Вечные, молодые и пьяные

ГЛАВА 19 До отпуска у нас оставалась еще пара концертов в Лондоне, и на первый из них мы вышли настоящими красавцами: Фредди как обычно при полном параде – так, словно ничего и не произошло в его родном коллективе. Я, впрочем, тоже как обычно - серая церковная мышь она такая и есть во веки веков. Мечущий искры, словно ходячий бенгальский огонь, Тейлор. И спокойный, словно труп Дракулы, и смертельно бледный Мэй. С гигантским фингалом под левым глазом. Когда его в таком виде узрел наш менеджер, он тут же подогнал гримера, но едва только девушка с кистью протянула руку к лицу гитариста, как тот отвернулся и замахал руками: - Я пойду на сцену прямо так. - А что, это даже пикантно! – защебетал тут же Фредди. – Это придает нам некий налет простоты и повседневности. Эдакий гоп-глэм! Предлагаю создать такой стиль и чтобы каждый, слышите? Каждый! – он обернулся и ткнул пальцем в грудь Роджа. – Явился на концерт в таком виде! - Пусть дерется, а не строит из себя святошу! – пробурчал Родж, сверля кудрявого взглядом, полным ненависти. После концерта по доброй традиции Фред с Тейлором отправились в бар, а мы с Бри—по домам. Признаться, я хотел остаться и тоже покутить, но очень уж хотелось поговорить с ним наедине. - Ты зачем Роджа-то спровоцировал, а? – толкнул я его плечом, пока мы брели по темным тихим лондонским улочкам. - Слишком далеко это зашло, - как-то совсем просто и искренне ответил Бри. - В каком смысле далеко? – удивился я. - Ну кормление кашей это… руки мои гладил, волосы. Так не годится, это скользкая дорожка. - Бри, да брось. У нас же все с тобой было. И у вас с Фредди тоже. Я же все понимаю. Родж - красивый молодой и здоровый парень, ты тоже. Ну почему бы и нет, в конце концов, а? - С ним – нет. И не спрашивай меня почему, - резко насупился Бри. - Любишь его, - горько усмехнулся я, вспоминая наши с ним первые дни и ночи, нашу нежность и страсть и лишь сейчас осознавая, что за всем этим стояло тогда. Бри молчал. Не спорил. - Любишь, - повторил я. – Ну так и что же? Он ведь тоже вон как вокруг тебя скакал на одной ноге. Не просто же так! Чуть из группы из-за тебя не ушел. Зачем все усложнять? Пойдем сейчас к ним назад? Я возьму на себя Фреда, а ты... поговори с ним, а? И снова молчание. - Думаешь, он ненадежный? Думаешь, ты у него на пару ночей? Страдать потом боишься? Мучений не хочешь? Словно ты сейчас не страдаешь! Посмотри на себя, на тебе же лица нет! Вся наша жизнь состоит из одних сплошных страданий. Мы рождаемся и умираем в муках, любовь нам приносит одни терзания, но не страдают только камни! Бри, не становись камнем, а? Дай себе хоть пару глотков счастья... Молчание. Еще более угрюмое. - Ты давно его любишь, да? Едва заметно дернулось плечо. - С первой встречи что ли? Хреново дело. И ты все это время наблюдал, как он то с Фредди, то со мной…? Хм, ну да, понимаю, почему ты не решаешься, боишься, отталкиваешь. Мне, может, и самому так стоило бы поступать. Беречь свой огонь, пусть он тлеет золой внутри. Никогда не дать ему вспыхнуть. Ни разу в жизни, слышишь! Пусть он сдохнет в углях, так и не узнав, что такое пламя! Да уж лучше 30 лет орлом, чем 300 лет вороном! - взвыл я. Бри сгорбился, сжал кулаки и, кажется, даже заскрипел зубами. - А, знаешь, что я тебе скажу, - мы уже подошли к моему дому, и я толкнул его спиной к ближайшему дереву. – Я скоро женюсь. Я тоже выбрал путь ворона, да, Бри. Но я напоследок напьюсь-таки свежей крови, да. Ты питайся падалью и дальше, хоть сгнои себя, экономя чувства и эмоции. В старости пожалеешь, да только поздно будет. Оба будете седые, толстые и немощные. Будете смотреть друг на друга и ненавидеть себя за то, что не решились. Трусы! – крикнул я напоследок, и вместо того, чтобы войти в дом, я побежал к бару, в который направились Родж с Фредом. Они уже успели слегка поднабраться к тому моменту, и я плюхнулся между ними, выпил пару стопок текилы и бросил на Фредди дерзкий взгляд: - Пойдем выйдем, - пьяно улыбнулся я, моментально захмелев. - Пойдем, - как-то сразу согласился Фредди. Я утащил его в кусты и тут же набросился, не давая возможности опомниться. Когда он все же оттолкнул меня, памятуя о данном обещании, я прошептал прямо ему в губы: - Дай мне этот последний шанс. Свадьба через неделю, потом уже будет поздно. Позволь оторваться напоследок, урвать кусочек счастья… Фредди нахмурился, задумался… Потом вдруг вышел на дорогу и поймал машину. До его дома мы доехали в полной тишине. Вошли внутрь, не включая света, и лишь только дверь за нами закрылась, как я ощутил горячее дыхание на своей шее. Фредди