Ненавижу розы, потому что их любишь ты

— Кажется, я знаю, кто это. — Кто? — К нам в класс перевелись два новеньких, и, кажется, это началось, когда я смотрел на одного.

***

      И вот на следующее утро он уже караулит Шона у входа в школу, и из-за угла ему улыбается Ликс, показывая «Не отвлекайся». Выискивая нежно-розовую макушку в толпе, парень становится на носочки, чтобы точно не пропустить его. «Он покрасился», — понимает Хан, когда, не удержав равновесия, падает кому-то на руки.       И правда, парень покрасился, но не полностью: половина его волос так и осталась розовой, а вторая была блондинисто-золотистой, и омега точно не понимал, где именно происходил переход цветов. Но во всяком случае это было очень красиво. — Ты в порядке?

Почему ты заставляешь меня чувствовать эту боль? Нет, я не хочу — это слишком для меня. Но твой голос такой приятный… Это же не мимолетное влечение? Любовь, а не влюбленность?

***

      Это был приятный тёплый день, солнце освещало улицы города и здания, что возвышались над землёй. Лёгкий ветер взъерошил русые волосы парня, но тот, кажется, был этому не особо рад и постоянно их поправлял. Он — обычный опаздывающий на работу человек. Подойдя к нужной кофейне, парень отдышался и посмотрел на время: «Без пяти восемь — я почти вовремя» — и зашёл внутрь.       Изнутри заведение было простое, но уютное место, со стенами и полом кофейных оттенков, деревянной стойкой баристы и такими же деревянными столами. Всё помещение пахло кофе и слегка свежей выпечкой, из-за чего прихода альфы с запахом карамельного латте заметили не сразу. — Выглядишь так, будто только что проснулся, — заметил светловолосый официант. Ну да, вид у него не самый лучший — растрёпанные волосы, сонные глаза и наспех одетая одежда. — Зато я вовремя, — подметил тот. — Ага, вовремя, — это был уже их кондитер. — Рабочий день начинается с половины восьмого. — Не дуйся, Бин — переодевшись, парень подошёл к своему рабочему месту и погладил того по волосам. — Чан не против вместо меня кофе прозаваривать. — Потому что он слишком добрый. — А ты слишком злой. — Чанбин, у тебя сейчас булочки сгорят! — крикнул тот самый официант с кухни. — Ага, только поставил, — брюнет перестал отчитывать Ли и пошёл разбираться с Баном.       Кофейня была почти пустая, несмотря на хорошую погоду. Может, потому что наступил сентябрь, и люди разошлись по школам и универам? Может быть. Почему они сами не в универе? Всё просто — Чан, также иминуемый Крисом, решил забросить учёбу и открыть кофейню, что с его родителями было вполне возможно. Парень хорошо учился, был примерным учеником в группе, но понял — не его это. Понял он, а друзья пошли с ним. Кажется, это был первый раз, когда блондин что-то просил у своих родителей. Почему же он официант? Потому что назначить официантом Чанбина, значит, лишиться посетителей. Он, почему-то, действительно, почему? казался гостям неприветливым и холодным. На самом деле из вышеперечисленного он был только неприветливым, потому что не любил людей и общался только с Минхо и Чаном. И вообще печь всякие разные и вкусные булочки было его стихией, если можно так выразиться. А Минхо… У него запах кофе, и в кофе он тоже хорошо разбирается. Почему бы и не быть баристой? Вот только просыпаться рано утром парень не любил, и из-за этого его часто подменял Крис. — Минхо, не хочешь передохнуть? — спрашивает брюнет у Ли, когда часы показывают двенадцать. — Что, будешь свою любовь ждать? — Не беси. — Не приходит он что-то. — Может, он не хочет меня видеть? Я ему в последний раз пальцы обжёг, ибо пролил на них кофе. — А может у него универ, ты не думал?       А ведь и правда не думал. Но разве он ему это скажет? Нет. Вместо этого парень просто стоит и ждёт, ищет его среди людей, которых и на улице не так много, и надеется на скорый его приход. «А вдруг он не придёт? Вдруг обиделся на меня? Что я мог сделать? Или у него просто универ?» Он правда переживал, потому что до этого милый парнишка заходил к нему каждый день, а сейчас не является уже две недели. «С ним что-то случилось?» От этих мыслей Бин прикусил губу, возможно, это как-то бы успокоило его, но почему-то нет. — Здравствуйте, — это был милый рыжеволосый парень, но с очень глубоким голосом, который, как думал Бин, ему не шёл. — З-здравствуй, — сам не зная отчего, но Со перед ним ломался, как влюблённая школьница. — Можно мне кофе без сахара? — Да. Не хочешь ничего к нему взять? — Нет, спасибо. «Бин, тебе нужно начать с ним разговор». — Э… Почему тебя так долго не было? — Что? В смысле? — Ну, ты до этого заходил каждый день, а сейчас пришёл только через две недели, — Минхо сзади ударил себя по лицу. «Он что, совсем тупой?» — Были дела. — А…       И парень удаляется, забирая свою кружку кофе. Бин сказал что-то не то? Возможно. Младший боится альфу? Возможно. Какие дела были у него две недели? Непонятно. — Чанбин! — его окликнул Крис. — Подойди, дебил, к нему! — Не кричи, он может услышать, — заткнул ему рот рукой Со. — И я не подойду. — Даю сотку. — Минхо будет мешать. — Минхо ушел. — Ну… — Двести. — Нет. — Да.       