– Юнги же его не убьёт? – обеспокоенно задаёт вопрос Чон, идя наравне с другом уже после покупки нужных медикаментов в аптеке. Он правда переживает, что так резко и без причины оставил своего друга одного с незнакомцем. Зная Чимина, он будет настаивать на помощи, даже если сам боится. Его принципы были всегда сильнее чужих и собственных эмоций.
– Я не думаю, его мозги на месте, – сплёвывает Намджун, таща в небольшом бумажном пакетике купленное.
– Да ну, я думал, их ему давно выбили с концами, – усмехается тёмноволосый.
И всё же. До прихода Намджуна и Юнги, у них развивался тяжёлый разговор, которому не суждено было закончиться так резко. Поэтому переживать за Чимина ещё как стоит. Хотя, возможно, этот момент пойдёт в лучшую сторону для него, отвлечется хоть от мыслей о своём соулмейте.
– Хоуп?
Он оборачивается на обеспокоенное лицо Кима.
– Ты выглядишь не очень.
– У тебя есть соулмейт, Джун? – спрашивает Чон, немного смягчая взгляд.
Сероволосый выгибает обе брови, а потом иронично смеясь.
– Нет, я слишком грешен. А почему спрашиваешь? – старший не представляет причину вопроса более, чем «да просто интересуюсь» но, зная Хосока, тот определённо не задаст вопрос просто так. Уж с такой-то грустной миной на лице.
А сам Хосок даже не был уверен, рассказывать ли теперь о проблеме Чимина – и своей, конечно же. Он была общей – потому что уж навряд ли РМ даст годный совет по этому поводу. Спрашивать помощи надо же у тех, кто с таким сталкивался и, главное, переборол. Но слишком редки родственные души в это время. Говорят, раньше у каждого человека был предназначен свой, да причём ещё и с рождения. Постепенно это переросло в родственные души двое из сотни, и уже ближе к половому созреванию, а ещё чаще и позже.
– Я не знаю, как помочь другу, который хочет найти своего соулмейта, – отвечает Хосок, подняв взгляд дальше, вперёд на дорогу. – Он даже не говорит, кто это… в его понимании соулмейты должны встретиться сами, а притом этот дурак страдает чуть ли не ежедневно.
– Друг? Это тот розоволосый?
– Да, он.. я очень хочу ему помочь, но он стоит на своём, зациклен на принципах сильнее, чем обычно, – выдыхает парень.
– Ну, я ничем не помогу. Но у меня тоже есть знакомый со соулмейтом, только у него мнение далеко не такое. Мин Юнги не хочет встречаться с ним из-за своих проблем. Когда у него появилась метка родственной души, то шлялся подавленный из себя ко мне, а потом закуривал аж пачками. Дурачье.
– У Юнги есть соулмейт? – Хосок искренне, но умеренно, удивляется. – Если ты говорил, что очень грешен, то Юнги настоящее деяние ада, разве нет?
– Именно. Но у него действительно есть соулмейт, – фыркает Намджун, потому что как раз он был бы счастлив своей предначертанной душе.
– А почему он против видеться? Это все придумано не для шуток. Соулмейты счастливее вместе и это не может быть ошибкой, – Чон размышляет. А по какому, собственно, поводу нужно так не хотеть иметь истинного?
– Ты не думай, что он не хочет. Юнги говорит, что это всё для блага его соулмейта.
– Тогда для чего, по-твоему? Не повезло ему, – фырчит Хосок.
– Кому?
– Соулмейту Юнги.
Пепельноволосый лишь глубоко выдыхает.
– У Юнги умирали все те, кто его любил. Мы оба не знаем, как, почему, но факт остаётся фактом… И это происходило не единожды, – Чон Хосок был готов сказать «хватит нести чепуху», но что-то ему подсказывало, что Намджун не шутит и даже не врёт. Но как такое, чёрт возьми, вообще может быть? Люди могут умереть по их ошибке, ошибке других и не более. А Намджун, наблюдая за этим не первый год с Мином, уже смирился. Смирился с тем, что его друг не заслуживает любви по способности, но почему-то заслуживает по словам сверху о соулмейте. И он продолжает, – Он не хотел убивать кого-то просто так, уж тем более своего соулмейта. Поэтому и сторонится. Он говорит, что
Чимин, должен быть – самый лучший и светлый человек на свете, которому достался отброс и предназначенная смерть и..
Хосок перебивает старшего, резко остановившись и смотря на него хмурым взглядом, полным смятения. Он стоит, понимая, что Намджун на его взгляд ничем не отвечает. То есть…это правда? А не послышалось ли это Хосоку – пожалуйста, пусть послышалось – твердит он самому себе?
–
Чимин?.. – говорит Чон очень-очень тихо и медленно, будто боясь оступиться, идя по лишь одной хлюпенькой дощечке через обрыв. Сердце неспокойно бьётся, а жопа чует какую-то чуму, вместо радости (он не может порадоваться соулмейту Чимина).
