***
Народы всей земли собрались в Междуречье и начали строить башню до небес — такова краткая версия событий, предлагаемая нам Писанием. Но из преданий мы знаем, что строительство Башни продолжалось четыреста лет. Целые поколения рождались, жили и умирали под ее каменными сводами — до дня, когда все закончилось. Люди, на которых обрушилась божественная кара, были не грешнее всех прочих, что строили эту башню до них... Они не были теми, кто решил начать строительство — просто продолжали делать то, чему научились у своих предков. Кто-то вовсе скажет, что они были невиновными, но это не так. Большинству грехов мы научились у кого-то другого — мы убиваем, лжем и отбираем чужое, так же, как и наши предки до нас — но это не делает нас менее виноватыми... Но люди так привыкли к общей безнаказанности, что когда кому-то все-таки приходится понести наказание за свои дела, они называют это несправедливостью — сами понятия справедливости и несправедливости поменялись в больном сознании грешника местами. И предельным проявлением этой подмены стала башня, в которой мы сейчас находимся... Люди рвались к небесам, не понимая, что недостойны их и не переживут встречи с ними. И вот, в день, с которого мы ведем наше летоисчисление, башня была достроена. Предводители каждого из племен поднялись на пятидесятый этаж, где открылись Небесные Врата. Каждый ждал встречи со своими богами. Каждый верил, что именно он был прав, и на небесах его встретят именно те, кого он ожидал там увидеть... Но вместо богов им явилось Божественное Правосудие. Вершина Бакуры раскололась надвое, и башня сползла к подножью горы. Воинства ангелов хлынули на верхние этажи, и королевства гномов, населявших их, были сметены. Что до остальных племен, то большинство из них уцелело... но они все еще оставались внутри башни. Языки народов смешались, и они больше не понимали друг друга. Без гномов и их чертежей Башня превратилась в лабиринт, где каждый был знаком только со своим этажом и не мог обменяться знаниями с жителями других этажей, потому что не понимал их... Народы оказались в тюрьме, которую воздвигли своими собственными руками. Людям же пришлось тяжелей всего, потому что даже их соотечественники, говорившие на одном и том же языке, обратились друг против друга. Бедные поднялись на богатых, воины на земледельцев, ученые — на волшебников. Великий Город был разрушен, а все вожди сгинули на вершине Башни. Банды мародеров скитались по этажам, отбирая друг у друга еду и одежду. Никто из них не понимал, что происходит, а большинство не смогли бы даже объяснить, где находятся... В те дни восстали двое — Симон по прозвищу Волхв, и ученик певчего по имени Юлий. Первый призывал людей пробиваться к вершине Башни — благо они и так уже находились на тридцатом этаже — и там попытаться умилостивить богов жертвами. Юлий же считал, что людям следует покинуть Башню, само строительство которой было ошибкой, и начать жить во внешнем мире. Для людей, которые прожили жизнь, не покидая родного этажа, идеи обоих казались одинаково безумными... Немногие последовали за Симоном на верхние этажи. Когда же они ушли, правота Юлия внезапно и пугающе подтвердилась. Два духа, посланницы небес — Серафина и Тритония — явились ему и объявили, что будут поддерживать его и помогут вывести людей из башни. Сверхъестественные существа появлялись и раньше, но эти не были похожи ни на кого другого... Серафина была вся окутана пламенем, а взгляд ее мог сжечь саму душу, Тритония же повелевала водами, призывая водные потоки из стен и снег из сводов этажа. И люди поверили им и пошли за Юлием. Их путешествие было долгим, но в конце концов он вывел свой народ из Башни и основал Первую Империю. Мы живем в страшные времена, Ада... Сейчас большинство людей считают всю эту историю обыкновенной легендой, и даже многие жрицы учат, что ее нужно понимать иносказательно... Между тем, я был наверху и видел — все это правда. И от этого лишь страшнее — потому что даже на такой великой трагедии человечество так ничему и не научилось... - Вы думаете, наш орден напрасно ищет дорогу наверх? - тихо спросила эльфийка. - Мы можем снова навлечь на людей Божий гнев, как когда-то наши предки? - Навряд ли... - отозвался рыцарь. - Но помни — я никого из вас не звал идти за мной наверх. - Вы думаете, что мы просто не дойдем, да? - Никто недостойный не взойдет на Башню, - уклончиво ответил Стилфист... - Тридцатый этаж неспроста был для вас пределом все эти годы. А между тем, там все только начинается... В прошлый раз до тридцатого этажа добралось лишь двенадцать воинов... Предыдущий, двадцать девятый этаж был по сути огромным кладбищем. В древности именно там располагался лагерь армии, осаждавшей Великий Город, и десятки тысяч воинов сложили свои головы, так и не найдя покоя — ведь там на полу не было даже земли, чтобы похоронить их по-человечески. Теперь это место кишит неупокоенными скелетами. Из тех двенадцати человек, что все-таки смогли миновать двадцать девятый этаж, десятеро уже были ранены. Они давно уже оставили надежду прорваться на вершину силой и старались избегать сражений, но чего они никак не ожидали — так это того, что на тридцатом этаже нежити окажется еще больше. За каждым обломком стены, в развалинах каждого дома притаились проклятые воины... Так и не сумев отыскать безопасного пути, солдаты Империи укрылись меж двумя плитами, навалившимися одна на другую, и устроили привал, не посмев даже разжечь огня, что мог бы привлечь врагов. Два последних здоровых бойца — пожилой рыцарь и его оруженосец — несли вахту по очереди. И вот, когда в очередной раз настала очередь сквайра сторожить, он вдруг увидел вдали мерцающий оранжевый огонек. Сначала он подумал, что ему померещилось — до того он так старательно пялился в темноту, пытаясь разглядеть злобных скелетов, что даже глаза начали слезиться... Однако свет стремительно приближался, и тогда юноша решил, что идут враги — ну а кто еще мог повстречаться им на тридцатом этаже башни, все предыдущие этажи которой кишмя кишели врагами? Он уже открыл рот, чтобы поднять тревогу, но тут загадочный огонек стремительно ускорился и очутился рядом с молодым воином, обернувшись прекрасной девушкой. Вообще, сложно сказать, с чего он взял, что она прекрасна, ведь она была покрыта пламенем с головы до ног, так что нельзя было углядеть ни ее тела, ни даже одежды... И все же ему показалось, что в огне угадываются очертания статной фигуры, да еще и с выдающимися достоинствами. Впрочем, он был не настолько наивен, чтобы онеметь от одного вида красавицы и забыть о том, что женщина тоже может быть врагом. Он все равно поднял бы тревогу — но пылающая ладонь уже накрыла его губы. Удивительно, но она совсем не обжигала, хотя лижущие лицо языки пламени и заставили сквайра зажмуриться. - Молчи, - прошептал голос из пламени. - Не бойся. Меня зовут Серафиной, и я послана к тебе небесами. Оруженосец отчаянно замотал головой, давая знать, что не купится на это. Он попытался даже ударить пламенное создание мечом — но проку было не больше, чем если бы он попытался разрубить костер. - Видишь ангела и не веришь... молодец, - произнесла посланница небес. - Но что мне сказать тебе, чтобы ты меня послушал? Тебя зовут Стефан, и у тебя есть младший брат, которого посвятили в рыцари еще два года назад. Сам же ты хорош только в том, чтобы предаваться разврату с женщинами. Особенно тебе нравятся пышногрудые брюнетки... Она рассказала еще много всего, обличая грехи юноши, включая и те, о которых никто не должен был знать. Когда Стефану начало казаться, что он умрет от стыда, Серафина наконец остановилась. - Ну так вот, несмотря на все это, в тебе, видимо, все-таки есть что-то хорошее, потому что меня послали за тобой, - подвела итог она, - так мы можем спокойно поговорить? Оруженосец кивнул, и огненная дева разжала руку. В общем-то, теперь Стефан мог закричать и поднять тревогу, но не стал. Тогда он был еще совсем простодушным и не умел обманывать женщин... А еще ему просто-напросто было любопытно. - А вы та самая Серафина, которая явилась императору Юлию? - первым делом спросил он. - Да. Но императором он стал уже когда меня с ним не было... так что не придумывай себе лишнего. - Но вы можете дать нам благословение небес? - Нет... - покачала головой Серафина. - Но чтобы выиграть войну, оно тебе и не нужно. Достаточно просто быть в нужном месте и в нужное время... Хочешь, я скажу тебе, где и когда? Она посмотрела на оруженосца, и на мгновение он разглядел сквозь пламя ее большие карие глаза... они смотрели вопросительно, но он не спешил отвечать. - Ты ведь не за этим забрался так высоко, верно? - прервала