***
Между тем, Сильвия, обслужив паладина, направилась в комнату сэра Роберта. Как и Рин, она была вынуждена идти голой — ее плащ остался в борделе, а трусики были отобраны Сарьей после вчерашнего позорного поражения... И, как и Рин, старшая рабыня несла на себе следы своих ночных трудов. Но, в отличие от эльфийки, она шла с гордо поднятой головой, выгнув грудь колесом. Проститутке, что отлично выполнила свою работу, было нечего стыдиться — ну а то, что Артуру не пришлось ничего платить за ночь ней, было еще одним поводом для радости. Это было... почти как добровольный секс! Словом, Сильвия пребывала в приподнятом расположении духа. Она заскочила в конюшню за одной из своих плеток и отправилась «воспитывать» Веронику. Жалела ли она девочку? Конечно, да. Вчерашний день должен был быть одним из самых тяжелых в жизни юной рабыни... но ради ее же блага ей в голову надлежит вбить немного здравого смысла и послушания. Судьбы рабынь непредсказуемы — Сильвия не будет всегда рядом с ней, чтобы ей помогать. Более того, и сама Сильвия могла в любой момент лишиться своего привилегированного положения, а новой старшей рабыней мог стать кто угодно — даже сама Вероника. Что будет, если плетку дадут в руки этой своенравной девице? Нужно во что бы то ни стало сделать из нее хорошую рабыню прежде, чем это случится. Кто бы мог подумать, что, получив разрешение войти в комнату, Сильвия обнаружит там не просто «хорошую», а еще и очень счастливую рабыню? Как и вчера утром, Роберт сидел в кресле, а Вероника обслуживала его ротиком. Однако атмосфера была совершенно иной — рыцарь поглаживал девушку по волосам, а та радостно дрыгала задницей... На заднице, между прочим, красовалось поставленное вчера ночью клеймо — эмблема Синей Розы — но по юной рабыне никак нельзя было сказать, что она была той, кто еще вчера пережила пытки, двойное изнасилование и клеймение! - Сильвия, вы пришли меня выпороть? - она обернулась через плечо и радостно улыбнулась. Эта улыбка резко контрастировала с ее опухшими губами и красными — очевидно, от слез — глазами. - Сильвия подождет, - сурово заявил Роберт, взяв свою рабыню за затылок и развернув обратно. - Работай, сучка. - Да, господин! - воскликнула Вероника, целуя его достоинство, и вновь взяла в рот. Она натягивалась на член с громким звуком «хлюп», а ее клейменая задница ходила вверх-вниз в такт ее движениям. Сильвия тихонечко опустилась на колени и стала дожидаться, пока настанет ее очередь, наблюдая за стараниями своей протеже. Сейчас можно было сказать, что Вероника в самом деле прилагает все усилия... Когда рыцарь кончил, она набрала семени в рот и сжала губы, дожидаясь разрешения проглотить. Роберт не спеша поводил грязным членом по ее лицу и лишь затем объявил: - Можешь глотать, сучка. А теперь становись раком! - Да, господин! - девочка поднялась с пола и нагнулась, упершись руками в колени и выставив задницу в сторону Сильвии. Старшая рабыня в свою очередь встала и размотала плетку. - Сколько ударов вы желаете, господин? - осведомилась она у Роберта. - Вероника, напомни мне твои провинности за вчера, - потребовал тот. - Устроила позорную истерику. Когда господин имел меня в колодках, вела себя, как похотливая сучка, и кончила, пока меня имели в задницу! - с готовностью доложила юная рабыня. - Как видишь, наказание пошло ей на пользу, - хмыкнул рыцарь. С этим нельзя было не согласиться — по сравнению со вчерашней хныкающей девочкой сегодняшняя Вероника казалась совершенно иным человеком. - Так точно, господин! - немедленно согласилась сама рабыня. - Могу я извиниться перед Сильвией? - Давай, - разрешил Роберт. - Простите меня за то, что была глупой и упрямой сучкой! - Вероника склонилась к ногам старшей рабыни. - С сегодняшнего дня я постараюсь стать лучшей рабыней. Прошу вас строго наставлять меня! - Пять ударов по спине, пять по заднице и один по губам, - постановил Роберт. Как и ожидалось, Вероника орала. Сильвия слышала в своей жизни много ложных извинений и не собиралась жалеть девочку только потому, что в преддверии порки та стала вести себя лучше... Самым страшным был удар по губам — он наносился сложенной плеткой, однако рабыня должна была стоять лицом к «палачу» и сама подставлять сжатые губы под удар. Но Вероника выдержала — пусть даже сразу же после она упала ничком, зажимая рукой рот... - Благодарю... за справедливое наказание, - прорыдала она. - Ко мне, сучка! - скомандовал Роберт, и в тот же миг юная рабыня поднялась на четвереньки и поползла к нему. - Сосать! Вероника безропотно взяла в рот и с болезненным мычанием заскользила по члену израненными губами. Сильвия озадаченно наблюдала за ней... что не так с этим ребенком? Судя по тому, как обращался с ней Роберт, нельзя было сказать, что они с господином помирились — однако Вероника, несомненно, из кожи вон лезла, чтобы ему угодить. Угрожал ли он ей каким-то еще более страшным наказанием? Сильвия не знала этого, но все же опустилась на колени и поклонилась рыцарю до пола. Роберт отлично понял этот жест. Пусть он и казался жестоким человеком, не слишком заботящимся о чувствах других, понятие ответственности командира было ему знакомо. Он почувствовал, что держать «командиршу» его рабыни в неведении будет неправильно. - Вероника, выйди за дверь! - приказал он рыдающей от боли, но старательно сосущей рабыне. - Вернешься, когда выйдет Сильвия. - Слушаюсь, господин! - девочка встала и, не одеваясь, покинула комнату. - Сильвия, ты полагаешь, что заслуживаешь объяснения? - поинтересовался рыцарь у старшей рабыни, что все еще продолжала стоять на коленях. - Я никогда бы не посмела просить у вас объяснений, - покорно ответила та. - Я — рабыня, и она — тоже. Вы вольны использовать нас, как пожелаете. - Сегодня утром, когда я забрал ее из колодок, она сказала, что все поняла и постарается исправиться, - в итоге Роберт просто взял и выложил все. - Я ей сказал, чтобы она показала это действиями, а не словами — и с тех пор она такая. - Вам это нравится, господин, - то был не вопрос, а собственное наблюдение Сильвии. - Посмотрим, сколько она продержится, - Роберт не подтвердил ее слова, но и не опроверг. - Будешь приходить пороть ее каждый день, чтобы не расслаблялась. - Прошу, будьте справедливы к этой девочке, господин! - Сильвия вновь склонилась до пола. Сейчас, когда Вероники не было в комнате, она могла просить, не боясь, что разбалует ее своим заступничеством. - Если ее воспитать, она станет образцовой рабыней, достойной выносить вам ребенка! - Сейчас она сама еще ребенок, - сухо ответил Роберт. - И этому ребенку нужна порка. Жду тебя завтра... И, между прочим — сегодня в колодки встанете ты и Барбара. - Я знаю, господин, - Сильвия не уточнила, с какой из частей его высказывания она соглашается. - Разрешите идти? - Я буду трахать тебя перед ней каждый раз, когда она серьезно провинится, - объявил рыцарь. Ему, как и многим, нравилась Сильвия — ее покладистый нрав идеально дополнял ее крепкое тело. Единственным, что «кусалось» в этой комбинации, были цены за ее услуги. - Бесплатно. Считай это своим вкладом в ее воспитание. - Да, господин... Когда старшая рабыня вышла из комнаты, Вероника, стоявшая у дверей, поймала ее за локоть. - Он вас трахал? - А что, если так? - покосилась на девочку Сильвия. - Спасибо, что удовлетворили моего господина... - с натянутой улыбкой отозвалась та. - Удовлетвори его сама, - фыркнула Сильвия. - Он меня не трахал. Кажется, решил дать тебе последний шанс. Не просри его. - Ни за что! - заверила юная рабыня. - Вы не представляете, ночью... эти люди, они сказали, что раз я — дочь Иканна, то неплохо было бы меня повесить, как он вешал крестьян... и они даже веревку принесли, а у меня во рту был кляп и я даже кричать не могла! - на глаза девочки вновь навернулись слезы. - Вивиан заступилась за меня, и они трахнули ее вчетвером... И меня трахнули в задницу. Сказали — «в этот раз тебе повезло, сука». Я не хочу больше в колодки, Сильвия! И в бордель я не хочу! Дери меня, как сидорову козу — но только, чтобы господин был доволен и не отдал меня! - Понятно, - вздохнула Сильвия. Выставление рабынь в колодках всегда подразумевало вымещение на них «народного гнева», хотя с веревкой, крестьяне, пожалуй, перегнули — впрочем, если их родные в самом деле были повешены Иканном, то и это можно было понять. Жаловаться в любом случае было не на кого. - Постарайся угодить своему хозяину. Делай то же, что и сейчас — ему нравятся безропотные давалки. Но если снова облажаешься — ко мне не беги. Как и он, я даю тебе последний шанс, и этот шанс — сейчас. - Сильвия... - Вероника вцепилась в ее руку и готова была разрыдаться. После смерти родителей и пленения экс-лейтенантша была для девочки последней опорой в жизни. - Сегодня в колодках буду стоять я, - сухо отозвалась старшая рабыня, отталкивая ее руку. - Думаешь, у меня есть время беспокоиться о твоей заднице? Когда Вероника вернулась в комнату, Роберт смерил ее недовольным взглядом. - Где шлялась так долго? - осведомился он. - Прошу простить меня, господин! - воскликнула девочка, падая на колени. К счастью, рыцарь был скорее возбужден, чем рассержен. - Ползи сюда, сучка, - потребовал он. - Я с тобой еще не закончил.***
Выходя во двор, Сильвия уже знала, кого там увидит — новостей она успела услышать предостаточно. Изнасилованная Вивиан все еще была привязана к ножке стула за пустующим столом. Ведьма держалась молодцом — если бы Сильвии не рассказали, она и не догадалась бы, что что-то произошло. Позже, когда Артур придет забрать свою рабыню, та, конечно, доложит ему о произошедшем, и он, конечно, скажет: «шлюху трахнули. На то она и шлюха». Это было настолько очевидно, что Вивиан не сочла нужным пролить ни слезинки — все равно в итоге придется подобрать сопли и продолжать жить и работать... Между тем, Феврония все еще оставалась в колодках, ожидая, пока ее заберет Бен, которому Сарья уступила право обладать ею весь сегодняшний день... Ну а у дверей борделя, само собой, стояла Рин. Какой-то мужик как раз получал от нее бесплатный минет... - Нет, подождите! Позвольте мне закончить... - взмолилась волшебница, когда он вытащил член у нее изо рта. Ей нужно было получить в рот десять раз — и «раз» мог быть засчитан, только если в нее кончили. Но клиенты спешили войти в бордель, где они могли развлечься с «настоящими» проститутками, а «сосалку» Рин использовали лишь для разогрева — в результате, ей практически приходилось умолять их остаться до конца... - Господин, шлюхи пока еще не вернулись после ночной работы, - произнесла Сильвия, мягко опуская руки на плечи мужчины, что собирался уйти, несмотря на мольбы эльфийки. - Вы можете развлечься с Рин еще немного, пока мы не приготовимся вас принять. Волшебница устремила на старшую рабыню взгляд искренней благодарности, когда член несговорчивого клиента вернулся ей в рот. Сильвия подмигнула эльфийке и открыла дверь... и тут навстречу ей вышла, держась за стеночку, затраханная Рита. В отличие от других рабынь, что были разобраны «угадавшими» их солдатами, Рита так никем и не была угадана, и всю ночь работала в борделе — за деньги. Заработала она немало, но теперь едва переставляла ноги. - О, сменщица, - слабо улыбнулась она, увидев Сильвию. - О, и еще одна! - следом ей на глаза попалась сосущая Рин. - Как у вас здесь интересно... но я пошла спать. Чертова Карен, бросила меня одну... - Не переутомляйтесь, госпожа, - они обе делали одну и ту же работу, но все же Рита считалась свободной женщиной, так что Сильвия должна была проявить к ней уважение... а еще позавидовать немного. Она была на все сто процентов уверена, что Рита и Карен в прошлом были наемницами — и даже смутно припоминала, что встречалась с ними несколько лет назад. Таким образом, разница между ними тремя была лишь в том, что две подруги вовремя остановились и стали проститутками по доброй воле, чтобы заработать себе на старость менее опасным трудом — а вот Сильвия не остановилась вовремя и теперь кормит своим «трудом» лейтенанта Кристена... Провожая актрису взглядом, старшая рабыня увидела бегущую по двору Мелони, и кивнула Рин, показывая в ее сторону. Юная эльфийка чуть ли ни