Другая жизнь
You've got everything you need still ready for open up and bleed reading all the magazines reading all the books about the real diamond rings and dirty looks if you wanna fire baby that's what you will don't say I didn't warn you Love could kill The 69 eyes Crashing High
1 сентября 1963 г Воскресенье
За дверью был чердак. На вид совершенно обычный, пыльный, забитый всяким хламом, вот только очень длинный, будто общий для нескольких домов. Лампочки над головой светили слабо, и конец пути терялся в темноте, но Гарри не спешил зажигать Люмос. Он настороженно прислушался. Тишина поспешила его успокоить, мол бояться нечего: кроме тебя и твоего пса тут никого нет. Колдун не поверил, одернул Кошмарика, который настойчиво тянул поводок влево, желая сунуть нос в полуоткрытый чемодан, стоявший на боку. — Пойдем, дружище, чем быстрее мы отсюда выберемся, тем лучше. Пес покосился на хозяина, будто говоря, ты же сам топчешься на месте. Гарри хмыкнул, признавая правоту друга. Если чердак был иллюзией, то очень хорошей, каждая ее часть знала свое дело: половицы не забывали скрипеть, лампочки мигать, пыль кружиться и лезть в нос. Гарри ускорил шаг, темнота впереди постоянно отодвигалась, дразня его. В голову закралась мысль, может быть этот путь бесконечен. В отличие от Кошмарика, который пытался все вокруг обнюхать, Поттер содержимым чердака не интересовался, но, оттаскивая любимца от разного старья, он волей не волей кое-что замечал. Велосипед без сидения, старую метлу, лампу без абажура, поставленную на чемодан… Игрушечный слон привалился к стопке книг. Гарри он напомнил раненого солдата, шов на шее разошелся и белый наполнитель торчал наружу. В пустой коробке напротив замер большой красный мяч, все еще упругий на вид, ударь им об пол, подскочит высоко, как новенький. Все это оставалось для Поттера кучей чужих забытых вещей, пока ему на глаза не попались тяжелые бронзовые часы с пышногрудой русалкой. Колдун не стал бы клясться магией, но точно такие же часы Фред и Джордж вручили им на годовщину свадьбы. В тот же вечер Джинни убрала подарок с глаз долой, однако русалку Гарри запомнил. Будто прочитав его мысли, морская дева ожила, игриво подмигнула и сунула кончик пальчика в рот. Потом был дешевый красный рюкзак с желтой надписью «Банзай», который тетя Петуния купила, когда Гарри пошел в школу. Рюкзак порвался через две недели. Возможно, он бы продержался дольше, если бы Дадли и его дружки не решили сыграть в рюкзакобол. Дальше Поттер увидел на полу гриффиндорский шарф, скрутившийся кольцами, будто спящий змей. Больше Гарри по сторонам не смотрел, только под ноги на толстый ковер пыли. «Быстрее, быстрее, быстрее», — стучало в голове. Кошмарик сипел рядом, едва поспевая за хозяином. Появилось зябкое ощущение, что атомы в теле отдаляются друг от друга. Того и гляди, оно разлетится на миллионы частичек и осядет прахом на воспоминаниях. Наконец, они догнали темноту, Гарри остановился перед огромным круглым окном до самого пола. Стекла не было, и его лица коснулся промозглый ветер. Пахло талым снегом, мокрым камнем и весной. Поттер дал себе минуту, чтобы отдышаться. Не только Кошмарику требовалось всерьез заняться физической формой. Когда сердце перестало толкаться в грудную клетку, как баран в закрытые ворота, колдун оценил ситуацию во всей ее красе. Никто не позаботился о лестнице, а значит ему предстояло прыгать в неизвестность. Гарри заглянул за край, но чернота была непроницаемой. — Как говорили самураи, если не знаешь что делать, делай шаг вперед, — он сел, свесив ноги, и обхватил пса поперек живота. Кошмарик, дай ему слово, наверняка бы воскликнул: «Да какие из нас самураи?!» Поттер крепче притиснул друга к себе, прошептал: — Прости, пути назад нет, — и соскользнул вниз. Однажды Гарри вместе с Самохой побывал на представлении гипнотизера. Сейчас Поттер чувствовал себя таким же замороченным, он не соображал, как перенесся из