Дверь исполнителя желаний

19 января 1964 года воскресенье

Том считал, что Гарри еще встретит Исполнителя желаний. — Бесплатное желание — наживка, — сказал он, рассеянно поигрывая циркулем. Колдуны сидели в его лаборатории. Обстановка немного изменилась, стены превратились в школьные доски с верху донизу исписанные формулами. Впрочем, взгляд Поттера забуксовал на первой же строчке. Возвращение в школу не сделало его подкованнее в теории магии. — За второе желание с тебя потребуют настоящую цену, — закончил свою мысль Риддл. — Я отдам все, кроме чужой жизни. — Это глупо, — Том бросил циркуль на заваленный бумагами стол и выпрямился. Он опять держался на расстоянии вытянутой руки, но Гарри знал, стоит только сделать шаг и отчужденность исчезнет. Просто сейчас было не время. Проблемы могли подождать ночь, не больше. — Ты думаешь, что мы можем обеспечить эту реальность магией без помощи Исполнителя? — Теоретически… — Том оглядел свои записи, — да. Нужен источник, который сфокусирует силу, Салазаров вполне подойдет. — Как всегда одним выстрелом двух зайцев? — Гарри усмехнулся. Он понимал, что его воодушевление подпитывают не факты, а присутствие Риддла. То тепло, которое он чувствовал ночью, не ушло, оно придавало сил и уверенности: даже у судьбы можно выиграть, если есть за кого бороться. У Тома также? Поттер присмотрелся к нему, темный маг больше не выглядел так, будто стоит на ногах только благодаря силе воли. Глаза горели азартом. Тело переполняла энергия, чтобы дать ей выход Риддл снова взялся вертеть циркуль. — Во-первых, мы должны проверить работают ли мои чары, во-вторых — разыскать источник. Сейчас он неактивен, но я примерно представляю, где он может быть: это либо территория школы, либо владения Гонтов. Хогвартс кажется более перспективным вариантом, вряд ли бы Гонты в конец деграднули если бы источник был рядом, — в голосе Риддла не слышалось ни намека на почтение к родне. — Как они вообще потеряли связь с Источником? — Черт их знает, и сейчас это не важно, — Том сморщил нос, как же так его князя ботаников перебили глупым вопросом. — Установим местоположение источника и займемся Исполнителем желаний. Я подобрал пару подходящих ритуалов, из которых можно сварганить вызов. — Исполнитель является только тогда, когда сам этого хочет. Во всяком случае так написано во всех книгах. — Значит, этот раз станет исключением, — Риддл растянул губы в сладкой улыбке. Циркуль воткнулся в обложку черной тетради и крутанулся вокруг своей оси. — Но зачем? Если, ты говоришь, что мы сами можем сохранить эту реальность… — А тебя мне кто сохранит? Том повернулся, его взгляд и дразнил и привязывал. Гарри покраснел. — Какое точно желание ты загадал? Свое желание Поттер помнил отлично и выложил его, утаив лишь одну фразу. Он не признался, что попросил оставить будущее неизменным. Побоялся рассказать любовнику о прошлой жизни, о семье, жене, детях. Ему было стыдно и стремно. Вдруг он так и останется в глазах Риддла сорокалетним неудачником. Том уловил заминку и вопросительно вздернул брови. — Я облажался по полной, — пробормотал Гарри, прикрываясь смущением. — Могло быть хуже, — темный маг подбодрил его полусмешкой. — Что бы ты загадал сейчас? — Остаться здесь, дать знать родным и друзьям в другой реальности, что со мной все хорошо. Это ведь не потребует великого колдовства? — Цена желания определяется не затратами магии, а тем насколько сильно оно тебе нужно. В любом случае я не вижу смысла разговаривать с Исполнителем как проситель. Кое-что из демонологии может сработать. Ритуал подчинения Гилперина кажется самым перспективным вариантом. — Может, попробуем решить дело без чар, — осторожно предложил Поттер. С каждой секундой план Риддла разгонялся, будто скоростной болид, одинаково опасный и для них самих и для тех, кто окажется на их пути. Том посмотрел на него с сочувствием, так смотрят на не очень умного ребенка. — Я предпочитаю полагаться на свою магию, а не на чужую щедрость. — Знаю, ты — сильный, — Гарри коснулся губами его виска, — но я не хочу, чтобы ты подставлялся понапрасну. Том помолчал немного, а когда заговорил, его голос звучал уже не так самоуверенно: — Не боишься ошибиться с выбором? Я — темный маг, легилимент, я натворил много плохого и хотел натворить еще больше. В тебе осколок моей души, не представляю, как такое вообще возможно, но ты не допускаешь, что именно он внушает тебе влечение ко мне. — А может — наоборот, — Поттер снова поцеловал его, — осколок прижился во мне, потому что ты тот единственный, кто мне нужен. Так с чего начнем? — Я бы посоветовал тебе ознакомиться с «Теорией альтернативных реальностей в примитивном изложении», — Риддл позволил себе скупую улыбку. — Ну а сейчас растолки три унции звездной саранчи и завари в настое жабьей желчи. Я пока подготовлю магический круг. — У меня все руки провоняют, — Гарри постарался вздохнуть как можно несчастнее. — Кто меня такого полюбит? — Видимо это мой крест, — хмыкнул Риддл. И они принялись за работу. * * *

