Потеряно/продано

      Вернувшись в отель, я решила позвонить Роуз… только вот телефон куда-то запропастился.       Внутри неприятно похолодело. Надо бы обратиться к Бену, попросить о помощи… Но куда мог подеваться сотовый? Я всегда бережно относилась к вещам… и это было моим единственным способом связи связаться с Роуз и Леей…       Бен вовсе не разделял мое горе от потери. Узнав, он нахмурился, и только, и, пожав плечами, отдал мне свой телефон, из чего я логично заключила, что не он виновник пропажи. Иначе зачем ему позволять мне звонить его матери? Нет, Бен тут ни при чем.       — Рей?       Я присела за кофейный столик. Бен расположился в кресле рядом с кроватью — он смотрел футбол, увлеченно поглаживая указательным пальцем верхнюю губу. Я покосилась на него и сглотнула.       — Здрасьте… — выдавила я, нервно стискивая край футболки. — Я… просто хотела узнать, как у вас дела.       — Как ты там развлекаешься, дорогая? Бен рассказал, что он учит тебя плавать, и… ты правда купила себе обновки? О, теперь ты обязана непременно похвастаться передо мной, когда вернешься!       Я замялась. Если честно, я совершенно не представляла, как затронуть щекотливый вопрос о том, как сын моей начальницы неподобающим образом лез ко мне… Особенно в присутствии этого самого сына поблизости.       Темные глаза Бена встретились с моими. Он улыбнулся, и я кое-как растянула губы в ответной улыбке. Что же мне делать… просто… не обращать внимания?..       — Рей?       — Все хорошо!.. — выпалила я, торопливо кивая. И опустила взгляд на свои колени. — У меня все хорошо.       — Ох, мне отрадно это слышать. Не забудь уделить чуточку времени подготовке к встрече с инспектором, ладно, милая? Это очень важно!       Я слабодушно кивала, поддакивая Лее, пока она не попросила передать трубку Бену. Бен смачно пожевал жвачку и улыбнулся, когда я подошла к нему, протягивая телефон. Не успела я понять, что происходит, как он схватил меня за талию и рывком усадил к себе на колени.       — Приветик, мам, — обронил он с будничной непринужденностью. И привлек меня к своей груди. Я, выпучив глаза, вцепилась в его руку, железной хваткой ухватившую мою талию. — Как дома?       Лея что-то затараторила, но я не слышала, о чем она говорит. Сердце гулко стучало в груди. Бен засмеялся чему-то. От него исходил тонкий запах сигарет.       — Ага… Ну да, у нас все на загляденье. Оттягиваемся на полную катушку.       Эта ручища сдавила меня, скользнув по ноге и углубившись в ложбинку между бедер. Я оцепенела, глядя перед собой в одну точку, и закусила губу, почувствовав, как два его пальца нежно поглаживают… Какого…       Бен коснулся губами моего виска. Кивая чему-то, сказанному матерью, он прислонил телефон к плечу и освободившейся рукой раздвинул мне ноги. Сжав мое отведенное колено, он провел по промежности чуть сильнее, вырывая у меня сдавленный всхлип. Я уперлась в его грудь, пытаясь слезть на пол. Страх сковал меня, лишив способности говорить.       — Да, прилечу через пару деньков. Ввожу в курс дела мою новую женушку. — Теплое дыхание овеяло мои волосы, и Бен, не переставая поглаживать меня сквозь тонкие леггинсы, понизил голос: — Обещает быть сущей красоткой в своих новых платьицах.       Он хлопнул меня по бедру и убрал руку, чтобы придержать сползший телефон, но второй рукой продолжил ритмичные ласки. За беседой с матерью Бен иногда посмеивался, словно здесь, в нашем номере, не происходило ничего такого, — и не отпускал меня, как бы я ни рыпалась. Нет, у меня не отняло язык. Я попросту в очередной раз не могла заставить себя произнести это вслух, поэтому вскоре непроизвольно напряглась под его настойчивыми пальцами. Впрочем… едва ли моя реакция имела для него хоть какое-то значение.       