одного места в другое. Не мог сказать: падал ли он, поднимался ли, шел ли потом еще куда-то. Позже сознание не раз будет возвращаться к потерянным секундам, тыкаться в них, как язык в ямку на месте вырванного зуба, но так ничего не обнаружит. После тесноты чердака каменный холл Хогвартса казался необъятным. Гарри будто опять посмотрел на него глазами одиннадцатилетнего мальчишки. Ноги подкосились, и колдун осел на пол, привалился к чему-то спиной, вроде бы к сундуку. Зажмурился, досчитал до двенадцати и посмотрел на свои ладони, все еще не до конца ощущая их своими. Эти новые молодые руки прошлись по гладким щекам. «Следующие полгода о бритье можно забыть», — Гарри через силу усмехнулся. Это была хорошая новость, но затем его пальцы, продолжавшие изучать знакомое-незнакомое лицо, сбили очки. Все вокруг сразу же расплылось и смазалось. Это уже была плохая новость. — О близорукости я не подумал, — произнес Гарри вслух, и спросил себя, какие еще мелочи, он упустил, заключая сделку всей жизни? Его внимание привлек тихий скулеж, Кошмарик жался к холодным плитам пола. Когда хозяин потянулся к нему, пес оскалился, предупреждая: «не трогай». — Тише, тише, мальчик, это я. Не узнаешь? Не бойся, у меня новая шкура, но под ней все тот же старый дурачина, да? Пес нерешительно принюхался, подполз ближе. — Мы в Хогвартсе, тебе здесь понравится. Это хорошее место. Ну а в Хогсмиде есть одна лавочка, где продают обалденные пироги с мясом, — на секунду Гарри замялся, вспомнив, что попал в другое время, — Ну а если еще не продают, то мы найдем что-нибудь другое. Повеселимся, будто нам наконец дали отпуск. Даже при самом худшем раскладе, типа запрета на продажу мясных пирогов, у нас все равно получится лучше, чем у Перси с его Парижем, — Гарри хмыкнул. Брат жены до сих пор хвастал прошлогодней поездкой: особо подчеркивая, что они все делали строго по руководству «Как распланировать идеальный отпуск. Гид для разумных, бережливых и позитивных туристов в Париже». «Все нужно продумывать заранее, составить программу и придерживаться ее, тогда отличный отдых обеспечен», — вещал Перси, пока Гарри призывал на его голову дождь из жаб. Напомнить проклятому зануде, что жизнь — непредсказуема и полна сюрпризов. Кошмарик ткнулся Поттеру в грудь. Гарри прижал его к себе, и пес не огрызнулся. — Снова друзья? Долбанутые, небережливые беззаботные туристы в прошлом? Колдун представил, как вернувшись домой, показывает Джинни и ее родне фотографии: «Я с номером Пророка за 1 сентября 1963 года», «Я пожимаю руку живому Бинсу», «Я стою рядом с относительно не старым Дамблдором», «Я делаю вид, что достал рукой до шпиля Астрономической башни», «Я в Большом зале сижу за одним столом с убийцей своих родителей»… Как ни рад был Гарри снова попасть в Хогвартс, прежде всего он отправился сюда за ответами, а не за развлечениями. «Не забывай об этом, — приказал себе Поттер, — и начинай сочинять правдоподобную легенду». Колдуну пришлось ненадолго отложить проверку актерских способностей. Кошмарик, окончательно убедившись, что Поттера не подменили, загорелся желанием подтвердить право собственности. Он полез вылизывать хозяина, не делая большой разницы между губами, щеками, волосами и очками. — Эй, псина обнаглевшая, прекрати, — Гарри, хохоча, опрокинулся на спину. Возмущение было частью игры, слюни колдуна не смущали, сотрутся. А вот быть собачьей лежанкой ему не нравилось, так что когда пес попробовал поставить задние лапы на живот, а передние на грудь, Поттер легонько его отпихнул. Началась шутливая возня. В чувство их привел скребущий звук открывшейся двери. Гарри повернул голову, очки скособочились, и он различил лишь смутную фигуру в зеленой мантии. Они замерли. Кошмарик съежился, хотя до этого момента только Джинни могла одним раздраженным взглядом выгнать совесть старого пса из надежной берлоги, где та дрыхла сладким сном. Гарри вскочил на ноги и поправил очки, «зеленая