Я все выдумал сам.
— Эээй! — Уилл помахал рукой перед моим лицом, стараясь привлечь внимание. Я резко дернулся, возвращаясь в реальность. Да, мне стоит вести себя прилично. Я и так много на него свалил. — Нет, я в порядке. Я не хочу больше задерживать тебя, тебя ждут, — это прозвучало отстранённо настолько, что я сам удивился пустоте в моем голосе. Уилл дёрнулся как от пощёчины. Да, неожиданно, но я не думаю, что больно, он просто не ожидал. Все в порядке. Я же просто пациент, мне стоит меньше думать о таких вещах. Постояв так несколько секунд блондин тихо вышел. Я видел боковым зрением, как он обернулся, но не решился посмотреть на него. Я не знал, что могу увидеть в его глазах. Все это время, все это чёртово время, я не понимал. А оказалось, что я влюбился в этого блондинистого интерна! И все бы ничего, так он ещё оказался плодом моей фантазии. Сам придумал, сам влюбился, что уж горевать, только дурка по мне и плачет. — Нико? — я вздрогнул от неожиданности. Обернувшись на звук, я увидел Френка с задумчивым и совсем не сонным лицом. Неужели он все это видел? — Да? — Послушай, — сейчас мы оба знали о чем он хочет поговорить, поэтому волнение сквозило в его голосе, — я все понимаю, это дело не мое. Но что произошло? В смысле, ты нагрубил Соласу и так неожиданно. Соласу? Точно, это же фамилия Уилла. Странно, откуда я это помню? А ему идет. Солнечная такая, как и он сам. И его золотистые волосы, которые забавно вьются. И глаза, которые светятся, даже когда он плачет. И голос, похожий на прекрасные мелодии арфы… — Эй? — сосед видимо устал ждать, пока я выберусь из своего мирка восхищения Уиллом. — Да в порядке все, просто… Да к черту, все далеко не просто! — было уже поздно, когда я осознал что сказал. Я поднял глаза на Френки, ожидая непонимания, удивления, чего угодно, но только не спокойного ожидания. — Ты чего так смотришь? — спросил я почти шепотом. — Если ты будешь все держать в себе, то долго не протянешь. Все, что ты скажешь, останется между нами, если хочешь поговорить. Что это с ним? Откуда в его голосе родилась такая настойчивость и спокойствие? Сам на себя не похож. Хотя, если подумать, он однокурсник моей сестры, а та собирается стать психологом. Кажется смысл я улавливаю. Вот только выкладывать все свои чувства я не собирался. — Если я начну, то это надолго. Просто забей. — Ты куда-то торопишься? Этот вопрос застал меня врасплох. — Нет вроде, но я… — Раз нет, тогда я могу выслушать тебя. Странное было чувство. Я знал, что он никому и никогда ничего не расскажет. Ему можно было доверять, но это страшно. Не так как с Уиллом. С Уиллом было не страшно. Пора прекращать о нем думать. В конце концов, если не Френк, то некому выслушать. Уиллу я точно не расскажу как влюбился в его копию, созданную моей фантазией, Хейз и своих проблем хватает, а Джейсон… Даже если бы он был в добром здравии, я бы не смог. — Ладно. Только устраивайся поудобнее, такой запутанной истории ты не услышишь ни в одном фильме. Мой слушатель кивнул и принял самое серьёзное выражение лица, но все равно милое и забавное. Это было как напоминание, что передо мной сидит старый Френк, которому можно доверять. Но мне все равно было неловко, поэтому я пришел к самому разумному решению: прикинуться, что мне совсем не неловко. Самоуверенно откинувшись на подушки, я начал рассказ. — Трудно выбрать с чего начать, ведь мои воспоминания немного повреждены… Что ж, начнем с того, что я попал в аварию. Меня сбили и я очутился здесь. В коме. Потом я проснулся и жил какое-то время так, кажется я не мог говорить, — воспоминания проскальзывали тенью, пока я рассказывал, но точную картинку не удавалось сложить, — в общем, я плохо помню. Я познакомился с доктором Браннером, Уиллом и тобой. Все шло неплохо, но потом… потом я очнулся во второй раз, — такого поворота Френк не ожидал, его глаза округлились, хоть он и быстро принял прежнее выражение лица. — Интересный поворот, — он прокашлялся, — ты выяснил, что это было? — Не перебивай, тут все сложно. Я проснулся, испугался до чертиков! Стоит передо мной доктор, голос как у Браннера, но лицо другое. А после я понял, что и лица не вспомню. И так было со всеми. Я серьезно думал, что попал в параллельную вселенную. А потом… — а потом был Уилл. Увлекшись рассказом я и забыл истоки всего, — а потом Уилл рассказал, что все это было сном во время комы и первое пробуждение, все что случилось там, все это лишь выдумка моего сознания, построенная под реальность. Вот и все. Ничего интересного. Последние фразы я произносил почти на скорости света, стараясь побыстрее закончить о Уилле. Хоть и понимал, что блондин — единственное о чем мне стоит говорить. Но я не мог просто так выложить все, хотя и был готов это сделать в начале разговора. — Там, в твоем сне, что-то произошло? — игнорируя мое явное нежелание говорить, продолжал Френк, — между тобой и Соласом? Как он догадался? Это предположение застало врасплох. Но я решил отшутиться. — Как что-то могло произойти? Это ведь сон! — Основанный на реальности, ты сам сказал, — психолог не отступал. — Вот именно. Но все что там случилось, было лишь моей выдумкой. Люди реальные, а события и чувства нет. Все просто сон. — События и чувства? И тут я понял, что сказал. Но было уже поздно. Было поздно отрицать то, что эта проницательная личность раскрыла еще в самом начале. Но если признаться себе было трудно, то здесь оказалось еще труднее. Но стоило признать, меня это беспокоит. — Мы можем на этом закончить? — я надеялся на милость. — Конечно, если ты хочешь, — Френк и не собирался настаивать. За несколько мгновений от психолога не осталось и следа. Так стало спокойнее. Милый сосед Френк вызывал больше доверия. — Ладно, тебе стоит отдохнуть, — сказал Френк, укутываясь в одеяло. Что он за мастер превращений? То серьезный и настойчивый, а теперь самый невинный безобидный. В любом случае, оставим эти размышления Хейз, мне нужно бы и о себе побеспокоиться. Джейс очнулся, значит все будет хорошо. Скоро мы выпишимся из больницы, Уилл останется в прошлом и эта дурацкая история тоже. Мне правда стоит немного поспать.***