затянувшееся молчание посланница небес. - Теперь ты уже хочешь знать, что на Башне... пойдем, я отведу тебя. - Но я должен позвать моих товарищей... - воспротивился Стефан, так как пылающий дух уже схватила его за руку и потащила за собой. - Оставь их, - Серафина остановилась и посмотрела на юношу. - Тот, кто умирает на верхних этажах Башни, обречен навеки стать их стражем... Тебе лучше уйти раньше, чем твои товарищи обернутся нежитью и набросятся на тебя. - Но я не могу оставить наставника! - возразил оруженосец. Возможно, его и не посвятили в рыцари так рано, как его брата, но идеалам рыцарства он был предан — тогда... да пожалуй, что и сейчас. - Это сэр Фредерик больше всех хотел узнать, что на Башне, а я лишь следовал за ним! - Мне сказали привести только тебя... - отозвалась огненная дева. - Но если считаешь, что тебе видней, то делай, как знаешь. И вот тогда-то Стефан совершил первую большую ошибку в своей жизни — он пошел и разбудил сэра Фредерика. - А? Уже мое время дежурить? - спросил старый рыцарь, приподнимаясь на локте. - Сэр, там пришла какая-то женщина и говорит, что она Серафина... - Стефан, кто увидит ангела и не поверит, тот не согрешит... - пробормотал сэр Фредерик и приготовился снова заснуть. - Да знаю я, но может вы сами посмотрите? Рыцарь снова приподнялся, словно размышляя, стоит вставать или нет, но в итоге ему не пришлось — Серафина уже подошла и стояла над ним. Ее явление залило светом весь лагерь, но никто из раненых воинов даже не пошевелился. - Они даже видеть меня не могут... - произнесла посланница небес. - Никто из них не достоин взойти на Башню. - Что насчет меня? - подал голос сэр Фредерик. - Я вижу тебя. - Какого цвета мои глаза? - вопросом на вопрос ответила пылающая дева. - Я не вижу глаз, - признался старый рыцарь. - Только яркий свет... - Ты ведь видел мои глаза, мальчик? - обратилась посланница небес к Стефану. - Мельком... Но почему... - Есть люди, которые знают, как надо, а есть те, кто смотрят, как правильно... - загадочно промолвила Серафина. - А старик, должно быть, так близок к загробному миру, что уже начал видеть свет... - она вновь посмотрела на сэра Фредерика. - Я пришла за твоим оруженосцем, чтобы забрать его наверх. Ты можешь возвращаться, если хочешь — я сделаю так, что ты доберешься до выхода невредимым. - Нет, - старый рыцарь наконец поднялся с пола. - Забери и меня тоже. - Хорошо, - Стефану показалось, что дух пожала плечами, хотя из-за объявшего ее пламени этого нельзя было сказать наверняка. - Но если умрешь там, станешь стражем Башни навечно. - Пусть так, - упрямо промолвил рыцарь. - Но я не отступлюсь на полпути. Стефан хотел сказать, что оставлять раненых неправильно, и нужно по крайней мере разбудить их и объяснить ситуацию, но в конце концов он не решился перечить своему наставнику и промолчал. Тогда ему казалось, что оставленные им люди будут являться ему во снах... На деле же он почти сразу и думать забыл о них — все его внимание захватил процесс восхождения на Башню. Серафина уверенно вела их за собой, даже не оглядываясь по сторонам, и каким-то образом пути, которые она выбирала, всегда оказывались свободны от врагов. Сэр Фредерик время от времени задавал ей вопросы и даже пытался спорить с ее решениями, Стефан же следовал за ними молча, стараясь отмечать каждую мелочь — как будто уже знал, что обратный путь придется проделать без проводника. Эх, знал бы он тогда, что через полтора десятилетия ему придется пройти этой дорогой снова, и на этот раз проводником будет он сам... Но теперь он жалел как раз о том, что не уделял достаточного внимания разговору своих спутников. Лишь спустя годы он осознал, что истинная мудрость духа пламени заключалась не в знании ею пути на пятидесятый этаж. Свидетельница зарождения Первой Империи и всей истории человечества за время и после строительства Башни, она могла бы о многом поведать... Но одну крупицу мудрости Стефан все же успел уловить. «Есть люди, которые знают, как надо, а есть те, кто смотрят, как правильно». Эти слова стали его жизненным принципом, и он изо всех сил старался поступать правильно, преступая через приказы и нормы морали... В итоге это привело к восстанию, которое погубило уже сотни людей и погубит еще невесть сколько. Теперь он уже и не знал, сможет ли увидеть Серафину, если повстречает ее снова.***
- Кто бы мог подумать, сэр Артур, что у нас с вами случится такое увлекательное приключение... - обратилась Сарья к паладину, позади которого сидела. - Во-первых, мы с вами не одни — с нами толпа солдат, - сухо ответил тот. - Во-вторых, это не приключение, а всего лишь охота. И в-третьих, если вы думаете, что искать в Междуречье грифона будет увлекательно, то спешу вас огорчить — они здесь не водятся. Не знаю, сколько выпил тот мужик, которому он привиделся, но скорее всего, мы ничего в итоге не найдем, и будем лазить по горам и оврагам до тех пор, пока командир не сжалится и не разрешит нам вернуться в замок. В этом-то кстати и причина, почему отправили именно нас — мы просто ее достали... - Вы правы... - со вздохом согласилась вампирша. - Почему-то у нас с командиром Элки не вяжутся отношения... Чтобы я ни надела, ей все не нравится. Тут уже настал черед Артура вздыхать — больная на голову принцесса даже на охоту надела костюм из одних только трусиков, корсета и сапожек... Что еще хуже, эльфийская знать, в отличие от имперских рыцарей, не обучала своих детей пользованию лошадьми, так что ему пришлось везти это чудо на своем коне! Впрочем, остальные всадники в его отряде точно так же везли с собой стрелков, и их пассажиры были суровыми небритыми мужиками, так что кое-кто сказал бы, что ему еще повезло. Вампирша сначала даже настаивала, чтобы паладин посадил ее впереди седла, подразумевая, что тот сможет пощупать ее во всех местах, но тот наотрез отказался. Сарья воплощала в себе все, что он ненавидел в эльфийках, но то ли не понимала этого, то ли не хотела понимать — и оттого не оставляла попыток завязать беседу. - Почему вы не взяли с собой Рин? - вдруг спросила она, приподнявшись и прильнув к уху рыцаря. - Раз путешествие будет таким скучным, она могла бы слегка скрасить его... - Шлюхам здесь не место, - бросил в ответ Артур, почти не скрывая, кого еще он включает в эту категорию. Однако вампирша и не подумала обижаться. - А что насчет Вивиан? Я слышала, вы так увлечены ее телом, что на вторую свою рабыню даже и не смотрите... - Тоже шлюха, только дрессированная, - отозвался паладин. - Сядьте нормально, пожалуйста. Мы здесь на вражеской территории, и нам нужно быть бдительными, а не отвлекаться на баб. - Вражеская территория? - переспросила Сарья. Несмотря на желание поспорить, она подчинилась приказу рыцаря и села ровно. - Разве местные деревни не находятся под защитой лорда Стилфиста — поэтому мы ведь и ловим этого грифона? - Да, но имперские солдаты с этим не согласятся... Больших отрядов поблизости быть не должно, но могут быть разведчики. Нужно быть готовыми к засаде. - Имперская армия вроде бы не очень хороша в засадах? - спросила вампирша. Формально, она была права. Имперский Устав строго регламентировал разделение разных родов войск на отряды. Стрелков нельзя было отправить в поход без поддержки тяжелой пехоты или кавалерии, а с лошадьми и обозом — это уже не засада... Отряды наемников лучше владели тактиками партизанской войны, но все же предпочитали рейды сидению на месте и ожиданию врага... Однако паладин покачал головой. - Многое меняется. После войны стали создавать отряды карателей из рабов-зверолюдей. Уж они-то весьма хороши во всем этом... - Если там будут девочки, мы должны взять их живьем! - возбужденно потребовала Сарья. - Кредо там у командира Элки или нет, мне нужно больше девочек для кормежки. - Нам нужно больше проституток, - отозвался Артур, однако в целом с идеей взять в плен каких-нибудь женщин он был согласен... К сожалению, вместо этого их отправили охотиться на грифона, якобы разорявшего крестьянские угодья. Откуда тут, черт возьми, грифон? Это же высокогорная птица! Якобы некоторые из них гнездятся прямо на Башне Вознесения, но даже грифону было бы непросто каждый раз возвращаться туда с добычей... Рыцарь бросил взгляд на расплывчатый силуэт на горизонте, будто оценивая расстояние. Сарья тоже посмотрела в ту сторону. - Лорд Стилфист ушел туда? - спросила она, и на этот раз в ее голосе не было обычной игривости. - Как думаете, скоро он возвратится? - Цель его похода мне непонятна, - честно ответил паладин. - Сложно сказать, вернется ли он вообще. - Не говорите так! - теперь вампирша звучала искренне встревоженной. Артур давно заметил, что она подбивает к храмовнику клинья, но думал, что это всего лишь проявление ее блядской сущности, и после отъеда Стилфиста она переключится на другую жертву. Но неужели она так серьезно нацелилась на командира, что даже согласна подождать его возвращения? - Для меня командир всегда был человеком из легенды, - в порыве внезапной откровенности признался паладин. - Я вырос на рассказах о его подвиге, и вот однажды он появился передо мной и даже позвал в свой отряд. Он тренировал меня, советовался со мной, и теперь, когда я почти начал верить в то, что он — такой же человек, как и мы, он вернулся назад в легенду, из которой пришел... - Как поэтично... - восхитилась Сарья. - Но у нас — я имею в виду, в Безграничной Империи — Пробуждение — это не легенда. У нас есть лорд Вааркус, который тоже восходил на Башню и достиг Пробуждения. Страшный, конечно, но интриг не плетет и на фоне всей тамошней нечисти кажется приличным человеком... Честно говоря, я хотела спросить лорда Стилфиста о нем. - Я спрашивал, - отозвался Артур. - Он ничего не ответил... - Да, лорд Стилфист начинает темнить, когда дело касается Пробуждения и Башни... - согласилась вампирша. - Нет, он не темнил... - возразил паладин. - Он просто ничего не ответил.***
