Сердце пустыни

Прошло четыре дня с того самого момента как семья лекаря покинула убежище воина тёмных эльфов. Погода заметно ухудшилась с резким приходом холодов. Северный ветер постоянно гнал облака и тучи прямиком на юг. Борра полагал, что эти холода продлятся неделю, а затем тепло ненадолго вернётся, дабы в последний раз согреть эти края, и уступить дорогу подкрадывающейся туманной осени. Мужчина, прислонившись спиной к стене, сидел у выхода из пещеры. Он, будучи погруженным в свои мысли, наблюдал за тем, как под напором сильного ветра пошатывались и скрипели верхушки сосен, время от времени спугивая стайки перелётных птиц. Рядом с эльфом бесшумно появились женские стройные ноги, а затем к мужчине потянулась рука, что держала в ладони кружку с горячим травяным чаем. Борра, краем глаза заметивший Малефисенту, повернул к ней голову и с благодарным кивком принял напиток. Женщина сделала аккуратный глоток из своей собственный кружки. В её глазах выражалась аналогичная задумчивость. Малефисента чувствовала себя намного лучше. Её рана потихоньку затягивалась, но она всё еще с осторожностью делала упор на правую ногу. Равновесие ей помогали сохранять крылья или Борра, что поддерживал её за талию и руки когда надо. Эльф до последнего запрещал ей вставать на ноги, но терпение Малефисенты быстро закончилось. Ей надоело чуть ли не целыми днями лежать и ничего не делать. Борра заботился о ней, ходил на охоту и добывал для неё мелкую дичь, а теперь она хотела позаботиться о нём. Конечно же он совсем забыл за своё собственное раненное плечо. Он самостоятельно делал перевязки, не позволяя женщине помогать, и делал он их, естественно, неуклюже, больше для галочки. Такое наплевательское отношение к самому себе раздражало Малефисенту. - Ты так и не обработал свою рану сегодня утром, верно? - Нет, - коротко ответил мужчина. - Так, может, пора бы это сделать? - И так нормально. - Не нормально. - Нормально, - в его голосе мелькнуло раздражение. - Дай посмотрю. - Нет. - Борра, - её глаза опасно сверкнули зелёным. - Малефисента, - равнодушно отозвался он. "Как же он всё-таки невыносим иногда", - она стиснула зубы и носом шумно вдохнула воздух, пытаясь сдержать в себе всплеск эмоций. Вывести Малефисенту из себя довольно просто из-за её неисправимой наивности и даже эмоциональности. Возможно, где-то глубоко в своей душе, она оставалась маленькой девочкой. И всё же события последних лет подарили ей необходимую мудрость, контроль. Её родословная обязывает. Теперь она Хранительница тёмных эльфов, самая могущественная из них. Она считала, что и вести себя она должна подобающе, но только не с ним. - Это всего лишь маленькая рана от наконечника стрелы. Прекрати беспокоится. Она нормально заживает. - Даже такое "маленькое" ранение может быть опасным, если не ухаживать за ним должным образом. Я хочу сама увидеть как заживает твоё плечо. - Я сказал нет. Не выдержав этой наглости со стороны своего упёртого до невозможности сородича, Малефисента, лёгким движением пальцев чуть ли не опрокинула на него горячий чай с его же кружки. Борра встрепенулся. Он тут же поставил чай на землю, от греха подальше. Недовольно зарычав, тёмный эльф тяжело поднялся на ноги и навис над женщиной подобно горе. Малефисента спокойно смотрела в его глаза, чуть вскинув подбородок, но зелёные искры в её радужке выдавали настроение эльфийки. Вот, что бывает, когда две упрямые личности с волевым характером сталкиваются лбами и в чем-то не сходятся во мнении. Из этой ситуации ты либо выходишь поругавшись со своим собеседником, либо идёшь на компромисс. Минуту они сверлили друг-друга взглядом. Первым отвёл глаза Борра, вновь недовольно рыча и морщась, но уже от того, что пришлось в очередной раз пойти на уступок. Что она с ним делает? Как? Мышцы на его лице ходили ходуном от кипящего в нём гнева. Гордость его не знала границ. Он был раздражен, да, но всё же он никогда не причинит Малефисенте вред. Эльф скорее броситься в одиночку на армию облаченных в стальные доспехи людей и умрёт, чем хоть как-то причинит боль своей женщине. "Как она это делает? Почему каждый раз всё заканчивается тем, что я иду у неё на поводу?", - думал он, взглядом делая дырку в стене, что показалась ему сейчас очень интересной. Но вопрос к самому себе был сейчас скорее риторическим, чем серьезным, потому что Борра и так знал на него ответ. Любовь, любовь, и еще раз - любовь. Эльф повёл носом, злобно шикнув. Малефисента не смогла сдержать довольную ухмылку, что быстро переросла в игривую улыбку. Она никогда ему не признается, но ей чертовски нравилось, когда он был такой эмоциональный. Женщина находила его очень привлекательным в такие моменты. Она не раз задумывалась о том, все