Спустя два часа, я понял, что уснуть мне не удастся. На улице было ещё темно, немного освещал комнату лишь приглушённый свет из коридора. Не было ни звука, не считая мерного посапывания с соседней кровати. Чертовски скучно. Тяжело вздохнув, я скатился с подушки. Меня порядком достало лежать. Сейчас прогуляться было бы неплохо, но смогу ли я? В любом случае, попытка не пытка. Только каждый раз, когда я так думаю, как раз пытка и выходит. Аккуратно я приподнялся на локтях и начал спускать ноги. В прошлый раз, когда я пытался встать, у меня был шок, но сейчас должно быть получше. Моя прошлая попытка всплыла в памяти, от этого кровь прилила к щекам. Все, что я не вспомню, обязательно связано с этим чёртовым Уиллом. Раздражает. Ещё и смущаться вздумал, будто дама девятнадцатого века, скоро и в обморок падать начну. Я сам не заметил как поднялся. Ноги были слабы, но вполне слушались. Я опёрся на капельницу и решительно зашагал к двери. В коридоре было тихо, ни единой души. Все пациенты спали по палатам, а пост медсестры находился дальше. И куда мне гулять? Я же не знаю вообще ничего об этом месте. Во всех фильмах пациенты идут на крышу в таких случаях, нужно просто найти туда выход. Аварийная лестница оказалась поблизости, выйти на крышу не составило труда. Вид открылся совсем не достойный романов. Самая обычная грязная крыша, освещённая серым предрассветным небом смотрелась совсем неприглядно. От утренней свежести и лёгкого ветра у меня пошли мурашки, стоило хоть кофту захватить. Но здесь все равно было лучше, чем в палате. Здесь не пахло больницей. Я уселся на неогороженный край и бездумно смотрел в небо. Постепенно светало, небо окрасилось в розовые и золотые цвета. С высоты крыши вид на город под рассветным солнцем открывался невероятный. Я лишь сидел, наблюдал как окрашивается, а потом светлеет небо, ловил теплые лучи солнца. Солнце принесло немного успокоения, волнения отошли. Это был первый рассвет после моего пробуждения, понимание постепенно возвращалось, а путаница в голове разбиралась по полочкам. После всего теперь хотелось спать. Но на душе было так спокойно, что уходить отсюда не хотелось совсем. — Знаешь почему выход на крышу открыт? Резкий голос позади заставил меня вздрогнуть, от чего я чуть не полетел вниз, если бы меня не придержали. Я обернулся и увидел лицо доктора Браннера, уставшее, но улыбающиеся. — Почему? — я решил продолжить играть в его игру «делаем вид, что Нико ди Анжело не сбежавший пациент и ему совсем не запрещено тут находиться», раз он не собирался выгонять меня отсюда. — Все просто. Чуть ли не каждый день кому-нибудь да неймётся сюда выйти. Пациенты или персонал, всем нравится здесь. Может просто фильмов пересмотрели, никогда не находил это место приятным, — доктор усмехнулся, — но дело не в этом. У меня есть ключ. Поэтому я иногда открываю выход, когда мне кажется, что он понадобиться. Как видишь, я угадал сегодня. — Вы прям гадалка, — грустно было признавать, что меня так просто разгадали. — Возможно, — он улыбнулся, — вижу, тебе здесь понравилось. — Тут спокойно. Нет проблем, нет болезней. Есть только солнце, — я указал пальцем на жёлтый круг в небе и уронил руку обратно. — Ты прав. В этом есть свой шарм. Недолго доктор молчал, продолжая рассматривать пробуждающийся город вместе со мной. Он спокойно стоял рядом, ничего не делая, но мне было спокойно. Странная привязанность у меня была к людям, которые были в моем сне. — Уилл вам рассказал? Про мою кому? — Нет. А что-то не так? — доктор даже немного изменил положение из-за беспокойства. — Когда я был в ней, мне снился сон. Будто я проснулся, лежал в больнице. Вы тоже там были. Поэтому я так испугался, когда проснулся. Для меня это было во второй раз. Я не знаю почему решил все это сейчас рассказать. Мне показалось, что самое время, самое место и самый человек. Или просто бессонная ночь после комы немного повредила ход моих мыслей. — Ух-ты, — он и вправду был в шоке, — это редко встречается. В какой-то мере можно сказать, что тебе повезло. Хотя не уверен, это, должно быть, тяжело принять. Ты в порядке? — Не совсем. Я не до конца понял, что происходит и мне немного тяжело, — про Уилла я говорить не стал, — но я справлюсь, все будет хорошо. Мне просто нужно немного поспать. — Надеюсь, все у тебя все наладится, — доктор поднялся, похлопал меня по плечу и уже бодрым весёлым голосом продолжил, — но мне стоит отругать тебя. Я уже собирался слезать, но от последней фразы замер, удивлённо уставившись на доктора. — Ты пропал среди ночи. Медсестра в панике ко мне прибежала, когда пришла менять капельницу, а нашла только одеяло. Осторожнее давай. Он тепло рассмеялся, а я рассмеялся следом. Было приятно, когда он меня ругал. Будто настоящий отец. От последней мысли я смутился, она вызвала какой-то странный отклик в моей душе. Но я поспешил всё загнать обратно. — Хорошо, я больше не буду так убегать, — я улыбнулся и выдержал паузу, — теперь буду вас предупреждать. — Я совсем не этого добивался, эй! — сквозь смех кричал мне доктор, но я уже спешил убраться с крыши. Я вернулся в палату под грозным взглядом медсестры и завалился спать. В этот раз уснуть было намного легче, тепло разливалось по всей груди. Уснул я с улыбкой на губах, забыв о всех проблемах.***
