***
Вечер был далёк до конца, а Ричи уже едва на ногах стоял. Хоть мы и посетили уборную, я пытался освежить его, привести в чувство - бесполезно. Он намеренно, целенаправленно накачивался спиртным, и на любой мой довод приподнимал брови и искал глазами новую порцию шампанского. На секунду нельзя было его оставить, но в середине вечера ему всё же удалось улизнуть от меня, пока Беверли недвусмысленно напомнила мне, что я вообще-то её пара на сегодня. Поэтому удели мне внимание, будь добр. — Ну что, вы уже нашептались? — Он опять куда-то подевался. Сто процентов пошёл к бару. — Ричи взрослый мальчик, разберётся со своими проблемами сам. Беверли же не пила целый вечер. Она потягивает через трубочку воду без газа и выглядит как нельзя лучше. Сегодняшнее мероприятие – её заслуга, и она понимает это. Но, как ни странно, я не заметил, чтобы она слишком щеголяла этим и хвалилась. Может быть, я и впрямь был неправ на её счёт. Но маска холодной, эгоистичной сучки слишком уж комфортно сидит на ней, как влитая. Трудно раскрыть панцирь и заглянуть внутрь, когда сам человек этого не позволяет. Я это уже знаю наверняка. Особенно после всего, что рассказал мне сегодня Ричи про её семью. Я прекрасно понимаю, что некоторые вещи не хочется оглашать совершенно. — Вот насчёт этого не уверен. Его пиздец кроет в последнее время. Я ищу везде Тозиера глазами, и Беверли незаметно толкает меня в плечо. — Не его одного. Она указывает на Билла, который идёт прямо в нашу сторону так стремительно, что я даже не успеваю примерить на себя образ безучастного, пофигистичного наблюдателя за всем происходящим. — Ричи не видел? Ни тебе привет, ни здравствуй. Биллу уже не до церемоний. — Он же твой парень, чего ты к нам пристаёшь? — неожиданно вступается Беверли и переводит взгляд с меня на него, будто зрелища увлекательнее в жизни не видела. На Бев Билл точно не будет злиться, она ощущает эту привилегию. Хотя, я не совсем уверен насчёт этого. Сейчас Денбро выглядит слишком уж раздраконенным. Чёрт, наверное, он всё же видел, как мы уходили с Ричи вместе в начале вечера. — Очень хорошо, что ты это вспомнила, Беверли. А то некоторые, кажется, в упор этого не хотят замечать. Классный камень в мой огород, но я стою спокойно, под руку рядом со мной Беверли, и удивительное дело, чувствую себя, как никогда уверенно. Наверное, потому что совсем не боюсь Билла. Там нечего бояться. Ничего, кроме неприязни, я не ощущаю. — Тогда откуда в твоём голосе столько неуверенности и паники? В ответ Билл придвигается ближе, и, боже, теперь я понимаю фразу «глаза налились кровью». Именно это и произошло с ним. Странно, что такая безобидная фраза способна вывести из равновесия. — Каспбрак, лучше не нарывайся. Ты уже давно лезешь не в своё дело. Беверли тут же убирает свой напиток и встаёт между нами, как разъярённая кошка. — Ты не будешь устраивать свои сцены ревности, Денбро. Не сегодня и не здесь. Совсем совесть потерял? Билл с трудом отрывает от меня тяжёлый взгляд, и только сейчас замечает, как она положила руку на его плечо, чтобы оттолкнуть. Я и сам на секундочку забыл, зачем мы вообще все находимся здесь. Так неуместно закатывать скандалы, когда мы находимся на вечере против домашнего насилия. В любом месте не стоит этого делать, но здесь и подавно. — Держись от него подальше, я предупреждаю. В ответ я даже ничего не говорю. Просто смотрю на него очень спокойно, и улыбка, едва заметная, кривит уголок губы. Трудно сдержаться. Ему только пены у рта не хватает. Это злит его невероятно, но под пристальным взглядом Бев, Билл, наконец, отходит, а я понимаю, что сжимал бокал так крепко в руке, что от этого она чуть немеет. Беверли осматривает моё лицо, но ничего не говорит. Лишь роняет едва тихо: — Наверное, и правда лучше найди Ричи. Не стоит его оставлять одного.***
Один гудок, два. На третий телефон переходит на автоответчик, и я матерюсь сквозь зубы. Ричи, мать твою за ногу. В зале его нет, в уборных тоже. Остаётся лишь задний дворик, куда он мог выйти подышать. Или покурить. Или втихаря продолжить заливаться бухлом. Хотя, что мешает сделать всё сразу? — Вот ты где. Я вздрагиваю, когда сзади со спины меня неожиданно обхватывают, будто мы в прятки играем. И теперь я попался. Столько восторга в голосе, ужас. Будто это не я искал его, как умалишённый, весь вечер, а он меня. — Ричи, твою же мать. Где ты был? Он захватывает меня в сеть своих рук и сжимает ебать как крепко. Сил на это хватает. Выходит странное, жёсткое объятие, которое Ричи разрывать явно не хочет. И мне приходится вывернуть голову, чтобы заглянуть ему в лицо. Которое находится слишком близко к