6 февраля 1964 года четверг

Поттер вспомнил этот разговор, когда закончил читать «Теорию альтернативных реальностей». Это было на истории магии, лекция перевалила за середину, но как это бывает со скучными уроками каждая оставленная позади минута, не приближала, а будто, наоборот, отдаляла звонок. Монотонная речь Бинса шелестела над головами студентов, сонно склонившимися над тетрадями. Нестройно шуршали перья, даже у самых стойких и прилежных они плелись по бумаге, как улитки на последнем издыхании. Рядом зевал Фенс. Вместо того чтобы записывать состав Визенгамонта особого созыва 1640 года, чистокровка гонял по парте бумажный шарик. Гарри перевел взгляд в окно, в глаза сразу бросилась колючая стена Запретного леса. Вчера перед завтраком Слагхорн сделал объявление: студентам запрещалось приближаться к лесу, магический фон чудил и лесные обитатели были неспокойны. Впрочем, никого особо и не тянуло выходить наружу. День за днем пейзаж не менялся, как в пыльном стеклянном шаре: серые облака, забиравшие почти весь свет, бледный слежавшийся снег, которые уже не годился на забавы вроде снежных баталий, и стылость, не бодрящая, а пробирающая до костей. Пялясь на опротивевший пейзаж, Гарри пытался представить себе новую встречу с Исполнителем желаний. Неужели все получится так, как задумал самонадеянный темный маг? Он посмотрел на Риддла. Ни усталость ни скука не брала лучшего студента, тот конспектировал лекцию. Гарри потер глаза, Том отправил его спать около полуночи, а сам ещё какое то время торчал в лаборатории. Обмозговывал результаты. За неделю случалось всякое, круг плевался искрами, выпускал едкий дым, пузырится и растекался липкой вонючей слизью... Поттер обзывал магию недружелюбными словами, а Том скалился. По его мнению все шло отлично, оставалось только внести небольшие коррективы. «И не угробиться в процессе», — мрачно прибавлял Гарри, почему то стесняясь показать свое восхищение. Он бы определенно не отказался еще раз поглядеть, как Риддл древними ругательствами и суровым взглядом сгоняет растекшуюся по лаборатории слизь в один дрожащий от ужаса комок. Это стоило любой вони. Поттер улыбнулся. Его счастье было пугливым и хрупким, чуть что оно виновато опускало голову, как ребенок, чья мать заплатила жизнью за его рождение. Но случались моменты, когда счастье было настолько сильным, что затмевало все плохое. Момент проходил, ощущение — нет, помогая держать в узле страхи. За Риддла, за детей, за близких, за всех кого он подставил под удар бездумным желанием. Трель звонка с трудом пробилась сквозь толстую дверь, Бинс причмокнул и подслеповато оглядел учеников, те потихоньку потягивались, трясли головами, кое кто уже запихивал учебники в сумку. Последний урок, терпение было на исходе. — Самостоятельно разберите седьмой параграф и составьте развернутый план. На отдельном листе, — прокряхтел историк. Он осторожно спустился с кафедры. Студенты собирались без суеты и лишних разговоров, будто опасались, что от слишком громкого крика или шума хлипкий старичок рассыплется в прах. На цыпочках они выскальзывали в коридор и уже там переходили на громкий уверенный шаг свободного человека. Риддл вручил Бинсу лист посещаемости, профессор рассеянно прищурился и попросил расставить книги. Том кивнул. Последние равенкловцы выскочили за дверь, профессор пошаркал в свой кабинет. Когда они остались одни, Гарри подошел к любовнику, улыбка так и рвалась наружу, но он до последнего старался сохранить серьезный вид. — Помочь? Риддл фыркнул. По взмаху его руки тонкие брошюрки и несколько увесистых фолиантов поднялись с преподавательского стола и организованно, будто авиационное звено устремились к полкам. Там тоже началось движение, книги раздвинулись, освобождая место для товарок. — Не грубовато ли? — Мне некогда возиться, у меня сейчас собрание старост, — Том закинул на