***
Ещё вчера он мог поклясться, что отпустил Эмили, но сегодня уже готов был свернуть горы, чтобы поскорее увидеть её. Это чувство предвкушения, ожидание встречи, которая точно свершится, радость, смешанная со страхом и освобождением от гнетущей цели, ворвались в сердце, наполнили всё его существо и совершенно вытеснили любые другие мысли. Бражник, вернулся к месту, где часом ранее очнулся связанный и замёрзший, он парил на крыльях мотыльков, торопя минуты, секунды, мгновения… Вот нужная крыша, вот знакомый парапет чуть ли не единственного уцелевшего здания в городе, но вместо желаемой плоской площадки — воронка глубиной метров десять. Взрыв проломил бетонные блоки и снёс этажи, сминая мебель, арматуру и стекло бывших офисов. Бражнику пришлось осмотреться, несколько раз облететь здание и, наконец, в самом низу у обломков увидеть хоть кого-то, с кем можно поговорить. Амели сидела прямо на земле, прислонив голову к части обрушившейся стены, и смотрела в небо, — начинался снег, крупные снежинки падали на лицо, украшали ресницы, таяли на губах — волосы её растрепались, с виска стекала тонкая струйка крови, а зимнее пальто казалось испачканным настолько, что едва ли можно было определить его цвет. Габриэль незаметно спустился за перевёрнутый автобус, перевоплотился и вышел к ней. Он больше не чувствовал холод, только нетерпение и взволнованное сердцебиение… — В порядке? — Габриэль встал перед ней и подал руку. Она даже не повернула головы, не приняла помощи, только вздохнула и тихо произнесла. — Тебя это правда беспокоит? — её голос хрипел, очевидно, Амели уже успела тут прилично замёрзнуть. — На самом деле не так сильно, как вопрос, где Эмили и что с ней? Она усмехнулась. — Ну, естественно. Только я не знаю, я понятия не имею, где она. Тебе придётся подождать вместе со мной. Он покрутился на месте, повздыхал, но в разрушенном городе без связи и информации искать человека было всё равно, что прыгать в стог сена за иголкой от швейной машины, точно зная, что внутри спрятан железный кол. Габриэль присел на корточки — пар шёл из его рта, поднимался облачком и растворялся — и внимательно посмотрел на неё. Сквозь ткань пиджака, наконец, стала поступать прохлада, он поёжился. — Может, хотя бы расскажешь тогда, какого чёрта ты решила действовать самостоятельно? Амели посмотрела на него, как на идиота. — Потому что нюансы возвращения моей сестры у нас несколько разнились. Несколько, от слова «совсем», Габриэль! — И что же вам с сыном пришло в голову, или это ещё твой муж начал?.. Хотя, нет, погоди, я и забыл, что он был под твоим каблуком чуть ли не с начала ваших отношений. — Не смей говорить о нём гадости! И да, мой сын, где он? — Это не гадости, а правда. Говори, что вы собирались сделать? — Не ори на меня и не приказывай, ты не имеешь на это права! Сначала скажи, где Феликс? Он защитил меня, я видела, как его отбросило куда-то в сторону. Ты видел его? Он раздражённо повёл головой, ясно вспоминая, как исчез Феликс, с которого они сняли талисманы, и ему почему-то стало страшно говорить правду. — Думаешь, я сидел с баночкой попкорна и наблюдал за тем, что творится вокруг? Амели поникла, её разрывало на части от предстоящего выбора. Как приличной матери, ей следовало бы броситься на поиски Феликса, но она знала, что Габриэль находился в не меньшей опасности, а то и даже в большей, чем её сын. — По моим расчётам, вы должны были оказаться в одной стороне. — Нет, не в одной. Я его не видел. Так ты скажешь, что вы собирались сделать и что произошло? Что это, чёрт возьми, было?! Амели отвернулась. — Эмили рассказала про камни чудес, которые могут её вернуть… — Серьёзно? Она сама рассказала? — Представь себе, твоя жена могла от тебя что-то скрывать и в чём-то не спрашивать совета. Вот сюрприз, да? Он нетерпеливо