Рагнарёк любви

      Нет, Криса вовсе не волновал член Тома. То есть, волновал, но не так сильно, как собственные мысли в тот момент. В его голове смешались разного мысли думы, и за какие хвататься: он банально не знал. Глядя на лицо британца, можно было ощутить эту самую боль, которая прилила ноющей волной внизу живота. Как остальные, Хемсворт не знал, но он точно увидел капли слёз на уголках глаз, которые Том, по всей видимости, старательно сдержал. Большая вероятность, что он просто не хотел смазать грим, который ему накладывали более часа.       — Хемсворт, будь аккуратен! Над тобой корпели несколько часов, а ты рукой смазываешь грим! — возмущался Хиддлстон на съёмках первого Тора.       — Да какая разница? Это всего лишь краска и пудра! Сделают ещё раз.       — Ты должен научиться ценить любой труд, Крис, — британец мягко улыбнулся и поправил скосившийся на чужой голове парик. — Ты думаешь, девочкам легко стоять сгорбившись над тобой и не психовать по каждой «не такой» линии?       — Поэтому ты никогда не плачешь, если это не надо по сценарию? Боишься смазать пудру? — Крис усмехнулся и отвёл взгляд в сторону — великовозрастный мужчина почувствовал стыд.       — Именно, экономлю и своё, и чужое время.       Да, Хиддлстон самый лучший актёр, которого знал сам Крис. Лучший лжец из всех лжецов, а образ Локи — всего лишь позволяет ему раскрыть свою истинную сущность. И австралиец вовсе не осуждал его, лишь снова и снова восхищался его умением скрываться в нужный момент. Но даже глаза, чьи эмоции он контролировал, затмевали зеркало своей души, не могут быть всегда закрыты от всех. Рано или поздно их защита падает, и они открывают настоящих себя. Наверное, но это не точно, в тот момент Том буквально на пару секунд забыл сохранить свою стойкость, поэтому Крис увидел в синей радужке глаз что-то другое помимо радости и спокойствия. И это вовсе не озадаченность, а противоположное чувство, но… что является противоположностью этого явления? Крис не знал, потому и не смел утверждать свои наблюдения.       Тома хотелось спрятать, скрыть от новых побоев, чтобы ни одна, ни один не смог тронуть его нежную кожу. Защищать — вот чего желал Хемсворт. Быть тем, за спиной которого Том сможет найти свой уют и чувствовать себя в спокойствии.       — Хемсворт, нам надо поговорить, — Тесса схватила его за рукав и потянула за сцену. Крис ойкнул, столкнувшись плечом со стеной, и вылупил глаза на окруживших его дам.       — Том пялился на тебя, — резко начала Бланшетт.       — Что?       — Т-о-м, — Томпсон характерно выделяла каждую букву, — п-я-л-и…       — Это я понял! — воскликнул Хемсворт. — Вы к чему клоните?       — Ну… это не первый и, я уверена, не последний раз. Одно дело заглядываться на тебя, сам знаешь, мужчина завидный, другое, когда взглядом пожирают, — Кейт посмотрела исподлобья на актёра. — Кажется, он втюрился в тебя.       — Что?! — ещё громче переспросил мужчина и был тут же заткнут ладонью.       — Не ори!       — Дамочки, вы хоть думайте, что говорите! — Хемсворт отступил на несколько шагов в сторону. — Потому что сейчас вы сморозили бред чистой воды! А теперь я откланиваюсь и сваливаю от вас, сумасшедших.       Изобразив полупоклон, как и положено царю, Крис рванул нахер от тех, кто даёт ему надежду. На него пялятся все, и он это знает, но это не значит, что каждый втюрился в него! Особенно Том, он бы наверняка делал всё иначе. Он не из тех, кто может нагло пялиться на чужое тело и… нет, Хемсворт уже ни в чём не был уверен. Он просто шёл по коридору студии, остановившись сначала возле гримёрки Тома, услышав там его тихий голос читающий стихи, а после вздохнул и направился к себе.       — Огнём горят твои глаза, и в них сияет волшебная заря! — Хиддлстон отчаянно сжал пальцами листок, скребя простым карандашом по помятой поверхности. — Я слышу звуки моря, прибоя и чаек крик. И чувствую, что исчезнет это в миг! — стукнувшись лбом в стол, он вздохнул и повернул голову в сторону двери. В щёлке между полом и дверью виднелась тень ног, и Том уже хотел было встать, но тень исчезла, оставив после себя лёгкий знакомый запах одеколона.       