5 октября 1963 суббота
В субботу команда собралась в гостиной: семь человек в черных блестящих сапогах, новеньких белых бриджах и зеленых мантиях. Все они держались за свои метлы, как за спасительные соломинки. Из камина тянуло холодом, однако ежились игроки не поэтому. Слизеринцы проходили мимо, спеша на стадион. Некоторые кивали, но никто не подбодрил, не пожелал удачи. Гарри всмотрелся в застывшее лицо Ранке. Капитану не помешали бы слова поддержки. Как и им всем. Взгляд Поттера скользнул дальше. Товарищи по команде выглядели так, будто их ждал экзамен у Хотшота. Фенсрой, Джильда, чернявый Гугенлоу с пятого, Бодрек с седьмого, у парня были разноцветные глаза: правый — карий, левый — синий, и наконец — Филбри. Загонщик учился на четвертом курсе, поэтому его называли мелким, хотя по росту он обогнал большую часть команды. В их глазах, включая разномастные бодрековы, шла лихорадочная чехарда. Два желания то и дело сменяли друг друга: первое – забиться в какой-нибудь безопасный угол, второе — быстрее оказаться в небе и надрать противнику задницу. Слизеринцы молчали, Гарри — тоже. Он уже понял, что для студентов змеиного факультета любая попытка успокоить — это пинок, который отвешивают тому, кто не сумел скрыть свою слабость. — Пора, — произнес Ранке. Команда вскинулась, расправила плечи, чтобы максимально гордо зашагать на встречу судьбе. У выхода из подземелий их караулил толстый голозадый купидон с крохотными крылышками и таким же мелким писюном. Летун раскрыл рот, приготовившись затянуть песенку: издевательскую, пошловатую или просто похабную. Гарри этого не узнал. Огненная вспышка, наколдованная Фенсроем, не оставила от купидона даже пепла. — Грифы, — буркнул слизеринец, как сплюнул. Снаружи все одновременно посмотрели в небо, серое и ватное. Холодный влажный воздух лип к щекам. Гарри передернул плечами. — Сойдет, — сказал Ранке, затем бросил взгляд на раскисшую после ночного дождя тропинку. Она обещала противную прогулку, но садиться на метлу перед матчем считалось дурной приметой. Из Главных ворот выкатились гриффиндорцы, оскорбительно шумные и беззаботные. Этикет требовал от капитанов взаимной вежливости, поэтому Грегори подошел к Медведице и поклонился: — Ранке, искренне желаю тебе и твоей команде удачи. Она вам сегодня понадобится. Мы же со своей стороны будем вести себя по-джентельменски и не допустим неуважения по отношению к дамам. — Он эту речь полночи сочинял, — прошипел Гугенлоу. Джильда оскалилась, выставив напоказ мелкие острые зубки. — Благодарю, Грегори, — Ранке вернул поклон. — Уверен, удача будет на стороне достойнейших. — А не самонадеянных, — добавила Товани, едва дождавшись, когда капитан договорит. — Вы еще пожалеете о своих снисходительных улыбочках. Последняя фраза адресовалась гриффиндорскому ловцу, милашке Питеру Аркетту. — Прошу прошения, если я задел ваши чувства, — Грегори не издевался, злость Джильды сбила его с толку. Он ее не понимал. Парень был из рыцарской породы и в любой особе женского пола видел нежное деликатное создание, нуждающееся в защите. — Предлагаю пари, — Джильда впилась в него взглядом. Гриффиндорец дрогнул, левая нога инстинктивно сделала шаг назад, потом разум спохватился и вернул ее на место. — Товани… — Ранке попытался одернуть охотницу, но та не признавала поводков. — Проиграете — придете сегодня на ужин в вечерних платьях, — она с вызовом оглядела гриффиндорцев, — понаряднее и поярче. Грегори выдавил из себя примирительную улыбку, увы, его команда хотела чужого унижения. Аркетт в наглую вылез вперед: — Без проблем, но если проиграете — сами напялите на ужин платья. — Отлично, — Джильда хищно поймала его на слове. — Ну спасибо… — сквозь зубы процедил Гугенлоу, как только гриффиндорцы