светилась от счастья. Две рабыни-заговорщицы переглянулись с немым вопросом: «неужели они все-таки да»? Но огненная волшебница уже забежала в баню, а им было некогда за нею гоняться — обеим нужно было работать. На деле же у Мелони все было далеко на так радужно, как могло показаться. На вчерашнем празднике она полностью позабыла всякий стыд — и так ведь уже предстала перед всеми совершенно голой — и отважилась сделать господину минет, сидя под столом. Рядом с Луканием сидели другие офицеры, и им было отлично видно, чем она занимается, но ей было — тогда — совершенно все равно. Это все было ради того, чтобы показать господину, на что она ради него готова! Она знала, что он разозлится — практически видела, как он зол, но все равно продолжала... При людях он не стал ее останавливать. Но, как только первые из гостей стали уходить, Луканий тоже встал, вытащил свою рабыню из-под стола и повел в свою комнату. Там он, не говоря ни слова, взял ремень... Мелони тоже не посмела ничего сказать и молча подставила попу. И он ее напорол — то был уже не первый раз, но впервые он бил так сильно и много... Возможно, объективно это было не так уж больно — по сравнению с поркой от Сильвии — но юная волшебница буквально чувствовала ярость своего хозяина в каждом ударе. В итоге, конечно же, она не выдержала и расплакалась... Но Луканий был не просто зол, а ОЧЕНЬ зол. Когда он увидел, что она плачет, то перестал ее лупить, но так ничего и не сказал, а просто оставил ее и лег на кровать. В эту минуту Мелони боялась, что он вообще никогда ее не простит — тем более, что теперь, оказавшись в комнате, она наконец осознала в полной мере все, что совершила. Все эти сотни людей на празднике видели ее голой, а потом она и вовсе сосала — занималась сексом — публично! Юная эльфийка знала, каким словом называются девушки, которые делают такие вещи... Раньше, когда солдаты называли ее так, это было просто оскорбление, но теперь она и в самом деле заслужила такое прозвище. Понимала она и то, что случилось именно то, о чем предупреждал ее господин — это Сильвия и госпожа Ринонса подговорили ее на это безумство... Господин столько раз ей запрещал, но она все равно послушала их и позволила себя убедить! И то, что она клятвенно обещала Луканию не пытаться отсосать без разрешения, а сегодня именно это и сделала — словом, она нарушила практически все запреты за один день — волшебница тоже отлично понимала... Она была неправа перед Луканием, с какой стороны ни посмотри! Мелони сидела на полу и плакала — не только от боли в напоротой попе, но и от стыда. Но кроме этого, бедная эльфийка понимала и еще одну вещь — стоит ей попросить прощения, как все, на что ей пришлось пойти, окажется напрасным. Господин ее может и простит, но станет еще строже, и следующий шанс сделать ему минет выдастся еще очень-очень нескоро — возможно, вообще никогда... Этого Мелони не могла допустить. От желания отдаться Луканию она уже чуть ли не на стенку лезла. Потому и извиняться она не стала... Во что бы то ни стало ей нужно было донести до господина свою точку зрения! В итоге, они оба молчали, и с каждой минутой испуг юной волшебницы становился все сильнее и постепенно перерастал в панику. Она вновь и вновь вспоминала истории о рабынях, которые вовремя не попросили прощения и оказались подвергнуты безжалостному наказанию. Госпожу Ринонсу и вовсе отдали другому хозяину! В итоге, эльфийка, разрываясь между страхом быть наказанной и страхом не быть любимой, все так же молча начала подползать ближе к хозяйской кровати... и вот она уселась на пол прямо перед носом у Лукания и выжидающе уставилась на него. Ну а сквайр, конечно же, был слишком зол и огорчен, чтобы спать. С одной стороны, он уже жалел о том, что не сдержался и поднял руку на Мелони, а с другой — подозревал, что она ни капельки не раскаивается, и думал, как бы вбить в ее дурную головушку хоть капельку стыда, скромности и других качеств, необходимых порядочным девушкам... - Ну что? - сердито спросил юноша, открывая глаза. - Ничего, мой господин, - ответила эльфийка и продолжила пялиться на него. - Еще ремня хочешь?! - попытки Мелони притворяться, будто ничего не произошло, вновь вывели Лукания из себя. Но в ответ на его гневный вопрос она лишь встала и нагнулась, подставляя попу. Точнее, она может и пыталась подставить попу, но ему бросилась в глаза другая часть ее обнаженного тела... На мгновение ему захотелось последовать давнему совету сэра Артура и наказать рабыню сексом. Но то был лишь отголосок слишком долго сдерживаемого желания, и юноша тут же подавил его. - Перестань так стоять, - сказал он, поднимаясь с кровати. - Выглядишь, как шлюха. «Ну вот, он уже сказал это, - внутри у Мелони что-то будто оборвалось. - Я — шлюха...» - Как мой господин желает мне напороть? - чужим глухим голосом спросила она. - Ложись на кровать. Она безропотно легла вниз лицом. Луканий уже взял в руки ремень, но засомневался — следы первой порки на ягодицах эльфийки все еще были заметны... - Не раскаиваешься? - он сделал последнюю попытку решить дело миром, но Мелони продолжила упорствовать. - Нет, - бесстрастно отозвалась она. - Аааааааай! На этот раз рассерженный сквайр не стал ее щадить и шлепнул со всей дури — а дури у него было предостаточно... Мелони уткнулась носом в подушку и сжала зубы. Еще один такой удар — и она бы сдалась и запросила бы пощады... - Кто обещал больше НИКОГДА не пытаться отсосать без разрешения? - вопросил Луканий. - Отвечай! - Я... - шумно выдохнула Мелони, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не разрыдаться. Она пыталась спрятать лицо, но ее сразу же раскрыли — юноша по одному ее голосу понял, что она плачет и, присев на краешек кровати, развернул эльфийку к себе. Губы юной волшебницы дрожали, а лицо было красным от стыда... Она попыталась спастись — уткнуться в его плечо, чтобы не смотреть ему в глаза, хоть это и означало бы полную капитуляцию — но Луканий ей не позволил. Он взял волшебницу за плечи и отодвинул от себя. - Тогда скажи, зачем ты это сделала? - строго потребовал он, глядя ей прямо в глаза. В ответ эльфийка могла лишь зарыдать пуще прежнего... - Мелони, так нечестно, - произнес сквайр, отпуская ее и отодвигаясь. - Сначала ведешь себя бесстыдно, а когда тебя собираются наказать, устраиваешь истерику. Ты вообще не понимаешь, что такое ответственность за свои действия? Он попытался встать, но эльфийка в тот же миг «настигла» его и, обхватив руками его плечи, прижалась к спине и положила подбородок ему на плечо. Она все так же плакала, но не позволяла ему уйти. - Го... госпо... дин, - прорыдала она. - Поз... вольте... я ска.... жу... - Ну так говори уже! - Я... - эльфийка постаралась взять себя в руки и заговорила очень тихо, но четко. - Я понимаю, что нарушила ваш запрет, господин. Мне нет оправдания, и я должна быть наказана. - Если понимаешь, тогда почему это сделала? - Потому что это того стоило... Поэтому я не раскаиваюсь и не буду извиняться. За все в жизни надо платить — я готова. Лупите меня! С этими словами она снова легла на кровать и даже выставила свою покрасневшую от ударов ремня попу вверх! - Тебе настолько нравится брать член в рот? - недоуменно поинтересовался Луканий. - Ты ради этого даже голой готова перед людьми ходить? - Да! - бесстрашно отозвалась Мелони — впрочем, продолжая прятаться лицом в подушке. - Мне нравится ублажать моего господина! - Ты думаешь, мне это нравится? - мрачно осведомился юноша. У его рабыни явно было что-то не в порядке с головой! - Господин, позвольте я вам кое-что покажу, - эльфийка поднялась с подушки. Она наконец-то смогла перестать плакать. - Только не бейте сразу. - Что ты делаешь? - спросил сквайр, когда его рабыня залезла к нему в штаны и вытащила наружу член, а затем прикоснулась к нему губами. - Мелони, опять? - Вы видите, господин? - от одного лишь касания эльфийки достоинство Лукания ожило и затвердело. - Вы возбуждены. Это ненормально. - Разумеется, это ненормально! - воскликнул юноша. - Ненормально залезать к мужчинам в штаны! - Господин, мы с вами спим на одной постели... - вздохнула волшебница. - Не говорите мне, что это не случается, когда я случайно касаюсь вас во сне — и со мной происходит то же самое. Вот, попробуйте, - она взяла руку сквайра и положила себе на грудь. - Чуете, какие твердые? Это потому что я вас хочу... Устыдившись собственной лекции, юная эльфийка густо покраснела. Однако Луканий все еще не был убежден. - И по-твоему, это означает, что нужно выскакивать во двор голышом и домогаться меня у всех на виду? Ты вообще знаешь, как называются женщины, которые так себя ведут?! - Шлюхи... - честно ответила Мелони. - Я — шлюха, господин. А еще я — ваша рабыня. И я вижу, что мой господин страдает из-за того, что не может меня... отыметь, - в последний момент она выбрала менее вульгарное слово, но и оно прозвучало в ее устах, как ругательство. - И я страдаю сама. Но для рабыни это нормально — а вот позволить страдать вам я не могу. Поэтому я хочу хотя бы доставить удовольствие вам... Вы хотя бы представляете, как трудно сосать, господин?! - волшебница вдруг возмутилась и принялась объяснять, бешено жестикулируя. - Я сижу... вся мокрая... и хочу, чтобы вы меня... взяли! Но вместо этого мне приходится до...ставлять удовольствие вам, а самой терпеть... Но я это делаю — для вас! Поэтому прошу — не отвергайте мои старания, господин! Это никак не вредит моему здоровью, и мать Ева этого не запрещала — нет повода этого не делать! - Мелони, - произнес Луканий. - Теперь давай я покажу тебе кое-что. Думаю, так ты быстрее поймешь, в чем проблема. - Бить будете? - поджала губки волшебница. Но вместо порки он вдруг схватил ее за ушки и уложил на кровать. Держа за уши! - Господин, нет! - взмолилась эльфийка. - Да, Мелони, - строго ответил сквайр. Он хорошо запомнил совет сэра Артура, что помог ему в прошлый раз — наказывать возбуждением. В тот раз он ласкал ее груди, но похоже, что эльфийка не усвоила урок в полной мере, так что на этот раз он прибег к более действенному методу. Невзирая на мольбы рабыни, он продолжал шевелить ее ушами, дергая их вверх-вниз. - Ты должна понять, что есть большая разница между тем, когда мы случайно соприкасаемся во сне, и тем, когда ты начинаешь сосать мой член на виду у людей. И ты, негодница, ощутишь эту разницу на своей шкуре! - Я сдаюсь, господин! - с тем же успехом Луканий мог бы терзать ее киску — все тело эльфийки горело огнем, и она мигом позабыла обо всех своих замыслах. - Простите меня, пожалуйста! Аааах! Умоляю... возьмите меня! Я буду слушаться, я все поняла... только отымейте меня сейчас! - Нет уж, - юноша был безжалостен. Он и сам не ожидал, что из-за «пытки» ушей Мелони так быстро позабудет стыд, однако собирался преподать ей хороший урок. - Ты ведь говорила, как любишь сосать. Вот соси теперь! Его член был все еще возбужден, и он поднес его к губам эльфийки, словно заправский рабовладелец. - Господин, позвольте я... - лицо Мелони было красным от стыда. - Нет, - ее уши были все еще в его руках, и вместе с ушами он контролировал и ситуацию. - Когда рабыне велят сосать, она сосет, а не разговаривает. Вперед! Эльфийке ничего не оставалось, кроме как взять в рот. Все было еще хуже, чем в ситуации, которую она описала — она не просто страдала, а умирала от желания, но ей приходилось терпеть! Мелони была близка к тому, чтобы начать ласкать себя руками, но в присутствии Лукания не посмела — это было бы слишком бесстыдно... - Никогда больше ты не будешь так меня срамить, - нависнув над распростертой волшебницей, сквайр продолжал поучать ее, пока она заглатывала его член. - Никаких отсосов без разрешения! Никакого раздевания! А иначе, будь уверена — я вставлю тебе сережки! Мелони вытаращила глаза — ее господин неожиданно много знал о том, как пытать эльфийку. Лишь самые развратные женщины эльфов носили серьги, и чем ближе к кончикам ушей они висели, тем развратнее была женщина. Что до Мелони, то даже проколов мочки, она бы почувствовала себя распоследней блудницей... - Господин, молю... Я все вытерплю, но уши отпустите! - он продолжал держать ее за уши, пока она сосала, и Мелони уже была на