***
Повесть о Тристане и Изольде была одной из любимых историй среди девиц благородного происхождения, и существовало пять или шесть поэм по этому сюжету, которые частенько заказывали менестрелям на пирах. Потому все, кто вырос в замке или поместье — не только благородные, но и слуги — слышали их раз по сто. Принцесса Изольда была дочерью короля Инга из королевства Вайтхерен, а рыцарь Тристан — ее телохранителем. Они любили друг друга с детства, однако ради заключения дипломатического союза Изольда была выдана замуж за короля Марка из королевства Галеатия. Тристан отправился на чужбину вместе с ней, но по мере того, как страсть, толкавшая этих двоих друг к другу, усиливалась, они начали понимать, что могут разрушить все стремления двух королевств к миру. Чтобы не позволить этому случиться, они расстались — Тристан вернулся на родину, а Изольда стала верной женой королю Марку. Эта красивая и печальная история нравилась менестрелям и их слушательницам. К тому же, в отличие от многих других поэм похабного содержания, эта прославляла традиционные благодетели, которые имперские дворяне старались привить своим дочерям — верность мужу, жертвенность и целомудрие. Изольду приводили девочкам в пример, а что до Тристана, то он изображался, как минимум, идеальным рыцарем. Потому-то храмовники были так озадачены, узнав, что знакомые с детства герои оказались стражами этажей. Они попытались получить объяснения от Стилфиста, но тот отмалчивался. Стражница Форкида была вежлива, но ничего не могла рассказать о мире за пределами своего этажа, Тритония отказывалась отвечать на вопросы, а Эбигейл просто-напросто не знала ответа. В конце концов, любопытствующие храмовники вернулись туда, откуда начали — то есть к Стилфисту. - Незачем вам знать, - мрачно объявил тот. - Это одна из тех историй, в которых человеческим умом не разобраться. То, что важно для вас — Тристана практически невозможно одолеть, а против Изольды нормальному человеку и пяти секунд не продержаться. Лучше помолитесь и уповайте на Господа — потому что никакого обходного пути здесь не будет. С этим зловещим напутствием отряд покинул тридцать третий этаж, столь нежданно оказавшийся таким гостеприимным, и ступил под своды тридцать четвертого. Почти сразу же путь преградили массивные металлические ворота. - Здесь придется сделать выбор, - внезапно подала голос Тритония, в то время, как Стилфист продолжал отмалчиваться. - Можно вызвать защитников на поединок. С той стороны такие же рыцари, как и вы, только лучше. Но их там не больше пятидесяти... Если одолеете многих, в конце концов к вам выйдет сам Тристан и можно будет попытаться победить его один на один. Или пробуйте штурмовать всей толпой... - Если вы говорите, что там — благородные рыцари, согласные на поединок, нападать толпой будет бесчестно! - воспалился Элрик. - Так мы могли бы выставить на бой лучших воинов и избежать лишних потерь, - задумчиво произнесла мать Арья. - Насколько сильны эти рыцари? - Они ни в чем не уступают нам, - отозвался Стилфист. Он все еще говорил «мы», как будто остальные храмовники были ему ровней, но они уже давно осознали, что это не так. Даже Мартин и Ада хмуро посмотрели на него при этих словах. - Я надеюсь, что ты возьмешь на себя Тристана, сэр Стефан? - строго спросил Элрик. - Конечно, только я не уверен, что справлюсь с ним, - честно ответил рыцарь. - Как так? - поразились разом несколько храмовников. - Может быть кто-то еще сильнее вас?! - Тристан «был величайшим рыцарем своей эпохи и не знал поражений при жизни» - процитировала Арья. - По крайней мере, так на могиле его написано... У него вполне может быть преимущество в опыте и мастерстве над сэром Стефаном. - Спасибо за анализ, - усмехнулся Стилфист. - На самом деле, все еще проще — при жизни он, как вы и сказали, был величайшим рыцарем и получил еще большую силу, когда попал сюда. А я был обычным парнем, который получил большую силу. Понятно, кто сильнее. Да и Праведный Суд на него, скорее всего, не подействует, как и на Силенцию... - Господи, конечно нет! - воскликнула Тритония. - Ты не можешь предать суду того, кто уже осужден Господом. Я думала, уж ты-то должен это понимать! - Будет лучше, если я начну поединок с Тристаном, чтобы вы смогли найти слабости в его защите и добить, - продолжить объяснять рыцарь, проигнорировав ее замечание. - Думаю, попытки с десятой должно получиться... - Но как же тогда вы прошли здесь в прошлый раз, сэр? - посмела встрять Ада. - Разве вы не должны уже знать его слабости? - Он прошел, потому что пощадил тебя, - вновь вмешалась посланница небес. - Это — Башня, и здесь действуют не те законы, к которым вы привыкли на земле. Чем ты праведнее, тем сильнее. А этот парень был так хорош, что грешники-стражи просто не могли его коснуться... И даже так бой длился двенадцать часов, прежде, чем он нашел брешь в защите Тристана. Теперь же у него нет той праведности и неуязвимости. - Все так, - подтвердил Стилфист. - Нельзя человеку иметь и защиту Небес и силу Небес... - Тогда этот план нам не подходит! - решительно заявила мать Арья. - Сэр Стефан, мы не можем потерять тебя. Да и всех остальных тоже — десять попыток ведь означает девять смертей! Это слишком много! - Вам не стоит беспокоиться за меня, преподобная, - покачал головой рыцарь. - Что до остальных... Если штурмовать в лоб, погибших будет еще больше. - Я так не думаю! - возразил Элрик. - Мы сокрушим их строем при поддержке лекарей и боевых жриц. Они ведь все из стародавних времен — тогда и дисциплины в армиях никакой не было! - Точно, - саркастично подтвердил Стилфист. - Из тех самых времен, когда благородные рыцари бились один на один, а простые солдаты толпой стояли в сторонке, чтобы собрать трофеи после битвы. - Но это ведь еще один повод не драться с ними один на один, - заметил Мартин. - Они могут быть чертовски хороши в поединках, но плохи в тактике. - Делайте, как знаете, - пожал плечами его наставник. - Я просто сказал все, как есть. В итоге решено было штурмовать ворота по всем правилам военной науки. Храмовники построились клином — впереди встали чемпионы и храмовники первого поколения, за ними — лекари и аббатисы, а следом все остальные — для напора. После этого отряд начал штурм... Ворота, вопреки своему внушительному виду, распахнулись, стоило по ним ударить, и храмовники ворвались внутрь. Враги поджидали их, выстроившись полукругом на другой стороне прохода. Забрала их шлемов были опущены, а сами они — закованы в железо с головы до ног, так что нельзя даже было сказать, обладают ли эти воины живыми телами или только костями, или вовсе они — лишь пустые доспехи... Но атаку храмовников они встретили стойко. Почти сразу же обе стороны понесли потери, однако защитники не отступили ни на шаг... Храмовникам оставалось лишь усилить свой натиск. Ценой еще пяти минут ожесточенной схватки и нескольких жизней они все-таки смогли оттеснить мертвых рыцарей от ворот... Но тут еще один отряд врагов ударил с фланга и ворвался в построение нападающих, разделяя его надвое. Эта атака была столь стремительной и яростной, что храмовникам ничего не оставалось, кроме как отступить. Ворота вновь оказались под контролем защитников. Что еще хуже — двенадцать человек, включая двоих чемпионов, двоих жриц-целительниц и троих боевых аббатис, попали в окружение. Впрочем, мертвецы проявили неожиданное благородство и только лишь обезоружили своих пленников... покамест. Убитыми храмовники потеряли еще десять человек. Почти все убитые и захваченные были либо рыцарями из первого поколения, либо жрицами — то есть самыми ценными бойцами в отряде. Из чемпионов назад вырвался лишь сэр Мартин. Словом, это был полный разгром. - Недооценил я их, - вздохнул Элрик. - Вместо того, чтобы стоять насмерть в воротах, они выбрали тактику с ложным отступлением... как коварно. - Мне нет прощения, сэр, - сокрушенно произнес Мартин. - Не ждал такой ловушки от мертвецов. - Нужно быстрее что-то делать, - сказал Стилфист. - Пока еще те пять или шесть рыцарей, кого вы одолели, не восстановились. Если вы все еще не согласны на поединки, давайте я сам возглавлю следующий штурм. - Нет, мы уже поняли, что так потери будут больше... - признала Арья. - Давайте попробуем сделать, как вы сказали. - Вызывай их, - согласился Элрик. - Я сам выйду против этого Тристана. - Ладно... - кивнул Стилфист. - Рог есть у кого-нибудь? Ему принесли рог, и он протрубил — то был старинный рыцарский сигнал вызова на бой. Защитники ворот, должно быть, ожидали этого, потому что в проходе сразу же появился рослый рыцарь с двуручным мечом и бараньими рогами на шлеме. Его доспехи украшал тусклый герб, давно позабытый жителями Империи заодно с его некогда славным именем. - Биться будем насмерть, - объявил он, не поднимая забрала. - Между поединками дозволяется поменять бойца. Каждый раз, когда ваш боец будет побеждать, мы будем отпускать одного из пленников под честное слово не участвовать более в штурме. Однако когда побеждаем мы, мы будем казнить одного из пленников. В тот же миг на дальней стороне ворот показался одетый в черный балахон воин с топором, ведущий связанную мать Констанцию. Он поставил пленную чемпионку на колени и даже занес над ее головой оружие, словно хотел сделать ситуацию еще более очевидной. - Убивать безоружных пленников... не очень-то благородно, - фыркнул магистр максимитов. - Еще и девушку выбрали первой! - В их времена все было сурово, - отозвался Стилфист. - Помните легенду о Зеленом Рыцаре, который позволил отрубить себе голову и требовал от Гавейна сделать так же? Уговор между воинами стоит на первом месте, а правила войны и даже благородство по отношению к даме уступают ему. - Мы должны спасти мать Констанцию! - объявила Арья. - Сэр Ивейн, пожалуйста. Один из храмовников-тайтуситов, не уступавший ростом неприятельскому воину, с готовностью выступил навстречу вражескому бойцу. - Я — сэр Телемах из замка Робейн, вассал Вайтхерена, - представился мертвый рыцарь, как будто они были на каком-то турнире. - Достаточно ли ты благороден, чтобы биться со мной? - Я — сэр Ивейн Маузер, и мое родство не ниже твоего, - хотя за века рыцарские ритуалы значительно изменились, приемы проявления дерзости по отношению к противнику были интуитивно понятны. - Я веду свой род от оружейника императора Юлия, и мои предки были рыцарями девятьсот лет. Древний рыцарь кивнул в ответ на это заявление и противники встали друг напротив друга. Оба были вооружены двуручными мечами и даже избрали одну и ту же стойку, известную мастерам фехтования, как posta di coda lunga e distesa — то есть стояли, держа оружие внизу и отведя руки назад, подставляя оппоненту левое плечо... Однако мертвый воин долго не шевелился, и сэр Ивейн решил ударить первым. Подняв руки к груди, он направил лезвие на врага, чтобы нанести колющий удар. Движение Телемаха было молниеносным — восходящим ударом он отбил вверх оружие храмовника и в тот же миг пронзил его грудь. И в этот же самый злосчастный миг отрубленная голова матери Констанции покатилась по полу... - Пустите меня к нему! - взревела мать Арья. Она была готова жертвовать жизнями своих подопечных в бою, но не смотреть на столь унизительные казни — а ведь еще семеро членов ее ордена оставались в плену... - Преподобная, уймись — у тебя происхождение недостаточно высокое, - попытался успокоить аббатису Элрик. Как ни