кивнул. — Не отходи от темы, и что дальше? — Один монах из храма в Тибете поведал мне, что тот, кто загадает желание, объединив талисманы Леди Баг и Кота Нуара, и попросит воскресить человека, тот сможет этого человека контролировать, проще говоря, управлять им. Габриэль сжал губы, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не рассмеяться ей в лицо, но не смог. — Что смешного? — возмутилась она. — Надеюсь, ты ему не заплатила? Просто, мне бы не хотелось тебя разочаровывать, это так не работает. Монах, с которым ты говорила, шарлатан. Он хотя бы сказал, что существуют и другие талисманы? — И это смешно? Другие талисманы? С чего ты взял вообще? — С того. Я хорошо изучил стороны вопроса, поэтому не спорь. Контролировать Эмили? Даже получив талисманы Леди Баг и Кота Нуара нужно было действовать разумно, посмотри на это… — он указал на монитор прямо над ними, в котором ещё работал прямой эфир, но камера валялась на боку, а студия пустовала. — И что? Можно подумать тебя волнуют все эти исчезнувшие люди. — Да мне пусть хоть весь мир исчезнет, лишь бы Эмили была рядом, лишь бы всё было как раньше. Только я не собирался контролировать её, всего лишь вернуть… следовало обсудить всё со мной, прежде чем бросаться в авантюру, о которой ты понятия не имеешь. Чего ты хотела добиться? Колец? Компании? Чего? Амели бросила презрительный взгляд на него и поплотнее укуталась в пальто. Снег пошёл сильнее, уже не успевал таять и складывался на их головах и плечах в маленькие кучки. — Помнишь… — начала она издалека, поднялась на ноги и отряхнулась. — Что? — Габриэль встал тоже. — …нашу первую встречу? — Да, конечно, у меня же не было амнезии. Амели фыркнула и закатила глаза. — Вот ты так всё время, прагматичен, строг и безэмоционален, но только не тогда, когда что-то чувствуешь к женщине. — И что? Ты хочешь, чтобы я разубедил тебя в этом? — Нет. Просто хотела сказать, что я после стольких лет, когда неожиданно потеряла и сестру и мужа (оба препятствия на пути к тебе), подумала, будто могу надеяться на взаимность. Впервые с тех пор как мы расстались у Темзы перед твоим отъездом и поступлением в университет, мне показалось, на мгновение, что я смогу тебе её заменить. — Её никто не может заменить, Амели, даже ты. Правда, теперь это и… — Дослушай! Я приехала, я увидела тебя, и поняла, что не всё потеряно. Феликс забрал кольцо, тем самым давая мне надежду на возвращение, но я снова опоздала. Иронично, правда? Ты смотрел тем взглядом, который дарил только моей сестре, ты ожил, ты снова был собой, но всё это опять не предназначались мне. Объектом твоей новой любви стала другая. — Сейчас это всё уже… — Да ты можешь помолчать! Кстати, а где она? Габриэль вспомнил Натали, решил, что она осталась с Леди Баг и открыл рот, чтобы сообщить об этом, но тут же развернулся, услышав дикий грохот за спиной… в двух кварталах от них медленно оседало высотное здание, вздымая в воздух клубы дыма и пыли. Он с недоумением повернулся к Амели, она только пожала плечами. — Вот, пожалуйста! Мы нашли мою сестру. — Ты отвлекла меня, чтобы я не понял, что ты юлишь? Амели посмотрела вверх и в сторону. — С чего ты так решил? — Что произошло, Амели? Что с моей женой? — Габриэль, — её губы задрожали — я не знаю, но прошу тебя не приближаться к ней. Пожалуйста… — С ума сошла? Я уйму времени ждал этого момента, уверен, с ней мы найдём решение. — Габриэль, не ходи, — она взяла его за руку. Габриэль отдёрнул ладонь, отстранился и быстро пошёл к месту взрыва. Ему было всё равно, что с Эмили, главное, что она жива, а остальное можно исправить. Всё можно исправить. Амели побежала за ним. — Нет, умоляю тебя, нет. Это опасно! Он отбивался, как мог и стремительно шёл туда, где предположительно могла быть его жена. — Габриэль, остановись! Постой! — мадам