раздулись.       — Тогда их придется ампутировать, — неуверенно заявляет менталист, все еще поражаясь жестокости его начальницы.       — На данный момент я лично хочу ампутировать ему голову, не только руки, — со всей угрожающей серьезностью заявляет Тоф. Она присаживается на корточки и приподнимает подбородок Джета. — Голову, которой за все время следствия этот приятель ни разу не воспользовался. Верно, крысеныш узколобый?       — Тоф, я… — начинает оправдываться Джет.       — Где результаты? — чеканит каждое слово она. — Не те подделки из офиса, а настоящие улики против Куэя и Лонг Фенга? Думал, долго в друзьях у них будешь водиться?       — Да откуда мне знать? — сквозь зубы рычит Джет. — Я достал все, что от меня требовалось. Чего еще надо?       — Аанг.       Тоф приподнимается и кивает менталисту. Аанг тут же хватает Джета за локти и тащит к дереву. Их всего трое — вокруг безлюдно. Никому и в голову не придет сунуться в это место. Так что у следователей времени для разборок с предателем — вагон и маленькая тележка. Хватит даже на хорошее насилие. Тоф натягивает на руки перчатки и пробует силу своей стальной хватки на воротнике рубашки Джета, практически завязывая узел на его шее.       — А теперь колись, приятель, — произносит она. — Где, как и почему ты умудрился спеться с этими зелеными товарищами?       — Сдурела?! — истерично орет Джет. — С хрена ли мне дружбу водить с этими идиотами? Я ведь уже сказал, что нарыл достаточно для того, чтобы выставить в темном свете весь совет! По поводу Лонг Фенга я ничего не знаю!       — Не проще ли поступить иначе? — неожиданно предлагает Аанг, демонстрируя свою ладонь.       — О, нет, — отрицательно качает головой Джет. — Только посмей, пародия на буддийского монаха, я тебя в землю закопаю по самые торчащие уши!       Тоф отступает, попутно придавив ему ногу, и Аанг принимается за считывание. Джет впервые в жизни понимает, каково это, когда с тебя вытягивают душу вместе с остатками разума. Аанг намерен проделать в его голове дыру, не иначе. Спустя какое-то время он отводит ладонь со лба Джета и спокойным тоном выдает:       — Он и вправду не в курсе. Джету промыли мозги. Очень сильным гипнозом. *** Сейчас       — Уверен, что в этом месте держат Куэя? — с легким недоверием спрашивает Смеллерби.       После известия о состоянии Джета у многих периодически возникают подозрения на его счет. Он утверждает, что знает все подземные ходы и выходы в организации «Дай Ли», так как сам не раз был здесь. Лонг Фенг как-то раз при разговорах вскользь упомянул о том, что часто приглашает туда своих особенных посетителей, а недавно Джет явился невольным свидетелем тайного разговора по телефону, где секретарь негромко намекнул о местонахождении председателя.       «До тех пор, пока не подпишет все необходимые документы о передачи наследства».       Афера века, за которую не ручается ни один последовавший за ним сотрудник бюро. Команда состоит из девяти человек, двое из которых уже выполнили план по устранению охраны «Дай Ли» у системы видеонаблюдения. Хару и Лонгшот сейчас на верхних этажах. Их главная задача — найти рычаг, отвечающий за передвижение лифта на подземные уровни. Все проходит без излишней шумихи, четко и по плану. Пока что. Самая главная миссия — выручить Куэя и призвать на подмогу полицию для ареста секретаря Лонг Фенга и всех агентов «Дай Ли».       — Почти у цели, — тихо шепчет Джет, указывая в сторону горящих ядовито-зеленых люминесцентных ламп в коридоре. — Нужно обогнуть кабинет Джу Ди и пробраться к трем последним комнатам.       — Разделимся, — предлагает Аанг. — Смеллерби и Дюк направятся в дальние комнаты, я, Менг и Джет возьмем на себя самое темное помещение.       — Есть, чем светить? — Смеллерби протягивает Аангу фонарь и, отсалютовав, шустро и бесшумно срывается с места, а за ней и Дюк.       Аанг тревожно вздыхает, кивает Менг, и они оба следуют за приятелями, только уже с другой стороны. Джет едва поспевает за ними.       — Ну и местечко, — едва слышно хрипит он, ступая ногами в кромешной тьме дальнего склада, едва освещаемого тонким лучом фонаря. — Сырость и плесень. Сомневаюсь, что здесь кого-то могут держать.       