крути, а от большинства из ее навыков в прямом поединке с рыцарем смысла не было бы... Между тем, мрачный палач, так и оставив обезглавленное тело чемпионки лежать на земле, приволок второго пленника — им оказался сэр Малкольм. Магистр мигом посерьезнел. - Давайте лучше я пойду. - Я сделаю это, сэр, - вызвался Мартин. - Не стоит вам выходить на бой, пока ваш чемпион еще жив и может сражаться. - Хорошие слова, сэр Мартин, - одобрил Элрик. - Постарайся. Чемпион максимитов вышел навстречу сэру Телемаху, который так и стоял неподвижно, ожидая следующего вызова. - Я — сэр Мартин Валлентайн. Происхождение, у меня, может, и не слишком хорошее, но я был оруженосцем сэра Стефана Сандерстоуна, которого вы наверняка знаете... - Мне хорошо знаком и он, и сэр Фредерик Лаву, одолевший меня восемнадцать лет назад, - произнес древний воин. - Твой наставник и наставник твоего наставника были достойными рыцарями — надеюсь, ты не посрамишь их. - Ну тогда я начну, - объявил Мартин. Он был вооружен двуручным молотом и стоял примерно на метр дальше, чем потребовалось бы ему, чтобы дотянуться до врага, но резким движением руки выбросил оружие вперед и метнул его. Вращающийся молот ударил Телемаха рукоятью, заставив его отклониться в сторону, и тут же Валлентайн прыгнул и ударом кулака сбил голову врага с плеч вместе со шлемом... - Сразу видно, чей ученик, - вздохнул Элрик, пытаясь шуткой скрыть свое облегчение. Сэр Мартин был далеко не идеальным храмовником — от своего наставника он усвоил лишь то, что касалось использования оружия и мордобоя, почти полностью упустив духовную составляющую храмовничества... То, как его ценили, несмотря на это, лишний раз подтверждало печальную истину — среди храмовников второго и третьего поколения даже унаследованных от Стилфиста навыков боя было достаточно, чтобы стать знаменитостью. Мертвецы сдержали свое слово — сэр Малкольм вышел из ворот целым и невредимым. - Мать Констанция умерла с честью, - первым делом сообщил освобожденный чемпион тайтуситской аббатисе. - Она сама вызвалась быть первой. - Я знаю, - ответила Арья, уже успевшая восстановить хладнокровие. - Я жду следующего вызова! - крикнул Мартин в сторону ворот, стоя над своим поверженным врагом. Жрицы отнесли тело сэра Ивейна в сторону и, не теряя времени, начали читать заупокойные молитвы — все равно, в рыцарских поединках от их умений не было проку... На поединок вышел следующий враг — воин с коротким мечом и щитом. - Я — сэр Никострат из замка Таммерхед, вассал Вайтхерена и брат побежденного тобой сэра Телемаха, - объявил он Мартину. - Могу я сменить оружие? - спросил максимит. - Изволь, - отвечал мертвый рыцарь. Мартин отложил свой молот и взял щит и длинный меч. Ему были хорошо известны преимущества этого набора оружия, которому отдавал предпочтение даже сам Стилфист, а второй раз провернуть фокус с броском молота все равно не получилось бы. На этот раз поединок получился не таким коротким — бойцы кружились, толкая друг друга щитами, но никто не мог получить решительного преимущества. Прошло минут десять прежде, чем Мартину удалось сбить своего противника с ног и заколоть. Были ли древние рыцари мертвы или нет, но их тела действовали так же, как и у обычных людей — и они «погибали» если ударить их в голову или сердце — с той лишь разницей, что через какое-то время они могли явиться вновь, ведь их наказание еще не было окончено. - Меняемся, - распорядился Элрик. - Дальше я. Мартин действительно выдохся и не стал спорить, хоть и с упреком посмотрел на собратьев по ордену — им стоило бы вызваться идти вместо магистра. Однако ответственность не только за свою жизнь, но и за пленного товарища была слишком велика, так что в итоге на передовой оказался сам глава максимитов. Еще один пленник был освобожден и еще один вайтхеренский рыцарь вышел на бой. Со своим противником грозный магистр разделался без труда, однако затем соратники убедили его смениться — слишком велик был риск потерять главу ордена в поединке непонятно с кем... Между тем, защитники ворот почему-то решили перейти от рыцарей к жрицам, и вывели на казнь одну из тайтуситок-целительниц. Увидев это, мать Арья выставила на бой кающуюся Гилу, которую она прочила на место чемпионки после гибели матери Констанции. Однако аббатисе не везло сегодня с чемпионами... После продолжительного поединка Гила оказалась убита, а пленная жрица — казнена. - Я иду следующей! - воскликнула мать Сильвестра. Все недоуменно посмотрели на нее, ибо она не была ни боевой аббатисой, ни даже храмовником. - Успокойтесь, преподобная, - попытался унять девушку Элрик. - У нас здесь еще немало достойных рыцарей... - Это моя сестра! - выпалила жрица, указывая на пленницу, стоящую под топором палача. - Кому, как не мне, решать?! - Мать Сильвестра, ты слишком важна для ордена... - начала Арья. - Пусть идет, - вдруг вмешался Стилфист. - У тебя есть меч, преподобная? Если нет, возьми мой. - Что ты делаешь, сэр Стефан? - возмутился Элрик. - Она твой меч даже не поднимет! - Вознесение — это поиск достойных, - отозвался рыцарь. - Оно не имеет ничего общего с вашими навыками... Пожалуй, это был самый странный поединок за день — молодая жрица в рясе и с мечом, который она едва могла удержать в руках, против умелого воина, с ног до головы закованного в железо. Мать Сильвестра едва-едва успевала уклоняться от ударов древнего рыцаря, неуклюже прыгая и запинаясь о подол своего облачения... но, должно быть, «защита праведника», которой обладал в юности Стилфист, распространялась и на нее, потому что жрица так и не получила ни одного удара. Спустя двадцать минут очень неумелого фехтования она победила, пронзив сердце врага, с которым не смогла справиться почти-чемпионка Гила. - Ты можешь продолжать, преподобная? - осведомился Стилфист, который, видимо, единственный здесь не был удивлен столь неожиданным исходом. Однако молодая жрица уже побежала обниматься с освобожденной сестрой, и храмовнику оставалось лишь вздохнуть. - Тогда следующим буду я, - объявил он. - Разве вы не должны будете сразиться с Тристаном? - с сомнением осведомилась Арья. - Тристан может выставить на бой еще человек сорок — это сколько же народу мы здесь должны угробить, по-вашему? Если я одержу десяток побед подряд, он поймет, что его рыцарям не на что надеяться, и выйдет сам... лучше, конечно, было бы, если бы мать Сильвестра сделала это, но похоже, что она не в состоянии. - Так смысл всего этого был в том, чтобы «найти» мать Сильвестру? - уточнил Мартин. - Не спеши, - отозвался Стилфист. - Вам еще с Тристаном как-то драться. Потерь будет предостаточно, а пока — отдохните. - Я тебя сменю, если устанешь... - предложил Элрик, но рыцарь уже двинулся навстречу появившемуся из ворот воину. Защитники, похоже, ожидали, что драться придется с «неуловимой» матерью Сильвестрой, и попытались сломить ее страхом — выставленный на поединок мертвый рыцарь имел два с лишним метра роста, а вооружен был двусторонней секирой, громадное лезвие которой можно было бы использовать в качестве щита. - Здравствуй, сэр Орест, - поприветствовал его Стилфист. - Не трать времени на представления. Твоим противником буду я. - Ого... - отозвался великан. - Вы хоть дайте первым ударить, что ли... - Изволь, - скучающим голосом ответил храмовник. Он даже не взял с собой оружия — его меч так и остался у матери Сильвестры — и встал, расставив руки в стороны, словно предлагал сэру Теламону выбрать, куда тот хочет ударить. Остальные храмовники, затаив дыхание, наблюдали за этим безумством... Огромная секира рассекла воздух... и замерла в одном вершке от плеча Стилфиста. - Что? Его защита все еще действует? - присмотрелась Эбигейл. - Но вы же говорили... - Это не его защита... - ответила Тритония. - Это его крыло... ты их не видишь, да? Впрочем, Орест тоже не видит. Между тем, пока древний рыцарь пытался преодолеть сопротивление незримой преграды, остановившей его удар, Стилфист ударил в ответ — кулаком в живот. Орест полетел кувырком и врезался в стену на высоте десяти метров от пола... - И вот мы видим настоящего Стилфиста... - безрадостно объявил Мартин. - Хоть поединок, хоть нет — только безумец может бросить ему вызов. - Что же за монстр этот Тристан, если сэр Стефан сказал, что не сможет его одолеть?: - обеспокоенно спросила Ада. - Его прозвали Защитником за то, что он может остановить любой удар, - объяснила Тритония. - Очень неудобный противник для командира Сандерстоуна, который привык побеждать быстро. Из-за своей огромной силы он быстро устает... вы уже заметили это, когда поднимались по лестнице, верно? - Тогда ему не стоило вызываться на сорок поединков, - заметила Арья. - Сорока поединков и не будет, - уверенно заявила посланница небес. - Смотрите. Стилфист в это время уже приветствовал своего следующего противника — рыцаря с копьем и круглым щитом. - Сэр Диомед... ты следующий, да? Диомед был немногословен, зато быстр — в ответ на вопрос храмовника он лишь кивнул, и в следующее мгновение был уже возле Стилфиста, целясь копьем ему в горло. Но тот ушел с линии удара и древний рыцарь проскочил мимо. - Вот это я понимаю — быстрый бой, - восхитился храмовник, когда сэр Диомед, повернувшись на бегу, метнул свое копье ему в спину. Стилфист не глядя поймал оружие за наконечник, перехватил и бросил назад... Диомед уклонился. Но в этот момент другой предмет, брошенный с другой стороны, ударил его по голове — то были ножны храмовника, которые тот метнул левой рукой. Мертвый воин упал на пол с расколотым шлемом. - Следующий! - потребовал Стилфист. Следующей против него вышла воительница Навсикая — впрочем, из-за доспехов и богатырского телосложения никто и не понял бы, что это девушка, если бы рыцарь не назвал ее по имени. - А они не так уж плохи... - прокомментировала Тритония. - Сначала пытались победить грубой силой, затем — скоростью, а теперь надеются, что женолюбие командира Сандерстоуна сделает его уязвимым перед этой девочкой... - Это они не видели, что он сделал с той кошкой... - пробормотала Ада. - Да уж, - согласилась посланница небес. - На уровне инстинктов в нем нет ни капли милосердия... Его суровый отец овладел его не менее суровой матерью насильно, и от этой связи на свет появился прирожденный убийца. Но он внял наставлениям преподобной, своей воспитательницы, и следовал примеру лучших рыцарей... Потому-то в его милосердии так много добродетели, что это — плод его работы над собой. Каждый раз он заставляет себя быть лучше. Пока они рассуждали таким образом, Стилфист уже одолел Эгею — так же легко, как и двоих предыдущих противников, и все так же не пользуясь оружием. Теперь на бой пришлось выйти оставшемуся без работы палачу — лишь тут храмовники осознали, что за каждую победу Стилфиста защитники ворот отпускали разом двоих пленников — и, вероятно, планировали казнить двоих в случае его поражения, но этому не суждено было случиться. В итоге десять из двенадцати пленников были благополучно освобождены. Палач оказался на проверку самым упорным противником — однако сегодня ничто уже не могло остановить разбушевавшегося храмовника. Он превосходил своих врагов не только в грубой силе — которой у всех здесь было в избытке — но и в скорости рефлексов, и в мастерстве. Все удары топора неизменно приходились на его щит, а сам он использовал каждую возможность чтобы контратаковать. В конце концов палач оказался