удались на достаточное расстояние. — Теперь нам точно конец. — Ага, давайте сразу сдадимся, — съязвил Гарри. — Не умничай… — Заткнулись! — рявкнул Медведица. — А что… — Мы — команда, — Ранке говорил медленно, не сводя с них холодного взгляда. — У команды нет разногласий, нет личного мнения, зато есть желание выиграть. Оно у нас есть? — У нас точно нет желания таскаться в платьях, — Гугенлоу опустил глаза. — Перегрызетесь после игры, — уголок рта дернулся вверх, а глаза сузились. Такого Ранке следовало бояться. — И, Товани, еще раз влезешь в мой разговор, больше с нами летать не будешь. Три четверти стадиона носили красное, впрочем слизеринцы сами никогда не болели за других. — Гарри! Джильда! — закричала Миртл, храбро размахивая зеленым шарфом. Товарищи по факультету смотрели на нее, как на грязную извращенку. Фу, водиться со змеями, это ж все равно, что скручервей тискать. Лизи плевать хотела на их мнение. Ей было не слабо окружить себя сердечками с именами друзей, но Джильда вовремя отговорила равенкловку от этой затеи. Поттер широко улыбнулся и помахал Миртл. Товани последовала его примеру. — Тебе не кажется, что мы похожи на пару добреньких грифов, удочеривших бедную сиротку? — спросила она. Тонкие пальцы пробежались по волосам, бледные искорки магии намертво зафиксировали непокорные пряди. — Есть такое дело, — фыркнул Поттер. Команды скучковались там, где пожухлая унылая трава выглядела менее грязной, и теперь ждали, пока профессор Бинкс устроится в комментаторском кресле. Прошлое не переставало удивлять, хотя надо отдать историку должное, матч ровенкловцев с пуфами он комментировал живо и четко. Гарри оглядел слизеринские трибуны. — Его там нет, — в полголоса сказал Ранке. — Я не… — щеки запылали. Попытка отмазаться позорно провалилась. С его неумением изворачиваться даже яблока не своруешь, что уж говорить о более высоких уровнях притворства. — А почему Риддл не пришел? — Грязнокровка здесь не нужен, — загорелое лицо Гугенлоу не выражало никаких эмоций, зато голос сочился ядом. — Еще сглазит. Ранке недобро зыркнул на Поттера, предупреждая: «не лезь в бутылку». Гарри мотнул головой, мол помню, мы — команда, но после игры я ему выскажу. Зазвучали невидимые трубы. Стадион притих. Усиленный магией голос Слагхорна поначалу звучал пугающе торжественно, однако быстро потеплел. Декан поприветствовал собравшихся от имени директора Диппета, подчеркнул важность соблюдения правил. Традиционное пожелание удачи стало сигналом к началу матча. Игроки разозленными осами поднялись в воздух. Перед тем как резко дать влево Товани крикнула: — Не упусти снитч, Поттер. — А ты не прибей никого. У засранцев тоже есть мамочки. Слизерин состоял из ярых индивидуалистов, и нужно было быть Мерлином среди капитанов, чтобы заставить их играть в команде. Ранке им был. Грифы неприятно удивились, но быстро опомнились и собрались. Общая беспорядочная движуха почти не коснулась Гарри. Да и бладжеру больше полюбился милашка Аркетт. Бедняга должно быть не знал каким богам молиться о спасении. Поттер усмехнулся, он не любил милашек, затем чуть забрал вверх. Заметил слева тусклый проблеск и клюнул на него, хотя понимал далековато. Угадал. Снитч нырнул в гущу игры и был таков. Товани открыла счет. Разочарованный гул пытался перекрыть восторженные вопли Слизерина, но зеленые орали громко, с удовольствием пользуясь возможностью выпустить пар. Почти как нормальные люди. Гарри подумал о Риддле. Чем тот сейчас занимался? Возможно, сидел в Исчезающей башне и в одиночку разгадывал тайны вселенной. Тяжелые комковатые тучи давили. Поттер чувствовал себя под зачарованным одеялом, которое против воли загоняло в сон. Он больше походил на осеннюю муху, чем на ловца. Начался мелкий дождь. Колдун