Calmness

Микеле не считает, что делает что-то неправильно. Микеле не видит ничего такого в том, чтобы обнимать Флорана при каждом удобном случае, иногда брать за руку, иногда целовать в щеку при встрече. В конце концов, он обнимает и целует всех подряд, это не полигамность и не блядство – он просто делится со всеми своей любовью. Той любовью, что шумит и плещется в нем, как маленькое персональное море. Его море переполняет его, морю нужен простор – Микеле выпускает его наружу. Флорану достается немного больше прохладных волн и соленых брызг, чем остальным, вот и все. Они опять едут в новый город, на новое выступление, к новым людям. Микеле устал считать километры, его клонит в сон, вся труппа уже давно спит, за окном автобуса – ночь, черная и беззвездная. Мике прикрывает глаза и вслушивается – он слышит не шум двигателя, но шум взволнованного моря. Начинается шторм. Где-то внутри визгливо кричат чайки. Микеле просыпается, когда автобус делает резкий поворот, и кто-то мягко придерживает его за плечо, чтобы он не упал. Он уже не сидит в неудобном кресле – он лежит; ногами на сиденье, головой на чьих-то коленях – нетрудно догадаться, чьих. Он укрыт пиджаком Флорана, ладонь Флорана до сих пор на его плече – большая, горячая, осторожная; сам Флоран наверняка сейчас улыбается. Микеле улыбается тоже и устраивается поудобнее. Фло гладит его по волосам, поправляет на нем свой пиджак и берет его ладонь в свою. Шторм сходит на нет, тучи расходятся, пахнет свежестью, солью и мокрым песком. Сегодня ни один корабль уже не потонет. И тогда Мике думает, что если в нем – море, то во Флоране, наверное, целый океан.