обезоружен и противники сошлись в рукопашную, молотя друг друга закованными в латные перчатки кулаками. У такого поединка мог быть лишь один исход — ведь Стилфист носил свое имя неспроста. - Хватит тратить мое время! - прокричал он, когда поверженный враг упал к его ногам. Возможно рыцарь тоже получил в этом бою какой-то ущерб, но этого нельзя было утверждать наверняка. - Я вызываю сразу всех! Сколько вас там есть еще — выходите! То была насмешка, которую рыцари-защитники никак не могли стерпеть. Раздался грохот, а затем — нарастающий гул, как будто по ту сторону стены катился огромный булыжник... По мере его приближения даже казавшиеся незыблемыми пол и стены Башни начали дрожать. Но то был вовсе не булыжник, а человек, одетый в доспехи еще более громоздкие — и ржавые — чем те, что носили чемпионы тайтуситов. Его ноги по колено вросли в пол, так что, когда он шел, кирпичная кладка волной вздымалась перед ним, а следом катилась целая лавина из земли и камня, создающая тот самый звук... То ли из-за столь впечатляющего «сопровождения», то ли из-за огромных доспехов, зловещий рыцарь возвышался даже над Стилфистом, в то время, как его меч превосходил размерами все разумные пределы, а за щитом, казалось бы, можно было прятаться втроем. - Господи, так это и есть Тристан? - поразилась Ада, и не только она. Все, кроме Стилфиста, Тритонии и ее дочери, были шокированы, наконец увидав легендарного стража. - Я — сэр Тристан, Защитник Вайтхерена, не сумевший уберечь свое королевство, - гулким голосом представился он. - Однако ныне оборона моя будет нерушима... - Да брось сказки рассказывать... - усмехнулся Стилфист. - На самом деле ты просто не хочешь, чтобы мы добрались до твоей любимой, которая живет двумя этажами выше, да? - Командир Сандерстоун... восемнадцать лет назад ты был не столь дерзок... - зловеще прогрохотал Тристан. Храмовник никак не стал комментировать это обвинение — вместо этого он отстегнул перчатку от правой руки, и изверг прямо из ладони столп света, мгновение спустя застывший в форме меча. Словно в насмешку над громоздким оружием противника, Стилфист сотворил себе обычный рыцарский клинок длиной девяносто сантиметров. Еще два таких же зачем-то появились в воздухе и теперь неспешно вращались вокруг храмовника. - Я нападаю, Защитник! - объявил он.***
- Смотрите-ка, кто к нам пожаловал... - промурлыкала Сарья. Вампирша наслаждалась приятным вечером в компании своих рабынь — Барбара массировала ей плечи, коленопреклоненная Эсса вылизывала обувь, а Феврония услаждала взор госпожи, танцуя у шеста... если эти неуклюжие движения можно было назвать усладой для глаз. Однако Сарья, как минимум, забавлялась, предвкушая, как будет воспитывать неумелую девчонку... Появление ее любимой игрушки сделало вечер принцессы еще лучше. - Приветствую, госпожа, - Рин скинула с себя плащ и распростерлась на полу. - Тупая шлюха Рин прибыла, чтобы служить вам... - Ну заходи, раз пришла, - милостиво разрешила вампирша. Продолжая опираться на колени и локти, волшебница подползла к госпоже и, отпихнув в сторону Эссу, поцеловала носок хозяйского сапога. Светловолосая эльфийка вопросительно уставилась на Сарью, не зная, следует ли вернуться к работе или уступить ее Рин. - Эсса, покорми меня. А Рин пока пусть почистит — у нее лучше получается. - Простите сосульку бесполезную... - кротко извинилась ледяная волшебница и, поднявшись с пола, подошла к вампирше справа и нагнулась, подставляя сидящей в кресле принцессе шею. Но Сарье было мало одного лишь угощения, и она сразу же цапнула эльфийку за задницу и запустила палец ей в киску. Эсса слабо застонала. - Госпожа... - Знала бы ты, какая ты мягкая и сладенькая... - промурлыкала Сарья и вцепилась ей в шею. От удовольствия вампирша даже дернула ногой и — может случайно, а может и нет — съездила сапогом по лицу Рин. Грозовая волшебница ойкнула, но не посмела прекратить работу... Сарья же продолжила вести себя, как ни в чем не бывало. Примерно полминуты она сосала кровь, прежде чем оторвалась от Эссы и вульгарно причмокнула губами. - Как мороженое... Если когда-нибудь найду такую же вкусняшку, обязательно обращу тебя, чтобы ты смогла попробовать и оценить. Ледяная волшебница сжала губы, едва сдерживаясь, чтобы не зарыдать. Она до смерти боялась вампиров и ни за что не хотела становиться одной из них — но достаточно было небольшой неосторожности при кормежке, приправленной долей невезения — и это случилось бы даже помимо воли ее садистки-хозяйки. Эсса жила в постоянном страхе, на которым Сарья столь цинично насмехалась... - Рин, ты там закончила? - осведомилась вампирша, отодвигая ледяную волшебницу в сторону. - Тупая шлюха Рин почти закончила, госпожа! - доложила рабыня, отрываясь от подошвы, которую лизала. - А что с губой? - нахмурилась Сарья. - Тупая шлюха Рин случайно поранилась... - Рин не стала сообщать вампирше, что та сама разбила ей губу. Если она сделала это специально, то и так знает, если нет — жалости от нее все равно не дождешься. - Ну а ты не хотела бы стать вампиршей и попробовать кровушку своих подружек? - Нет, госпожа... Тупая шлюха не хочет... - Даже Вивиан? - хмыкнула Сарья. Удивительно, но она была одной из немногих в замке, кому было ведомо о глубине того презрения, что Рин испытывала теперь к своей бывшей лучшей подруге... Не то, чтобы у нее был выбор — вампирша требовала рассказывать о всех подробностях их совместной с жизни с ведьмой и Артуром — и все же возникало странное ощущение, будто они с Сарьей стали подругами, которые делятся друг с другом секретами... - Даже Вивиан, - серьезно ответила волшебница. Такими вещами не шутят. Быть шлюхой, прислуживать человеку, полюбить человека, ревновать человека к другим эльфийкам, даже оставить свой народ ради любви к человеку — все эти грехи эльфийские женщины совершали с глубокой древности. Но превратиться в вампира и пить кровь бывших соотечественников — то было предательство, которое вошло бы в историю — потому-то Сарью так презирали и ненавидели. Даже эльфийка, обращенная насильно, могла бы рассчитывать лишь на то, что ее сожгут дотла, развеют пепел по ветру и навсегда позабудут ее имя — а уж сказать, что ты согласна стать вампиром — это то же, как для жрицы — признать, что богов нет... Однако для Сарьи, конечно же, не было ничего святого. - А зря, - хихикнула она. - Ты даже представить не можешь, какое безумное унижение испытывает вампирша, которую держат в рабстве... мазохистской сучке вроде тебя это понравилось бы. - А разве вы сами не мечтаете стать рабыней лорда Стилфиста, госпожа? - ляпнула Рин. В комнате повисла звенящая тишина. Барбара и Эсса замерли, не смея пошевелиться, и даже Феврония прижалась к шесту, забыв танцевать... Грозовая волшебница, осознав, что она только что сказала, считала тихие удары своего сердца, обливаясь холодным потом. Секунд пять Сарья сверлила ее взглядом, а затем расхохоталась. - Я люблю тебя, Рин! - объявила она, радостно молотя ладонью по подлокотнику. - Только ты могла так обозвать свою госпожу «мазохистской сучкой»! Рин стояла на коленях, уставившись в пол. Извиняться сейчас было бессмысленно, да у нее и не получалось придумать никакого оправдания неосторожно сказанным словам, как бы она ни старалась. Как ни крути, она сказала правду — ту самую, которую ни за что не стоило говорить... Теперь оставалось стоять и ждать, пока вампирша закончит смеяться и начнет ее убивать. Однако Сарья все никак не унималась. Рин запоздало поняла, что ее госпожа помышляет сейчас вовсе не о наказании дерзкой рабыни... «Запоздало» — потому что это осознания пришло в тот момент, когда вампирша соскользнула с кресла и, распахнув крылья, набросилась на грозовую волшебницу и повалила ее на спину. Хотя Рин неоднократно становилась ее «угощением», жертвой настоящего вампирского нападения она стала впервые. Во мгновение ока Сарья опрокинула и обездвижила рабыню, разведя ее руки и ноги в стороны и прижав к полу своими. Ее клыки клацнули у самого уха эльфийки... но в последний момент вампирша остановилась. - Нет... - сказала она. - Давай сделаем это на кровати, как полагается. - Госпожа? - пискнула Рин, пытаясь унять бешено бьющееся сердце. - Я тебя съем, - торжественно объявила Сарья, поднимаясь на ноги. - И отымею. Ну, или наоборот... Девчат, привяжите ее к кровати. Такого с Рин никогда еще не делали — но Эсса и Барбара, видимо, сразу поняли, о чем речь. Подняв грозовую волшебницу с пола, они поволокли ее к хозяйской кровати. Рин и не думала сопротивляться, но рабыни так спешили исполнить приказ, что практически несли ее на руках. Ее уложили вниз лицом, раздвинули руки и ноги и веревками привязали к столбикам кровати — все это заняло не более двух минут, а Барбара успела даже поправить прическу связанной волшебницы.... - Ты готова Рин? - Сарья легла на нее сверху и зашептала прямо в ушко. Рин, гадая, что за новое издевательство ее ждет, испуганно сглотнула. - Тупая шлюха Рин к вашим услугам, госпожа... - пролепетала она. Неопытная рабыня могла бы попробовать извиниться и попросить пощады, но опытная понимала, что сейчас это неуместно. - Я похищу тебя у сэра Артура, - сообщила вампирша. - И пока не наиграюсь — не верну. - Тупую шлюху Рин выгнали сегодня из комнаты, - созналась волшебница. - До завтра приказали не возвращаться... - Больно легко отделаться собираешься, - хмыкнула Сарья. - Ты у меня до самого фестиваля отсюда не выйдешь... Кстати, тебя ведь королевой выбрали. А я и забыла тебя поздравить... может мне теперь на Вы тебя называть? Я ведь принцесса всего лишь... - Не стоит, госпожа! - взмолилась Рин, понимая, что такие «поздравления» могут закончится для нее лишь самым унизительным образом. - Тупая шлюха Рин — всего лишь шлюха, которая будет проводить для вас фестиваль! - А ну цыц, - хихикнула мучительница, запуская пальчик в трусики волшебницы. - Итак, Ваше Величество Ринонса, куда вы желаете быть трахнутой — сюда... или сюда? - Ай... - взвизгнула Рин. - Прошу... в киску, госпожа! - Значит, в попку, - хмыкнула Сарья. Обман, старый как мир, и бессмысленный — ведь садистка-принцесса все равно все сделала бы по-своему. Взявшись руками за трусики волшебницы, вампирша одним рывком разорвала их надвое. Обрывки остались висеть на ногах эльфийки, но все важное было уже на виду. Сарья наотмашь ударила свою пленницу по попке, заставив ту завизжать снова. - Впервые делаю это с королевой... какая честь! Итак, сначала Рин была отшлепана — половина ударов пришлась по промежности, половина — выше, меж ягодиц, которые услужливые Эсса и Барбара «помогли» раздвинуть в стороны — и «там» было гораздо больнее. Затем Сарья двинулась выше и, освободив волшебницу от лифчика, прильнула к шее, нежно облизывая ее сзади. - Вам нравится, Ваше Величество? - издевательски промурлыкала она. - Или вы желаете, чтобы я вернулась к порке? - Я в вашем распоряжении, госпожа, - простонала Рин, не имея понятия, будет ли Сарья слушаться ее или снова сделает наоборот. Легче уж не давать ей подсказок... - Ну тогда я приступлю к трапезе... - вампирша обхватила нежно обняла эльфийку сзади и укусила между шеей и плечом — куда глубже и решительней, чем только что кусала Эссу. У Рин аж глаза полезли из орбит от боли... никогда еще Сарья не была такой агрессивной. - Мм... что за новый вкус? - поинтересовалась хищница, распробовав угощение. - С кем вы трахались сегодня, Ваше