Дверь исполнителя желаний

18 января 1964 года суббота

Ночь Гарри просидел над книгами: «Теория альтернативных реальностей», «Истории об Исполнителе Желаний», «Магия вероятностей», «К вопросу существования реальности: фундаментальные законы, теории и заблуждения»… На полу валялись учебники, тетрадки, свитки. Школьная мантия комком сжалась в углу. Поттер скинул ее перед тем, как сесть за стол. В пятом часу утра глаза устали разбирать мелкий шрифт, а мозги — ковыряться в книжной премудрости. Результатов ночные бдения не приносили, только тоску. Вместо того чтобы сдаться и лечь, Гарри жевал кончик пера, думая, к кому обратиться за помощью. Его реальность стоила того, чтобы туда вернуться, эта реальность стоила того, чтобы за нее бороться. Ради Джеймса. Ради Миртл. Ради всех остальных. Они заслужили второй шанс. Он в ответе за то, что вытащил их из небытия. Гарри выпустил кончик пера, среди безысходности забрезжил свет. Идея была проста и, главное, почти не требовала лжи и уверток. Отыскав чистый лист бумаги, колдун сел писать Поттерам. Возможно, Источник подскажет, как не дать прошлому исчезнуть. Перо торопливо скакало по бумаге, в такт лихорадочным мыслям. А Риддл? Как с ним быть? Как удержать от зла? Умом Гарри принимал правоту Дамблдора, слишком могущественный колдун не принесет миру ничего кроме бед. Но его глупая душа все равно рвалась оттаскивать Тома от тьмы, душа, она такая, любит безнадежные дела. «Сначала нужно найти способ сохранить этот мир», — слова иссякли, Поттер сложил лист и уперся лбом в сцепленные пальцы. Сон, а Гарри сразу догадался, что это сон, был похож на наркотическую галлюцинацию. Яркие, до предела насыщенные краски: голубое небо вокруг, зелень полей внизу и мерцающая радуга под ногами. Впереди на радуге стоял человек в черной мантии, к его ногам жалось белое пятно. Поттер сделал шаг и в раз перенесся к ним. Старик с головой, похожей на хрупкое яйцо, и большой белый кот посмотрели на него с любопытством. Сугроба Гарри узнал сразу, а вот колдуна вспомнил только спустя пару секунд. — Господин директор… Диппет улыбнулся: — Мистер Поттер, давно хотел познакомиться с вами. Ведь именно вам, мы все обязаны своим существованием. — Вы знаете… но как… — Гарри поморщился, будто против воли включился в глупую игру. Это же сон, спектакль, который ставит его подсознание. Или нет? Разве во сне можно понять, что ты спишь? — Последние годы, хотя в контексте данного феномена подобная формулировка звучит не совсем корректно с точки зрения логики, — директор хмыкнул, — я занимаюсь тем, что изучаю изнанку реальности через сны. И, конечно, я не мог не заметить некоторых отклонений в распределении магических потоков. Тем более в этом году мне помогает весьма полезный компаньон, да, мистер Кот? — Это Сугроб. Кот Теренси Гиллеспая. — Прекрасный путешественник по субреальностям. Мистеру Гиллеспаю очень повезло. Сугроб не проявлял интереса к беседе, увлеченно умывая морду передней лапой. — Вы настоящие? — спросил Гарри, не удержался. — Сложный вопрос, но если упростить его до более конкретного: «не являемся ли мы плодом твоего подсознания», то на него можно дать однозначный ответ. Да, мы настоящие. Потер тряхнул головой, но ощущение, что в ухо забралась сороконожка не исчезло. — Что же вы увидели? — Некая могущественная сущность переопределила магию таким образом, что замерзший участок истории ожил и дал боковой росток. Прошу прощения за весьма грубую и обобщенную метафору, образность не мой конек. Однако в нашей ситуации позволительно пренебречь точностью ради скорейшего усвоения общей идеи. — Если найти способ питать этот мир магией, он будет существовать и дальше, да? — Более или менее, — подтвердил Диппет, блеклые глаза увлеченно заблестели. Складывалось впечатление, что для него происходящее лишь увлекательный научный эксперимент. — Что случится с моей реальностью, той откуда я пришел? — Ничего, она продолжит развиваться по собственному пути. Все в мире существует благодаря тому, что мы привычно