ли пустынные эльфы такие суровые и темпераментные. Эльфийка заметила, что её лесные сородичи были более спокойные, чем пустынные, и она сама тоже. Самыми мудрыми и эмоционально уравновешенными были жители промёрзлой тундры и заснеженных гор. Лесные эльфы и эльфы джунглей - своего рода золотая серединка, баланс между "льдом" и "огнём". Без Борры и его племени - на Болотах было тихо. Не менее гордая эльфийка осторожно приложила свою свободную ладонь к его щеке. Этой ладонью она нежно, будто пальцами тщательно изучая каждый сантиметр его кожи, каждый маленький рубец шрамов, неторопливо провела от щеки до груди. Малефисента почувствовала как ритмично бьется сердце Борры. Краем глаза мужчина наблюдал за её действиями. Он видел как её взгляд сделался задумчивым, и даже немного грустным. Игривая улыбка медленно сползла с её лица. Он повернул к ней голову. Борра мягко накрыл своей ладонью её собственную. Малефисента удивлённо моргнула и подняла на него глаза. Мужчина смотрел на неё так, будто видел её насквозь. - Ты сама не своя эти дни. Перестань нервничать, - тихо сказал он. - Всё будет хорошо. Мы скоро вернёмся. Если бы что-то случилось, то ты бы это почувствовала. - Да, ты прав, - немного взбодрилась она, однако лицо женщины сделалось серьезным. - Но нас с тобой ждёт куча дел по возвращению. Ты будешь нужен мне. - Знаю, - Борра нахмурился, вспоминая слова человека. - Ты же помнишь, что Роберт сказал? - Что в округе зачастили шнырять "скверные люди". - Угу. Может быть и мелочи, с бандитами мы легко справимся в любом случае, но лучше перестраховаться. Мы всё еще не известны на весь мир, но когда будем, то я более чем уверен, что найдутся короли для которых наш последний оплот будет лакомым кусочком. Борра ненадолго замолчал, глядя на Малефисенту, что в свою очередь молча слушала его. Словами не передать как она устала от постоянных распрей с людьми, но несмотря на то, что мир между Топкими Болотами, Алстедом и Марией налажен, она больше не поведётся на людские гостеприимство и доброту. Вряд ли еще много таких правителей как король Джон и его сын. И всё же Феникс обязана попытаться наладить отношения с человечеством. На кону их род, что когда-то очень давно господствовал в этом мире, но был несправедливо вытеснен людьми, чья жадность была безмерной. Коналл прав; тёмные эльфы должны научиться решать конфликты миром, и лишь в крайнем случае - войной. Борра продолжил делиться с Малефисентой своими соображениями на этот счет: - Роберт и Кэролайн... Я думаю мы оба понимаем, что таких как они ничтожно мало. Я многое понял благодаря им и твоему примеру с Авророй, но если я снова почувствую угрозу со стороны наших "добрых" соседей людей... - он сделал многозначительную паузу, серьезно глядя в глаза эльфийки. Ему и фразу-то заканчивать не пришлось. Малефисента и так понимала, что он имеет в виду. Если такое случится, то сдержать его будет не просто даже ей. А эльфы разобьются на два лагеря: на тех, кто жаждет войны, и на тех, кто от неё устал. Первые с большой охотой пойдут за своим вожаком. Борра неумолим и никогда не прощает дважды. Несмотря на все эти слухи о злобности и коварстве Малефисенты, она была мягкой и доброй в душе. В стократ мягче, чем её Борра. Будь иначе, она бы не нашла в себе силы пощадить Стефана. По сути, он сам себя убил, окончательно обезумев и напав на женщину. Ей пришлось защищаться. - Так, полегче, Борра, - в миг оживилась она. Ей очень не понравился в буквальном смысле сверкнувший огонь в его глазах. - Я что всем говорила, забыл? Война, убийства - только в крайнем случае. - "Крайний случай" - это тот, когда уже слишком поздно и начинают умирать наши сородичи? - гневно фыркнул мужчина. - Неужели ты ничему не научилась? - Борра, - предостерегающе обратилась она к нему, её холодный голос больно резанул по ушам. - Немедленно прекрати. Я слышу воина в твоих словах, а не мудрого вождя и моего... Женщина осеклась. Мужчина молча смотрел на неё, вскинув подбородок и выгнув одну бровь. Его лицо было очень хмурым. Малефисента не смогла на этот раз вынести эту агрессию, что исходила от него, и опустила голову. Она чувствовала, как он оценивающе смотрит на неё, ища в её поведении ответы на свои вопросы, что ей неведомы. Но затем черты его лица немного смягчились. Он, уже более спокойным голосом, прервал неловкую тишину между ними: - Не пойми меня не правильно. Я не стану без повода развязывать войну, но уж поверь мне - я буду к ней готов. - Неужели ты настолько не веришь в меня и в Аврору с Филиппом? - с иронией в голосе спросила она его, подняв взгляд на мужчину. - Я верю в тебя, но я не верю в людей, - вполне серьезно ответил он. - Ты сама знаешь, что расслабляться не стоит. - Но и воздух