Только проблемы не забыли обо мне. Из сна меня буквально выдернул громкий хлопок двери. — Я имею права его увидеть! — Извините, вам сюда нельзя, не время посещений. Вы же не опекун… Испуганно продирая глаза, я щурился от яркого солнца и пытался разглядеть людей, которые так яростно спорили. Не понятно только почему здесь. И когда я сплю. Только когда я смог увидеть разрушителей моего сна, я понял, что лучше бы и не видел. Потому что моему взгляду представились медсестра с оскорблённым выражением лица, вызывающая кого-то по телефону и взвинченный отец.Мой отец.
Удивительно было видеть его здесь. Только вместо радости от воссоединения, я чувствовал лишь презрение и обиду. Последнее, что я хотел сейчас, это видеть человека, бросившего собственных детей. Бросившего меня. Я показательно отвернулся и посмотрел на соседа. Френк был ошарашен, оглядывался сначала на нежданных гостей, потом на меня вопросительным взглядом. Я махнул рукой и лишь губами прошептал «потом». На меня посмотрели с недоверием, но хотя бы больше никто не был в шоке. Кроме медсестры, после такого ей точно придётся глотать успокоительное. Доктор Браннер появился незамедлительно, видимо вызвали именно его. Доктор устремил взгляд на гостей, что-то обдумав в голове, попросил медсестру выйти. — Полагаю, вы – отец Нико? — достаточно сурово произнес доктор. Было забавно смотреть на реакцию отца. Такого уважаемого человека даже не соизволили назвать по фамилии, просто обозначили как моего родственника. От злости у него даже уши покраснели. Да и вообще нельзя было сказать, что он рад тут находиться. Чего тогда притащился? — Вы правы, доктор, — отец лениво опустил голову на бейджик и так же медленно поднял, — Браннер. Я бы хотел с ним поговорить, — каждое слово как стальная балка на голову. Слушать противно. Доктор вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул, мол, делайте, что хотите, по поводу этого я не переживаю. После чего в комнате остались только я, отец и Фрэнк. Но присутствие последнего кажется никого не смущало. Меня уж точно. Скрывать я ничего не собирался и доверял ему. У меня вообще не было ничего общего с отцом, что я бы мог скрывать. — Здравствуй, Нико. Это было самое дружелюбное и радостное приветствие любимого сына, который вышел из комы. Я даже к фонарным столбам отношусь теплее! — Привет, папа, — я выделил последнее слово как можно язвительнее, — что привело тебя сюда? Ни дрогнул ни мускул. Ледышка. — Я узнал, что ты вышел из комы. Решил, что стоит проведать. — Так вот оно что. Я чувствовал только раздражение и усталость. Не каждый день так просыпаешься, а тут отец, который ушел из семьи. Да и выглядел он будто его заставили сюда прийти. Кажется, этот разговор никому не приятен. — Ну, ты проведал? Отлично, я жив, как видишь. Можешь отправляться дальше. Я наверняка сбил тебе все расписание, так что не задерживайся, пока-пока. Я потянулся за наушниками в надежде, что отец соизволит оставить меня, но надеждам не суждено было сбыться. Он и с места не сдвинулся. — Послушай, Нико. Я пришел не ссорится. Я чуть не потерял тебя. — Ты давно меня потерял, — это вырвалось не по моей воле. Я много что терпел, но такие высказывания просто режут уши. Как он вообще осмелился такие сказать? — Нико! — вскрикнул родственник. Ух-ты, чувства пробудились. Кажется я задел его хрупкую душевную организацию. Раньше то он видимо не замечал, что бросил своих детей. — Послушай, папенька. Если тебе кажется, что ты имеешь право так сюда заявляться и плакаться, как ты, бедненький, сына чуть не потерял, то ты ошибаешься. Мы с Хейзел прекрасно живем без тебя и жили все это время! Без тебя, слышишь? Так что тебе стоит прекратить думать, что ты пуп земли и имеешь на нас хоть какие-то права. Ты мне уже не отец! И ты сам избрал этот путь, так что продолжай идти по нему, а меня не трогай! Мой голос срывался на крик, обида превращалась в слова. Все, что я хотел высказать все это время, было сказано сейчас. Но я не чувствовал ни облегчения, ни радости. Только злость. — Нико, как ты со мной разговариваешь? — стальной голос должен был резать как нож, но я давно перестал его бояться, — я посылал деньги каждый месяц, оплатил твое лечение. — И ты… Считаешь, что этого достаточно? Внутри что-то рухнуло. Я и раньше знал, что он не блещет аурой идеального отца, но сейчас я вконец осознал всю глубину. Мне хотелось рвать и метать, хотелось наорать на него как можно громче, высказать все, что я о нем думаю. Меня разрывало изнутри от жгучей обиды, все мысли были направлены только к ненависти. — Хейзел не потратила ни копейки твоих мерзких денег. Все, что я сказал. После просто встал и вышел. Трудно было идти, ноги не слушались, но я продолжал, стиснув капельницу в руке как последнюю надежду. В коридоре были люди, но я не видел лиц. Слезы застилали глаза, рыдания рвались наружу. Все силы уходили на то, чтобы не закричать во все горло от