называем магией. Распределение магии во многом зависит от выбора мыслящих существ. Совокупность этих выборов складывается в одну магистральную линию вероятностей, что впрочем не исключает существования побочных ответвлений. Они могут возникнуть из любого момента. По сути время ближе к вакууму, чем к реке. Любое событие сохраняется, как спора, и может прорасти в альтернативную реальность. Звучало убедительно. В добавок нечто похожее Гарри вычитал, продираясь сквозь колючие заросли «Теории альтернативных реальностей». — Я в целом представляю, как оно работает, но, что конкретно нужно сделать, чтобы этот мир не исчез? Найти Исполнителя желаний? Все зависит от него? — мысли лихорадочно бегали, как муравьи в потревоженном муравейнике. —Я бы обратил твое внимание на присутствие в имени данного создания слова исполнитель. — Хотите сказать, все зависит от моего выбора. Я должен разобраться со своими желаниями. Я… — Гарри осекся. Диппет был не тем человеком, с которым стоило делиться любовными переживаниями. — Как вы пришли в мой сон? — В здешнем пространстве и при должной сноровке легко услышать шорох чужих мыслей. К тому же благодаря Сугробу, мне теперь намного проще ориентироваться среди снов. — А он может привести меня в чужой сон? — Как старший волшебник, я должен обратить твое внимание на этическую сторону вопроса, — старик погрозил Поттеру длинным узловатым пальцем. — Я не ради подглядывания, а ради честного разговора. Сугроб встал и выгнулся, взглянул на Гарри снизу вверх, как сверху вниз. Скользнув боком по ногам колдуна и гордо распушив хвост, кот двинулся вперед. Поттер поспешил следом и почти сразу уперся в стену темноты. Радуга оборвалась, а ночь встала во весь рост, от земли до самого неба. Сугроб повернул обратно, напоследок махнув хвостом. Гарри нервно переступил с ноги на ногу, он уже однажды сунул руку, куда не надо, и теперь решил, если пропадать, то целиком. Стиснув зубы, он запрыгнул в темноту. Прыжок обернулся, плавным падением. В воде. Руки попытались за что то ухватиться. Глаза широко распахнулись. Легкие сократились. Это было нереально и реально одновременно. Темнота зашевелилась, горло сжалось от паники, Поттер глотнул. Мрак отпрянул и он полетел прочь из мира снов, чтобы, вздрогнув, очнуться на своей койке. Над ним нависла обычная темнота подземелий. Стоило сердцу успокоиться, как Гарри снова провалился в забытье. В этот раз его там никто не ждал. Он проспал и собирался второпях, за ширмой его поджидала команда, подгоняя язвительными замечаниями. Поттер схватил Фелкон и выскочил в общую спальню. Письмо осталось лежать на столе. Снаружи лупил снег. Слизеринцы отгородились от непогоды чарами. Настроение было мрачным, ведь во время игры запрещалось использовать магию, а значит ветер будет швырять мокрыми снежинками в лицо, только успевай вытирать глаза. Команда шла молча, снег скрипел под начищенными черными сапогами. Воронят видно не было, они опередили соперников и сейчас топтались на стадионе. — Поднимите головы, — прошипел Ранке, перед тем как выйти из прохода под трибунами. Поттер послушался с неохотой, ему удобнее было таращиться в землю. Равенкловцы поджидали их, спокойно собравшись вокруг своего капитана. Зрители укрылись от снегопада магией и вели себя непривычно тихо: ни выкриков, ни дразнилок, ни песенок. День выдался на редкость давящий, прямо таки свинцовый и не только Гарри хотелось быстрее вернуться в тепло школьных стен. — Что здесь забыл этот маглов ублюдок? — прошипел Фенс, симпатичное лицо перекосилось от бессильной ярости. — Он нам всю игру сглазит. Риддл стоял, облокотившись о деревянные перила, магический навес туда не доставал и снежинки падали на темные волосы, красили белым зеленую мантию и шарф. Уважающие себя старшекурсники шарфы не носили, но квиддичный матч был исключением. Здесь требовалось показать солидарность, сплоченность безоговорочную преданность факультету. Их глаза встретились, взгляд Риддла ничего не выражал. Темный маг будто скучал на остановке в