Невесомые чувства

У Сергея выдалась бессонная ночь. Ему удалось вырубиться на пару часов, сидя на диване, с зажатой в руке трубкой, но когда он проснулся, оказалось, что Костя так и не вернулся. Безруков позвонил Машкову, но тот тоже не отвечал. Сергей подумал, что, быть может, они вместе пьют, но тревоги это не уменьшило. По комнате уже разливался яркий свет весеннего утра, когда, наконец, послышался звук открывающейся двери. Безруков чуть ли не бегом вышел из комнаты и замер. Вместе с Хабенским в квартиру заходили двое полицейских, а в подъезде, рядом с ухмыляющейся Ксюшей, остался третий. — Что… — хотел было спросить Сергей. — Я написал заявление, — кратко ответил Костя. Безруков подумал, что сейчас полицейские начнут проверять имущество и делать опись, но вместо этого произошло нечто совершенно удивительное. Один из мужчин спросил: — Так вы, стало быть, вместе живёте? — Да, — сухо ответил Хабенский. — Как пара? Сергей внутренне напрягся, а Костя лишь подтвердил: — Да. — Значит, и к девочке приставали? — ухмыльнулся полицейский. — Только правду, договорились? Ох уж эта тупая боязнь людей, которые чем-то отличаются от тебя! Некоторые искренне верят, что жить в однополом «браке» могут только маньяки, которые только рады совратить несовершеннолетнее существо. Видимо, им попался именно такой кадр. — Конечно же, нет, — скрипнув зубами, отозвался Хабенский. Полицейские как-то странно переглянулись и вместо того, чтобы пройти вглубь квартиры, вышли в подъезд, жестом приглашая Костю пройти следом. Сергей, ничего не понимая, сходил в ванную и умылся холодной водой. Он заваривал чай, когда снова хлопнула входная дверь и послышался стон. Выйдя в коридор, Безруков увидел изрядно избитого Хабенского, лицо которого было залито кровью. — Что случилось?! — Сергей приобнял мужчину и завёл его в ванную. Включив воду, взял полотенце, и стал осторожно стирать кровь с лица. — Менты… Суки, — хрипло ответил Костя. — За что они тебя? — изумился Безруков. — За то, что мы с тобой… ну ты понял, — мужчина повернул голову в сторону и сплюнул сгусток крови в ванну. — Вот ублюдки! — возмущению Сергея не было предела. — И что будем делать дальше? Надо пожаловаться их начальству. — Ксения забрала заявление. Видимо, от полиции мы больше ничего не дождёмся. Девчонка была права — поверят ей, а не нам. Как докажем, что не домогались до неё? В наши-то дни… — Хабенский отстранился от рук Серёжи и стал самостоятельно умываться. — Костя, — несмело начал Безруков, — а зачем ты вообще туда поехал? Не обсудив… — Да что с тобой обсуждать? — грубо ответил Константин. Это ранило Сергея. — Тебе плевать на то, что эта девка вынесла сервиз моей семьи, который войну пережил! Ты вообще ничего не предложил! — Ещё я и виноват, получается, — с горечью ухмыльнулся Безруков. — А кто ещё? — огрызнулся Костя. Выключив воду, он прошёл на кухню, кипя от гнева. — Не знаю. Может, ты? Ведь это ты привёл Ксюшу, не разобравшись, кто она такая? — Сергей пошёл следом и остановился на пороге, скрестив руки на груди. — Ты со мной никогда не советуешься, а потом я же крайний. Интересно получается. Безрукова прорвало. Он понимал, что не может больше молча проглатывать обиды и «сглаживать углы». Он так волновался о Косте, а оказалось, что ему «плевать». Это было невыносимо возмутительно. — Почему я должен с тобой советоваться? — Хабенский остановился у разделочного стола и припал к нему поясницей. — Даже так, — хмыкнул Сергей. — Всё приходится делать самому. Такова жизнь, — мрачно добавил кардиохирург и открыл холодильник. — Я понимаю, что ты зол и расстроен, но делать из меня врага… — Да пошёл ты! — язвительно выпалил Хабенский, доставая пачку сока и закрывая дверцу. Безруков осёкся. Несколько секунд он наблюдал за Костей, пьющим сок прямо из горлышка, а после вышел и закрыл дверь. Второпях скидав вещи в сумку, он понимал, что многое забыл, но сейчас возиться с этим не было желания. К тому же, Сергей хотел уйти до того, как Хабенский выйдет из кухни, дабы избежать нового витка ссоры. Он был зол и уязвлён. Безруков хотел поехать в отель, но только в такси обнаружил, что паспорт остался в квартире Константина. Поэтому, подумав, он набрал номер Олега. Тот ответил почти сразу. — У аппарата. — Привет, — Сергей невольно улыбнулся такому приветствию. — Слушай, у меня проблема, негде пожить пару дней… — Приезжай, — просто ответил Олег. — Спасибо! Скоро буду. Безруков ощутил облегчение, что не пришлось вдаваться в детали. Сергей сам не понимал, почему подумал сразу же о Меньшикове, а не о, Миронове, например. Ведь тот тоже жил один и в нынешнем моральном состоянии был бы только рад компании. Олег встретил Сергея в пижаме, поверх которой был надет бархатный синий халат. Мужчины расположились в гостиной, у телевизора. Меньшиков поставил между собой и гостем коробку с большими шоколадными шариками. — Конфеты. Индийские, — вкрадчиво сказал Олег. — Спасибо, — Сергей взял одну и попробовал. Внутри были орехи и дольки мармелада. — Поругался со своим? — со знанием дела спросил Меньшиков, как-то странно глядя на Безрукова. — М? Да… Даже