пределе — она дрыгала ногами и выгибала спину, пытаясь как-то справиться с позывами своего тела. - Чего это, когда стояла голой перед всем замком, ты так не дергалась? - сегодня Луканий не собирался давать своей рабыне спуску. - Терпи. В следующий раз, когда захочешь чего-то выкинуть, тебе будет, что вспомнить... В итоге Мелони ничего не оставалось, кроме как отринуть стыд. Засунув два пальца правой руки в киску, она начала удовлетворять сама себя... Луканий оглянулся и посмотрел, что она делает... - Так вот, на что ты способна, - произнес он с хорошо различимым разочарованием. - Сегодня много нового о тебе узнал. Сначала он планировал ограничиться этим уничижительным комментарием, но затем решил быть еще немного строже — схватив руки эльфийки, юноша прижал их к подушке у нее над головой. Мелони возмущенно замычала, но ей пришлось смириться — что ж, в конце концов, он хотя бы не терзал больше ее ушки! Обездвиженной волшебнице оставалось лишь изливать всю свою страсть на вставленный ей в рот член — и по крайней мере здесь она преуспела. Луканий кончил — бурно и обильно, но Мелони, как заправская рабыня, выпила все, и продолжила сосать. - Еще не наелась? - поинтересовался сквайр. Он думал, что с наказанием на сегодня можно закончить, но тут в глазах эльфийки появился озорной огонек. - Мой господин дал приказ сосать, но не давал приказа прекратить, - ответила она, нежно целуя хозяйский член. - Как послушная рабыня, я буду продолжать. Если больше не хотите, скажите мне остановиться... На этом собственно, их ссора и закончилась. Мелони проиграла по всем фронтам и испытала суровое и унизительное наказание... Но он не приказал ей остановиться ни после первого раза, ни после второго — и именно поэтому юная эльфийка выглядела теперь такой счастливой. Лишь когда за окном забрезжил рассвет, Луканий опомнился и сказал, что пора спать. - Господин, у меня есть ощущение, что вам нравится, как я сосу. - ехидно заметила эльфийка, когда ее ротик оказался свободен. Нижняя челюсть слегка затекла, но это была сущая мелочь. У них был секс, более того — господин проявил инициативу, практически овладел ею насильно. Мелони чувствовала себя самой настоящей наложницей — и это было просто замечательное чувство. Луканий, конечно же, посмотрел на нее сердито после этого наглого комментария. - Не беспокойтесь, я больше не буду делать это без спроса, - заверила своего господина эльфийка. - Но ведь спрашивать разрешения мне не запрещено? - Спи давай, - приказал сквайр, накрывая ее одеялом. - Господин... это наказание — оно было таким унизительным... - прошептала эльфийка. - Вы дали мне почувствовать свою власть надо мной. Спасибо. Луканий не понял, за что она его благодарит, и посмотрел на нее, как на ненормальную. Теперь Мелони хотела найти кого-нибудь, с кем она могла бы поделиться этими новыми ощущениями и кто смог бы понять ее восторг. Она все еще не была уверена, кто именно ей нужен — скорее всего, госпожа Ринонса или госпожа Вивиан... Однако залетев в баню, волшебница вдруг увидала вальяжно развалившуюся на скамейке Сарью. - О, а вот и наша сосалка, - фыркнула вампирша. - Ну, заходи, рассказывай...***
Если бы хоть кому-то из обитателей замка было дело до усталой проститутки, этот кто-то очень удивился бы, заметив, что Рита, покинув бордель, направилась не в гостевую комнату, которую им с Карен выделили для ночевки, а в апартаменты лейтенанта Неа. - Войдите, - когда она постучалась, из-за двери донесся сонный голос. Хозяйка комнаты поспешно натягивала на себя штаны, но, увидев вошедшую, махнула рукой. - А, это ты... И она упала обратно на кровать рядом с лениво потягивающейся Карен. Отношения между этими двумя были не такими, как могли бы подумать некоторые извращенцы — они мирно проспали до утра на одной кровати, словно сестры. - Вы все дрыхнете... - неодобрительно покачала головой Рита. - Двенадцатый час на дворе, между прочим. - А ты всю ночь работала? - зевнув, осведомилась Карен. - Естественно я работала! Мне уже двадцать восемь — через десять лет на меня никто и не посмотрит. Пора задуматься о том, что я буду кушать в старости... И тебя это, кстати, тоже касается. - Ну что, мне и отдохнуть уже нельзя? - вздохнула актриса, которой, кстати, было уже двадцать девять. - Когда я еще с Неа увижусь? - У Неа есть лейтенантское жалование, - сурово напомнила Рита. Из троих девушек Неа была самой молодой, но уже смогла обеспечить себе будущее. У офицеров было неплохое жалование и почти не было времени, чтобы его тратить. Так что если она не погибнет в бою и не попадет в рабство, то может рассчитывать на безбедную старость. - А ты — шлюха подзаборная. Если не на фестивале зарабатывать, то когда? - Рита, заткнись, - Неа воспользовалась своим офицерским авторитетом, чтобы призвать старую подругу к порядку. - Садись и докладывай. - Что с капитаном? - Рита опустилась на стул, но докладывать не спешила. Когда их отправляли на задание, командиром была капитан Брайт. - Убита, - отозвалась Неа. - От отряда почти ничего не осталось. Но мы можем продолжить служить лорду Стилфисту. - Он правда так хорош? - с сомнением спросила Рита. - И где он сам, кстати? - Уехал по делам... - Ну и зачем ты нас вызвала тогда? - присоединилась к беседе Карен. Они с Неа болтали почти всю ночь, но времени поговорить о делах у них как-то не нашлось. - Элки собирается штурмовать город, - ответила лейтенантша. - Нам нужны разведданные. - Штурмовать город? - переспросила Рита. - С вот ЭТИМ? - она была не слишком высокого мнения о бойцах Синей Розы, а их количество казалось явно недостаточным для какого бы то ни было штурма. - Когда? - В следующий вторник... - Во время фестиваля? - что ж, это имело смысл. Карен фыркнула. - Как коварно... - Слушай, Неа, а оно тебе все это надо? - серьезно спросила Рита. - Ладно мы, две шлюхи — но ты-то молодая и перспективная. Тебя запросто возьмут лейтенантом в какой-нибудь другой отряд — может ну его, это восстание? - Нет, - уверенно ответила девушка. - Я верю в лорда Стилфиста и командира Элки. - Девочка моя, ты закончишь либо на плахе, либо в борделе — помяни мое слово, - предостерегла ее Рита. - Заткнись, шлюха! - в голосе Неа появились командирские нотки, которых и в помине не было, пока она служила под началом капитана Брайт. - Тебя в разведку посылали — вот и докладывай, что узнала. А что с этим делать — я уж сама решу. - Есть, мэм, госпожа лейтенант! - Рита вскочила со стула и шутливо отдала честь. Она была еще очень далека от того, чтобы уважать эту девочку, как она уважала своего капитана, но решила ей подыграть. В конце концов, для наемницы первоочередную роль играли деньги. Раз Неа собирается платить по счетам покойной начальницы, почему бы не докладывать ей — тем более, что данные все равно уже собраны. - Шлюха Рита докладывает! - Не обижайся... - фыркнула Неа. - Просто поверьте мне, девочки. Это — то, что нам сейчас нужно. - Конечно, мы тебе верим! - рассмеялась Карен, обнимая младшую подругу и прижимаясь к ее обнаженному плечу щекой. - Рита просто ворчит, как обычно. Рита вздохнула, прикрыв лицо рукой. Вообще-то, ее опасения были вполне серьезны — но у ее подруг на двоих была половинка мозга... Лишь чудом ей удалось убедить их не нарушать конспирацию — в замке под видом гостей могли быть и другие шпионы, кроме них — потому Рита и настояла, чтобы они с Карен продолжили притворяться проститутками. В конце концов, они полгода занимались тем же самым в городе, продавая себя солдатам императора — так много ли беды, если теперь их поимеют еще и повстанцы? Но даже так девчонки едва не испортили все, когда Неа додумалась «снять» Карен прямо у всех на глазах! Оставалось надеяться, что ее просто примут за содомитку... - Что с девочками в других местах? - спросила Рита. Даже если почти все их солдаты погибли в бою, отряд наемниц был более сложной организацией, чем просто толпа вооруженных теток. Всем было известно, что девушки-воительницы мало чем отличаются от проституток — и зачастую становятся ими, если удача от них отвернется — но верно было и обратное: некоторые проститутки были на самом деле наемницами под прикрытием. Для кого-то то было лишь временное задание, но для других — включая и Риту с Карен — постоянная работа. Пока их соратницы сражались в боях, они под видом странствующих артисток или городских шлюх собирали для отряда информацию, и получали свою долю добычи. Это было намного выгоднее, чем простая работа проститутки — и, поскольку для наемницы, решившей завязать со сражениями, все равно было лишь две дороги — замуж за дурака или в бордель — многие соглашались на этот вариант. - Пока связаться удалось лишь с вами, - честно ответила Неа. - Если захватим город, устроим общий сбор и посмотрим, что к чему. - Звучит, как план... - пожала плечами Рита. - Ты хочешь, чтобы мы вернулись назад и открыли вам ворота во время штурма? - Не нужно, - покачала головой лейтенантша, - тут у командира Элки все схвачено. - Мы все равно пойдем, - вставила Карен. - Сначала поработаем на этом фестивале, потом на том — двойная прибыль, правильно? - Прибыль будет, только если ты не будешь дрыхнуть все ночи напролет, - напомнила Рита. - Ну и что? Я пойду сейчас поработаю! - объявила уязвленная актриса. - Кто там сейчас? Рин, Сильвия? - Ой, Рин стоит голышом во дворе и сосет у всех бесплатно, представляешь? - хихикнула Рита. Большое преимущество «свободной» шлюхи над шлюхой-рабыней было в том, что за пределами спальни ты не была обязана воплощать больные фантазии своих клиентов... - Опять сэр Артур над ней издевается, - вздохнула Неа. - Пойду посмотрю, в чем дело. Рита, можешь поспать на моей постели, если хочешь. - А это не будет слишком подозрительно? - усомнилась осторожная шпионка. - Ой, брось. Вот, - лейтенантша вытащила из кошелька пятак серебром и протянула ей. - Можешь считать, что я тебя сняла. - Девочка, мое время стоит гораздо дороже... - обиженно произнесла Рита, но монетку все равно припрятала.***
Когда Мелони вернулась в комнату, ее господин надевал доспехи. Она почувствовала себя немного виноватой — из-за ее выходок он не спал всю ночь. Но тогда она еще не знала, что ему нужно уезжать в патруль! - Господин, вы уже уходите? - печально спросила эльфийка. - Да, - отозвался сквайр. - А что это на тебе? Когда волшебница сняла плащ, взору Лукания предстал наряд, которого он раньше не видел. - А это... Представляете, принцесса Сарья подарила мне это белье... - Сарья? - юноша недоуменно поднял брови. - Думаю, тебе не стоит это носить. - Не беспокойтесь, я буду надевать его только дома, чтобы никто, кроме вас, меня не увидел... - Мелони зарделась. Она не хотела признавать, но это откровенное белье очень понравилось ей. Трусики и лифчик из красной материи, некоторые части которых были заменены черными сеточками — так, из сеточки состояли верхние половинки чашечек и полоска шириной примерно в два пальца, идущая вертикально по центру трусиков... Волшебница повертелась, чтобы господин смог оценить ее обновку, и задрала попку. У Лукания глаза полезли на лоб — сквозь сеточку вполне можно было разглядеть обе дырочки эльфийки! - Нет уж, снимай! - потребовал сквайр. И Мелони сняла — прямо в той же позе, что и стояла, стащила с себя трусики. Юноша поспешил отвернуться, но было поздно — его коварная рабыня уже достигла своей цели. - Мой господин... - прошептала она, приближаясь к сквайру. Белье она сняла, как и было приказано, а вот утруждать себя поиском замены не стала. - Ваша рабыня снова случайно возбудила вас. Я должна искупить свою вину... У Лукания в самом деле встал. К удивлению Мелони, он даже не стал возражать, когда она опустилась перед ним на колени и вытащила его член из штанов... Эльфийка осторожно подняла взгляд, чтобы посмотреть, не злится ли он. - Что? - спросил юноша, заметив ее уловки, - Я решил относиться к этому проще. Возбудила — значит, исправляй. Как ты и сказала, я получаю от этого удовольствие, а ты — нет. Думаю, тебе очень скоро надоест. - Я никогда не пожалею, что доставила вам удовольствие, господин, - с широкой улыбкой заявила Мелони и принялась за работу. На самом деле Сарья не просто подарила ей белье, но и пообещала, что оно «поможет сделать твоего господина счастливым». Волшебница не верила, зная неприязнь своего хозяина к развратным костюмам — и была неправа, как оказалось... Теперь ее ждала расплата за проигранный спор, но Мелони совершенно не сожалела. - Мелони, на праздник без меня не ходи, - напомнил Луканий старательно сосущей эльфийке. - Конечно, господин, - покорно ответила та. - Я буду с нетерпением дожидаться вашего возвращения. - Я тоже, - улыбнулся юноша. Что ни говори, а старания его рабыни в самом деле доставляли ему удовольствие — пусть он и предпочитал скромных и невинных девушек, в обладании развратной были ощутимые плюсы... Он не подавал виду, но пока Мелони обслуживала его — сейчас и ночью — он представлял разные вещи, которые сможет сделать с ней, когда она окончательно поправится. - Знаешь что... жди меня завтра в этом же белье. - Конечно, господин! - Мелони буквально расцвела. - Вы можете выбрать позу, в которой я буду вас дожидаться! - Сделай мне сюрприз, - Луканий погладил ее по волосам и нетерпеливо притянул к себе. Ему уже хотелось продолжения. - В рот возьми. «Он уже сам этого требует, - радостно подумала Мелони. - Ему в самом деле нравится!»***