прижал меня к двери, задрал футболку и впился поцелуем в грудь. Я охнул, и ноги мои подкосились. - Может, пойдем в спальню, - пробормотал я. - Не дойду, - откликнулся Фредди и резко развернул меня спиной к себе. В тот наш первый раз я ничего не понял. Мне, разумеется, не было больно, я был страшно, до одури возбужден, но чувствовал лишь, как колотится мое сердце, как Фредди дышит мне в затылок и как пошло шлепается кожа о кожу… Я даже не помню, кончил ли я сам тогда. Он развернул меня обратно, накрыл мой рот губами, а я стоял там в немом ужасе: у меня только что был секс с Фредди, и это был самый нелепый и невнятный секс в моей жизни… - А теперь в кровать, - прошептал он мне на ухо. Футболка стягивалась медленно. Так медленно, что мне казалось, будто мы будем стягивать ее до самой моей свадьбы. Джинсы, сбитые в районе лодыжек, закрутились вокруг ног так, что мы вдвоем еле их распутали. И когда последнее препятствие улетело под кровать, и я увидел нависшего над собой Фредди, то понял вдруг, что такой теперь и будет вся моя дальнейшая жизнь: одним сплошным воспоминанием об этом моменте. И запомнить я должен все: каждое прикосновение, каждое ощущение, каждый вздох, каждую упавшую каплю влаги - будь то пот, сперма или слеза... А их было много, этих капель. Они смешивались друг с другом в разных комбинациях до самого утра... И мы глотали друг друга с ненасытной жадностью и ничего не говорили. Хотя мне многое хотелось ему сказать, но что значили бы сейчас слова, когда через неделю у меня была свадьба? Все слова были бы ложью. Да я и сам выпросил этот призрачный шанс хоть раз раздуть из углей пламя, и вот оно пылало - из самого жерла ада - и сжигало меня дотла. Когда, наконец, мы смогли остановиться и оторваться друг от друга, за окном был уже рассвет. Глаза Фредди сияли огнем, не тем, что изливается лавой из сердца вулкана или вспыхивает померанцами, но мерцает в домашнем камине, и к нему хочется подойти и протянуть озябшие после долгой прогулки руки. Он лежал рядом, гладил меня по волосам и по-прежнему молчал. Он знал, что я не принадлежу ему - никогда прежде и никогда не буду - но не злился и не препятствовал. А я знал, что их отношения с Роджем никуда не делись, что они стабильны, как атом гелия, и ничто не способно поколебать их. Даже то, что только что произошло. Даже фингал, поставленный Мэю. И в ту минуту я вдруг до конца осознал отчаянное положение Бри. Таких, как Фредди и Родж, можно любить бесконечно долго и бесконечно сильно, но обладать ими… обладать ими невозможно. Они всегда оставят тебя с носом и умчатся в закат, посмеиваясь над незадачливыми любовниками. И Бри выбрал тление, а я выбрал пожар. Кто из нас прав – покажет время, но мне хотя бы было к кому возвращаться после того, как мои лопатки и колени были стерты практически в кровь о шершавый плед. Впрочем, я довольствовался мыслью, что у Фредди были те же самые метки, и что Родж наверняка их заметит и наверняка о чем-то таком подумает. - Мне пора, - тихо произнес я, еле отрывая голову от подушки. Я ведь так и не успел позвонить Веронике и предупредить ее, что не приду ночевать. Фредди кивнул и легонько коснулся моего плеча. Так, словно этим прикосновением расставался со мной навсегда. Хотелось опрокинуть его и снова мучить и мучиться несколько часов кряду, но Вероника и вправду не заслуживала такого скотского отношения, поэтому я заставил себя подняться, собрать с пола разбросанные вещи и поспешно натянуть их на себя. - Вернешься к Роджу? – бросил я, уже стоя у двери. Тот дернул плечом. Когда я бесшумной тенью проскользнул в дом, Вероника еще спала. В этот момент в прихожей загремел оглушительный телефонный звонок. Я тут же снял трубку в надежде, что Вероника не проснется. - Это я, - прошептал Бри. - Чего не спишь? - А ты? - Только вернулся… - От Фредди? - Да… А ты к нему ходил? - К Фредди? - Сам знаешь к кому. - Нет… он сам приходил. Посидел на крыльце полчаса, чокнулся с дверью бутылкой скотча да и свалил. - Чего не вышел? - Не орел я, Дики. Не орел. Ворон. Как только дверь за Дики закрылась, Родж резко захлопнул ноутбук и обернулся к Бри. Глаза его, прежде такие прозрачно-голубые, словно припорошило еще не остывшей золой, и откуда-то из глубины зрачков виднелись всполохи адского пламени. Бри словно парализовало, он боялся сделать лишнее движение, лишь с трудом сглотнул сухой ком в горле и нервно поправил выпавшую из-за уха почти совсем уже черную прядь. Он боялся, что вот сейчас Тейлор начнет болтать какую-то свою очередную глупость про геев, негров, полуметровые агрегаты и импотенцию, но Родж