потряс головой, не боясь за старые разболтанные очки. Их удерживали чары. К сожалению, сонливость сидела также крепко. Гриффиндорцы сравняли счет. Стадион забурлил радостью, как кипящее зелье пузырями. Впрочем, ненадолго. Гарри еще не успел завершить круг, когда Гугенлоу вломил красивый гол в среднее кольцо. Крики слизеринцев, комментарии Бинкса, отрывистые возгласы других игроков скользили мимо сознания. Тем не менее летал Поттер не хуже других и только Ранке заподозрил неладное. Капитан метнул в него яростный взгляд, в котором как раз уместилось хлесткое «Где твой кураж?» Требование откуда угодно достать проклятый кураж колдун домыслил сам. Он вытер лоб. Дождь уже ощутимо бил в лицо. Ткань мантии пропитали водоотталкивающими заклинаниями, очки он зачаровал сам. Однако юркие капли стекали на глаза, а также пробирались за шиворот. Аркетту тоже не повезло, снитч улизнул от него, исчез, погас, как настоящая искра. Зато Гугенлоу забил третий мяч. У Джильды было уже четыре. Охотники явно соревновались не столько с противниками сколько между собой. Грифы отставали на двадцать очков. Гарри разогнался, надеясь, что скорость сдерет липкое оцепенение. Ушел от бланджера, перекувыркнулся и нырнул, пропуская тройку грифов, устремившихся за мячом. Снова вверх. Поттер и Аркетт кружили над суетой игры, оба немного встревоженные. Причем Гарри — больше. Краем глаза он ухватил быстрое движение. Снитч летел в сторону противника. Прутья метлы затрещали, едва колдун сорвался с места. Поттеру нужно было больше скорости, а значит магии. И вот когда все дошло до предела, когда сердце заколотилось как бешеное, а грудь сдавило, вот тогда появился азарт. Гарри отбросил прочь беспокойство за оставленную без присмотра реальную жизнь. Он забыл про страх увлечься иллюзией. Неуверенность, вечная спутница неудачников, съежилась и отвалилась, как засохший струп, а на ее место пришло другое чувство — злое беспощадное, будто позаимствованное у темного мага. Аркетт не отставал. Поттер поддал скорости, и метла сплюнула яркими искрами. Колдун мчался вперед, словно от проклятого снитча зависела его жизнь и жизнь его детей и гипотетических внуков. Он до боли стиснул зубы, весь сжался, закаменел. Кожа зудела от магии, которая окутывала коконом, испаряя капли дождя. Поттер этого не замечал: он устремился вверх, ухнул вниз, крутанул вираж и тут же заложил влево. Когда снитч оказался на расстоянии вытянутой руки, в его голове будто вспыхнула молния. Гарри осознал, что, вернувшись домой, разведется с Джинни. Жить по старому он не сможет. Бладжер возник из ниоткуда. - Твою… - Гарри уклонился, но Аркетт вырвался вперед. Поттер не думал, что можно так вывернуть и все же вывернул. Бросился наперерез, искры с его помела оставили следы на красной мантии гриффиндорца. Ловцы едва не столкнулись. Аркетт подался в сторону, уступил, и Гарри отчаянным движением сгреб снитч в перчатку. Слизерин победил. *** Вечером команда встретилась у входа в Большой зал. — Может, не будем над ними сильно издеваться, — предложил Поттер, в глубине души он никогда не переставал считать Гриффиндор своим вторым домом. — Если они настоящие джентльмены, то с честью выдержат любые испытания, — Джильда усмехнулась. Гарри порадовался, что они играют на одной стороне, а еще он задался вопросом, сильно ли Товани боялась поражения. Вполне возможно, вид Гугенлоу в платье подсластил бы горечь неудачи. Небольшое состязание охотников закончилось в ничью. — Ждете своих дам? — спросил подошедший Риддл. Слух о пари быстро распространился по школе. Взгляд старосты укорял: ведете себя по-детски, мне стыдно, что наши мантии — одного цвета. Товарищи по факультету проигнорировали его неодобрение, и только Гарри усмехнулся. Серьезность Риддла провоцировала на какую-нибудь шалость. — Не хочешь подождать с нами, вдруг для тебя найдется подходящая пара. — Нет, спасибо. — Том внешне остался спокойным, но подначки не спустил. — Теперь, когда Слизерин победил, ничего не мешает тебе, Поттер, исправить свои оценки. 