боли. Вся моя ярость и ненависть испарились, осталась лишь обида, самая ужасная и беспощадная. Она не щадит чувств, от нее невозможно избавиться. Остаётся только молча идти и страдать. Я не смотрел куда шел. Кто-то шедший навстречу придержал меня на плечи. — Нико, ты… Голос оборвался, когда я поднял лицо вверх. Из всех людей, с которыми я мог столкнуться, это был именно чертов блондин. И не видел лица из-за слез, тихо текшими из глаз, но это был именно он. — Что с тобой?! — сказал он почти шепотом, — так, иди за мной. Он приобнял меня одной рукой за плечо и повел в неизвестном мне направлении. Я просто шёл рядом, повинуясь и всеми силами сдерживая истерику. Почему именно он? У меня куча проблем с отцом, и именно сейчас нужно было появится Уиллу, такому идеальному и заботливому, этакий принц на белом коне. Я же не железный! Ветер дунул мне в лицо, стало прохладно. Мы пришли на крышу, как иронично. Недавно я отсюда уходил в совершенном душевном спокойствии, уже представляя времена, когда эта глупая история с Уиллом закончится. Но я здесь. С ним в обнимку. Интерн повел меня к уголку со скамейкой. Я бы посчитал его уютным, если бы вообще мог думать. Меня усадили на скамейку, а через секунду мое лицо оказалось спрятанным в объятиях. — Теперь можешь плакать, — послышалось сверху. Именно так я и сделал. Слезы и так текли, но теперь я дал волю рыданиям и всхлипывал, вымачивая халат Уилла своими слезами. Это было больно. Моя обида на отца выходила с рыданиями, но я не мог перестать думать о парне, который так крепко обнимал мою спину, заботливо поглаживая. Мне было больно от своих же чувств. Было больно от того, что все проблемы слились в одно целое. Было больно от того, как нежно двигал своими руками этот блондин. Но я не мог прекратить эту пытку, потому что я так нуждался в этих объятьях, я нуждался в нем. Истерика сходила на нет. Легче не стало. На душе было тяжело. Немного отстранившись, Уилл посмотрел мне в глаза. И от этого взгляда слезы потекли вновь. Потому что в этих прекрасных ясных глазах было столько тревожного беспокойства и нежности, что я просто не мог это выдержать. Сердце щемило от осознания никчёмности моего положения. — Ну, тише, — блондин аккуратно вытер слезы с моего лица, — я с тобой.В том то и дело, что ты со мной.
Через несколько секунд моя голова покоилась на плече парня, который придерживал меня за плечо. Как он это успевает? А главное, зачем так мучает меня? — Когда мне бывает совсем трудно, я прихожу сюда, — он говорил мягко и размеренно, словно рассказывая сказку на ночь, — вообще больница не лучшее место для времяпрепровождения. Тут всегда царит атмосфера смерти, страха и боли, поэтому все негативные чувства просто накаляются до предела. Пациентам, даже с самыми небольшими повреждениями, трудно тут находиться, что уж говорить о врачах. Они видят слабость и болезнь, иногда даже и смерть каждый день, пропускают все через себя. Многие научились отгораживаться, но… я пока не могу. Вообще мне нравится помогать людям, поэтому я и пришел, но не думал, что чаще врач ничего не может сделать. В такие моменты я перестаю быть врачом и стараюсь просто поддержать. — Как сейчас? — я не думал о чем говорил. Настолько увлёкся рассказом интерна, что и забыл о насущном. — Нет, если честно. Ты… Я не знаю как это объяснить, но я чувствую, будто знаком с тобой уже давным давно. Это странно, но для меня ты не пациент. Звучит и вправду странно. Он усмехнулся, а я напрягся всем телом. Если я не пациент, за кого же он меня считает? Что значит эта странная фраза? — Ты чего? — Уилл почувствовал мое напряжение, — если тебя пугает эта моя белиберда, то не бери в голову! Я просто выразился неправильно, забудь, все в порядке. Так он просто выразился не так. Обидно. Я расслабился, но в душе все равно остался осадок. Я же знал, что это все глупости, на что я надеялся? Мне стоит контролировать себя и перестать свои желания перекидывать на реальность. Чтобы отвлечься от неловкого момента я перевел разговор в нейтральное русло. — Какую музыку слушаешь? — Ну, нельзя сказать, что мне нравится определенный жанр. Я просто слушаю, что нравится. Но, — он замолчал в сомнении, но всё-таки решился, — у меня есть любимая группа. — Это классно. У меня тоже есть одна любимая группа. Я отстранился, чтобы было удобнее разговаривать, хоть мне совсем и не хотелось. Отстраняться или продолжать мучать себя разговорами, я не знаю. — Я взял плеер с собой, хочешь включу что-нибудь? Глаза Уилла загорелись восторгом. Ему и вправду нравилась эта группа. Я кивнул. Такую радость можно видеть только у детей, которым купили огромный леденец, но наблюдал ее я у этого светящегося солнышка. Я вставил в уши протянутые мне наушники и замер в ожидании. Напротив меня с невинным предвкушением замер Уилл, закусив губу. Самым торжественным образом он нажал на кнопку старта. Первые ноты ударили меня прямо в сердце, отозвались в каждой клетке, забрались в самые дальние уголки души. Каждый звук был так знаком, но мне не удавалось вспомнить. Я не мог понять, почему так болезненно проникает в меня эта музыка. Я ждал, судорожно пытаясь вспомнить, но я даже не знал что именно вспоминаю. Мое лицо выражало полнейший ужас, чем я напугал Уилла. Он даже пытался спросить, что произошло, но я приставил указательный палец прямо ко рту, призывая замолкнуть. Он так и сделал, лишь сильнее сдвинув брови.I can't be everything that you want me to...