сотрясать на ровном месте тоже не стоит. Борра хмыкнул. Он прошел мимо Малефисенты к выходу из пещеры, чтобы поднять с земли кружку с остывшим чаем. - Я считаю, что бесполезно об этом сейчас так спорить. Я прошу тебя просто какое-то время следить за безопасностью на Топких Болотах, но не вмешиваться, - эльфийка наблюдала за ним, повернувшись к мужчине полубоком. - Дай людям шанс, Борра. - Это глупейшая ошибка любого незадачливого дурачка, который в итоге умер глупой смертью - он дал второй шанс своему обидчику, повернувшись к нему спиной. Черт, да кому я это говорю, а? - брови тёмного эльфа снова свелись к переносице, говоря о том, что мужчина быстро менялся в настроении. - Этот долбанный Стефан чуть не угробил тебя, когда ты решила его пощадить. При упоминании этого имени в голос, иссиня-черные ресницы Малефисенты едва заметно дрогнули. Теперь ей начало казаться, что боль от того предательства никогда не отпустит её и призраком будет следовать за ней всю её жизнь. От нахлынувших воспоминаний у женщины неприятно кольнуло в районе лопаток, где начинается выступ крыльев. Но эльфийке удалось сдержать порыв негативных эмоций. - Да, многое случилось за все те годы. И посмотри куда меня это привело. Благодаря всему случившемуся - сейчас я здесь, - она не спеша подошла к эльфу и положила руку на его левое плечо. - С тобой. Борра опустил глаза, явно задумавшись о чем-то. Тёмный эльф отпил чаю из кружки и устало вздохнул. Люди как раздражали его, так и раздражают. Вряд ли в этом мире существует такая сила, что способна изменить его взгляд. Бывают, конечно, исключения вроде Роберта и его жены, но их слишком мало. Когда-нибудь о возвращении тёмных эльфов прослышат все, и тогда могут начаться проблемы. Малефисента, наверное, даже не понимает, что ей снова придётся рисковать своей жизнью ради её племени. А он понимал, в силу своего не менее горького опыта. Поэтому он всегда будет с ней, чтобы защитить её, и тогда защита понадобится уже тому, кто посмеет встать у него на пути. Может быть, ничего и не случится в ближайшие годы. Может быть, всё будет спокойно. Но Борра знал - ничто не вечно. Теперь-то он привязан к этой женщине. Он будет с ней до конца. Малефисента внимательно всматривалась в его лицо, ожидая хоть какой-то реакции, но он молчал. Эльф повернул голову к выходу, вглядываясь в бесчисленное количество стволов сосен. До его ушей доносилось слабое журчание ручейка. Где-то выше был слышен водопад. Иногда можно было услышать карканье ворон. Лес жил своей жизнью. Да, может, он и погорячился. В чем-то она права, ведь об этом всём вообще бессмысленно сейчас беспокоиться. Просто нужно держать ухо востро. Даже со своими сородичами. На свадьбе Авроры и Филиппа Борра понял, что не сильно-то они от людей отличаются. Немного так подумав, тёмный эльф затем снова переключил своё внимание на Малефисенту. Женщина мягко поглаживала его плечо своей ладонью. Её взгляд тоже был устремлен куда-то в лес. Он всё так же молча смотрел в её красивые глаза. Мужчина быстро успокоился. Забавное чувство; они только почти неделю как в отношениях, а такое ощущение, будто уже несколько лет вместе. Борра усмехнулся своим мыслям. Его усмешка не ускользнула незамеченной от Малефисенты. Эльфийка перевела на него вопросительный взгляд, чуть выгнув бровь: - Что смешного? - Ничего. Просто, кажется... я тебя люблю, - он улыбнулся чуть шире, пытаясь разобрать в голове бардак в своих чувствах по отношению к этой женщине. - Не знаю. Прости. Трудно передать словами. - Кажется? - она подозрительно прищурила глаза. - Почему кажется? Но мужчина в ответ только рукой махнул. Малефисента немного отпрянула, вскинув брови в удивлении. - Я, конечно, понимаю, что ты безнадёжный романтик в душе, - с сарказмом проговаривала она. - Но чтоб так... А хотя знаешь? Я, кажется, тоже тебя люблю. - Кажется? - мужчина хмыкнул. - Кажется. Пара подозрительно смотрела друг на друга. Но затем Малефисента вдруг ущипнула его чуть выше локтя, тем самым заставив эльфа резко отдернуть руку. - Ай, ты чего?! Женщина лишь заговорщецки засмеялась в ответ. Её глаза были полны коварства. Видя как она улыбается, Борра тоже позволил себе удовольствие расслабиться. Детский сад-ясельки: Начало. Спокойно допив давно остывший чай, темный эльф с характерным стуком поставил кружку на столик. Малефисента внимательно наблюдала за каждым его действием, хитро улыбаясь. Выждав минуту, Борра внезапно набросился на неё, и ловко подхватив женщину на руки, повалил её на мягкие шкуры, которыми была застелена их кровать. Эльфийка поначалу вскрикнула от неожиданности, а потом засмеялась, так как он начал её щекотать. - Борра! Нет! Не смей! Мужчина игнорировал её смешные попытки сопротивления. Что-то