плечо ремень сумки. — А я буду учить Блэка летать. — Ты же хотел успокоить совесть, наслаждайся, — последним словом он будто куснул, но не всерьез, а играючи. — Кстати, сегодня вечером можешь отдыхать, мне пока твоя помощь не нужна. — Опять всю ночь будешь шаманить с формулами? — Гарри ухватил его за руку, знал, конечно, что темный маг все равно удерет по своим важным делам, но хотя бы не сразу. — Что, соскучился по мне? — Скорее по твоей кровати, это наверно самая главная причина встречаться со старостой. Я влюбился в нее с первой же ночи. — Говорят, у Нотта постель еще удобнее. — Ну, проверю, — бросил Гарри, этак небрежно. Риддл насторожился, изменение было едва уловимым, так чуть чуть холода в глазах, да напряженность в теле, готовность в любой момент вывернуться и сделать шаг назад. — В следующем году, когда ты станешь главным старостой, — добавил Поттер. Поспешил. Не помешало бы немного продлить паузу для большего эффекта. Но слишком незаметной была грань, за которой шутливая подколка превращалась в настоящую боль. Особенно, если дело касалось Риддла. Гарри прижался к нему, ткнулся носом под край челюсти, там слабо пахло мятой, неизменным ингредиентом любых магических средств для умывания. Поттер сам пользовался таким, после того как заклинанием, время бритвы еще не пришло, убирал редкие волоски. — Слушай, а тут нет любопытных глаз? Кабинет истории магии отличался аскетичной простотой: ни говорящих картин, ни оживающих статуй. Заспиртованных уродцев или призраков, заточенных в колдовские бутылки, тоже не наблюдалось. Но вдруг в темном углу да притаился какой нибудь артефакт и сейчас как заверещит «Это что за разврат!» — Вроде нет. Но я накинул на нас чары и заворожил двери. — Ты мой предусмотрительный гений, — Гарри потерся кончиком носа о его висок. — Если ты не забыл мы все еще в учебном кабинете. — Так не пропадать же чарам, — ответил Поттер, голос как то по особому завибрировал, и получилось нечто вроде мурлыканья. — Ладно, но быстро, — теперь уже Том задел его носом. Гарри чувствовал ответ на свое возбуждение. Он любил этот момент, когда жар еще не ударил по мозгам, и секунду другую можно было посмаковать предвкушение. А потом нырнуть с головой. Пальцы Риддла легко прошли сквозь одежду, обхватили, стиснули до сладкой дрожи, по хозяйски двинулись вверх и тут же вниз. У Гарри так не получилось, ему не удавалось сосредоточиться, отвлечься от горячей ладони на своем члене и его собственная ладонь беспомощно гладила ширинку любовника. Том хоть и закусил губу, но поглядывал свысока, и его снисходительность подстегнула поттеровскую магию. Вот рука под тканью трусов, цапнула, сжала, заставила задавалу выгнуться дугой. Теперь уже Гарри ухмыльнулся, мол, попался, который кусался. Риддл раскрыл рот, глотнул воздуха, будто брошенная на лед рыба, и поцеловал. Надо было отодвинуться, они ведь мешали друг другу, задевали, сбивались с ритма, путались, где спешили, а где наоборот замирали. Но они не могли, будто примагниченные какой то таинственной магией. Между поцелуями, на выдохе Гарри шептал ласковые слова: чудесный, красивый, самый лучший… чтобы не только телу, душе тоже было горячо. Риддлу вряд ли говорили много хороших слов, и утолять его жажду тоже было счастьем. Особым таким, светлым, похожим на родниковую воду. Вообще вдруг оказалось, что в жизни очень много счастья. Он верил, что время еще есть, а — нет. Вот желание полыхнуло, выплеснулось, сердце ухнуло. Он застонал, дернул пальцем задел головку, и Риддла потянуло за ним, в эту чертову нирвану. Поттер привалился к нему, прижал к парте, в голове было чисто, все мысли будто накрыло густым покровом первого снега. Гарри обнимал любовника, сладко сопя ему в шею. Том опомнился первым, встряхнулся, наворожил очищающие чары. Поттер все еще рассеянно хлопал глазами, а он уже подобрал с пола сумку и поправил галстук. Гарри сглотнул, если бы Риддл сейчас сказал: «Тебе все это привиделось», он бы поверил, но темный маг сказал другое: — Пароль от моей комнаты все тот же — Белтегейзе, произносить его нужно на парселтанге. Если соскучился по моей кровати заходи, но я буду поздно, около двух. — Хорошо, — выдохнул ошеломленный неожиданным предложением Поттер. Том кивнул, превратился в туман и улепетнул через щель под дверью. Старосте не полагалось опаздывать, но Гарри подумал, что причина не только в этом. Возможно, Риддл испугался собственной смелости. * * * Воздух как