Я резко выдохнул от чувства, будто весь воздух выбили. Наверняка так и случилось, потому что в моей голове пронеслись воспоминания. Я вспомнил, будто во сне, как я сидел на этой кровати и задыхался от слез под эту странную песню, которую не слышал раньше. Я вспомнил все до мельчайшей детали. Все это случилось пока я был в коме.the score – tightrope
Осознание пришло неожиданно. Я резко, возможно даже слишком, выдернул наушники и ткнул пальцем в грудь обескураженного парня. — Это был ты! — фраза вырвалась криком. — Что я? Не понимаю. Объясни, что произошло? Уилл был напуган непониманием и правда боялся, что натворил что-нибудь. Мне стоило быть не таким резким, но эмоции хлестали и мне не терпелось поделиться моей догадкой. — Когда я лежал в коме, мне снился довольно реалистичный сон, ты это и так знаешь. И однажды я захотел послушать музыку, но в плеере заиграла грустная до чертиков и совсем незнакомая мелодия, — я так торопился все рассказать, что получалось сбивчиво, окончания пропадали, но Уилл все равно продолжал меня слушать, — и тогда, тогда я услышал твой голос! Ты позвал меня по имени! Уилл озарился пониманием, глаза вновь засветились. — Не может быть! Я включил ее тогда, не думал, что ты услышишь. Тогда еще давление подскочило, я испугался, что было слишком громко или что-то вроде… — Нет, ты не понимаешь, — я перебил его в попытке рассказать все, что вспомнил, пока это не вылетело с головы, — после этого я проснулся и не мог найти песни. И я не помню точно, но как раз тогда я подумал, что происходит что-то странное. Эта песня буквально вытащила меня. Ты вытащил меня! Забывая все свои переживания, я восторженно вылил всю эту информацию. Я не думал, что будет потом, не думал, что было раньше. Сейчас была важна только улыбка Уилла, ведь я смог стать ее причиной. А Уилл не просто улыбался. Он выглядел таким счастливым, будто я сказал, что он выиграл лотерею. От эмоций его щеки раскраснелись, а руки не находили места. — Я рад. Рад, что ты улыбнулся, — сказал он и потрепал по голове. Что? Он рад не тому, что смог помочь, а тому, что я улыбнулся? Его не волнуют достижения, не волнует то, что он смог выполнить цель, к которой так стремился? Он ведь мечтал помогать людям, а теперь радуется моей идиотской улыбке? Я готов улыбаться так, каждый раз, когда вижу его лицо, слышу голос или просто знаю, что он рядом! Хоть сутки напролет я улыбался бы, если бы это его радовало. Только… я преувеличиваю. Ему это не нужно, он просто хочет меня поддержать. Просто забуду. — Ты в курсе, что сейчас можно сходить к Джейсону? — также улыбаясь сказал Уилл. — Что? Меня к нему пустят?! — Беспрепятственно еще… Час. Так что стоит поторопиться. — Ох и чего ж ты раньше не сказал? — я вскочил, но тут же оказался подхваченным под локоть. — Никуда ты сам не пойдешь. Ты в курсе, что сам после комы? — ответил врач на мой вопросительный взгляд. Я лишь закатил глаза. Мы медленно двинулись к выходу. Точнее, я – быстро, а вот блондин не был со мной согласен, поэтому силой держал в своих руках. — Кстати, the score и моя любимая группа, — тихо буркнул я, когда мы спускались по лестнице. — Любимая, а эту песню не знал? — съязвил Уилл, удерживая от очередной попытки полететь кубарем по лестнице. — Я не безумный фанатик, имею право! — Ладно, ладно, только спокойно. Тебе еще одной комы от падения с лестницы не хватало. — Почему бы и нет? Мне, может, понравилось. — Потому что нет, — сказал он перехватывая капельницу, чтобы спустить с последнего пролета, — Иди спокойно, я как врач, настоятельно рекомендую. — Это значит, что возражения не принимаются? — Естественно. Так, тихо смеясь, мы дошли до моей палаты. Отца там уже не было, но все равно настроение подпортилось. Я отбросил все лишние мысли сосредоточился на Джейсоне. — Спасибо, что довел, — развернулся я к провожатому, — дальше я сам. — Как это у тебя все просто. Ты же в курсе, что тебе передвигаться самостоятельно можно только под присмотром врача? — Просто так я от тебя не избавлюсь, да? — я скрестил руки на груди. — Не надейся. Резко стало приятно от этого «не надейся». Щеки покраснели, а в голову полезли странные мысли. Я поспешил отогнать их подальше и пошел к коляске, чтобы спрятать свое лицо цвета томата. — Ну, вези меня, — пробубнил я, усевшись поудобнее. Солас странно усмехнулся, но не сказал ни слова. Так и мы поехали навещать моего друга. Наконец-то. По пути мы остановились пару раз, пока Уилл разговаривал с какими-то врачами и медсестрами. — Привет, Уилл, — сказал какой-то забавный старичок практически перед палатой Джейсона. Он выглядел добродушным, поэтому я даже почти не разозлился, что он оттягивает долгожданную встречу. — Здравствуйте, доктор Минкус. Доктор Минкус? Это звучит