***
Борра стоял на краю крутой скалы, наблюдая как его соплеменники, находившиеся ниже, сидели в кругу и что-то обсуждали: лица серьезные, сосредоточенные. Их явно напрягала вся эта ситуация с людьми. Среди них была Далия: заметно погрустневшая, но не напуганная угрозой войны. Мужчина прекрасно знал причину её грусти, ведь он запретил ей идти в бой. Она, конечно, очень громко возмущалась, да так, что слышали все вокруг - даже Малефисента - но Борра так сказал, и ничто не заставило бы его изменить своё решение. - Хватит, Борра! Я сама могу за себя постоять! Ты не сможешь вечно меня оберегать! Я должна научиться сражаться... - кричала она тогда на него. - Довольно, сестра! Ты не понимаешь о чем говоришь. Я поклялся оберегать тебя и слово своё намерен сдержать. Ты остаешься здесь! - Ты мне не отец! - Но я твой брат, и ты БУДЕШЬ слушаться меня. - Я хочу сражаться рядом тобой, плечом к плечу! - Нет, Далия. Ты не готова. Хватит! - Какой же ты... Нет у тебя сердца! Никого ты не слушаешь, кроме себя самого! Ненавижу тебя! Сама того от себя не ожидая, девушка на импульсе дала собственному брату пощечину. Она была вся красная от злости. Далия с неподдельной яростью в глазах смотрела на Борру, а затем круто развернувшись на месте, прыгнула вниз с утёса, и в воздухе расправив крылья, полетела куда-то вглубь Обители. Борра провожал её сердитым взглядом, сжимая и разжимая кулаки, заставляя вены на руках то напрягаться, то расслабляться. Он был очень зол. Но внешне он сохранил лицо - не поддался желанию последовать за ней и выяснять отношения дальше. Воин поймал на себе взгляды других эльфов, включая Малефисенту и Коналла. Бросив на последних свой полный презрения взгляд, он развернулся и величественной походкой, присущей только лидеру его характера, удалился в пещеру. Прошло несколько часов с момента этой неприятной сцены, и сейчас, находясь в полном одиночестве, он стоял на самом краю скалы, высоко, прячась в тени... Его присутствие едва выдавали разве что большие рога и силуэт крыльев. Но он не беспокоился, что его тут кто-то увидит - голову больно неприятно задирать придется. Это его место. Отсюда ему открывался прекрасный вид на происходящее внизу. Мужчина медленно потирал ладони и разминал мышцы рук, и ног. День потихоньку близился к своему концу. Эльфы уже начали готовится к вечеру: кто дрова для кострищ тащил, кто еду, кто выпивку. Малефисента была там тоже, он видел: окруженная детьми, что с искренним любопытством осматривали её, она сидела и улыбалась им, что-то рассказывая. Видимо, отвечала на их вопросы. Рядом стоял Удо и мило ей улыбался. Руки его были за спиной. Выглядел он как истинный мыслитель. Борра ухмыльнулся. Ему нравилось наблюдать за всеми свысока, держать всё под контролем тяжелого взора его желтых глаз. Никто не знал, что он так частенько за всеми наблюдал кто попадал в поле его зрения. И тут Малефисента вдруг с того не с сего вальяжно так приподнимет голову, и, посмотрит на Борру через плечо своими очаровательными, изумрудно-желтыми, глазами. Мужчина замер. Даже дышать перестал. "Что?! Как?! Откуда она... Что за бред?!", - ему аж жарко стало. Женщина, явно заметившая внезапное замешательство мужчины, победоносно ухмыльнулась, а потом вернула своё внимание детям. А Коналл-то как потешался. Сидит, хохочет в кулак. Он наблюдал за этой картиной сидя чуть поодаль, у костра. И тут Борра себя странно почувствовал. И ему это не понравилось. От слова совсем. "Что за дурацкие игры? Я что - шутка для тебя?!", - Борра опустился на корточки, вцепившись пальцами правой руки за край скалы, да так, что аж камушки посыпались, на этот раз