с грохотом полетело на пол. Походу, кто-то из них крыльями случайно зацепил посуду из дерева. Борра невольно отвлёкся. Этих секунд хватило Малефисенте, чтобы перехватить инициативу. Схватив эльфа за руки, она быстро перевернула его на спину и гордо уселась сверху, крепко удерживая его за запястья. Слабым взмахом своих крыльев женщина случайно задула свечи и пещера на каких-то пару минут погрузилась во мрак, а потом свод засиял миллионом ярких "звёзд", осветив двух влюблённых. В то время как мужчина продолжал смеяться, Малефисента от чего-то притихла, не спеша отпустив его руки и выпрямив свою спину. Её ладони плавно скользнули к его груди, осторожно миновав раненное плечо. Она вглядывалась в его беззаботное сейчас, совсем не хмурое и не злое, лицо. Малефисента редко видела его таким. По правде говоря, он хоть и не был закрытой личностью, но вёл себя зачастую отчужденно, отдавая предпочтение уединению. Как и она. Борра демонстрировал свои пыл и активность только тогда, когда в компании речь заходила о войне и людях. Тогда в его глазах загорался огонь, что так и ждал своего выхода. Малефисента не редко наблюдала за ним со стороны, когда тот не видел. Она пыталась понять, что с ним не так. Почему он такой? Какова его история? Как он попал в Обитель и кем он был до неё? Сколько она помнит их дружеские отношения - он никогда не рассказывал о себе. Забавно, что осознала она это только сейчас. Она и сама не была подарком. Жестокость и алчность людей заставили женщину возвести стены вокруг своей души и сердца. Про открытость пришлось забыть ради своего же блага. Как и Борра, она тоже когда-то ожесточилась, почти лишившись природной женственности и чуткости. - Борра. Её немного отрешенный голос заставил смех тёмного эльфа прекратиться. Мужчина в миг посерьезнел и чуть приподнялся на локтях. Лицо у него было слегка удивлённым, так как вид Малефисенты вызывал вопросы. Он не мог понять, что её лицо собой выражает сейчас: задумчивость, беспокойство, любопытство? Всё сразу, пожалуй. Он было уже хотел спросить в чем дело, но не успел. Малефисента вновь заговорила, но на этот раз почти тихо: - Как же необычно звучит твоё имя... Когда я произношу его у себя в голове - я начинаю видеть странные картинки, ассоциации... - она на пару секунд сделала паузу, встретившись с его глазами. Мужчина терпеливо слушал её, желая понять, что так в нём тревожило его любимую. Бесшумно сделав глубокий вдох, эльфийка продолжила. Её алые губы слегка подрагивали. - Я вижу как танцует дикое пламя, Борра... Вижу как тёплый юго-западный ветер срывает за собой маленькие песчинки и уносит их куда-то в неведомую даль. Я слышу как этот ветер поет среди огромного количества скал и расщелин. Слышу как шипит и трескается горячая земля под лучами безжалостного солнца. Я чувствую запах твоего родного края, Борра... Пахнет он минералами, пылью, солнцем и нагретыми скалами... Ведь так? Тёмный эльф кивнул. - Ты весь пахнешь им даже в этих хвойных краях, Борра. Она замолчала. Её глаза красиво отсвечивали изумрудом. Ближе к зрачку радужка сверкала мягкой желтизной. Иногда она окрашивалась в красный. Феникс... Борра даже не знал, что и сказать ей. По правде, он был немного шокирован. Так детально описать эти далёкие земли... Откуда она вообще знает как выглядят Пустынные Земли? В сердце пустынного эльфа тоскливо кольнула ностальгия. Иногда он скучал по дому, по своему народу, но ведь он осознано оставил их позади ради неё. Его место рядом с ней. Борра привстал еще больше и выпрямившись, он обвил руками талию Малефисенты. А она всё так же сидела, обхватив коленями его бёдра, и смотрела в глаза эльфа. Наверное, если бы их сейчас увидела Аврора, то девушка бы глазам своим не поверила, что это её крёстная. Женщина ласково улыбнулась мимолётной мысли о любимой дочери. - Почему ты молчишь всякий раз, когда дело касается именно тебя? - А что говорить? У всех тех, кто долгие годы прятался в Обители, история одинакова. Спроси любого и ответом на каждый твой вопрос будет простое "люди". - Нет, не это я имею в виду. - А что тогда тебя интересует? - Ты меня интересуешь. Борра прищурил глаза. - А что я? - Перестань дурачком прикидываться, - она легонько хлопнула его ладонью по щеке. - Я уже поняла эти твои фокусы. - Какие еще фокусы? - подозрительно спросил Борра, еле сдерживая улыбку. Женщина закатила глаза. Нет, с ним бесполезно разговаривать. Как глупый младенец. Точнее, умело им прикидывается, когда не хочет, чтобы к нему лезли. Она уж было собралась слезть с него, но мужчина мягко удержал её на месте. Более того, он еще плотнее прижал её к себе, не желая дать ей вот так легко уйти. А в женщину словно молния ударила. У Малефисенты перехватило