В этот момент в кофейню зашел синеволосый парень. Даже не зашёл, а забежал. Даже не забежал, а залетел. Ладно, это уже слишком. Но подходит.       Это был омега, одетый в школьную форму. От него приятно пахло мятой, и Бин подумал, что он бы мог понравиться Минхо, ведь тот любит в кофе добавлять мяту. Посетитель плюхнулся на диван рядом с Феликсом и начал с ним разговор. — Он занят. — Ой, а ты всегда причины ищешь.       Со ничего не ответил, а взял блокнот Криса и направился к столу. Коленки тряслись, ладони потели и альфа не мог и слова из себя выдавить первые десять секунд, когда подошнел к столу, стараясь не смотреть на Феликса. На Феликса, который в открытую на него пялился. Со, кажется, начал краснеть. Или не кажется? Он стоит с розовым румянцем на щеках и еле заметно дрожит. Чанбину страшно, Феликс считает милым, а Джисон думает, что с этим человеком не так. — Будете что-нибудь заказывать? — голос пытался сделать холодным, но получилось дрожащим. — Карамельный латте и шоколадный круассан. — Хорошо, — ответил официант и на пару секунд задумался, а после ухмыльнулся — А вы что-нибудь к кофе будете? — он повернулся к его любимому омеге с запахом молока . — Нет, спасибо, — слабо улыбнулся тот. — Феликс, съешь хоть что-то! — Я не голоден, — и Хан не стал этому перечить — ещё дома его накормит. — Хорошо, ждите ваш заказ.       Брюнет подошел к стойке и протянул старшему блокнот, чтобы тот это латте заварил. Крис же, заметив выведенный аккуратным почерком 'карамельный латте' открыл рот от непонятных эмоций. — Это судьба. — Ага. Я даже название для пэйринга придумал. Минсоны — звучит? — Да, уже представляю их вместе, — Чан смотрел на Хана, пока заваривал кофе, а потом спросил. — А у тебя что? — Ну, я узнал что его зовут Феликс. А этот, — он указал пальцем на синеволосого. — Школьник, который может нам подойти. — Да, ты прав насчёт него, — они слушали быструю речь омеги, который никак не хотел замолкать, а Со смотрел на улыбающегося Феликса, который внимательно того слушал. — А где твои друзья? — спросил у Джисона Ли. — У Чонина музыкальная школа, а Хёнджин пошёл на пробы для модельного журнала, — парень посмотрел на друга. — Видишь, какие у меня друзья — один модель с великим будущим, второй — пианист, сто процентов станет популярнее этих классиков. — А мы? — А мы? — он задумавшись посмотрел в окно. — А мы обречены. — М-да…       Солнце за окном начали закрывать тучи. «Кажется, будет дождь», — подумал рыжеволосый и перевёл взгляд на соседнюю стену. Часы показывали ровно час дня, а значит, уроки ещё не закончились. Вообще, у него оставалось ещё два урока, когда он уходил. Но его ведь никто не замечает, зачем оставаться? С Джисоном они договорились встретиться в кафе, когда от синеволосого ушёл Шон. — Этот? — Что «этот»? — Тебе этот нравится, который нас обслуживал? — Да. — А… Почему симптомов нет? — Оно у меня уже по накопительной. — А-а-а.       Феликс повернул голову обратно, разглядывая серые тучи, из которых вот-вот должен полить дождь. Так сказали по радио, которое находилось где-то в помещении, но Ли его не видел. Да, уже начинает капать дождь, а погода становится всё мрачнее и холоднее. Но что поделаешь? Ничего. Вот только дождь обещали до конца дня, а у рыжеволосого нет зонта, собственно, как и у Хана. — Ты чем-то занимался раньше? Или, может, сейчас? — На танцы ходил. — Круто. Хёнджин тоже танцует, но я считаю, ему лучше быть моделью. — А ты? Занимаешься чем-нибудь? — Я… Ну, иногда песни пишу. — Прекрасно, — услышали они откуда-то со стороны стойки, и, развернувшись, поймали на себе взгляды двух альф. Тот, который блондин, подмигнул им и улыбнулся. — Что? — Прекрасно, говорю. — Ч-что им-менно? — Не бойся, — Чан подошёл к ним и, вырвав листик из блокнота, начал писать номер Чанбина — Вот. Нам с вон тем придурком не хватает одного человека в команду. Мы начинающая хип-хоп группа, а ты так быстро говоришь, что можешь быть рэпером. Если, конечно, не против. — Н-не против. — Отлично. Это номер Чанбина, он вон там стоит. Если что, позвонишь. — Ага. Спасибо, — он кинул хитрый взгляд в сторону Феликса, играя бровями.       Когда официант отошёл от них к брюнету, в кофейню зашёл слегка мокрый парень и присел на диван рядом с Джи. Это был альфа, и Бин начал ревновать Ли, просто потому что «Ну это же альфа! И сел он тем более напротив Феликса. Разглядывает его ещё».       И правда, посетитель рассматривал рыжеволосого омегу, слегка наклонив голову. «Заинтересован, сука. Сейчас я ему покажу, голова вечно так болтаться будет», — и сделал первый шаг в сторону их стола, но Крис его остановил со словами: «Успокойся, идиот». Да, он действительно идиот. Феликс не его омега, он не его парень, не его истинный, не его друг…