2.9 — позор для студента нашего факультета. — 2.9 — почти три. Это любой учебник математики скажет. — Я бы посоветовал тебе больше общаться с учебниками трансфигурации, зельеварения, истории магии и ЗОТИ. Иначе я наложу на твою метлу чары, будешь летать не больше часа в день. Гарри нахмурился, растерянно сморгнул. Он до смешного походил на собственного пса, который не подумал, что приставание к соседским кошкам чревато ударом по носу. — Ну ты… ты… змей, — жалко закончил Поттер, слово не передавало и десятой доли его возмущения. Джильда засмеялась. Риддл улыбнулся, записав себе очко, и прошел в зал. Об его угрозах тут же забыли, ведь из-за угла показались разодетые на манер фарфоровых кукол гриффиндорцы. Это было то еще зрелище. ***6 октября 1963 воскресенье
Товани, Поттер и Миртл шли по коридору. Лизи держала друзей за руки, будто ребенок родителей. Правда, у слизеринцев при виде их компании возникали другие ассоциации. Гарри достали шутками про тройничок. Впрочем, после вчерашней победы колдун был настроен прощать людям их недостатки. Ночью старшекурсники пили и веселились. Поттер ограничился бутылкой пива и все же уснул на диване в гостиной вместе с Кошмариком, которого по случаю праздника пустили в подземелья. Утром он обозвал себя растяпой. Другой бы на его месте подкатил к Нотту и сполна взял все то, что положено симпатичному и удачливому ловцу. Победа внушила ему веру в счастливую звезду. Может быть, уже сегодня он переспит с первым красавчиком школы. Главное, чтобы с постелью повезло. В свою жесткую койку он бы и врага не потащил. А пока ему предстояло провести два часа в дуэльном клубе. Джильде не терпелось снова уесть гриффиндорцев, Гарри и Лизи собирались ее поддержать. Кроме того, Поттеру хотелось еще раз посмотреть, как колдует Том Риддл. Они прошмыгнули в зал за секунду до Хотшота. Профессор ЗОТИ как обычно появился из другой двери. Он встал в середине помещения и сотворил круг. Плитка внутри круга побелела, будто припудренная, и едва заметно засияла. Снаружи пол остался серым и тусклым. Магическое свечение добавило Хотшоту бледности, нагоняя страха, усилило холодный расчетливый блеск в его глазах. Волшебник обвел взглядом притихших студентов. Он выглядел как человек, проверяющий свой расстрельный список. Миртл спряталась за спину Поттера. Подражая Джильде, она надела брюки, но эта идея больше не казалась ей хорошей. Не только она боялась чем-то привлечь внимание Живодера. Ученики сжимались, опускали головы, прогоняли с лиц все эмоции. Гарри не поддался общему страху, с инстинктом самосохранения дела у него обстояли хуже, чем у отмороженного медоеда. Не съежился и Риддл, возможно интуиция шепнула темному магу, что смысла заискивать нет — все равно отгребешь. Она была права. — Мистер Риддл, прошу в круг, — с напевной издевкой произнес Хотшот. — Предлагаю вам испытать свои умения в схватке с настоящим противником. Том встал напротив преподавателя. «Неужели они будут драться?» — Гарри сглотнул. Не ему одному пришла в голову эта мысль, студенты замерли в ожидании чего-то нехорошего. Хотшот вытянул перед собой руку и раскрыл ладонь, выпуская на волю похожий на гигантскую икринку шар. В полной тишине шар воспарил под потолок, а потом упал. Шлеп. Хлоп. Шар лопнул. Во все стороны брызнуло ледяным воздухом. Он вонзался в толпу, будто осколки стекла или мелкие острые щепки. Колдуны и ведьмы подались назад, но слишком поздно — холод засел в теле, не вытащишь. Из