мантия» превратилась в старого знакомого. Исполнитель желаний не тянул кота за яйца. Поттеру следовало бы радоваться его расторопности, а он наоборот испугался, как задрот, которого выгнали играть в вышибалу. Вид летящего мяча парализовал, знание, что швырнули его, нарочно метя в лицо, убивало надежду на хорошее. — Добро пожаловать в Хогвартс, Гарри Поттер. Я — Том Риддл, староста Слизерина. Профессор Слагхорн отправил меня тебя встретить. Гарри отступил на шаг, уперся в школьный сундук. Новехонький. Колдун бросил на него быстрый взгляд, вроде бы именно такой он купил на Диагон Аллее в далеком с какой стороны ни глянь девяносто первом году. Наличие у него еще не сделанного сундука противоречило логике нормального мира, но не логике сна. «Здесь нет ничего настоящего и никого», — после этой мысли Поттера отпустило. Паника сменилась пьянящей беззаботностью. На лицо вылезла широкая улыбка: — Рад знакомству, — в настоящем мире Гарри бы на этом остановился, там он был уязвимым, связанным обязательствами и принципами, здесь мог сказать себе «мы кошкины дети, у нас еще девять жизней в запасе» и обнять Тома Риддла. Тело слизеринца напряглось, мышцы, будто приготовились к трансформации в нечто шипастое и зубастое, способное не просто сбросить чужие руки, но вырвать их из суставов. Гарри поспешно отпустил парня, перехватил Кошмарика, который вслед за хозяином решил поближе познакомиться с будущим темным лордом. Снова поднял глаза на Риддла, поймал за хвост какую-то эмоцию, но та ускользнула под маску, как ящерица под камень. По отставленному ей смазному впечатлению нельзя было понять, что именно всколыхнуло черную душу. Гнев? Отвращение? Страх? Однако Риддлу определенно не нравилось, когда его трогали. — У нас так не принято, — резко произнес он. — И от собаки тебе придется избавиться, в Хогвартсе разрешено держать только кошек, крыс и сов. — Можно попытаться получить поблажку, — Гарри погладил Кошмарика, успокаивая больше себя, чем пса, тот всегда пребывал в уверенности, что камень у судьбы за пазухой, на самом деле – не камень, а сладкая косточка. — Попробуй, — тон Риддла смягчился, и за этим стояло холодное волевое усилие. — После ужина директор и деканы будут ждать тебя в его кабинете. Ты знаком с ритуалом распределения? — Да, я слышал про распределительную шляпу, — Гарри перебрал все варианты и решил, что самым оптимальным будет косить под дурачка. — А сейчас мы пойдем на ужин? — Нет. Тот, кто опаздывает на ужин, остается без ужина. Кстати, как ты сюда добрался? — На попутке. — Водитель попался лихой? — В смысле? — Поттер нахмурился, прикидывая, вдруг еще не поздно симулировать амнезию. — Ты выглядишь так, будто едва разминулся со смертью, — пояснил Том, не сводя с лица новичка пытливого взгляда. Самое паскудство состояло в том, что это было приятно — чувствовать себя объектом интереса чокнутого темного мага. Будущего чокнутого темного мага. Поттер сравнил себя с парнем, который позволяет девчонке лезть ему в штаны, хотя знает, на самом деле ей нужен его кошелек. Но кто не захочет обмануться, если пальчики у воровки теплые и умелые? — Это ты из-за волос решил? — Гарри постарался пригладить непослушные лохмы, а заодно выбросить из головы пошлые мысли. С него станется залиться глупым румянцем. — Так они всегда такие, — будто подтверждая его слова, волосы растрепались еще сильнее. — Понятно, — протянул Риддл и вдруг резко отшатнулся. Кошмарик, которого больше не придерживала хозяйская рука, попробовал обнюхать нового знакомого. — Он не кусается. Кошмарик вообще безобиднее белки, — извиняющимся тоном сказал Поттер после того, как отчитал питомца. Пес повесил нос, но Гарри не жалел, что переборщил со строгостью. Другу нужно было хоть иногда пользоваться чутьем на людей, которым природа по идее наделила собак. «А ты, олух, пока твоим сородичам раздавали интуицию, наверняка гонялся за бабочками», — ладонь сама собой погладила кудлатую