Не его

      Просто не его — этого достаточно, чтобы кулаки сжимались до побледневших костяшек, чтобы с приходом домой крушилась очередная, ни в чём не повинная табуретка, чтобы первая попавшая под руку тарелка или кружка летела в стену, разбиваясь на множество мелких и не очень осколков. Так хочется сейчас подбежать к нему и поцеловать, прижать к стене, руками обливать талию, и чтобы он был только его. Засыпать вместе с ним и просыпаться, рассматривая милое личико омеги.

Но это вряд-ли случится

      Хоть нынешнему поколению стало всё-равно на метки, и они встречаются и живут с кем хотят, большинство омег до сих пор ждут истинных. Возможно, Ли окажется одним из таких, кто ждёт свою судьбу. А возможно Чанбин и есть его судьба. «Да нет, бред какой-то» — подумал парень и подошёл к столу, куда его позвал посетитель. «Я всё ещё хочу ему вмазать». — Что-то будете? — максимально спокойно попытался спросить он. — Мне чай, пожалуйста. И клубничное пирожное. — Хорошо. «А в каких дозировка подмешивают яд?» — он дал себе пощёчину. — «Нет, ты можешь сделать Феликсу больно» — Ну так что? Как пробы? — Никак. — В смысле? — Я отказался, — рыжеволосый давится кофе. — Почему? — спрашивают омеги в один голос. — Они сказали, что с моим лицом я без проблем стану знаменитым. И я ушёл, — пожал плечами Хван. — Ничего не понимаю. — Я понял, что танцы мне нравятся больше. И хотел записаться на конкурс, но туда нужно минимум два человека. — Я с тобой, — заявил Ли. — Мне надоело тухнуть дома. — Вау, у человека появились мозги? — они дружно посмеялись.       А что было потом, Феликс помнит плохо. Ему стало нехорошо. Кажется, начался приступ, и он стал задыхаться. «Долго был рядом», — думает он, когда приходит в себя, сидя на полу в туалете. Хёнджин притащил его сюда, чтобы омега мог выблевать лепестки ромашек и отдышаться. — Ты в порядке? — гладит его альфа по голове. — Н-нет, — дрожащим голосом ответил тот. — М-мне х-хол-лодно. — Холодно? Я отнесу тебя в машину, чтобы ты мог согреться. Ты не против? — Н-нет, — и тонет в объятиях Хвана. Таких теплых, нежных, заботливых и… Дружеских? Джисон их даже толком не познакомил, а брюнет уже сидит и прижимает омегу к себе, поглаживая по спине и голове и давая выплакаться в плечо. Парень подхватывает Ли на руки и выносит из кафешки под ревнивым взглядом Со, предварительно прося Хана заплатить деньгами с его карточки и идти за ними в машину.       Джисон расплачивается, Чанбин спрашивает что случилось, и омега не находит ничего лучше, чем сказать что Ли беременный. Умно, да? Зато глаза альфы быстро становятся размером с пять копеек, а ревность душит, обхватывая своими невидимыми руками горло боюнета и сжимая всё сильнее и сильнее. «От Хёнджина, кажется», — добавляет он и с ухмылкой смотрит на парня, который нервно нажимает какие-то кнопки на терминале. — Спасибо за покупку, — получая в ответ «приятного дня» и видя, как закрывается за синеволосым дверь, парень скатывается по стене и обхватывает колени руками, сжимая ткань штанов чтобы не начать крушить сейчас кофейню. — Что, упустил свою любовь? — подходит Крис. — Она сама ушла. — Ага, ну да, — блондин смотрит в сторону чёрной машины, кажется, BMW, и замечает, как Хван заботится о Феликсе. — Думаю, они истинные.       От этих слов сердце Бина больно сжалось, и захотелось не бить посуду, не крушить очередную табуретку и даже не избить этого Хёнджина. Он просто хотел упасть на колени и плакать. Желательно перед Феликсом, и тычась носом ему в живот сквозь слезы спрашивать: «Почему не я?». Солёные капли сами полились из его глаз, а друг пытался успокоить, ведь это было очень странно для его альфийской натуры. — Не плачь, Бинни. Зато он счастлив. — Не факт. — Что случилось? — послышался голос того самого парня, который уходил куда-то. — Феликс беременный от Хёнджина. — Это персонажи из его дорамы? — Нет. Феликс — это тот омежка, который нравится Бину. — А Хёнджин? — Какой-то тип, от которого беременный Феликс. — Капец. Чувак, ты главное не спейся. — Так, нам нужно помочь Чанбину. — Как? — I have a one idea.