Грэм де Ванили бежала за ним, и в какой-то момент смогла догнать, дёрнув за рукав пиджака так, что посыпались пуговицы. Габриэль резко притормозил. Взгляд не выражал ничего хорошего, когда он обратился к ней. Она явно вывела его из себя. — Ну, чего ты хочешь? Чего? — Ты погибнешь, я хочу чтобы ты… — Остался с тобой? — Нет… не совсем… то есть… Он схватил её за плечи и прижал к стене ближайшего здания, навис над ней, глаза в глаза, нос к носу… — Ты же этого хотела? Да? Ты поэтому всё время меня выводишь? Его руки скользнули по вороту пальто, дёрнули застёжку и добрались до пуговиц белой рубашки под тёмным пиджаком. — Нет! — Амели начала отбиваться, — Нет, хватит. Хватит! — она с силой оттолкнула его от себя. — Что, и так не нравится? А как же ты хочешь? — Пожалуйста, я… — Амели запахнула пальто и обняла себя руками — Я хотела, чтоб ты раскаялся, всего лишь понял, что я жду разговора, мольбы о прощении. Это чувство незавершенности, возможно, уже и не было любовью, но оно убивало меня. Габриэль не ответил, он попятился назад, развернулся и скрылся за поворотом. Мгновение спустя, Агрест с замиранием сердца свернул на знакомую улицу — особняк, на удивление, не пострадал совсем — зашёл в ворота вслед за мелькнувшим во входной двери белым костюмом жены, взбежал по лестнице и переступил порог. Она стояла спиной к нему в центре холла и смотрела снизу вверх на портрет над лестничным пролётом, Эмили почти не двигалась, волосы призрачно мерцали в свете ламп, руки спокойно лежали вдоль тела, но пальцы были сжаты в кулаки. Казалось, само бытие замерло в этот момент, в момент такой долгожданной встречи, Габриэль собрался с силами и сделал шаг вперёд. Амели как раз догнала его, неудачно задела каблучком порог, выставила руку, чтобы не упасть, и наделала столько шуму, что Эмили обернулась. Она медленно подняла голову, открыла глаза и взглянула на них… это не был взгляд живого человека, в глубине зелёных глаз Агрест не нашёл ничего знакомого, только пугающую пустоту, безмолвие и смерть. Эмили повернула руки ладонями вперёд и раскрыла кулаки — от кончиков её пальцев по коже и костюму до самых плеч, а после и по всему телу, прошёл синий огонёк, и она будто задымилась странной тёмной энергией… Эмили замахнулась, собирая в воздухе плотный чёрный шар, и направила на Габриэля, он вздрогнул и сам аккуратно поднял руки в успокаивающем жесте. — Я не причиню тебе зла, — тихо произнёс он и сделал ещё один шаг, — Я ничего тебе не сделаю. Она моргнула, расслабилась и стала опускать занесённую над ними ладонь, медленно, но уверенно. — Вот так, вот так, — тихо говорил Габриэль. Он ослабил бдительность и не заметил выпада, зато заметила Амели и приняла решение за какую-то долю секунды. Мадам Грэм де Ванили оказалась между ними, тёмный шар энергии ударил ей в спину, она врезалась в Габриэля, оба они вылетели на улицу и скатились по ступеням во двор.***
Маринетт и Адриан шли по пустеющему городу, держась за руки. То, что они видели, было ужасным, чудовищным событием, которое совсем от них не зависело, им предстояло пройти ещё одну улицу, когда Маринетт охнула, вырвалась и побежала. Адриан бросился следом, лишь через мгновение осознав, что она бежит к дымящейся пекарне Дюпен-Чен. Горела кухня, полыхал весь первый этаж, — Маринет перепрыгнула через огонь, юркнула в дверь, он последовал за ней, совсем забыв, что может попросить помощи у Плагга. Везде стояла плотная пелена дыма, Адриан заблудился, обходя прилавок, потерял Маринетт из виду, но почти сразу нашёл, — она уже сидела на полу и укачивала в руках мамин фартук, на кухне работала вытяжка, а залитая плита, являвшаяся очагом пожара, больше не горела. Он сел рядом. — Их больше нет, они исчезли вместе со всеми, — всхлипнула Маринетт. Адриан взял её руки, пришлось приложить