башку, сведя на нет воспитательный эффект нотации. Риддл наблюдал за ними молча, видимо те комментарии, которые пришли ему на ум, не вписывались в образ доброжелательного старосты. — Пойдем, я покажу тебе школу. — Разве сейчас подходящее время? — спросил Гарри, хотя они уже свернули в коридор, и экскурсия вроде как началась. — Профессор Слагхорн считает, что тебе следует извлечь пользу из своего опоздания и лучше узнать Хогвартс. — Но ты ведь на ужин не опаздывал? — Нет. — Получается, из-за меня ты останешься голодным? Усмешка Риддла вернее любых слов выразила, какая несправедливая штука жизнь. За ней чувствовались годы практики. —Рассказать тебе об истории Хогвартса или о нашем распорядке дня? — Давай историю, — Гарри взял поводок и сделал Кошмарику еще одно внушение. Он надеялся, что если друг произведет хорошее впечатление на профессоров, те разрешат оставить его в школе. Риддл говорил самозабвенно, не пряча своей любви к школе. К сожалению, большую часть сказанного Поттер пропустил мимо ушей. Его отвлекало собственное раздражение, нудящее, как Перси, которому не доложили хлеба в бесплатную хлебную корзинку. Он сам не знал, откуда в нем вдруг взялась эта придирчивость и почему она цеплялась за любую мелочь. Ей не нравилось, что уши у Риддла слишком чистые, прическа: прямой пробор, затылок и виски выбриты – слишком скучная. Во время короткого объятия Гарри умудрился кроме терпкого одеколона, надо полагать не из дешевых, унюхать запахи ромашки и календулы, хорошо знакомые отцу троих детей. Именно так пах шампунь «Солнышко», гипоаллергенный, демократичный по цене, обладающий увлажняющими свойствами, а так же успокаивающим эффектом. Поттер и это поставил Риддлу в вину, будто пользуясь тем же вещами, что и нормальные люди, темный маг нарушал неписанные законы вселенной. В свое время, разглядывая фото молодого Лорда, Гарри не мог перебороть смутного недоверия. Ему казалось, камера схалтурила: выставила на показ изъяны и утаила все привлекательное. Однако снимок не лгал. Вопреки тайным ожиданиям бледный парень с узким лицом и тонкими губами не обернулся демоническим красавцем. После двух-трех рюмок некрасивость Риддла можно было назвать аристократической. Таким определением пользовалась в своих любовных романах Роза Фишер. Бессонница – жестокая сука и пару раз произведения сентиментальной ведьмы помогали Гарри скоротать ночь, которая иначе закончилась бы пьяной отключкой. В глазах Риддла тоже не нашлось ничего примечательного: ни огня бешеной ярости, ни холода презрительного высокомерия. Серо-голубые и оттого переменчивые в зависимости от капризов освещения, они смотрели озабоченно и устало. Еще одна деталь к портрету школьного старосты, на чью голову уже успели высыпать кучу проблем, хотя год еще только начался. Может быть, в этом и крылась причина поттеровского недовольства? Ведь колдун думал, что, зная будущее, легко разгадает обман. Разглядит чудовище, учует или в крайнем случае печенкой почувствует. Чудовище оказалось хитрее. Рядом с правым ухом под короткой щетиной темных волос виднелись родинки. Только две, но Гарри все равно поискал сходство со знаком омена, будто проверяя как долго он может контролировать свой занос. Мысли, по блошиному прыткие, скакали, кто во что горазд, от фильмов ужасов к вывертам моды. В шестидесятые носили мантии с высоко поднятым воротником, полностью закрывавшим заднюю часть шеи. Это разочаровывало. Чужие шеи были слабостью Гарри, точнее даже сказать фетишем. Поттер отстал от своего путника на полшага, взгляд, скребущийся по краю зеленого воротника, соскользнул на плечо. Паника атаковала без предупреждения. Ноги остановились, горло перехватило. Колдуна прошиб холодный пот. Сердце замерло в ожидании того, что стены, пол, потолок разлетятся в разные стороны, а он очнется за рулем и едва успеет поднять голову, чтобы заметить дерево, выхваченное светом фар. Риддл обернулся. — С тобой все в порядке? За