Завтра Тайка разрешил отдохнуть, главное, чтобы актёры вернулись живыми, поэтому у Тома появилась одна неплохая идея. Суть её в том, чтобы пригласить Хемсворта выпить, и невзначай узнать его мнение на предложенную ситуацию. Главное, чтобы он ничего не заподозрил, и не решил, что Хиддлстон является главным героем «выдуманной» истории. От выпивки Крис не отказался, хотя бы потому что это было новым предлогом посмотреть в бездонные синие глаза. Так, после очередного смыва грима и переодевания в повседневную одежду, они оказались в одном из кафе города.       — Вчера болтал с Эльзой, — Крис не спеша разбалтывал пиво в высоком стакане. — Дети просили передать привет Дяде Тому, — он с усмешкой поднял глаза на чуть покрасневшего мужчину. — И попросили, чтобы ты не бил меня.       — Если ты будешь хорошим мальчиком, так уж и быть, я тебя не ударю! — отшутился Том и тут же сник, внимательно разглядывая перламутровую поверхность ликёра. Крис заметил смену эмоций и поджал губы, переведя дыхание, он несильно подтолкнул его в плечо.       — Что-то случилось, Том? Ты в последнее время какой-то… не такой.       — Да один момент застрял в голове, — Хиддлстон пожал плечами. — У моего друга случилась очень странная ситуация, выход из которой он не может найти. Он… влюбился, возможно, в этом и не было ничего страшного, но это его лучший друг, которого он знает всю свою жизнь, и поэтому он боится… признаться в своих чувствах.       — Вот оно что, — задумчиво прошептал австралиец. — Забавно, у моего друга такая же проблема.       — Правда? — Том поднял свои большие глаза и захлопал длинными ресницами.       — То есть, — почувствовав небольшое смущение, Крис сделал глоток из бокала и почесал затылок. — Почти такая же. Там… всё немного иначе, но смысл один.       — В наше время так много проблем возникает из-за страха и любви.       Хемсворт покосил взгляд на задумчивого Тома, его уголки губ на секунду приподнялись в улыбке, которую он тут же поспешил спрятать. Прикрыв глаза, он прокрутил в голове последние сказанные другом слова и немного нахмурился. Это увидел Том, который заинтересованно склонил голову и пытался получше рассмотреть сосредоточенное лицо. Взгляд скользнул по колкой бороде, по усталым глазам и короткой стрижке темных волос. Он конкретно любовался мужественностью своего друга и не мог сдержать нежной улыбки, от которой у Криса, видящего это всё через едва приоткрытые веки, прошлись мурашки по коже.       Он не знал почему, зачем и как.       Почему Том так смотрит на него с такой лаской; почему на его лице сияет улыбка, самая искренняя и любимая Хемсвортом. Зачем он вообще так пристально разглядывает его лицо; зачем вздыхает шумно и облизывает губы. Как собственная ладонь легла на чужую, сжимая в лёгком жесте; как он сам посмел открыть глаза и посмотреть в ответ, спугнув этим движением.       — Я… — Хиддлстон резко обратил внимание на свою руку и дрожащим движением вытащил из-под тёплой ладони. — Извини, — только и сказал он, срываясь с места и исчезая в толпе.       Крис остался сидеть снова один, его взгляд смотрел только на руку, под которой всё ещё чувствовалось тепло и присутствие любимого человека. Присущее Хемсворту рычание сорвалось с губ, он хмуро глянул на бармена и указал на бутылку виски. За сутки он протрезвеет.       В течение следующего дня они так и не созвонились, никто друг другу не написал. Оба хотели услышать входящее уведомление и прочесть хотя бы одно слово в тексте: будь то отказ или, ах, мечты, согласие.       В этот раз Тому не помогла книга, не помог Шекспир, не помогло сочинение стихов. Он просто сидел на кресле с книгой на коленях и смотрел в стену, пытаясь переварить вчерашний вечер. В его голове укладывалось всё по полочкам, кроме той жаркой ладони, слегка грубоватой и вспотевшей на ощупь. Было ли это осознанно, или же Крис просто не видел куда клал руку? Всё слишком запутано, заставляло мысли в голове хаотично разлетаться стаями и вылетать наружу, исчезая, растворяясь в прозрачном воздухе.       И ни один алкоголь не помог Хемсворту. Ничего просто не шло в горло. Та бутылка в кафе так и не была допита даже на половину, а в мини-баре уж и подавно. Крис лежал на кровати всё время, отвлёкшись на сон, где ему снился на повторе всё тот же момент, всё те же голубые глаза. Он не видел там отчаяния, грусти или ей похожее, он видел там заинтересованность и… желание? А желание чего? Чего может желать Том, глядя на него? Мозг говорит очнуться, взглянуть на мир не через розовые очки, а сердце протирает эти самые очки и клеит скотчем к носу. Невозможно.       В наше время так много проблем возникает из-за страха и любви.