Когда вампиров обвиняли в склонности к излишествам, это не было ни клеветой, ни даже преувеличением. Этот народ в своем стремлении к совершенству доводил любую идею до абсурда. Любую битву вампиры превращали в кровавую резню, любое развлечение — в оргию. То же касалось и использования рабов. У вампиров рабы не занимались тяжелым физическим трудом, как у зверолюдей, и не работали в безвкусных борделях, как в Империи, — и все же они были неотъемлемой частью любого респектабельного поместья или государственного учреждения. Даже в каждой гостевой комнате была отдельная рабыня, которая никогда не покидала эту комнату. Зачастую прикованная цепью к кольцу в стене или ножке кровати, «комнатная рабыня» изо дня в день поддерживала внутри порядок и оказывалась в полном распоряжении любого, кто останавливался на постой в ее комнате. Если она работала хорошо, и гости оставались довольны, ей приносили покушать. Если она работала плохо, и гости не хотели больше у нее останавливаться — комнату просто запирали... Дальше — больше. В самых богатых вампирских домах рабыни были в каждом коридоре — и участь коридорной рабыни была куда горше, чем у комнатной, потому как за весь день она не могла даже присесть, а ночью приходилось спать, свернувшись калачиком на полу. А иногда, если хозяевам-вампирам хотелось поизображать из себя ночных существ, стоять приходилось ночью, а спать — когда повезет. И если, пока ты спишь, кто-нибудь о тебя споткнется, накажут за это тебя. Самые невезучие имели шанс провести остаток дней привязанными к флюгеру на крыше... Словом, Офелии, которая была не комнатной, не коридорной, а личной рабыней, да еще и у принца, невероятно повезло — и она полностью отдавала себе в этом отчет, всеми силами ублажая Серку, чтобы он не дай боги не разочаровался и не подыскал ей новую работу. И все же на этот раз даже ей пришлось испытать на своей шкуре склонность вампиров к излишествам... Серка закатил пир на триста персон. Мало того, что для этого потребовался огромный зал и десять больших столов — все это у принца, разумеется, было — но так он ведь не мог ударить в грязь лицом перед вампирской аристократией и безукоснительно соблюл все традиции высшего общества — включая и ту, по которой к каждому стулу в зале была приставлена рабыня-официантка, обслуживающая того гостя, который будет на этом стуле сидеть. В общем-то, в этой традиции не было ничего необычного, и в маленькой столовой, где обычно обедал принц, тоже были застольные рабыни — но там-то стульев было всего двенадцать, а не триста... Даже принц вампиров не мог позволить себе держать триста рабынь только лишь для прислуживания за столом. Или, если точнее, он не мог позволить себе этого, пока проживал во временной резиденции в Темнолесье... Потому он использовал всех девушек, имевшихся в его распоряжении — включая и Офелию. И вот они вместе с двадцатью девятью другими полуголыми красавицами — в основном сослуживицами самой Офелии — стояли теперь вокруг обеденного стола, дожидаясь, пока гости рассядутся по местам. Каждая рабыня в тайне радовалась тому, что попала за главный стол, где соберется более или менее интеллигентная публика. У других столов тоже стояли девушки — и страшно было подумать, какой мрак будет там твориться, когда младшие офицеры позволят себе расслабиться вдали от глаз начальства... Офелия, прикованная цепочкой к креслу во главе стола, радовалась не меньше других. Серка не был собственником — что, возможно, немного странно для принца — и не гнушался награждать подчиненных телом своей личной рабыни. Офелия тоже не испытывала по этому поводу особого стеснения — в конце концов, она в плену, и отрабатывает свои сто ночей, словно проститутка, проданная в бордель за долги, так какое право она имеет привередничать? И все же она предпочитала обслуживать именно Серку. А так называемое «прислуживание за столом» на вампирском пиру никогда не ограничивалось разливанием вина и раскладыванием еды по тарелкам — это было именно обслуживание. Офелия и раньше прислуживала принцу, когда он ужинал в своих покоях. И он трахал ее, сидя за столом — причем независимо от того, ужинал ли он один или у него был гость. Ну а в столовой его застольной рабыней была Либра — еще одна эльфийская наездница, куда более юная, но не менее прославленная, чем ее бывшая командирша — и ее Серка тоже не обделял вниманием... Так что Офелия отлично понимала, на что идет, и была даже рада этому — потому что надеялась, что за сегодняшнюю ночь отработает еще пару-тройку минетов. И вот в пиршественном зале начали появляться гости. Аристократы рассаживались по местам и рабыни наклонялись к ним, ожидая распоряжений. Офелия услышала, как стоявшая через три стула от нее Либра предложила черноволосому вампиру начистить ему сапоги — будучи уже опытной застольной рабыней, она знала, что лучше завуалировать свое предложение, чтобы не показаться впервые видящему ее вампиру слишком навязчивой. Но на этот раз даже такая хитрость не удалась и ей было велено подождать — хотя за другими столами уже началось веселье, гости за главным столом предпочли дождаться Серку, который почему-то задерживался. Место по правую руку так же пустовало... должно быть принц встречал какого-то важного гостя. Над столом повисла неловкая атмосфера. Рабыни стояли, полусклонившись к своим господам, и нервно кусали губки. Некоторые из гостей нетерпеливо постукивали пальцами по столу. Офелия, стоявшая позади пустующего кресла, начала оглядываться по сторонам, гадая, куда же запропастился ее хозяин... И тут зал встал. До того казалось, что принца ждут только за главным столом, а офицеры рангом пониже уже начали развлекаться — да что там казалось, Офелия только что видела на одном из дальних столов пляшущую человеческую рабыню! Скорее всего, гости и не собирались вскакивать — до того момента, как тот, кого они встречали, появился. Один из вампиров объявил — хотя вовсе не был церемониймейстером: - Его Королевское Высочество первый принц Серка, кровавый князь Вайсесталя, и Его Милость барон Вааркус Истребитель, лорд-главнокомандующий войсками Безграничной Империи Фалорнеланд. - А чего все повскакивали-то? - пробурчал Серка себе под нос, но в наступившей тишине его вопрос был отлично слышен по всему залу. С присущим ему чувством юмора принц повел себя так, будто всех так переполошило именно его появление. - Мы ж пять минут назад виделись... Садитесь, садитесь. Между тем, аристократы приветствовали вовсе не Серку — которого они действительно видели всего лишь пять минут назад... Даже Офелия почувствовала, что ее спина покрывается потом — а ведь она была знакома с легендарным Вааркусом лишь понаслышке. Но даже того, что о нем рассказывали, было достаточно, чтобы с каждым шагом приближающегося к столу черного рыцаря сердце эльфийки начинало биться все быстрее и быстрее. Когда же Серка вежливо уступил Вааркусу свое место во главе стола, сославшись на то, что тот — главнокомандующий, а они на номинально вражеской территории, несчастную рабыню чуть инфаркт не хватил. Женщины прикреплялись к стульям, не к гостям, а значит теперь ей прислуживать Вааркусу... Офелия зашевелила губами, но поняла, что не может издать ни звука. Рабыня, стоявшая позади Серки, — черноволосая кудрявая Гертруда, некогда исполнявшая обязанности правой руки Офелии в Бригаде Западного Ветра, и закономерно ставшая вторым по значимости трофеем