Хранители. Береги себя

      Солнечный луч ласково накрыл щеку спящей девушки, и она недовольно поморщила нос. Спохватившись, что Антон мог стать свидетелем её слабости, отчего-то она виделась ей даже в безобидной игре с солнечными лучами, девушка села в кровати, по привычке взъерошив густую чёлку. Яна сосредоточенно прислушалась — в квартире было подозрительно тихо. Она приподнялась на ладонях и немного удивилась, когда поняла, что Шастуна на полу не было.       Воспользовавшись своим одиночеством, Яна вытянула руки перед собой. Синяков и ссадин на них не было, хоть и тело всё равно ломило как при простуде. Сладко потянувшись, Некрасова бросила взгляд на электронные часы, стоявшие на тумбочке. Двенадцать.       Теперь было совсем не удивительно, что Антона не было. Наверняка он успел вдоволь выспаться и смылся за пару минут до её пробуждения. Может, даже он её и разбудил, громко хлопнув дверью.       Яна соскользнула по простыни, наскоро заправила кровать и двинулась к коридору, когда её внимание привлекла аккуратно сложенная стопка постельного белья. Девушка невольно улыбнулась. Она никогда бы не подумала, что Антон любил чистоту в доме.       Оказавшись в ванной, Некрасова придирчиво осмотрела своё отражение. Появившиеся вчера на лице царапины затянулись. Девушка подавила в себе странное желание полоснуть ногтем щёку, чтобы воочию наблюдать процесс регенерации, эксперимента ради. Не считая лёгкой ломоты в теле, Яна чувствовала себя замечательно и пребывала в хорошем настроении. Она мысленно похвалила Шастуна, что он вовремя свалил, дав ей возможность обдумать всё произошедшее наедине.       Умывшись, она пошла на кухню, вставила капсулу с американо в кофемашину и открыла холодильник. Приготовив себе яичницу и сварив кофе, девушка развернулась к столу и только сейчас заметила фирменный пакет из салона сотовой связи, стоявший на нём.       Яна нахмурилась. Скорее всего, во второй раз Шастун проник в её квартиру незаконным путём, и эта тенденция начинала ей не нравиться. Отставив свой завтрак в сторону, Некрасова осторожно заглянула в пакет. Внутри оказалась коробка с телефоном, новая сим-карта и клочок бумаги.       Мобильный был в два раза дороже старого телефона Яны. Перспектива расставаться с такой суммой девушку не радовала, но теперь она точно была обязана вернуть Арсению Сергеевичу хотя бы часть потраченных денег. Отложив новенький смартфон в сторону, Некрасова взяла в руки листок бумаги и развернула его. На поверку клочок бумаги оказался запиской от Антона. Яна отметила, что для неуклюжего и вечно суетящегося человека, у Шаста красивый, ровный почерк, доставляющий глазу художника эстетическое удовольствие. «Доброе утро, Янчик! — у девушки непроизвольно закатились глаза, когда она услышала противное производное от своего имени в голове, произнесённое со знакомой усмешкой. Яна чётко видела, как Антон писал записку, злорадно хихикая. — Даже не думай возвращать Арсу деньги за мобилу, поскольку ему всё равно не удастся заработать всех денег. — Яна покачала головой — ей начало казаться, что она становилась предсказуемой. Иначе откуда было бы Шастуну угадать её первую мысль, когда она откроет пакет с телефоном. — Новая симка подарок лично от меня. Ну, что смог))) — Шастун, предусмотревший все нюансы, приятно удивил её, и девушка улыбнулась. — Номер всем нашим для связи раздал. Если на старой были какие-то важные номера, можешь сходить в салон связи с паспортом и восстановить её. Я всё узнал. — Неожиданное проявление заботы заставило почувствовать себя гадко. Эта внезапная опека сполна компенсировала и попытку заставить её всё забыть, и гневные выкрики после её смерти. — Если что-то понадобится, пиши вк или инст. Поправляйся, Шаст.»       Яна перечитала записку несколько раз. Наставление Антона "поправляться" самому себе в записке, обращённой вроде как к ней, заставило её улыбнуться. С другой стороны, может, Шаст никак по-другому не мог мотивировать себя начать набирать вес. Посмеявшись над собственной глупой шуткой, Некрасова села завтракать.       