дыхание. Искра. Между ними пронеслась одна единственная искра и теперь она осознала насколько близки они сейчас были. Удивительно как эта деталь умудрилась ускользнуть от неё пока они дурака валяли, как подростки. Она снова встретилась с его глазами; в них сверкал прежний огонь, но не такой агрессивный как было ранее. Он горел мягко, иногда вспыхивая томившейся в нём страстью. И читалась в этом пламени в основном любовь, и только. Желание согреть. Не отрывая от него глаз, эльфийка почувствовала как ладони мужчины плавно опустились к её бёдрам, невольно заставив эльфийку пошевелиться на месте и предательски закусить губу. Его пальцы неторопливо блуждали по её нежной коже, умело огибая место ранения, и выписывая замысловатые узоры. Борра чувствовал её, но едва ли знал как правильно нужно прикасаться к этой женщине, что и ласки-то знать-не знала. Да и он сам тоже. Ему оставалось только довериться своей интуиции. Алые губы прославленной Владычицы Тьмы приоткрылись от проснувшегося в ней томного желания, чуть обнажив белоснежные зубы. Но лицо её было немного растерянным. - Малефисента... - прошептал он её имя. Женщина продолжала смотреть на мужчину с тем же выражением лица. Она неосознанно продолжала бороться со своими потаёнными желаниями до последнего. Это происходило скорее от дурной привычки безжалостно отталкивать от себя всех и каждого, кто вздумает к ней лезть, чем от жизненной позиции, но Борра потихоньку преодолевал в ней эти барьеры своими поступками. Гордая королева всех эльфов так же поняла за эти дни, что ей нравится быть с ним, целоваться с ним, просто мирно спать вместе в обнимку, нагло закидывая на него ноги. А еще ей понравилось выпихивать его с кровати, а потом слушать его недовольное ворчание откуда-то снизу. Она делала это не специально. Почти. Эта женщина способна на шалости. Но сейчас... Сейчас всё было по другому. Глупо врать самой себе; её влекло к этому мужчине. С каждой минутой, с каждым часом проведёнными с ним - Малефисента одним лишь своим женским нутром всё сильнее осознавала, что хочет от него гораздо больше, чем просто поцелуи и обычные ласки... И она видела как Борру так же влечет к ней, но он словно боится хоть как-то заставить её почувствовать себя неловко. Воистину - безнадёжный романтик. Если бы он хоть на секунду узнал, что на самом деле происходит в душе этой загадочной женщины - он бы в миг, без сожаления, сорвал с неё одежду и не прогадал бы. Но Борра всего лишь тщательно всматривался в её полные скрытой страсти и нежности глаза. - Ты хочешь узнать обо мне всё? - Хочу, - шепотом коротко ответила она. - Тогда слушай внимательно... Прикрыв глаза, Борра накрыл её мягкие губы своими теплыми и сухими, ненавязчиво завлекая свою взволнованную королеву в глубокий, полный любви и нежности поцелуй. Он кончиками пальцев чувствовал напряжение в её теле. Он знает, что она чувствует. Ведь она так много лет провела вдали от своих сородичей, вдали от самой простой и в то же время такой необходимой для неё возможности просто хоть на какое-то время позволить себе с головой окунуться в омут любви. Просто побыть женщиной. Желанной и любимой. Ей надоело выделяться из толпы. Надоело, что её шарахаются, будто она последняя тень которую они видят в своей жизни. Ей надоело видеть эти бесконечные поклоны. Надоело видеть напускное уважение только потому, что она Феникс. Надоело вечно быть особенной. Нет, не поймите неправильно... Ей нравилось быть особенной, но в другом смысле... Она чувствовала себя по-настоящему особенной только тогда, когда этот пустынный эльф хищно смотрел на неё исподлобья, но при этом нежно касался её, заботливо обдавая её кожу своим горячим дыханием. Она чувствовала себя особенной только когда сердце её билось чаще в его присутствии. Она чувствовала себя особенной, когда видела его окруженным взглядами других не менее прелестных женщин, но внимание его было приковано только к ней одной. Он заставлял её чувствовать себя особенной именно в том смысле, которого она всегда хотела как женщина, но не получила этого всего от Стефана. Ей нужно было это чувство. Борра даже не подозревал о том, как своим отношением он опьянил эту женщину собой. Не его спортивное телосложение и мышцы привлекли её женское внимание. Не бунтарский темперамент, что в буквальном смысле заставлял воздух вокруг накаляться. Не его дикие манеры выходца суровой Пустыни. Её в Борре зацепило его невероятное умение несмотря на всю эту свою брутальность, воинственность и дикость - оставаться почти нереально нежным, чувственным и бережным по отношению к ней. Можете себе представить его испещренные шрамами, огрубевшие руки, что мягко обнимают и прижимают к себе величественную, неприступную и с виду холодную