И нет, мне не было больно, скорее наоборот, его прикосновения приносили странное возбуждение — постыдное и унизительное. В дымке противоречивых эмоций мое дыхание участилось, и Бен закрыл мне рот ладонью, прежде чем повесить трубку. Он не произносил ни слова, а я приглушенно сопела, сжимая бедрами его руку, терзавшую мое тело.       Слова рванулись из горла, едва Бен убрал ладонь от моего лица. Не слушая бешено колотящееся сердце, я сумела озвучить то, что хотела:       — Пожалуйста, не… пожалуйста, не прикасайся ко мне так.       Бен молча огладил мою грудь. Зарылся носом мне в волосы, притягивая меня ближе — мои слабые попытки освободиться нисколько ему не мешали. Алчные пальцы сдвинули с пути лифчик и обвели сосок перед тем, как мягко ущипнуть.       В ухо мне ударил его прерывистый вздох.       — Ты не будешь названивать маме… при каждой ерунде. Не будешь ее впутывать. Трепать ей нервы. Мы хорошо поняли друг друга, котенок?       Я кивнула, чуть не плача, сдавленная в его объятиях, вынужденная терпеть, как он беззастенчиво лапает меня, наплевав на все просьбы остановиться. Бен воркующе похвалил меня, назвав хорошей девочкой. И опять не остановился. Трогал меня, прижимал к себе, и я все явственнее ощущала нехватку воздуха.       Вдоволь натешившись, он похлопал меня по голому животу и оставил там ладонь. Совершенно потрясенная, я безропотно сидела, не сводя глаз с телевизора, — у меня не было ни сил, ни воли встать и уйти. Бен с ленцой провел по моей обнаженной коже и, притянув ближе, положил мою голову себе на грудь, чтобы, прижавшись щекой к моим волосам, всласть зевнуть.       А я не смела шевельнуться.

***

      После я больше не звонила Лее и не искала свой телефон. Остаток нашего медового месяца прошел тихо, даже спокойно, — мы ходили по музеям, и я старательно избегала плавания под любыми предлогами. Мне было сказано молчать, и я обнаружила, что, когда придерживаюсь этого указания, Бен держит руки при себе. В основном.       Иногда в постели перед сном он забирался рукой мне под топ и гладил грудь, но я решила не расстраиваться по этому поводу. Я закрывала глаза и лежала смирно. Это был мой единственный шанс остаться в стране. Бен не вел себя грубо, не причинял мне боли, и раз мне больше нечем было ему отплатить…       Мешало только понимание, что он не станет довольствоваться этим вечно. Скоро он захочет большего и будет ждать, что я беспрекословно подчинюсь и предоставлю ему желаемое.       В ночь перед нашим отъездом я лежала на боку, спиной к его половине кровати, когда почувствовала, как Бен присоединился ко мне в постели. Я распахнула глаза, ища его взглядом во мраке, и вздрогнула, ощутив его прикосновение на плече. Он потянул меня к себе, укладывая на спину. Я сжалась, помедлила, но затем подумала и расслабилась… а он вдруг поцеловал меня.       Поцеловал гораздо нежнее, чем я смела ожидать. Оторвавшись на мгновение от моих сомкнутых губ, Бен снова приник к ним и протолкнул язык мне в рот, заставляя меня прерывисто вздохнуть. Ему было все равно, как обычно, и он забрался рукой между моих бедер, скользнув пальцами под край трусиков. В животе странно потянуло, и я сжала ноги.       Цапнув зубами мою губу, Бен переключился на мою шею, одновременно проталкиваясь между бедер. Костяшки его пальцев растянули тонкую ткань моего белья, словно ему нравилось само это ощущение. В горле у меня застрял всхлип — его немаленький средний палец прошелся вдоль моей щели, поддразнивая чувствительную плоть. Он надавил, но не проник внутрь. Будто дразнил.       