Похотливое Величество? - Тупая шлюха Рин... зашла в бордель навестить Сильвию, - прорыдала Рин. - И была трахнута в рот тремя клиентами... - Уууу... уверена, они получили королевский минет. По всему замку ходят слухи о том, как божественно вы сосете... Конечно, у них не было возможности оценить МОИ навыки. Нам понадобится авторитетное мнение лорда Стилфиста, чтобы поставить точку в этом вопросе, как думаете? - Господин всегда был доволен моим ротиком, - всхлипнула Рин. Здесь проходила черта, дальше которой она отступать не собиралась. - То-то он загнал меня под стол, стоило тебе отвернуться, - ударила по больному Сарья. - Когда господин вернется я буду служить ему еще лучше! ААЙ! - вампирша снова впилась в свою жертву клыками и на этот раз это было так больно, что Рин, не сдерживаясь, завизжала на всю башню. Она знала, что ее попытки соперничать с Сарьей лишь возбуждают похотливую принцессу, но и молчать тоже не могла... - Рин, ты самая вкусная! - объявила кровопийца, вновь отрываясь от раны. - И с каждым днем становишься все лучше. Словно фаршированная грудка — разврат копился в тебе сто пятьдесят лет, и теперь он вытекает наружу... как же это здорово! В порыве возбуждения она еще пару раз шлепнула свою жертву по попке. - Эсса, подготовь дырки Ее Величества Ринонсы к королевскому изнасилованию, - повелела она затем. - Я скоро ими займусь... Ледяная волшебница незамедлительно легла ничком меж раздвинутых ног связанной рабыни и принялась работать ртом. Сарья, между тем, вновь вернулась к еде. - Сэр Артур трахал тебя сегодня? - поинтересовалась она у волшебницы, когда та уже готовилась умереть от боли и возбуждения — ибо Эсса была так же хороша в вылизывании кисок, как Сарья — в кровопийстве. - Его вкус стал слабоват. - Только в рот... - созналась Рин. Она знала, какое наказание ее ждет, но сил чтобы хитрить и сглаживать углы, у нее уже не было. - И даже не кончил в меня... - А, плевать... - неожиданно объявила Сарья. - Сама тебя трахну. Что ж, по крайней мере это означало, что волшебнице не придется два часа долбить свои дырки деревянными членами — но, учитывая плачевное состояние ее задницы, даже неожиданно милосердное решение Сарьи было сродни приговору. - Ну чего молчишь? - проворчала вампирша, дергая свою жертву за ухо. - Не рада, что ли? - Аааай! Госпожа! Сэр Артур пощадил меня, потому что моя попка еще не готова к работе... - глаза волшебницы вновь наполнились слезами, и она просто выложила все как есть. - Умоляю, будьте милосердны! - О-хо-хо, - зловеще произнесла Сарья. - Значит, если трахну тебя как следует, смогу заставить великую Ринонсу визжать на весь замок, моля о пощаде? Быть может, ты признаешь меня своей королевой и научишь повелевать молниями, наконец? Или даже откажешься от лорда Стилфиста? - Нет, госпожа, - пробурчала Рин. - Если вы сделаете это, я просто умру... - Умрешь, значит? - промурлыкала вампирша. Она погладила шею своей жертвы слева — с той стороны, куда сегодня еще не кусала. - Ну-ка, покажи мне, как ты умрешь! Волшебница завизжала. Теперь Сарья терзала клыками ее левое плечо — и Рин казалась, что она не только кровь пьет, но и плоти ее собирается отведать. Довольно быстро визг сошел на нет и сменился слабыми стонами сходящей с ума от боли эльфийки... - Госпожа, пощадите... Молю... Позвольте... жить... тупой шлюхе... чтобы могла служить... всегда... - О чем ты? - притворно-невинно удивилась Сарья, отрываясь от ранки и прикрывая ее рукой. - Сегодня восьмой день твоего наказания. Дотерпишь до утра — и будешь свободна. - О чем вы? - обессиленно простонала Рин. У нее и в мыслях не было считать дни, потому как она знала, что коварная вампирша все равно придумает что-то, чтобы оставить ее своей игрушкой. - Я всегда буду рабыней... вашей и господина. - Правда? - промурлыкала Сарья. - Будешь называть нас «господин и госпожа», как будто мы женаты? Как мило... Но знаешь, лорд Стилфист ведь смертен, а мы — нет. Значит ли это, что когда он умрет, я стану твоей полноправной владелицей? - Конечно, госпожа... - прошептала волшебница, зная, что других вариантов ответа тут не предусмотрено. - Глупая Ринонса... - фыркнула вампирша, даже назвав ее настоящим именем. - Ты понимаешь, что это значит? Когда я наконец вернусь с триумфом в столицу, то буду вести тебя за собой на поводке, всю исписанную позорными надписями, а из твоих растраханных дыр наружу будет литься сперма. И вот так мы с тобой войдем в родную Школу Волшебниц... Ты готова к этому, Громовая Бестия? - Да, госпожа... - Поклянись мне, что так и будет, - потребовала Сарья. - Если вы сможете выиграть войну, то так и будет. Клянусь, - послушно произнесла Рин. В этом все равно не было никакого смысла — если Сарья и правда сможет когда-нибудь захватить столицу, то никому мало не покажется, и клятвы Рин уже мало что будут значить... - Ты слышала, Эсса? - возбужденным голосом спросила у второй эльфийки-рабыни принцесса. - И все это ради того, чтобы ее не трахнули в жопу! - А разве у меня есть выбор, госпожа? - горько спросила Рин. - Раз я рабыня, то ничего не остается, кроме как покоряться... - Как мудро, - хихикнула вампирша. - Значит, я все равно могу трахнуть тебя в задницу, если хочу? - Конечно... - со вздохом признала волшебница. - Ну лааадно, - Сарья приподнялась и сделала паузу — Рин уже подумала было, что она потянулась за тренажером, однако оказалась, что вампирша всего лишь снимала трусы. Через пару мгновений она уселась на подушку перед самым носом у привязанной к кровати волшебницы. - Итак, Ваше Карнавальное Величество, раз вы изволили молить о пощаде, я буду милосердна. Если как следует вылижите мою попку, я подумаю над тем, чтобы пощадить вашу. Задняя дырочка вампирши была узкой, и Рин давно уже догадывалась, что Сарья никогда не трахалась в попку. В этом, впрочем, не было бы ничего удивительного — при всей своей развратности шлюхопринцесса всегда была намного выше по положению, чем ее любовники, и навряд ли так просто позволила бы им причинять себе боль... «Однажды сюда войдет большой член господина, и тогда я послушаю, как ты молишь о пощаде», - в злорадном предвкушении подумала Рин. Сейчас, однако, она была лишь рабыней, лижущей попку хозяйки... Вампирша, между тем, нашла занятие и для других своих игрушек. - Феврония, сколько еще ты будешь бессмысленно трясти сиськами? - спросила она у девушки, которая все это время безуспешно пыталась танцевать. - Девчат, поставьте эту неумеху раком и трахните ее в обе дырки. Как следует. Несчастная ведьма пыталась умолять о прощении, но добилась лишь того, что Сарья приказала вставить ей кляп. Подобрав с пола трусики молодой рабыни, Эсса и Барбара затолкали их ей в рот, а затем приступили к наказанию. Грозовая волшебница постаралась сосредоточиться на своей работе и не смотреть лишний раз в ту сторону — потому как догадывалась, что очень скоро разделит участь бедной Февронии... Сарья, похоже, выкупила у борделя большую часть запасов тренажеров для проституток — они валялись в ее комнате повсюду и их хватило бы, чтобы заткнуть все дырки всем присутствующим девушкам... И вот, взяв один из них в руки, вампирша уселась на пояснице связанной волшебницы и задумчиво покрутила его в руках. - Итак, настало время для королевского наказания, - промурлыкала она. - Приготовьтесь, Ваше Величество... сейчас ваши дырки будут завоеваны. - ААААЙ! Госпожаааа! - жалобно взвыла Рин, потому как безжалостная садистка принялась запихивать деревянный член именно в ту дырочку, которую ее просили пощадить. - НЕ НАДООО! - А я тебя и не трахаю, - фыркнула Сарья. - Я ведь милосердная госпожа... просто затычку вставляю. Когда «затычка» оказалась внутри, а у Рин от криков пересохло горло и онемела нижняя челюсть, вампирша взяла в руки еще один тренажер. - Ну вот а теперь — буду трахать, - объявила она, вновь ложась на свою жертву животом. - И кстати — это твой господин во всем виноват. Из-за того, что он уехал и не трахает нас, приходится самим развлекаться... - Зачем так-то... - обессиленно прохрипела Рин. - Давайте я у вас отлижу... - Отлижешь, - ухмыльнулась мучительница. - До фестиваля еще четыре дня — ты у всех здесь отлижешь за это время... Ну а сейчас я хочу послушать твои мольбы о пощаде — так что не стесняйся. С этими словами она укусила эльфийку под левой лопаткой — и одновременно вставила кончик деревянного члена ей во влагалище... После этого Рин ничего толком не помнила и не понимала. Боль в заднице, бессилие от потери крови и нотки возбуждения слились воедино и вытеснили из головы все мысли. Волшебница позабыла все слова и могла лишь невнятно бормотать, срываясь на визг, когда мучительница-вампирша засовывала член особенно неосторожно... Сколько все это длилось, и когда закончилось — Рин так и не поняла. Следующее, что она услышала четко — приказ Сарьи, адресованный Барбаре: - Барби, почисть, - судя по всему, вампирша не сдержалась и кончила от удовольствия, пока трахала свою жертву. Сама Рин тоже кончила несколько раз, но ее никто «чистить» не собирался. - Госпожа... - с трудом разлепив губы простонала Рин. - Простите меня... - Да брось ты, - хихикнула Сарья. Она все еще лежала на волшебнице сверху — или, возможно, сидела — словом ее спина упиралась в спину Рин. - Здорово же повеселились. - Госпожа, не могли бы вы... вынуть — из моей попки... - взмолилась эльфийка. - Не-а, - отозвалась вампирша. - Тебе нужно оставаться в форме. Тренируйся. - Госпожа, я умру... - жалобно простонала Рин. - Ничего ты не умрешь! Лорд Стилфист слишком уж щадил твою задницу — вот увидишь, он вернется и будет очень доволен нашей «работой». Шутливый, но довольно сильный шлепок по попке поведал волшебнице о том, что ей самое время заткнуться. - Лучше поспи, пока можешь, - посоветовала вампирша, убедившись, что ее рабыня угомонилась и перестала спорить с госпожой. - Я буду спать на вашей кровати? - осмелилась уточнить Рин. Обычно такое разрешение было высшей наградой для рабыни, но сейчас, когда она была привязана к постели веревками, трудно было понять, как ко всему это относиться... - Я ведь сказала — до фестиваля ты с этой кровати не встанешь, - усмехнулась Сарья. - Буду забавляться с твоими дырками как и сколько захочу... Так что спи, пока разрешаю. - Госпожа, тупой шлюхе Рин нужно готовиться к празднику, - вежливо напомнила волшебница. Она и хотела бы не перечить вампиршей, но все как-то не получалось... Разумеется, ей снова досталось по заднице — и это она еще легко отделалась. - Вот ведь и правда шлюха тупая... - фыркнула Сарья. - Ты ведь «королева» — вот и отдавай приказы девчонкам. Они все сделают, а ты лежи. Все королевы так делают — это я тебе точно говорю... Волшебница жалобно всхлипнула. - Господин с меня шкуру спустит... - проскулила она. - Сэр Артур? Хм... ну если он лично придет сюда, чтобы забрать тебя к себе в постель, то я, так и быть, отдам... А иначе — не. И вообще, шлюха тупая! - Сарья яростно ударила по концу тренажера, торчащего из задницы эльфийки, вгоняя его глубже. Рин закричала так, что чуть щеки не порвала. - Тебе было сказано спать — чего ты лежишь и споришь? Мало тебя драли! Она схватилась за тот член, что был наполовину вставлен в киску рабыни, и принялась толкать его туда-сюда. - Простите, госпожа! - взмолилась Рин. - Шлюха все поняла! - Заткнись и спи, - ответила ей Сарья. Пару минут она продолжала издеваться над ее влагалищем, а затем