Владычицу Тьмы? Можете представить себе её тяжелое, не менее горячее, чем его собственное тело, дыхание? Можете представить себе, как она в наслаждении в очередной раз закусывает нижнюю губу и блаженно закрывает глаза? Представьте. Своим поцелуем Борра говорил Малефисенте о том, насколько она уникальна для него, насколько важна и какое место она занимает в его жизни. А она слушала его внимательно, боясь прервать хоть на долю секунды. Женщина чувствовала, что где-то внутри неё начинает извергаться вулкан, что высвобождал все те эмоции которые ей пришлось против собственной воли запечатать на долгие годы, дабы защитить себя. Он целовал её так, будто хотел вложить в этот поцелуй всю ту любовь, что он ревностно оберегал, неся её через все эти годы для своей единственной прекрасной эльфийки. Только она начала понимать, что этого поцелуя ей будет недостаточно. А он понимал? Мужчина разогнал волны тепла по её телу, заставив её кожу покрыться мурашками, а саму женщину судорожно выдохнуть от заполонивших её ощущений. Окончательно расслабившись, она чуть ли не размякла в его крепких объятиях. Теперь она чувствовала уверенность. Она намерена узнать о нём всё. И она будет очень недовольна, если он несправедливо лишит её этого права прямо сейчас. И она как знала, что он решит остановиться, наивно полагая, что и на этот раз этого будет достаточно. Борра неохотно отпрянул от её губ, посмотрев в её почти дикие от копившейся в ней страсти глаза. Зря он её так раздразнил. Она не позволит ему уйти, пока не получит то, чего так долго хотела. Она уже давно не застенчивый подросток. Она - не раз обоженная суровым жизненным опытом красивая женщина, которая знает чего она хочет. Она привыкла добиваться своего. Так что зря он так боится обидеть её своими мыслями. А ведь он действительно боялся. Борра боялся сделать что-то не так, огрубевшими пальцами осторожно нащупывая тонкие струны её души. Боялся задеть её, заставить почувствовать себя неловко. Боялся спугнуть её своей первобытной дикостью. Ведь на фоне остальных она всё равно остается такой утонченной, такой недоступной, интеллигентной. Как и подобает истинной королеве, хотела она этого или нет. Просто согреть. Борра хотел просто согреть её теплом своего пламени, дабы окончательно растопить оставшиеся осколки льда в её сердце. Он изучающе смотрел в глаза Малефисенты, слушая её отчего-то потяжелевшее, прерывистое дыхание. Его ладони всё так же плавно блуждали по её бёдрам к изящной талии и обратно. Ощущение умеренного веса её тела на его ногах вызывало приятный холодок на пояснице тёмного эльфа. Он уж было собрался аккуратно уложить её обратно на кровать, чтобы встать самому и отправиться на охоту, ведь надо было думать, что они будут на ужин кушать. Но руки эльфийки крепко перехватили его собственные, остановив мужчину. Борра вопросительно уставился на неё, насупив брови: - Нет, Борра. Ты не посмеешь так поступить со мной сейчас, - процедила она сквозь зубы, но без злобы. - Мал, я должен... Она не дала ему закончить фразу, быстро приставив палец к его губам. - Замолчи. Если я услышу хоть еще одно ненужное сейчас мне слово - я не знаю, что я с тобой сделаю. Её указательный палец легко скользнул к его подбородку, задевая вслед за собой тёплые губы мужчины. Она взяла его лицо в свои ладони и пристально посмотрела в эти спокойные и полные твёрдости глаза. Биолюминесцентное сияние отбрасывало соблазнительные тени на черты его мужественного лица. - Ты любишь меня, Борра? - её цепкий взгляд внимательно изучал янтарно-желтую радужку его глаз. Тёмный эльф кивнул, исподлобья наблюдая за каждым малейшим движением её зрачков и ресниц. - Так люби же меня... Расскажи мне о себе всё... Я знаю, тебе есть что мне сказать... Носом Борра шумно выдохнул, стиснув зубы и играя жевательными мышцами своего лица. Она также ощутила как напряглись мышцы на его ногах. Малефисента попала в яблочко, задев верные нити. - И никогда больше не издевайся так над своей королевой, воитель... - напоследок прошептала она ему на ухо, притянув к себе его лицо, а затем жадно припав к губам мужчины в страстном поцелуе. Борра с той же страстью незамедлительно ответил ей, пальцами чуть сжав её левое бедро. Малефисента судорожно накрыла его пальцы своей ладонью, крепко стиснув их, и уверенно направила его руку чуть дальше, попутно задирая мешавший подол её некогда шикарного черного платья. Свободной рукой она пыталась нащупать на своей спине кончик узла, что стягивал бинты на её торсе, но безуспешно. Борра быстро помог ей в этом деле. Мягко перехватив её руку и ловким движением пальцев дёрнув за кончик, он развязал узел, заставив мотки бинтов плавно слететь с женщины, обнажая прелести её сногсшибательного