Нет
Схватив того за волосы, СССР резко подтянул к себе. Ощущения были такими, как будто волосы выдирают вместе с кожей. 《А где сейчас твоя уверенность?》— голос был спокойным, как будто нет ярости и злобы. Как будто этого побоя и не было. Как будто ничего нет… В ответ лишь жалобный стон. Звездно полосатый боялся. Это был звериный страх. Страх боли, смерти. Это исходило от Социалиста. Он мог убить с безразличием в глазах. Краткая усмешка и оскал, что выглядели так жутко и пугающе. 《А ну… Посмотри в глаза, скотина》, — страх сковал англосакса. Он боялся открывать глаза и смотреть на него. Поэтому зажмурив глаза, он ждал конца. Этим он разозлил СССР. Удар головой об асфальт. Удар кулаком по лицу. Перестарался. Кровь кипит от той боли и стресса, полученных за последние 15 минут. Кровь идущая из носа не выглядит чем-то необычным. 《Ты не понял?》— никто не хочет чувствовать боль и страх. Поэтому Америка посмотрел в глаза, точнее в глаз. Яркий, пылающий глаз с изображением серпа и молота. В нем видна больная искра. Гнев, злость и некий страх в перемешку с полным безразличием. Слабая улыбка придала образу более жуткий образ. 《Говорю один раз. К Республике не подходить и даже не смотреть. Спор мы уже решили и игра окончена》, — с этими словами СССР отпустил звездно-полосатого и ровно встал. Он сразу же поменялся в лице. Ничего нет. Он лишь жалко смотрит на американца, поправляя футболку и вытирая кулак от крови, — 《С тебя довольно. Мои слова, ты уже слышал 》, — он ушел. Спокойно как и шел до этого, оставив англосакса в плачевном состоянии.***
Зло, излучённое тобой, К тебе вернется непременно. Эта строчка так описывает нашу жизнь, но… Жаль, что тот, кто возвращает не думает. Ведь это тоже вернется. Только с двойной силой.***
Дом. Такое спокойное и тихое место. Поэтому мы и любим дома. Со старых времен дом – защита, крепость и ограждение. Если в доме не тихо, то мы можем испытывать агрессию. А если слишком тихо, то одиночество и депрессию. Только, если дома тихо как обычно, но при этом ты чувствуешь, что-то не то это уже вызывает дискомфорт. Как раз этот дискомфорт чувствует наш коммунист. И не зря… Сразу же, как захлопнулась дверь к нему подбежала немка, а за ней стоял отец – великая империя РИ. 《Союз…》 — арийка сразу начала качать головой в разные стороны, — 《Извините, но это пиздец》, — она развела руками, так с испугом и жалостью смотря на Советы. 《Эм, а что собственно случилось? 》- совершенно ничего не понимая, спросил Советский Союз. 《Союз, я про-то, что случилось на вечеринке. Япония написала, что все после этого были как на поминках. Я пришла посмотреть. Никто не пил, не веселился, говорили все так, будто случилось, что-то очень серьёзное, к примеру война, апокалипсис, суицид, геноцид, чума или всё сразу в один день》, — даже Империя смотрел на своего сына с неким страхом. Ведь он знал на что способен его отпрыск и серьёзных проблем не хотелось, — 《Поэтому объясни мне как, ты переключился с Gleichgültigkeit (безразличия) на Wut (гнев)?》 — глубокий и тяжелый вздох. Вечер явно не задался… Да и объяснять это довольно-таки тяжело. Но попытка – не пытка! 《Ну, если проще сказать то… Ты мне позвонила, я сразу побежал туда. Прибежал, и Канада сказал, что РР знает про игру и теперь выбирает. Я подошёл, он, а точнее США увидел меня и поцеловал Республику. И я, ну, немного таки взбесился, предупредив Пиндоса…》— он сказал это почти на одном дыхание и, вслушавшись в свои же слова, смутился. 《То есть, ты просто её заревновал?》— послышался более весёлый голос РИ, что уже выдохнул с облегчением. 《Что?! А, Нет я, я…》 — он не успел договорить, как радостная Тройка начала толкать речь: 《Ты её ревновал. РР тебе нравиться, о боже, наконец! Целая четверть прошла, как ты всё же признался! Как же я долго этого ждала. А ты сказал России? У вас взаимно?》 — и ещё куча постыдных вопросов из-за которых и так алый коммунист краснел сильнее. 《Рейх, Рейх, стой! Нет, я не говорил. Да, что и зачем говорить, ведь я не ревновал. Этот сукин сын довёл Республику до слез и насильно поцеловал, называя своей, как будто он вещь!》— рявкнув, Советы снял обувь и прошел на кухню. За ним пошла арийка, продолжая расспрашивать. Это знатно бесило, но наш товарищ уже знал, что эти расспросы будут, ведь это Рейх. Через минут 15 немка угомонилась и дала наконец СССР попить чай и успокоиться. 《СССР, ты же никого не убивал?》— Союз был готов подавиться, ведь этот вопрос был неожиданным и причем спросил это РИ. 《Нет, отец, не убивал》, — похоже в этот момент Социалист понял, что не сможет спокойно попить чай и успокоится, а проблем и вопросов будет больше… 《Тогда почему у тебя на обуви кровь?》— наступила тишина. Немая пауза, ведь в душе он материл себя. Не избавился от улики и теперь поздно что-то решать. Только правда. 《Я немного потрепал Американца.》 《Союз》, — Империя понимал, что это «немного», как минимум пару раз по почке, а максимум избиение до потери сознания. Поэтому РИ смотрит на сына, чтобы тот рассказал поподробней. Тяжелый вздох со стороны младшего означал, что сейчас он всё расскажет, — 《Извини Рейх, но это чисто семейный диалог》, — Тройка понимающе кивнула и, попрощавшись, ушла домой. 《Я встретил США после того, как проводил Республику и…》 《Ближе к делу》, — перебил старший, сев напротив. 《Удар спиной об кирпичную стену. Немного удушье. Где-то 4 удара в живот и двоечка по его счастливому ебалу. В обморок не упал, но кровь пошла》, — Советам не было стыдно или жалко. Но ему и не было хорошо, ведь он всегда скрывал ярость под маской безразличия, а тут всё так вырвалось. 《СССР, ты представляешь, что натворил? И какие проблемы могут быть из-за этого?》— он знал, но сейчас молчит. Из-за мальчишки так взбесился. И спрашивая самого себя, он не понимал. Он взбесился именно из-за него…А может и ревность