***
— Хороший у тебя друг, — сказал Меньшиков. Они сидели в тёмной гостиной, включённый без звука телевизор озарял комнату голубоватым светом. — Ты ему тоже понравился, — отозвался Сергей, задумчиво глядя перед собой. — О чём думаешь? Ты так напряжён. Безруков посмотрел на Меньшикова. Тот выразительно изогнул бровь. — Обо всём и ни о чём. — Значит, о Хабенском. — С чего ты взял? — Потому что это «обо всём и ни о чём», — снисходительно улыбнулся Олег. — Неужели это конец? — с тупой болью в груди спросил Сергей. — Это решать только тебе и ему, — как можно равнодушнее ответил брюнет. — Я думал, у нас что-то особенное. Что-то, что выстоит под натиском времени… А получилось, что нет. — Как ты понял, что не любишь Веру? В какой момент решил закончить отношения? — спросил Олег и закинул ногу на ногу, внимательно, с участием глядя на Серёжу. — В тот момент, когда начались отношения с Костей. Я вдруг понял, что просто плыл по течению. Делал, что она велела, носил одежду, которая она подберёт, ел «здоровую еду», потому что она была против бургеров и чипсов, досуг только вместе, ни грамма лишнего алкоголя… — Безруков вздохнул и слегка покачал головой. — Разводились долго и тяжело. — Расскажешь, когда будешь готов, — улыбнулся Меньшиков. — Спасибо за понимание, — с благодарностью произнёс Сергей и с теплотой взглянул на старого друга. — Не за что, — ответил Олег всё с той же улыбкой, но его глаза оставались пытливыми и внимательными. — Всё к лучшему. Верь Вселенной. — Ты нахватался этого в Индии? — тихо рассмеялся Безруков. — И не только в ней, — хмыкнул тот. — Хочу пригласить тебя в театр. Что скажешь? — Отлично. Давай сходим. А что будем смотреть? — Вот откроем афишу в интернете и выберем. Вместе. — Вместе, — повторил Сергей и слегка улыбнулся. И они сходили. Сперва на постановку шекспировского «Короля лир», потом на чеховский «Вишнёвый сад». Говорить с Олегом можно было долго, эти разговоры приносили исключительно положительные эмоции. Начитанность и эрудированность Меньшикова подкупали, хотелось узнать больше о его прошлой жизни, о путешествиях. И Олег с удовольствием рассказывал всё это Сергею. В воскресенье к Меньшикову пришёл его старый товарищ Матвей Скворцов. Они пили кофе и что-то бурно обсуждали, пока Безруков печатал предпоследнюю главу своего романа. И чуть позже, когда Скворцов ушёл, Олег сообщил, что хочет открыть свой ресторанчик. — Это будет не просто забегаловка, а музыкальный ресторан с прекрасной живой музыкой. Не какие-то там подозрительные шансонье с отсутствием слуха, а истинные музыканты и коллективы, — карие глаза Меньшикова воодушевлённо горели. — Шикарная идея, — охотно поддержал его Безруков. — Правда нравится? — мужчина улыбнулся совершенно обаятельно. — Правда. Очень! — Буду рад, если примешь участие. Мне будет интересно услышать твои идеи о разработке проекта. — Если буду полезен, то конечно, — открыто улыбнулся Сергей. Меньшиков кивнул и бросил случайный взгляд на экран ноутбука Безрукова. Оказывается, тот изучал сайт недвижимости. Олег перестал улыбаться и внимательно посмотрел на мужчину. — Ты собираешься съехать? — голос его звучал как-то странно. — Я не могу вечно стеснять тебя. Оплату за квартиру ты не берёшь, я ощущаю себя приживалкой… — рассудительно ответил Безруков. — Сколько я могу повторять, что ты меня не стесняешь? Жить с тобой мне очень нравится. Взгляд Олега был настолько прямым и серьёзным, что Сергей смутился. Да и фраза звучала довольно странно… Почесав в затылке, он пробормотал: — Ну ладно… Тогда останусь… Меньшиков протянул руку и коснулся кончиками пальцев щеки Серёжи. По телу того пошла приятная дрожь. Хотелось продлить это прикосновение, но вместе с тем мужчина ощутил смущение. — Вот и хорошо, — шепнул Олег. Безруков внимательно рассматривал его лицо, замечая лёгкие морщины, да и волосы слегка тронул белый пепел будущей седины. От Меньшикова веяло опытностью, спокойствием и уверенностью. И Сергею захотелось укутаться во всё это, как в тёплый плюшевый плед в конце октября. Он вдруг вспомнил слова Миронова, и на душе отчего-то стало особенно хорошо и сладко.***