прокис. Поттер будто не наружу вышел, а спустился в промозглый подвал. Февраль, тоже был своего рода скучным уроком, и чем дольше он тянулся, тем меньше верилось в наступление весны. Колдун рассеянно утаптывал снег, Фелкон парил рядом. Они с Блэком договорились встретиться у сарая для метел, но Гарри пришел слишком рано. Настроение мрачнело, в голову лезли паскудные мысли, именно что лезли, расплодились в зимней серости, и теперь искали башку, где можно порезвиться. Гарри выругался в полголоса. Нужно поучиться у Риддла всяким древним проклятьям, может в них больше силы. В голове опять зашипел противный голосок, ну с чего ты взял, что у вас все получится, что удача будет на стороне озлобленного мальчишки и слабака, бросившего семью? Скрип двери сарая перебил безнадежные мысли, Поттер вскинул голову и едва не подавился вздохом, к нему направлялся некто, одетый то ли как кинолог то ли как самурай: плоский шлем, нечто вроде коричневой шинели, плотные, будто набитые ватой штаны. В руке пугало держало метлу. — Блэк? — неуверенно спросил Гарри, — Ты чего так вырядился? — Чтобы смягчить падение, — гулко донеслось из-под шлема. — С сотни футов? — Мы будем летать так высоко? Вопрос прозвучал настолько наивно, что Гарри вместо того, чтобы в очередной раз ругнуться улыбнулся. Никто же не утверждал, что будет легко. Через полчаса ему удалось уговорить Блэка снять защитный костюм, еще через полчаса они все таки поднялись в воздух. Небо было цвета золы, зима отпускала свет скупо, еще час или полтора и станет совсем темно. Гарри отлетел немного в сторону и крикнул: — Давай ко мне. Метла, обычный дешевый «старлинг», не двигалась, будто была не метлой, а веткой дерева и Регулус прижался к ней, совсем как перепуганный кот. — Ты выдохни, успокойся, — с приказов Поттер перешел на уговоры, — ты — колдун, магия не позволит тебе упасть. Тем более я тебя страхую. Все будет нормально. Не держи ее так крепко, это не змея, она тебя не укусит. — Какое заклинание заставляет ее летать? — Нет никаких заклинаний, метла и так чувствует твою волю… но попробуй сказать «вперед». — Вперед. Ничего не изменилось. Регулус посмотрел на Гарри волком, тот раздраженно взъерошил волосы. Он же никого не пинал в небо. — Увереннее. — Вперед! — заорал Блэк. «Старлинг» дернулся, едва не сбросив его вниз. Пятикурсник взвизгнул, и метла так же резко остановилась. — Видишь, она тебя слушается, только нужно все делать спокойнее. Регулус не воодушевился. Страх выбелил его лицо, губы дрожали, взгляд метался. — Для первого раза достаточно, — пожалел его Гарри, — давай продолжим завтра. Про себя он подумал: «интересно, как бедняга вообще сдал полеты», но выпытывать не стал. Вообще, он старался вести себя с Блэком помягче, хотя это было трудно, слизеринец в любой фразе находил повод для обиды. — Я — не слабак. — Я этого не говорил, но скоро стемнеет и пора на ужин. Гарри мог на него надавить, рявкнуть: все спускаемся. Регулус бы послушался старшекурсника, вот только сам Поттер с трудом принимал иерархию. Скорее всего именно поэтому ему и Блэку, прошедшему пять уровней слизеринского серпентария, было трудно найти общий язык. Между ними повисло угрюмое молчание. — Привет, зеленые, — крик встряхнул колдунов, будто порыв ледяного ветра. К ним направлялись грифы: Аркетт и еще один парень, длинноволосый, с широким лбом, но мелким подбородком. Вроде бы пятикурсник. — Привет, — ответил Гарри без особой радости. — Решили полетать? — Питер сверкнул белозубой рекламной улыбкой. — Мы уже собираемся обратно. — А мы тут обкатываем мой новый «Джей Ти». У тебя ведь «Фелкон»? — Ага, — стало ясно, зачем Аркетт затеял весь этот разговор: похвастать перед соперником более козырной метлой. — Разгон у него быстрее, чем у «Фелка», и повороты он берет легче. — Типа, — Поттер понял, что его поддакивают помериться метлами, и заготовил ответ: игра покажет, кто быстрее. — Давай проверим, у кого метла — лучше. На спор крутанем змейку между башен. Проигравший выполняет любое желание победителя. — Что за желание ты придумал? Хочешь, чтобы я пришел на ужин в платье? — ехидно спросил Гарри и уел гриффиндорского зазнайку, тот нахмурился, поджал губы. Прошло почти четыре месяца с того памятного матча, после которого грифам пришлось изображать из себя милых дам, но видно уязвленное самолюбие до сих пор требовало мести. — Лучше сразу голым, — брякнул длинноволосый гриф, нахально щерясь во весь рот, его