– Да,
Пак Чимин – так говорит его метка на запястье руки. А-а ты…чего такой бледны– Намджун резко замолкает, уставившись на Хосока и, кажется, понимая, что к чему. И он оказывается прав, потому что потерянный тёмноволосый друг напротив через ком в горле говорит о нём.
– Пак Чимин и Мин Юнги сейчас в одном доме. Вдвоём.
***
– Мы определённо не должны дать им узнать друг о друге, Хосок, чё ты, блять, такое несёшь? Хосок? Хосок! – едва успевает Намджун догнать друга, остановив его у подъезда в дом за плечо, но тот в ярости скидывает с себя руку.
– Нет, Намджун, так нельзя! Чимин закапывает самого себя, а я с этим ничего не могу поделать, понимаешь?! – тёмноволосый оборачивается на Кима, крича в голос и сжимая толстовку одной рукой, прижатой к груди. Он не хочет. Не хочет молчать Чимину. Он его друг, а Хосок – единственный друг Чимина, зная, одновременно, больше всех и ничего.
–
Ты хочешь, чтобы он умер? – тихим, ровным голосом говорит старший, смотря в глаза Хосока, полные безнадёги. Не услышав чёткого ответа, только видя, как он отводит взгляд и закусывает губу. А руки крепко сжимаются в кулаки, – Если нет, то ничего не говори.
***
– Поэтому, тебе не нужно ввязываться в их жизни, – утверждает Хосок, а вот Чимин совсем ничего не понимает.
– Я – Реп Монстер, а он – Август Ди и это всё, что ты можешь знать. А то, что ты друг Хосока – всё, что можно знать нам, – сквозь лёгкую улыбку говорит пепельноволосый, когда клеит белые пластыри на лицо своего товарища Августа.
– Х-хорошо…но, почему тогда их знаешь ты, а они тебя? – Пак неуверенно оборачивается на Хосока, который аж подпрыгивает от взгляда, бубня в ответ «Мы очень давние друзья». Чон Хосок, ты прекрасно знаешь о проблеме Чимина и запрещаешь ему общаться с этими двумя? Благородно, потому что он тебе верит. Ты его единственный друг и ограничиваешь Чимина в общении с остальными, браво, гениально.
– Еблан, не дави на нос, белобрысый! – шипит нецензурными словами блондин, отталкивая от себя Намджуна, перекрывая ладонями своё лицо, будто бы не отдаваясь себя лечить, – У тебя руки из жопы, не трогай меня, а то сломаешь нос дважд..Я СКАЗАЛ УЙДИ БЛЯТЬ НЕДОРОК!
– ОЙ ВСЁ НЕ ОРИ, НЕ ТРОГАЮ, – Реп Монстер срывается в ответ, шикая громко через зубы, а потом садясь за другой стул на кухне, недовольно скрещивая руки на груди и перекинув одну ногу через другую.
Август опускает ладони, презренно одаривая прожигающим взглядом Джуна через стол, а потом обращаясь к другому члену компашки:
–
Мелкий, – ровным голосом он зовёт розоволосого, а тот, в своё время, поднимает голову, смотря на блондина и, почему-то, схватывая сразу: он подходит ближе, берет белую присыпку, начиная – точнее, продолжая – обрабатывать раны на лице Ди, а потом аккуратно наклеивая белый-белый пластырь, которой ещё немного и будет сливаться с цветом кожи парня напротив. Только, Намджун и Хосок стараются отвести взгляд, полный волнения за них обоих. Но волнуется в раз и ещё раз больше, как раз именно Хосок. Он не представляет, что ощущает сейчас Чимин. Не представляет, как тому тяжело давить из себя улыбку. Не представляет, как ему плохо от незаконченного ранее разговора – но Чон видит абсолютно всё это.
Чимин сейчас не улыбается – он не проявляет особо ярких эмоций. Старые мысли никак не уходят из головы, ведь, он был готов произнести имя соулмейта Хосоку, показав, что Хосок – самый дорогой ему человек и всегда находится рядом, а ведь он не соулмейт. Но без соулмейта Чимину по-особому плохо. А эти двое прервали признание Пака и сейчас он раздумывает больше на тему лучше ли так, или всё же сказать, чем на всё ещё не найденного соулмейта.
Какая ирония, потому что соулмейты сидят друг напротив друга.
– Хосок, ты изверг, – сквозь хриплый голос говорит Август, пока розоволосый аккуратно лепит пластыри на костяшки рук.
Но тот ничего не понимает, вопросительно вскидывая бровь.
– Ты о чём?
– Почему твой друг такой подавленный?
Это услышали все. Абсолютно. У Хосока даже потекла капля пота по виску, а в голове запульсировала кровь. Но лучше всех услышал сам Чимин, у которого сейчас вот-вот глаза нальются слезами.