словно стряхнул с себя все напускное, сбросил маску вечного шута и предстал, наконец, в истинном обличье. Губы его слегка подрагивали, когда он поднял глаза на Мэя, словно спрашивая позволения. Бри хотел покачать головой в знак отказа, хотел отмахнуться, отстраниться, давая волю страху, осторожности, прячась за многолетний и прочно державшийся барьер, даже не выложенный из кирпичей – кладку всегда легко сломать – но выбитый киркой недоверия из скальной породы остатков собственной гетеросексуальности. Ему не хватило всего нескольких секунд – горячие и сильные пальцы Роджа осторожно коснулись его болезненно пульсировавшего паха, прямо так, невинно, сквозь плотную ткань больничной пижамы. Но прикосновение это обожгло до самого затылка, Бри непроизвольно дернулся и сделал едва ощутимое движение навстречу ловким пальцам, которые тут же сомкнулись вокруг с трудом прощупывавшейся сквозь белье и штаны головки. Бри открыл рот и шумно выдохнул, прикрыл глаза рукой, чтобы только не встречаться взглядом с Роджем, да и тот опустил голову, полностью сосредоточившись на движении пальцев, перетекая в них всей своей сущностью. - Родж, - одним рваным выдохом прошептал Бри. Пальцы Тейлора двигались медленно, мучительно медленно, даже не пытаясь скользнуть за резинку штанов и преодолеть, наконец, последнюю разделявшую их преграду. Наверное, его тоже мучил страх сделать этот шаг и окончательно все сломать без возможности построить что-то принципиально новое. Бри прикрыл глаза, откинул голову к стене, словно подставляя шею под поцелуи, и Родж полоснул по бледной коже больным от страсти взглядом, но даже не шевельнулся, продолжая поглаживать твердый член Бри сквозь штаны. У самого в паху мучительно ныло, но он перестал обращать на это внимание, весь обратившись в осязание, в прикосновения к Бри, который изо всех сил пытался сдерживать несущееся галопом дыхание, но у него все равно ничего не получалось. Он дышал словно только что выловленная и выброшенная на лед рыба, продолжая закрывать глаза дрожащей ладонью. Тонкие пальцы его подрагивали почти в такт осторожным движениям Роджа. Это даже не было похоже на мастурбацию, скорее просто на ласку – робкую, полудетскую, неумелую ласку. И если бы только Бри был способен хоть как-то здраво рассуждать в тот момент, он бы задумался, почему такой опытный мачо Родж, проведший в общей сложности не один час в постели с Дики и не одни сутки – с Фредди – так застенчив, так неловок, словно неопытный юнец-девственник, почему пальцы его едва касаются, а не ловко и умело хватают, почему он раз за разом облизывает сухие губы, но не решается опустить голову вниз и увлажнить их… Наверное, при других обстоятельствах, будь это Анита, Крисси, Фредди, Дики или вообще кто-то другой, от таких легких, словно крылья бабочки, прикосновений Бри никогда не удалось бы кончить, но тут ему хватило несколько влажных и горячих минут, чтобы дернуться, наконец, вперед, вбиться до конца, насколько это было в принципе возможно через штаны, в подставленную горкой ладонь Роджа и громко выдохнуть, выплескиваясь. Он опустил руку, обмяк, прижимаясь спиной к стене, дыхание его постепенно выравнивалось. Он долго не смел открыть глаза, а когда, наконец, решился разлепить веки, то застал лишь уже потухающий больной огонь в зрачках Роджа, а в следующий момент маска шута вернулась на свое законное место. - Ну что, кайфанул, кудрявый? – язвительно бросил Тейлор, отстраняясь от Мэя. – Кайфанул сам, дай кайфануть другому, - и ткнул пальцем в свой пах. Бри смотрел ему в глаза, пытаясь понять, куда пропал тот Родж, который еще пять минут назад так ласково гладил его, так предупредительно шептал что-то нежное и глупое. И был ли он вообще, существовал ли он хоть когда-нибудь, или его покалечил и изгнал тот веселый бес, что с насмешкой таращился сейчас на обезумевшего от чувств Бри. - Родж… - с мольбой в голосе протянул Бри, но тот лишь криво усмехнулся. - Давай-давай, кудрявый, - и выпятил вперед возбужденный пах. – Меньше слов, больше дела. Бри поднялся с каталки и медленно побрел к себе, ноги его заплетались, в груди жгло то ли от недавнего взгляда Роджа, то ли от его прикосновений, то ли от так жестоко теперь выплевываемых слов. Он плюхнулся на койку, натянул одеяло до подбородка и отвернулся к стене. - Ну я так и знал, - с презрением в голосе выдавил Родж. – Вот не зря я всю жизнь на тебя особо и не рассчитывал. Эгоист чертов. Все, я переезжаю в палату к Джону! – и принялся копошиться в тумбочке сгребая вещи. Когда открылась, а вслед за тем оглушительно захлопнулась дверь, Бри даже не пошевелился.