Бен слегка прикусил меня за шею, начиная медленно водить вокруг клитора. Его массивная фигура надвинулась на меня — я почувствовала его член у бедра, почти не навязчивая угроза того, что он собирался воплотить. Во мне. Я пошевелилась под его прикосновениями, возбужденно дыша, вопреки разуму. Похоже, у моего тела имелось свое мнение на этот счет, и, наверное… наверное, это напоминало течку: что-то неуправляемое, пугающее, но приносящее какое-то извращенное удовольствие. Я уже знала, что рано или поздно кончу, — совсем как несколько дней назад.       Рука Бена размеренно двигалась, бросая меня балансировать на этой мучительной грани, пока он плавно не вошел в меня пальцем.       Я ахнула и поморщилась, чувствуя, что бессовестно промокла. Продолжая покрывать мою шею томными поцелуями, он водил пальцем внутри, вставляя до костяшки и обратно, вскоре добавив к среднему еще и указательный. Я заскулила, выгибая спину. Распирало чертовски.       — Ш-ш-ш, — его дыхание похолодило влажную после поцелуев кожу. — Откройся немного, котенок. Совсем чуть-чуть. — Я послушно раздвинула ноги, и он промурлыкал: — Вот так.       Бен слегка согнул пальцы, не переставая работать ими, будя что-то щемящее внутри. Я стиснула бедрами его руку, вздрагивая всем телом, и неумолимо приближалась к пику. Я качнулась в такт движениям пальцев и совсем скоро содрогнулась, издав тихий всхлип. Со мной не бывало такого, наверное, целую вечность, и я ненавидела себя за то, что со мной сейчас творилось.       Но Бен ничего не сказал. Он поцеловал меня в губы — мои всхлипы затихли под его напором, пока в теле все еще трепетало. На какие-то мгновения показалось, что это лучшее, что я испытывала в жизни. Я невольно поджала пальцы на ногах.       А затем все кончилось. Его пальцы все еще были во мне, но теперь я почувствовала себя опустошенной. Мне стало холодно.       Бен вынул их, поцеловав меня напоследок. Молча, дрожа, я смотрела, как он перебирается на меня, вставая между моих расставленных бедер.       — Из тебя получится красивая мамочка, Рей, — прохрипел он, приспуская штаны так, что я увидела его член прямо перед собой. — Такая хорошенькая, верхом на узле.       Я мгновенно отвернулась, не желая разглядывать эту гребаную штуку, но я услышала… Услышала, как Бен принялся мастурбировать. Он делал это той же рукой, которой ласкал меня, с чувством, торопливо, как будто ему уже не терпелось. А потом кончил, прямо на меня, с глухим стоном забрызгивая спермой мои трусики.       Я замерла, вздрагивая и глядя, как с головки члена тянется прозрачная ниточка. Жижа, просачивающаяся сквозь белье, казалась теплой. Бен перевел дыхание.       — Отчаливаем рано утром. — Он беспрепятственно стащил с меня трусы и вытер ими пальцы. — Дома меня ждут кое-какие дела.       Я медленно кивнула, еще не отойдя от шока. Встав с кровати, Бен бросил на пол мое испачканное белье и скрылся в ванной. Я так и лежала, голая ниже пояса, боясь пошевелиться столь же сильно, как и оставаться в этой кровати.       Бен вернулся через несколько минут — он принес мне новые трусы, но и только. Я не шелохнулась, позволив ему надеть их на меня, и покорно терпела, как он целовал меня в щеку. Свою пижаму он уже поправил.       — Ну вот, пролетела первая неделя замужем, да? — Возвышаясь надо мной, Бен одарил меня своей кривоватой, но обаятельной улыбкой и вставил колено между моих бедер. Его непроглядный взгляд прошелся по моему телу и вернулся к лицу. — Тебе понравилось иметь рядом крепкое мужское плечо, правда?       Я кивнула, и он тоже. Но я лгала — боже, я возненавидела это всей своей душой!       Мой подставной муж разлегся рядом со мной, притянув меня спиной к своей груди, и быстро уснул. Мне оставалось молиться, что бы ни одна частица его семени в меня не попала.