вспоминать не хочется, — поедая конфету, угрюмо ответил Сергей. Он вдруг вспомнил, что ещё в самом начале знакомства Олег сказал, что у него были отношения с мужчинами. Безрукову тогда показалось это чем-то удивительным и далёким, ведь он и понятия не имел, что сам окажется в подобной ситуации. Сейчас для Сергея это означало, что он может открыто говорить о своей жизни, вот только обсуждать её совершенно не хотелось. Меньшиков тоже вспомнил тот разговор. Он завёл тему однополых отношений только для того, чтобы выяснить, как Безруков к ним относится, потому что был тайно влюблён в Сергея. Он и уехал, потому что больше не мог сдерживаться, видеть его в браке и счастливым становилось всё сложнее. Но Серёже знать обо всём этом было совершенно необязательно. — Помиритесь. Дело молодое, — с ухмылкой сказал Меньшиков и посмотрел на экран телевизора, где крутили очередной безвкусный клип. На лице брюнета отразилось что-то вроде: «Что тут, вообще, происходит?!». Олегу совершенно не хотелось, чтобы они мирились. Более того, он был бы счастлив запереть Сергея в своей квартире и никуда не выпускать, но всё это было лишь фантазиями, мечтой. Хотя, тот факт, что Безруков стал жить с мужчиной, подарил ему надежду, которую Меньшиков всеми силами пытался подавить. — Ты стал ещё более… в дзене, — сказал Сергей, внимательно глядя на Олега. — Индия, да? — Да, — криво улыбнулся Меньшиков, бросая на Безрукова беглый взгляд. — Когда я уезжал из страны, я искал успокоения и свет внутри себя. — Нашёл? — Мне кажется, я к нему и вернулся, — совершенно спокойно, в своей привычной лениво-размеренной манере ответил Меньшиков и посмотрел прямо в глаза Сергея. Если бы тот не был поглощён мыслями о ссоре с Хабенским, то непременно бы увидел во взгляде цвета горячего горького шоколада целую гамму эмоций. И виной тому был только он, Безруков. — Помнишь ресторанчик «Лакей» на Арбате? — Меньшиков встал и направился на кухню. — Да. — Он всё ещё там стоит? — Конечно. — Давай пообедаем в нём, — Олег занялся приготовлением чая. — Давай, — Сергей встал и прошёлся по комнате, вышел в коридор. Квартира Меньшикова была просторной, с широкими дверями и окнами, колоннами, винтажной мебелью дореволюционной эпохи. Безрукова уносило в далёкое прошлое, во времена, когда он ещё даже не родился. — Почему вы с Верой развелись? — спросил Олег, ставя на стол две чашки с горячим чаем. — Прошу к столу. Сергей, стоящий в коридоре и любующийся лепниной на потолке, прошёл на кухню и сел за стол. — Я встретил Костю, ну и… — …завертелось. — Да. Ты всё понимаешь. Олег ухмыльнулся и, взяв чашку из оранжевого стекла, сделал глоток. — А чья это квартира? — поинтересовался Сергей. — Моя. — Но ты ведь жил на бульва… — У меня было две квартиры. Эту я никому не показывал и почти здесь не появлялся, а теперь меня никто отсюда не выдворит. — Здесь просто потрясающе. Мне очень нравится, — с чувством сказал Сергей. — Оставайся, — твёрдость в голосе Олега была более, чем многозначительной. — Я не хочу тебя стеснять, — внутренне смутившись, ответил Безруков. — Не стеснишь. Мне будет приятно. Мы так давно не виделись, — мужчина вернул чашку на блюдце. — Знаешь, однажды мне показалось, что я достиг нирваны. Серёжа молча смотрел на Меньшикова, ожидая продолжения. Теперь ему стало понятно, почему казалось, будто Олег находится немного над всей этой жизненной суетой. — Я очень много над этим работал. Очень. И у меня почти получилось, — Олег провёл кончиком указательного пальца по кромке чашки. — Мне помешал один человек… — Кто же? «Ты, Серёжа», — с трепетом подумал Меньшиков. — Точнее, мысли о нём. Нирвана подразумевает свободу от привязанностей, но я никогда не был свободен, с тех самых пор как впервые увидел… его, — Олег посмотрел в глаза Сергея. Смотрел долго, не моргая, что выглядело несколько жутковато. — Прости за вопрос, но… ты буддист? — спросил Безруков, чтобы хоть как-то нарушить странную тишину. Меньшиков вздрогнул и рассмеялся. В этом был весь Сергей. Не видел основного и любопытничал на совершенно косвенные темы. — Нирвана существует не только в буддизме, но и индуизме, и в джайнизме. Я пробовал много практик и религий. Сейчас я свободен от них, — на последних словах Олег чуть улыбнулся. — Едем в ресторан? — Едем, — с радостью ответил Сергей. Ему всегда было очень интересно в обществе Меньшикова, который знал то, о чём Безруков не имел ни малейшего понятия. Настроение мужчины улучшилось, пришло в норму, и думать о Хабенском, его грубых словах и обвинениях, совершенно не хотелось. Они вышли на улицу и пошли в сторону станции метро. — Простите, мсье, но экипажа у меня пока нет, а такси не передаст романтизм нашего променада! Так что прошу в метро! — смешливо произнёс Олег, касаясь руки Сергея. Было тепло. Весна всё стремительнее входила в свои права, солнце пригревало, а с земли исчезала жижа из грязного снега. Безруков чувствовал невероятную лёгкость, поскольку идущий рядом мужчина словно заряжал его какой-то особенной энергией. И Сергей, конечно, не мог знать, что Хабенский не звонит ему, потому что посеял телефон ещё ночью.