откинулась назад и потянулась. - Ох и накушалась я... Все-таки, вкусная наша Рин. Когда ты станешь вампиршей, сосулечка, мы сможем вместе ее кушать... - Да, госпожа... - отозвалась Эсса голосом приговоренной. - После такого ужина даже спать не хочется, - продолжала делиться впечатлениями Сарья. - Надо делом заняться, что ли... У меня для вас ужасная новость, девчат. Наши начальники решили, что у меня слишком много рабынь — то, что я тружусь, не покладая рук, будто сама рабыня — это, получается, не считается... Велели одну из вас сдать обратно в бордель. Ошеломленные рабыни выслушали эту «ужасную новость», тщетно пытаясь сохранить невозмутимое выражение на лицах... Сарья, конечно, внимательно следила, кто будет радоваться больше всех. - Февронию я не отдам, - объявила она, выдержав драматическую паузу. Молодая ведьма явно предпочитала службу вампирше работе в борделе — Рин, между прочим, разделяла эту точку зрения, и даже сегодняшнее изнасилование не изменило ее мнения... Безразличная жестокость клиентов пугала больше, чем садизм и извращения Сарьи. А может все было еще проще — вампиршу она уже привыкла ненавидеть, и издевательства с ее стороны могла принять, как должное, не гадая, чем она это заслужила. Эсса и Барбара, однако, считали иначе... - Благодарю, госпожа! - судя по измученному голосу Февронии, ей сегодня досталось не меньше, чем Рин — однако эта девочка хорошо поняла свое место в жизни и сразу же полезла целовать ноги своей хозяйки в знак благодарности... - Я все еще не сделала из тебя образцовую шлюшку, - промурлыкала Сарья, потрепав молодую рабыню по макушке. - Однажды я представлю тебя сэру Артуру и докажу, что была права, когда просила тебя пощадить. - Угу, - послушно кивнула Феврония. - Что думаете насчет того, чтобы сдать в бордель Рин? - продолжала рассуждать вампирша. Громовой волшебнице хватило ума не поддаваться на эту провокацию и лежать тихо. За свою сообразительность она оказалась награждена яростным шлепком по заднице. - Самое тебе там место, сучка! Ну да ничего не выйдет, наверное... Лорд Стилфист вернется и сразу заберет тебя назад — в борделе снова станет не хватать шлюх, и придется еще кого-то отдавать... Итак, остаются Барби и Эсса. Добровольцы есть? Как и Рин, эти двое догадались смолчать — сообщить вампирше о желании покинуть ее смогла бы лишь очень храбрая и безмозглая девушка. В итоге, Сарья объявила соревнование — «путевку» в бордель выиграет та, кто сможет лучше угодить ей... Грозовая волшебница, однако, начала терять нить разговора. Приказ Сарьи оказалось не так уж трудно выполнить — даже несмотря на то, что вампирша продолжала лежать у нее на спине, несмотря на веревки и на то, как Рин хотелось бы узнать, кто из ее подруг в итоге «спасется» от госпожи — измученная рабыня провалилась в сон...***
Как и предсказывал Стилфист, Тристан оказался поистине неодолимым противником... Впрочем, об этом несложно было догадаться по одному виду вросшего в пол воина. Неожиданность была в том, насколько он оказался хорош. Удивительно, но несмотря на свое положение и громоздкие доспехи, древний рыцарь ловко уклонялся от большинства ударов, нацеленных в верхнюю часть тела, и блокировал все остальные. Его громадный меч играл роль щита, когда Тристана били справа — и в то же время, щит с заостренным нижним краем мог служить оружием, когда нужно было ударить слева. Таким образом, Защитник не имел слабостей ни с одной из сторон. Если же блокировать было нельзя, он наносил контрудары столь точные, что противнику оставалось лишь прекратить атаку под страхом неминуемой гибели. Все это, конечно же, было основой любого стиля фехтования — и в этих-то самых основах Тристан был неподражаем. Используя вариации всего четырех приемов — уклонение, блок мечом, блок щитом и упреждающий выпад — он успешно избегал всех ударов Стилфиста и защищался даже от тех мечей, что беспорядочно кружили в воздухе вокруг храмовника. Еще большей мрачности их поединку придавала тягостная тишина. Стражи предыдущих этажей были — к добру или к худу — довольно разговорчивы, но сейчас рыцари молча и безжалостно рубились, ни на мгновенье не отвлекаясь и не делая передышек. Через десять минут спутники Стилфиста, которым по первоначальному замыслу полагалось наблюдать за поединком и выискивать слабые места Тристана, начали подозревать, что искать просто-напросто нечего. Через час зрители начали уставать. Через два — разбили лагерь и легли спать, оставив нескольких часовых наблюдать за боем. Наутро, когда они встали, поединок все еще продолжался... За десять часов Стилфист так и не смог нанести своему противнику ни одного удара. - Я нашел слабость, - объявил Мартин, за всю ночь не сомкнувший глаз. - Он не атакует. Вообще. Все его удары — это контратаки... Но я понятия не имею, как это поможет нам его победить... - Какой вообще во всем этом смысл? - возмутилась Ада. - Если бы мы сражались с ним все вместе, возможно бы он и не успевал отбивать все удары, а так... - Нет, - покачала головой Тритония. Она тоже не спала, хотя не сказать, что слишком внимательно наблюдала за боем. - Его прозвали Защитником не просто так — его тактика боя совершенна. Хоть один противник, хоть сто — он будет действовать так, чтобы избежать всех ударов... И таким он был еще до превращения в стража. - Тогда о какой же «большей силе», обретенной им, говорил сэр Стефан? - осведомился Мартин. - О силе не умирать от одного удара, - мрачно отозвалась посланница небес. - Поверьте, сейчас это еще цветочки. Станет куда страшнее, если его ранить пару раз. - Могу я рассчитывать, что вы выйдете на бой в случае, если сэр Стефан не преуспеет? - спросила у нее мать Арья. - Я могу, если хотите, - пожала плечами Тритония. - Но я всего лишь очень сильная женщина — фехтовать я не умею. Скорее всего, Тристан снимет с меня голову прежде, чем я успею хоть раз его ударить... - Между прочим, его контратаки чертовски хороши, - отметил Мартин. - Удивительно не то, что сэр Стефан так и не смог его ударить, а то, что он сам до сих пор цел и невредим... Вы разве не говорили, что он слабеет в длительных боях? - О да, он страшен... - согласилась Тритония. - В тот раз его спасло его милосердие, но сейчас он держится своими силами, ослабленный сожалениями и страстями — и ему все равно ничего не могут сделать. Мне уже не терпится увидеть, как же хорош стал тот, второй... Никто так и не успел спросить, что она имеет в виду, потому что в этот момент поединок между двумя героями неожиданно завершился. Тристан провел очередную контратаку, и выбил из руки Стилфиста меч... В этот момент его правый фланг оказался открыт, и храмовник, отбросив щит, атаковал — один из летающих мечей лег в ладонь его левой руки, и им он подрубил Тристану правую ногу. Древний рыцарь покачнулся, однако успел контратаковать в падении. Стилфист не стал уклоняться — вместо этого он подхватил еще один клинок и рубанул по открывшемуся левому колену противника. И в тот же миг Тристан рассек его грудь от плеча до середины живота. Сияющие клинки исчезли, и оба противника повалились на пол... - Стой! - посланница небес схватила за плечо Аду, порывавшуюся броситься вперед. - С ним все будет в порядке... И это еще не конец. - Ничего еще не закончилось! - Стилфист перерубил обе ноги Тристана выше колен, но это не помешало стражу встать, опираясь на свои щит и меч. Кровь из его ран не текла — он был будто расколотая статуя, которую подняли и прислонили к стенке. - Кто будет следующим? - Нужно просто отрубить ему голову... - произнесла сестра Ирена — одна из монахинь-воительниц тайтуситского ордена. - Я пойду. - Сестра, он тебе не по зубам, - резонно заметил Элрик. - Я знаю, но нам просто нужен удачный удар — ни к чему жертвовать ради него лучшими бойцами, - не менее резонно ответила монахиня. - Если у меня не получится, кто-нибудь еще попытается... - Да будет так... - вздохнула Арья. - Да поможет тебе Господь, сестра... Получив благословение аббатисы, Ирена вышла против несокрушимого Тристана, который так и стоял без ног, опираясь на свое оружие. - Ты напрасно надеешься, что я буду милосерден к женщине, - произнес страж этажа. - Командир Сандерстоун не любит мою историю, но мой долг — поведать ее... В королевстве Вайтхерен, где я родился, благородные девицы с детства учились обращаться с оружием. Если ты сильна, то победишь меня и без моего снисхождения. Если же слаба — то заплатишь жизнью за то, что не осталась в своей келье... - Я не рассчитываю на твое снисхождение, сэр рыцарь... - отозвалась Ирена. То были ее последние слова — в следующее мгновение голова девушки слетела с плеч. Хотя Тристан нанес этот удар, опираясь на свой щит, он все же смог устоять в вертикальном положении, а направление удара было столь же точным, как и ранее. - Вот и отлично, - мрачно объявил он. - Следующий! - Я пойду! - вызвался сэр Гилберт из тайтуситов. Остальные посмотрели на него, как на живого мертвеца... Однако делать тут было нечего, кроме как пытаться снова и снова, и вот уже сэр Гилберт встал напротив древнего рыцаря. - Могу я узнать, как вы умерли, сэр? - спросил он, надеясь перед смертью добыть хоть немного информации для своих соратников — потому как стиль боя Тристана не давал никаких подсказок о том, как его победить. - Империя Марка разрасталась слишком быстро... - несмотря на то, что вопрос рыцаря был практически просьбой о подсказке, страж этажа немедленно начал отвечать. Впрочем, разговор пошел издалека, и сэру Гилберту предстояло как следует потрудиться, чтобы дожить до конца ответа. - Очень скоро из всех окрестных королевств остались только мы, защищенные союзом с ним. И тут у короля родился сын... До этого дети Марка и принцессы должны были унаследовать престол Вайтхерена вместе с галеатийским. Теперь же многие стали говорить, что наследником короля надлежит быть его сыну... Марк не стал дожидаться нашего решения и начал войну. Все, о чем поведал Тристан, было и так известно тем из присутствующих, кто хоть раз перелистывал имперские хроники. Очевиден был и конец истории — Марк I Галеатийский стал основателем Второй Империи, объединившей большую часть осколков распавшейся империи Юлиев. Так что покамест Тристан не рассказал ничего нового... Между тем, во все время разговора рыцари продолжали биться. Опиравшийся то на меч, то на щит безногий страж был похож на какого-то жуткого краба, но его «клешни» все еще были смертоносны, и как раз на словах «начал войну» сэр Гилберт поплатился за слишком неосторожную атаку, лишившись правой руки. Однако он был храмовником и останавливаться не собирался... Рана сразу же была заживлена исцелением, и тайтусит отбросил свой щит, потребовав принести ему боевой молот. Тристан терпеливо дожидался, пока его противник вернется в бой... - Прошу, продолжайте, сэр, - попросил Гилберт, вооружившись молотом. С одной рукой и без щита у него не оставалась шансов на победу — он надеялся лишь протянуть подольше, чтобы вытянуть из мертвого героя побольше информации. - На стороне Марка была мощь всех покоренных им королевств. Очень скоро наша столица оказалась взята в осаду, которая продлилась три года. Мы знали, что нам не победить, но и сдаваться тоже не собирались. Однако с каждым штурмом нас оставалось все меньше и меньше, а Марк был готов заплатить любую цену, чтобы завершить объединение своей империи. Штурм за штурмом, мы все погибли... С