некоторые усилия, чтобы она позволила ему забрать фартук и обнять свои ладони. — По крайней мере, они были хорошими людьми, Маринетт. Мои прямо сейчас уничтожают существующий мир. — О, Адриан… я не знаю, я ведь всегда старалась следовать правилам, поступать по заветам мастера Фу. Нельзя было раскрывать личности, и я не раскрывала…. Но это всё равно произошло, всё это, — Маринетт заплакала, слёзы текли по её лицу и оставляли тёмные следы, смешиваясь с сажей и копотью. — Может быть, нам не следовало этого делать? Подчиняться правилам? — Не знаю, но одно Банникс мне дала понять, что всему своё время. А значит, это событие уже было предопределено заранее, в одной из версий нашей реальности. Вспомни, эффект бабочки, какое-то действие в прошлом повлияло на событие будущего… ошибка, неверный шаг или бездействие. — Считаешь, в этом виноваты мы? — он ясно ощутил в кармане присутствие талисмана павлина, который остался после исчезновения Маюры. — Не уверена. Я чувствую, что мы вчетвером как-то связаны. Я ты, Бражник и Маюра… на эмоциональном уровне. Если перевоплотиться и прислушаться к своим ощущениям, ты поймёшь. — Может быть. Мне всё произошедшее кажется ужасным сном. — Мне тоже, но мы должны действовать. Нужно забрать шкатулку, она в моём сундуке наверху, и решить, что делать дальше. — Согласен, о случившемся подумаем после того, как попытаемся исправить хотя бы что-то. А пока, как всегда, вместе против всего мира. Она улыбнулась и склонила голову к нему на плечо. — Я схожу за шкатулкой? — Адриан хотел встать, но Маринетт удержала его. — Нет, останься… мне что-то не хорошо. — В чём дело? — испугался он. — Не знаю. Кружится голова и… Сердце Адриана сделало кульбит и замерло — пальцы Маринетт начали тускнеть и медленно исчезать. Он притянул её к себе, крепко обнял. — Моя Маринетт… — Мой Адриан… — она отстранилась и взглянула ему в глаза — я давно хотела сказать, я очень давно хотела сказать тебе… — Давай помолчим, и тебе станет лучше, — Адриан едва сдерживал слёзы. — Я люблю тебя, — прошептала она, подалась вперёд и коснулась его губ своими. Он не удивился, словно так и должно было случиться, — поцелуй, как продолжение их душ, тот самый, который обычно случается на развалинах ушёдшего мира, когда двое выжили, но не победили смерть. Они с трудом оторвались друг от друга, и Адриан снова, сильнее прежнего, прижал Маринетт к себе. — Не оставляй меня, только не ты… — Я люблю тебя, Адриан Агрест, и я люблю тебя, Кот Нуар, спасибо, что ты всегда со мн… — её речь прервалась на полуслове, он больше не чувствовал её тела, её рук на своей спине. Она оставила его, все оставили его, и он был совершенно один в этом мире. Никому не нужный и брошенный Кот Нуар.***
Падение было болезненным, Габриэль не сразу смог прийти в себя и пошевелиться. — Амели? — она лежала рядом, но была жива и почти не пострадала. — Всё в порядке, — Амели осторожно коснулась пальцами головы, — Помоги, пожалуйста. Он взял себя в руки и встал, помог подняться ей и увёл в сторону, к стене дома. — Побудь здесь, я попробую снова поговорить с ней. Я чувствую, что могу что-то сделать. — Не ходи. Не можешь, а только хочешь так думать. — Могу и сделаю. Никуда не уходи, — Габриэль, не слушая дальнейших возражений, вернулся к Эмили. Она не сходила с места и, увидев его, снова собралась напасть. На этот раз он решил — если ничего не выйдет, лучше погибнуть, чем продолжать жить без неё, поэтому снова осторожно пошёл вперёд, уверяя, что не желает зла. И снова ошибся. Её действия были молниеносны, а движения стремительны — Эмили ничего не чувствовала, и она готова была убивать. Габриэль уже видел, как тёмный шар устремился в его сторону, как жутко взмыли вверх её волосы, распахнулись глаза… В последней попытке защититься он обратился к единственному