Психологические порталы трубят, что заканчивать отношения нужно светло, сидя друг напротив друга и благодаря партнёра за всё хорошее, что было. Но в жизни так случается далеко не всегда. Хабенский страдал, но не мог написать Сергею смс, не мог вернуться в квартиру Олега и начать качать права. Мешало чувство собственного достоинства. Хирург находил утешение в алкоголе и за время пьянства сблизился с Машковым, которого стал считать закадычным другом. Когда тот не пил, был просто прекрасным, очень адекватным и работящим мужчиной. Костя вспоминал их с Серёжей совместную жизнь и ощущал подступающие к горлу слёзы. Но он так и не заревел. Он запустил квартиру и самого себя, ходил неопрятным и с вечным запахом перегара. Тот факт, что Безруков живёт у Меньшикова и явно не собирается делать первый шаг, топтал душу Хабенского. Такое простить и принять было невозможно. И однажды, когда в Москву вдруг пришло тепло, Костя неожиданно решил заглянуть в одну из кофеен — впервые за долгое время нормально поесть и выпить кофе. Он умылся ледяной водой, побрился, тщательно почистил зубы и отыскал в шкафу чистые джинсы и толстовку. Выбор мужчины пал на кофейню «Чёрная ночь». Он пил турецкий кофе, жевал булку с кунжутом, когда за столик напротив сел какой-то парень. На вид ему было около двадцати пяти лет и отличительной чертой его удлинённого лица были впалые щёки и тёмные глаза, глядящие чуть исподлобья. Парень был в бежевой куртке-парке, с большой папкой в руках. Сев, он глянул на Хабенского и едва заметно улыбнулся ему. Костя нахмурился и сделал глоток кофе. Он испытал лёгкое волнение, и сам удивился этому чувству. Ему было так тоскливо и одиноко, так плохо, что рот открылся сам собой. — Не хотите выпить со мной кофе? Я угощаю. Парень, жующий круассан с малиновым джемом, замер и повернул голову к мужчине. Улыбнулся с полным ртом и быстро убрал указательным пальцем крошки с угла губ. Затем кивнул и встал. Держа в руке недоеденную сладость, он обвёл взглядом свой стол и начал суетливо перетаскивать вещи на столик Кости. Так они и познакомились. Его звали Ваней, фамилия у него была какая-то графская — Янковский. Ему было двадцать шесть, он работал иллюстратором и параллельно зарабатывал написанием картин. Их первый секс произошёл через неделю после знакомства. Обычно такой сдержанный и отстранённый Костя сам настаивал на встречах, забирал парня от какого-нибудь очередного клиента, возил по кафешкам и вроде бы ухаживал. Они трахались в его квартире. На том самом диване, где в последний раз состоялась их интимная близость с Сергеем. Ваня был заботливым и романтичным, его смущённая улыбка от внимания хирурга растопила бы любое, даже самое ледяное сердце. Милый, добрый, умный и не любящий шума парень что-то трогал в душе Хабенского. Уже после первого соития мужчина понял, что это не «онли секс». К счастью или сожалению.***
Безруков и Меньшиков возвращались домой после очередного спектакля в театре Вахтангова. — Зайдём? — спросил Сергей, кивая на ярко-бирюзовую вывеску кафе. — Давай. На улице было довольно прохладно, изо рта вылетал пар, серое небо давило на город. Было бы неплохо выпить по чашке чая. Мужчины вошли в зал и направились к дальнему столику. Сергей шёл впереди. Его взгляд скользнул по посетителям и столкнулся с до боли знакомыми глазами. Костя смотрел на него пристально и холодно. Сердце Сергея ёкнуло. Он перевёл взгляд на сидящего напротив Хабенского парня и испытал чувствительный укол ревности. Безруков плюхнулся за стол и схватил меню, силясь не смотреть на Костю. Олег расположился напротив и занялся тем же, время от времени поглядывая на Серёжу. Тот вдруг отложил книжицу и достал из кармана смартфон. Зайдя на свою страницу в социальной сети, он заблокировал Костю, а потом везде, где только мог, затем удалил все смс от него. Руки Сергея при этом подрагивали. — Может, уйдём? Тебе неприятно, — мягким голосом сказал Олег. — М? — Безруков отложил смартфон и покачал головой. — Нет, давай останемся. Во всём этом есть плюс. — Какой? — поинтересовался Меньшиков. — Теперь я знаю, как закончу свой роман, — с грустной улыбкой ответил Сергей.