ожидании автобуса. — Какого черта происходит, Поттер? — спросил Гугенлоу. — Отвали, — бросил Гарри, не видя никого и нечего кроме Тома. Взгляд вцепился в бледное бесстрастное лицо, желая содрать проклятую маску. Риддл снисходительно усмехнулся. Слагхорн откашлялся, привлекая внимание, магия усилила его голос: — Что ж с погодой сегодня не повезло, однако, зная наши команды, я не сомневаюсь, никакая метель их не остановит. Верно? Студенты ответили одобрительным гулом. Том стряхнул снег и сел на скамейку. Места рядом с ним пустовали. Слизерин не давал спуску тем, кто забывал о своем происхождении. — Уверен, игра поднимет нам всем настроение. Профессор Крик, выпускайте мячи. Гарри затянул ремешки летного шлема, заправил концы шарфа. Метла висела в воздухе и, казалось, дрожала той же мелкой нетерпеливой дрожью, что и ее владелец. Слагхорн передал слово Флитвику. Декан воронов произнес пару зашарпанных фраз про честную игру, о которой всегда вспоминали, когда на поле выходили слизеринцы. Ничего нового, все предсказуемо, как надписи в общественном туалете. Крик возился с ящиком для мячей, пальцы у него что ли отмерзли? Гарри вытянул шею, но высокое ограждение, мешало разглядеть, почему дело не движется. На Риддла колдун больше не смотрел. Взгляд пробежался по рядам, многие студенты перекрасили мантии в синий цвет. Слизеринцев как обычно не поддерживал никто кроме самих слизеринцев. Каким то чудом Джильда отговорила Миртл от идеи облачиться в зеленое. Гарри улыбнулся Лиззи, та в ответ бешено помахала ему, не собираясь скрывать, за кого болеет ее душа. Наконец, мячи взмыли в небо, и Поттер тут же метнулся следом за снитчем, увы, тот скрылся в метели. Фелкон несся, как ракета, снег хлестал, даже в нос залетало, и почти сразу же таял. Скулы щипало, на коже будто нарастала тонкая ледяная корка. И некогда было толком утереть лицо. Гарри носился без всякой системы, бросая метлу то влево, то вправо, надеясь, что случайность сведет ловца и снитч в одной точке. Это была самая долгая игра в его жизни. Сознание билось над другой бедой: почему Риддл пришел на игру? Это что-то значило? Или наоборот не значило ровным счетом ничего? Пальцы стискивали рукоять метлы, а в своей голове Гарри хватал Тома за воротник мантии и прижимал к стене, пусть бы тот попробовал не дать ответа. Проклятый снитч не ловился. Поттер смахнул снег с ресниц, резко развернулся, подрезав равенкловского охотника. Флитвик прокричал предупреждение, но отдельные слова слиплись в невнятную массу. Впрочем, Гарри было плевать. Однако, отодвинув весь остальной мир за снежную пелену, он ни на секунду не забывал, Том за ним наблюдает. Вот прямо сейчас следит, не отрывая взгляда, чутьем выделяя среди других зеленых мантий. Рука поддалась искушению и направила метлу вниз в красивое, стремительное, идеальное пике. Должно быть Флитвик возбужденно заверещал, решив, что Гарри заметил снитч. Должно быть трибуны скинули сонное оцепенение. Должно быть Риддла ударило под дых от безрассудности маневра, близкого к падению. Гарри не знал, свист ветра оглушал, глаза сузились в щелочки, скорость не давала сделать вдох. Восприятие сошлось в одну точку размером с кончик ножа, рассекающего воздух, реальность и само время. Разворот вышел таким же безупречным, и первым звуком, который услышал Гарри, выходя из узкого туннеля скорости, был медный гул гонга. Счет поменялся. Воспользовавшись тем, что вратарь ворон, как и все уставился на Поттера, Джильда влепила синим гол. Слизеринцы радостно завопили. Гарри не повернул головы в сторону трибуны и, пожалуй, это следовало бы назвать его главным сегодняшним достижением. Ловец Равенкло не был ему соперником, вот уже добрую часть игры вороненок телепался над полем, будто сова, разбуженная от дневного сна. Метель сбила его с толку. Впрочем, злой кураж Гарри тоже не принес пользы, не считая того коварного гола. И все это тянулось кишкой морского дракона, которую следовало отмыть от ее содержимого. Вдруг вратарь синих заорал, тыча куда-то