принца-вампира — наклонилась к нему и томным голосом предложила свои услуги. Офелия тоже должна была сделать это, но у нее перестала гнуться спина... - Налей мне Вудфорд Резерв восемьдесят первого года, - попросил Гертруду принц. В этом он был невыносим — вел себя так, будто каждая рабыня должна знать все существующие марки вина. Офелия по первости пару раз опозорилась и получила плетей за свое невежество, после чего ее грамотность в вопросах винопития резко возросла. Гертруда, как и ее начальница, всего лишь каких-то четыре недели назад понятия не имела, что на свете есть Вудфорд Резерв, но похоже, что и она чему-то научилась — потому как сразу же нашла на столе нужную бутылку. - Ваш виски, мой принц, - произнесла она, преподнося Серке наполненный бокал. - И немного твоей крови, - добавил вампир, будто бы заканчивая начатую полминуты назад фразу. Впрочем почти все за столом занимались сейчас смешиванием «коктейлей». Некоторые даже обменивались кровью своих рабынь, чтобы добавить побольше вкусов... Гертруда взяла со стола нож. Если ты попала в плен к вампирам и у тебя не хватает духа разрезать себе руку — это скоро исправят. Офелии и Гертруде немало приходилось слышать об ужасающих наказаниях для таких «бесхребетных» рабынь — вроде того, когда тебя подвешивают над кастрюлей и бьют плетьми, чтобы ты прокусывала себе губы и язык и сливала кровь в кастрюлю, пока та не наполнится — но обе с первого дня исправно исполняли свои обязанности без подобных тренировок. Гертруда разрезала ножом ладонь левой руки, продолжая пальцами держать бокал с виски — и тот даже не покачнулся. Потом рабыня перехватила бокал другой рукой и, сжав кулак, нацедила крови. - Ваш виски с кровью, мой принц. Серка взял бокал и вдруг поднял взгляд на Офелию, продолжавшую стоять столбом. В его глазах эльфийка явственно увидела, как срок ее пребывания в рабстве продлевается до тысячи лет... Она и сама понимала, что косячит, и если бы Вааркус сам обернулся, чтобы спросить, почему его застольная рабыня не предлагает ему вина, она бы, пожалуй, померла со страху. - Мой господин, чем я могу служить вам? - кое-как пролепетала Офелия совершенно чужим голосом — писклявым, точно у маленькой девочки. Черный рыцарь проигнорировал ее вопрос. Быть может, она недостаточно громко сказала? Дело принимало скверный оборот. Если он расслышал, но не захотел отвечать, а она продолжит навязываться, ей могут за такое и в зубы дать — и Офелия вовсе не была уверена, что переживет удар от такого монстра, каким по слухам был Вааркус — ну а если он правда не расслышал, а она продолжит молчать, это тоже ничем хорошим не закончится... Неожиданно бедную эльфийку спас виновник всех ее страданий — сиречь Серка. - Вам не хочется пить? - спросил он черного рыцаря. Вообще-то, вампир собирался произнести тост, но видя, что его главный гость пить не собирается, поставил свой бокал на стол. - Что-то не так, милорд? - Нет-нет, - отозвался Вааркус, и — о, боги! — его глухой голос делал жуткий образ еще страшнее! Черный рыцарь даже в пиршественном зале не снял своего ужасающего шлема, увенчанного короной шипов — возможно, именно это и придавало его голосу такое звучание. - У вас есть пиво? Он обращался не к Офелии — к счастью, потому что она и так уже была близка к тому, чтобы грохнуться в обморок — а вот отвечать на вопрос предстояло ей. Пиво на столе было — хотя вампиры предпочитали более изысканные напитки, Серка, наверняка знавший о вкусах своего гостя, заранее отдал распоряжения. Вот бы еще он заранее предупредил свою несчастную рабыню, КОМУ ей придется прислуживать! Офелия подхватила со стола бутылку Шварцбира — даже в панике не забыв отметить, что это древний и уважаемый (в основном среди людей) напиток — и наполнила одну из пивных кружек. - Ваше пиво, мой господин, - из-за того, что ее руки дрожали, она налила почти полкружки пены, однако Вааркуса, видимо, все устроило. Даже не взглянув на рабыню — к ее огромному облегчению — он взял кружку и отстегнул нижнюю часть забрала, чтобы пить. Потом вдруг остановился и перевел взгляд на Серку. - Восемьдесят первый год, говоришь? - на этот раз его голос показался не столько страшным, сколько мрачным. - Выпьем за восемьдесят первый. - За восемьдесят первый, - усмехнулся принц, поднимая бокал. - За восемьдесят первый! - хором отозвались остальные гости, хотя большинству из них этот тост ничего не говорил. Это было в восемьдесят первом году. Девятьсот восемьдесят один год спустя с тех пор, как архангел Максимус снизошел на вершину Башни Вознесения, двоим смертным воинам впервые удалось добраться до него. Архангел встретил их во всем великолепии — свет был так ярок, что рыцарь и его ученик не могли даже посмотреть в его сторону, пока Максимус не повернулся к ним спиной. Фредерик, который прежде не мог различить черты лица Серафины, теперь обнаружил, что ее-то сияние было вполне стерпимым — архангел пылал куда ярче. На иконах его обычно изображали в доспехах и с шестью крыльями. Но действительно ли он выглядел так? Фредерик не мог разглядеть — да и не пытался особо. Все, что он мог сделать — это отбросить меч и упасть на колени, дабы Максимусу не показалось, что он пришел к нему с оружием в руках. По пути сюда Фредерику и Стефану пришлось сразиться со множеством самых фантастических созданий, имена многих из которых с детства знал любой ребенок — и они победили и добрались до сюда. Но мысль о том, что можно противостоять архангелу, была просто-напросто безумной. Если он не будет благосклонен к ним, они просто умрут — вот и все. Эта мысль заставила пожилого воина заволноваться — его-то, в отличие от Стефана, сюда не приглашали. На мгновение Фредериком овладело почти непреодолимое желание подбежать к краю башни и сигануть вниз — это казалось более безопасным, чем предстать перед разгневанным архангелом. И тут Максимус заговорил, и его голос показался рыцарю подобным звуку трубы: - Подойди, Фредерик Лаву. Господь терпит грехи рода человеческого на протяжении тысячелетий — и Он потерпит твои еще немного. Словно загипнотизированный, Фредерик поднялся на ноги и сделал шаг вперед. Потом еще один... Спина архангела должна была быть уже на расстоянии вытянутой руки, а он все еще не мог ее разглядеть. И тут Максимус повернулся лицом, и свет ударил в глаза. Все вокруг исчезло — не было видно даже пола под ногами — был только белый свет. И в этом свете был голос архангела: - Чего ты хочешь? - вопросил он. - Зачем явился сюда на склоне лет? Мало ли славы повидал на своем веку? Не нашел ли любви? Может, ты одинок в старости, и некому позаботиться о тебе? Чего не дал тебе Господь на земле, что ты полез на небеса? - Все так, - ответил рыцарь, тщетно пытаясь закрыть лицо руками. Свет проникал даже сквозь его ладони и сомкнутые веки. - У меня все было... Но моя страна ведет войну, и тысячи людей умирают. Будет ли этому конец? Сможем ли мы победить? - Да, - просто ответил архангел. Фредерик ожидал какого-то продолжения фразы, объяснения, но его не было, а спрашивать он не смел. Наконец Максимус спросил его сам: - Но что тебе до того? Ты так стар, что у тебя едва хватит сил, чтобы спуститься с этой башни. Ты умрешь, и о победе твоей напишут на твоей могиле. Ты не получишь благодарности — ты просто станешь легендой. Легендой, которая ничему не научит род человеческий, как не научила легенда об этой башне. Истинно ли ты хочешь этого? Только скажи — и я дам тебе силу, которой ни один человек до тебя не имел. Ты не только закончишь эту войну, но и создашь лучшую страну, где будет править достойный правитель и идеалы рыцарства и милосердия будут в почете... но жить тебе в ней не придется. - Почему я так поздно попал сюда? - с горечью воскликнул старый рыцарь, полный разочарования. Он и прежде знал, что мало кто будет вспоминать его после смерти, но теперь даже ангел Божий говорит ему об этом. - Почему я не молод, как этот мальчик? Мы проделали один путь, но лишь один из нас вкусит плоды! - Так чего же ты хочешь на самом деле, Фредерик Лаву? - Дай мне еще один шанс! - взмолился Фредерик. - Я хочу увидеть то, о чем ты говорил! Пусть я проживу столько же, сколько этот мальчик... пусть даже это будет жизнь, полная сражений без минуты покоя! Лишь бы я мог видеть плоды того, что я делаю — и другие тоже могли их видеть. - Хорошо, - бесстрастно ответил Максимус, и старик замер, не веря своему счастью. Что-то вошло в него — это было, как очень глубокий глоток воды. - Вот, я даю тебе силу жить до тех пор, пока ты готов сражаться, - провозгласил архангел. - Судьба твоего оруженосца станет отныне твоей судьбой, и ты получишь свой второй шанс, и умрешь, полностью