Еще 100 способов влюбиться

— Терпеть не могу темноту, — посетовала Усаги. — Вообще ничего не вижу! — Расслабься, Оданго, Мотоки уже работает над этим, — заверил ее Мамору, раскидывая руки пошире, в попытке дотянуться до Усаги. Он старался не делать резких движений на случай, если вдруг врежется в нее, и следил за тем, чтобы барная стойка находилась в нескольких сантиметрах позади него. — Стой на месте, я иду к тебе. — А ведь все казалось так просто, — простонала Усаги, — просто принести мыло из подсобки. А теперь мы в этой проклятой подсобке застряли. — Ну, не то чтобы прям застряли, — шаря в воздухе руками в направлении ее голоса. — Дверь-то в порядке. Просто небольшие проблемы с электричеством. Мотоки сказал, что проверит предохранители. — Как думаешь, на это уйдет много… А-а-а! — Спокойно, недотепа, — подал голос Мамору, несильно сжимая руку Усаги. Ему наконец-то удалось добраться до нее, однако он умудрился напугать ее внезапным прикосновением. — Это всего лишь я. — В следующий раз предупреждай! — Но я же сказал, что иду к тебе… — Не считается, — перебила Усаги, протягивая руку, чтобы нащупать Мамору. — Подойти к человеку при свете — это одно, а вот прикасаться к кому-то в темноте… Ты же мог оказаться призраком! — Ну, могу заверить, что сейчас тебя касается не призрак, — с весельем в голосе подметил Мамору, — а живой, дышащий молодой человек. — Хорошо, — согласно кивнула Усаги, не заботясь о том, что он точно не мог видеть этого жеста. — Просто не делай ничег… А-а-а! — Теперь-то что?! — Это был ты? — Она вцепилась в рубашку Мамору, прижимаясь к нему ближе. — Что я? — У меня было что-то на ноге… — Наверно это просто твои шнурки. Или, возможно, мои штаны… — Было больше похоже на мышь или какое-то насекомое… — Не может в заведении Мотоки такого водиться. — Но я что-то почувствовала! — Это просто твое воображение. — Он ощутил ее дрожь и учащенное дыхание. Только не плачь, — мысленно взмолился Мамору. Аккуратно подхватив Усаги, он усадил ее на барную стойку позади себя. — Просто расслабься, Оданго. — Успокаивающе проговорил Мамору, поглаживая ее талию. — Все это не настоящее. Просто в темноте твое воображение играется с тобой. Бояться нечего. –И никаких мышей нет? Он был рад, что теперь в ее голосе слышалось больше любопытство, нежели страх. — Никаких мышей нет. — Он снова почувствовал ее дрожь и несильно сжал ее талию. — Зачастую, вещи, что мерещатся нам в темноте, не реальны. Так что когда снова включится свет, мы даже не будем помнить, что были напуганы. — Нам не нужно говорить о чем-то, что произошло в темноте? — Тонкие пальчики сжались на его рубашке. — Потому что это произошло в темноте? — Конечно, — пожал Мамору плечами. Он старался не двигаться, когда ее ладонь поползла вверх к его лицу. Он не был уверен, что именно Усаги делает, но был рад, что это, по крайней мере, помогает ей расслабиться. — Темнота, она как Вегас — все, что происходит в темноте остается в темноте. — Останется в темноте, — повторила Усаги. Одной рукой она обхватила его шею, а второй потянула его за воротник и, приподнявшись, насколько это было возможно сидя барной стойке, встретилась с ним на полпути. — Мамору, — прошептала она, притягивая его еще ближе. — Что… Мпф-ф… Окончание предложения было оборвано ее губами, что и хорошо, потому что он вряд ли смог сказать что-то внятное сейчас. Его мозг буквально не понимал, что происходит - Оданго, его Оданго, целует его. Целует! Ощутив ее неловкие движения на своих губах, Мамору решил, что разберется с этим потом, потому что в эту самую минуту происходило то, во что он не мог поверить - Оданго целовала его. Одной рукой он нежно поглаживал ее спину, в то время как вторая потянулась к ее щеке. Немного повернув ее голову, он ответил на поцелуй. Чувствуя ее резкий вздох, Мамору усмехнулся. Так-то лучше, — подумал Мамору. — Мы постоянно ссоримся, но где-то глубоко в душе она тоже хотела… Включился свет. Мамору замер, услышав мягкое гудение радиатора. А потом почувствовал, как тонкие пальчики, сжимающие его рубашку на груди, притянули его еще ближе. Вспомнив сказанные ею ранее слова, Мамору испугался, что она отпустит его, если поймет, что в заведении снова есть свет… когда они больше не будут в темноте. — Ребята? — раздался откуда-то неподалеку голос Мотоки. — Кажется, я наконец-то разобрался с предох… Погодите… Что?! Мамору тут же притянул Усаги к себе прежде, чем она успела бы отстраниться, свободной рукой шаря по стенке в поиске выключателя. Темнота снова окутала их, и Мамору шумно выдохнул, от ощущения ее пальчиков в своих волосах. — Быть не может! — донеслось со стороны дверного проема, однако мысленно Мамору был уже слишком далеко, чтобы это услышать.