последним словом его рассказа закончилась и жизнь сэра Гилберта. На этот раз Тристан ударил наверняка и сразу пронзил сердце молодого храмовника. - Я понял, как это работает... - вздохнул Мартин. - Сэр Стефан показал нам пример. Нужно не пытаться нанести удачный удар, а бить, невзирая на его контратаки. Штурм за штурмом, мы должны постепенно ослабить его, лишив оружия, а может и рук, прежде, чем нам удастся ударить его в голову или в сердце... - Предлагаете за каждый удар платить жизнью?! - возмутился кто-то. - Да, именно так, - отозвался чемпион. - И сам собираюсь пойти первым. - Нет! - возразил другой максимит, сэр Дункан, - сестра Ирена правильно сказала — чемпионы слишком ценны. Совсем не обязательно быть сильным, чтобы отдать свою жизнь. Я заберу одну из его рук! Решение было принято, и еще один храмовник пошел на верную смерть. На этот раз поединок шел без разговоров и проволочек — сэр Дункан полностью отдал себя решению поставленной задачи. Он сразу перешел в ближний бой, атакуя стража щитом. Но Тристан, хоть и стоял на руках, был непоколебим, словно скала. Вероятно, он понял замысел своего противника и выжидал удачного момента, чтобы закончить все одним ударом... И такая возможность представилась — ловким ударом древний рыцарь оттолкнул щит Дункана и пронзил мечом его левый бок. То был отлично просчитанный удар — длина оружия Тристана не позволяла храмовнику дотянуться мечом до его открытой руки... И тогда Дункан обрушил свои последние силы на клинок стража. Подняв меч и щит над головой он ударил ими сверху вниз по лезвию, торчавшему у него из живота, и разбил его. Обломок, оставшийся в ране, разворотил храмовнику живот, и он рухнул на пол, заливая плиты кровью. - Что ж, - Тристан посмотрел на свой сломанный меч. Та часть, что осталась у него в руках, имела в длину чуть менее метра. - Это все еще оружие, полагаю. - Как несправедливо... - вздохнул Элрик. - Чуть-чуть не хватило. - Он не всю свою историю рассказал, - внезапно произнесла Тритония. - Винит во всем Марка и покрывает ту, кто на самом деле виновата... - Я пойду узнаю остальное, - вызвалась мать Сильвестра. - Сэр Стефан не просто так оставил мне свой меч. - Будь осторожна, - вздохнула мать Арья. Она уже бесконечно устала посылать своих людей на безнадежные поединки. Это испытание было самым тяжелым из всех, ибо тянулось, как медленная пытка, для тех, кто не могли участвовать в бою. - Расскажите, кто вас убил, сэр, - потребовала жрица, становясь напротив Тристана. Нельзя сказать, что она была безнадежна — ее навыки меркли в сравнении с мастерством опытных рыцарей, но основные стойки она знала. Имперские аристократы все еще обучали своих дочерей обращению с оружием, и хотя не все становились воительницами вроде Элки, монахини, владеющие мечом и умеющие ездить верхом, вовсе не были редкостью. Да и Тристан был уже не так силен — он больше не мог опираться правой рукой на меч, ибо обломок был слишком короток для этого — потому его щит, который он столь блистательно использовал, стал теперь лишь неподвижной опорой. Плюс ко всему, его оружие стало короче. Казалось, что теперь биться с изувеченным рыцарем будет намного легче... Но то была лишь иллюзия. Мать Сильвестра не просто не могла ударить Тристана — она едва-едва выживала под его ударами. Стоило ей или ее оружию оказаться в радиусе досягаемости сломанного меча, как жрице приходилось спасаться от безукоризненно точного упреждающего удара. Наблюдая за ней, храмовники окончательно осознали, что человек без профессиональной подготовки просто-напросто не может приблизиться к Тристану — независимо от того, готов он для этого пожертвовать жизнью или нет. - Принцесса Изольда... - стражу не составило труда ответить на вопрос своей неумелой противницы, одновременно сражаясь с ней. - Мы любили друг друга, но в итоге решили следовать долгу, а не чувствам. Она осталась верна Марку и даже согласилась возглавить осаду нашего родного города, когда он приказал. Ни один воин не был в силах одолеть меня... кроме той, кого я обучил сам. - Даже это ж вранье! - шепотом возмутилась Ада. И многие подумали так же — став свидетелями неимоверной стойкости Тристана, они уже не верили, что он мог быть побежден в честном поединке, а тем более — женщиной... - Понятно, что он специально ей проиграл, потому что не смог убить свою любимую! - Я его понимаю... - вздохнул Элрик. - Бабы — слабое место любого рыцаря. Взять даже нашего сэра Стефана... - Сэр Стефан — не такой! - воскликнула эльфийка. - Он бы эту Изольду на куски покромсал ради страны! - В итоге это Изольда была той, кто покромсала Тристана на куски ради Империи, - подала голос Тритония. - Для него важно было, чтобы хотя бы она до конца осталась верна долгу... Поэтому он и проиграл. Подвел свою страну, чтобы она не подвела свою... - Почему я никогда не слышал эту версию истории? - задумчиво произнес Мартин. - Она ведь куда трагичней оригинальной... - Потому что Изольда скрыла его предательство, - объяснила посланница небес. - Эй, сэр Тристан! - повысила голос она. - Ты слышал, что она поставила тебе надгробие? На нем написано «не знал поражений при жизни». Что за парочка лжецов — вечно покрываете друг друга... Удары мертвого героя стали яростней и стремительней. Теперь он не просто защищался, а всеми силами пытался дотянуться до Сильвестры... - Все будет в порядке, - сказала Тритония обеспокоенным собратьям жрицы. - Ему ее не достать. Не сейчас уж точно... Действительно, как бы совершенны ни были выпады Тристана, ему никак не удавалось зацепить девушку. Впрочем, и она тоже не могла улучить момент для атаки, ибо была слишком занята, избегая ударов рыцаря. Это начало походить на бесконечную битву... однако в конце концов жрицу подвело ее длинное облачение. Запнувшись о подол, она растянулась на полу, и страж занес над ней свой меч. - Ты моя пленница, преподобная мать, - объявил он. - Заходи внутрь и сдайся моим рыцарям. Если все твои соратники проиграют, ты будешь казнена. - Хорошо... - вздохнула жрица. Поднявшись на ноги, она покорно двинулась в сторону ворот. - Чиста душой, но слаба духом, - прокомментировала Тритония. - Если бы она просто пнула его ногой, он бы ничего не смог ей сделать... Ну так вы уже решили, кто пойдет следующим? - Придется продолжать действовать по плану сэра Мартина... - вздохнул Элрик. - Я уж думал, преподобная и впрямь его победит... - Давайте я пойду! - вызвалась мать Мильтиада — боевая аббатиса и старшая сестра плененной жрицы. - Сильвестра спасла меня вчера, а теперь я должна спасти ее! - Нет, преподобная, - покачал головой Элрик. - Тебя отпустили под честное слово не участвовать больше в штурме. Если мы не будем соблюдать рыцарский кодекс, кто знает, на что пойдут эти древние грешники... - Брат Варфоломей, пожалуйста, - обратилась Арья к одному из своих подчиненных. - Доломайте его меч и покончим с этим. Брат Варфоломей — грузный храмовник-монах с широким лицом — избрал в качестве оружия двуручную булаву. Как и многие из зрителей, он заметил, что движения Тристана стали намного скованней, и рассудил, что пора перейти в наступление. Впрочем, исполнить приказ аббатисы оказалось непросто — укоротившийся клинок древнего рыцаря постоянно пребывал в движении. Потому воин-монах нацелился на щит Тристана. Цельнометаллический башенный щит весил, должно быть, килограмм тридцать и казался несокрушимой крепостью, однако брат Варфоломей снова и снова обрушивал на него свою булаву. И наконец «крепость» пошла трещинами... Однако и храмовник не мог бесконечно избегать ударов Тристана. Он пал, так и не успев исполнить задуманное, и его сменил сэр Эдвард из максимитов, а после гибели последнего в бой вступил брат Бонифаций... Теперь, когда вдали забрезжил огонек надежды, храмовники шли на смерть без колебаний. Позабыв о тактике и премудростях фехтования, они крушили щит стража молотами и булавами, зная, что в конце концов достигнут своего. И вот, в тот самый момент, когда брат Бонифаций пал, из последних сил навалившись на щит своим мертвым телом, тот разломился надвое. Лишенный последней опоры рыцарь упал на пол... - Вот уж действительно Защитник... - вздохнул Элрик. Даже после того, как от рук Тристана погибло столько их товарищей, рыцари не могли чувствовать к нему ничего, кроме восхищения. То действительно был герой, достойный звания величайшего рыцаря своей эпохи... и вот теперь, как и обещала Тритония, стало действительно страшно. - Это еще не конец! - проревел Тристан, приподнимаясь на руках, и его голос тысячекратно отразился эхом от стен этажа. Древний рыцарь схватился правой рукой за булаву брата Варфоломея, а левой — за двуручный молот брата Бонифация, и начал подниматься, опершись на них, словно на ходули. Отчего-то теперь он казался даже более несокрушимым, чем пока был защищен щитом. - Я еще не проиграл! Следующий! - Боюсь, это не закончится, пока мы не отрубим ему голову... - вздохнул Мартин. - Кажется, он и без головы продолжит драться, - в ужасе прошептала одна из жриц. - Хватит, - заявил Элрик. - Я... - Я пойду! - выпалила Ада. - Разве вы не видите — он не остановится, даже если его на куски порезать... Чтобы победить, мы должны не только побить его, но и доказать, что он неправ! - И как же это сделать? - озадаченно спросила мать Арья. - В чем он неправ-то? - раздраженно пробурчал магистр максимитов. - Придумаешь, тоже... Всю жизнь заботился о своей принцессе, а она его зарезала. Как ни посмотри, а все зло от женщин. - И вовсе нет! - отважно возразила грозному рыцарю Ада. - Ему просто следовало принять ответственность... - она посмотрела сначала на аббатису, а затем на Тритонию, ища поддержки. - Не смотри на меня так, - пожала плечами посланница небес. - Этот человек уже осужден Господом, и я не собираюсь его судить... Но ты можешь попробовать, если хочешь. Слабое место Тристана — его сердце, это ты правильно рассудила. Но учти, что он провел здесь триста лет и не покаялся — скорее всего, он на это неспособен. - Каждый может покаяться! - хором ответили Ада и еще несколько эльфиек, почти до слез растрогав мать Арью. - Похоже, у этих эльфов есть какой-то план... - со вздохом сказал Элрик Мартину. - Пускай они пробуют. - Сэр Стефан сказал бы, что у военной проблемы должно быть военное решение, - покачал головой чемпион. - Сэр Стефан тоже не все понимает! - решительно заявила Ада. - Оу, - недоверчиво произнес Мартин. - Ну давайте послушаем... Переспорив, таким образом, всех, дерзкая эльфийка выступила против древнего рыцаря. Тот уже устал дожидаться очередную противницу и, не дав ей вымолвить ни слова, бросился в атаку, бешенно переставляя «ходули». Во мгновение ока он уже был рядом с эльфийкой и, с разбегу ударив ее корпусом, сбил с ног и попытался раздавить молотом... Ада едва успела перекатиться по полу и спастись. - Сэр Стефан намного быстрее, - громко заявила она, поднимаясь на ноги. - Мне кажется, она его еще больше злит... - пробормотал Мартин. - Разумный подход, - одобрила Тритония. - Она и впрямь атакует его сердце... хотя навряд ли так получится что-то ему «доказать». Несомненно, так оно и было — слова эльфийки лишь сделали атаку Тристана еще яростней. Ада, однако, даже не пыталась ударить своего противника, а только лишь убегала — продолжая голосить на весь этаж. - Кстати, вы немного похожи... - объявила она. - Знаете, сэр Стефан взял меня в плен во время первого