лето магические светильники расслабились и горели неравномерно, одни — добросовестные — в полную силу, другие в половину, а третьи едва теплясь. Так что, идя по коридору, колдуны то и дело ныряли из полосы света в полумрак и обратно. Когда они остановились, Том уже вышел из тени, а Гарри нет. — Хер его знает, — выдавил из себя Поттер. Он попытался поймать взгляд Риддла, но сам попался на крючок. Глаза темного мага, нет, будущего темного мага, вобрали в себя его страхи. Гарри вдохнул, нашел силы криво улыбнуться. — После перемещений бывает чувство, будто перестал шагать в ногу с реальностью. Это пройдет, — уверенный тон Риддла, сам по себе имел силу заклятия, хаос пасовал перед ним, мир обретал устойчивость по крайней мере для одного отдельно взятого колдуна. — Завтра будет легче. Лихорадка первой учебной недели не даст тебе отвлекаться на посторонние мысли. — Надеюсь, — Гарри стиснул собачий поводок и смущенно добавил. — Спасибо. — Да не за что. — Ты что-то говорил о трансфигурации, — Поттер почти физически ощущал, как раздувается неловкость. — О чарах, мы только что прошли кабинет профессора Флитвика, — страсть давно ушла из голоса Тома. Теперь он говорил сухими короткими фразами. Гарри вспомнил первые месяцы своего брака. Поначалу Джинни каждый вечер готовила вкусные блюда, но измотанный муж не замечал ее стараний. И тогда она перешла на полуфабрикаты, мол не ценишь моей заботы, будешь давиться перемороженной лазаньей. При мысли о лазанье, Гарри погрустнел, и не только потому что ему хотелось есть. В лазанье все лежало слоями: тесто, мясо, опять тесто, овощи там всякие. До встречи с Исполнителем желаний прошлое, настоящее и будущее в его жизни тоже лежали слоями, а теперь все смешалось и перепуталось: Джинни с Риддлом, Хогвартс из его воспоминаний с Хогвартсом из прошлого, факты с фантазиями. — Хочешь, поднимемся на Астрономическую башню, — предложил Том, — свежий воздух неплохо прочищает мозги. — Нет, не надо. Куда ты меня вел? — В Зал славы. Он тут рядом. — Тогда пошли туда. Я в норме. Они поднялись по лестнице, в новом коридоре было много портретов, которые сразу же оживились и принялись шушукаться, с любопытством рассматривая Кошмарика. Пес игнорировал жадные взгляды, верно труся рядом с хозяином. Возбужденный шепот следовал за ними до самых дверей Зала славы. Риддл взмахнул рукой и тяжелые створки распахнулись. И если за действиями Тома не стояло пресловутое желание показать, что палочки придумали слабаки, то Гарри ни хрена не понимал в шестнадцатилетних подростках. Все висевшие в воздухе свечи вспыхнули разом, осветив большую вытянутую комнату, украшенную красно-золотыми знаменами. — В прошлом году грифы выиграли кубок школы, так что теперь, куда не плюнь, везде их цвета. Можешь гордиться. Гарри не спеша обвел взглядом зал: все эти портреты, мраморные бюсты, старые фотографии, витрины с наградами и ответил только тогда, когда убедился, голос не выдаст ничего лишнего. — Почему я должен гордиться Гриффиндором? — Потому что это твой факультет, — Риддл подошел к большой картине, изображавших троих очень серьезных молодых людей. Все они были равенкловцами. — Ты будешь учиться в Гриффиндоре. — С чего ты взял? — Гарри присоединился к собеседнику и уже вместе они двинулись по залу. Кошмарик уселся на пороге, видимо оробев от сияния огней, блеска начищенного серебра, бронзы и позолоты, а так же от обилия чопорных физиономий, пусть и нарисованных. К счастью оживлять их не стали, и портреты пялились молча. — У тебя на лбу написано — Гриффиндор, — Том снова остановился на этот раз у стенда с кубками. — А я уверен, что шляпа отправит меня в Слизерин, — из чувства противоречия Гарри сказал эту фразу чуть более запальчиво, чем следовало бы. — Не смеши. — Даже не думал, - Гарри уставился в голубые глаза. — Спорим, я попаду в Слизерин. — Я не заключаю пари, — хмыкнул Риддл. — Пусть этим занимаются скучающие бездельники, которым больше