Слабое место - любовь.

      Эрен впервые так боялся за кого-то. Впервые за два года своей жизни покрытой болью и страхом жертв. Теперь ему не нравится смотреть на окровавленное тело его Леви. Теперь он не желает видеть его таким.       После очередной встречи с подражателем Эрен вернулся домой. Ему стало противно от самого себя и своей натуры. Но воспоминания про Леви с уст клоуна заставили напрячься альфу. Аккерман его жертва, даже не смотря на то, что он нечто большее. — Нечто большее?       Эрен перевел взгляд на свою стену, где все чаще стали появляться портреты и фотографии Ривая. Это было необычное чувство. Он вновь вернулся к живописи, хотя половина его рисунков не пейзажи, что он рисовал когда-то — а беременный омега, что злился на него постоянно.       Карта и дневник с его жертвами были сожжены неделю назад. Он не знает почему, но это его бесило. И бесило жутко, заставляя срывать с каждым разом сильнее огромную карту и красные нити на ней. — Будь ты про..       Эрен замирает, краем глаза замечая горящую лампочку на принтере. Та безостановочно выплевывала листки с надписями, будто просила, что бы Эрен подошёл и прочитал это.       На пол падали полупустые бумаги, на которых были буквы. «И» «В» «Е» «Л». А после и бумага с полным именем «Леви Аккерман». Но следом стали выпадать остатки листов. На каждом были написаны имена жертв Эрена, и все перечеркнуты. — Это.       Открыв широко глаза, парень сжал листок, замечая ещё один такой же, бросая все на пол и направляясь в сторону двери.       На листке он увидел имя. А рядом цену. Черт, один неверный шаг. Одно решение не убивать, и все это вылилось в то, что Эрен. Он вздрагивает, но решает не медлить. Если это прислали ему подражатели, значит его Ривай где-то с ними. Лишь бы успеть.       И вновь он срывается. Попадает в толпу сразу же после выхода из автобуса и вспоминает. Сегодня праздник, и их город оживает, и даже столь тихая и скромная улица так же участвует в этом. Жевалки напрягаются, и Эрен осматривается. Ему стоит сосредоточиться и почувствовать его.       Ривай не закрывает дверь, лишь идет за этим образом, хватаясь за свой живот и смотря на альфу впереди себя. Тонкая рука тянется к плечу высокого альфы, желая его остановить и попросить о помощи, но образ исчезает перед глазами.       Эрен напрягается. Запах Ривая близок, он чувствует его будто вплотную, и он чувствуют отчаяние, крик о помощи. Чувствует, что он нужен ему. Сзади послышалось копошение. Нашел его, но не смог увидеть, ибо толпа унесла альфу в центр празднования, теряя запах его омеги. Стоп. Он назвал Ривая своей омегой?       Он рычит себе под нос и цепляется за людей, грубо отталкивая тех, и сосредотачиваясь на единственном запахе, что тонкой ниточкой тянется к альфе. Но все становится серым, кроме запахов. Он видит красные, жёлтые цвета. Все оттенки, но его запах он узнает везде. Выдыхает пар изо рта и раздувает ноздри жадно поглощая этот запах, будто он жадничает, и желает этот запах забрать себе, как и его обладателя. Но уши оглушает крик. Кроме него никто не слышит.       Он вновь рычит, и рычит так, что рядом идущая пара напряглась, чувствуя, как в этом человеке просыпается вторичный пол. Он вцепился в свои ладони, буквально ощущая, как внутренний зверь, внутренний альфа желает растерзать того, кто делает Аккерману больно.       Но Эрен замирает от представшей картины. Аккерман на ватных ногах идет к нему, желая спастись, но падает. Альфа больше ничего не видит, как человека в чёрном плаще и белой маске на лице. На угад бросает в него нож, от чего прядь волос подражателя отрезается, падая вниз. Блондин. Блондин с мерзким запахом. — Я лишу тебя всего этого. — буквально рычит Йегер, пользуясь моментом.       Пока подражатель был отвлечен, он не считая время врезал ему. Схватив маску, он со всей силы дернул на себя, чувствуя как разрывается резинка, на которой держится старая маска. Голова подражателя по инерции потянулась вслед за маской, но как только она исчезла — лицо встретилось с коленом. — Ты. Кто ты такой? — альфа толкает бету к стене, смотря на его сломанный нос. — Мы — это ты. И скоро в тени будешь ты, а не мы.       