Еще 100 способов влюбиться

— Привет. — Усаги подошла к своему привычному месту, где ее уже ждали друзья. — Можно я задам вам несколько личных вопросов? — Нам обоим? — выгнул бровь Мамору. — Я провожу исследование, — кивнула она, демонстрируя им книгу в руках. — Нашла в учебнике по этике. Я пишу доклад и решила, что исследования не будут лишними. — Звучит не так уж и сложно, — пожал плечами Мамору и легонько потянул за один из ее оданго. — Что угодно, лишь бы помочь тебе с домашкой. — Он засмеялся, когда она показала ему язык. — Можно начать с Мамору, — предложил Мотоки. — Конечно. — Он повернулся к Усаги. — Выкладывай. — Круто! — Она тут же вытащила блокнот и карандаш. — Какая самая большая ложь, сказанная тобой когда-либо? — Ч… Постой, что? — Мамору немного отстранился и почесал затылок. Мотоки расхохотался, наблюдая за метаниями друга. — Да, Мамору, — кивая начал он, — расскажи-ка нам, о чем ты лжешь. Мамору кинул на друга испепеляющий взгляд. — Тут всего два вопроса: «Какая самая большая ложь, сказанная тобой?» и «Почему ты это сказал?» — Оу-у, — проворковал Мотоки. — Там даже спрашивается почему. Лично мне очень хотелось бы узнать, почему ты врешь. — Погоди… Ты что, прямо сейчас решил соврать? Щеки Мамору порозовели. — Да ни о чем… Не бери в голову… — Нет-нет, — перебил его Мотоки. — Давай, Мамору, поделись с нами. Хватит уже этой лжи — просто скажи ей правду. — Ей? — Усаги переводила взгляд с одного друга на второго. — Он врет о чем-то ей? — Видишь ли, — начал Мотоки, склоняясь к Усаги, — Мамору врет насчет… — Насчет того, — опередил его Мамору, — насколько Мотоки в данный момент в безопасности, потому что велик шанс того, что я ему сейчас врежу. — Он снова кинул на друга грозный взгляд, что смотрелся достаточно забавно в сочетании с его порозовевшими щеками. — Да просто скажи уже правду, — взмолился Мотоки. — Лучше момента не найти! — Это не ложь! — запротестовал Мамору, пытаясь скрыть румянец. — Бездействие — это, в какой-то степени, тоже вранье, — не унимался Мотоки, скрещивая руки на груди. — Верно, — согласилась Усаги, наспех листая страницы книги, чтобы показать Мамору нужный раздел. — Видишь? — Вопрос закрыт, — констатировал Мотоки. Мамору тяжело вздохнул и закусил губу. Наблюдая за этим его действием, Усаги крепче сжала карандаш. — Ладно, — проговорил наконец Мамору. — Ч-что? — Усаги поспешно оторвала взгляд от его губ и посмотрела Мамору в глаза. — Я отвечу на твой вопрос, — пояснил он, поворачиваясь к ней. — А, да, — рассеяно кивнула Усаги. — Ну слава Богу! — воскликнул Мотоки. Потирая руками, он склонился ближе к парочке. Мгновение Мамору пристально наблюдал за весельем друга. — Можно мне сначала ответить на второй вопрос — Почему? — Конечно, — пожала Усаги плечами. — Тут ничего не говорится о том, что отвечать нужно по порядку. — Хорошо. — Мамору взглянул на нее и замолчал, желая удостоверится, что она оторвалась от своего записника. Убедиться, что она так же смотрела на него. Синева к синеве. Усаги облизала пересохшие губы, внезапно почувствовав волнение и ощущая легкий жар, подступающий к щекам. — Так п-почему? — негромко спросила она. — Потому что, — начал Мамору, — я не знал, чем все закончилось бы. Если бы правда принесла лишь неловкость, то я бы предпочел и дальше жить во лжи. Имеет смысл, верно? — Я… — Усаги сдавленно выдохнула. Она медленно кивнула, снова облизав губы. — Да… имеет. — М-м-м. Мамору обернулся на звук, глядя на друга по ту сторону барной стойки, что кивал головой и все так же ухмылялся. Глаза его буквально сияли в ожидании ответа на вопрос. — Мой ответ на первый вопрос, — проговорил Мамору, не отрывая глаз от Мотоки. — Напомни-как мне его, Оданго. — Какая самая большая ложь, сказанная тобой когда-либо, — прочитала она и опять посмотрела на Мамору. — Самая моя большая ложь, — протянул Мамору, глазея на Мотоки, — дай-ка подумать… — Да просто скажи уже! — не выдержал Мотоки. — Хочешь, чтобы я сказал? — Мамору, перехватил взгляд Усаги. — Давай, говори уже! — взмолился Мотоки. Мамору глубоко вдохнул, после чего сделал долгий выдох. Он обернулся к Усаги. Заключив ее свободную ладонь меж своих, он позволил себе не сильно ее сжать. Взгляд васильковых глаз не покидал его лица. — Самая моя большая ложь в том, — он снова замолчал, облизывая губы. Усаги снова проследила это движение. — Да? — прошептала она. Мамору усмехнулся. — В том, что одними синяками Мотоки не отделается. — Ну наконец-то! — воскликнул Мотоки, вскидывая руки вверх. — Да… Погоди… Что? — Ты труп! — прорычал Мамору, перепрыгивая через прилавок.