Дверь исполнителя желаний

10 ноября 1963 года Воскресенье

Авроры прибыли уже на следующий день. И хотя ситуация обсуждалась за закрытыми дверями, плохие новости все же отыскали лазейку, скоро весь Хогвартс знал: в Запретном лесу появилось чудовище. Утром пятого ноября Слагхорн запретил студентам покидать школу. Отменялись походы в Хогсмид, полеты, а так же прогулки. Разрешалось выходить во внутренний двор. Странно, но мало кто пользовался этим правом. Во всяком случае всякий раз, когда Поттер гулял с Кошмаром, двор был пуст. Мистер Хагрид перебрался из своей хижины в школу и взял пса с собой. Гарри был ему искренне благодарен. Сумерки почернели. «Еще один бессмысленный день завершился», — подумал колдун, выпуская пса наружу. Кошмарик понесся к пустому фонтану, клацая когтями по камню. Хозяин двинулся дразнить калитку. Подошел к ней, постоял пока железные прутья не покрылись длинными шипами. Такими чарами были заколдованы почти все выходы из школы. Гарри напряг глаза, сам не понимая, что пытается разглядеть сквозь прутья. Кошмар тявкнул, оповещая: я закончил. С годами лохматое недоразумение все меньше любило зиму, особенно такую: влажную, хмурую, бесснежную. Взмахом палочки Поттер убрал кучку. Пес потрусил к двери, оглянулся, хозяин все еще стоял. Что-то приморозило его к каменным плитам и это было не желание подольше подышать свежим воздухом. Да и воздух не казался свежим. Кошмарик вернулся, просительно глянул. Гарри присел на корточки. — Понимаешь, — он погладил друга по голове, — стены задушили. И в целом дела идут паскудно. Сигареты у нас теперь на вес порошка из крови единорога, летать — нельзя. Зуд задолбал, а унять его нечем. Пес слушал. Не понимая ни слова, он тем не менее проявлял больше сочувствия, чем некоторые люди. Поттер грустно улыбнулся. — Может пойти перепихнуться. Вдруг полегчает. Как думаешь? Предложения поступали регулярно. Перчатка из кожи мертвеца вызывала интерес у падких на извращения слизеринцев. Выбирай — не хочу. Гарри не хотел, будто сам был одним из этих чистокровок, уже переебшихся со всеми во всех возможных позах. С Риддлом оно ощущалось по другому, по живому, по острому, но Ридлл был как морок. Можно видеть, можно слышать, а подойдешь ближе — никого. Поттер заглянул в добрые собачьи глаза и отыскал там что-то вроде ответа. — Не веришь, вот и я не верю, — он встал. Пальцы впились в перчатку, с силой царапнули. Кожа мертвеца выдержала, как всегда. Гарри закусил губу. Желания изводили его как бесы: курить, летать, освободиться от зуда, вернуться домой, затащить в постель Риддла, найти, наконец, врага, которого можно просто порвать на куски, без колебаний и метаний… Колдун повернулся к решетке, шипы удлинились. — Поттер! — дверь отворилась. Кошмарик рванулся внутрь, едва не опрокинул Джильду, и уже из тепла требовательно пролаял, подзывая, будто это Гарри был глупым непослушным псом. — Что? — Поттер без особой охоты подошел к ним. — Как насчет смены обстановки? — В смысле? — Миртл пригласила нас на чай в Равенкло. Гарри нахмурился, прикидывая: заткнет ли предстоящее мероприятие голодную пасть хотя бы одному из его бесов. Вряд ли. Но время убьет и на том спасибо. — Почему бы нет. Змей там лет сто не видели. — Змей там не видели с тех пор, как Салазар ходил драть Ровенну, — за грубостью скрывалось знакомое Гарри удушье. Почти две недели без неба и неизвестно сколько еще впереди. И что вообще впереди. *** Поттер предугадал почти все до мельчащих деталей: изящные диванчики в бело-голубую полоску, цветы в горшочках и цветочки на чайном сервизе, обильно политые кремом пирожные, пылающий камин, неодобрительные взгляды воронят и даже «Курите, пожалуйста, в своих подземельях» протянутое визгливым девичьим голоском. И только с темой беседы он сплоховал. Колдун думал, они будут говорить о чем-то неважном и нестрашном, но Миртл сама завела речь о монстрах. Вот так взяла и брякнула: — Я знаю, какое чудовище прячется в Запретном лесу. — Откуда? — Джильда насмешливо сощурилась и щелкнула по своей кружке. Чайник скользнул к ней и налил чай. — Вычислила, — Лизи вскинула острый подбородок, от резкого движения тонкие русые косички дернулись. — Я с детства интересуюсь страшными тварями. У меня есть семь толстых тетрадей с вырезками, выписками и зарисовками. Когда-нибудь я опубликую самый подробный труд о монстрах. Он будет называться «Все кровожадные чудовища и их ужасные деяния». Лизи гордо обвела друзей взглядом. По совету Джильды она больше не носила очки и к тому же подвела глаза тонкими стрелками. "Специально ради выступления", — решил Гарри. На самом деле Миртл красилась почти месяц, это Поттер был слепым. Убедившись, что никто не сомневается в ее авторитете, равенкловка продолжила. Свои рассуждения она строила на методе исключения. Несмотря на старания учителей информация по прежнему находила щели в стенах и попадала к студентам, у которых имелись не только уши, но еще и глаза. Кто-то заметил специальный отряд с собаками, когда те выходили из леса. С пустыми руками. Кто-то видел приманивающие камни, поставленные по кромке леса. Вокруг булыжников собралось много лесных жителей, но чудища среди них не было. И наверно весь Хогвартс наблюдал за тем, как авроры с воздуха прочесывали лес сетью из чар. Безрезультатно. — Можно сделать вывод, что — Миртл подняла вверх указательный палец, — это чудовище принадлежит к классу фантомных. Слушатели не спорили. Их число увеличилось, привлеченные интересными рассуждениями к камину слетелось несколько «воронят». Миртл заволновалась, ее речь стала не такой уверенной. — Затем авроры потребовали от жителей Хогсмида отослать маленьких детей из деревни. Значит с врагом не справишься обычными амулетами и защитными чарами. Мы в безопасности, потому что нас охраняет древняя магия. Да и вот еще фантомные твари подпитываются страхом. Они стараются, чтобы люди еще до первого нападения чувствовали их присутствие и боялись. Самые сильные из них способны насылать кошмары. Вы же тоже их видели? Кошмары? Никто не признался, но угрюмое молчание выдавало с головой всех, даже тех, кто держался подальше от странной компании. Товани стиснула в руках чашку, из которой сделала от силы пару глотков, и метнула в Поттера злобный взгляд, когда тот признался: — Каждую ночь мне снится гостиная в моем старом доме, все мои близкие сидят там, неподвижные, как манекены, и медленно растворяются в алом мареве, а я стою в дверях, и ничего не делаю. — О, Гарри, как это ужасно, — Миртл всплеснула руками, — Я дам тебе оберег от кошмаров. И тебе, Джильда… — Мне не нужны обереги, — Товани грозно свела брови, демонстрируя намерение закошмарить любые кошмары. Что ж ей удалось застрашать Лизи, та поникла. Гарри пожалел девчонку: — Ты еще не рассказала нам, какое чудище прячется в лесу, может тогда Джильда... Слизеринка хмыкнула, но Миртл ожила, как цветочек, который вовремя полили водой, и тут влез один из этих бледных щуплых всезнаек: — Исходя из известных нам фактов, мы имеем дело или с мелонеей или с дигастией, — протянул он, даже не заметив, что украл миг чужого триумфа. — Легкая задачка. "Чтоб Риддл в очередной раз обставил и тебя и весь ваш факультет зубрил", — подумал Гарри, хотя совсем недавно зарекся загадывать желания. — Сомневаюсь, — шестикурсница Смэткинс подошла к камину и оперлась локтем о тяжелую полку с мраморными вороньими головами, оглядела всех присутствующих свысока. Толстая светлая коса лежала на груди девушки, верхняя губа чуть приподнялась, синие глаза смотрели уверенно и ясно. А Гарри в очередной раз подумал: ну рыба рыбой. Черт знает почему его подсознание не взлюбило ворониху. — Если бы авроры решили, что столкнулись с фантомной тварью, то приказали бы закрыть школу, а нас бы отправили по домам. — Наоборот, мы нужны им здесь, — Товани закинула ногу на ногу