удовлетворенный тем, что совершил. И, конечно же, ты можешь разделить свою силу и свои подвиги с верными братьями по оружию. - Вы и правда даете мне все это? - спросил рыцарь. По его морщинистым щекам потекли слезы — а он-то думал, что давно утратил способность плакать! - Конечно — раз ты считаешь, что это то, что тебе нужно. Но ты должен принести плод, достойный всей полученной благодати. Внемли же! Как и у любого воина, у тебя будет последнее сражение с твоим самым страшным врагом. И, как бы сложно это не было, ты должен будешь выйти на этот бой и победить. И тогда Небесные Врата откроются для тебя, и ты сядешь одесную Господа. Если же сойдешь с пути — во всем аду не будет грешника, ввергнутого в бездну глубже тебя. - Я понял, - ответил Фредерик. - Хорошо. Теперь иди и позови его. Посмотрим, захочет ли он принять судьбу, что ты отринул. Слепящий свет померк и, открыв глаза, рыцарь обнаружил, что стоит спиной к архангелу и лицом к выходу на сорок девятый этаж. Между тем, Максимус уже подзывал сквайра: - Подойди, Стефан Сандерстоун. Ты был призван и добре сделал, что пришел. Фредерик глубоко выдохнул. Груз прожитых лет вдруг свалился с его плеч, и, более не сдерживая эмоций, он зарыдал, как мальчишка. - Господи, - прошептал он. - На этот раз я все сделаю верно, и проживу жизнь, которой смогу гордиться... Я стану идеальным рыцарем, каких не было и не будет, и исполню все, что мне предначертано. Он еще долго молился — как не молился уже много лет — пока его не прервал вернувшийся Стефан. Лицо оруженосца светилось радостью. - Что сказал тебе архангел? - обеспокоенно спросил Фредерик. Максимус собирался предложить юноше его судьбу, и если Стефан отказался, то что теперь будет? - Он сказал, что мы выиграем войну! - радостно объявил оруженосец. - А остальное? - А, ну он много еще говорил, стращал всякими ужасами... но мы ведь сюда пришли, чтобы узнать, как победить — это самое важное. Пойдемте скорее! «Боже, - подумал Фредерик, глядя в спину юноше, который чуть ли не бегом помчался к лестнице. - Я воспитал идеального рыцаря... Хотя вроде бы ничего не сделал для этого. Может ли быть, что он — один из тех братьев по оружию, о которых говорил архангел?» Вааркус оторвался от своих размышлений и посмотрел на Серку. Принц то ли не заметил глубокой задумчивости своего гостя, то ли не подал виду, притворившись, что увлечен поглощением блюд, которые, следует признать, были достойны королевского стола. Гертруда только что поднесла ему фаршированных кроликов, которые были особенно хороши. - Еще чего-нибудь, мой принц? - спросила эльфийка, явно напрашиваясь на оказание сексуальных услуг. Вероятно, с ее точки зрения, в этом был определенный смысл — Офелию Серка обещал рано или поздно отпустить, и тогда наивысший статус получит та из рабынь, что сможет занять освободившееся место главной наложницы. Пусть принц и требователен, но в том, чтобы быть его рабыней, есть и немалое количество преимуществ... - Пойди потанцуй, - Серка отшил Гертруду безо всякой жалости. Он отстегнул от кресла цепочку, тянувшуюся к ошейнику рабыни, и махнул рукой в направлении одного из шестов для стриптиза, стоявших между столами. - Слушаюсь, мой принц, - кротко ответила эльфийка, не смея ни тоном, ни жестом выдать свое разочарование. По крайней мере, она сможет показать принцу свое послушание и мастерство танцовщицы... если, конечно, он вообще станет наблюдать за ее танцем. - Еще пива, мой господин? - следом за Гертрудой Офелия тоже предложила свои услуги ее сегодняшнему хозяину — и так же была отослана. - Иди тоже танцуй, - бросил Вааркус, даже не взглянув на рабыню. Впрочем для Офелии это была сама желанная из наград, и, звеня свисающей с ошейника цепочкой, она поспешила к тому же шесту, к которому направилась Гертруда. Были и другие свободные места, но ей хотелось кое-что обсудить с бывшей подчиненной. Кроме того, учитывая, что они обе примерно одинакового роста и телосложения, а сегодня еще и одеты в одинаковые наряды — черное белье с белой каймой и туфли на семисантиметровых шпильках — парный синхронный танец может иметь куда больший успех. Гертруда увидела, что Офелия идет за ней, и вздохнула, готовясь к изнурительной работе. Танцевать на таком каблуке уже адски непросто и хотя за последний месяц Гертруда, как и ее начальница, практически достигла уровня профессионалки во всех видах рабских искусств, синхронный танец грозил стать тяжелым испытанием — а любая ошибка при такой-то публике может обернуться фатальными последствиями... Темноволосая эльфийка встала лицом к Офелии, взявшись за шест правой рукой, а та ухватилась левой прямо поверх ее пальцев. - Гертруда, - произнесла пепельноволосая рабыня, едва шевеля губами. Слух вампиров необычайно остер, но и эльфы немногим им уступают — и в шуме пира Офелия могла надеяться, что ее тихие слова расслышит лишь та, кому они предназначены. - Пока я здесь, даже не вздумай подлизываться к принцу. - Вам-то что? - столь же тихо возмутилась вторая эльфийка. - Вы заключили хорошую сделку, теперь дайте мне позаботиться о своем будущем. Неспешно двигая бедрами, Офелия наклонилась к своей партнерше и той пришлось сделать то же самое. - Не «вам-то что», а знай свое место! - прошипела легендарная наездница, упираясь в груди бывшей подчиненной своими. - В коридор у меня пойдешь работать, шлюха! Вот это и было одно из преимуществ личной рабыни принца — та, что спит с ним каждый день, всегда может улучить удобный момент, чтобы нашептать гадостей о своих соперницах и превратить их жизнь в ад... Гертруде оставалось лишь обиженно надуть губки. - Если хотим танцевать синхронный танец, вам стоит снять лишнюю одежду, - мстительно пробурчала она. Имела в виду она, конечно же, вуаль, скрывавшую нижнюю часть лица Офелии — за разрешение носить ее эльфийке пришлось подарить Серке прямо-таки божественный минет. Она злобно зыркнула на Гертруду, но была вынуждена признать справедливость ее замечания и, отстегнув вуаль, грациозно отбросила ее в сторону. Теперь кто угодно мог увидеть число 45, выведенное, будто черной тушью, у нее на подбородке. Но это была не тушь, а заклинание — гадкое и унизительное. Офелия уже знала, что не будет свободна от него, даже когда срок ее рабства закончится — до самого дня ее смерти оно будет напоминать ей о ловушке, в которую она угодила, решив заключить сделку с коварнейшим из существ. Серка сказал ей тогда, что она должна будет обслужить его сто раз, но как оказалось позже, он имел в виду, что ей должны будут кончить по сто раз в рот, в попку и во влагалище — только так это будет считаться «полноценным обслуживанием». И вот теперь эти дьявольские цифры ведут счет ее унижениям... Тех, что на заднице и на лобке, хотя бы не видно, пока она носит трусики, но для подбородка пришлось выпрашивать у Серки вуаль. Впрочем, стриптиз есть стриптиз, и снять все равно придется все... Освободившись от вуали, Офелия прильнула к шесту и медленно напоказ лизнула его, косясь в сторону принца. Пусть на сегодняшнем пиру она и осталась без работы, но потом они все равно пойдут в спальню, и там она наконец сможет обслужить его. Если бы она сказала, что желает этого лишь для того, чтобы поскорей отработать долг, то соврала бы... Она не была девушкой, когда попала к Серке, но секс с ненасытным принцем вампиров был не похож ни на какой другой. Когда другие рабыни говорили, что «ублажают» своих клиентов, Офелия лишь саркастично улыбалась... вот она-то действительно УБЛАЖАЕТ, отдаваясь господину до последней капли. И после этих титанических стараний очередная порция его горячего семени кажется наградой более ценной, чем золото и алмазы. Ни за что она не позволит Гертруде тоже испытать это и ходить потом с чистеньким личиком! Между тем, Серка вовсе не смотрел в сторону пляшущих рабынь — не до того ему было. Пир вроде как удался на славу, но принца все больше беспокоило состояние Вааркуса — на которое он, конечно же, обратил внимание. Падший рыцарь был одним из его главных союзников в грядущих замыслах — пока еще тайных, но от того не менее амбициозных. И теперь, когда ненароком вырвавшееся у вампира упоминание восемьдесят первого года вызвало у Вааркуса столь глубокую задумчивость, Серка почувствовал, что должен как-то исправить то, что натворил. - Что случилось, милорд? - зная своего собеседника, он понимал, что лучше всего спросить напрямую — хотя во всей Империи лишь он сам и Император решились бы на это. - Все ведь идет по плану, верно? - Да, - мрачно отозвался рыцарь. - Но не по нашему. Сандерстоун... этот мальчишка — вновь поднимается на Башню. - Мне об этом не докладывали, - произнес принц, отставляя