Закончив с мытьём посуды, девушка развернула упаковку, поставила в смартфон симку, купленную предусмотрительным Антоном, и включила мобильный, любезно предоставленный ювелирным салоном «Popoff». Решив пока на этом закончить, Яна отложила добавление контактов на потом — искать номера коллег в социальных сетях было скучным занятием.       Внезапно свалившееся одиночество сегодня не пугало Некрасову. Возможно, сегодня оно в первый раз приравнялось к понятию свободы. Сейчас девушка отложила телефон в сторону не потому, что хотела временно исчезнуть со всех радаров, как делала это прежде. Сейчас внутри росло странное одновременно тревожное и сладостное ощущение, что её жизнь со вчерашнего вечера кардинально поменялась. Правда, Яна пока не осознавала, в лучшую или худшую сторону.       Сладко потянувшись, Некрасова постаралась очистить голову от ненужных мыслей. Остановившись около окна, по-прежнему прикрытого плотной тканью штор, через которые отчаянно пытались пробиться солнечные лучи, девушка раздёрнула шторы и опешила:       — Что за херня?       Яна обернулась. Жалкая потуга объяснить всё плясавшими в глазах солнечными зайчиками не увенчалась успехом. Кухня не играла такими яркими красками, которые видела девушка за окном. Некрасова медленно повернулась обратно.       Безоблачное небо, залитое солнечными лучами, слепило глаза. Но внимание Яны привлекло не это обычное явление природы, а странные светящиеся цветные лучи, пронизывавшие небо и опускавшиеся в разные точки города. Эти лучи были лёгкими и почти прозрачными, едва уловимыми глазу, словно кто-то взял могучими руками облако — иначе, почему их нет на небе? — и скрутил его между ладоней в трубочку, окрасив зелёным, голубым, малиновым и синим красителем. И сейчас эти воздушные цветные трубочки подпирали небо. Что-то подсказывало девушке, что если бы она захотела дотронуться до них, то её рука прошла бы насквозь.       Яна открыла окно и перегнулась через подоконник, лишь на долю секунды задумавшись, а грозила ли таким, как она, повторная смерть.       Отчего-то то, что лучи не упирались в асфальт, а заботливо обволакивали случайных прохожих, девушку не удивило. Её взгляд зацепился за мужчину, стоявшего на светофоре. Его высокий, мужественный силуэт был окутан синим свечением. Несмотря на то, что рядом с незнакомцем было ещё два обладателя голубого и малинового «контура», Некрасова внимательно следила за «синим» мужчиной. Почувствовав на себе посторонний взгляд, мужчина задрал голову.       Яна встретилась с ним взглядом. Дистанция не позволяла разглядеть незнакомца, но смутно улавливаемые черты показались девушке знакомыми. Осознав, что слишком долго свисала из окна, а мужчина мог следить за ней, делая мысленно ставки, прыгнет она или нет, Некрасова нырнула обратно в квартиру и резко задвинула шторы, повернувшись спиной к окну.       Руки мелко задрожали, и унять появившуюся дрожь не представлялось возможным. Внезапно посетившую мысль позвонить Антону пришлось прогнать, потому что на пути к задуманной цели была парочка преград. Нужно было зайти в браузер, в идеале, конечно, скачать приложение социальной сети и найти в диалогах с Шастуном нужную комбинацию цифр, так как в профиле Антон, к удивлению Яны, не выставил свой номер телефона на всеобщее обозрение.       Звонить на рабочий номер Некрасова предусмотрительно не стала, к телефону могла подойти Елизавета Викторовна. Женщина обязательно насторожится, если Яна будет настойчиво звать Кузнецову, а та, услышав рассказ о странных свечениях по всему городу, прикроет рукой динамик и выйдет из торгового зала.       Пока Яна глупо оправдывала саму себя, почему не могла позвонить своим коллегам, руки машинально набирали номер, высеченный в её памяти. Он был всегда её экстренным номером, забитым в памяти, как комбинации 02 и 03.       Некрасова нервно чесала свою макушку, слушая гудки в телефоне. Пытаясь отвлечься, девушка отметила чистый звук новенького смартфона. Она собиралась сбросить звонок, когда услышала приятный мужской голос:       — Да.       