вправо от колец. Гарри проигрывал в расстоянии, но это если действовать по уму, а Поттер редко дружил с благоразумием. Он направил метлу не прямо туда, куда показывал ворон, а дальше и левее. Совсем не факт, что снитч устремится в нужную сторону, но это дало бы ему преимущество. Противник помедлил, сбитый с цели его выбором, равенкловцы всегда слишком много думали. Гарри получил еще несколько дополнительных секунд, на случай если бы интуиция его подвела. Она не подвела, снитч летел впереди, его тоже облепил снег, сделав почти призраком, невидимкой, снова готовым раствориться среди белых шершней. Но Поттер уже тянул к нему руку, и вероятность превращалась в неизбежность, пальцы согнулись, одним движением заграбастав победу. Он спустился на землю и спрыгнул с метлы. Встал перед слизеринской трибуной, змеи ликовали со злорадным превосходством, абсолютно неважным в тот момент. Гарри искал взглядом одно единственное лицо. Риддла нигде не было. Пальцы разжались, и снитч упорхнул. Поттер почувствовал себя обманутым. Он тряхнул головой, дернулся, уже готовый броситься на поиски. Его остановил Ранке. Железная хватка сжала плечо. Наколдованная тишина отсекла их от стадиона, а стадион от них. — Есть разговор. — Сейчас? — Я буду краток, — Медведица усмехнулся, но не по лисьи, а по шакальи, как бы говоря, мне не составит труда сломать тебе пальцы. — Ты договаривался со Шлоссером? — Да, но как видишь, мы выиграли. — А если бы его магуйшество Риддл не явился, мы бы проиграли? — Мы бы проиграли, если бы Хекси оказался быстрее, ловчее и удачливее меня. Это здесь на земле я сомневаюсь, разбрасываюсь, теряюсь, а в небе — нет. — Ты мог бы отказать Айку. — Тогда бы его дружки не потеряли бы деньги, урока бы не вышло. — Шлоссер знает границы, но ты не ищи неприятностей, — Ранке отпустил его плечо. Губы разжались, в глазах мелькнуло нечто вроде симпатии. По крайней мере сейчас третий человек в Слизерине после Маркуса и Риддла был на его стороне. — Я свободен? — Да, но чтобы завтра в два был на тренировке. Поттер вскочил на метлу и взмыл вверх, как от огня удирая от почестей, положенных герою дня. Ему нужен был Риддл. Чары потянули метлу на север, к визжащей хижине. Гарри снизился и, ловко, будто воробей приземлился на ступеньки веранды. Том стоял в дверном проеме, курил. Шарф уже исчез. Поттер заглянул поверх его плеча в темноту заброшенного дома. — Меня ждешь? — Ага, — Риддл бросил едва начатую сигарету. — Пора распихать всех тритонов по их банкам. Он отступил, пропуская Гарри внутрь. Пахло сыростью и затхлостью, но полы были надежными, а в комнате, куда его привел Том, осталась кое-какая мебель. Люмус осветил посудный шкаф без полок, да стол, на вид еще крепкий. Окна были заколочены. Том запустил руку в стену и достал бутылку виски. — Это одна из слизеринских заначек, в прошлом году я наложил на нее чары, и бывшие хозяева забыли о ее существовании. Это было почти перед самыми каникулами. Я тогда напился, отметил сдачу экзаменов и свой кубок, правда потом почти все выблевал, — хмыкнув, Том уселся на стол и сложил ноги по-турецки. — Будешь? Лично мне тошно говорить о ваших чувствах-соплюствах на трезвую голову. — Нет, спасибо, — Гарри прислонил метлу к шкафу и повесил на нее летный шлем. — Какого черта тебе от меня еще надо? — Мне? — Том демонстративно глотнул и качнул горлышком бутылки в его сторону. — По-моему это ты день за днем не сводишь с меня взгляда побитой собаки, а ночью лезешь в мои сны, причем именно тогда, когда я надеюсь отдохнуть хотя бы пару часов. Гарри стиснул зубы. — Могу предложить игру, — продолжил Риддл, — я буду пить всякий раз, когда окажется, что ты страдаешь на ровном месте. Верхняя губа дернулась, Поттер ощерился, но Том опередил ругательство, уже готовое сорваться с языка. — Ты прочитал мои записи, поверил в них и разобиделся вместо того, чтобы критически все осмыслить? — Хочешь сказать, ты настолько двинутый, что лжешь даже в собственном дневнике. — Я не дурак, чтобы писать там всю правду. Я