Довольно шепчет блондин, кашляя кровью. Это злит его ещё больше, и парень с размаху дает ногой по голове, слыша треск черепа, но он продолжил. Продолжил ногой вбивать голову беты в стенку, размазывая выпавшие глаза по асфальту, а мозги — по стене.       Сзади слышится шаги. Эрен опускает взгляд на свои окрававленный кроссовок и цокает, разворачиваясь назад. Нет. Нет-нет. И вновь уши оглушает истошный крик. Доносится последний тяжкий вздох омеги, и Йегер смотрит на омегу. Труп рядом дёргается пару раз, но Эрен не удерживается и пихает его ногой в сторону мусорных баков. — Черт, Леви, держись.       Эрен бросается назад, к Риваю. Блондин, что до этого момента бесил его, сейчас оказался как нельзя кстати рядом. Он подбегает ближе, но вздрагивает, когда дуло пистолета направляется на него. Смит насторожен и не знает, что делать. — Я должен ему помочь, — шепчет Эрен, и накрывает рукой пистолет, который явно дрожал из-за переживания. — Я.. сохраню это в тайне, — таким же шёпотом говорит Смит и убирает руку с раны, которую секунду назад зажимал, что бы кровь не текла ручьём. — Спасибо. — шатен падает на колени, и смотрит на бледные губы Аккермана. — Я опоздал. Он потерял много крови. Недалеко есть больница, в которой я работаю. Если мы не успеем, то. плод может быть мертв. — Хорошо, дыши спокойно, — пытается взять себя в руки Эрвин, включая рацию у себя на плече. — Номер 20 вызывает офис, прием, — в ответ была тишина, что напрягло обоих, Смит следил за руками Эрена, что оказывал помощь Риваю. — Номер 20, Смит, вызывает офис, прием. — Офис слышит, — из рации послышался женский голос. — Код 10-54*. Код 10-200**, На улицу ХХ. Вызывайте скорую. Есть жертвы, прием, — он отключил рацию, как только услышал «прием», заставляя Эрена остановиться. — Успокойся. Он не дышит, ты делаешь только хуже. — Н.нет, его можно спасти. — Эрен окрававленными руками проводить по своим щекам, вытирая слезы. — Сейчас приедет скорая и полиция, ты должен уйти, — схватив того за руку прошептал Эрвин. — Нет, я не брошу его, — злостно посмотрев на мужчину рядом прошептал Эрен. — Скажи им что-то насчет трупа, а я отнесу его в больницу.       Эрвин лишь кивает, позволяя Эрену взять Ривая на руки. Эрен не помнит, как добрался до своей работы, но помнит как подбегает дежурная мед. сестра и подвозит мобильную кровать, позволяя уложить туда Ривая.       Ривай почувствовал что-то мягкое под собой и приоткрыл глаза, тут же жмурясь, когда видит лампочки на потолке, а в следующий момент чувствует маску на своём лице. — Я помогу, — единственное, что слышит Аккерман перед потерей сознания. — Тогда иди переоденься и помой руки, — всучив свою карточку Эрену, Микаса кивает ему, увозя кровать с пациентом в сторону операционной.       Эрен зарывает руки в свои волосы и вновь рычит. Но не от злости, а от собственной беспомощности. Он вновь теряет дорогого ему человека. Не стоит бездействовать. Парень заходит в помещение для мед.персонала, и стягивает с себя грязные вещи, кидая те в свой шкафчик. Исчезнув в душевой кабине, он смог избавиться от крови на руках и ногах. Рация, что до этого момента висела в кармане рабочих штанов Эрена зашумела, сообщая, что операция будет через десять минут.       Парень натягивая на себя рабочую форму и моет руки, позволяя натянуть на себя перчатки. Он обязан спасти Ривая и его ребенка. — Мистер Йегер, сегодня вы будете в качестве мед.брата, — обращается к нему старший, позволяя подойти к безжизненному телу. — Я здесь.       Операция началась. На входе в операционную загорелась красная лампочка, сообщая о том, что входить запрещено. Практически весь мед персонал был на этой операции, начиная от медсестер и хирургов, заканчивая акушерами и достаточно узкими специалистами. Каждый знал свое дело и был готов бороться до конца.       