Drinking Buddies

      К вечеру следующего дня снегопад усилился, и Буллок долго отряхивал пальто и шляпу, прежде чем проследовать за охранником по коридору.       Когда-то ему казалось, что для готэмских преступников нет разницы: мотать срок в тюрьме Блекгейт или в психиатрической лечебнице Аркхэм. Многие предпочитали прикидываться психами, только бы избежать тюремного срока. Буллок видел таких: одуревших от лекарств, дезориентированных, дерганных или наоборот сонливых. Откуда-то раздавались тоскливые вопли. Где-то капала вода. С отсыревших стен пластами отваливалась штукатурка – сюда не доходила и десятая часть выделенных средств. Аркхэм – хорошее место для отмывания грязных денег. И не лучшее место для выживания.       Немудрено, что когда встал вопрос о месте заключения для Пингвина, Буллок постарался сделать все, чтобы гангстера признали вменяемым. По крайней мере, в Блекгейте чуть лучше условия, чище белье, питательнее завтраки и знакомая криминальная среда. И пусть Пингвина многие недолюбливали, но он все-таки был боссом. Самопровозглашенным готэмским королем! Буллок был уверен: рано или поздно Пингвин отряхнет перышки и попытается прибрать Блекгейт к рукам. А договариваться с бандитами – гораздо легче, чем с монстрами и безумцами, верно?       Да, Пингвин никогда в действительности не был клиентом Аркхэма.       В отличие от долговязого очкарика в полосатой робе, который сидел теперь напротив Буллока и таращился на копии сквозь отросшие пряди волос.       – Ну так что, Нигма? – нетерпеливо повторил Буллок. – Что скажешь?       Очкарик хихикнул.       – Чего не купить за деньги? – быстро спросил он. И, уловив кислое выражение на лице Буллока, сам же ответил: – Ума, капитан. Скажу, что этот парень гений! Жаль, появился в Готэме так поздно! Я бы с удовольствием устроил с ним битву умов.       – Он не гений! – рявкнул Буллок. – А такой же псих и маньяк-убийца, как ты, Эд! И с чего ты решил, будто это мужчина?       – Нажим пера, – сказал Нигма, жадно всматриваясь в бумаги. – Угловатость и упрощенность букв, к тому же… наклон. Видишь? Этот человек левша, как Освальд!       Он засмеялся и поднял взгляд на Буллока. Тот досадливо поморщился. Наверное, он зря сюда пришел. И конечно не горел желанием общаться с маньяком, зацикленном на загадках: Нигма всегда был не в себе, даже когда работал в полиции, а после убийства той девчонки, Кристен Крингл, и вовсе съехал с катушек.       – Можешь прочитать, о чем здесь говорится? – нетерпеливо спросил он.       – Легко! – Нигма поднес к лицу копию и глаза забегали по строчкам. – Он пишет: «Это – Судья! Эй, продажные свиньи! Вас не раздражает, что вас имеют как шлюх? Вы берете взятки грязными деньгами из рук наркобаронов и убийц, хотя сами присягали защищать честных граждан! Вы заслуживаете того, чтобы получить пулю в голо…»       – Я имею в виду, прочесть шифровку! Нигма! – зарычал Буллок, хлопнув ладонью по столу.       Псих вздрогнул и вскинул брови.       – О! Верно… кхм… Здесь тринадцать символов. Насколько я понял, в них говорится о месте и времени, где будет совершен очередной терракт. Знаешь, он напомнил мне о том человеке… Профессор Пиг, кажется.       – Свин убивал продажных копов, – мрачно огрызнулся Буллок. – Судья убивает всех, кто, так или иначе, связан с криминалом. Называет себя новым правителем Готэма и расчищает себе путь к власти. Он грозился убить сирот из приюта Фальконе!       – И поэтому Освальд послал тебя ко мне?       Буллок сцепил пальцы. Руки чесались убрать с физиономии этого придурка самодовольную ухмылочку, но нужно было держаться. Иногда приходится сдерживаться, имея дело с бандитами, сумасшедшими и кретинами, считающими, будто их защищает закон. Буллок считал, что всех их защищает только его собственное нежелание сбивать кожу с костяшек.       – Этот ребенок… Мартин, – Буллок с трудом вспомнил имя, и еще тяжелее – образ кучерявого мальца с блокнотом на шее. – Он ведь уже не в Готэме?       – Когда я хороша – обо мне молчат. Когда я плоха – обо мне говорят. Кто меня откроет – тот…       – Черт возьми, Нигма! – застонал Буллок. – Не до твоих загадок!       – Тайна, – быстро ответил тот. – Для тебя это тайна. Впрочем, можешь спросить у Освальда.       – Я не работаю с Пингвином!       – Конечно, нет! Я бы не назвал ваши посиделки работой.       – Коп не может зайти в бар, чтобы выпить рюмочку бренди? – окрысился Буллок.       – Или сыграть с владельцем бара в игру «Пей каждый раз, когда Джим Гордон дает обещание»!       – Скажи лучше «Пей каждый раз, когда Пингвина предает его подельник». Нигма насупился.       – Не тебе судить… – начал он, но Буллок нетерпеливо махнул рукой.       – И не тебе тоже! Напомни, из-за кого Пингвин лишился глаза? И почему прокурор смог доказать его вину?       – Это смешно! – в раздражении воскликнул Нигма. – Обвинить в шпионаже?! Ха! Освальд всегда защищал город! Он считал Готэм своим, и никогда бы не стал…       – Но ты так не считал! – рявкнул Буллок. – Тебе всегда было плевать на Готэм, на людей, на тех, кто с тобой рядом! Ты подставил Пингвина, Эд, и подставился сам! И действительно заслуживаешь гнить здесь!       – Пожизненно, – злобно оскалился Нигма. – Так какая мне выгода помогать полиции?       – Потому… – начал Буллок, но тут же умолк.       Губы Эдварда кривились в брезгливой усмешке. За стеклами очков стояла холодная тьма.       Этому человеку действительно плевать на Готэм. Плевать ли на просьбу Пингвина? Что вообще связывало гангстера и бывшего судмедэксперта, ставшего одним из опаснейших маньяков Готэма? Буллок не знал, а Пингвин не спешил вдаваться в детали: может, не считал нужным рассказывать, а может, оберегал от собутыльника уязвимые стороны своей души.       – Ясно, – сказал Буллок, поднимаясь. – Я зря пришел сюда.       Он протянул руку, чтобы взять копии, но паучьи пальцы Нигмы быстро и цепко схватились за край бумаг.       – Постой! Почему ты не помог ему?       – Что?       – Освальду! – с нажимом выцедил Нигма, не сводя с полицейского пронзительного взгляда. – Ты знал, что это подстава! Почему ты не помог хотя бы ему?       – Что я мог сделать? – после короткой паузы устало ответил Буллок. – Кобблпота обвинили в похищении и хранении сведений, представляющих государственную тайну.       – Это были чертежи подлодки! Мы просто хотели сбежать из Готэма, вот и все!       – Ваши чертежи удачно совпали с новейшими разработками американской армии. А вот радар на ней оказался русского образца.       – Дьявол, Буллок! – вскричал Нигма, поднимаясь и хлопая ладонями по столу. – Я собирал ее из списанных запчастей! Откуда мне было знать…       Он вдруг покачнулся, зажмурился и, сняв очки, какое-то время тихо стоял, будто обдумывая что-то.       – Если я помогу… – наконец, медленно произнес он. – Ты сможешь что-нибудь сделать?       – Я не смогу оспорить твое психиатрическое заключение, Эд.       – А подать апелляцию на досрочное освобождение Освальда?       Буллок поджал губы и совсем тихо сказал:       – Возможно…       – В письме повторяющиеся символы, – ответил тогда Нигма, все еще не двигаясь и не открывая глаз. – Они похожи на перевернутые знаки вопроса. Если смотреть издалека – они складываются в цифру 2. Проверьте вторую авеню. И время… полукруг со стрелкой вниз. Солярный символ. Означает закат. Символ зеркально повторен дважды. Может быть как двойной целью, так и чем-то, связанным с зеркалами…       – Нигма! – закричал Буллок и подался вперед.       Эдвард распахнул глаза и инстинктивно откачнулся, но полицейский лишь сжал его ладонь и энергично ее встряхнул.       – Нигма, – хрипло повторил он. – Спасибо! Дружище!       Одним движением сунул мятые копии во внутренний карман.       Позади зарешеченного окна медленно темнело, и Буллок боялся не успеть. Покидая Аркхэм, он кричал Гордону в трубку:       – Вторая авеню! Высылай людей немедленно! Да, прямо сегодня! Здание нового бизнес-центра! То, с зеркальными стенами! Узнал, говорю! Информация стопроцентная! Нет, не пьян! Да живее, Джим!       И сам, тяжело дыша, будто после длительной пробежки, погнал свой старенький автомобиль вдоль заснеженных улиц. Он слышал в отдалении вой полицейских сирен. Видел, как между клочьями туч пылает закатное солнце и отражается в зеркалах здания, похожего на сдвоенный куб. Видел, как суетятся темные фигурки людей.       Он припарковался у обочины и вывалился из кабины, даже не затрудняясь тем, чтобы запереть дверь. В висках колотилось: успел? Успел!       Застонав от боли в боку, Буллок замедлил шаг и вытер лоб ладонью.       И именно в эту минуту в здании прогремел взрыв.