существу, способному ему помочь. — Нууру! Расправь тёмные крылья! В это же самое мгновение, вместе с появившейся тростью в руке Бражника, жезл Кота Нуара, подобно бите, влетел в сферу и расколол её на мелкие кусочки, которые взмыли ввысь и испарились с тихим протяжным свистом. Эмили повернулась к Коту, их глаза встретились, но в отличие от отца, Адриан не поддался эмоциям и потому остался спокоен. Ему, конечно, было больно осознавать, что его мать использовали таким образом, но он прекрасно понимал — перед ним не она. Уже не она. — Котоклизм! — Адриан, нет! Она же твоя мать. — Мне некогда убеждать тебя в обратном, отец. — Ты не сделаешь этого! Как ты можешь! Как ты смеешь так поступать! — Не мешай мне. Леди Баг больше нет, никто, кроме нас, не может это исправить! Кот Нуар сделал выпад в сторону Эмили, но рука скользнула за сантиметр от её руки, потому что Бражник бросился на него и сбил с ног. — Ты не сделаешь этого! — Нет, сделаю! Это неправильно, так не должно быть! Кот попытался столкнуть отца с себя, но тот только сильнее прижал его руки к полу. Они стали бороться, периодически успешно уворачиваясь от вспышек энергии, которые кидала в них Эмили. В какой-то момент, Нуар вывернулся из цепких рук Бражника, прыгнул и коснулся волос своей матери прежде, чем его снова успели остановить. — Нет! Нет, что ты наделал! — Это не она! Это не она, отец! — Кот преградил ему путь, пока то, что создали объединённые талисманы, превращалось в прах. Бражник сопротивлялся, пытался оттолкнуть его, но уже не мог. Он сполз на пол, упал на колени и заплакал. — Нууру, если ты слышишь меня, — произнёс Нуар — отпусти его. Костюм почти сразу исчез, и из-за спины Габриэля вынырнул Квами. — Когти, — добавил Адриан и обнял отца. — Это не она, это не она, так не должно быть. Они сидели там, в разрушенном особняке, отец и сын, враги и ближайшие родственники, только они одни. — Где тётя Амели? — Агрест младший смог заговорить только спустя долгих двадцать минут. Его отца знобило, он не открывал глаз, но и не разрывал объятий. — Разве её не было во дворе, когда ты вошёл? — Нет… Они понимающе замолчали и снова погрузились в свои эмоции. — Я виноват, Адриан. Я должен был тебе сказать. — Сожалеть уже поздно. Габриэль, наконец, открыто взглянул на сына, вспомнив, что такую же фразу сказала ранее Леди Баг. — А где Леди Баг? Адриан сжал зубы и отстранился. — Я же сказал, её больше нет, как, похоже, и всего города. Никого не осталось, только мы. — А Натали? — И Натали. Это случилось при тебе, отец, но ты даже не обернулся, ты ушёл. Так спешил… — Её нет? Натали больше нет? Молчание стало ему ответом. Габриэль встал, оценил ущерб, нанесённый дому, и снова взглянул на сына. — В чём дело? Что случилось? — Адриан осмотрел себя и увидел признаки, которые ранее замечал у Натали и Маринетт. Он улыбнулся и подмигнул отцу, — Так бывает. Это ещё не конец. — Что? Подожди, нет! — Габриэль вернулся к нему, снова обнял — Я этого не хотел. — Ты не виноват. Не ты стал этому причиной, хотя и очень стремился. — Нет. Адриан, если ещё и ты… — Отец, — его руки потянулись к карману, а затем к кольцу на пальце — возьми. Шкатулка с талисманами в… спрятана в пекарне... в пекарне Дюпен-Чен. Верни их туда… талисманы… может, если это что-то изменит, ты останешься и всё вернёшь. — Не говори так, Адриан. Не оставляй меня. Не смей меня бросать! — Это не зависит от моего желания, — его губы растянулись в тёплой улыбке, пальцы коснулись раскрытой ладони отца, тот опустил взгляд вниз и понял, что сына больше нет. В руке Габриэля лежали талисманы: кольцо кота и брошь павлина. Шкатулка была у него, все камни чудес оказались в его руках, он получил, что желал, но какой ценой… плата за действия — это последствия принятых решений, и Габриэль Агрест за всё заплатил сполна.