точно выдав его присутствие. Удо непонимающе вертел головой, глядя то на Коналла, то на Малефисенту. Оба они обменивались смешками, но белобрысый эльф, походу принял всё на свой счет: - Эй, что смешного? Ребята... Вот так вот делись с вами своими соображениями касательно воспитания следующих поколений... Между прочим, это - серьезное дело. За его спиной раздался странный грохот, будто кто-то тяжело приземлился на ноги. Удо, смешно нахмурив брови, развернулся на шум, и тут ему в лицо ударили огромные клубы пыли, что поднялись от взмахов больших крыльев цвета ястреба. Бедный эльф в белом аж закашлялся от неожиданности, закрыв глаза и дико размахивая руками перед лицом. Дети зачихались. Улыбка с лица Коналла в миг куда-то улетучилась. - Ой ёй... - протянул кто-то из детей и поспешил ретироваться, уводя за собой друзей. Над Малефисентой застыла рогатая тень. Она не спеша встала, поправляя рукой платье, и повернулась, тут же встретившись лицом к лицу с нависшим над ней Боррой. Он был выше её на голову. - Борра, нет... - осторожно начал Коналл. Все остальные эльфы замерли кто где на своих местах, наблюдая за картиной. У Далии округлились глаза. Послышался вызывающий свист Арнбьёрна. Видимо, находившийся рядом Хродгейр стукнул его, так как за свистом последовало возмущенное: "Ай, ты что?!". Потом кто-то в толпе мрачно подметил: "Сейчас наш Борра снова полетит, только на этот раз - через всю Обитель". Повисла не свойственная для таких мест тишина, и лишь треск костра осмеливался нарушать её. Прокашлявшись, Удо сделал несколько шагов назад, нервно переглядываясь с Коналлом. Духовный лидер обреченно покачал головой. Борра навис над Малефисентой как гора: он был шире её в несколько раз, выше и физически мощнее. Женщина вскинула подбородок, гордо расправив плечи. Её женская фигура на фоне его тела выглядела очень хрупко, нежно, будто вот-вот дотронешься и она рассыпется. И тут началось что-то непонятное... Их лица были всего в каких-то сантиметрах друг от друга. Снова. Она спокойно, изучающе, смотрела в его полные гнева глаза. Грудь мужчины тяжело вздымалась и опускалась. Они стояли так, молча, минуту-две точно. Но затем взгляд Малефисенты скользнул ниже к его скулам, опустился к губам, выразительному подбородку, мощной шее... Женщина чуть приоткрыла свои пухлые алые губы, невинно хлопая длинными ресницами. Борра непонимающе моргнул, нахмурил брови. Он следил за ней. Она ввела его в замешательство. Снова. И эта тишина, давящая тишина... Казалось, она длится вечность. Даже треска костра было недостаточно, чтобы побороть её. Эльф начал нервничать. Борра не смел отвести от неё взгляд: он хотел преподать урок, подавить её, сломать. Но её поведение озадачило его. Внезапно их глаза снова встретились. На этот раз она смотрела на него уже не изучающе, а странно, очень странно. Томно? Нет-нет. Жадно? Нет, тоже нет. Он не понимал, что говорили её глаза. Борра глядел на неё как заколдованный. В толпе начал гулять шепот. Эльфы удивленно переглядывались между собой. Хродгейр стоял с мрачной физиономией, а Арнбьёрн с открытым ртом. Коналл скрестил руки на груди. Дети прижались к ногам Удо, спрятавшись за ним. Далия медленно привстала, готовясь сама не зная к чему. Борра немного отстранился, смерив Малефисенту презрительным взглядом. Только он позволил себе медленно выдохнуть, выпуская накопившееся напряжение, как вдруг... Раздался щелчок пальцев. Её улыбка. Хитрый, победоносный взгляд. Всё как в замедленной съёмке. Он поздно понял, что произошло. Понял тогда, когда уже летел на другой конец выступа. Его крик заглушил все прочие звуки. Мужчина не успел