***
Я готов встать на колени, только не ставьте на колени Украину. Владимир Зеленский
Всё началось сумбурно, странно, до смешного нелепо и слишком ярко для простого учителя истории. Учителя истории, который, кажется, теперь и сам вошёл в историю. Началось с нервного срыва, ролика в ютубе и веселого галдежа детей, которые, на самом деле, цветы жизни на могилах не только своих родителей. 'Василий Петрович, вы у нас гарантом будете!' Он смеялся, он отмахивался от этой мысли, предпочитая не тешить себя призрачными надеждами. Люди говорили, что проголосуют за него, да, десятки раз на дню, но то были люди, составляющие лишь малую часть народа. Предварительные опросы попеременно предсказывали ему то головокружительный успех, то полный провал. 'Василий Петрович Голобородько — 72%' — светила надпись, тускло мерцающая на экране телевизора. Мир на секунду померк и тут же взорвался тысячей ослепительно-ярких осколков. Народ его выбрал. Он стал президентом.***
Утро следующего дня началось со стреляющей боли в голове. Разве он употреблял алкоголь? Ах, точно, отец сунул рюмку, а он, все еще ошарашенно смотря в одну точку, машинально выпил. Это было зря. Рывком встав с постели, Василий подошел к окну, одернув шторы. За окном светило солнце, на улице люди шли по своим делам. Так же, как и всегда. Обычный день. Только предчувствие вопило страшным голосом. Что-то грянет. Что-то…***
Грянуло, да только не так, как он ждал. Принято ведь, что такое происходит с фанфарами, с пафосом, погромче, чтобы вся улица слышала. А было совсем по-другому. Тихо открылась дверь, совершенно бесшумно на пороге появился мужчина лет сорока. Никто и не заметил, пока тот не обратился к (как же это все-таки смешно звучало) президенту. — Василий Петрович Голобородько? — Да. — С добрым утром, господин президент. Мужчина широко улыбнулся, обнажив белые зубы. Василию так давно не улыбались. В памяти всплыло: Чуйко Юрий Иванович, премьер-министр. К своему стыду, об этом человеке Голобородько знал ничтожно мало. Кажется, тот был депутатом последних двух созывов (или трех?.) и был назначен на свою должность в позапрошлом году. О политиках прошлого Василий знал гораздо больше, чем о политиках настоящего. Предчувствие выстукивало морзянкой: 'Ва-ся, ты влип'. Да только он её не знал.