женского тела. Малефисента тут же прижалась к нему упругой грудью еще больше, на пару минут оторвавшись от его губ, хотя, казалось, куда уж ближе. Её ладони жадно скользили по его натруженным плечам и спине, едва касаясь выступа могучих ястребиных крыльев. Борра осыпал её изящную шею своими горячими поцелуями, заставляя женщину впадать в мелкую дрожь от разливавшегося тепла и странного томного ощущения ниже живота, что усиливалось с каждой минутой и нещадно мучило эльфийку. Она прижималась щекой к его витиеватым рогам в иррациональном страхе хоть на секунду отпрянуть от него и позволить прохладному сквозняку подкрасться к разгоряченным телам. Она то и дело, что шумно дышала, жмуря глаза, пытаясь унять в себе это отсутствие терпения. Её всё больше и больше горячили его поцелуи, заставляя Малефисенту срываться на шумные, прерывистые вздохи. Губы Борры властно и обжигающе изучали каждый сантиметр её шеи и ключицы, зубами иногда несильно покусывая её кожу, не давая тем самым эльфийке расслабиться. Так жаркое солнце пустыни не даёт тебе ни секунды на передышку, заставляя чувствовать себя на пределе, раз за разом обжигая твоё лицо, плечи и руки; оно оставляло после себя только характерный загар. Малефисента почти чувствовала его запах. Она блаженно улыбнулась этим ощущениям. Возможно, её кожа была слишком бледной и нежной для тех краёв, но она непременно хочет попробовать. Отпрянув от Борры на мгновение лишь для того, чтобы их лица поравнялись, Малефисента вновь прильнула к жарким устам своего пустынного эльфа. Её ладони легко скользили снизу-вверх по его накаченному торсу, наслаждаясь крепким телосложением воина. Ладони то и дело, что слегка сгибались каждый раз, когда плавно переходили от пресса к широкой груди и обратно. Пальцами она ощущала это бесчисленное количество маленьких и не очень шрамов; у каждого из них есть своя история. К сожалению, шрамы Борры - это целая история его борьбы с человечеством за свой род. А еще это символ того, сколько же раз был ранен этот мужчина, сколько раз он истекал кровью и страдал, раз за разом бесстрашно бросаясь в новый бой. Верно говорят, что шрамы украшают мужчину, но Малефисенте было больно от одной лишь мысли о том, через что же ему пришлось не единожды пройти. Поэтому она обязана построить мир в котором больше не будет войны. Она не позволит ему рисковать своей жизнью. Зная его пылкий нрав, она уже начала бояться, что однажды потеряет его навсегда в одном из бессмысленных сражений за их клочок земли. Эти мысли невольно вынудили Малефисенту отчаянно вцепиться в его плечи, и зажмурить глаза, что начали слезиться. Почувствовав новые, зародившиеся в ней нотки тревоги, Борра остановился. Он мягко перехватил одну из её ладоней и оставил на ней ласковый, утешительный поцелуй. Это быстро вернуло женщину в прежнее состояние. Она подняла на него свой взгляд. Борра молча осыпал поцелуями её пальцы, иногда краем глаза поглядывая на неё. Он просто хотел согреть её... Разогнать цепкий холод и растопить осколки льда в её израненном сердце... Малефисента мягко остановила его взглядом полного любви и скрытого желания. Чуть привстав, она ловко освободила себя от остатков мешавшей одежды, небрежно бросив всё на пол. Не теряя при этом зрительного контакта с Боррой, она поправила свои волосы и медленно опустилась на медвежью шкуру рядом с ним. Поглаживая ладонью его щеку, она одним только взглядом поманила его к себе. Им не нужны были слова, им не нужны были жесты. Сердца подскажут как быть своим хозяевам. Повинуясь безмолвной, почти умоляющей просьбе своей прекрасной возлюбленной, тёмный эльф послушно навис над ней, глядя в её измученные томным желанием глаза. Затем отбрасываемая "звёздным" сводом тень от крыльев тёмного эльфа закрыла от Борры четкий взор на очаровательные глаза и лицо женщины. Ладонями Малефисента ласково поглаживала его лицо, шею и плечи, приготовившись насладиться этим единением со своим воином сполна. Женщина сразу обхватила ногами его бедра, прижимая к себе тёмного эльфа, боясь, что он вдруг снова захочет ускользнуть и оставит её вот так, беззащитной и не согретой. Довольно уже с неё его учтивости. Она постоянно смотрела в его глаза, боясь упустить хоть одну мимолётную эмоцию, что они в себе таили. Но она ощущала как его свободная ладонь плавно передвигается по её талии и рёбрам, едва задевая грудь. Затем женщина почувствовала как она скользнула ниже, к внутренней стороне её здорового бедра, чуть задирая её ногу выше. Прикрыв глаза, Борра припал к её губам в очередном нежном, глубоком поцелуе, вынуждая женщину чуть повернуть голову, открывая вид на её открывшуюся в свете "звёзд" ключицу. Очень скоро пещеру заполонили звуки сладострастных стонов и