Среди рабынь в замке Райен была еще одна, кто должна была получить «наказание» сегодня — «ведьма-оборотень» Феврония. В отличие от остальных девушек, она с трудом понимала, чем именно она все это заслужила. Она и в целом не понимала, куда катится ее жизнь... В день, когда ее схватили, она была готова умереть. Даже когда солдаты насиловали ее, она думала, что в конце ее убьют. Это было в порядке вещей — и она просто стиснула зубы и терпела, надеясь, что ее страдания скоро закончатся... Чего она никак не ожидала, так это того, что рыцари отдадут ее в рабство злой вампирше. Если задуматься, это был полный абсурд — ее осудили за то, что она была ведьмой, и приговорили стать рабыней другой ведьмы! Впрочем, как раз задумываться в рабстве у Сарьи было особо некогда — каждый день был мучительной пыткой, что начиналась с рассветом и прекращалась, когда изможденная рабыня наконец отрубалась... И остановить это было никак нельзя. В самом начале Феврония пыталась сопротивляться — она отказывалась подчиняться и требовала, чтобы ее казнили, как положено. Но Сарья была садисткой с богатой фантазией, а она — обычной деревенской девушкой, неспособной стерпеть даже обычную порку, не говоря об извращенных вампирских пытках... Наложить на себя руки? Она думала об этом, но Сарья доходчиво объяснила, что просто превратит ее в вампира и продолжит мучить даже после смерти. Спасения не было... В итоге, еще до того, как конвоировавший ведьму отряд достиг замка, Феврония превратилась в послушную сучку своей хозяйки. Дни в рабстве были похожи один на другой, и девушка очень удивилась бы, если бы узнала, что провела в замке лишь две недели... Утром — обслуживание хозяйки и уборка в комнате. Затем, пока вампирша моется в бане и завтракает — скачка на члене-тренажере. Потом выпрашивание подачек у вернувшейся с завтрака госпожи и уборка в комнатах других вампиров. Любой из них мог остановить ее и потребовать секса — к этому ведьма уже привыкла и старалась просто не думать ни о чем, когда раздвигала свои дырки для очередного члена... куда больше ее заботила боль в пояснице и то, что из-за оказания «услуг» уборка затягивалась. Между тем, Сарья отправлялась обедать, а ее рабыни должны были снова оседлать деревянные члены. Если вернувшись она находила их на месте, они получали подачки с господского стола. Если девушки все еще убирались, то оставались без обеда... Барбаре было легче — вампирша запретила своим последователям ее трахать, так что если она не успевала закончить уборку, то это было из-за Февронии — и тогда ведьма получала от бывшей наемницы хорошего пинка по своей «блядской дырке»... После обеда Сарья обычно предавалась разврату со своими рабынями, а затем к ней приходила Рин. Тогда все внимание доставалось хозяйской любимице, а Февронии с Барбарой приходилось в третий раз за день оседлать тренажеры. Ей Богу, ведьма ни за что бы не подумала, что люди могут столько трахаться! Она ловила себя на том, что даже когда она просто ползает с тряпкой по полу, ее бедра непроизвольно движутся туда-сюда, а дырки сжимаются в поисках отсутствующего члена... И вот, после всех этих издевательств, которые Феврония практически безропотно сносила, хозяйка вздумала ее наказать! Девушка честно не понимала, чем она могла не угодить вампирше — и ладно бы дело ограничилось позорным столбом, но после порки кнутом и клеймения ей еще и пришлось всю ночь простоять в колодках. Ведьма находилась в полуобморочном состоянии, а ведь самое «главное» только начиналось — вот-вот должен был прийти ее новый «господин». И кто — Бен! В детстве, пока Февронии не нужно было содержать младшую сестру, они дружили. Девушка была на полтора года старше и не могла не замечать, что взгляды взрослеющего мальчика, направленные в ее сторону, становятся все более и более увлеченными... Но потом умерла ее мать, и Февронии пришлось с головой погрузиться в заботу о доме и сестре. Бен, как и полагалось приличному деревенскому юноше, нашел себе невесту, и их пути разошлись навсегда... Пока теперь он вдруг не появился в замке и не выиграл... ее. К тому, чтобы быть вещью, можно привыкнуть — особенно если твоя садистка-госпожа заставляет тебя повторять это каждый день — но одно дело — повиноваться приказам злой колдуньи и звать себя ее рабыней, и совсем другое — когда мальчик, выросший на твоих глазах, выигрывает тебя, как приз в состязаниях, словно домашний скот! У Февронии болели спина, задница, плечи, ноги, голова — но все же все ее мысли были о том, что сейчас за ней придет этот парень... А Бен, между тем, задерживался, и по весьма уважительной причине — ему негде было спать. Пришедших на фестиваль крестьян не пустили в основные строения замка. Некоторые из них, вдоволь нагулявшись в первую ночь праздника, под утро уже отправились по домам. Другие ушли спать в деревню, что стояла у изгиба реки в паре километров от замка. Третьи разбили палаточный лагерь за воротами... Но ничто из этого не подходило Бену, которому нужно было где-то уединиться с выигранной рабыней! Он заночевал в палатке, а наутро начал искать кого-то, кто мог бы сдать ему подходящую комнату... Но Феврония ничего этого не знала, и, видя, что Бен, не идет за ней, успела сначала обрадоваться, а потом и обидеться немного. «Выиграл меня, как суку, а теперь и брать не хочешь? - сердито думала она. - Мог бы сразу отказаться — хоть не пришлось бы торчать в колодках и ждать тебя!» Но тут юноша наконец-то показался — он шел вместе с солдатами, у которых был ключ от колодок Февронии. - Давай, парень, - вояки стали подначивать Бена. - Ты должен убедиться, что она готова тебя слушаться. А то ведьма, все-таки. Вдруг ей плетей нужно сначала всыпать для послушания... - Сосать! - и тогда он вытащил из штанов свой орган и отдал этот приказ. Феврония подняла на парня взгляд — сперва ошарашенный, а затем ставший молебным. Это было слишком грязно! Да, она была теперь рабыней и шлюхой — чего уж стесняться... Да, ее поимело больше мужчин, чем у него будет девушек за всю жизнь... Но заставить свою детскую любовь сосать у всех на виду — как у него язык повернулся такое приказать? Однако в глазах Бена она увидела лишь вожделение. Он не ударил замешкавшуюся рабыню — и на том спасибо — но когда в его взгляде появились нотки раздражения, рабские инстинкты девушки не позволили ей и дальше медлить... Она обхватила губами его член и принялась за дело. Феврония стала неплохой сосалкой — Сарья позаботилась об этом. Вообще, вампирша очень серьезно подходила к воспитанию своих рабынь, и если в их позах, словах или том, как они двигались, находились изъяны, не ленилась «вбивать» в них исправления. Не так раздвигаешь ноги? Будешь стоять с раздвинутыми ногами всю ночь, а вот тебе в руки по гире — и не вздумай уронить их на пол! Плохо работаешь губами, когда сосешь — вместо еды сегодня будет деревянный член! Как следствие, навыкам Февронии, что еще месяц назад была скромницей и девственницей, теперь позавидовали бы многие проститутки... Но сейчас она не вкладывала ни капли старания — просто скользила губами по члену, номинально исполняя приказ. Показать перед Беном, насколько «хороша» она стала, было бы слишком стыдно... Что ж, в итоге он «убедился», что она готова выполнять его приказы. И, даже несмотря на отсутствие старания с ее стороны, довольно быстро он кончил ей в рот. Отчего-то она перепугалась и закашлялась, как неумелая девочка, чем заставила солдат заржать... Ее выпустили из колодок, надели ошейник с намордником и вручили Бену поводок. - На, держи свою сучку, - сказали они «везучему» крестьянину. - И смотри, чтобы она щенками не разродилась — никто тут оборотней растить не собирается. Поблагодарив солдат, он взял ее и повел — в самом деле повел, держа за поводок, как суку — в сторону башни арбалетчиков. В итоге, теми, кто согласился «сдать» ему комнату, оказались сослуживцы Клауса. Они уже привыкли к тому, что их ефрейтор постоянно развлекается со своей эльфийкой, и, чтобы не завидовать слишком сильно, взяли привычку днем уходить из казармы и из замка — якобы, чтобы тренироваться в полях, а на самом деле ходили в деревню «поболтать» с молодыми крестьянками. В итоге, казарма оставалась в распоряжении Клауса и его рабыни, и те могли спокойно и бессовестно предаваться разврату. Ну а сегодня Клаус и Лессен снова были в ссоре — жрицу вчера отымел другой солдат, а ее господин развлекался с Гвеннет... Лессен была не слишком счастлива — мягко говоря. Так что Клаус отправил ее чистить сортир, а сам решил «прогуляться» вместе с сослуживцами. Лишнее оружие и амуницию они заперли в арсенале, остальное взяли с собой — почему бы не пустить развлечься «гостей»? Это было нарушением правил, конечно же, но Бен все-таки занял второе место в соревнованиях по мордобою и заслужил этим некоторое уважение солдат — так что сержант закрыл на все глаза, а более высокому начальству просто не доложили. Заведя Февронию в комнату, Бен сразу же бросил ее на кровать. Ведьма не проронила ни слова — после того позорного отсоса ей стыдно было даже взгляд на него поднять... Мысль о том, что она его игнорирует, вывела юношу из себя, и он перешел к делу без прелюдий. Потянув за поводок, он поставил рабыню на четвереньки задницей к себе. Она была уже обнажена, и Бен желал увидеть ее дырки... но Феврония стыдливо прикрыла промежность рукой. - Не смотри, пожалуйста, - она все-таки заговорила. Она понимала, что он в любом случае ее трахнет, но все-таки надеялась, что они сделают это под одеялом, и он не увидит ее раздолбленные тренажерами дырки! - Убери руку, шлюха, - потребовал Бен, выделив голосом последнее слово. Надо же, так она все-таки не проглотила свой язык — значит просто из упрямства молчала! - У тебя невеста есть... - Феврония готова была нести любую чушь. Ей просто не хотелось, чтобы он увидел, во что она превратилась. - Ты — рабыня, с тобой — не измена, - резонно заметил Бен. Даже в деревнях у людей бывают рабыни, которые рожают им детей. А что здесь такого? Чем больше работников на поле — тем крепче хозяйство. - А она с этим согласна? Тут юноше уже надоели споры и он просто схватил руку Февронии и заломил ее ей за спину. Ведьма болезненно вздохнула. Ну вот, теперь он увидел... Насмотревшись, Бен отошел от нее, и рабыня даже подумала было, что он побрезговал трахать такую шлюху и ушел... Но как оказалось, он просто вынимал из штанов ремень. - Аааааай! - можно привыкнуть к тому, что тебя бьют, но куда труднее научиться переносить порки с достоинством. А у Февронии вся задница была покрыта рубцами после вчерашней экзекуции, да и клеймо на левой ягодице обжигало болью при любом прикосновении. А он ее ремнем ударил! У бедной рабыни сразу слезы на глазах выступили. - Какого хрена, Феврония? - вопросил парень. - Ради этого ты меня отвергла? Ради этого были все разговоры про заботу о сестре? Чтобы стать солдатской шлюхой? - он не сдержал эмоций и хлестнул ее еще раз. - Прости! - в слезах взмолилась ведьма. Под ударами ремня все