товарищ наоборот заколебался. Милашка был не готов к резкому повышению ставок. Пожалуй, именно сейчас настал момент, когда следовало сказать: игра рассудит и потащить Блэка вниз на твердую землю. Пусть бы грифы поржали им вслед, что ему их зубоскальство? Палки и камни ломают кости.... Так как же получилось, что когда он открыл рот, язык произнес совсем другие слова? — Сомневаешься в своем Джи Ти? Аркетт снова запылал азартом: — Ни сколько. Ну что погоняем? Вряд ли их бы поймали на нарушении правил. К вечеру окна закрывали ставнями или шторами, а мороз загнал химер и горгулий, гнездившихся на парапетах, в глубокий зимний сон. Риск был минимален. Соблазн — велик. Скорость — это нож, рассекающий мерзлый войлочный зимний сумрак. Скорость — это лекарство от апатии. Скорость нужна, когда слишком много страхов и сомнений скучковалось на задворках сознания. Скорость обновляет, будто сдирает старую кожу со всей налипшей грязью. Скорость поглощает, главное только не раствориться в ней целиком. Джей Ти и правда быстро разгонялся и был хорош на поворотах, дай Гарри такую метлу его бы сам черт не догнал, но Аркетт осторожничал, не доверяя высокой скорости. Ловцы обогнули Астрономическую башню, Поттер вырвался вперед, безоглядно несясь сквозь тени. И вдруг крик сквозь рев ветра в ушах прорвался крик. Поворот головы. Блэк болтался в воздухе, отчаянно вцепившись в древко метлы. Крутой вираж. Погасить скорость. Ухватить. Втащить. Аккуратно направить обе метлы вниз. Выдохнуть. Регулус кулем повалился на землю. Гарри сел рядом, зачерпнул пригоршню снега и растер лицо. Руки дрожали. В ушах звенело. Сознание подвисло. В критический момент оно отбросило эмоции, а теперь получило обратно в виде красочных образов. Куда более ярких, чем настоящие воспоминания. Выругаться вот что помогло бы. Блэк зашевелился, сейчас он был перепуганным до усрачки ребенком. Злиться на него было все равно, что злиться на Ронни или на Басти. Чертыхнувшись без яда, Гарри стал на ноги и протянул слизеринцу руку. * * * Регулус пробормотал, что метла взбрыкнула. С новичками, да и не только, такое случалось. Метлы иногда показывали характер. Гриффиндорцев Поттер не подозревал, те, конечно, не паиньки, но грязная игра — не по их части. Да и одного взгляда на ошеломленное лицо длинноволосого, Аркетт называл товарища по имени, но оно не задержалось в памяти Гарри, хватило, чтобы понять подставы не было. Просто эти мальчишки не успели среагировать, то, что для Поттера обернулось тягучей вечностью, для них заняло не больше нескольких секунд. Впрочем, происшествие не помешало Аркетту закончить гонку и громко объявить о своей победе. Даже гриффиндорцу трудно было устоять перед сладостью мести. Колдуны торчали у главного входа. Слизеринцы ежились и переступали с ноги на ногу, из одежды на них остались только бело-зеленые шарфы, обмотанные вокруг бедер. Шарфы в насмешку наколдовал милашка Питер, но парни их приняли. Проигравшие не выбирают. — Готовы? — спросил Аркетт. — Почему я должен идти вместе с ним, — заканючил Регулус, обхватив себя за голые плечи, — я тут не причем. — Я, конечно, знал, что пожалею о твоем спасении, — процедил Гарри, сжав стучащие зубы. Каменный пол холодил, по коже бегали мурашки. И куда только делась его слизеринская закалка? — но не думал, что это случится так скоро. Слушай, Аркетт, может, я один прогуляюсь, без ноющего довеска. Блэк насупился, всем своим бледным, тощим, костлявым видом показывая, что не просил себя спасать. — Разве слизеринцы не поддерживают друг друга? — Не, солидарность — это не про нас. — Ну, вот и попрактикуетесь, — Аркетт улыбнулся, тряхнув блондинистым вихром. — Ладно, вперед, — Гарри расправил плечи, задрал подбородок. Происходящее его скорее забавляло, чем смущало. Хотя веселью предстояло закончиться очень скоро. Первый же встреченный преподаватель ввалит ему многочасовую отработку. И снимет с факультета баллы. Риддл будет в «восторге». Чтобы не пасть духом, колдун приготовился в полголоса затянуть «Песню Алабамы». «Итак, покажи мне дорогу в ближайший бар. О, не спрашивай, почему, о не спрашивай, почему…» — Не помешаю, господа? Все четверо разом обернулись. Длинноволосый даже вздрогнул от неожиданности. Том соткался из тени и шагнул на свет, весьма довольный произведенным эффектом. — Не помешаешь, — выпалил Аркетт, — твои слизеринцы проиграли пари. Для любого колдуна пари — это святое. — Допустим, и что они должны