Jar of Hearts

      Джессика медленно выдохнула из лёгких воздух, задержавшийся там слегка дольше положенного, и поправила подол воздушного фатинового платья. Его подарил Ричард. Конечно же уверяя, что это ничего не значит и пряча так отчаянно скользившую на лице надежду, что девушка изменит своё решение о возвращении в Нью-Йорк. Но она не изменит.       Каникулы в Сагаре — и даже слегка за его пределами — были безусловно впечатляющими, однако Джессика не видела своей жизни здесь. Она всегда была Маугли, выросшим в суровом и неугомонном ритме каменных джунглей, и не была готова променять их бессонную суету ни на что другое. Сагар был островком спокойствия, жизнь в нём протекала размеренно и чинно, но даже в неё Джессика умудрилась привнести бурлящее в её крови беспокойство. Это небольшое европейское королевство было поистине прекрасно. Но она никогда бы не смогла назвать его своим домом.       Девушка окинула взглядом огромную залу, чтобы навсегда запечатлеть в памяти её невероятную красоту: огромные орнаментированные люстры в сдержанном величии покоились под украшенным изящной мозаикой потолком, исполинские резные колонны и испещрённые золотистыми узорами стены торжественно высились над покрытым арабеской паркетом. Это было изумительно. Но Джессика не будет скучать.       — Джесс?       Девушка вздрогнула, переводя взгляд на вырвавшего её из раздумий брюнета.       — Привет, Адам, — она улыбнулась и, приподнявшись на носочки, коротко обняла друга.       — Как тебе праздник? — он очень неуютно поправил тёмный фрак. Возможно, из всех людей во дворце Хьюз был Джессике ближе всего: такой же варвар, истосковавшийся в этом чопорном уголке мира по диким законам мегаполисов.       — Красиво. Но я рада, что уже завтра возвращаюсь в Нью-Йорк.       Адам меланхолично кивнул. Ему удавалось скрывать тоску неразделённой любви и грядущего расставания чуть лучше, чем Ричарду, но круги печали, расходящиеся где-то на дне его глаз, всё равно выдавали его. Совесть Джессики снова больно кольнула девушку под рёбра. Но, как бы хорошо она ни относилась к кронпринцу Сагара и его телохранителю, как бы ни хотела никогда не делать им больно, она не могла врать о своих чувствах ни себе, ни им. Однако девушка разделяла их грусть — она тоже покидала Европу с разбитым сердцем.       Хьюз начал что-то говорить, но внимание Джессики под аккомпанемент отбиваемого сердцем набата переключилось на другого человека. Он стоял в десятке метров от девушки, периодически скрываемый от её глаз снующей туда-сюда обслугой и важно проходящими мимо гостями. Мужчина беседовал с Ричардом, внимательно всматриваясь в лицо собеседника, иногда хмурясь и сдержанно кивая.       Воспоминания нахлынули на Джессику, и она практически захлебнулась ими, выхватывая из них, как короткие глотки обжигающего горло свежего воздуха, детали и короткие сцены: тяжёлый бархатный занавес широкой кровати, поднимающуюся к потолку тонкую струйку дыма благовоний, прохладный шёлк простыней, обволакивающую тьму просторной комнаты, низкий тихий голос у самого уха и касающееся волос горячее дыхание. Девушка поджала губы, чувствуя, как каждая мысль обретает физическую ипостась и, замедляя поток бурлящей крови, вместе с ней растекается по всему телу.       Её пристальный взгляд было невозможно не заметить. И он заметил. Тёмные глаза эмира блеснули в ярком свете залы, также наполняясь наваждением прошлого. Он тоже не забыл. Это могло бы потешить самолюбие Джессики, но почему-то приносило лишь звенящее чувство ностальгии и понимание того, что произошедшее не повторится никогда: их поцелуи, горячие прикосновения, жар кожи, сбившееся дыхание навсегда останутся похоронены под плитами времени, лишь изредка всплывая отголосками в сознании.       — Джесс?       Девушка снова потеряла нити, связывающие её с реальностью. Она растерянно посмотрела на Адама, протягивающего ей руку, и машинально подала свою. Хьюз потянул её к центру зала, где в ритме вальса двигались немногочисленные пары. Девушка не сразу поняла, что согласилась на танец. Коротко поклонившись, мужчина заключил в одну ладонь её тонкие пальцы, а другую опустил ей на талию. Несколько раз моргнув, Джессика послушно сделала шаг вслед за ведущим партнёром.       Неясная медленная мелодия достаточно скоро сменила мотив вальса, и пары стали просто мерно покачиваться в такт, свободно выдыхая после строгого танца. Опустив ресницы, Джессика тоже перевела дух, пытаясь привести всё ещё пульсирующие в груди чувства в состояние относительного покоя. Закусив губу, она открыла глаза и почувствовала, как сердце снова улетает куда-то вниз. Не сводя с неё внимательного взгляда, на другом конце зала с одной из своих жён танцевал эмир.       Нечестно.       Он же обещал, что они никогда не встретятся, если она решит уехать из Ахара.       Ностальгия всего на миг скользнула в его тёмных глазах, но девушка успела заметить её. Она знала, что он чувствовал. Она чувствовала то, что чувствовал он.       Рука эмира слишком резко сжала талию партнёрши, и она непроизвольно вздрогнула. И Джессика вздрогнула вместе с ней. Словно это она находилась сейчас там, в десятке метров от широкой груди Хьюза, прижимаясь носом вовсе не к тёмному фраку телохранителя кронпринца Сагара.       Её пальцы непроизвольно скользнули по плечу партнёра, проходясь подушечками по обнажённому участку шеи, заставляя Адама от неожиданности резко выдохнуть ей в волосы. Это движение было таким привычным, только предназначалось совсем не для Хьюза. Сверкнув голубыми глазами, Джессика посмотрела на эмира. Его взгляд был неотрывно прикован к её руке, застывшей на шее Адама. Конечно мужчина узнал это движение. Он не мог его забыть.       Ладонь эмира легла на плечо жены и плавно заскользила вниз. Джессика почувствовала, как, повторяя это движение, по её коже бегут мурашки.       Как нелепы и несправедливы эти метры между ними.       Как неправильны эти люди, которые заменяют им друг друга в их прикосновениях.       Джессика закрыла глаза.       Она знала, что поступила правильно. Она бы никогда не смогла смириться с порядками жизни в Ахаре, стать одной из множества других женщин для человека, которого хотела называть только своим. А он не имел права оставить всё это ради неё. Всё верно, как по учебникам. Только кожа всё ещё плавится от его прикосновений не к ней.       Джессика прижалась щекой к небритому подбородку Хьюза, из-под опущенных ресниц наблюдая, как пристально эмир смотрит на неё. Каждая клеточка её тела ощущала, как его ладонь поднимается по податливо выгибающейся спине, а пальцы зарываются в слегка спутанные волосы на затылке.       Джессика приподнялась на цыпочки и обвила руками шею Адама. Музыка оборвалась слишком резко, сменяясь лишь гомоном обсуждающих политические вопросы голосов.       — Прощай, — одними губами произнесла она, разрывая зрительный контакт.       Руки эмира соскользнули с талии девушки. Джессика отстранилась от мужчины, оставляя на память лишь сдержанную улыбку.       Спасибо за прекрасный танец.       Увидимся в воспоминаниях.