Внутри комнаты так тихо и пусто, что кажется, будто слышишь собственное биение сердца. Аанг и Менг реагируют на посторонние шумы достаточно нервозно, выставляют перед собой оружие и снимают с предохранителя. Каждая нервная клеточка натягивается подобно тонкой струне.       — Стойте, — одергивает их Джет, вытягивая раскрытую ладонь. — Слышите? Как будто что-то невдалеке глухо лязгнуло.       Ребята озираются по сторонам. Комната очень большая, здесь необходимо осмотреть все, что только можно, вплоть до стен, за которыми вполне вероятно прячется дверь в тайное помещение. Аанг старается не упустить даже малейшую деталь.       — Где тебя держали, когда промывали мозги? — спрашивает он у Джета. — Помнишь это место?       — Похоже на это, — угрюмо выдает он и шарит по карманам. — Там было что-то вроде круглого стола. Погоди…       Джет малость удивлен, что его мобильник принимает связь в подвальном помещении, ибо в прошлый раз связаться таким образом с внешним миром он не имел удовольствия. Однако он без лишней мысли принимает входящий звонок и с пару секунд заворожено слушает мягкую, успокаивающую речь, погружающую его в поток спокойствия и безмятежности. Точно опускается на дно Тихого океана — все дальше и глубже.       «Председатель зовет вас на озеро Лаогай».       — Да, — медленно и отстраненно вторит ему Джет. — Я с гордостью приму его приглашение.       В следующий момент помещение зажигается десятками ламп, а автоматические решетчатые двери неожиданно приводят механизм в действие и опускаются с громким лязгом, оставляя сотрудников бюро зажатыми в собственной ловушке. ***       За несколько дней до событий в «Дай Ли» Зуко все же решается выложить информацию о Куруне Джосей Тоф. Не потому, что так надо, ибо она ему не чужой человек, а потому, что так обязывают обстоятельства. Зуко не может попасть к ней на прием вот уже который день и не в состоянии прокараулить у дома или работы. Эта неуловимая женщина, чье настоящее имя Наоми Асакуса, казалось, избегает любого контакта с ним. К тому же, Зуко знает правду. Так почему бы не поделиться ею с Тоф, чье решение в этом деле должно быть окончательным?       — Полагаешь, ей известно, зачем мне вдруг понадобилось увидеться с ней? — задумчиво выдает Тоф, когда получает ответное приглашение на ее запрос о личном приеме в кабинете госпожи Асакусы.       Зуко не знает, что сказать в данной ситуации. Его догадки давно подтвердились, факт выплыл на поверхность, а сама Тоф готова встретиться лицом к лицу либо со своим спасителем, либо с проклятым врагом; одно из двух.       — Пообещай мне кое-что. — Зуко мягко берет ее ладони в свои и заглядывает в глаза. — Не делай глупостей. Не болтай лишнего. Эта женщина может быть опасна. И, раз уж она пригласила именно тебя, а не меня, значит, имеет на тебя кое-какие виды. Будь осторожна.       — Снова заботливая мамочка? — ухмыляется Тоф. — Поражаюсь, насколько многогранной может быть твоя святая прокурорская задница.       Подстебать Зуко, конечно, не составляет особого труда, но вот прислушаться к его словам стоит дорого. У этого парня звезда во лбу, либо дар прорицания, не иначе. Всякий раз, когда Зуко велит вести себя осторожно, а Тоф по старой манере брыкается от сих заявлений, последствия оказываются плачевными. Даже как-то страшно становится делать следующий шаг.       Эта мысль не покидает ее уже который день до самого момента финальной встречи с Куруной Джосей. Даже на пороге ее кабинета у Тоф тревожно сосет под ложечкой, словно должно произойти что-то очень нехорошее. Зуко всегда оказывается прав. Пусть он и не способен предсказать свои собственные действия, в отношении других он весьма дальновиден. Возможно, даже сейчас.       — Госпожа Асакуса ждет вас у себя.       Да-да. А как же иначе? Не ждала бы, если бы не приглашала. Пора разделаться с этой проблемкой и приступить за решение новой. Тоф готова встретиться лицом к лицу с давним врагом, пусть это и будет стоить ей дорого.       — Добро пожаловать, — произносит Джун, поворачивая голову в сторону вошедшей знакомой. — А мы тут тебя малость заждались.