сделать? Кровь бросилась в лицо Гарри, вся бравада разом улетучилась, как газ из открытого баллона. Он заставил себя посмотреть на Риддла, строгого и официального. Сейчас они выглядели как полные противоположности друг другу: староста-отличник и раздолбай. — Они должны пройти голыми отсюда и до подземелий. — Ясно, — Том прищурился, будто к чему то примериваясь. Лицо Питера вытянулось: — Ты…ты…что ты с ними сделал? Гарри покосился вправо туда, где стоял Блэк, но никого не увидел. Опустил глаза, вместо босых ног взгляд уткнулся в каменный пол. — Какие то проблемы? — голос Риддла издевательски сочился медом. — Невидимость не помешает им пройти голыми через всю школу. А ничего другого ваше пари не требует. Будешь пререкаться со старостой, Аркетт? Гриффиндорец хотел, он весь напружинился, но хватило его секунд на пять. — Разбирайтесь сами. Провожая грифов взглядом, Поттер в очередной раз отметил, что те, у кого имелась хоть капля мозгов, избегали конфликтовать с Риддлом. Только он, дурак лохматый, дергал черта за хвост. — За мной, — Том развернулся, не сомневаясь, невидимки покорно поплетутся следом. —Я разочарован, Регулус. С Поттером все понятно, он у нас наивная овечка среди волков, но ты мог выкрутиться и без моей помощи. — Да, мастер, — голос Блэка напоминал, кота крадущегося на полусогнутых. Они прошли по коридору, собирая любопытные взгляды. Мелкотня из Хафа поспешно шмыгнула с дороги и зашепталась. — Двенадцать часов отработок у Филча, — Том поленился наворожить чары незаметности. А может считал студентов других факультетов недостойными его внимания. Среди слизеринцев такое отношение было нормой. — Да, мастер. — Вообще-то он ни в чем не виноват. Это я поспорил с Аркеттом и проиграл. — Не волнуйся, я про тебя не забыл. Ты отработаешь сорок часов. Гарри не обрадовался, но и возмущаться не стал. Сам нарвался. — Как ты узнал про пари? — Оглянись вокруг, думаешь столько народа просто так вышло пошататься вечерком по школе? — Аркетт им всем сообщил? — Конечно. — Ну да, шоу нужны зрители. Риддл шагал не слишком быстро, тем не менее они уже преодолели половину пути. С каждым поворотом людей становилось все меньше. Видимо слух о том, что зрелища не будет, уже успел оббежать Хогвартс. — И скажи мне тему твоего доклада для семинара по чарам. Сьюзан составляет информационную брошюру. Список тем нужен ей к вечеру. Сьюзан была старостой ворон, в этой реальности Гарри с ней почти не пересекался, зато в той, прежней жизни, равенкловка была внутренним министерским ревизором, чьей задачей было выискивать косяки и лишать честных служащих премий. Самоха прозвал ее барракудой. — Еще б я помнил эту тему. Риддл недоверчиво посмотрел на него. — Ну я записал ее где-то… вообще до этого семинара еще целый месяц. — Значит, найди свои записи. Я зайду к тебе через пятнадцать минут. — Мне еще одеться надо. — Пятнадцать минут, — повторил Том, без всякого снисхождения. Поттер вздохнул и поправил шарф, который почему то не отвязал, хотя тот стеснял движения. Забот у него прибавилось, зато за разговором он хотя бы забыл о холоде. * * * Риддл явился, как и обещал, через пятнадцать минут и с явным неудовольствием оглядел растерянного однокурсника. Чары невидимости развеялись и Гарри стоял посреди своей каморки в брюках и незаправленной рубашке, вокруг валялись тетради. — Как я понимаю, ничего ты не нашел, ходячее недоразумение, — тон, которым была сказана эта фраза, напоминал декоративный шнур из разных цветов. Вот и здесь вместе сплелись усталость, раздражение, терпение и немного ласки. — Я сейчас… найду… — Ну да, это ведь не на метле носиться. Ты, вообще, думал, что делаешь? — Это из-за страха. Я боюсь все потерять, — Гарри уронил тетрадь на пол. —И я боюсь, — Том зашел в каморку, распинал ногой «бумажный» ковер. — Но что будет, если я тоже начну творить всякую херню? Он обнял Поттера, и тот, положив голову ему на плечо, в шутку бросил: — Тут камня на камне не останется. — Скорее всего. — Ты настолько силен? — Я не знаю, — Риддл запнулся. В его голос прокралось то, что обычно было наглухо заперто под семью замками. Неуверенность. — Иногда мне кажется, что внутри меня бездна и вся она заполнена магией. Она — огромная, а я — мелкий и слабый. — Нет, ты — сильнее. Иначе, здесь бы и правда камня на камне не осталось, — Гарри притерся теснее, вскинул голову, ища его взгляд. — Спасибо тебе за помощь с пари. — Сколько раз я тебе говорил, что слизеринцы