прорехи, открытой взорвавшимся шаром, выступили три фигуры в грязных балахонах. Из широких рукавов торчали сухие уродливые кисти с длинными пальцами. На месте лиц была непроницаемая тьма. Чужаки плыли по воздуху с расслабленной неторопливостью. Они не спешили, они держали время за горло. Риддл не побежал, скованный ужасом. Гарри не видел его лица, но руки темного мага были безвольно опущены, спина напряжена. Поттер оглянулся. Остальные тоже заледенели, уже не люди, а зачарованные статуи. Колдун спросил себя, шевельнется ли кто-нибудь из них, если твари начнут жрать свою жертву. Дементоры окружали Риддла. Гарри затрясло. Последний раз он чувствовал нечто похожее, когда хулиганы отняли у его дочки любимую куклу. Он, как мог, успокоил рыдавшую Клариссу и пообещал принести Сэдди. Джинни хотела его остановить, но заглянула мужу в глаза и закрыла рот. Он вернулся через два часа, перед тем как зайти к домой, привел себя и куклу в приличный вид. Дочка уже спала. Гарри положил Сэдди ей под руку, подоткнул одеяло. Некоторое время посидел рядом. Он ни о чем не думал, но при этом ему было очень спокойно. Джинни поступок мужа не одобрила. Впрочем, она часто говорила, что он не понимает, когда нужно действовать, а когда наоборот не лезть, когда спорить, а когда смолчать. Вот и в этот раз он пошел против здравого смысла, бросился вперед, налетел на невидимый барьер. Лбом, мать его, приложился. — Эй, Риддл! Чего застыл? Ты колдун или дырка от жопы! Подбери сопли и вмажь уродам! Дементоры повернулись в его сторону. Вряд ли они поняли смысл слов, но вызов уловили, ответив холодом и безнадежностью. Поттер лишь шире ощерился. Бешенство выжгло страх. — Давай, Риддл! Вспомни свой лучший поцелуй и засвети им Патронус! В Гарри полетел кинжально острый взгляд. Поттер улыбнулся, будто Том послал ему воздушный поцелуй. Дементоры снова переключились на Риддла, сомкнули кольцо, но темный маг утек между мертвыми пальцами. Твари бросились следом. Одного отшвырнуло назад вспышкой света. Второго огрел огненный кнут, пламя не причинило вреда, однако дементор отпрянул, как кот, на которого плеснули водой. Третий выжидал, вися в воздухе и растопырив руки. Рваные полы плаща колебались, будто в любой момент готовы были обернуться длинными щупальцами. Том кружил по арене, отбиваясь огнем и светом. Дементоры не отставали, они не боялись магии, вызванной страхом, болью или яростью. — Соберись, Риддл! Ты их сделаешь! Они — тряпки драные, — Поттер завопил громче. Неожиданно к его крику присоединился тоненький голосок Миртл, потом Товани… Минуты не прошло, как орали все: гриффиндорцы, равенкловцы, пуффендуйцы, слизеринцы, орали даже Фенсрой и Сильвен, хотя для них унижение грязнокровки было, что джем на тосте. Пусть они подбадривали не столько Риддла, сколько самих себя, Том стал двигаться увереннее. Он прижался к барьеру. Поттер был рядом, отделенный невидимой стеной. — Экспекто Патронум, — он уже не кричал, скорее каркал. — Сам знаю, — огрызнулся Риддл и выбросил вперед руки. Заклинание не имело формы. Оно ударило в дементоров серебристым бураном, и то ли разорвало то ли развеяло нежить. Гарри не разобрал. Круг погас, барьер растворился. Поттер стиснул темного мага в крепком объятии. Это казалось правильным. Среди радостных воплей и свиста, он прошептал: — Молодец, Риддл. По зале будто разлили веселящий газ, студенты не могли никак успокоиться, да и Том стоял смирно, не вырывался. Конечно, это длилось недолго. Хотшот взмахнул палочкой, выметая шум, будто сор. А Риддл с недовольной рожей, высвободился из рук Гарри. Опустилась тишина. Профессор поглаживал длинный подбородок, затягивая паузу, будто удавку. На чьей именно шее догадаться было не трудно. — Минус пятьдесят баллов со Слизерина, — наконец