ее надежды на то, чтобы сохранить хотя бы немного достоинства, рассыпались в прах, и она мигом вернулась к образу хорошо выдрессированной суки. - Простите, господин! Да, я шлюха! Преисполненный отвращения, Бен ударил ее в третий раз. - Пощадите! - заверещала рабыня. Дальше уже заработали ее инстинкты, выработанные вампирскими «тренировками». Чтобы спастись от побоев, нужно предложить себя... Отринув стыд, Феврония повернулась к парню лицом и, стоя на коленях, подняла на него умоляющий взгляд. - Да, я шлюха, мой господин, - прошептала она. - И у вашей невесты никогда не будет таких глубоких дыр, как у меня... Юноша размахнулся и ударил ее ремнем по спине. - Еще раз ее упомянешь — я тебя прибью, - пригрозил он. - Поняла, господин, - всхлипнула рабыня. Ей нужно было поскорее соблазнить его, чтобы не быть запоротой, и она наконец решилась обнажить перед ним свою «темную сторону», старательно взращенную Сарьей. - ... меня, - прошептала она, снимая с лица намордник. Она использовала самое грубое слово, которое произносят лишь самые последние бляди. - Давайте я попрошу вас, как рабыня. Феврония приняла правильную позу — села на кровати, разведя в стороны колени и выставив промежность вперед, руки завела за спину, и призывно поиграла губками, сложив их трубочкой. - Господин, позвольте презренной рабыне облобызать ваш член... У Бена, конечно же, уже встал. Девушка, которую он хотел много лет, умоляла его, стоя голая на коленях. Пусть даже он убеждал себя, что она шлюха и говорит так всем, его тело все равно отреагировало. - Господин, отдайте приказ, - продолжала умолять Феврония. Она умела вести себя, как шлюха, но когда он просто стоял и смотрел на нее, она вспоминала, кем когда-то была, и ею снова овладевал стыд. - Позвольте ублажать вас... - Ты шлюха, - обозвал ее Бен. - Да, я шлюха, - со слезами на глазах признала она. - Все, как вы и сказали, мой господин... Если бы я только могла вернуться на шесть лет назад, я бы с радостью отдалась вам, и ублажала бы вас каждый день. - Мечтай, - фыркнул парень. - Кому нужна такая, как ты... Знай свое место, рабыня — и соси член. Он наконец-то вытащил свое достоинство из штанов, и униженная Феврония взяла в рот. На этот раз она уже не скрывала свое мастерство, и старалась так же сильно, как в тот раз, когда ей пришлось ублажать страшного сэра Артура... - Жаль, что до деревни целый день пути, да? - спросила она, отрываясь на минуту. - Вы хотели бы поставить меня перед всеми и отыметь, как вашу рабыню? Вместо ответа Бен схватил ее за затылок и вернул «на место»... Похоже, ему не очень понравилась ее шутка. Но Феврония точно знала, что рабыня должна делать своему господину приятно не только своим телом, но и словами — так Сарья учила. Правда, Рин утверждала, что без разрешения рта рабыням лучше не открывать, но когда Феврония спала с ее господином, она ничего такого не заметила — Артуру вроде как нравились ее реплики. Впрочем, он все равно ее напорол, так что сложно было судить... - Не расслабляйся раньше времени, - вдруг произнес Бен. - Ты же не думаешь, что из деревни здесь только я? Тебе лучше развлекать меня как следует, потому что, если останется лишнее время — отведу тебя в лагерь к мужикам. На самом деле, ему не разрешили выводить рабыню за стены — иначе бы он сразу отвел ее в лагерь — но ей об этом знать было неоткуда. Ну а Феврония прям обомлела от удовольствия — значит, ее шутка все-таки пришлась ему по вкусу! - Обещаю, вам не будет скучно, господин, - заверила она. - Теперь хочу тебя в задницу, - вдруг заявил Бен. - Господин... - рабыня послушно повернулась к нему задом, но раздвинула руками совсем другую дырку. - На самом деле это неправда, что я могу родить оборотней. Вы можете трахать меня, куда пожелаете! - А я хочу трахнуть тебя в задницу, как шлюху, - упрямо повторил парень, сопровождая свое «пожелание» шлепком по клейменой попке. - Да, мой господин! - Феврония подчинилась и раздвинула ягодицы. Это, кстати, было совершенно излишне — даже без помощи рук ее дырка была достаточно широкой. - И что, не будет никакой блядской фразочки? - усмехнулся Бен. - А разве ситуация сама по себе не достаточно красноречива? - не исключено, что ее «блядские фразочки» так нравились юноше как раз из-за того, что она была гораздо более начитанной, чем полагалось деревенской девушке. Феврония решила постараться. - Я в одном шаге от того, чтобы поплатиться за свои ошибки. Излейте свою обиду на мою попку, господин — накажите меня! И он в самом деле ее «наказал». Так ведьму не трахали даже изголодавшиеся по сексу солдаты! Но Сарья учила ее, что когда ее бьют или насилуют, нужно не просить пощады, а благодарить — и она благодарила, умоляя «господина» продолжать «наказание». Вампирша была бы довольна своей «ученицей», если бы видела ее сейчас... А она и была довольна, кстати — сидя на крыше башни, крылатая извращенка весело болтала ногами, прислушиваясь к доносящимся снизу крикам и стонам. - Феврония, я начну ревновать, - промурлыкала она. - У тебя был такой талант, а ты скрывала его, притворяясь неумехой... То-то ты мне мою сестренку напомнила.***
Как бы храмовники не были утомлены после длительного перехода, охватившего четыре этажа, они не посмели бы задержаться на сорок втором, где в любой момент могла «воскреснуть» беспощадная Гейр. В итоге, они улеглись спать прямо на лестнице следующего этажа. - Я посторожу, - заверила их Тритония, что была теперь их единственным проводником. - Здесь должно быть безопасно. Однако посланница небес не была бы собой, если бы не изрекла тут же что-нибудь зловещее. - Я должна вас предупредить, - сказала она. - Стражи следующих этажей отличаются от других — все они проделали тот же путь, что и вы. - В каком это смысле? - у матери Арьи мигом пропало всякое желание спать. - Сэр Стефан говорил мне, что за все время так высоко поднимались лишь двое! - Командир Сандерстоун говорит о том, что известно ему... Впрочем, если считать только людей, защиту Арминия в самом деле преодолели немногие. Однако вы видели Форкиду. Она взошла на тридцать третий этаж задолго до того, как Арминий и его воины появились на тридцатом... И, понимаете ли, есть большая разница между теми, кто пытается достигнуть вершины, как вы, и теми, кто пришел на Башню умереть. С того дня, как ваш народ выбрался наружу, Башню стали рассматривать, как самое важное и самое страшное место на земле — и «уход на Башню» был для древних воинов способом уйти из жизни с честью. - Не только древних, - вставил Элрик, кивая в сторону Арьи. - В их ордене до сих пор так делают. - Я знаю... - подтвердила Тритония. - Когда стражи видят такого человека, они не хотят его убивать — они страдают веками, и хотят, чтобы другие страдали тоже... Так или иначе, но Арминий действительно хорош — он дал слабину лишь единожды, позволив некоему рыцарю сойтись с ним в поединке, вместо того, чтобы биться с его бесконечной армией... И тот рыцарь победил. Затем он одолел Лаэртида, Тристана, Изольду... Словом, он добрался до сорок четвертого этажа. Тогда наш господин предложил ему заменить обитавшего там духа и стать стражем. Он согласился... Думаю, вы уже должны понимать, что это значит. - Он должен быть великим воином, - незамедлительно ответил Элрик. - И праведным, - добавила Арья. - Раз он прошел Симона. - И мудрым, - подала голос Эбигейл. - Если бы он полез еще выше, то погиб бы. - Все так, - кивнула Тритония. - Гейр ему и в подметки не годится... Впрочем, те, кто выше, еще страшнее. Вы знаете, рыцари редко соответствуют всем тем идеалам, которые прославляют. И все-таки, за тысячу лет Империя смогла воспитать двоих безупречных рыцарей... И оба они сейчас в этой башне. - А мог ли безупречный рыцарь закончить где-то еще? - вздохнул Элрик. С возрастом подобные мысли донимали его все чаще. - Думаю, нет, - согласилась посланница небес. - Противоречие между их внутренним стремлением к справедливости и несправедливостью внешнего мира было слишком велико. Если бы они остались в миру, погибли бы либо они, либо сам мир... - Скажите, а как вы относитесь к мятежу сэра Стефана против императора? - вдруг спросил Мартин. - Был он прав или нет? Все посмотрели на рыцаря — на протяжении последнего года он был одним из тех, кто громче всех осуждал мятежников. Если такие сомнения стали одолевать даже его, значит дело было плохо... - Ты хочешь мое личное мнение? - спросила Тритония. - Ну, как сказать... Тысячу лет назад я знала одного человека, который был бы достоин стать императором. Но он не был им — он был певчим в церковном хоре... Я подумала, что это неправильно. Вожди — язычники и богохульники, а достойный человек прозябает в неведении... И я сделала его императором. Более того, я даже родила от него дочь. Как ты понимаешь, я считала его достойным трона... и достойным меня. - Император Юлий, - кивнул Мартин. - Сейчас его считают святым. - Не мне решать, кто из людей свят, - покачала головой посланница небес. - Ну, как минимум, он никогда бы не закончил на одном из этажей этой башни — в отличие от других ваших «героев»... Так вот — с тех пор я еще не видела другого человека, который был бы столь же достоин, как и он. Я наблюдала за Империей тысячу лет, но ни разу у меня не возникло желания возвести кого-нибудь на трон. Но если бы мне пришлось сравнивать командира Сандерстоуна и Августа — командир был бы ближе к идеалу. Это не говорит о том, что ваш император совсем плох — командир выиграл бы это сравнение у любого из ныне живущих. - Ну да, логично, - с этим рыцарь не мог поспорить, но и униматься он не желал. - И все-таки, даже достойный человек может быть неправ. - Да, - подтвердила Тритония. - Потому и существует Башня... Ну что ты хочешь от меня услышать? - слегка раздраженно спросила она, видя, что Мартин собирается донимать ее и дальше. - Что нарушать присягу правильно? Нет, неправильно. Но и оставлять преступления без правосудия тоже нельзя. Как правильно поступить? Правильно — пойти помолиться и верить, что Господь все управит. Так поступил бы святой... Ну а всем остальным приходится выбирать между двумя неправдами. - Да уж... - вздохнул Элрик. - Наша сила наложила на нас ответственность — но ответственность эта непосильна даже для нас... - Подумайте вот о чем, - вдруг подала голос мать Сильвестра. До того она никогда не принимала участия в диспутах и дебатах. - Если бы сэру Стефану правда недоставало веры, разве бы он приехал сюда, оставив своих людей? Но он верил, что Господь позаботится о них в его отсутствие. Думаю, если прежде он и совершил ошибку, то уже исправился. - Верно, - согласилась посланница небес. - Когда командир говорит, что теперь служит нашему господину, он не шутит — по его слову он готов бросить все... Думаю, остальное зависит от воли нашего господина и воли Господа — а нам они неведомы. - Давайте закончим этот разговор, - согласилась Арья. - Suo domino stat aut cadit. Они отдыхали еще восемь часов — кто-то спал, кто-то просто сидел молча. После долгого пребывания в Башне их чувство времени было нарушено, и пусть даже умом они понимали, что снаружи только начинается новый день, тела говорили, что сейчас — время отдыха. Сорок третий этаж имел любопытное устройство — длинная крутая лестница вывела храмовников на небольшую площадку, возвышавшуюся над искусственным водоемом метров в сорок диаметром и метров в пять глубиной. - Это — верхнее водохранилище, - объявила Тритония. - Здесь есть какие-то запреты? - поинтересовалась одна из жриц. Всем сразу вспомнился кишащий ядовитыми гадами водоем на тридцать третьем этаже... - Ну, как сказать... - отозвалась посланница небес. - Отсюда вода поступает по трубам на нижние этажи — а вот выше она уже не поднимается. Потому «жители» верхних этажей могут спускаться сюда набрать воды — тут нет ограничений, запрещающих им покидать свои этажи... И вон одна из них как раз стоит. Храмовники переполошились, но в тусклом свете факелов они не могли разглядеть другой «берег» огромного бассейна, на который указывала Тритония. - Lux! - воскликнула Джустина, и в ее руках возник сияющий шарик. Его не хватило, чтобы осветить весь этаж, но в темноте обозначился статный женский силуэт. А