и положила руки на подлокотники кресла. — Если в школе не будет детей, монстр уйдет, ищи потом, а так есть шанс поймать его на живца. — Авроры не будут рисковать жизнью ребенка, — к сожалению, Гарри говорил на полном серьезе. Носок черной туфельки, едва видный из под серой брючины, раздраженно дернулся, будто кончик кошачьего хвоста. Джильда была недовольна, своей наивностью Поттер позорил гордое имя Слизерина. — У них нет выбора, просто так тварь не покажется. В случае провала они представят все как случайность или как личную инициативу не согласованную с руководством. В общем, найдут себе оправдание. — Ты еще скажи, что они готовы принести кого-нибудь из нас в жертву. — Это рационально, чудовище получит свое и уберется. На какое-то время. — Сейчас не Средневековье! – наплевательство Товани вывело Гарри из себя. — В последний раз колдуны приносили ребенка в жертву фантомному чудовищу в 1886 году, — вставила Миртл. — Меня это не удивляет, — Джильда усмехнулась. — Вы, слизеринцы, всех людей меряете по себе, — Смэткинс скривилась. — Может быть, чудовище появилось здесь из-за вас, — добавил долговязый смуглый вороненок, кажется, он был на одном курсе с Миртл, — Вы творите в своих подземельях всякие темные ритуалы, а нам приходится расплачиваться. — Я думал, на четвертом курсе уже знают, что в школе нельзя без палева применять темную магию, — отбрил его Гарри, но слова пропали впустую. В глазах равенкловцев, не у всех, но у многих, появилось что-то такое, что вызывало желание запереться за крепкой дубовой дверью. Когда люди напуганы, они ищут виноватого, когда им говорят, что беду можно отвести малой кровью, они начинают искать виноватого с удвоенной силой. Хочется успеть до того, как проснется совесть, чтобы, когда она спросит, что же вы творите, честно ответить, мы все делаем по справедливости. — Видимо кое-кто не дочитал «Историю Хогвартса», — Товани лениво потянулась к тарелке со сладостями. Воронята не могли дождаться, когда гости уйдут, а зловредная слизеринка, глядя на их хмурые рожи, не могла не соблазниться парочкой другой пирожных и чашкой чая. — Лизи, у тебя есть лишний календарь? - спросил Гарри. — Да, а зачем он тебе? — Буду вычеркивать дни до двадцать третьего, мне тогда снимут перчатку. — Сейчас принесу, — бледное лицо осветила улыбка. Миртл любила делать подарки. — Амулет тебе нужен? — Давай, — Гарри чуть скосил глаза на Товани, та с показной безмятежностью пила чай, и улыбнулся, призывая к тайному сговору, — Можно даже два, нет, лучше три. Он знал еще одного человека, которому бы не помешала защита от кошмаров. *** Гарри постучал, а когда никто не ответил, назвал пароль и зашел в гостевые апартаменты. Алфорд не возражал, если Поттер заглядывал проведать своего пса, а заодно погреться, поглазеть в окно, сделать уроки за удобным столом. Лесничий считал, что подземелья не подходящие место для детей, чтобы там не думали Основатели. Кошмарище обнюхал хозяина и задрал разочарованную морду, Поттер не захватил с собой еды. — Прости, там были только вредные сладкие вещи, — Гарри потрепал друга за ухом, — тебе бы не понравилось, завтра принесу бекона. Вместе они пошли к столу, колдун плюхнулся в кресло, пес разлегся у его ног. Гарри поглядел в окно, конечно, он увидел лишь отражение комнаты и себя, лежавшее поверх вечерних теней. Должно быть Хагрид-старший был сейчас с аврорами в лесу… и почему Товани так легко записала незнакомых ей людей в потенциальные детоубийцы? Все-таки в словах Смэткинс есть доля правды... Поттер решительно взмахнул рукой, и магия наглухо зашторила окно, чтобы не отвлекало. — Итак... — он достал календарик, на лицевой стороне были нарисованы пони. Клэри одно время с ума сходила по сказочным пони, возможно по тем же самым. Гарри не помнил точно, хотя прошло совсем не много времени, ну по его отцовским меркам, а на самом деле лет семь уже. Он взъерошил волосы и заставил