сгруппироваться, а посему он больно приземлился на спину, ударившись головой о холодный пол. Он несколько секунд так лежал, не силясь встать. Но затем медленно приподнялся на локте и тряхнул головой, болезненно застонав. - Борра! - голос Далии. Звон в ушах. Эхо детского смеха. "О-о-ох... Зараза... Нормально так приложился...", - думал мужчина, моргая, и отчаянно пытаясь привести себя в порядок. Более менее придя в себя, он посмотрел на Малефисенту. Эльфийка всё так же гордо стояла на своём прежнем месте и мило улыбалась мужчине. В свете огня её глаза сверкнули зелёным. Дети радостно смеялись. Им-то, конечно, всё - потеха. Борра также различил заливистый смех Арнбьёрна. Мелькнула добродушная улыбка Хродгейра. Удо стоял с приоткрытым ртом от удивления. Далия, прикрыв свой рот ладонью, растерянно переводила взгляд то с Борры на Малефисенту, то наоборот. Остальная толпа тихо посмеивалась, но так... без злобы. И вновь повисла тишина, когда Борра медленно поднялся на ноги. Костёр отбрасывал его могучую тень на каменную стену позади. Он не отводил от эльфийки глаз. Она не отводила глаз от него. Борра задумчиво потёр ладони, отряхивая с рук пыль. Малефисента вскинула брови, словно обращаясь к эльфу: "Ну, что? Еще полёт-другой или хватит?". Борра неожиданно для неё лишь улыбнулся уголками губ и, расправив плечи, в знак почтения он слегка поклонился эльфийке. Затем воин неторопливо подошел к краю уступа, спиной развернулся к нему, и повалился назад, падая вниз. Мгновение спустя раздался звук расправившихся крыльев, что подхватил ветер. Товарищи Борры - Арнбьёрн и Хродгейр - хмыкнули, глядя на потомка Феникса. Настал черед Малефисенты чувствовать себя в замешательстве. Женщина ожидала, что воевода придёт в еще большее бешенство и тогда она точно проучит его по полной программе. Она вопросительно уставилась на Коналла. Мужчина подошел к ней, провожая взглядом удаляющуюся фигуру старого друга. - Долго объяснять его... причуды, но мало кто может выстоять перед его.. м-м-м... энергией, аурой. Он умеет быть устрашающим, - нашелся в словах духовный лидер. - Поздравляю, ты завоевала уважение пустыни, Малефисента. Более того, ты сделала то, на что мало кто отважился бы - не побоялась посмотреть ей в глаза. С этими словами Коналл развернулся и ушел помогать другим с подготовкой к вечеру. Малефисента так и осталась задумчиво стоять на месте, опустив глаза. К ней подошла сестра Борры - Далия. Девушка тепло улыбалась. - Я люблю брата, но порой он бывает невыносим. Может, хоть ты научишь его хорошим манерам.***
Со временем всё утихло. Вечер вступил на своё привычное дежурство, отпустив долгий день. Это был первый вечер Малефисенты в компании своих новообретённых сородичей: дети резвились вокруг, взрослые плясали у огня, беседовали, отдыхали. Духовный лидер тёмных эльфов - Коналл - сидел прямо у костра и пил вино. Удо няньчился с детишками. А импульсивный воевода по имени Борра - стоял чуть позади, одиноко сидящей на камне, прекрасной Малефисенты. По обе стороны от эльфа стояли его близкие товарищи и сестра. Впервые за долгое время Малефисента чувствовала себя... дома. Она чуть повернула голову в сторону. В который раз они за этот день обменялись взглядами. Но могли ли они оба предположить, что с этого вечера она невольно начнет завоевывать нечто большее, чем просто уважение пустыни? Он - точно нет. Игры чувств, эмоций - были ему чужды на тот момент. Кто знал, что с того самого момента его сердце - сердце пустыни - будет принадлежать только ей одной? Этого знать никто не мог. Но вот они... Скоро они будут близки к истине, и в конечном итоге - найдут друг-друга.