следом до храмовников донесся приятный звонкий голос. - Я всего лишь воду пришла набрать! - объявила незнакомка. - Драться с вами будем, когда вы до нас дойдете. - Вы ее слышали... - произнесла Тритония. - Если расправиться с ней сейчас, пройти тот этаж будет легче. - Эбигейл была не столь благородна, как ее мать. - Мы можем заковать ее в лед, чтобы она оставалась здесь. - Я так не думаю, - Тритония отвесила дочке подзатыльник. - Набирай воду и иди отсюда! - крикнула она неизвестной стражнице. - Так вы не хотите напасть на меня здесь? - та либо обладала поразительно тонким слухом и расслышала предложение Эбигейл, либо сама ожидала такого развития событий. - Смотрите, у меня даже оружия нет... - Еще не хватало нападать на безоружную девушку! - выкрикнул Мартин. - Ха-ха! Ты об этом пожалеешь, воин... - Смотри сама не пожалей, когда я до тебя доберусь! - Ты хоть знаешь, кому сейчас угрожал? - спросила рыцаря Тритония, когда незнакомка набрала ведро воды и, помахав храмовникам ручкой, удалилась. - А это была языческая богиня войны и мести... Не сомневайся — она тебя не забудет. - И не таких били... - не слишком уверенно пробормотал Мартин. - Да нет — вы все правильно сделали, - успокоила его посланница небес. - Она вас провоцировала, потому что на своем этаже ей не разрешают драться. И если бы мы напали на нее — еще вопрос, кто бы победил... - Кто может запрещать ей драться? - обеспокоенно спросила одна из жриц. - Я имею в виду — она ведь языческая «богиня»? - Страж ее этажа, который послал ее за водой, - разъяснила Тритония. - Он предпочитает расправляться с «гостями» лично. - Он страшный... - прошептала Эбигейл, которая не могла позабыть свою встречу с этим человеком. - Сейчас не время об этом, - прервала ее мать. - Нужно думать о том, что прямо перед нами, - она спрыгнула с площадки и встала на воде. - Вы можете использовать любой удобный вам способ, чтобы переправиться. Наполнить фляжки тоже не помешает — выше не будет уже ни еды, ни воды. - Я сделаю для вас ледяной мост! - предложила Эбигейл. - Спасибо, - поблагодарил ее Мартин. - Вы очень помогаете, Ваше Высочество. - Ну... - замялась девушка. На самом деле, она была уверена, что все эти люди умрут на следующих трех этажах, и ей хотелось хоть как-то облегчить их участь. Но сказать им об этом прямо она не решилась.***
- Благодарю вас, госпожа, - произнесла Рин, заканчивая «отсос» — если это можно было так назвать. Она так жалобно умоляла проходящих мимо мужчин кончить ей в рот, что в конечном счете ей согласилась «помочь» Дуриана. На самом деле-то, наемница хотела поиздеваться — ей с самого начала не нравилась Рин, а после того, как вчера волшебница с ошибкой назвала ее имя, эта неприязнь стала еще сильнее. Но Артур не уточнял, что кончать в ротик Рин должны именно мужчины, так что эльфийку устраивал любой вариант. Это был, пожалуй, где-то пятидесятый ее отсос за сегодня — но лишь десятый, когда ей удалось удержать клиента до оргазма... Бесстыжая наемница приспустила штаны и уселась волшебнице на лицо прямо на глазах у десятков зрителей — видимо, надеясь, что так унизит ее. Рин была не слишком-то унижена — она уже привыкла обслуживать Сарью и, разве что, никогда не делала этого на публике. Но между публичным отсосом члена и вылизыванием киски была не слишком-то большая разница. Разве что дырка Дурианы была куда противнее, чем у вампирши... но Рин стерпела — зато теперь с наказанием было наконец покончено! - Одевайтесь, - как только наемница удалилась, к волшебнице подошла Вивиан с одеянием карнавальной королевы в руках. Хоть Артур и приказал ходить голышом весь день, к фестивалю это не относилось — традиции нужно было соблюдать. - Вам пора начинать. - Уже столько времени? - удивленно спросила Рин. Она, конечно, чувствовала, что не успевает — потому и сосредоточилась на том, чтобы любой ценой привлечь внимание клиентов — но и подумать не могла, что прошел почти весь день. Получается, она была в шаге от того, чтобы остаться здесь на ночь! - Ты за мной следила? - Разумеется, - холодно отозвалась Вивиан. - Такой, как вы, нельзя верить на слово. - Будь добра передать господину, что сучка Рин выполнила его приказ, - на презрение ведьмы Рин ответила мстительной усмешкой. Раз она наблюдала, то знает, что у нее получилось. - Я вновь молю о прощении и надеюсь, что мне будет позволено провести с ним ночь. - Одежду возьмите уже! - раздраженно потребовала Вивиан. Рин с опаской поднялась на ноги — ей уже приходилось подолгу стоять на коленях, и она знала, чем это чревато. Ноги были, как ватные... Волшебница сделала маленький шажок вперед и чуть не свалилась — Вивиан вовремя подставила ей плечо. Пусть ведьма и выказывала всячески свое презрение бывшей подруге, на самом деле она понимала ее, как никто другой — сама ведь простояла всю последнюю ночь на коленях. - Спасибо... - простонала Рин, а затем добавила то, что хотела сказать еще со вчерашнего дня, но никак не могла найти подходящего случая. - Вивиан, мне жаль... я не хотела этого. - Сучку трахнули — что тут такого? - обычной присказкой ответила ведьма. На самом деле, она, конечно злилась — ее вчерашнее наказание было результатом того, что Рин слишком уж хорошо «поработала» в борделе. С другой стороны, Вивиан доставало объективности, чтобы понять, что если бы Рин справилась хуже — то наказание схлопотала бы уже она. То было честное состязание — и грозовая волшебница выиграла. - Я думаю, твои волосы быстро отрастут, - Рин не всегда могла понять ход мыслей своей бывшей подчиненной. Конечно, противно быть изнасилованной толпой крестьян, но к таким вещам рабыням давно уже следовало бы привыкнуть. На месте Вивиан, волшебница куда больше убивалась бы из-за сбритых волос. Ходить лысой... было в этом что-то особенно унизительное, не говоря о том, что на саму себя будет страшно в зеркало посмотреть. - Ты ведь долго носила короткие... - Отрастут — если позволит господин, - сухо ответила Вивиан. Она старалась не подавать виду, но для нее самым обидным было то, что господин снова отдал ее другим мужчинам! Глупо, конечно, но ведьма в тайне гордилась, что в отличие от шлюхи Рин она проводит каждую ночь со своим хозяином. Что до волос, то они не так уж важны... Любимой частью ее тела для господина всегда была задница. - Тебе ведь теперь придется отсосать у него десять раз? - догадалась Рин. Артуру явно пришлась по вкусу идея равномерного «распределения» секса между рабынями. - Я уже начала, - Вивиан слабо улыбнулась. Тут она снова почувствовала свое превосходство — она-то сосала у господина, пока Рин обслуживала мужичье. - До вечера справлюсь. - Тогда тебе лучше не упоминать, что я сделала пятьдесят попыток, - ехидно усмехнулась волшебница. - Знаешь, Вивиан, я никогда не хотела состязаться с тобой в таких вещах, но если ты настаиваешь, то смотри — мало не покажется. Я теперь первоклассная шлюха, знаешь ли, - сделать это признание перед бывшей подругой оказалось неожиданно просто. - В лучшем случае — второсортная... - рассерженно буркнула ведьма. - Значит, война? - вопросительно изогнула бровь Рин. - Нет... - вздохнула Вивиан. Сегодняшний «рекорд» ее бывшей начальницы выглядел слишком устрашающе, чтобы бросить ему вызов. - Прошу, не упоминайте пятьдесят попыток при нашем господине... А я попрошу его взять нас в постель вместе. - Умная девочка, - усмехнулась волшебница, похлопав бывшую подчиненную по лысой макушке. - Лучше нам дружить. - Госпожа Ринонса, вы... сосальная машина! - выпалила ведьма. Их «соглашение» отчего-то слишком уж походило на ее капитуляцию — она вынуждена была его принять, но смолчать уже никак не могла! - Как у вас челюсть не отваливается вообще? Рин испытывала смешанные чувства по поводу «улучшения» своих навыков. С одной стороны, если господин пожелает принять ее обратно, она сможет в большей степени удовлетворять его непомерные аппетиты. С другой — это самое «если» было под большим вопросом. Будь Рин на его месте — такой грязной шлюхе, какой она стала, она бы даже обувь не позволила себе чистить... - Вивиан, ты такая дурочка... - безрадостно сообщила она бывшей подруге. - Твой господин берет тебя в постель. Все остальное — такая ерунда... - Говорите, как настоящая шлюха, - огрызнулась Вивиан, но волшебница лишь хмыкнула. Она уже оделась и поразминала онемевшие ноги — пора было выходить на «сцену». Зеваки, наблюдавшие за «унижением» Рин уже рассаживались по своим местам, и вот-вот должны были появиться и офицеры — так что и Вивиан стоило поскорее вернуться на свое место. Проходя мимо столов, Рин заметила, что народу сегодня было уже не так много — некоторые из гостей отправились по домам. Зато у оставшихся явно было праздничное настроение! Парень, что вчера «выиграл» Февронию, решил использовать свое время до конца и притащил ведьму с собой, так что теперь она сидела у него на коленях, а он жамкал ее сиськи... На лице у молодой рабыни Рин заметила выражение крайнего смущения, какое редко увидишь у кого-то, кто живет под одной крышей с Сарьей — от шуточек вампирши ты быстро забываешь всякий срам — если, конечно, не хочешь вовсе умереть от стыда... Впрочем, истинную причину смущения ведьмы эльфийке было не разгадать — а дело было в том, что все люди, что сидели слева, справа и напротив от ее «хозяина», были ее односельчанами. А он, конечно, не преминул похвастать тем, как славно «попользовался» ею сегодня. Впрочем, не одна лишь Феврония притягивала к себе взгляды. Сэр Роберт, обиженный на Элки за вчерашнее избиение, решил последовать примеру Артура и привести рабыню с собой. Теперь Вероника, обнаженная и с рабским клеймом на попке, стояла подле него — всего лишь через стул от того места, где должна была сесть хозяйка праздника. Ее господин явно решил подвергнуть терпение своей сестрицы рискованному испытанию... Ну и Вивиан, конечно, тоже была здесь — возле места Артура. Настрой у ведьмы был боевой — она все еще была должна своему господину семь минетов и надеялась, что сможет «поработать» во время праздничного обеда. Что до всех прочих рабынь, то Мелони и Кея не покинули спален своих хозяев, а остальные должны были участвовать в сегодняшнем танцевальном «состязании» — за исключением, конечно же, Сильвии и Барбары, что уже стояли в колодках, задрав кверху голые задницы. - Приветствую, господа и дамы, наши дорогие гости! - Рин дожидалась лишь появления Элки, чтобы начать, и едва воительница уселась на свое место, смерив сердитым взглядом обнаженных рабынь слева и справа от себя, волшебница заговорила. На этот раз у нее почти не было времени, чтобы отдохнуть после «работы горлом», так что орать также, как и вчера, она бы уже не смогла. К счастью, и за столами галдели не так громко — гости уже привыкли к «затейнице»-эльфийке и с интересом слушали, что она выдаст на этот раз. Рин поклонилась на все четыре стороны и продолжила. - Сегодня перед вашим судом вновь предстанут две преступницы. Лейтенант Сильвия Свордстоун и рядовая Барбара Эшхейр! - волшебнице не потребовалось даже подглядывать в пергаменты с приговорами — она и так знала все, что должна сказать. - Обе служили у сэра Иканна, и теперь расплачиваются за свои преступления перед гражданами Империи. Сильвия работает проституткой в нашем борделе, - не жалея сил, Рин хлопнула старшую рабыню по промежности. Сегодня, для разнообразия, это она ее лупит. - Но она и до этого уже была шлюхой в «Огненной Лилии» — и на ее заднице стоит клеймо! И теперь она снова вернулась к своей любимой работе — а вы можете получить услуги первоклассной столичной проститутки за жалкие двадцать пять монет! Если же и эта цена кажется вам слишком высокой — пользуйтесь случаем, пока она стоит в колодках! Сильвия обреченно вздохнула. Формально, насиловать выставленных в колодки преступниц всем подряд было нельзя — фактически же, когда ты рабыня, предъявить претензии за тебя может только твой господин. Ну а когда ты «общая», то и вступиться за тебя некому... Летейнант Кристен уж точно не станет возражать против того, что одна из проституток в нерабочее время была трахнута за бесплатно. Но все-таки Рин не должна была говорить об этом вслух! Зрители ликовали, Сильвия же «предвкушала» тяжелую