произнес он. — Мистер Поттер, следите за языком. Или вы опять страдаете от побочного эффекта непростительного заклятия? — Простите, сэр. Хотшот извинения не принял, а новый круг сиял еще холоднее и злее, чем прежний. Джильда вызвала Аркетта, Грегори — Фенсроя, Ранке — какого-то долговязого семикурсника. Грифы жаждали реабилитироваться после вчерашнего дефиле, слизеринцы хотели закрепить успех. Аркетт пригласил в круг Гарри, но тот отказался. Насмешек он не боялся, да и гриффиндорцы не умели по-настоящему жалить. Тогда честь Слизерина вызвался защищать Сильвен. Противники шагнули в круг, поклонились, притягивая к себе все внимание. — Выйдем, — Риддл тронул Гарри за плечо. В коридоре Поттер спросил: — Будешь меня прибивать? Пятьдесят баллов все же. — Отработаешь, — на удивление беспечно отозвался Том. Он высмотрел темную нишу и направился туда. Гарри пошел следом, гадая, что будет дальше. Риддл вытащил из кармана сигареты, магловские "Крейвен А». Этого Поттер никак не ожидал. — Будешь? Гарри помотал головой: — Я не думал, что ты куришь? — Слишком дорогое удовольствие для голодранца? — Риддл хмыкнул, не злобно скорее подначивающее. — Да нет… Я просто не понимаю зачем оно тебе, ты же не из тех, кто делает что-то только потому, что это вроде как круто. — Иногда сигарета помогает успокоиться, — Том, будто подтверждая свои слова, глубоко затянулся. Рука у него не дрожала, но это скорее говорило о железном контроле, чем о душевном равновесии. — Вместо шоколадки, — Гарри нервно поправил очки. Ему чего-то хотелось, а чего именно он не знал, и это было как зудящий укус, который нельзя почесать. — У тебя ведь раньше не получался Патронус. — Ага, но как видишь, жизнь заставила, и все получилось. — А Хотшот об этом знал? — Конечно, — протянул Ридлл, — он поставил мне незачет на третьем курсе. — Мудак, — Гарри смотрел, как дым сигареты вытягивается и исчезает где-то под потолком, при чем, колдун принюхался, вместе с запахом. Нарушая правила, Том действовал весьма осмотрительно. — С ним все давно ясно, а с тобой нет, — темный маг стряхнул пепел и тот растворился в воздухе. — Зачем ты мне помогаешь? — Помогаю? — Поттер дернулся, его будто кольнуло. Ему нравился будущий Темный Лорд, и приятного в этом было мало. — Первый урок ЗОТИ, Исчезающая башня, теперь вот дементоры, — для наглядности Риддл загибал пальцы свободной руки. — Как ни крути это уже закономерность. — Может я просто альтруист. Люблю помогать людям, особенно когда на них натравливают трех дементоров сразу. У меня тоже не получался Патронус. Друг отца научил… — Гарри запнулся, вспоминая тот год. Что сказал бы Ремус о его нынешней авантюре? Вообще смог бы уложить в своей голове тот факт, что Гарри якшается с убийцей родителей, точнее с иллюзией убийцы? Горечь вылезла наружу, губы скривились. Колдун заставил себя продолжить, веря в крохотный шанс, что слова отвлекут его от чувства вины. — Он использовал боггартов, чтобы помочь мне преодолеть страх и отточить заклинание. — Ты бы полез в круг, если бы я не смог наколдовать Патронус? — Том растворил окурок в воздухе. — Ну да… Риддл сделал шаг к нему и уставился в глаза. Темный маг был сволочью, но умел смотреть так, как смотрят близкие люди, обещая понимание, заботу, неодиночество. Желание его поцеловать уже не казалось безумным или неправильным. Поттер мог уловить слабый запах сигарет. Он придвинулся ближе и получил отрезвляющий толчок. Магия впечатала его в стену. Торжествующая усмешка исказила бледное лицо, которое секунду назад выглядело почти красивым. — Твоя игра — мои правила, — Риддл отвернулся, давая понять, что разговор окончен. Гарри послал его коротко и грязно, а потом обругал себя. Он жалел, что его безумное желание не осуществилось.