Страшные события вчерашней ночи ожили в памяти девушки. Яна оцепенела, а мозг пронзило разодравшее нежные ушные перепонки гудение приближавшегося поезда. Некрасова нервно дёрнулась на пустой коридор, ожидая, что её в любой момент ослепит огромная вспышка света, с бешеной скоростью двигавшаяся в её сторону.       — Алло, говорите! — в трубке продолжал раздаваться мужской голос. Голос, который вчера сказал ей что-то страшное, отключившее её сознание. Дверь по ту сторону нарочито громко хлопнула. Собеседник девушки догадывался о личности звонившего, дав понять, что их никто не слышал. — Почему вы молчите? — в родном голосе сквозило раздражение, и девушка ощутила, как страх неминуемой смерти сковал всё тело. — Ян, это ты?       Яна медленно положила телефон на стол и сбросила вызов. Она затуманенным взглядом смотрела в пустой коридор, продолжая при этом ждать появления поезда.       Девушка открыла и закрыла глаза, отогнав страшное воспоминание. Противный звук, издаваемый гудком поезда, становился тише и постепенно совсем растворился.       Яна медленно опустилась на стул. Она непроизвольно начала крутить в руках смартфон, и эта манипуляция её успокаивала. Знакомый мужской голос позвал её по имени, и девушка подскочила на стул, сжав крепко в руках мобильный. Спохватившись, девушка аккуратно положила телефон обратно на стол, хотя, конечно, хотелось, пафосно кинуть его в стену, чтобы хоть как-то снять напряжение. Но вспомнив баснословную цену подаренного смартфона, Яна решила, что пафоса добавлять в свою жизнь не стоило. Конечно, Арсений Сергеевич всех денег не заработает, а вот разориться вполне может, если будет каждый день покупать своей сотруднице новые телефоны.       В горле пересохло. Яна открыла кран и выпила залпом два стакана воды, но чувство тревоги не покидало её. Предусмотрительно отставив стакан в сторону, девушка обняла себя за плечи, стараясь унять собственное сердцебиение. Сердце нещадно било в грудную клетку, и его удары ломали солнечное сплетение.       Яна начала вслух считать, досчитала до тринадцати, сбилась и начала заново. Руки била мелкая дрожь, а в горле опять пересохло. Догадавшись, что сама не справится, девушка направилась в ванную.

***

      Яна сидела на подоконнике, поджав под себя одну ногу, а второй рассекая воздух, и делала небольшие наброски в одном из своих старых блокнотов. Нахождение в импровизированной мастерской расслабило девушку, и даже цветное свечение, разбросанное по всему городу за её спиной, не пугало, а, наоборот, согревало её. Правда, Некрасова всё равно старалась лишний раз не оборачиваться.       Оживший телефон, оставленный на кухне в наказание за опрометчивый звонок, заставил девушку отложить блокнот в сторону. Некрасова ловко спрыгнула с подоконника, зная наверняка, что гарантия того, что там высветился номер Чинарёва, минимальна. Увидев на экране смартфона определившийся незнакомый номер, Яна нажала кнопку вызова.       — Янчик, привет! — прозвучал знакомый бодрый голос в трубке после её настороженного «алло». — Как твоё самочувствие?       Некрасова не могла не отметить, что голос Шастуна оказался приятным.       — Шаст, что я тебе говорила по поводу Янчика? — угрожающе возмутилась девушка. — Нормально, — сменила гнев на милость Яна, мысленно ругая себя за неоправданную грубость. — Ожидала, что будет хуже. Царапины поджили, синяков не появилось. С утра было лёгкое недомогание, сейчас чувствую себя прекрасно, — доложила Некрасова, вовремя остановив себя, чтобы не начать сообщать неуместные подробности о температуре и давлении. — Хоть в космос отправляй. Правда, есть одна странность…       Яна подошла к окну и, отодвинув штору, выглянула в него. Цветные воздушные лучи медленно перемещались по городу, лишь немного померкнув к вечеру.       — Ты начала видеть ауры, — подсказал Шастун. Его голос сопровождался неуместным эхом, и только сейчас Некрасова поняла, что парень поднимался по лестнице. — Поздравляю, процесс запущен! — торжественно объявил коллега, но девушка его радости не разделяла.       — И что это значит? — поинтересовалась Янка, развернувшись лицом к окну, наблюдая за цветным свечением без прежнего страха.       — Если честно, Арс решил, что КНХ тебе проведёт Кузнецова.       — Это ещё что за зверь такой? — насторожилась Некрасова.       — Ты про Кузнецову? — развеселился Антон. — А, нет? — удивился парень. — Курс нового хранителя, — расшифровал неизвестную аббревиатуру парень. — Я сам придумал, — гордо добавил он. — Краткий ликбез в твою новую жизнь.       — А ты тогда чего звонишь? — хмыкнула Яна.       — Хотел узнать, как ты себя чувствуешь… Ещё слушай, Ян, — отсутствие раздражавшего производного от имени намекало, что Шастун был серьёзен в своих намерениях, — извини, что я вчера на тебя накричал. Я был не прав. Не сдержался.       — Твоё внезапное чувство вины никак не связано с моим сердобольным рассказом о родителях? — перебила высказанные вслух душевные терзания Антона Яна. — Если ты вдруг решил меня пожалеть, горько сетуя на несправедливую ко мне жизнь и выпавшие на мою долю несчастья, то это самая хреновая тактика.       — Зря ты так, я же помочь хочу. Мы все хотим, — уточнил он. — Каждый из нас прекрасно понимает, как тяжело стать правильным хранителем, когда не знаешь, как отразится каждое новое действие на твоей ауре. Как…       — Ирка стала тёмной, и ты решил ко мне привязаться? — неожиданно грубо оборвала парня Некрасова.       Яна уже корила себя за очередную грубость и за озвученное вслух предположение, но Шастун в ответ лишь мягко раздражился:       — Арс трепло, — устало констатировал парень. Он выдохнул и остановился. — Откроешь?       — В смысле?       Противная трель дверного звонка разлилась по всем комнатам. Находившаяся весь день в тишине, Яна поморщилась от громкого звука и, оставив телефон на столе, послушно побрела к двери.       Шастун влетел в квартиру подобно урагану. Он вручил оторопевшей девушке торт и быстро скинул свои яркие кроссовки. Выпрямившись, он с высоты своего роста посмотрел на Некрасову, придирчиво осмотрев пространство вокруг неё. Проследив за его взглядом, Яна, прижимавшая к своей груди магазинный торт, на всякий случай тоже осмотрела себя, но не заметила никаких изменений. Зато красивое свечение воздушно-зелёного цвета вокруг Антона сразу бросилось ей в глаза.       — Это моя аура, — гордо произнёс парень. — Она зелёная. Но я думаю, что цвета тебя и так научили различать, — Шастун хлопнул в ладоши и потёр их. — Больше никаких вопросов по теоретической части, поскольку с завтрашнего дня Ирка официально твой куратор.       — Это всегда так? — растерянно уточнила Яна, двинувшись следом за Антоном на кухню, где парень по-хозяйски щёлкнул чайник. — После гибели… обращения, — поправила себя девушка, столкнувшись с суровым взглядом охранника, — новому хранителю назначается куратор?       — Нет, — поспешил заверить её Антон. Он взял торт из её рук и ловко вскрыл упаковку. — Это Арсений решил так обозначить новую должность Кузнецовой, — беспечно продолжал парень. — Ты садись, — кивнул он Яне на свободный стул, и девушка, забыв, что хозяйка квартиры вообще-то здесь она, послушно опустилась напротив Шастуна. — Чем занималась до того, как я пришёл?       Приземлившись на мгновение на стул, Антон снова вскочил на ноги, когда щёлкнул чайник. Яна отметила, что Шастун неожиданно хорошо ориентировался в её квартире. Он достал из верхнего шкафа две кружки, схватил чайник, выругался и быстро отпрыгнул, когда кипяток оказался на полу. Он перевёл виноватый взгляд на Некрасову, но та махнула рукой. Обрадовавшись, что наказание отменялось, парень наполнил водой две кружки, заварил чай себе и девушке и, поставив кружки на стол, разместился напротив Яны.       Догадавшись, что пока Антон не настроен на конструктивный диалог, Некрасова встала с места, достала из подставки большой нож и разрезала торт на кусочки.       — Ну, чем занималась? — вернулся к своему вопросу Шастун, отправляя в рот огромный кусок торта.       — Рисовала, — пожав плечами, сообщила Некрасова, ковыряя чайной ложкой кондитерское лакомство.       — Хочешь, фильм посмотрим? — предложил Антон, облизав свою ложку.       — Антон, что происходит? — насторожилась Яна. Она отодвинула от себя тарелку с тортом. — Ты меня пугаешь, — уточнила девушка, когда Шастун непонимающе уставился на нее, продолжив при этом держать ложку во рту. — Ты меня, конечно, извини, мы с тобой отлично ладим. Но сейчас ты слишком активен даже для всегда активного тебя. Это пугает.       — Ян, понимаешь… — Шаст потупил взгляд и коснулся пальцем крема на торте. Яна проигнорировала очередной виноватый взгляд Антона. — Ирка и Арс тёмные. Я светлый. И ты ничего не подумай, это не пропаганда нашей светлой стороны, — быстро пробормотал парень, — потому что нельзя делить наши способности на светлые и тёмные. Но… ты не думала, какую сторону ты бы хотела принять?       Яна удивлённо захлопала глазами и посмотрела на Шастуна, силясь понять, шутил ли он. Осознав, что парень ждал её ответа, Некрасова осторожно напомнила:       — Антон, всё случилось только вчера. О каких сторонах может идти речь? Я сегодня весь день пытаюсь переварить тот факт, что я погибла и стала каким-то хранителем. А ты приходишь ко мне и спрашиваешь, какую сторону я хочу принять, серьёзно? Да, я даже не знаю, какие плюшки у каждой стороны есть, — возмутилась девушка. — И… разве выбор будет зависеть от меня?       — Пойдём в спальню.       — Что? — растерялась Некрасова.       — Спина затекла. Я сегодня что-то так устал, я бы лечь хотел, если ты не против.       Яна медленно переваривала всё сказанное. Вспомнив, что со стороны Антона никогда не было никаких поползновений на её девичью честь, она кивнула.       — Существует два вида хранителей — светлые и тёмные, но я думаю, что ты и так это поняла.       Шастун приземлился на кровать, растянувшись поперёк неё. Его серая футболка немного задралась, но парень не обращал на это внимание. Яна предусмотрительно опустилась подальше от него, прижав к груди одну из подушек. Её взгляд постоянно возвращался к красивому свечению вокруг коллеги.       — Нет, на самом деле существует подвид, который является симбиозом, — пробормотал Антон, перевернувшись на спину. — Но это потом… После обращения, которое происходит в результате смерти, идёт распределение или становление хранителя. Мы с Иркой часто спорим на этот счёт. Кузнецова консерватор, она считает, что сторона сама тебя выберет, — Антон повернулся на бок.       Некрасовой казалось, что Шастун нарочно мельтешил перед её глазами, заставляя глаза привыкнуть к его свечению, или ауре, как он сам это свечение обозначил. Яна запоздало перевела взгляд на парня, посмотрев ему в глаза.       — Я так не считаю. Выбранная сторона всегда напрямую зависит от будущего хранителя, его поступков и действий. Кстати, для общего развития, — Антон выпрямился и сел, поджав под себя одну ногу, непроизвольно передразнив Некрасову, — некоторые хранители пропускают этап распределения-становления. Он у них совпадает с обращением.       Шастун поджал губы и посмотрел на девушку. Он сохранял беспечный вид, будто они сейчас обсуждали, что будут готовить на ужин, в то время как Яна еле поспевала за сменявшимися мыслями Антона.       — О чём ты? — спросила Яна, вытянув ногу, при этом ненароком задев ногу Шаста.       — Если человек в момент своей гибели уносит за собой невинную жертву, то он сразу становится тёмным, — окончание сказанной Антоном фразы ознаменовалось его хлопком по ноге Яны. — Прости, — извинился Антон и опять перекатился на спину.       Яна предусмотрительно поджала ногу под себя.       — Вот, например, Матвиенко в день своей гибели познакомил свою девушку с друзьями, и они все вместе ехали за город на шашлыки. Машину занесло на повороте, и все погибли. Кроме Иры и Серёжи. Поскольку в аварии косвенно был виноват Серый, сидевший за рулем, он пропустил распределение и стал тёмным. Ира стала хранителем, и уже потом светлым хранителем.       — Подожди, — остановила поток слов Шастуна Яна, привлекая к себе его внимания размахиванием воздуха перед собой. — Что ты вообще несёшь? Причём тут Серёжа и его девушка? Матвиенко что, тоже из ваших? И Кузнецова тут с какого бока?       Антон выпрямился. Он разместился напротив девушки, опять повторив её позу. Если бы не учитывать обсуждаемую тему, Шастун напоминал Яне девушку из старших классов, которая забежала к однокласснице посплетничать, а та ни в одну новую сплетню не верила.       — Стой, — осенило Яну. — Ты что, хочешь сказать, что Ира была девушкой Матвиенко? Ты гонишь, — рассмеялась Некрасова, но вспомнила короткие взгляды, которые часто бросал на Кузнецову Серёжа. — Офигеть, — выдохнула девушка. — Серёжа… никогда бы не подумала. Вы его посвятили в историю с нападением, да? — восхищалась Яна. — Жесть.       — Серый был хранителем, — откашлялся Антон, и его строгий голос заставил Некрасову посмотреть на него. — Сейчас он обычный человек, — сообщил он очевидную вещь, но Шаст был уверен, что Яне нужно это уточнение. — Значит, про наши близкие отношения с Ирой Арс тебе рассказал, а про своего лучшего друга, который был тёмным, не сообщил? — нервно рассмеялся Шастун.       — Лучший друг? — повторила Яна. Антон кивнул. — Был хранителем?       Шастун кивнул. На секунду ему показалось, что в глазах девушки он разглядел мимолётное ликование. Перспектива освободиться от обязанностей хранителя особенно понравилась Яне.       — Мы с Кузнецовой были светлыми хранителями. Ира продолжала встречаться с Матвиенычем и после становления и нисколько не винила его в своей смерти, — что-то подсказывало Некрасовой, что Антон этого мнения не разделял. — Его же не просто так распределили сразу в тёмные, значит, его вина всё-таки была, — подтвердил её догадки Шастун. — Между нами, Серёга был отвратительным хранителем, он клал болт на все запреты своего друга и часто влезал в стычки с другими тёмными хранителями.       Яне с трудом верилось, что Серёжа, потолком гадостей которого было коверканье чужих фамилий, мог быть таким конфликтным.       — Он поплатился за это. Кто-то из его недоброжелателей выстрелил в него. Ему повезло, что рядом с ним была Кузнецова. Она совершила субституцию*.       — Что она сделала? — не поняла Некрасова.       — Субституцию. Замену. Она отдала свою жизнь в обмен на жизнь Серёжи. У этого обмена есть побочный эффект, который распространяется только на хранителей. Хранитель, получивший чужую жизнь, не только лишается своего дара, но и теряет память. Ирка быстро сориентировалась, вызвала скорую и позвонила Арсу. Попов приехал в больницу, представился начальником Серёги. Вышел на других друзей Матвиеныча. С Топольнёй поговорил. Жизнь Сергея Матвиенко постепенно восстановилась. Жизнь тёмного Матвиеныча канула в лету. За Ирку обидно, — горько добавил Антон. — Она спасла ему жизнь, стала тёмной, а он понятия не имеет, кто она такая. Да и за Попова обидно, — поспешно добавил Шастун. — Он собственноручно решил лишить себя лучшего друга, посчитав, что так для Серёги будет лучше.       Яна восхитилась поступком Арсения Сергеевича, но вслух произносить этого не стала.       Антон бросил на неё обиженный взгляд, решив, что она нарочно не поддерживала разговор.       — Значит, светлый хранитель может стать тёмным? — спокойно уточнила Некрасова. Шастун обеспокоенно смотрел на нее и явно жалел, что зашёл на чай. Антон кивнул. — Если отдаст свою жизнь за другого человека? — Второй кивок. — Но это же спасение жизни, почему светлый становится тёмным? — возмутилась Яна.       — Потому что светлый хранитель не позволит человеку умирать, — тяжело вздохнул Шастун.       — А тёмный хранитель может стать светлым? — Антон покачал головой. — Даже если спасёт чью-то жизнь?       — Даже если спасёт сотни жизней. Возврата к светлой ауре от тёмной нет, — твёрдо проговорил Антон.       