ночку. - Барбара была отдана в личные рабыни госпоже Сарье. Сучки госпожи всегда отлично выдрессированы, в чем вы уже могли убедиться на примере Февронии. Юный господин, вам понравилась Феврония? - Рин напрямую обратилась к парню, что сидел в обнимку с упомянутой ведьмой. - Отличная шлюха! - набрав побольше воздуху крикнул тот — само собой для того, чтобы еще больше опозорить свою жертву. - Как и она, Барбара готова служить вам, дорогие гости! - Рин не пожалела даже свою подругу, а все потому, что знала, что ей предстоит сказать следом. Ее собственное наказание было еще не окончено — за офицерским столом Артур внимательно следил за каждым ее словом. Если она не опозорит как следует саму себя, то о возвращении в комнату может сегодня и не мечтать. - И я тоже стою перед вами, как обконченная шлюха. Я, Рин из Темнолесья, была волшебницей и командиром отряда, гордой эльфийкой, презирающей людей. Но я была побеждена лордом Стилфистом, и теперь я — похотливая сучка, ублажающая его солдат... вы тоже можете воспользоваться моими услугами всего за двадцать пять монет, дорогие гости! Сегодня я работала бесплатно, и очень благодарна всем, кто воспользовался моим ротиком! - Я тоже хочу! - вдруг крикнул кто-то. Рин посмотрела в ту сторону... кричавшим был немолодой уже крестьянин, видимо, не пожелавший тратить деньги на поход в бордель. Вот где он был, когда она буквально умоляла всех подряд кончить ей в рот?! Но волшебница понимала, что после слов, что она только что произнесла, она просто не может отвергнуть этот запрос. - Конечно, господин, - к неописуемому восторгу зрителей карнавальная королева опустилась на колени и призывно разинула ротик. - Прошу. За офицерским столом Элки сердито зыркнула на Артура, но тот лишь пожал плечами, вполне довольный решением своей рабыни. Народ же ликовал. Под аплодисменты и одобрительные выкрики гостей Рин подарила везучему крестьянину лучший минет, что он получал за сорок с лишним лет своей жизни... Ну а для нее это был боги ведают какой отсос за сегодня. - Прошу прощения, господа... - закончив с работой, волшебница обратилась к мужчинам, что уже выстроились в очередь, надеясь что и им что-то перепадет. - Нам нужно продолжать фестиваль. Мы должны решить, какая из преступниц будет высечена, а какая — оттрахана... Однако зрители уже и думать забыли о «преступницах». Королева карнавала в праздничном наряде делает минет — в этом было что-то сказочное, и даже те, кто не надеялись получить отсос от Рин, желали видеть продолжение. - Трах-нуть Рин! Трах-нуть Рин! - доносилось со всех сторон. - А? Меня? - озадаченно переспросила эльфийка. - Но я ведь даже... - однако спорить с толпой было бесполезно, да и не в этом состояла ее работа. Рин вздохнула и поднялась на ноги. - Что ж, раз вам так угодно, то ваша покорная рабыня будет изнасилована сегодня, а Сильвия и Барбара обе будут выпороты... если позволят господа офицеры, - она вопросительно посмотрела в сторону главного стола, но там, как оказалось, было не до нее. Пока она обслуживала крестьянина, Артур и Роберт, чтобы не скучать, загнали своих рабынь под стол... Вероника уже успела получить первую порцию семени и старательно трудилась ради второй, да и Вивиан изо всех сил отрабатывала свой «долг». Оба рыцаря и их рабыни были полностью поглощены процессом, а тем временем терпение Элки было на пределе. И часть ее ярости была направлена именно на грозовую волшебницу, которая превратила публичную казнь в оргию... Тут, к счастью, вмешалась Сарья. - Позвольте, я все улажу, командир, - предложила она и, удостоившись короткого кивка, перемахнула через стол. - Что это ты тут устроила? - осведомилась вампирша, приближаясь к Рин. Все взгляды мигом переместились на нее. Пусть и не столь открытый, как у карнавальной королевы, наряд Сарьи все еще был вызывающим, а держалась она в самом деле по-королевски. - Простите, перестаралась, госпожа... - пролепетала Рин, уже зная, что на счастливый конец рассчитывать не стоит. - Для такой шалавы, как ты, получить член в задницу — награда, а не наказание... - растягивая слова произнесла Сарья. - Но. раз уж люди решили, что ты заслуживаешь изнасилования, ничего не поделаешь... На, можешь облизать. Как только вампирша протянула ей предмет, который до этого прятала за спиной, Рин сразу поняла, что ее ждет. Перед тем, как она будет оттрахана деревянным членом, ей милостиво позволяют смазать орудие пытки слюной — и, поспешно преклонив колени, волшебница поспешила воспользоваться этой возможностью... Со стороны, конечно, выглядело донельзя развратно. - Закатывай юбку. Длинная юбка королевы сзади была открытой, но, чтобы обнажить ноги целиком, ее приходилось закатывать. Дрожащими руками Рин исполнила приказ... - В за... В задницу или во влагалище? - сглотнув уточнила она. - В задницу или во влагалище? - повысив голос повторила Сарья. - Эта шлюха трахнет сама себя — и вам решать, в какую дырку. Выбирайте! Зрители разразились одобрительными выкриками. Даже если бы они в самом деле отымели Рин, удовольствие получили бы лишь один или двое из них — а скорее это был бы кто-нибудь из офицеров. Ну а насладиться зрелищем хотели все — и то, что предложила Сарья, смотрелось куда интересней обычного изнасилования. Такое наказание редко назначали преступницам — ведь те, как правило, не обладали навыками профессионального запихивания в свои отверстия посторонних предметов... Многим хотелось посмотреть, на что это будет похоже. - В зад-ни-цу! В зад-ни-цу! - среди многочисленных выкриков с предложениями однозначно лидировала попка эльфийки. - За работу, - скомандовала Сарья. - Ну а мы тем временем отлупим этих двоих. - Рин, сучка... - процедила Сильвия. Пока эльфийка своей выходкой не нарушила сценарий праздника, у старшей рабыни были неплохие шансы «отделаться» обычным изнасилованием. На первый взгляд, более привлекательной казалась Барбара — молодая блондинка с большими бедрами, практически эталон распутной красавицы. Но Сильвия имела над своей бывшей сослуживицей некое неуловимое преимущество — она не просто обладала внешностью проститутки, она в самом деле выглядела, как проститутка. Все в ее походке, голосе, взгляде, даже в том, как она стояла раком, закованная в колодки — намекало на удовольствие, что она могла доставить. Девять из десяти мужчин, увидев этих двоих без одежды, выбрали бы Сильвию... Ну а еще более немыслимым и несправедливым было то, что десять из десяти выбирали Рин — невысокую русоволосую девушку с не очень-то большой грудью и не слишком привлекательной задницей. И все потому, что она была эльфийкой — такова была тяга людей к загадочному и неизвестному! К Сарье, между тем, присоединился лейтенант Кристен, принесший с собой две плетки — подобно тому, как у вампирши был припрятан тренажер, у него оказалась плеть про запас — ничто не могло застать этих двоих мучителей врасплох! Якобы для большей объективности они «поменялись» рабынями — хотя абсурдна была сама мысль о том, что они стали бы щадить своих — и Кристен отлупцевал Барбару, а Сарья — Сильвию... Вампирша терпеть не могла старшую рабыню — Рин она уже сделала своей послушной сучкой, а вот Сильвия не желала перед ней пресмыкаться — и Сарью это бесило. Бывшая воительница была услужливой и ласковой по отношению ко всем мужчинам, других же баб она и в грош не ставила. Если они пока еще не шлюхи, то скоро ими станут — Сильвия считала так, основываясь на собственном жизненном опыте. Ну а Сарья была явной куртизанкой — так чего ее уважать-то? К сожалению для несчастной рабыни, сейчас плетка была в руках у вампирши — и та не собиралась останавливаться, пока нахальная шлюха не станет в слезах молить о пощаде. Лупить она не умела, но компенсировала недостаток техники упорством... Барбара уже была запорота и помилована, а Сарья все продолжала хлестать окровавленную задницу старшей рабыни. Между тем, Рин, стоя на корточках и заведя руки за голову, натягивалась задницей на член. Это «упражнение» не было для нее непривычным — во-первых, Сарья частенько заставляла своих рабынь трахать себя в задницы часами, во-вторых, волшебница и сама «тренировала» себя, чтобы быть готовой к большим членам своих хозяев. Сейчас разница была лишь в том, что на нее смотрела толпа народу... и не только. Закончивший с Барбарой Кристен обратил внимание на эльфийку и постановил, что она наказывает себя недостаточно усердно. Рин сразу же получила плеткой по ягодицам. - Я скачу, господин! - взвизгнула она. - Колени шире, спину выпрямить! - Да, господин! - Рин содрогнулась от второго удара и поспешила раздвинуть ноги шире. - Когда-нибудь видела, чтобы шлюху трахали так лениво? Это казнь, а не потрахушки! - Пощадите, господин! - в слезах взмолилась волшебница. - Пощадите, госпожа! - Сильвия тоже наконец-то решила сдаться. На ее попке уже живого места не было... Однако простых просьб мучителям было недостаточно — новые удары заставили рабынь умолять громче и унижаться. - Помилуйте шлюху, господа! - визжала Рин на весь двор. - Моя задница готова... она принадлежит вам! Я — ваша послушная сучка! - Встать! - наконец смиловался Кристен. - Раком! Покажи людям свою растраханную жопу! Волшебница поднялась и согнулась, выставляя задницу, в которой все еще торчал деревянный член. Кристен вытащил его и взорам зрителей предстала бездонная дыра — результат не столько сегодняшней пытки, сколько давних издевательств Сарьи. Но большинство из гостей видели такое впервые — и уверились, что Рин надлежащим образом наказана. На деле же эльфийка куда больше пострадала от порки плеткой... - Так, ну а теперь давайте их заклеймим! - вампирша была все еще не удовлетворена униженными мольбами Сильвии и решила перейти к самой страшной части наказания. Вчера во время клеймения визги Февронии было слышно даже за крепостной стеной, а Вероника и вовсе онемела от болевого шока... - Вам стоило бы оставить хоть одно нетронутое место, миледи, - усмехнулся Кристен, глядя на иссеченную вдоль и поперек задницу Сильвии. - Тут клеймо-то ставить некуда! - А, на заднице у нее уже есть одно, - отмахнулась Сарья, имея в виду эмблему борделя, которая была теперь едва видна под кровоточащими рубцами. - Поставим новое ей на вымя. - Нет! - взвизгнула несчастная проститутка, представив, какой будет боль от соприкосновения раскаленного клейма с ее «выменем». - Прошу, не надо! - Надо, - злорадно рассмеялась вампирша. Пусть и наделенная от природы выдающимися достоинствами, она все еще ревниво относилась к любой конкуренции и, расправляясь с «соперницами», всегда первым делом стремилась поиздеваться над их грудями. Рин она угрожала вставить в соски серьги, но то была лишь игра — а вот в своем намерении изуродовать шикарные сиськи Сильвии Сарья была вполне серьезна. - Несите клеймо! Клеймение новых рабынь и скота было обычным делом для дней равноденствия. В итоге, Барбара получила клеймо на попку, а Сильвия — на грудь. Мнение рабынь значило не больше, чем мнение животных — и тем, и тем дозволялось лишь вопить от боли. Пощадили лишь Рин — для постановки клейма требовалось позволение хозяина, и даже Артур не решился его дать, не зная планов Стилфиста — и она, слегка оправившись, смогла вернуться к проведению праздника, пока две несчастные воительницы обессиленно повисли на колодках... По традиции, второй день фестиваля отводился танцам. Зрители-мужчины получили венки из листьев, которыми они могли награждать понравившихся им танцовщиц. По настоянию наемниц из отряда Элки, соревнование между свободными девушками и рабынями было честным — хотя последние имели несправедливое преимущество в виде возможности плясать нагишом. Ну а наемницам приходилось фантазировать — одни создавали завораживающие глаз наряды, другие старались в танце продемонстрировать свое мастерство владения оружием — им хотелось бы во что бы то ни стало превзойти эльфиек, что бесстыдно «воровали» у них мужчин! Танец карнавальной королевы открывал выступление — с одной стороны, зрители обычно не спешили расставаться с венками на первом же танце, надеясь, что увидят нечто более замечательное, так что это была заведомо проигрышная позиция. С другой, если королева плясала очень хорошо, то могла