знакомо. — Кто это? — спросил я, когда доктор оказался позади. — Это логопед. У нас с ним общий пациент сейчас. — А, понятно. Понятно не было, но имя звучало очень знакомо. Может слышал, пока в коме был? — Вот и добрались, — Уилл выдернул меня из размышлений, — ты готов? Как в прошлый раз. Но сейчас я был готов. Готов ко всему, но точно не к тому, что зайдя в палату увижу идиотски улыбающегося Джейсона и спину Пайпер, которая сразу обернулась к нам лицом. Теперь в палате было просто четыре человека, которые смотрели друг на друга с непониманием. — Мы не вовремя? — первым нарушил тишину Уилл. — Нет, все в порядке, — отозвалась Пайп. — Кхм, — решил заговорить и я, — привет, Джейсон, рад видеть живым и почти здоровым. — Взаимно, — он улыбнулся, — не представишь? — Ах да, тут же неловкая ситуация. Джейсон, это Уилл, он мой… — Я интерн, — перебил меня Уилл, — работаю здесь. — Да, — мне подумалось, странно, что он так выразился, не дав вставить и слова, — Уилл, это Джейсон, ну, думаю ты и так знаешь. А это Пайпер… подруга Джейсона. На самом деле Пайпер не подруга, а девушка, в которую мой друг влюблен бесповоротно, но тайно. Поэтому я и сказал, что она просто подруга, иначе в этой тайности не было бы смысла. — Приятно познакомиться. Ну, я тогда оставлю вас. Через час заберу тебя на процедуры. Сказал он хмуро и быстро покинул комнату. Да что с ним такое? Но я не успел задать этот вопрос, поэтому решил выяснить это позже. А этот час я просто обязан потратить на Джейсона. — Ну, как чувствуешь себя? — спросил мой друг, как только я отвернулся от двери к нему. — Ты издеваешься?! Из нас двоих ты лежал в коме с невозможными повреждениями. Тебя даже отключать думали, потому что так не живут! А ты вон живой сидишь и спрашиваешь как я? — Ну, ты тоже ведь из комы вышел, — виновато пробубнил Джейс, — могу же я поинтересоваться. Он правда выглядел немного ошарашено. Как и Пайпер. Как и я сам. Никто не ожидал от меня такой вспыльчивости. Что-то странное случилось со мной после этой комы. — Так, давайте не будем ругаться, — Пайп как всегда в своем миролюбивом репертуаре, — вы оба немного нездоровы, нечего мерятся кто больше. Звучит здраво. Хоть и не хотелось соглашаться. — Поэтому, — продолжала девушка, — давайте впервые за такое долгое время просто поговорим как люди. Я очень скучала по вам двоим. Джейс зарделся. Естественно, Пайп сказала, что скучала. Он вообще парень умный, но что-то простая истина до него не доходит. Мы вдвоем были всегда или почти всегда вместе, потому что лучшие друзья, но вот в нашей жизни появилось это прекрасное кареглазое создание. С тех пор, как Пайп поступила к нам, разговоры только и были, что про нее. Хоть Джейсон и не был одержим, но это немного смущало. Однажды Маклин заметила, что Джейсон смотрит на нее во все свои четыре глаза и решила подойти. С тех пор мы и тусовались втроем. Джейсон был влюблен в Пайпер, Пайпер нравился Джейсон, а я просто удивлялся непониманию этих двоих и молился, чтобы они наконец признались друг другу. В тот самый день мы тоже должны были встретиться в кафе, но… что-то пошло не так. Наверное, трудно ей пришлось. — Как жизнь в универе? — решил я разведать ситуацию, да и вообще завести разговор. — Без вас скучно. Но с другой стороны, вы пропустили все экзамены, поэтому я даже немного завидую. Ребята засмеялись. — Правда, — Пайпер наигранно задумалась, — вам все равно их сдавать. — Ну нет, — Джейсон хлопнулся на подушки, — ты могла и не упоминать. Джейсон вообще порой любит включает королеву драмы, как и сейчас. — Слушай, — решил начать я свою излюбленную технику, — не ожидал тебя тут увидеть, Пайп. Ты так быстро узнала, что Джейсон очнулся, как же? Смущать этих двоих было одним из моих любимых развлечений. Не знаю почему, но они все время делают вид, что просто друзья и в такие моменты объединяются, чтобы мне это доказать. Или себе. — Я, — подруга задумалась, но признаков паники не проявляла, — я просто попросила позвонить мне, когда он очнется. Это не так трудно сделать. — Так тебе позвонили в середине ночи или сейчас? — Мне позвонили с утра. — Что? — перебил Джейсон, — ты знаешь когда я очнулся? — Я был с тобой в это время. Воспоминания нахлынули и принесли обратно грусть и сожаления. Я прекрасно помнил зачем приходил тогда. Странно осознавать, что вот он, живой. — Значит мне не показалось? Я видел твое лицо и думал, что это просто бред. — Да, тебе не показалось, — сказал я упавшим голосом. Маклин смотрела попеременно на нас, решая что может сделать, чтобы исправить эту грустную ситуацию. — К слову, я и к тебе приходила, так что ты не думай, что я тебя бросила. Слышишь? — весело заговорила она, отвлекая мое внимание. — Правда? «И да, какой-то твой однокурсник