нечего делать. — Тем более глупо спорить, когда точно проиграешь. — Не подначивай, не поведусь, — темный маг не отвел взгляда. Свечи чуть сместились в сторону и его глаза тут же потускнели. «Все таки странные они у него», — подумал Гарри, а вслух сказал: — И в мыслях не было, — хотя именно этого он и добивался. Ведь лучший способ заставить кошку показать когти, хорошенько погладить ее против шерсти. — Мне просто интересно, насколько ты уверен в своем чутье. Если выиграешь, я отдам 10 галеонов. Слишком большая сумма могла бы насторожить слизеринца, слишком маленькая не годилась в качестве хорошей приманки. Гарри выбрал золотую середину и не прогадал, Том задумался. Десять галеонов стали бы хорошей прибавкой к скромной школьной стипендии. — А если я проиграю? — То поможешь мне позаботиться о Кошмарике, — беззаботно бросил Гарри, однако в его душе проклюнулись первые ростки сомнений, а не слишком ли он полагается на благосклонность Исполнителя желаний? Они ведь не обговорили ни распределение, ни денежный вопрос. Так что ему повезло, когда Риддл ответил «нет». Поттер удивился, благоразумие и осторожность были последними качествами, которые он ожидал увидеть в молодом Темном Лорде, тот представлялся ему заносчивым, самоуверенным, наглым, не считающимся ни с чем, кроме собственных желаний. — Как хочешь. Слушай, а может пойдем в кухню и попросим эльфов накормить нас ужином. — Им запрещено помогать провинившимся студентам. — Но ты же ни в чем не провинился, — Гарри надеялся, что Риддлу его предложение придется по вкусу. Желудок бурчал все требовательнее, спагетти с рагу, съеденные за ужином, будто провалилась в черную дыру. — У меня есть идея получше, — загадочно ухмыльнувшись, Том пошел к выходу. Поттер собирался последовать за ним, но его задержала табличка перед Кубком лучшего ученика школы. Знакомое имя скоромно сияло позолотой. Выходит, они не просто так пять минут торчали именно у этого стенда. Однако момент был упущен, а с ним и возможность подольститься, завоевать симпатию, набиться в приятели. Риддл шагнул в коридор, не считаясь с тем, что компаньону, нужно уговорить своего ленивого пса, подняться и куда-то топать. Он догнали прыткого старосту перед поворотом к лестнице. — Куда ты несешься? — На третий этаж. — Зачем? — Гарри догадывался, что задумал Риддл, но он был не настолько безнадежен, чтобы озвучить свои предположения. Простому студенту из Америки не полагалось знать местные секреты. — В Хогвартсе есть одна комната, ее еще называют выручайкой, там ты можешь получить то, что тебе очень нужно. Не все, конечно, возможности комнаты ограничены, но накормить нас ей по силам. Только сначала нужно найти саму комнату. — Это трудно? — по мнению Гарри, именно такой вопрос должен был задать новичок. — Для кого как. У нее, как и у всего, что создано при помощи магии, есть свои любимчики. — И по какому принципу она их отбирает? — Спроси у нее сам, — Риддл взялся за ручку неприметной темной двери и небрежно распахнул ее перед Гарри. — И если тебе очень нужно это знать, она тебе ответит. «Этот парень тот еще выпендрежник», — хмыкнул Гарри, переступая порог. Комната стряхнула с себя полумрак, который осел на пол толстым ковром. В его густом ворсе могли на века затеряться мелкие бусины, скрепки и руны. В камине вспыхнул огонь, под потолком засветилась витражная люстра из четырех зеленых попугаев. Единственное окно закрывали тяжелые бархатные шторы. Рядом стоял стол и два мягких кресла. — Любишь пончики? – по-хозяйски спросил Риддл. — Кто их не любит? На столе появилась огромная тарелка, на ней возвышалась гора угощения, которая радовала глаз поджаристой корочкой. От вкусного запаха рот наполнился слюной. И не только у Поттера. Кошмарик решительно тащил хозяина к столу. Гарри не сопротивлялся, тем более Риддл уже плюхнулся в кресло и сделал большой глоток из белой чашки с толстыми стенками. От кипятка шел пар, но темный маг даже не