моему. — То тут, то там. Где наливали, там и был. — Всё понятно. Про Билла даже спрашивать не хочется, надеюсь, что в таком состоянии он точно его не встретил. Не знаю, как Денбро реагирует на выходки пьяного Ричи, но сдаётся мне, что не очень. Особенно в том состоянии, в котором он якобы мне угрожал. — А теперь мы можем пойти домой? Совсем рядом с моим лицом выдыхает Ричи, руками всё ещё держа меня в плену. И от этого очень жарко становится, несмотря на то, что на улице минус. Домой. Осталось только отыскать его, делов-то. Ричи полностью переносит свой вес тела на меня и ни капли не смущается тому, что его кончик носа щекочет мою скулу. Бедный. Почти что спит на мне. Хорошо ещё, что общага находится совсем недалеко.***
— Осторожно, я держу тебя. Ричи без толики смущения смело повисает на мне, пока я придерживаю его за талию, чтобы он смог достать ключ от своей комнаты в общежитии. Я в который раз благодарю непонятно какое провидение, что он живет без сожителя, это настолько облегчает всё. — А я держу тебя. — Ричи пьяно хихикает, и шутки ради тоже вцепляется в мою талию, будто это я могу упасть в любой момент. — А чего мы к тебе не идём? — У меня Стэн, и вряд ли он оценит наши пьяные с тобой похождения. Притом, мне кажется, он чуть-чуть гомофоб. Лучше его не цеплять лишний раз. Дверь, наконец, щёлкает, и мы вваливаемся внутрь. В темноте глаза пытаются разобрать, где кровать, чтобы Ричи мог плюхнуться на неё, потому что моя спина уже сейчас надломится. Он тяжелее меня и совсем не чувствует, как давит всем своим весом в попытках устоять на ногах. — Чёртовы гомофобы, — едва различимо бурчит Ричи. Трудно не согласиться. Моя рука успешно натыкается на выключатель, и внезапный свет резко бьёт по глазам, что Тозиер возмущённо вскрикивает и жмурится, как ребенок. — Эдди, какого чёрта? — кажется, это доносится из его уст. Его речь сложно разобрать, это скорее набор рандомных обрывистых фраз, сказанных жутко заплетающимся языком. — Ты справишься сам или тебе помочь? — я намекаю на то, что Ричи стоит хотя бы разуться, чтобы лечь в кровать. Про переодеться уже речь даже не заходит - это не так важно. — А ты что, уже уходишь? Правда что ли? Что-то надламливается во мне, когда я слышу этот вопрос, сказанный пьяным-пьяным шёпотом. Но остаться на всю ночь только чтобы присмотреть за ним - оправдание хилое даже для меня. Здесь даже лечь негде, не буду же я на полу охранять его, как собачонка. А рядом спать мне даже представить трудно. И не потому что сказал Билл, нет. Просто это так нечестно по отношению к Ричи. Ричи же не дожидается моего ответа, плюхается со скрипучим звуком от пружин на кровать и тащит меня за собой смело и очень уверенно. На секунду можно даже подумать, что он не пьяный в стельку. Но он пьян. До чёртиков перед глазами. Его глаза томно, сонно прикрыты, и когда губы на ослеп пытаются поймать мои, я едва не падаю на него от того, как сильно дрожат ноги. Ричи не удаётся с первого раза попасть в губы, он мокро мажет по подбородку, у основания шеи, но уже через секунду моего замешательства, он привстаёт, крепче обхватывает меня за грудки рубашки и прижимается горячими, отчего-то солоноватыми губами. Всего одна секунда - и он отлипает, без сил падает на спину и тут же вырубается мёртвым сном. Я, всё ещё пребывая в шоке, нависаю над ним, но понимаю, что это было что-то вроде... благодарности? Он явно понятия не имел, что конкретно делает, и кто перед ним. Он так и не успел переобуться, валяется, эдакая звезда морская, раскинув руки, а грудь тяжело вздымается и опускается. Батарейка полностью перегорела. Я смотрю на него, на спокойное, почти умиротворенное выражение лица, на подрагивающие ото сна ресницы, пухлые, чуть приоткрытые губы и душу в себе раздирающие чувства. Неужели нужно нажраться в хлам, чтобы ощутить это умиротворение? Чтобы спокойно, наконец, заснуть? На ночь я не могу остаться. Ни при каком раскладе. Становлюсь перед ним на колени, обхватываю за плечи и аккуратно, стараюсь действовать так осторожно, как могу, переворачиваю его за бок. На случай, если у него та же "замечательная" привычка, что и у меня, когда я перебираю с алкоголем. Ричи не проявляет ни грамма сопротивления, громко сопит и двигается в ту сторону, куда я направляю. Верчу головой в поисках стакана или кружки. Чего-то, куда можно налить воды, и положить рядышком неизменную подружку после пьянок - маленькую таблетку аспирина на прикроватную тумбочку. Она ему пригодится. И закрываю дверь его комнаты максимально бесшумно, хотя это и не стоит таких усилий. Всё равно Ричи уже в полном отрубе и не слышит вообще ничего вокруг себя.