не благодарят? — Я благодарю не слизеринца, а своего любовника, — ладонь по хозяйски взъерошила жесткие темные волосы. — Лучше тему найди, — Том насмешливо прищурился, — Ненавижу, тратить лишнее время на пустяковые дела. Объятие разжалось, и Гарри с неохотой вернулся к тетрадям. Риддл тоже взял одну со стола и начал листать, пробегая глазами страницы. — Почему у тебя столько тетрадей? — Ну… я часто с утра не могу отыскать нужную тетрадь и просто беру чистую…чтобы время не терять. — Недоразумение ходячее. У Тома наверняка ничего никогда не терялось, даже карандаши и перья. — Зануда, — пробурчал Поттер. — Лохматое чучело, — отбил Риддл. — Воображала, — любовник не остался в долгу. — Дурилка. Гарри поднял с пола школьную сумку и вывалил ее содержимое на кровать. Том упрекал его в излишнем азарте, хотя сам умудрялся почти любое занятие превратить в состязание. Вот что за дьявол. Потер улыбнулся и решил сменить тактику. — Симпампушка. Риддл отложил просмотренную тетрадь в сторону и взял следующую, а между этими двумя действиями бросил на Гарри веселый взгляд. — Лапочка. — Котик. — Рыбка. — Зайка. — Детка. — Пупсик. И вдруг пауза. Гарри оторвался от своих записей, но не достаточно быстро. Лицо любовника было спокойно, как на парадном портрете, и только интуиция подсказывала, что это маска, причем напяленная буквально секунду назад. — Что случилось? — Ничего, давай сосредоточимся на поисках, у меня еще до хрена дел. * * * Что-то разладилось и не только в его отношениях с Риддлом. В школе все больше говорили о всяких странностях, творящихся в Запретном лесу. Гарри расспрашивал Хагрида, но услышал лишь, что лес взбудоражен. Рубеус именно так и сказал «лес», будто говорил о едином живом организме. Причину никто назвать не мог. Это мог быть темный маг, монстр, дух или… Риддл, пытающийся открыть источник. Интуиция настаивала на последнем варианте. После тренировки Гарри метнулся в Хогсмид. Купил у лоточника две порции рыбы с жареной картошкой в хрустящих бумажных пакетах. Зашел в лавку сладостей. Румяная улыбчивая продавщица налила горячего шоколада в стеклянные бутылки, в таких раньше доставляли молоко. Карта мародеров показывала, что Том уже в своей лаборатории. Поттер не в первый раз прибегал к своему тайному помощнику, проверяя слова любовника. Не доверял. Однако ночи Риддл тоже проводил за чертежами и формулами. Почему же тогда на душе было неспокойно? Закинув метлу в свою каморку, Гарри отправился к Риддлу. Рука крепко сжимала пакеты с едой, будто это были не дары, приобретенные с целью задобрить темного мага, а могущественные обереги. Гарантия того, что всего его соображения — лишь пустые химеры. На стук долго никто не отзывался. Поттер успел подумать, что Том все же нашел способ обмануть его карту, но вот дверь распахнулась. С одного взгляда колдун понял, все плохо. — Что случилось? Риддл уставился на него остекленевшими глазами. — Ты что-то принял? — зайдя внутрь, Гарри коснулся щеки любовника. Кожа была ледяной. — Не трогай, — Том отшатнулся и приманил зажженную сигарету, оставленную в пепельнице. В комнате пахло гарью, доски были замараны сажей и переломаны. Ни формул ни чертежей было не видать. — Круг опять шалил? — Нет, — Риддл затянулся и вздрогнул, будто вдохнул морозного воздуха. — Ты психанул? — Да. — Из-за чего? — Гарри положил пакеты на стол Блэка, в кое то веке девственно чистый. Горы бумаг, тетрадей, заляпанных чернилами книг испарились и вряд ли по воле хозяина. — Расчеты ошибочны, — столбик пепла сорвался с кончика сигареты и растворился в воздухе, напоследок сверкнув недовольными бледными искорками. — Ты из-за вспышки такой замороженный? — Нет, из-за чар. Втянул в себя немного холода. Все? Любопытство удовлетворено? — Ты о последствиях думаешь? — Ты взялся учить меня благоразумию? — Том усмехнулся и швырнул недокуренную сигарету на пол. Магия испепелила ее еще в воздухе. — А кому, если не мне, — Гарри подошел к нему, но с объятием не торопился. — Ты можешь заморозить себя на смерть. — Да, я этим с шести лет занимаюсь. Сначала впускаешь в себя холод, чтобы потушить злость, потом забиваешься в какой нибудь угол и представляешь себя внутри субмарины, под толщей воды, где не слышно людей с их паскудными мыслями. И в результате никто не убит, ничего не разгромлено. И мне не прилетает. — Эй, Том, — Поттер сделал шаг, ежась, холод держался не только внутри Риддла, но и вокруг него. — Пустишь меня в