Он внимательно посмотрел на задумчивую Яну. Это свойство светлых хранителей, выгодно отличавшее их от тёмных, было ещё один баллом в их пользу. Если Некрасовой не понравится светлая сторона, она легко — совсем нелегко — могла стать тёмной. Зато если сразу сделает выбор в пользу тёмных, девушка не сможет перейти на сторону светлых хранителей.        — А что с Арсением Сергеевичем? — Некрасова нарочно пропустила замечание парня мимо ушей. — Почему он тёмный?       — Тебя это удивляет? — хмыкнул Антон, предусмотрительно промолчав, когда услышал имя и отчество начальника. — Арс у нас из Питера, — нехотя поделился Шастун, приземлившись на спину. — Он бывший писатель. Прикинь? — рассмеялся парень. — Наш Арсентий и писатель.       Яна непроизвольно бросила взгляд на книжный шкаф, где стояла книга, написанная её начальником. Развернувшись на ничего не подозревавшего Шастуна, она решила умолчать об этой мелочи.       — Редактор давил со сроками, Попов мало спал, много работал по ночам, — Некрасовой с трудом представлялось, что Арсений Сергеевич сам делился подробностями своей прошлой жизни с Антоном. — В третью или четвёртую ночь Арсений пошёл на кухню выпить кофе, включил газ, поставил турку… и только когда от зажжённой сигареты случился взрыв, он понял, что кофе так и не начал кипятиться.       Антон сел на кровати и посмотрел на Некрасову. По коже девушки пробежали неприятные мурашки.       — Кто погиб по его вине? — прошептала Яна.       Антон смял в своих руках покрывало.       — Его жена Алёна и их маленькая дочь Кьяра. Я не представляю, как он с этим живёт, — тихо произнёс Шастун. — Наверное, я бы тоже сбежал из города, где всё напоминало о смерти родных людей.       — А что тебя сделало хранителем?       Некрасовой отчего-то стало неловко, что они совсем не обсуждали персону Антона, который тоже был хранителем, о чём постоянно напоминало его зелёное свечение.       Шастун медленно поднял на Яну тяжёлый взгляд. Он, по-видимому, от отсутствия внимания к своей персоне не страдал и вполне комфортно себя чувствовал, когда рассказывал о других.       — Ты не будешь против, если я тебе потом как-нибудь об этом расскажу?       Несмотря на то, что Антон искренне пытался построить фразу так, что он предлагал отсрочить разговор, Яна догадалась, что Шастун намекал, что к этому разговору вообще лучше не прийти никогда. Некрасова натянуто улыбнулась и коротко кивнула.       — Слушай, неудобно как-то вышло, — Антон ловко выпрямился и оказался стоящим на ногах. — Тебе отдыхать нужно, а я к тебе на ночь глядя припёрся, — нервно усмехнулся Шастун, и Яна готова была сквозь землю провалиться за свой неуместный вопрос, который огорчил парня. — Кузнецова просила передать, что хочет начать обучение с завтрашнего дня. Ты как на это смотришь? — он спрятал руки в карманы своих штанов.       — Я так-то первый раз в вашем братстве, — попыталась пошутить девушка. Антон задумчиво кивнул. — Всё нормально? — Яна заранее кляла себя и за этот вопрос.       — Нет, — покачал головой Шастун. — Она вряд ли тебе сама признается, но она чувствует себя виноватой.       — Кто? — опешила Некрасова.       — Ирка.       Яна медленно перебирала в голове свой разговор с Антоном, пытаясь понять, в какой момент они начали обсуждать Кузнецову.       — Она пытается быть правильным тёмным хранителем, — хмыкнул Шаст, заметно приободрившись. — Она, конечно, не говорит об этом, но я думаю, что ей неудобно, что ты стала свидетелем нападения на нас. Просто Ирка тебе позвонила, попросила подменить, ты пришла, увидела это всё…       — Я не виню никого из вас в этом, — поспешила заверить парня Некрасова. — Может, конечно, в первую минуту да, но… Я же всё понимаю, что рано или поздно это бы всё равно случилось. Хорошо, — неожиданно коротко произнесла Яна, заметив, что Антон засобирался домой. — Я ей скажу об этом.       — Не, не надо говорить, — запротестовал Шастун, выйдя в коридор. — Она догадается, что я тебя об этом попросил, — он обулся и выпрямился. — Просто веди себя, как обычно, хорошо?       — Ладно, — пожала плечами Некрасова.       — Наберешь ей?       — Да, конечно.       — Спокойной ночи, Ян.       — Спокойной ночи, Антон.