в сторону бокал. Вот теперь ему действительно стало не до пиров. - Я чувствую это. Он уже высоко — и если только сам Максимус не спустится, чтобы его остановить, никто в Башне этого не сможет. - Чем это может нам грозить? Он ведь уже получил там все, что хотел... - Все, что он хотел тогда, будучи шестнадцатилетним пацаном. Желания того, кем он стал сейчас, могут сильно отличаться... - Он может стать кем-то вроде вас... - обеспокоенно констатировал Серка. - Или хуже, - отозвался темный рыцарь. - Что нам делать? В тот раз его не смогли одолеть ни вы, ни я... соберем весь Шварцриттерштафел и осадим Башню, чтобы обрушиться на него, как только он спустится? - Нет, это перебор... и я не могу так сделать. Я должен сразиться с мальчишкой. Сам. - Что ж, вы стали намного сильнее за эти годы... - вампир попытался найти хоть что-то обнадеживающее в этой ситуации. Его собственная идея осадить Башню Вознесения войском темных рыцарей не выдерживала критики — помимо прочего, им потребуется разрешение Императора, а объяснять Баэлу, какая связь между ним, Вааркусом и Пробуждением ему совсем не хотелось. - Верно, - согласился рыцарь. - С самого начала его способность была такой, чтобы противостоять моей. Это испытание — достаточно ли я отточил свое мастерство, чтобы одолеть его, несмотря на Благословение Небес... - Что ж, раз вы так уверены, да будет так. Тем временем я воспользуюсь его отсутствием, чтобы отбить юную принцессу у его людей. - Серка, бабы погубят тебя, - зловеще произнес Вааркус, переливая в свою кружку содержимое еще одной пивной бутылки. Его застольная рабыня у шеста уже стягивала с себя трусы, но ему не было до нее дела — он вполне был способен налить себе сам. - Эта баба нужна нам не для разврата, - не согласился Серка. - По какой-то абсурдной случайности она единственная в целом мире обладает той силой, что я искал последние несколько веков... - Но отыметь ее тебе это не помешает, да? - предположил черный рыцарь. - Ну... почему бы и нет?***
- А говорили — не водятся здесь грифоны... - проворчала Сарья, всеми силами сдерживая желание чихнуть. Какого черта?! У вампиров, вроде как, не должно быть насморка... - Ну а это тогда кто? - Это очень странно, - согласился паладин, имея в виду, естественно, грифона, а не вампирский насморк. Грифон действительно попался отборный. Легкие самострелы с трудом пробивали его железные перья, и солдаты Синей Розы порадовались, что взяли с собой еще и тяжелых арбалетчиков. Это были Клаус и Грегор — Элки, похоже, отправила в экспедицию разом всех, кто ее раздражал. Впрочем, к умению этих двоих обращаться с оружием никаких претензий не было. Теперь грифон лежал на земле, утыканный болтами, а Артур стоял над ним, озадаченно почесывая в затылке. Его теория о том, что нападение чудовища было выдумкой крестьян, потерпела крах. Теперь нужно было как-то убедиться, что грифон был всего лишь один... Единственным приятным моментом было то, что крестьяне, на пастбище которых был повержен монстр, рассыпались в благодарностях, и, к тому же, щедро приправили их подарками. Даже Сарья, на которую местные косились с опаской — хотя не знали, что она вампирша, и считали обыкновенной ведьмой — получила корзинку яиц. - Ну и как вы с этим на коня полезете? - чтобы как-то отвлечься от тяжких дум, Артур решил подшутить над вампиршей. Та неожиданно смутилась — после всего пережитого она давно уже отвыкла от народной любви и теперь вцепилась в подаренную корзинку, как будто в ней лежали не яйца, а как минимум алмазы. - А надо ли вообще на него залезать? - неуверенно произнесла она. - Если нагрянут еще грифоны, без лошадей отбиваться будет легче... - Не, ну это уже слишком... - сказал рыцарь. - Даже если тут есть еще грифоны, навряд ли они специально нападут на нас. Им бараны нужны. - Вы неправы, - возразила Сарья. - То есть, может они и правда охотятся на овец, но изначально они прилетели сюда не за этим. Какой-то волшебник призвал их для своей защиты, но из-за неопытности не может контролировать всех — поэтому они вырываются и мародерствуют. - Такое действительно возможно? - насторожился Артур. Он обладал довольно обширными знаниями о различных ведьмовских уловках, но про призыв грифонов слышал впервые. - Да, - уверенно ответила вампирша. - Даже я бы смогла — но мне для этого нужно найти грифона и начертить на нем специальную руну. Не знаю, как тот, кто это сделал, приманивает грифонов, но тут явно замешана какая-то еще магия. - А отследить сможете? - спросил рыцарь. - Попробую... Я ведь даже не знаю, что это за заклинание. - Ладно, - отозвался Артур. - Вы пока пробуйте, а я пойду людей пораспрашиваю. Теперь, когда охота на зверя стремительно превращалась в охоту на ведьм, все разом становилось намного понятней. В сущности, паладину не слишком-то была нужна помощь вампирши с ее чародейскими трюками — еще до восстания ему приходилось работать следователем по схожим делам, и он неплохо справлялся. Сложность обычно была не в том, чтобы найти кого нужно, а в том, чтобы не найти слишком многих... Деревенские бабы запросто могли обвинить в колдовстве красавицу-соседку, неженатого пожилого дядьку и вообще любого, кто когда-либо им чем-то насолил. Если хватать всех, на кого тебе покажут, то получится полдеревни. И половина из схваченных на допросе сознается уж как минимум в гаданиях. Казнить за гадание их, положим, не станут — но в церковь ходить придется запретить. Такими темпами храмы вообще пустыми могут остаться! Потому-то следователи, подобные Артуру, старались не прислушиваться к наветам, пока не сопоставят все показания... И потому-то на этот раз, столкнувшись с необычно немногословными крестьянами, паладин сразу заподозрил, что от него что-то скрывают. Однако он умел задавать правильные вопросы, и в конце концов смог восстановить примерную картину произошедшего. Нападения грифона начались уже с месяц назад. Пока выживших свидетелей не было, местные действительно подозревали, что это разбойничает оборотень или ведьма. У них даже была подозреваемая — разумеется, молодая и красивая девушка, кто ж еще — которая, когда дело запахло жареным, сбежала. Ну а чуть позже паре ребят удалось удрать от чудовища, и тогда все узнали, что это грифон... Ну да, нехорошо получилось, чуть не сожгли невинного человека почем зря. Ну так не сожгли же! Побродит по лесам с пару месяцев, к зиме, глядишь, вернется... если ее, конечно, саму грифон не слопал. Выслушав семь разных версий этой истории, Артур начал в общих чертах понимать, что здесь произошло... с одной стороны, все звучало довольно складно. С другой — что-то от него все-таки скрывали, и он начал догадываться, что именно. - Готовьтесь к бою, - распорядился рыцарь, возвратившись к своему отряду. - Скорее всего, мы столкнемся с отрядом храмовников. - Из какого ордена? - с живостью поинтересовалась Сарья. Похоже, у нее единственной возможная встреча с храмовниками не вызывала ужаса. Солдаты вот заметно забеспокоились... - Спокойно, ребята, - первым делом Артур решил пресечь панику. - Наш лорд Стилфист — исключение. Остальные намного слабее... А из какого они ордена — понятия не имею. Это просто догадка... Местные с самого начала подозревали ведьму, а к нам обратились лишь после того, как увидели грифона. До этого они, скорее всего, посылали за храмовниками. По идее, им дела быть не должно до нашей войны... Но если увидят нас — скорее всего, будем драться. В такие моменты паладин особенно отчетливо ощущал недостаток своего авторитета. Стилфист, будь он здесь, наверняка смог бы уладить дело мирно. Даже несмотря на репутацию предателя, он все еще пользовался уважением в Церкви — а там где не хватало уважения, сработало бы совершенно нормальное для любого здорового человека нежелание связываться с легендарным победителем столь же легендарной Мифзуны. Да что там Стилфист... капитан Амрод наверняка смог бы положиться на свой авторитет члена Десятки, чтобы избежать ненужной битвы. И даже если не получилось бы, то уж своим-то солдатам присутствие Стилфиста или Амрода сразу придало бы решимости. А он, Артур... какой прок быть непревзойденным фехтовальщиком, когда вокруг шастают несокрушимые воины-монахи, боевые аббатисы, вампиры, ведьмы и вооруженные коровы? - Не беспокойтесь, сэр Артур, - вампирша, видимо сумевшая прочесть какую-то из этих мыслей на лице паладина, улыбнулась ему, - со мной вы не проиграете. - Только если это не корова? - насмешливо отозвался рыцарь, которому даром не сдалась моральная поддержка от этой кровопийцы. - Эй! - возмутилась принцесса. Любое напоминание о той истории невероятно бесило ее, но прежде, чем рявкнуть что-то обидное, она вдруг