использую дневник, чтобы сформулировать свои мысли, точнее даже сформировать и закрепить определенный образ мыслей, который нужен для выживания. Личное я держу при себе. — Что еще расскажешь? Я должен был догадаться, что не выпустишь меня из под своего контроля. Типа держи врагов близко, а визитеров из будущего — еще ближе. — И это тоже, но еще ты мне интересен. Как парень, которого я хочу трахнуть и как человек, которого я хочу видеть в своей жизни. Гарри резко выдохнул, в морозном воздухе белый парок выдал его волнение. — Брось, ты считаешь меня пустышкой. — Человек сам выбирает, кем ему быть, — Риддл отсалютовал ему бутылкой и сделал глоток. — И ты выберешь быть чудовищем и психом? — А я допускаю, что мой выбор — не самый паскудный. От психов страдают другие, сами же психи получают свободу от постоянного самоконтроля, от необходимости держать в узде свою силу, жить с оглядкой на других и все время посчитывать каждый шаг, — Том грустно усмехнулся, будто прощаясь с детской мечтой. — Весь хаос, что годами сидит внутри, наконец, бросается наружу, Это прекрасно. Гарри прижался к стене, его притягивало к Риддлу, будто на мед влекло. Только в том меду не чувствовалось никакой сладости. Он как мог сопротивлялся растущей внутри уверенности: «это мой человек, мой целиком и полностью». И наперекор ей процедил: — У тебя что совести совсем нет? — Нет, в детстве обменял на пирожок, с мясом. Зря я затеял этот разговор. Ты слишком любишь нытье, чтобы принять меня. — Я хотя бы никем не манипулирую и не лицимерю. — Да ну? — Риддл колюче рассмеялся. — Хочешь, уем тебя с одного аргумента? — Давай, — сказал Гарри, но без запала. — Ты позволил Выручай-комнате переписать мои воспоминания потому, что в тот момент тебе так было удобнее. Есть что возразить? — в ответ на поттеровское молчание Риддл сложил из пальцев пистолет и, наставив на собеседника руку, изобразил выстрел. — Пошел ты! Что ты вообще знаешь!? — Я знаю, что мне больно, — издевки кончились, голос Тома звучал холодно и без жалости. — Я знаю, что чуть что на меня смотрят как на тварь. Я знаю, что ты без особых раздумий выкинул меня из своей жизни на пять дней. Я не из тех, кто терпит боль, я всегда отвечаю. Но не с тобой. С тобой я зачем-то иду против собственной природы. Хотя это не имеет смысла. Ты видишь во мне убийцу своих родителей. — Я не вижу в тебе убийцу, этот выбор ты еще не делал. Ты — не чудовище, не псих, не Волдеморт. Ты… — Поттер запнулся. Вот он — постоянный страх, что в любой момент откроется дверь Исполнителя желаний, царапнул душу ледяным когтем. — Я боюсь узнать, кто ты. Я облажался со своим желанием. Загадал понять тебя, но не загадал сохранить эту реальность. И получается, когда я найду ответы на все свои вопросы, ты исчезнешь… — Я догадался. Достаточно было некоторое время понаблюдать за твоими метаниями. — Ага. — Исчезать не в моих интересах, мы могли бы объединить усилия и спасти этот мир от небытия. — Значит все таки расчет в первую очередь. — Иди ко мне, — Том глянул устало. Тело все решило само, его бросило к Риддлу, как если бы стена пихнула в спину. Гарри обнял парня, а тот в ответ сжался, будто пружина. — Трахни меня, — шепнул Том. Дыхание пахло виски. Глаза были трезвыми. — Здесь и сейчас. Без чертовых выяснений, признаний, разъяснений, всех этих стремных разговоров. Поттер медленно выдохнул. Слова и правда стали врагами. Все. Рука осторожно легла на затылок Риддла. — Я не принцесса, не сломаюсь, — кривая улыбка, говорила, что нет, скорее всего поломается, но соберется заново, как и всегда. Было страшно, но Гарри не стал слушать свой страх, он и так слишком часто шел на поводу у сомнений, причиняя боль близким людям. Возбуждения не было, его время еще не наступило. Пальцы мягко прошлись по тонкой скуле, скользнули к подбородку. Поттер смотрел Тому в глаза, взглядом, прикосновениями говоря, ты — мой единственный, ты — моя жизнь. Счастье. В углу что-то зашебуршало, Гарри рефлекторно повернул голову и глупым «Твою мать» все запорол.