вздохов двух таинственных влюблённых, приглушаемых снаружи лишь порывами мощного ветра, который влюблённая пара даже не слышала, утонув друг в друге с головой. Пустынный эльф рассказывал своей лесной возлюбленной о том, как под музыку этнических барабанов танцуют языки их дикого пламени холодными пустынными ночами. Её тело словно в такт этому воображаемую явлению, принуждало женщину в неподдельном наслаждении выгибать спину и больно впиваться ноготками в напряженные плечи крылатого воина, издавая очередной внемлющий его рассказу стон. Шепча Малефисенте на ухо слова любви, Борра рассказывал о том, как поет их ветер, гуляя среди нагретых скалистых ущелий. Мягко сжимая её ладонь в своей, и переплетая пальцы, он рассказывал ей о том, насколько же приятно ощущение, когда ты сжимаешь в своем кулаке горячий песок, что водопадом стекает с него. Как ласкает слух шелест песчинок, весело подхватываемых тёплым ветром. Жадно вдыхая запах его разгоряченной кожи, Малефисента чувствовала как дразнят её нюх ароматы минералов, солнца и пыли. - Борра... Раз за разом шептала она его имя. Как же необычно оно звучит. Только на этот раз в своей голове Малефисента видела не картинки его родного края. В её воспоминаниях всплыло изображение первой их встречи, когда он беспардонно приблизился к ней вплотную и посмел усомниться в правильности её присутствия в Обители. Она вспомнила как огнём сверкали его глаза среди всей этой крылатой братии. Она вспомнила его первую улыбку, предназначенную ей. Вспомнила его смех. Вспомнила как впервые к ней прикоснулись его руки, желая поддержать её. Вспомнила то самое первое сокровенное чувство, когда впервые за долгие годы её сердце вновь кольнула любовь... - Малефисента...- шептал он ей в ответ, старательно вылавливая так и манящие алые губы, дабы увести хозяйку Топких Болот в очередной поцелуй. Борра вспомнил, как его собственное сердце страшно сжалось при виде угодившей в спину женщины стрелы. И вспомнил, как камень упал с его души, когда из пепла родился Феникс. Он вспомнил, как она имела привычку смешно ходить туда-сюда с задумчиво опущенной головой когда она была чем-то взволнована. Он вспомнил какая она забавная на самом деле, когда пытается мило улыбаться или нервничает. Почему-то его это всегда смешило. Но больше всего его смешило её напускное равнодушие. Дети других тёмных эльфов тоже поняли это, иначе бы они не крутились всё время вокруг неё и не просили бы её показывать им фокусы с веточками, а она всё никак не уставала от их навязчивой компании, раз за разом с удовольствием награждая их вниманием. Она обожает детей. А он обожает её. Они искали любовь друг в друге очень тщательно и долго, вслепую, на ощупь проверяя указанную им Судьбой дорогу. Искали нежно и чувственно, самозабвенно отдаваясь друг-другу, теряя чувство меры и пространства. Время перестало для них существовать. Они усиливали и ускоряли поиски, когда истина казалась им досягаемой. И когда они поняли, что нашли, что обрели истину в объятиях друга-друга - мир вдруг погас. И сейчас, не в силах больше сопротивляться, Малефисента дала себе волю полностью проникнутся этой истиной. Некогда неприступная женщина вновь впустила любовь в свою жизнь и дала ей шанс показать себя с лучшей стороны. Она целиком отдалась ему, жадно впитывая всю его любовь и ласку до последней капли. И не прогадала.

***

Несчастная медвежья шкура уже давно скомкалась под весом двух крылатых созданий, что так отчаянно любили друг-друга примерно где-то час назад. Малефисенте почти удалось унять дрожь от переизбытка чувств, что мощной волной прошлись по её телу. Дыхание со временем выравнялось. Сейчас же женщина просто мирно лежала на боку и наблюдала за тем, как плавно танцуют языки пламени в костре, который Борра развёл пару минут назад. Её шею согревало умеренное дыхание мужчины, что лежал позади неё, положив одну руку ей на талию, а другую заботливо подложив под её голову. Она уже начала затекать, но эльф не подавал виду. Их рога аккуратно соприкасались, ровно как и крылья. Его глаза так же задумчиво наблюдали за пламенем, а уши прислушивались к умиротворяющему треску горящих дров. Кажется, на охоту он уже не пойдёт. Их почти остывшие тела были укрыты одеялом из волчьих шкур. Ладонью Борра тихонько поглаживал изгиб талии Малефисенты, вызывая у той счастливую улыбку. На её иссиня-черных ресницах в свете огня сверкнули капельки слёз. Хорошо, что он их не видел. Он бы понял не так. Женщина еще шире улыбнулась, ноготком большого пальца незаметно сметая слезинки с заострённой скулы. Ну, она думала, что незаметно. Борра всё видел. И, к счастью, понял он её тоже верно. Его лицо пронзила довольная улыбка. Хорошо, что она её не видела. Поймёт не так.