***

      Машина отъезжала от кофейни, и парни, сидящие внутри, обеспокоенно спрашивали Ли, всё ли с ним в порядке. Они решили поехать к Джисону, и тот был за рулём. Несмотря на то, что он омега, Хан умел водить, и у него даже были права, которые он каким-то чудесным образом в шестнадцать лет получил. На заднем сидении рыжеволосый прижимался к брюнету, что обнимал его и нежно поглаживал по голове и спине, шепча нежное: «Всё будет хорошо». Почему-то ему очень хотелось верить альфе и продолжать таять в его тёплых объятиях, ощущать, как тот гладит его по спине, перебирает рыжие пряди волос… — Почему вы обо мне заботитесь? — Потому что мы друзья.       Друзья. Феликс уже забыл, какого это, когда у тебя есть друзья. А знал ли он? Кажется, да. Но с ним он больше никогда не поговорит и не обнимет. Никогда они больше не проведут ночь, гуляя по крышам зданий темного города.

Он мёртв

      Когда случился очередной приступ, тот снова пытался выплюнуть как можно больше сиреневого цвета лепестков. Но что-то пошло не так, и парень начал задыхаться, параллельно плача от ужасной боли в сердце. Хотелось, чтобы этот ад закончился быстрее. И закончился. Закончился вместе с быстро проросшими изо рта цветами орхидеи. Для того это был конец, а для Ликса — начало. Начало нового ада. Парень помнил те мучения своего друга, как зелёные стебельки прорастали из кожи, как кровь в перемешку с красивыми цветами летела в унитаз или раковину. Его другу было плохо, а всё что он мог делать — это гладить по спине и говорить, что всё будет хорошо (Что-то напоминает, не так ли?). Это, наверное, было больнее всего — видеть, как дорогой тебе человек умирает на твоих глазах, а вскоре и на руках, как в последние секунды его жизни он смотрит в твои глаза своими заплаканными, как хриплым голосом говорит что-то похожее на: «Я обещаю, что с тобой всё будет в порядке. Я стану твоим ангелом», и цветы орхидеи стали прорастать из его рта и вен, раня кожу. Альфа его друга его отверг и не верил даже в истинность, постоянно смеялся над ним и унижал, а тот просто терпел. И Феликс боялся, что с ним случится то же самое, что он умрёт от очередного приступа, когда Чанбин посмеётся над ним.

Но он ведь не такой?