победить еще до того, как ее соперницы смогут выступить... Но сегодня Рин была слишком измождена выпавшими на ее долю испытаниями и смогла лишь кое-как покрутиться у шеста и стащить с себя одежду. Зрители были разочарованы, но что поделать... Она все еще получила несколько венков — скорее не за танец, а за то шоу, что устроила ранее — и передала эстафету следующей участнице, которой была лейтенант Неа. Наемница надеялась выиграть в сравнении с неудачно выступившей эльфийкой, убедив зрителей, что ничего лучше ее танца они сегодня уже не увидят — и отчасти ей это удалось. К сожалению, все постоянные обитатели замка были осведомлены о существовании Лессен, и потому еще не были готовы определиться со своим выбором... Все же, Неа исполнила отличный танец с нагинатой, превзойдя даже свое вчерашнее выступление — тем более, сегодня она еще и нарядилась как следует. Шелковое черное платье без рукавов прекрасно смотрелось на стройной и ловкой наемнице и отлично подходило ее длинным распущенным волосам. При этом, ее образ все еще был достаточно строгим — кружащаяся с оружием в руках девушка походила на богиню войны, а никак не на блудницу. Это выиграло Неа голоса наиболее консервативных зрителей, включая Элки, Артура и даже Роберта. Третьей выступала Карен, за ней — Гвеннет, Рита, Эсса, Дуриана и еще несколько наемниц. Солдаты ждали Лессен, и раздавали венки крайне неохотно — планировавшие праздник Рин и Сильвия предвидели это и специально поставили жрицу последней, чтобы поддержать интригу. К моменту ее появления на сцене зрители уже так заждались, что устроили ей овацию «авансом» — и Лессен не подвела. Она совместила свою эльфийскую грацию с имперскими танцевальными традициями, исполнив прекрасный танец с лентой. В итоге, когда все танцовщицы вновь выстроились перед зрителями для распределения оставшихся венков, почти все они ушли эльфийской жрице. Второе место досталось Карен, которая с небывалым мастерством исполнила вполне традиционный стриптиз. Занявшая третье место Гвеннет также плясала обнаженной... И лишь затем с большим отрывом от тройки победительниц шла танцевавшая с мечами Дуриана. Словом, надежды «приличных девушек» выиграть у шлюх предсказуемым образом претерпели крах... Победительнице полагался чудесный вишневый пирог и золотая монета, проигравшие же получали «наказание». На традиционных крестьянских праздниках дело обычно ограничивалось легкой пощечиной от победительницы или предложением проползти под изгородью, но сегодня все было гораздо интересней. - Ну, - поинтересовалась у Лессен Сарья, которая как-то незаметно потеснила Рин с должности распорядительницы. - Как мы их накажем? - Эммм... - пролепетала жрица. Честно говоря, она бы предпочла, чтобы всех ее соперниц выпороли плетьми — особенно Рин и Неа, от которых она натерпелась в свое время наказаний, и, само собой, разлучницу Гвеннет — но не смела о таком попросить. - Раздеванием? - Ага, а наша победительница знает толк в веселье! - воскликнула вампирша. - Ну, пускай каждая участница снимет с себя один предмет одежды. Обувь и украшения не в счет! Зрители поддержали это предложение аплодисментами — и громче всех, само собой, хлопали солдаты, которые давно хотели увидеть строгую и правильную лейтенантшу хотя бы частично обнаженной. Кстати, именно из-за возможного «наказания» Сарья благоразумно отказалась от участия — она вовсе не была уверена, что сможет одолеть Лессен, если только сама не разденется донага... Не прогадала, как оказалось. - Да пошли вы... - сердито фыркнула Неа. Из одежды на ней было лишь платье — никакой отдельной юбки или корсета, которые она могла бы снять. Но традиции были традициями, и зрители отчаянно желали «наказания» проигравших... В итоге лейтенантша запустила руки под подол и, стащив с себя трусики, швырнула их в лицо злодейке Лессен. Народ был в восторге — хотя в итоге они так ничего и не увидели, им было вполне достаточно того факта, что Неа осталась без трусов... Остальные наемницы тоже принялись раздеваться. Те, у кого были жилетки или рубашки, просто скинули их. Обладательницам более замысловатых костюмов пришлось как-то выходить из положения. Дуриана и вовсе не стала ломаться и стащила с себя лифчик, обнажив весьма недурные груди. Из-за столов сразу же раздались предложения провести вместе ночь — а наемница была вовсе не против и бесстыдно воспользовалась этой возможностью, как преимуществом. - А те, которые уже голые, пусть встанут раком вокруг шеста, - между тем предложила Сарья стриптизершам. Деваться было некуда, так что Рин, Гвеннет, Эсса и Карен встали кружком, выставив обнаженные задницы на все четыре стороны: актриса — с явным неудовольствием, эльфийки — с молчаливой покорностью... Таким образом, проигравшие состязание «приличные девушки» получили хоть какое-то удовлетворение. Между тем Лессен, хоть и голая, но вся обвешанная венками, с пирогом и монетой на подносе, подошла к Клаусу. - Господин... - с надломом в голосе произнесла она. - Примете ли вы меня обратно? Прошлую ночь она провела не с ним, а с солдатом, которому удалось угадать ее под маской — ну а сам Клаус развлекался с Гвеннет. Само собой, Лессен была в ярости — но она уже усвоила, что если она злится на господина, извиняться должна она. Жрица надеялась, что хотя бы после сегодняшней победы он не отвергнет ее... - А ты ничего, - хмыкнул захмелевший ефрейтор. Выступление Лессен пришлось ему по душе — голосовал он все равно за Гвеннет, но победа его собственной рабыни льстила ему. Если бы она каждый раз встречала его с едой и деньгами, ей и вовсе цены бы не было... - Иди сюда. Он призывно похлопал по колену. Жрица поставила поднос на стол и села, куда было сказано. Клаус немедленно развел ее коленки в стороны и принялся доставать из штанов член... - Господин? - пролепетала Лессен. Неужели он снова собирается трахать ее при людях — при всей этой толпе?! Ну разумеется, да... - Давай, «спляши» еще, - Клаус не просто собирался отыметь ее прилюдно — он решил заставить ее натягиваться на член попкой, как недавно делала Рин. - Покажи, как ты любишь своего хозяина! - Да, господин... - вздохнула эльфийка. Интересно, она получит хотя бы кусочек честно выигранного ею пирога? - Феврония, а ну-ка полезай под стол! - сидевший через два места от Клауса Бен заразился плохим примером. Трахать Февронию у всех на глазах ему было как-то неудобно, но если она будет под столом, то можно. - Жопу подставляй! До полуночи все твои дырки принадлежат мне! Куда захочу, туда и трахну! Ведьма едва не разрыдалась от стыда. Мужчина, сидевший напротив — тоже ее давний знакомый, между прочим — держал руку в штанах, и в том явно была ее «заслуга»! - Вероника, поди сюда! - сэр Роберт не собирался отставать от простолюдинов. Элки, вручив награду победившей «шлюшке», сочла свои обязанности исполненными и ушла спать, так что бояться теперь было нечего. Юная рабыня, не смея возразить своему хозяину, выбралась из-под стола и устроилась у него на коленях, красная, как рак... Так он еще и усадил ее лицом к народу, чтобы было позорней! Хозяйский член вошел девочке в попку, и последовал совершенно излишний приказ. - Скачи! Тем временем Вивиан, видя, чем все занимаются, с надеждой подняла взгляд на своего хозяина — не отрываясь от минета, разумеется. - Тебе еще сосать и сосать, сучка, - ухмыльнулся Артур. - Накажите неумелую сосалку, раздолбив ее жопу, - взмолилась ведьма. Она была возбуждена бесконечным отсосом и хотела уже секса — пусть даже анального. Однако паладин, пусть и насмехался над своей рабыней, на самом деле и сам желал оттрахать ее как следует. - Пойдем, - фыркнул он. - В комнате тебя накажу. - Благодарю, господин... - Вивиан, которой пока еще рано было лизать сапоги, в знак покорности коснулась их лбом. Он берет ее в комнату... остальное было уже неважно. - Ваша рабыня ожидает вашего сурового и справедливого наказания... Рин проводила своего хозяина и его любимую рабыню взглядом... Сарья тоже куда-то запропастилась, и люди там и тут покидали праздник — на рабынь уже почти никто не смотрел. Волшебница решилась на побег... - Я пойду, - сказала она, отрываясь от шеста. - Правильно! - сразу же поддержала Карен. - «Наказались» — и хватит. Таким образом, Артур и Вивиан еще не успели толком начать развлекаться, как в дверь постучала Рин — голая и держащая в руках свой карнавальный костюм. - Господин... - произнесла она, стоя на пороге. - Позвольте вашей рабыне служить вам... - Еще одна «бездомная», - фыркнул Артур. - Грязная шлюха, - добавил он, имея в виду то, что она вытворяла сегодня. - Снимите эту шлюху на ночь, - Рин знала, как должна просить. Она опустилась на колени прямо в дверях и прогнулась назад, выставляя вперед свою промежность. - У меня есть еще одна дыра, которой сегодня никто не касался. - Кроме меня, - напомнил рыцарь. - Кроме вас... эта дыра принадлежит вам, господин! - Ладно, заходи, - махнул рукой Артур. - Если снова проспишь — завтра будешь ночевать в борделе. - Поняла... Благодарю за милосердие, господин, - Рин затворила за собой дверь и подползла к рыцарю, соблазнительно шевеля ягодицами. - Со ртом своим грязным ко мне не лезь... После тех мужланов тебе теперь только сапоги лизать! - Да, - волшебница безропотно наклонилась и прильнула губами к носку сапога... А ведь ей тоже уже хотелось нормального секса после целого дня отсосов! - Вивиан, а с тебя еще два минета, - рыцарь повернулся к своей первой рабыне. - Мой господин, сучка Вивиан отсосала девять раз, - осмелилась напомнить та. - До десяти остался один. - Ты считать не умеешь? Рин отсосала еще раз у того мужика — значит теперь и ты должна сделать одиннадцать! - Ах, безмозглая шлюха... - обругала себя ведьма. - В наказание я сделаю на два минета больше. - Не переоцени себя, - фыркнул Артур. - Никак нет, господин... - Вивиан склонилась к его ногам, усевшись прямо на спину лежащей ничком Рин. - Ваша рабыня будет служить вам столько, сколько потребуется... - Шлюшки, - оценил паладин неспешно лижущую сапоги грозовую волшебницу и страстно отсасывающую ведьму. Со двора донесся женский вскрик — это любители бесплатных шлюх трахали Сильвию. - Угадайте, кто встанет в колодки завтра? - Мы, - в один голос ответили эльфийки. Будь ответ иным, он и спрашивать не стал бы... - Какие догадливые... Что, Вивиан, не терпится получить клеймо? - Да, господин, - отозвалась ведьма, страстно целуя хозяйский член. Она не смела ласкать себя руками, но усердно елозила киской по спине лежавшей под нею волшебницы, чтобы хоть как-то дать выход своему желанию. - Ваша сучка жаждет получить ваше клеймо на свою развратную задницу! - Задницу? А я хочу, чтобы оно было на лобке. - Как вам угодно, господин... - Вивиан содрогнулась при мысли о том, насколько больно это должно быть, но даже если бы Артур сказал, что ей придется проглотить раскаленную добела печать, она не посмела бы спорить. Ее господин может делать с ней все, что пожелает. - Ну а куда ты хочешь? - паладин поднял ведьму с пола и, присев на край кровати, усадил ее к себе на колени. Его орган терся о ее возбужденные половые губы, но внутрь не входил. - На лоб... и на лобок... - пролепетала обезумевшая от страсти ведьма. Шутка ли — господин не трахал ее уже больше суток, а последними мужчинами, что ее имели, были какие-то подвыпившие оборванцы. Она сказала бы сейчас что угодно, лишь бы он засадил ей по самые яйца! - На обе сиськи, на жопу, на язык... Хочу чувствовать его у себя на языке, когда буду сосать ваш член... - Ладно, иди дальше соси... - усмехнулся Артур, потешаясь над возбужденной ведьмой. Но она была уже далеко за пределами благоразумия. - ... меня, - Вивиан произнесла гадкое человеческое слово, у которого даже не было перевода на эльфийский язык. - Или я умру, господин... - Сосать, сучка обнаглевшая, - рыцарь был безжалостен. Он силой нагнул ведьму к своей промежности и заставил взять в рот. - Рин, готовься. Я собираюсь трахнуть тебя. - Я всегда готова, господин, - отозвалась безотказная волшебница. Ей, конечно, было жалко Вивиан, но уступать свою очередь она не собиралась. После тяжелого дня рабынь ожидала не менее тяжелая ночь — и играть в поддавки было еще слишком рано.