заходил, спрашивал о тебе. Вроде обещал проведать» Фраза Хейзел всплыла в голове, но я не мог понять что она значит. Может это было очередное воспоминание из сна? Все может быть. — Я рад слышать, — я улыбнулся. Удивительно как одна фраза может поднять настроение. Я всегда был уверен, что Пайпер общается со мной из-за Джейсона, но не ошибался ли я? Может я сам виноват в этом, придумал себе какие-то загоны? В последнее время я много что выдумываю. Может ли быть так, что с Уиллом я тоже загоняюсь? Хотя нет, тут все прозрачно и ясно, нечего думать. — А я рада слышать, что вы оба в порядке. Ладно, думаю вам, мальчики, стоит поболтать. А я зайду завтра, так что не скучайте без меня, –она улыбнулась и встала со стулки, — Хотя, можете и поскучать немного. — Пока, — я махнул рукой, прощаясь. — До завтра, Пайпер, — улыбнулся Джейс. — До завтра, — весело проговорила девушка, поцеловала больного и выбежала из палаты. Стоп. Что она сделала? Вопрос был довольно интересный и насущный, поэтому я его и озвучил. С самыми выпученными глазами и самым громким образом. В ответ на это друг лишь покраснел. — Мне не показалось? — все еще пытался я. — Ну, знаешь, тут так вышло, что… мы вместе, — смущенно отвел взгляд парень. Какие же ты вещи очевидные рассказываешь, это я и без тебя заметил. Но быть такого не может. Неужели я прошляпил такой легендарный момент, тусуясь на крыше? Тусуясь на крыше с Уиллом. Самой прекрасной крыше с самым прекрасным Уиллом. О чем я ни капельки не жалел. — Так, можно по порядку? — все, что я сказал, пытаясь успокоиться от таких новостей. — Просто как я очнулся, я понял, что мог умереть. А мысль, что мог умереть не сказав всей правды, меня ужаснула. Так что я срочно попросил доктора позвонить ей, а как только она пришла, все ей рассказал. Представляешь, это взаимно! — Действительно, чудо просто. Столько лет он не замечал, а тут «представляешь!». — Эй, ты чего, не рад? — то ли обиженно, то ли виновато спросил он. — Ты что! Конечно я рад! Просто столько времени я намекал вам, так что трудно поверить, что это все на самом деле. Но я рад, правда! — Не волнуйся ты так, все в порядке, — поспешил друг меня успокоить. После пары улыбок затянулось неловкое молчание. Мы оба хотели друг другу много сказать, но никто не решался. — Так, — непринужденно начал Джейс, — ты был рядом, когда я очнулся? — Да. Я пришел попрощаться. И извиниться. — Извиниться? За что? — За то, что обрек тебя на это, — я судорожно выдохнул от волнения, — мне так жаль. — Не смей так говорить, ты тут не при чем. Пьяный водитель — вот виновник! — Ты же знаешь, что я не про это. Если бы ты не оттолкнул меня, то все было бы куда лучше, ты бы был цел, — мой голос иногда неосознанно повышался от эмоций, — я не смогу простить себе это, — я указал на все, что нас окружало. — Слушай сюда, — Джейсон неожиданно посерьёзнел, — ты мой друг. Я всегда буду ограждать тебя от опасностей, когда только мне представится шанс. И я буду это делать, потому что твой друг и потому, что точно знаю, ты всегда будешь на моей стороне. Ты делаешь все, чтобы защитить меня, поэтому и я буду твоей стеной, понял? Я смотрел на него круглыми глазами. Каждое слово било прямо в сердце. Его твердость не позволяла сомнений, оставалось только верить. И от этого осознания, что все его слова правда, глаза наполнились слезами. Я поспешил вытереть глаза, но от пристально смотрящего на меня через очки больного нельзя было ничего скрыть. — Ты серьезно плачешь? — со смешинками в глазах спросил Джейсон. — Неправда! У тебя просто стекла запотели, вот и кажется всякое, — сквозь смех и слёзы пытался я себя оправдать. — Конечно, именно так, — Джейс залился смехом. На душе стало спокойней. Все мои переживания о вине и ответственности улетучились. Были просто я и мой лучший друг. И мы всегда будем друг за друга горой. Потому что он так сказал, а если уж он сказал, значит так и будет. — Ты должен скорее поправляться, — сказал я, — хочу выписаться одновременно с тобой. — Я постараюсь конечно, но мне будет тяжело. У меня ведь нет такого прекрасного помощника, — сказал Грейс это слишком хитро. — Помощника? Ты про что сейчас? — я искренне недоумевал. — А тот блондинчик по имени Уилл просто так тебя по доброте душевной привез? А вот и причина его хитрых глаз. Эта игривая смешинка мне знакома, потому что именно с таким лицом я намекал другу на любовь к Пайпер. Кажется, это моя карма. — Уилл просто интерн. А я просто его пациент. Ничего такого, — и сейчас совершенно как Джейсон я разубеждал его в очевидном. Или себя. Но если в своих влюбленностях Джейсон оказался профаном, то здесь мне не удалось смутить его ни на секунду. Вот лис. — И для тебя он совершенно простой интерн? — кажется мой дружок проникся этим развлечением. Я все понял и раскаялся. — Я пока… не готов все это обсуждать, — белый флаг, прошу, белый флаг. — Ладно. Но пообещай, что как будешь готов, я стану первым, кому ты все расскажешь, — Джейсон решил не давить. — Спасибо, — я был благодарен как никогда. — Ладно, проехали. Расскажи хоть как твоя жизнь в больнице, ты давно очнулся? — О, тут я много что могу тебе рассказать, — я даже встрепенулся от нетерпения, — усаживайся поудобнее, иначе упадешь.***