свою субмарину? Темный маг посмотрел на него, но не с раздражением, а скорее с недоумением, мол, как меня угораздило с тобой связаться? — И прости за дурацкий вопрос, твоя субмарина, она, случайно не желтая? Гарри рисковал и получил нужный эффект. Вместо того, чтобы взбесить его глуповатая шутка, в добавок опередившая время, позабавила Риддла. Взгляд серо-голубых глаз немного потеплел. — Ты — придурок. — Ага, — Поттер положил руку на его плечо. — Слушай, пойдем наверх, проветрим мозги. Воздух пах все сильнее. Магия могла разогнать вонь, но затхлость и спертость ей было не победить. Подземелья есть подземелья и порой они очень сильно давят. Видя, что Том не проникся идей, Гарри добавил: — Я хочу с тобой кое о чем поговорить. — Ладно, — Том размахнул рукой, убирая беспорядок. Колдуны поднялись на третий этаж, вышли на балкон в простор, пусть и сотканный из белого и серого. Ветер успел дунуть в лицо, куснуть морозом, потом Гарри наколдовал тепло, бросил на каменные плиты невидимый ковер из чар и сел, сложив ноги по турецки, рядом он поставил, прихваченные с собой пакеты. — Хочешь шоколада? Еду Гарри предлагать не стал, вся эта выхолаживающая ворожба напрочь отбивала аппетит. Но шоколад мог сработать и сработал. Несколько сколько Риддл оценивал бутылку взглядом, а потом взял, сжал, грея руки. Заклинание не давало напитку остыть. — Ты об этом хотел поговорить? — Риддл указал на темную полосу деревьев, почему то свободных от снежного покрова. Так получилось, что балкон, который выбрал Поттер, смотрел в сторону Запретного леса. — Я не специально, — Гарри потупился, — но мне правда нужно спросить, это ты там колдуешь? — Ты по прежнему думаешь, что все зло в мире от меня? — Том, скривившись, прислонился спиной к перилам. — Я не собираюсь тебя ни в чем обвинять. Я просто не хочу, чтобы ты лез в стремное колдовство в одиночку, без страховки. — Успокойся, ничего темного я не ворожу. — Я думал, ты начал искать источник. — На черта мне источник, если мои заклинания не действуют как надо. — Может нам не хватает информации. — Поверь, я перелопатил всю библиотеку, информации там с избытком. — Я не про книги, — Гарри притянул колени к груди, прикидывая, как бы ловчее высказать свою мысль. Для гордеца вроде Риддла необходимость просить о помощи была обедом из трех блюд: едкая желчь на первое, миска битого стекла на второе и острые гвозди вместо десерта. — Книги пишут люди, а мы… я могу обратиться напрямую к источнику родовой магии. Поттеры не будут мне мешать. Магия же должна лучше понимать магию. Том поморщился, но смолчал. Гарри воспринял это как знак продолжать. — Есть еще Диппет, мы как то пересекались с ним во сне и он вроде бы разбирается в механизме существования альтернативных реальностей. — Я не вижу снов, — отрезал Риддл. — Я могу поговорить с ним, но давай сначала разберемся, на какие вопросы нам нужно найти ответы. — Позже, если я сейчас снова сяду за эти формулы, то точно что-нибудь разъебу. Поттер хлопнул глазами. — Я думал тебя придется уговаривать. — Зачем? Твои идеи разумны. — Без издевки? — Да, — Том снял крышечку и глотнул шоколада. — Никак не могу привыкнуть к твоей практичности. — Каким ты меня представлял, до того как попал сюда? — Ну… — Гарри вытянул ноги, — кем-то вроде нашего подловатого Айка и пожалуй Калпина. Калпин, парень с влажной кожей и выпученными глазами, сильно смахивающий на жабу, учился на третьем курсе. Говорили, что он любит душить всякую мелкую живность типа чужих крыс. — Я не дрочу на мертвечину. — Я во всем ошибался. Ты — смелый, сильный, умный, колючий, конечно, и любишь задаваться, — Поттер скользнул к любовнику, обхватил его колени, прижался щекой к животу и глухо закончил, — ты — удивительный. Он не сдержал довольный стон, когда почувствовал как пальцы Ридлла, уже не ледяные, погладили его по голове. — Ты хотя бы понимаешь, что по сути уничтожил все, что я выстраивал последние лет десять. — Это как? — Гарри с тревогой вскинул голову, но Том улыбался. — Расскажу потом, после того как договоримся с Исполнителем желаний, а то вдруг, ты поймешь, кто я такой и все исчезнет. — Мне тебя никогда не разгадать, — страх подтолкнул прижаться теснее. — Не трясись, — Том отодвинул волосы со лба и коснулся его шрама, — лучше отвлеки меня от магических премудростей, расскажи что-нибудь о себе. Ты ведь тоже та еще китайская головоломка. Поттер не стал возражать, однако на душе по прежнему лежала тень.