себя переключится на более давнее прошлое. Взял перо с подставки, перевернул календарик, обвел несколько дат. Ему всегда требовалась наглядность, так было проще упорядочить информацию. Ориентировался Поттер на три точки: смерть Миртл, появление мелонеи, ее поимка. Внутри этого треугольника уместились два месяца и одно судьбоносное событие: Риддл создал свой первый хоркрукс. Гарри не сумел раскопать то, каким путем темный маг прознал о темных артефактах. Ритуал появился сравнительно недавно, во время войны с Гриндевальдом, тем не менее кто-то рассказал про него Тому. Один из слизеренцев? Блэк? Или какой нибудь мелкий змееныш подслушал разговор взрослых, а потом передал обожаемому старосте? Мелкие в отличие от старшекурсников боготворили Риддла и как голодные куры дрались за крошки его внимания. Так или иначе в середине декабря, Том пришел к Слагхорну и завел речь о хоруксах. История с василиском уже закончилась, и школа, насколько это было возможно, придерживалась привычной рутины: занятия, контрольные, практические, внеклассные собрания. Мелонею поймали в январе, но до этого Риддл успел выдрать из себя кусок души, скорее всего в конце декабря. Условия ритуала требовали, чтобы его совершали не позже, чем через два месяца после убийства. Плюс на зимних каникулах подземелья пустовали Гарри закусил кончик пера, ругая себя прежнего за слепоту, тот двадцатилетний мальчишка решил, что Темный лорд пошел на разделение души из гордыни, тщеславия, амбиций, тогда как за всем этим стояло отчаяние. По сути для Ридлла первый хорукс был как прыжок из окна горящего дома. Не просчитывал темный маг последствия, не видел перед собой ни великого будущего, ни опасности превратиться в наркомана, подсевшего на магический ритуал. Он хотел освободиться от страха смерти, пока этот страх не сожрал его разум без остатка. — И что нам это дает? — пробормотал Гарри себе под нос. Азарт подстегивал мысли, колдун уже и забыл насколько захватывают поиски разгадки. Почему он раньше не пытался применить свои знания о прошлом, почему пустил все на самотек? Ответ не требовал долгих размышлений, потому что в какой то момент для него стал важен не поиск решения, а сам Риддл, заносчивый говнюк, с которым можно говорить по душам, перед которым можно повыставляться, которого можно подначивать, целовать, раздевать, жадно лапать… Гарри тер лицо правой ладонью, до тех пор пока член снова не обмяк, прикосновение кожи мертвеца отрезвило, остудило кровь. Некоторое время он пялился на пустой шкаф, комнату обставили всей необходимой мебелью, но обделили уютом: ни картин на стенах, ни рядов книг в солидных переплетах, ни безделушек на каминной полке. Голо и пусто. Пусто и голо. — Ну и как мы используем наши знания? Вместо ответа Кошмарик вяло шлепнул хвостом по ковру. Гарри подпер подбородок ладонью. В иллюзии карты легли по другому: василиск уснул, Миртл осталась жива, на Риддле не повисло убийство и следовательно сделать хоркрукс он не мог. Или мог? — Как ты поступишь теперь, Томми? Услышишь о ритуале, дающем бессмертие, и убьешь кого-нибудь. Не сильно важного или значительного, ведь скандал тебе не нужен и расследование тоже. Хорошо бы кого-нибудь доверчивого, а лучше того, кто доверяет именно тебе и до самого конца не почувствует опасности… — Поттер взъерошил волосы, уже не обращая внимания какой рукой, голову будто лихорадило. Ридлл сказал бы, с непривычки. Когда думаешь, каждый день, а не раз в полгода, мозги не перенапрягаются. Риддл — ядовитая сволочь и убийца. Гарри вскочил и прошелся по комнате, пес приподнял голову, следя за хозяином сонным взглядом. — Так какой эксперимент мы ставим… Я, кажется, знаю, кого Риддл наметит в жертвы, когда разузнает про хоркруксы. А если… если эта линия тоже поменялась. Ладно, посмотрим. Так да? Кошмар хлопнул глазами, Поттер наседал на него, как Слагхорн, на которого иногда нападали приступы въедливости: «представьте, что вместо пяти пинт химерической крови, у вас есть только пол пинты тритоньей желчи и две унции сушеного корня мандрагоры, пересчитайте количество остальных ингредиентов, которые потребуются вам для приготовления трех порций зелья Парветта». — Только на что посмотрим, — горячка уходила, голос затихал, увеличивались паузы между словами, — На то, как загнанный в угол человек, поломает свою жизнь, потому что никто не остановит, не поможет, не встряхнет, выбивая из головы морок? Будто это и так не ясно. Колдун вызвал из часов Карту Мародеров, отыскал нужное имя. Лоб нахмурился, но почти сразу разгладился, Гарри бросил попытки составить разумный план и призвал на выручку старый добрый принцип: сначала влезу, потом разберусь. Заметив, что хозяин направился к выходу, верный Кошмарик потрусил следом. — Там может быть большой страшный паук, — предупредил Поттер. Пес преданно высунул язык. — Хорошо, но обещай, что не побежишь к нему лизаться. *** Секунду другую Гарри колебался, постучать или зайти так. Выбрал первое, и это было разумно, на замке лежали чары. Тонкие завитки тумана разбуженными змейками растаяли в воздухе, дверь раскрылась. Кошмарик прошмыгнул первым и тут же попятился, скаля зубы. — Привет, — нервно улыбнулся Хагрид, его руки нырнули в карманы мантии и тут же вынырнули, будто наткнувшись на горячие угли. — Что ты здесь делаешь? — Проверяет не ворожу ли я магию, привлекающую к школе монстров, — Том стоял чуть в стороне, насмешливый и невозмутимый, — По мнению Поттера я — источник всего мирового зла. Щеки покраснели. Карта не показала ему Риддла и встреча подловила Гарри, будто фригидная тетка, наконец, заставшая мужа за просмотром порнухи. — Спокойно,— колдун взял Кошмарика за ошейник. — Спокойно, приятель, — повторил он, обращаясь уже к другу. — Гарри, ты ошибаешься, — Хагрид покосился на стену, ту самую, которая нервировала пса. — Можешь ему рассказать, Поттер умеет хранить секреты, — одним взмахом Том запечатал дверь и сдернул маскирующий покров со стены. От пола до потолка растянулась белая паутина, в центре, растопырив восемь толстых лап, застыл мохнатый паук. Щетинки, покрывавшие круглую жопку, напоминали мягкую кошачью шерсть. Шевелились короткие отростки рядом с пастью, глаза терялись в общей черноте. Они были маленькими темными и едва заметно блестели. Сев на корточки, Гарри приобнял Кошмара, на случай если пес испугается сильнее. — Это я принес его в школу, — начал оправдываться Хагрид. — Я не мог оставить его в лесу, он бы погиб без присмотра. Понимаешь, он вылупился слишком рано. Кладка должна была лежать до весны, и с его мамой что-то случилось. Я нашел его перед Саммайном, а потом появилось чудище… Сначала я держал его в нашем старом сарае, а потом Слагхорн запретил выходить из школы, а я не мог его бросить. Он же не может найти себе еду и тепло и еще ему нужна забота. В маленьком возрасте гигантские пауки очень чувствительны, они могут умереть от одиночества. И это… ну я попросил Риддла помочь сделать мне убежище, Хогвартс большой и один маленький паук ведь никому не помешает... Маленький паук шевельнул хелицерами размером с пальцы Поттера. — Не волнуйся, Хагрид, я не Слагхорн и не собираюсь тебя наказывать или еще чего… Как зовут твоего паука? Лицо полувеликана расслабилось, засияло улыбкой: — Я еще об этом не думал… — Пока мы зовем его пусечкой, — добавил Риддл. Гарри взглянул на темного мага. Сказал себе этот парень пугало: худое, бледное, ухмыляется всегда криво, говорит всегда колко… Мысль «я хочу его» перекрыла доступ воздуха, перепутала стройные доводы. Он опустил взгляд и крепче ухватил Кошмарика. Сглотнул. Пришло время приложиться к перчатке мертвеца, и он крепко прижал правую ладонь ко лбу. — Ты придумал? На подначку Поттера Том ответил смешком. — В общем, я наложу на комнату чары. Будет у пусечки уютный безопасный домик. — Тебе помочь? — Хагрид подался