— Серьезно?! Это был сон? — подпрыгнул на месте Грейс, — поверить не могу, это же надо так. И как ты после этого? — Я, — задумался над этим вопросом, — я не уверен в реальности происходящего. Теперь я не верю ни глазам, ни ушам, всегда боюсь, что все вокруг лишь моя выдумка. Теперь я думаю, что многое мог просто выдумать, — я задумался, — точнее мой мозг, да, мозг мог выдумать. — Это жестоко, — друг был просто поражен новостями и никак не приходил в себя, — не знаю, смог бы такое перенести. — Это трудно, но не так сильно, как ты себе представляешь. Доктор Браннер говорит, что это пройдет со временем. — Ладно, я думаю ты справишься с этим. Я всегда готов помочь, так что не забывай об этом. А как ты после пробуждения? Я рассказал ему краткую историю знакомства с доктором, Фрэнком и Уиллом. Рассказал как ходил к нему ночью. Я рассказал почти все, исключая Уилла и прихода отца. Пока ни я, ни он не готовы к этому разговору. Разговор затянулся сам собой. Мы вспоминали всякие моменты и истории, которые сейчас казались очень далёкими и совсем не важными. Экзамены, от которых тряслись поджилки, сейчас казались ужасной глупостью. Обычная жизнь текла где-то там, но мы оба, побывав на грани смерти, не могли смотреть на нее так же. В этом мы понимали друг друга, поэтому так отрадно было видеть поддержку и понимание. Уилл, как и обещал, забрал меня через час. Он был отстранен и избегал разговоров. Мне не удавалось выловить его до физиотерапии, и я надеялся поговорить с ним на обратном пути. Но он забрал меня, снова не проронив ни слова. В моей палате мы оказались вдвоем. Шум коридора приглушился, а Френка не было. Уилл настраивал капельницу в молчании. Времени, чтобы начать разговор было не так много, но от этого лишь страшнее. Ладони вспотели, а мысли бегали туда сюда по голове, не складываясь в план действий. И как я не старался все продумать, язык оказался быстрее головы. — Уилл, что случилось? Почему ты со мной не разговариваешь? — выпалил я на одном дыхании со скоростью света. Блондин даже испугался такого заявления или моего лица, которое выражало страх, панику и, возможно, надежду. — Все в порядке, — сказал Уилл таким голосом, словно все было совсем не в порядке. Нужно взять себя в руки и спокойно поговорить. Ты справишься, Нико! — Нет, не в порядке. После знакомства с Джейсоном ты стал избегать меня, будто я – сложное домашнее задание. Что случилось? — Твой друг проснулся, я просто ушел, чтобы не мешать, в этом нет ничего такого, — ответил он уже мягче. — То, что Джейсон очнулся, не значит, что ты стал меньше для меня значить. Что я только что ляпнул? Меньше для меня значить? Я не в любви ему признаюсь! Судя по шоку на его лице, то вполне в любви. — И что же я для тебя значу? — спросил он прямо, упорно всматриваясь в капельницу. Голос перестал звучать как звон сосулек, и был совсем добродушным, но не отменял одного простого факта. Мне крышка. Что я на это отвечу? Сказать все как есть? Да ни в коем случае. Нужно выкручиваться. — Ты, — я сделал паузу, чтобы перевести дыхание, — ты всегда поддерживал меня и помогал даже в самых странных ситуациях, поэтому я очень дорожу тобой. — Ой, правда? — Солас повернул ко мне смущенное лицо. Видимо он совсем не хотел ставить меня в такое положение и спросил неосознанно, — я не думал, что ты так серьёзно к этому относишься. В любом случае, прости, что обидел, я просто… не знаю. — Нет, нет! — воскликнул я, — ты не виноват ни в чем, не обращай внимания! — Ладно, — он улыбнулся и продолжил возиться с аппаратурой, но остановился через полминуты, — значит, тогда мне стоило сказать, что я твой друг? Когда ты представлял меня Джейсону. Сейчас я и вправду не знал что ответить. Он хочет быть мне другом? — Ну, если ты хочешь быть им, то я только рад… — Тогда и будет считать так, — Уилл рассмеялся и протянул мне руку, — друг? Я протянул руку в ответ. — Друг. И это одно слово было самым тяжёлым. Потому что я был безмерно рад сблизится с этим солнцем с веснушками. Но это ведь я мучился от осознания своих чувств и надеялся скорее выписаться, чтобы забыть и не мучать себя. Тянуть руку было тяжело. Теперь я был обречён на отношения с Уиллом. На дружеские отношения. Хотя бы теперь я точно знал одно: интерес Уилла к себе я точно не выдумал.