Когда По не услышит?

По Дэмерон все время спрашивал одно и то же, и Финн все время одинаково отмахивался от него. — Какая тебе разница, что я хотел ей сказать? Она и сама уже перестала интересоваться! Финн нервно отвернулся от товарища и поморщился. Он снова и снова в такие моменты чувствовал, как захлебывается песками под палящим солнцем, почти не может вдохнуть, и единственное, что делает его смерть не бессмысленной — это Рей. Если бы только она знала о его чувствах. Дэмерон в очередной раз фыркнул в сторону Финна. Он еще не знал, что его раздражало больше: что Финн хранил от него — лучшего друга — тайну, или что он догадывался, и сам этот секрет задевал его изнутри. С момента, как По выбрал бежать с Киджими и покончить с контрабандой, он договорился сам с собой что не будет вспоминать Зори. Да и вообще — не место чувствам на войне. За все эти годы в рядах Сопротивления он нашел два безотказных способа глушить в себе подобные голоса прошлого — очередной полет или вечер с друзьями в кантине. Вот только тех, кого он мог назвать друзьями, становилось все меньше: война есть война, да и летать просто так теперь опасно — Первый Орден пробирался все дальше в Галактике. Наверное, когда все это закончится, если они еще будут жить, решил По, он подумает над всем и осмыслит свои чувства. Сейчас ему просто было интересно, что же такого хотел Финн сказать Рей. Черт, как же прекрасно он научился обманывать себя, почти как управлять космическими корабрями. Хотя, может это все и не так уж важно. Жил же как-то. — Ладно, можешь не говорить. — По обреченно воздохнул. — Приятно будет умирать, зная, что лучшие друзья хранят от тебя секреты. — Да почему ты вообще так сильно этим озабочен? — Финн был явно раздражен. — И что это такое было: «Когда По не услышит?» Как будто всем до тебя есть дело! Ты везде непременно должен влезть! По проглотил обиду, проигнорировал выпады Финна в свой адрес и спокойно направился в сторону ангара. Финн, понимая, что ляпнул лишнего, тут же захотел загладить свою вину: — Стой, ты куда! Пойдем выпьем… — Скажи командованию, чтобы разрешили вылет. — По оборвал его на полуслове. Он не обиделся, просто знал, как манипулировать людьми. Лидер же, положено. Финн чувствовал себя очень виноватым и одновременно был зол на Дэмерона, который каким-то образом вызвал в нем это замешательство. Почему он вечно самый главный и самый важный?! Почему ему всегда нужно все знать?! Но в одном По был прав, и Финн это знал: когда каждый день как последний — ссориться нельзя, да и хранить секреты тоже. — Да потому что ты никогда не понял бы! — Бывший штурмовик и сам не заметил, как орал в след уходящему По. — А? — Дэмерон обернулся на крик, и Финну показалось, что он увидел легкую ухмылку на лице пилота. Вот же мерзавец, подумал Финн, сам обиделся на меня, а я себя чувствую виноватым. И как он это делает? — Ты чего-то сказал? — Как ни в чем не бывало обратился к нему По. — Я не говорил тебе, потому что ты никогда не понял бы. То, что я хотел сказать Рей. Ты бы не понял. — Финн опустил голову и бормотал себе под нос. — О, ты окликнул меня, чтобы указать мне на это? Что я не способен тебя понять? — Теперь По и правда ощутил горечь обиды: он, может, и не идеал товарища, но он всегда старался быть хорошим другом. — Не начинай… — Сам не начинай! Ты думал, что я не могу понять, как это — бывшему штурмовику сражаться в Сопротивлении, а потом оказалось, что я был контрабандистом и тоже попал сюда не сразу. Каждый из нас хранит свои секреты, Финн, и у всех эти секреты появились не от радости и счастья. Каждый от чего-то бежит, только бежать с друзьями вместе легче. — По говорил максимально спокойно, что не могло не раздражать Финна еще сильнее. — Да хватит меня учить! — Финн уже взрывался внутри. — Я тебе никогда не расскажу этот секрет. Ты не поймешь, потому что в своей жизни ничего и никого не любишь кроме звездолетов! — Что? — По вопросительно уставился на друга, подняв бровь. И не то, чтобы он не был готов к такому повороту, просто когда Финн практически произнес это вслух, слова вдруг стали звучать иначе. — Что? — Финн чисто номинально попытался сделать вид, что ничего лишнего не сказал, просто ради приличия какого-то, но знал, что уже поздно. Оставалось только сжимать потные руки в кулаки и сдерживать дрожь во всем теле. Такой звенящей тишины они не слышали давно.

***

В какой же чертовщине мы оказались! Такого не было, наверное, со времен молодости Хана, Леи и Люка. Тот еще треугольник был. По пытался собраться с мыслями и сосредоточено вертел пустой бокал в руках. Финн жалобно смотрел на него, чувствуя себя теперь уязвимым. Он открыл свой самый большой секрет своему лучшему другу — и что? По так ничего и не сказал вслух с этого момента. Они просто сидели и пялились в приборную панель нового крестокрыла По Дэмерона, вылизывая последние капли из, оказывается, запрятанной в кабине пилота бутылки какого-то гадкого, но древнего пойла. Финн не хотел говорить первым, потому что и так сказал слишком-слишком много, поэтому они молча пришли в ангар и залезли в корабль. Какого черта? По отчаянно пытался заглушить свой внутренний голос, заливая его чем покрепче. Он чувствовал себя тут как дома, в родном кресле. Даже почти забыл, что Финн сидел рядом. Знаешь, Финн. Я так хотел, чтобы ты рассказал мне это. И теперь я так жалею. Это, наверное, такая управляемая глупость или что? Я знал, что ты любишь ее, но не был до конца уверен. Уж лучше бы и дальше не был. Какого черта? Дэмерон повернулся к Финну и смотрел ему в глаза как мог прямее. Он вообще не был уверен, что произнес эти слова вслух. Финн, со своей стороны, смотрел на мычащего что-то невнятное время от времени По, и снова почувствовал, как мысленно тонет в зыбучих песках. Наконец, когда огоньки приборов поплыли перед глазами, По выдавил: — И как давно? — Достаточно. — Финн опустил смущенный взгляд на свои колени и почувствовал, как горит все тело. — Ты думаешь сказать ей когда-то? Когда я не буду рядом, чтобы услышать? — Пилот довольно внятно говорил для такого соотношения объема, крепости и скорости выпитого. — Я думаю, что ей не интересно, По. Тебе интересно, поэтому ты спрашивал. Она спросила только раз. Никто не решался произносить имя девушки, как будто неперсонифицированный разговор был легче для них обоих. — Это не совсем то, что я спросил. — А я не знаю, что тебе ответить. Я решу после. После чего-то, что ждет нас в конце. — Конце? — Конце войны или конце нашей жизни. Я или умру, или, наконец, наберусь смелости. И Финн открыл кабину и попытался встать. Но мир кружился, как будто он летел в гипердрайве. Он неуклюже вывалился из кабины и плюхнулся на ледяной пол ангара. Финн почти был на грани сна, но не услышать смех По он не мог. Через полминуты По приземлился на обе ноги рядом с ним. А потом, смеясь, упал рядом. Он мог летать в пьяном виде, но ходить или стоять — никак. — Я рад, что ты сказал мне. — По из последних сил соединял слова во внятные предложения. — Наверное, проще иметь один секрет на двоих, чем переживать это одному… Финн в этот момент уже отключился, и, скорее всего, не слышал шепот Дэмерона. Холодный пол казался все теплее и мягче, и По провалился в сон.