восхождения на Башню. Ему было приказано казнить меня, но он тайно меня отпустил... Как и вы, он нарушил свою присягу ради милосердия. - Ух... Сэр Мартин, а ты знал об этом? - поинтересовался Элрик. - Нет... но это очень на него похоже, - прокомментировал бывший оруженосец Стилфиста. - Обычно он делает такие вещи и потом никому о них не рассказывает... - А ты, преподобная? - Знала... - отозвалась мать Арья. - Госпожа Тритония ведь что-то говорила об этом... Да и Ада рассказывала мне, что ее спас молодой оруженосец, и когда я увидела, как она боготворит сэра Стефана, то поняла, что это он и был... - Но вы знаете, иногда милосердие — это жестокость, - продолжала свою речь Ада. - Каково, по-вашему, было Изольде, которую вы заставили вас убить?! - Это был ее долг! - прохрипел Тристан. - Да плевать ей было на долг! - крикнула эльфийка в ответ и впервые контратаковала. Пока у стража были его щит и огромный меч, он уверенно чувствовал себя в бою и на ближней и на дальней дистанции. Но теперь у него были лишь два громоздких орудия, и Ада, поднырнув под боевой молот рыцаря, оказалась в слепой зоне его атак. Чтобы не оказаться заколотым, Тристану пришлось стремительно отходить назад. Воительница неотступно следовала за ним. - Когда женщина любит, долгом ее не остановишь... Вот я люблю сэра Стефана — и если он позовет меня с собой, я брошу монастырь, забуду все свои обеты и пойду с ним. И Изольда ждала того же от вас! Речь Ады оказалась прервана самым жестоким образом — поняв, что не успевает заблокировать атаку разбушевавшейся противницы оружием, Тристан отбросил булаву и ударил эльфийку кулаком в грудь. Нагрудник воительницы треснул, а сама она кувырком покатилась по полу. - У командира Сандерстоуна есть принципы, - произнес рыцарь. В результате своей атаки он и сам оказался на полу, но, подобрав оружие, вновь поднялся на «ходули». - Он никогда не попросит монахиню бежать с ним из монастыря. Да и зачем ты ему? Вокруг него уйма красавиц подостойнее тебя. Мифзуна, храбрая в бою и послушная дома — мечта любого рыцаря... Та эльфийская волшебница, которая его чуть ли ни облизывает... И вампирская принцесса, что выгодно отличается от тебя наличием груди. - Тьфу ты, как не по-рыцарски... - возмутился Элрик. Практически все храмовники были ошеломлены внезапным признанием эльфийки. Невозмутимы остались лишь Элрик — которому не было до Ады и ее чувств никакого дела, и Мартин — который ничему не удивлялся, когда дело касалось его наставника. - Таких гадостей девчонке наговорил... На самом-то деле, старый магистр не только делал язвительные замечания, но и внимательно наблюдал за поединками. По мере того, как Тристан ослабевал, Элрик понимал, что приближается его выход... Но сейчас покалеченный страж этажа вновь разбушевался. Ада только-только нашла в себе силы подняться на ноги, как древний рыцарь швырнул в нее молот — подобно тому, как это сделал Мартин в одном из предыдущих поединков. Получив удар в грудь, эльфийка отлетела и упала на пол, словно тряпичная кукла... - Ладно... - вздохнул магистр. - Теперь уж точно моя очередь. - Это еще не все... - прохрипела Ада, поднимаясь на локтях. - Я еще не проиграла! - Что — думала, только ты можешь меня злить? - зловеще усмехнулся Тристан. - Я намного старше тебя, дитя. Позволь, я преподам тебе урок о том, что есть любовь и что есть долг... Рыцарь проводит большую часть жизни в странствиях. Провести ночь с женой ему удается раз в несколько месяцев, а то и реже... Зато в дороге ему то и дело встречаются красавицы, привлеченные сиянием его славы. И, глядя на них, он должен сдерживать себя, вспоминая о той, с кем связал себя клятвой верности... А жена, тем временем, должна дожидаться его, гадая, помнит ли он еще о ней или уже променял на смазливенькую длинноухую шалаву, вроде тебя. И когда они наконец встретятся, то понимают, что с честью выдержали все испытания и могут без страха посмотреть друг другу в глаза... Вот какова любовь, защищенная долгом! А женщина, которой неведомо это чувство — всего лишь шлюха, и пусть даже она принцесса — это лишь делает ее более дорогой шлюхой. Чувство долга же делает женщину достойной подвигов, совершаемых в ее честь. Изольда смогла остаться верной своему долгу до конца. Она была женщиной, достойной короля! - Вот поэтому она и досталась королю! - парировала эльфийка. Пока рыцарь поучал ее, она собралась с силами и встала на ноги, а также избавилась от ставшего бесполезным разбитого нагрудника. Ее груди, незаслуженно оскорбленные Тристаном, тяжело вздымались под подрясником — теперь любой удар мог положить конец ее жизни. - Что ж... - произнес страж. - Это становится интересно. Он отбросил в сторону булаву, на которую опирался, и воспарил... Облако черного дыма окутало его, а затем стало собираться в плотную смоляную массу. Эта субстанция стекла по правой руке и бедрам рыцаря, застыв в его ладони коротким широким клинком. Но куда больше пугали высокие черные сапоги, появишиеся на его ногах. Теперь Тристан вновь твердо стоял на полу... - Так все это время он не был серьезен? - поразился сэр Малкольм. - Его силы на исходе... - отозвалась Тритония. - Он даже попытался использовать способность командира Сандерстоуна, которой он не достоин... А между тем, эта девочка впечатляет, - добавила посланница небес, наблюдая, как Ада бесстрашно бросилась в атаку. - Если она умрет сейчас, то вполне может стать следующим стражем этого этажа... - Но ведь она не поддалась своим блудным помыслам! - обеспокоенно возразила Арья. - Пока еще... - Тристан им тоже не поддался, и все-таки он здесь, - пожала плечами Тритония. - Грех у этих двоих один и тот же — клятвопреступление... Тристан совершил его дважды — когда подвел своего короля, и когда сбежал на тот свет, оставив Изольду жить. - Так ему стоило ее убить? - спросил один из рыцарей. - Не мне судить, что было бы, поступи он иначе, но убив ее, а затем погибнув в безнадежном бою с рыцарями Марка, он бы и сам не предал короля, и ее бы избавил от отцеубийства... В любом случае, хуже, чем сейчас, их наказание бы не было. - Матушка, но разве вы не говорили, что стражами становятся лишь те, кто повлиял на судьбу целых народов? - осведомилась Эбигейл, доселе молча наблюдавшая за поединками. - Ада ведь всего лишь обычная эльфийка. - Нет, она не обычная эльфийка, - возразила дочери посланница небес. - Лишь благодаря ей командир Сандерстоун смог добраться тогда до вершины. И некоторые здесь тоже попадут туда благодаря ей... она повлияла на судьбы Империи и Церкви больше, чем кто-либо из людей. Между тем, Ада и Тристан будто бы поменялись местами. Рыцарь тщетно пытался ударить юркую эльфийку мечом, но все никак не мог ее зацепить. Ее уже удары, пусть и редкие, становились все опаснее и опаснее... Растрепанные волосы воительницы стояли дыбом, когда она носилась вокруг своего врага, выискивая слабые места, а ее ноги мелькали столь стремительно, что их нельзя было разглядеть. Вот клинки противников столкнулись, и стены тридцать четвертого этажа задрожали... - Много ли храбрости нужно, чтобы умереть и оставить ее одну? - вопросила Ада, сверля Тристана свирепым взглядом через скрещенные мечи. - Я читала в книжке — она пережила императора Марка и дожила до восьмидесяти лет. И все это время ей приходилось страдать из-за вас... Быть может, она и исполнила свой долг, ну а вы? - Ничего нельзя было сделать, - отозвался Тристан. - Один из нас должен был умереть, другой — убить. Я верно поступил. - Никто не должен был бы умирать, если бы вы сразу взяли на себя ответственность! - воскликнула эльфийка. - Раз любили, не нужно было позволять ей выйти за другого! Этот глупый союз все равно закончился тем, что вас завоевали — так чего вы добились со своим долгом?! Быть может, у сэра Стефана и полно женщин, я знаю, что он и за мной приглядывает. И если я буду неправа, он просто треснет меня как следует, и все снова станет хорошо! - Я убью ее, как только она обратится, - объявила Тритония, создавая в руке трезубец. - Если позволить ей стать стражем сейчас, она вас всех перебьет... - Ада не станет стражем! - решительно возразила мать Арья. - Она не настолько плоха! - Я именно настолько плоха, матушка! - внезапно крикнула Ада, отталкивая клинок Тристана в сторону. - Но если я и помру, то ради любви, а не какого-то там глупого долга! Она ударила стража в грудь, в то время, как его меч уже мчался по дуге, чтобы отсечь ей голову. Как и любой удар по Тристану, этот мог быть нанесен только ценой жизни... Однако клинок Защитника замер в сантиметре от шеи эльфийки. - Ты знаешь, - произнес рыцарь. - Командир Сандерстоун в прошлый раз тоже нес какую-то чушь про ответственность... Сказал, что я не должен был отпускать Изольду и объявил, что разыщет тебя, как только спустится с Башни. Два сапога — пара, как и мы... Сказав это, он осел на пол и обратился в пыль, словно рассыпавшаяся от древности статуя. Все замерли, ошеломленные этим внезапным финалом, и тут из ворот выскочила мать Сильвестра. - Что случилось? - вопросила она. - Они все вдруг развалились! Конец этой фразы потонул в радостных возгласах храмовников... Однако еще раньше Ада сорвалась с места и бросилась к лежащему на полу рыцарю. - Сэр! - затормошила она его. - Вы живы? Если нет, то оживайте уже! - Ды слышу я, чего орешь? - проворчал Стилфист. - Если очнулись, то почему не вставали?! - возмутилась эльфийка. - Да вы тут столько обо мне наговорили — стыдно теперь людям в глаза смотреть... Ада стыдливо закрыла лицо руками — будто только сейчас осознала, что ее слова были слышны всем вокруг. На самом-то деле, конечно, она отлично понимала, что делала — и считала, что Тристана можно было одолеть только так. Если бы она сама боялась заявить о своих чувствах во всеуслышание, то как смогла бы обвинить его в том, что он не сделал того же? Но вот теперь стало действительно стыдно. - Сэр, прибейте меня... - взмолилась несчастная монахиня. Однако вокруг эльфийки и рыцаря уже начали собираться другие храмовники, и им было не до объяснений друг с другом. Возложив правую руку на голову Ады, Стилфист поднес левую к губам, сообщая остальным, что сейчас лучше воздержаться от вопросов и замечаний. - В итоге, он умер так же, как и в первый раз... - произнесла Тритония, протягивая максимиту руку, чтобы помочь подняться на ноги. - Ага, - согласился Стилфист. - Помогал девушке сохранить свою честь. Снова. Все-таки, у него не было слабых мест, как у воина. Лишь как у рыцаря...***