поморщился. Некоторое время двое колдунов и собака были полностью поглощены едой: Том выбирал пончики с клубничной начинкой, Гарри не был таким привередой, делая исключение только для ванильных, они ему никогда не нравились. Кошмарик же мел все, что давала хозяйская рука. Влажные карие глаза пса смотрели на Гарри с обожанием и настойчивым «можно еще?» Паршивец умел выпрашивать добавку. — Нет, тебе хватит, — Поттер вздохнул, чувствуя себя жадюгой, отбирающим конфету у голодного ребенка. — Иначе тебя с пола не поднимешь, а мне нужно, чтобы ты еще немного походил. — Почему ты переехал в Англию? — спросил Риддл. Есть такие рассеянные пассажиры, которые, услышав свою остановку, подскакивают, бросаются к дверям, готовые выскочить под дождь, но в последний момент все же вспоминают о зонтике, оставленном на сидение. Гарри повел себя похожим образом: открыл рот, собираясь выпалить: «Я не…» и выдать себя, однако вспомнил о зонтике — истории студента-новичка. Ещё б он знал детали своей легенды. — Ну, я люблю путешествовать. — Твои родители остались в Америке? — Они погибли, когда я был маленьким, — Поттер посмотрел на темного мага, в животе будто змея заворочалась. Он не боялся, не злился, просто отстойник в душе переполнился. Захотелось бросить спасительный зонтик и бесстрашно подставить лицо холодному дождю. Решительный шаг от уверток к прямому столкновению помешала сделать усталость. Ему бы не хватило магии, чтобы выбить из Темного Лорда правду. Гарри закрыл глаза. Он подумал, что бы сказал парень, который видит Риддла первый раз в жизни, и заставил себя спросить: — А твои родители? Они должно быть чистокровные и благородные. — Не знаю, — тон колдуна был ровным, как сердечный ритм мертвеца. — Я вырос в приюте. — И вдруг — будто зубец на кардиограмме, в голосе проскочила ирония. — Интересно, что тебе рассказали про англичан? — А… — Поттер глуповато моргнул. — Ты смотришь так, будто ждешь, что у меня изо лба рога вылезут. — Я… — Гарри опустил голову, пряча смущение. Хотя чему тут удивляться, у простачка, который не мог прятать свои чувства даже от пятилетки, не было шанса против темного мага. — Я ничего такого не думал. Не поднимая взгляда, он взял пончик, повертел. — В Слизерине трудно учиться? — Кому как. Ты правда надеешься попасть к нам? — Хотелось бы, зеленый мне идет, — Гарри положил локоть на ручку кресла. Рука с пончиком свесилась вниз, Кошмарику даже не пришлось подпрыгивать, чтобы цапнуть вожделенное лакомство. — Эй, приятель, да ты в конец обнаглел! Он наклонился и со всей строгостью произнес: — Плохой пес. Кошмарик полез вылизывать его ладони. — Будешь так себя вести, посажу тебя на цепь и буду кормить тритоньими потрохами, — Гарри потрепал любимца по морде. — Нет, — протянул Риддл, — Скорее твоя псина будет преподавать ЗОТС, чем ты учиться в Слизерине. — Спорим? — Поттер покосился на собеседника. — Да, — темный маг подался вперед. — Если ты выиграешь, я помогу пристроить твоего пса, если проиграешь, то отдашь мне пятнадцать галеонов. — Мы говорили о десяти. — Пятнадцать. Или ты не веришь в свое чутье? Когда Клариссе исполнилось пять, бабушка и дедушка подарили ей котенка. Милого сиамца с характером венгерской хвостороги. Два года Трюфик гонял всю округу, пока не догонялся и не пропал куда-то. Глаза у него были такие же как сейчас у Риддла и по цвету и по выражению. — Верю, — Гарри смело пошел за своим безрассудством. — Вот сейчас и проверим, — легкая дымка очищающих чар обвила узкие ладони, убирая жирные следы. — Нам пора к директору. — Что, не будем бить по рукам? — Гарри воспользовался салфеткой, хотя в душе шевельнулось желание поднапрячься и тоже отколоть что-нибудь беспалочковое. — Мы — не маглы. Простой договоренности вполне достаточно, — Том встал и поправил галстук. Теперь Гарри имел дело с деловитым клерком, и лишь черт знал, куда делся парень с искорками азарта в глазах. Причем черт этот наверняка сидел внутри Риддла.