Эрен присутствовал как мед.брат и помогал акушеру. Ножевая рана кровоточила не смотря на большое колличество введенных кровоостанавливающих. Шанс выжить у ребенка с омегой были ровно пятьдесят на пятьдесят.       Первыми приступили акушеры, кесарево. Ровный и достаточно большой надрез ниже пупка. Рука акушера поднялась, а голос холодно сообщил, что ему нужны инструменты. В руки сразу же попались расширитель и кровоостанавливающие щипцы. Десяток минут и ребенок уже был на руках акушера целый и невридимый, разве что наглотался внутриутробной жидкости, но это совсем не страшно. Но через пару минут акушер вздохнул спокойно. Послышался плачь новорожденного.       Эрен первый, кто ухватился за ребенка, смотря на искревленное лицо малыша от яркого света, что пробивается через закрытые глаза. Альфа неожиданно почувствовал себя отцом, внимательно изучая черты лица младенца. Руки медсестры, что стояла рядом потянулась к ребенку, заставляя Эрена удивлённо посмотреть руки мед.сестру, что хотела забрать с рук испуганно парня младенца.       Какой-то инстинкт завладел Йегером, и тот прижал малыша ближе к себе, рыча под нос и смотря прямо на женщину. Но та лишь добро накрыла рукой руку Эрена, замечая насколько тот испуган в этой ситуации. Даже при самой сложной операции, где он выступал мед.братом, альфа смотрел безжизненно на пациента.       И шатен расслабился, кивнул коллеге и отдал ребенка, переводя взгляд на мониторы и слегка расслабленных врачей. Но не смотря на облегчение, Эрен крикнул первым. — Показатели жизнедеятельности омеги падают, такими темпами он умрет на столе!       Все кто расслабился сразу же закопошились, готовясь к реанимации пациента и непрямому массажу сердца, но показатели падали все ниже, пока аппарат противно не запищал, сообщая об отсутствии сердцебиения. Эрен подошёл к стоящим сзади реаниматологам и сжал руку главного врача, взглядом умоляя вернуть его к жизни. И тот кивает, живо направляясь к пациенту. — Дефибрилляторы. Давайте сразу на 300.       Разряд. Сердцебиение отсутствовало. На мониторе не появилось ничего после прикосновения аппаратуры к грудной клетки омеги. Хотя от разряда тот приподнялся, вновь падая на измазанные в крови постель. Эрен поднял взгляд на доктора, что опчть начал тереть дефибрилляторы друг об друга, и вновь прикоснулся к оголенное груди омеги. — 360!..       Разряд, и вновь ничего. Непрямой массаж сердца, но ничего не действовало. Врач посмотрел на монитор и чертыхнулся под себя, вновь натирая друг об друга технику, и бросая взгляд на потерянного альфу, что смотрел на тело омеги.       Эрен, который стоял и наблюдал за омегой, что лишь иногда подергивался из-за разряда, а после и притихал, позволяя потерять надежду с каждым разрядом, слегка пошатнулся.       «Нет, нет, нет только не он, только не Ривай, ни за что, ему нельзя умирать.» — Эрен шептал себе под нос, сжимая кулаки. Микаса, что стояла рядом, накрыла спину брата, поглаживая и поджимая губы от такого потерянного вида родного человека. — Один миллиграмм адреналина. Каждые пять минут! Живо! Давай снова на 360.       Разряд, пульс отсутствует. Непрямой массаж сердца тоже не помогал. Врач ставит дефибрилляторы на законное место, и опускает взгляд. Вновь ночь без сна и бутылка виски. Он вновь не спас чью-то жизнь.       Он бросает взгляд на Эрена и машет отрицательно головой, доставая табличку и смотря на наручные часы. — 20:33, — шепчет доктор и смотрит на помощницу.       Эрен падает на стул. Он неверящими глазами смотрит на бледный труп Ривая, и на то как накрывают его. И вновь он потерял возлюбленного. Да, Эрен влюблен в него. Он понял это как только увидел его в той луже. Но буквально в следующее мгновение сердце вновь стало стучать, пока ещё слабый пульс, но уже хоть что-то, первым выдохнул Йегер, Ривай жив. Медсестры, что перед этим уже желали убирать приборы, тут же остановились, переводя взгляд с надеждой на докторов. — Продолжаем, зашивайте.