решила сменить тактику и сделала расстроенное личико. - Зачем вы так? Я к вам со всей душой, а вы... - Вы смогли найти нашего колдуна? - сухо поинтересовался Артур. - Нет... - со вздохом призналась вампирша. - А вы узнали что-нибудь? - Местные выгнали из деревни молодую девушку, которую подозревали в том, что она ведьма... Что, если первоначальные нападения не были связаны с ней, а потом она призвала грифона, чтобы отомстить? - Теория, которая объясняет лишь часть известных фактов, - насмешливо прокомментировала Сарья. - С чего вы взяли что эта девушка вообще причастна? - Не придумывай новых подозреваемых, пока не проверишь уже имеющихся — первый принцип инквизитора. И второй — нет человека, который жил в Империи и не нарушил ни один из ее законов... Если в этой деревне найдется хоть один взрослый мужчина, которого будет не за что казнить, я лично посвящу его в рыцари. - Но мы здесь не чтобы казнить крестьян, поэтому давайте начнем с поисков сбежавшей девушки... - вампирша потихоньку начала вникать в извращенную логику имперских следователей. - Да, - подтвердил паладин. - Найдем ее, либо ее останки — и тогда уже будем думать. - Ну пойдемте к ней в дом, я сделаю поиск по чему-нибудь из ее вещей... Они ведь не додумались сжечь ее дом, да? Как оказалось, крестьянам хватило благоразумия не сжигать дом предполагаемой ведьмы — однако не хватило решимости, чтобы его ограбить. Дом стоял открытым, и в нем были заметны явные следы обыска — но похоже, ничего ценное не было вынесено. Переступив через порог, вампирша присвистнула, заставив рыцаря бросить на нее раздраженный взгляд. Ладно одеваешься как проститутка, но ты же принцессой была, неужели тебя не учили пристойно себя вести? - Ладно, я понимаю, почему ее подозревали, - произнесла Сарья, не обращая внимание на недовольное выражение лица Артура. - Если здесь жила и не ведьма, то по крайней мере — очень суеверная девушка... Она еще раз окинула взглядом стены, обвешанные венками-оберегами. С потолка свисали целые букеты сушеных трав, область применения которых была вампирша неизвестна — ей всегда была интересна более возвышенная магия, чем приготовление зелий из лягушачих лапок... Принцесса подобрала с пола котелок и принюхалась. - Здесь был явно не суп, - прокомментировала она и подошла к шкафчику, игравшему роль гардероба. - Ого... девочка-то не из простых. Гляньте, какие платья! Она вытащила на свет божий пару кружевных платьев — пусть и не бальных, но принадлежавших явно не крестьянке. Одно из них, красно-черное, особенно понравилось вампирше, и та даже приложила его к себе. - Думаете, мне пойдет? - спросила она. Честно говоря, ей бы пошло — и это было бы намного приличнее, чем любой из нарядов, который Артур видел на Сарье до сих пор. Даже если бы она не надела бы под это платье трусов, это никак нельзя бы было понять, пока платье оставалось на ней... И все же совесть заставила рыцаря возмутиться. - Вы что, одежду сюда воровать пришли? - А что она мне сделает? - фыркнула Сарья. - Я беру это. - Вы можете сделать заклинание поиска? - паладин попробовал напомнить клыкастой грабительнице, зачем они изначально сюда заявились. - Нет, я не могу колдовать на вещах другой колдуньи, - невозмутимо ответила та без какого-либо сожаления в голосе. - Если она еще жива, это может плохо закончиться. - А то есть воровать ее платья — это нормально... - Ну, за это она меня максимум проклянет... мертвую эльфийку, перерожденную вампиром. Пф... - В этом доме жило три человека, - заметил Артур. В сущности, это было очевидно уже из количества кроватей. - Не могут же они все быть колдунами? - Ну я же не знаю, что из этих вещей — ее... Впрочем, - вампирша заметила что-то в окне. - Кажется, я знаю, кто нам поможет... Она вышла на улицу и обошла дом. Возле его восточной стены обнаружился небольшой бугорок с камнем-надгробием. - «Ариадна Милонас» - прочла Сарья. - Могила не на кладбище. Должно быть, она считала ниже своего достоинства покоиться рядом с простолюдинами... - Эй, давайте только без некромантии! - Артур едва поспевал за внезапно загоревшейся жаждой деятельности вампиршей. - Да не буду я ее воскрешать... - отозвалась вампирша, начавшая уже рыть землю когтями — похоже, ее вампирские инстинкты лишь на миг возобладали над честолюбием принцессы, потому что она почти сразу же опомнилась и обернулась к паладину. - Прикажите солдатам разрыть могилу, пожалуйста. Я собираюсь найти потомков этой женщины по ее костям через одно заклинание. Вы сказали, что сбежавшая девушка была молодой, верно? Судя по годам жизни, это должна быть ее мать... - Ладно, я понял, - паладину были не по душе такие методы, однако это обещало быть эффективным. Ну а та женщина покоилась в неосвященной земле — по причинам, которые еще предстояло установить. Вскрытие такой могилы и осквернением не назовешь...***
Пробуждение не делало воина непобедимым — но Фредерик и Стефан узнали об этом намного позже. Тогда еще и термина-то такого не было придумано... После разговора с архангелом они почувствовали небывалый прилив сил — в том числе и физических, но в основном моральных. Окрыление, овладевшее ими, было столь сильным, что они шли сорок восемь часов без привалов и остановок, и опомнились, лишь оказавшись на десятом этаже. А ведь путь с десятого этажа на пятидесятый занял почти месяц! Теперь же они спустились за два дня — и это при том, что неугомонный Стефан носился по этажам, вызвая на бой каждого встреченного монстра... но ни один из них не был теперь ему ровней. Старый рыцарь тоже наслаждался новообретенной силой, хоть и намного сдержанней — для него главным было то, что он мог наступать на обе ноги, не боясь подвернуть колено. На десятом этаже они все же сделали остановку, чтобы помолиться у могил своих товарищей. Теперь все девяносто восемь ям были зарыты — включая и те десять, которые, по идее, должны были принадлежать оставленным на тридцатом этаже рыцарям, что могло означать, что, вопреки словам Серафины, те обрели покой — и это место выглядело, как самое настоящее кладбище. Поразмыслив немного, Фредерик воткнул свой серебряный меч в землю возле одного из бугорков. Они получили это оружие как обещание того, что попадут на вершину — и теперь, когда обещание было исполнено, меч надлежало вернуть. Похоже, Стефан тоже был согласен, потому что сразу же последовал примеру наставника. В любом случае, у них все еще оставалось их собственное оружие, с которым они пришли в Башню. - Могил было девяносто восемь... - задумчиво произнес рыцарь, думая о тех, кого они оставили умирать на тридцатом этаже. - Значит, там уже решили, что дойдут двое. Все это было лишь испытанием. - Он... архангел сказал мне, что я услышал зов и пришел, и на мне нет вины... - отозвался Стефан. - Но если бы я отказался оставить товарищей и пробился бы наверх собственными силами, то был бы совершенен. - Мы ни за что не пробились бы без Серафины, - покачал головой Фредерик. - Мы просто умерли бы вместе с остальными. - Я тоже так думаю... - кивнул юноша. - «Теперь ты будешь знать, что всегда есть место для еще большего подвига» — так он сказал... - Ну да... - Куда мы теперь направимся, сэр? - спросил Стефан. - Знаете, Серафина сказала мне... - Тут уж ты сам решай, - оборвал его рыцарь. - После всего этого было бы глупо и дальше оставлять тебя в оруженосцах. Мы оба получили благословение, и каждый должен идти своим путем и исполнить то, что ему предначертано. Моя последняя обязанность по отношению к тебе — посвятить тебя в рыцари, и я сделаю это, как только мы доберемся до какого-нибудь собора. - Хорошо... я понял, - отозвался юноша. В общем-то он был рад, что наконец станет рыцарем, хотя и опешил слегка от резкости своего наставника. - Давай переночуем здесь, а завтра спустимся с башни и посмотрим, что делать дальше, - уже мягче предложил Фредерик. В итоге, так они и поступили. А на следующий день, прямо на лестнице, ведущей со второго этажа на первый, их ожидал человек. В общем-то, встреча с человеком на нижних этажах не была редкостью, но это был первый раз, когда кто-то преградил им дорогу после того, как они встретились с архангелом. Незнакомец был одет в дорожный плащ, но даже этот плащ выдавал в нем человека состоятельного, к тому же из под плаща был виден камзол с богатой отделкой. А вот красно-рыжие волосы и лицо настолько бледное, что казалось белым даже в темноте, заставляли усомниться в том, что это действительно человек. - Приветствую, господа, - произнес неизвестный. Теперь, когда он заговорил, не оставалось сомнений, что он не только богат, но и благородного происхождения. - Я представляю Безграничную Империю, и у меня к вам