вперед, отросшая челка упала на глаза. — Нет, один я работаю быстрее. Лучше иди, иначе твоя паникерша-староста решит, что тебя съели. — Спасибо, Риддл, я у тебя в таком долгу… — Пустое, — темный маг едва заметно нахмурился. Хагрид был ему симпатичен, глупая гриффиндорская открытость — нет. — А ты, Поттер, убедился, что я виноват не во всех мировых бедах? — Убедился и могу быть свободен? — Гарри поднялся на ноги, встретил взгляд Риддла. — Нет, наоборот задержись на пару слов, только шавку сбагри. — Хагрид, можешь отвести Кошмарика к своему отцу? Кошмарик упирался, оставлять хозяина с непонятной тварью было против его собачьей натуры. Они задабривали пса вдвоем, Рубеус ласково повторял: все будет в порядке, но сам поглядывал на Поттера, мол вы с Риддлом точно не подеретесь. Гарри улыбнулся с безрассудным пофигизмом: может и подеремся. Том тем временем успел залить пол молочно белым светом, паук перебрался в верхний угол, явно не доверяя ворожбе. — Ну? — Гарри прислонился к двери, закрывшейся за Хагридом и Кошмаром. — Твое предложение насчет мантии-невидимки еще в силе? — палочка затанцевала в руке темного мага. Над полом закрутились серебристые вихри, легли гипнотическим узором на белый фон. — Да. — Отлично, приноси ее завтра в мою лабораторию к пяти, — Том опустил палочку, отошел к стене. Паук спустился вниз к его плечу, человек и чудовище следили за магическими линиями, которые зажили собственной жизнью. — Сколько прошло, Риддл? Десять дней? Нравится заставлять ждать? — Это вопрос в счет оплаты? — Да, — каждая реплика этого разговора била когтем по нервам. Гарри сжал зубы, чтобы не закричать. Молочно белый покров растаял, Риддл опустился на одно колено. Ладонь легла на стык между двумя плитами. Убедившись, что чары, отваживающие нежелательное внимание, заработали, он соизволил ответить: — Я болел. — Как болел!? — Как все. — Но ты ходил на занятия… — Я всегда хожу на занятия, — Том встал, но колдовство продолжать не спешил. — Как сейчас себя чувствуешь? — Нормально. Мне нужно работать… Слишком короткие были эти реплики. Мало. Только голод растравить. Гарри любой ценой хотел добыть еще. — Не поинтересуешься, откуда у меня мантия? — Я в чужие разборки не встреваю. — Жаль, я бы тогда в обмен на информацию выпросил бы право называть тебя Томми. «Ну же улыбнись, обозлись, дай мне то, что я хочу. Дай мне себя», — сила воли с грехом пополам еще могла контролировать язык, но не мысли. Они вопили. — Без вариантов. — А пусечкой? — еще одна попытка вызвать то ли смех то ли вспышку ярости. — В этой школе есть только один пусечка, да? — узкая ладонь погладила мягкую спинку. Паук неуверенно шевельнул головой, в положении тела появилось нечто странное, будто до членистоногого каким-то образом дошло, что означает слово «пусечка». Темный маг повернулся к Поттеру, пряча улыбку в глубине глаз. И сердце получило передышку, перестало ныть. Оказывается, душа как и желудок тоже способна испытывать сытость. Даже удушье ослабило хватку. Гарри снова заглянул в лицо Риддла, но добавки не получил. Усталость съела мимолетное веселье. Том закрыл глаза и надавил на них. Поттер шустро пересек комнату. Темный маг мигом отжился, готовясь вежливо нагрубить. — Держи амулет от кошмаров. — Гарри вытащил из кармана кружок увешанный перьями, внутри круга сплетались нитки. Минипаутина, без паука. — Зачем? У меня все пальцы на месте, могу наколдовать заклинание, — за этаким светским недоумением, скрывалась вечная приютская настороженность, неверие в доброту, ожидание подставы. — Защиты от кошмаров, много не бывает, а эти штуки работают, на себе проверял, — Гарри протянул амулет, поколебавшись, Том взял, может в расчете, что так он быстрее спровадит приставалу. — Завтра в пять, Поттер. — Ага, — Гарри подавил улыбку. Он вдруг понял, что несколько часов не вспоминал ни о куреве ни о зуде и, конечно, ему сразу захотелось курить и чесаться.