Хочется верить. — Мы приехали, — повернулся Хан. Омега обеспокоенно посмотрел на Феликса. — Тебе лучше? — Н-немного, — и попытался выдавить улыбку. — Я сам могу дойти, — немного испугался он, когда во время падения его поймал Хёнджин и взял на руки. — Ага, через пять шагов снова упадешь. — Нет. — Да. — Нет. — Да. — Может, через шесть. — Вот видишь. — Ээй, я вас не отвлекаю? — спросил Джисон, когда они уже стояли в прихожей, а Хван всё ещё держал Ли на руках. — Нет, а что? — и аккуратно поставил омегу на пол. — Вы ссоритесь, как какая-то парочка, — заметил тот. — Ну, Феликс милый, — на щёках младшего появился румянец. — Он будет мне как младший брат. — Я сказал Чанбину, что Ликс беременный. — Что? — оба произнесли это одновременно. — Что слышали. Не мог же я сказать, что ты блюёшь его любимыми ромашками. Что первым в голову пришло, то и сказал. — Это конец. Он больше на меня даже не посмотрит. Я умру, задохнувшись в ромашках, — омега сполз по стене, обхватывая руками ноги, утыкаясь лицом в колени и плача. — Когда они прорастут, подарите ему. Хорошо? — Ликси, не плачь. Ничего не прорастёт, веришь? — тот отрицательно машет головой. — А ты поверь. Ты вылечишься, и всё будет хорошо.

Хорошо уже ничего и никогда не будет

— Н-нет, — он плакал уже в плечо альфы. — Я умру от очередного приступа. Мне уже не помочь. Слишком поздно. А Джисону можно. — Но мы всё-равно и тебе тоже поможем, — и вытирает слёзы, которые катились по щеками рыжеволосого. — Перестань плакать. — Ага, — он перевёл взгляд на синеволосого омегу, что задумчиво рассматривал свой шкаф, а точнее, его содержимое. — Сон, что там с твоим свиданием? — В четыре. Возле парка встречаемся. — Что за свидание? Я чего-то не знаю? — Мы, возможно, нашли того, в кого Джи влюбился. И у них свидание. — Вау, поздравляю! Жалко, правда, пацана. Или это девушка? — Парень. И, между прочим, он сказал что я милый. — Джисон. — Что? — Уже три, собирайся. Тебе только полчаса до парка ехать.       Омега сделал испуганное лицо и пошёл в комнату переодеваться. Опаздывать ему совсем не хотелось, но и прийти как чучело тоже не лучший вариант. — Омеги всегда опаздывают, а я не хочу рушить такой стереотип, тем более играющий мне на руку.       Ну да, в таких ситуациях можно вспомнить про то, что ты омега. Интересно, если он оставит Феликса и Хёнджина вместе тут, они не разнесут его квартиру? Хёнджин, наверное, да. А Феликс спокойный, он только за компанию может что-то разбить. Наверное.       А что если Хван изнасилует Ли? Нет, он не может. Но Хёнджин же всё-таки альфа, он может поддаться инстинктам… В любом случае, Хан будет надеяться на лучшее. А именно, что они оставят квартиру целой и омегу девственным. — Окей, я пошёл! Потом расскажу, как всё прошло, — и Джисон закрыл дверь в квартиру, крича парням. — Конечно расскажешь! Куда же ты денешься?       Когда дверь закрылась, Ликс и Хван переглянулись и побежали на перегонки в зал к телевизору. Первый прибежал альфа, а значит, он и выбирает фильм. Через минут пять они уже включали выбранный 'Сумерки' и открывали найденные в холодильнике банки колы. — Тебе нравятся 'Сумерки'? — Да, я фанат, — Хван с ухмылкой посмотрел на Ли и сказал дальше. — Так что готовся, будешь знать все части наизусть. — Мне уже страшно. — Не бойся, пересказывать не заставлю. — Спасибо.       Брюнет не ответил, а лишь слегка улыбнулся и придвинул рыжеволосого к себе. Со стороны это могло бы быть похоже на свидание, но на деле это обычные дружеские посиделки. Даже если им обоим в детстве говорили, что между альфой и омегой дружбы быть не может, сейчас они убеждаются в обратном. Парни сидят на диване в обнимку, болтают о характере и действиях главных героев, пьют колу и прижимаются друг к другу ближе Так уютно, так по-дружески.       Идилию прерывает Феликс, отскакивая от Хвана и смотря куда-то вниз испуганным взглядом. Хёнджин его напугал? Феликсу было некомфортно в его объятиях? У Ли приступ? — Л-ликс... — он положил свою руку поверх маленькой омежьей — Что-то случилось? — П-почему так мокро? — он всё также смотрел вниз, и теперь Хёнджин понимал, что смотрит парень на штаны.       Запах молока был хорошо ощутим в маленькой комнате, и усиливался всё больше и больше. Рыжеволосый дрожал, схватившись за живот, и испуганно посмотрел на альфу. Хотелось рядом чьего-то тепла, чтобы обнимали, поглаживали по спине, шептали на ушко нежные слова, сопровождал мягким поцелуем за ухом.

И не чьего-то, а именно Чанбина.

— Потерпи чуть чуть.

Весело им будет эти два часа в душной квартире с течкой Феликса.