предложение. - Безграничную Империю? - переполошился Стефан. - Это же нежить! Вы что, некромант? - Что тебе нужно? - не менее враждебно спросил Фредерик. - Вам удалось сделать то, чего не делал никто в истории человечества, - отозвался незнакомец, не выглядевший слишком напуганным, даже несмотря на то, что два воина перед ним обнажили мечи, а сам он выглядел безоружным и не носил доспехов. - Многие правители захотят видеть вас на своей службе. Я лишь решил первым пригласить вас. - Больно нужна нам такая служба! - дерзко ответил оруженосец. - А что такого хорошего может предложить вам ваш собственный император? Я предлагаю почет и службу в цивилизованной стране. Ваша империя разодрана на части, дикари жгут города, законы ничего не значат, а правители свергают друг друга, как пожелают... У нас ничего такого нет. Наши правители властвуют веками, им нет дела до происхождения и богатства, и каждому они воздают по справедливости. Вас ждут почет, уважение и безграничные возможности... - Среди толпы живых мертвецов, - вставил старый рыцарь. - Вас тоже уже нельзя считать обычными людьми, - пожал плечами незнакомец. - Вот, взгляните. Он извлек из под плаща клинок в ножнах, и Стефан с Фредериком немедля приставили мечи к его горлу, но он лишь протянул им оружие. - Это Пожиратель Душ, в котором заточены души грешников. Их силы передаются владельцу меча, продлевая его жизнь. С этим оружием вы сможете прожить сотни лет и создать орден таких же бессмертных рыцарей, чтобы совершать подвиги в кругу благородных соратников на протяжении десятков людских жизней... о чем еще может мечтать рыцарь? «Ты можешь разделить свою силу и свои подвиги с верными братьями по оружию» - всплыли в памяти Фредерика слова архангела. Рыцарь выхватил у незнакомца клинок и стряхнул с него ножны. Короткое для рыцарского меча — всего лишь около полуметра в длину — голубоватое лезвие замерцало в полумраке. - Сэр, можно я заколю этого негодяя? - спросил Стефан. - Это и есть второй шанс, который мне обещали? - пробормотал рыцарь. - Сэр? - В его словах есть смысл, Стефан... мы сможем даже обосноваться в этой башне и сделать ее центром нашего ордена. Ты же видел — здесь истоки человечества. Это древнее, чем наша империя, и мы теперь принадлежим этому месту, а не ей... - Но мы давали присягу, сэр! - воскликнул оруженосец, направляя оружие на своего наставника. - Да, я присягал Августу... а до него Марку, которого он сверг. И если бы кто-нибудь сверг Августа, я присягнул бы и ему. Но что я получил за свою службу? Бесславную старость в окружении толпы зятьев, только и ждущих моей смерти, чтобы разделить наследство? А в конце — почетное и невыполнимое задание, чтобы умереть, выполняя приказ императора! - Этот меч пудрит вам мозги, сэр, - произнес Стефан. - Отдайте! Он схватился за клинок Пожирателя Душ — что, вообще, могло быть довольно опасно, хотя рука и была в перчатке — но Фредерик неожиданно ударил его ногой, и юноша, не ожидавший такого приема от старика, слетел с края лестницы. - Я пойду с вами, сэр, - обратился рыцарь к незнакомцу. - Можете звать меня Серкой... - отозвался тот. - Однако зря вы так с мальчиком... До земли здесь метров тридцать, а внизу — логово великанов. А он бы мог стать выдающимся рыцарем... - Об этом не волнуйтесь, - произнес Фредерик, и в тот же момент Стефан появился снова. Он вылетел из пропасти и приземлился на три ступеньки выше своего наставника. - Сэр, я не позволю вам уйти, пока вы не посвятите меня в рыцари! - воскликнул юноша, направляя на него меч. - Это не то, что тебе нужно, мальчик... - Фредерик был достаточно осторожен, чтобы остановить оружие сквайра своим, хотя и был уверен, что тот не станет бить. - Я предаю Империю, и если ты будешь посвящен таким, как я, это не пойдет на пользу твоей карьере... С твоей силой ты так и так очень скоро станешь рыцарем. - Что ж... в таком случае я больше не считаю себя связанным своей клятвой верности по отношению к вам, - объявил Стефан, и перчатка на его левой руке начала светиться. - Это действительно необходимо? - спросил рыцарь, и Пожиратель Душ в его руках воспылал голубым пламенем. «Парень выпрыгнул из тридцатиметровой пропасти... - подумал Серка. - Дело плохо.» Юный воин выставил левую ладонь вперед, и она извергла поток пламени настолько сияющего, что из всех цветов для его описания подходил только белый. Огонь заполнил всю лестницу до самого низа, и впервые за тысячу лет внутри Башни воссиял свет, подобный солнечному... А когда огонь потух, тех, против кого он был направлен, уже не было. Потревоженные великаны уже сбегались отовсюду к подножью лестницы, чтобы посмотреть, что там происходит. И Стефан решительно двинулся им навстречу... Между тем, Фредерик и его новый друг спаслись, сиганув с лестницы вниз и укрывшись в одном из боковых коридоров первого этажа. Серка просто умел летать, а пробужденному рыцарю прыжок с тридцатиметровой высоты повредил не больше, чем ранее — его бывшему оруженосцу. - Давайте просто подождем, пока он уйдет, - предложил вампир. - Этаж большой, ему нас не найти. - Я не собираюсь прятаться от этого мальчишки! - возмутился Фредерик. - К чему нам этот бой? - благоразумно возразил Серка. - Если вы оба убьете друг друга, в чем тогда был смысл всего этого? - Что ж, вы правы, - согласился рыцарь. - Давайте подождем... Кстати, что это за имя такое «Серкой»? - Серка, - поправил вампир. - Первый принц Безграничной Империи Фалорнеланд. - Ух ты, настоящий принц... - Да что там... - скромно отмахнулся Серка. - К тому же, вы теперь более редкая персона, чем какой-то там принц — так что называйте меня на ты. - Что ж, будем знакомы, - рыцарь протянул вампиру руку. - Кстати, ваша фамилия кажется мне куда более необычной, - произнес принц, пожимая ее. - Как это вообще произносится? - Lavaux читается как «Лаву», - отозвался рыцарь. - Ох... А мы-то думали это «Лаваукс»... Признаться, у нас в Империи мало кто может такое выговорить. Вот если бы ваша фамилия писалась чуть иначе... - Как именно? - мрачно спросил Фредерик. - Если поменять У и К в последнем слоге, то было бы славно... - Где вы там вообще К увидали? Это Икс! - Да, но у нас никто не поймет, что А, У и Икс читаются как «У»... Вот если бы это писалось Lavakus, то вас бы и читали, как Лавакуса — было бы хотя бы понятно. - Звучит, как имя какой-то шавки... - прокомментировал рыцарь. - Я мог бы поменять еще первый и второй слог местами. Ваалкус... или даже Вааркус? - На самом деле вам не нужно ничего менять... - поспешно отозвался Серка. - Это просто шутка. - Неважно. Мое былое имя не принесло мне славы, а теперь я достаточно силен, чтобы прославить любое, которое вы сможете придумать. - Я уже просил вас называть меня на ты, милорд... Пир закончился. Гости разошлись, и рабыни были готовы приступить к мытью полов и уборке посуды, но не могли — потому что Серка все еще сидел на своем месте, предаваясь воспоминаниям. Под столом Гертруда, наконец выпросившая разрешение обслужить принца, заодно с Офелией, до предела натянувшей цепочку, приковывавшую ее к креслу во главе стола, полировали щетками его сапоги в тщетной надежде, что потом из позволят отполировать кое что-еще... Серка давно уже не обращал на них обеих внимания. Перед его взором развернулись многочисленные планы, некоторые из которых следовало уже вот-вот привести в исполнение. Вааркус хорошо послужил ему, создав Шварцриттерштафел. Быть может, черные рыцари и не были верны Серке, но и Баэлу они не были верны тоже — лишь собственной жажде битв и приключений. Прежде такой непредсказуемой и одновременно могущественной силы не существовало. Теперь она появилась... Следующим шагом был захват юной принцессы. - Офелия, ты знакома с принцессой Сарьей? - окликнул вампир трудящуюся под столом рабыню. Раздался звук удара — похоже, кого-то отпихнули с дороги — и через мгновение у него между коленок появилось несколько растерянное лицо беловолосой эльфийки. - Да, мой принц. Я сражалась на ее стороне когда-то... - А как насчет того, чтобы сделать из нее послушную рабыню? На лице Офелии появилось кровожадное выражение, которое сделало бы честь иному вампиру. За это-то эльфийка и нравилась принцу — она не просто страдала под его властью, как беспомощная жертва, но взрастила в своем сердце сильнейшую ненависть, которую охотно изливала на окружающих. «Раз я страдаю, пусть страдают все» — как-то раз она неосторожно ляпнула это при Серке, после чего стала объектом особенно пристального интереса с его стороны. Жалко не удалось посмотреть, как она обслуживала бы Вааркуса... но даже и без этого она была уже достаточно зла. - С большим удовольствием, мой принц.