Сильвия застучала зубами от утреннего холода, ощутимого даже внутри здания. На дворе стояла осень, а бордель, в конце-то концов, был перестроен из обычного склада, и за ночь успевал как следует простыть... Сильвия провела ночь в колодках, и, хотя ей удалось кое-как вздремнуть в неудобной позе, теперь все ее тело болело. Бывшая воительница уже тридцать раз прокляла свой длинный язык. Конечно, лейтенант Кристен был к ней слишком суров — она всего-то сказала, что из неумехи Рин нормальная королева не выйдет, а ей сразу же назначили строгое наказание... С другой стороны, конечно, лейтенант был прав — со старшей рабыни и спрос особый. Сильвии оставалось лишь благодарить Небеса — и Элки — за то, что ее не выставили на всеобщее пользование во дворе, и ее поимели в итоге всего лишь десять человек, а не пятьдесят... Отворилась входная дверь, и рабыня поспешила принять позу, подобающую шлюхе. - Приветствую, сэр! - воскликнула она, понимая, что обычный солдат в такую рань в бордель не зайдет. Догадку Сильвии подтвердил шлепок по попке — она сразу же узнала тяжелую руку лейтенанта Кристена. - Ну как, подумала о своем поведении? - насмешливо осведомился начальник борделя. - Так точно, сэр! - заверила его Сильвия. - Я глубоко раскаиваюсь в своих неосторожных словах! - Нет, глубоко ты будешь раскаиваться сегодня вечером, когда твой болтливый рот накормят спермой до отвала, - пообещал лейтенант. - Чего вы там встали? Заходите уже! В зал вошли неожиданные гостьи — Вероника, Барбара, Феврония и эльфийка Эсса. Все четверо были одеты только в нижнее белье, а их руки были скованы за спиной. Рабыни выстроились вдоль стенки так, чтобы закованной в колодки Сильвии было хорошо их видно... Она сразу поняла логику лейтенанта и потупила взор. Смысл публичных наказаний старшей рабыни в том, чтобы держать в страхе всех остальных — потому их и привели посмотреть на ее позор. Здесь немного не хватало Рин — которая, впрочем, все увидела еще вчера — зато были обе бывшие подчиненные Сильвии. А тут из каморки высунулась и разбуженная шумом Гвеннет. - Приветствую, господин! - воскликнула она, пытаясь привести в порядок взъерошенные волосы. - Прошу, дайте мне минуточку! Выпалив это, она вновь скрылась. - Дадим минуточку Гвеннет... - произнес Кристен с легким раздражением в голосе. - Ей тоже неплохо бы знать свое место. «Лучше бы тебе поторопиться», - мысленно посоветовала длинноухой подружке Сильвия. Волшебница, впрочем, сама все понимала — и меньше чем через минуту влетела в зал, но уже причесанная и одетая в свой лучший наряд, подаренный ей Кристеном за особо усердную работу. Воистину, страх перед хозяйским ремнем творил над эльфийками чудеса! - Приветствую, господин лейтенант! - вновь поздоровалась преобразившаяся Гвеннет. - Приветствую госпожа и господин! «Госпожой и господином» были Сарья и сэр Роберт, вошедшие в бордель следом за рабынями. Непонятно, каким образом Кристену удалось поднять их в столь ранний час, но нетрудно было догадаться, почему они не пожелали отпускать с ним своих рабынь... Увидев рыцаря, Гвеннет слегка смутилась, однако он подошел и поприветствовал ее, погладив по макушке. Вероника, закусив губу, отвела взгляд, и стало ясно, что она осведомлена о визитах своего господина к проститутке. Поскольку юная рабыня и пикнуть не посмела, Сильвия заподозрила, что если Вероника встанет к ней попой, на ней можно будет заметить следы от ремня... «Что за балаган, идиотка мелкая? - старшая рабыня устремила на свою протеже красноречивый взгляд. - Тебе дали хозяина, чтобы ты его облизывала день и ночь, а не чтобы он от тебя по шлюхам бегал.» Впрочем, сейчас она была не в том положении, чтобы читать другим нотации — о чем Кристен сразу же напомнил ей смачным шлепком по заднице. - Гвеннет, встань рядом с остальными, - потребовал он. - А теперь Сильвия, еще раз перед всеми повтори то, что ты сказала. - Я глубоко раскаиваюсь в своих неосторожных словах, сэр! - громко и четко объявила рабыня. - Я уже сказал, что глубоко ты будешь раскаиваться вечером, - лейтенант сопроводил напоминание еще одним шлепком. Уже третий за сегодня — по правилам, это означало, что дальше лупить будут уже плеткой. - Так точно, сэр! - поспешно согласилась Сильвия. - Сейчас я раскаиваюсь, но буду раскаиваться гораздо глубже, когда мой болтливый рот накормят семенем до отвала! - Продолжай, - потребовал Кристен. - Я буду стоять на коленях возле двери, с деревянным членом в моей заднице, и бесплатно отсасывать у каждого, кто войдет... Это — мое заслуженное наказание за болтливость и дерзость! - Скажи всем, что именно ты сделала. - Я сказала, что из Рин не получится хорошей карнавальной королевы... Кристен вздохнул и, взяв с тумбочки плетку, начал разматывать ее. - Нет, на самом деле, я сказала, что эта ушастая сучка даже танцевать не умеет, и испортит весь фестиваль... и что она годна лишь на то, чтобы ползать под столом и сосать. А те, кто за нее голосовали — просто извращенцы, которые никогда не трахали эльфиек и напридумывали себе невесть чего... АААЙЙ! - Сильвия поспешно начала перечислять все, что наговорила, но от удара плетью это ее все равно не спасло. - Еще раз по порядку повтори все, что сказала, - безжалостно потребовал лейтенант. - Будешь врать — получишь еще. - Есть, сэр... - простонала рабыня и начала перечислять. Ее «признание» включало оскорбления не только Рин, но и набравшей довольно-таки много голосов Лессен и всех «эльфолюбов». - Интересно, что ты думаешь о командире Стилфисте, который лично выбрал эту эльфийку своей рабыней? - осведомился Кристен. Даже не успев ответить, Сильвия получила еще один удар. Начальник борделя мастерски владел плетью, и даже стойкая воительница, которая до последнего терпела бы, если бы ее секла другая рабыня, не смогла сдержать крик. - О командире я ничего плохого не говорила! - выпалила она. Последовал еще один безжалостный удар. - НЕТ!!! - Я спросил тебя, что ты о нем думаешь, шлюха, - холодно напомнил Кристен. - Он наш господин... - прорыдала Сильвия. - И ты хочешь, чтобы он тебя трахнул? - допрос с пристрастием продолжался. - А он трахает Рин? И поэтому ты ей завидуешь? - Да! Да!!! ДА! - вопила проститутка после каждого удара. В итоге, она зарыдала, как последняя сучка... Отложив в сторону плеть, Кристен взял Сильвию за волосы и заставил поднять зареванное лицо, демонстрируя его побледневшим рабыням. - В глаза людям гляди... Отвечай — кто дал тебе право голоса при выборе королевы? - Никто... - простонала рабыня. - У меня его нет... - Тебе позволяли иметь свое мнение по этому поводу? - Нет, сэр... - Правильно... Потому что твое мнение можем иметь только мы. - Простите меня, сэр... - взмолилась Сильвия. - Шлюхи не просят прощения — они его отрабатывают. Как ты отрабатываешь? - Бесплатно даю в задницу всем желающим... - Сэр Роберт, не желаете воспользоваться? - осведомился лейтенант у рыцаря, однако тот лишь покачал головой. Он согласился прийти сюда, чтобы преподать урок Веронике, и девушка явно его усвоила — глядя на запоротую плачущую Сильвию, она того и гляди сама была готова разрыдаться... В итоге, Сильвию отымел сам Кристен — и конечно же, ему не составило труда заставить ее визжать от боли при каждом толчке. Ритмичные столкновения его бедер с ее исполосованными бедрами были фактически продолжением порки, так что всем было ясно, что это — именно наказание провинившейся рабыни, а никак не награда для похотливой сучки, хотя Гвеннет, лучше других знавшая Сильвию, и позволила себе усомниться. Лейтенант мог бы оскорбить старшую рабыню куда сильнее, если бы прилюдно отказался воспользоваться ею... - А вы не отворачивайтесь, а лучше подумайте о СВОЕМ поведении! - прикрикнул Кристен на рабынь-зрительниц, продолжая иметь свою подчиненную. - Мне отлично известно, что вы многовато себе позволяете... Уже забыли, что попали к своим хозяевам из борделя? Вам бы на брюхе ползать и благодарить, а не наглеть! То ли Сильвия кричала так жалобно, то ли Кристен был столь убедителен, но одна из рабынь и в самом деле бросилась молить своего господина о прощении... - Ну понятно, кто здесь самая виноватая... - фыркнул лейтенант, глядя, как она в слезах прижимается к коленям Роберта. - Ну что? - спросил рыцарь, изо всех сил стараясь быть строгим. - Господин... я глупая... сучка... - прорыдала Вероника. - А еще? - Обжора и хрюшка... - от стыда у девушки покраснело не только лицо, но даже плечи. - Простите... Я больше так... не будууууу! - Не хочешь оставить ее у нас на пару дней? - усмехнулся Кристен. - Здесь она мигом похудеет. - Ничего, сам разберусь, - отозвался Роберт. - А я вот с радостью оставила бы у вас своих девчонок, - громко объявила Сарья, несколько раздосадованная тем, что ее рабыни отчего-то не спешат перед нею извиняться. - Нет уж, этих мы не прокормим... Барбара вон какую задницу наела — небось на убой откармливаете? Девушка испуганно вздрогнула, обнаружив, что Кристен знает ее по имени. Познакомившись с местными порядками, она уже успела раскаяться в том, что вчера мечтала уйти от госпожи в бордель, и радовалась теперь, что у нее ничего не получилось... - А хоть бы и на убой — вам чего? - заступилась за свою рабыню вампирша. - Мне Барби нравится. А Эссу свою можете назад забирать — она только сосать и умеет... - Да неужели? - удивился Кристен. - Эсса, ты у нас теперь только сосать умеешь? - Да, господин... - кротко ответила ледяная волшебница, на самом деле с трудом скрывая свою радость. Этой ночью она недостаточно усердно ублажала Сарью — отчасти потому, что как бы ни старалась, не могла до конца побороть отвращение, а отчасти — потому что заподозрила в словах хозяйки подвох. Конечно, он там был — и в итоге вампирша объявила, что «хорошую» рабыню отдавать жалко, и Барбара остается у нее. Ну а «никудышная» Эсса получила возможность вернуться к любимой работе... Не то, чтобы она в самом деле «любила» работать проституткой — в борделе она лишь скрывала свои эмоции за маской кротости и безразличия, и пока служила Сарье — тоже. Однако злобная вампирша неплохо умела эту самую маску «ломать», заставляя волшебницу превращаться в подлую, сыплющую ругательствами суку. Хуже всего — она утверждала, что именно такой Эсса и является на самом деле — и волшебница начала бояться, что это могло быть правдой. Потому она была безумно рада вернуться в бордель, где нужно всего лишь ласково — и молча — улыбаться мужчинам и терпеть, пока они развлекаются. - А ну-ка, посмотрим, как ты у нас сосешь, - объявил Кристен, извлекая член из раздолбанной задницы Сильвии. Ледяная волшебница сразу же бросилась к ногам господина и взяла в рот. Никогда еще она не ублажала мужчину с такой радостью... - Ох, хороша, сучка, - усмехнулся лейтенант, поглаживая эльфийку по волосам. - Сосать и правда умеешь. Ну а всему, что ты позабыла, мы тебя заново научим... - Ой, а счастья-то сколько, - с отвращением произнесла Сарья... - Ну что, если вы закончили наказывать свою главную шлюшку, то мы пойдем обратно спать. Нас там Рин дожидается... - Приятного дня вам, принцесса... А ты, - лейтенант отворил колодки Сильвии. - Насыпай горох, член в задницу — и за работу. Сейчас люди узнают, что Эсса вернулась, и повалит народ... Ты даже не представляешь, как мы по тебе скучали, Белыш... - А уж я-то как скучала... - отозвалась волшебница, убедившись, что посторонних в комнате не осталось. Даже сейчас Эсса не посмела напрямую обвинить Кристена в том, что он сдал ее Сарье, и вместо этого состроила жалобное личико — перед тем, как снова взять в рот. - Не отдавайте меня больше, господин. - Посмотрим на твое поведение, - фыркнул Кристен. - И кстати, вампирам никто не мешает тоже посещать наш бордель — так что ты не радуйся раньше времени. - Эсса, у тебя что — грудь выросла? - спросила Гвеннет, до того пристально разглядывавшая вернувшуюся подругу. - И вовсе не выросла! Этот извращенский лифчик ее так выставляет... Ой! - стоило ледяной волшебнице выпустить член лейтенанта изо рта, как огненная сразу же завладела им и принялась страстно отсасывать. - Эй! Сэр, вы ее здесь вообще не порете?! - Порем, - серьезно ответил Кристен. - Не помогает — вороватая сучка. Ну а ты меньше болтай и больше работай. - Да, господин! Отныне я буду работать лучше всех! - решительно заверила любимого начальника Эсса.