Сломленные

      За несколько прошедших недель накопилась куча документации, различных папок и писем, которые Чону нужно было разбирать. Парень вальяжно раскинулся в мягком кресле, повёрнутом спинкой к столу и, изредка поглядывая на шумный дневной город из панорамного окна своего кабинета, перечитывал документы, проверяя их на правильность составления. Перечитывал некоторые контракты, изредка ставя свою подпись, где она, конечно, была необходима, и прочитывал все письма, которые были адресованы ему, как директору, от некоторых заказчиков и подрядчиков.              Он изрядно вымотался за все эти дни, поскольку с работы его постоянно срывала мама, ссылаясь на то, что нужно срочно готовиться к предстоящей свадьбе. Ему приходилось ехать на примерку свадебного костюма, делать выбор банкетного меню и различной мелочи для свадьбы, потому что в этот раз они захотели всё сделать так, как хотят молодые. Если вообще хотят… Но такие детали они не уточняли.              Лиса, на удивление Чона, стала вести себя сдержаннее, хотя и не упускала нужного момента, чтобы лишний раз напомнить Чону, что его общество ей крайне неприятно. Несмотря на её постоянные колкости в адрес парня, девушка даже сама выбрала торт и платье, которое она захотела. Практически целыми днями Лиса пропадала дома, лишь изредка выбираясь в город с мамой Чона. Чонгук, в свою очередь, уходил на работу, пока та спала, а приходил уже тогда, когда она сидела у себя в комнате.              Они могли даже не и поздороваться за целый день, что не было проблемой для обоих. Всех всё устраивало, а главное, никто не ругался. Правда, что-то всё же было не так в последнее время. И это отношения Чонгука и Сольхён. Их общение сводилось на «нет», и это не нравилось парню. Она стала для него слишком родным человеком за все два года их отношений, и он совершенно не стремился к тому, чтобы их потерять. Чонгук не хотел отпускать её, хотя и понимал, что это неизбежно. Свадьба с Лалисой полностью закуёт его и не даст свободно встречаться с другой. Да и это будет совсем неправильно… К сожалению, нет другого выхода, кроме как расстаться с ней.              Нельзя терзать её и себя, нужно сделать это сейчас, но, чёрт возьми, так сложно. Сложно отпустить девушку, с которой его связывало очень многое. Его первые серьёзные отношения. Первая девушка, которой он доверился, которой открылся и с которой начал встречаться. Он напрасно дал ей эту надежду, ведь он не сможет жениться на ней, не сможет жить вместе с ней, не сможет подарить ей счастье, которое она по-настоящему заслуживает. Она великолепная девушка, но не для него.              Они слишком разные. Чонгук понимает, что дело даже не в социальной лестнице, ведь, если бы любил, наверно, не отпустил бы никогда. Он бы противостоял всему миру, борясь за их любовь, неся через все невзгоды, оберегая от посторонних. Но эта разница в характерах, жизненных целях и планах на будущее слишком велика. Ведь она мечтает о крепкой семье и детях. А у него в голове только работа и компания. Хватит ли у него сил на две эти вещи? Будет ли он уделять семье должное внимание? А детям? Сможет ли он сам видеть, как они растут, взрослеют?              Нет. Не сейчас. Да и, наверно, не с ней. Всё, что он может предложить ей — так это роль любовницы, но это слишком подло по отношению к обеим девушкам. Чон не станет изменять. Узаконив отношения, он будет верен. Чонгук не особо хочет знать отношение Лисы ко всему этому, потому что, скорее всего, ей как всегда плевать. Но измена — это неуважение к себе и к своему партнёру. Встречаться с Сольхён и быть обрученным с Лисой условно — это одно, а быть женатым и встречаться с другой — совершенно иное. Поэтому он принял это достаточно серьёзное решение о расставании. С трудом и не сразу, но принял. Да и она понимала, что скоро вся эта иллюзия отношений закончится, ведь на нём компания и долг перед родителями. Соглашаясь на эти «отношения», девушка прекрасно понимала, на что идёт и с чем ей придётся столкнуться, поэтому была готова к тому, что он сделает выбор. И этот выбор будет вовсе не в её пользу.        — Девушка, к нему нельзя, — послышался предупреждающий голос секретаря за дверью, пока Чон тщательно рассматривал бумаги. — Девушка! — ещё раз крикнула та, прерывая весьма непривлекательное занятие Чона.        — Мне можно, — раздался самоуверенный женский голос, на что парень ухмыльнулся, точно расслышав в нём знакомые грубоватые нотки своей будущей «жены». — Да уйди ты, — раздражённо вскрикнула Лиса, пытаясь пробраться в кабинет Чонгука.       Он может себе представить, насколько она разозлилась, даже по голосу.        — Он занят, девушка, — не собираясь пропускать нахальную особу, секретарь подошла к двери, становясь так, будто закрывая все пути к кабинету. А парень всё слушал с улыбкой на лице, предугадывая, кто же всё-таки таки одержит победу.        — Ничего, — приторно-сладко прозвучал голос, — освободится, — сделав последний рывок и отпихнув, видимо, совершенно не осознающую, кто перед ней стоит, девушку-секретаря в сторону, Лалисе всё же удалось открыть дверь в кабинет, и та появилась на пороге.        — Господин Чон, простите, эта ненормальная меня толкнула, я… — пыталась оправдаться, но тут же, под недовольным взглядом Манобан, была перебита.        — За языком следи, когда к дочери владельца обращаешься, — неожиданно для секретаря выдала Лиса, повышая тембр голоса. Бледная девушка, выпучив глаза, виновато удалилась, проклиная себя за такую грубость. Если бы та вообще знала, что это именно она… Конечно, в компании все были наслышаны о некой молодой дочери одного из владельцев, у которой характер не дай бог никому. Но кто же знал, что это настолько нахальная дамочка.       Чонгук лишь закатил глаза, смотря на это представление. К сожалению, опять выиграла Лиса. Хотя пора бы уже и привыкнуть к тому, что девушка привыкла побеждать. У неё словно пожизненная удача как дар от бога.        — Уволить надо эту припадочную, а то как собака бешеная на меня накинулась, — она кинула свою небесно-голубую сумочку-клатч на диванчик, стоявший в углу, рядом с дверью, и направилась к парню.        — Может, это тебе стоит быть повежливее или хотя бы появляться здесь не раз в пять лет, а почаще, чтобы сотрудники были в курсе, — удивлённо вскинул бровь, устало наблюдая за девушкой. — А то скоро представят тебя на моё место, а никто даже знать не будет, — добавил тот, осознавая, что скоро ему придётся видеть её ещё и на работе. Ведь её отец чётко дал понять, что и Лиса имеет право здесь работать. Хотя, конечно, её мнение о том, хочет ли она здесь заправлять, никто не спросил.        — Ха-ха, — иронично высказала девушка, имитируя смех, а позже продолжила: — Что делаешь? — присаживаясь на край стола, девушка взяла в руки один из документов, что валялись на столе в беспорядке. Вчитываясь в несколько строк, она смутилась, кладя его обратно. — Здесь неправильное оформление, видишь, — указала та пальчиком на неверную строчку в заявлении, чуть наклоняясь назад.        — Что? Я же только проверил, он… Чёрт, видимо, голова совсем не варит, — откидываясь на спинку кресла, произнёс Чон, потирая немного красноватые от усталости и линз глаза. Он совсем не был удивлён тому, что она прекрасно разбирается в таких мелочах, ведь девушка отучилась в прекрасном университете. И всё это, конечно, благодаря отцу.        — М-м-м, Чон? Может, раз уж я здесь, скажешь номер карточки? — он не понял, открывая глаза и вопросительно уставившись на неё. — Кредитной…        — Ты ради этого ехала, что ли, через весь город? А, ну да, ты же у нас домохозяйка теперь. Свободных дел полно. А позвонить?        — Я звонила, — Чон потянулся к телефону, проверяя его. О, да, беззвучный режим… Понятно.        — Пять, семь, три, девять, — буркнул Чон, снова взявшись за работу.        — Ага, — кинула Лиса, усаживаясь на диванчик и доставая свой мобильный под растерянный взгляд Чона. — Чё уставился? — грубо поинтересовалась та, исподлобья глядя на брюнета.        — Ты не перепутала ничего? Дверь там, — взглядом указал парень на выход.        — Фу, как грубо. Честно говоря, тусить дома мне надоело, поэтому я решила, что нельзя упускать возможно понадоедать своему женишку, — ядовито выплюнула Лиса, с презрением смотря на парня. Ему, кажется, до сих сложно реагировать её смену настроений. Нелепое молчание было прервано стуком в дверь только что вошедшей девушкой.        — Господин Чон, собрание через десять минут, вы идёте? — напомнила ему девушка с улыбкой на лице.        — Да, я сейчас подойду. И скажи Чхану, что мне нужна нормальная, — подчеркнул тот, — презентация, а не то, что было в прошлый раз.        — Да, конечно, — улыбка сошла с лица, как только секретарь взглянула на Лалису, яростно прожигающую в ней дырку. — Я пойду.        — Что за собрание? — хитро прищурившись и вытянув подбородок, спросила Лиса.        — А с каких пор ты интересуешься делами компании? — неотрывно читая договор, произнёс тот.        — Вопросом на вопрос? Тебе ли не всё равно, что я делаю? — он не ответил, лишь продолжил усердно читать какие-то бумаги. — Я задала вопрос, — она взбесилась, когда эта тишина затянулась, повышая голос. А он, словно ничего и не расслышал, всё продолжал пялиться в свои бумаги. Казалось бы, какая-то мелочь, но именно эта мелочь просто вывела её из себя. Девушка, не сумев сдержать порыв гнева, быстро поднялась с мягкого диванчика, подошла к столу и буквально вырвала эти бумаги у него из рук, перекидывая за спину. — Бум! — прошептала та одними губами.       Чон поднял на неё свой тяжёлый взгляд, что готов был её убить в тот момент, потому что нельзя так делать! Потому что он потратил на это грёбаных пять часов, а она, самодовольно улыбаясь, просто швырнула все его старания на пол.        — Не смей больше так делать! — шикнул тот, стиснув зубы и тяжело выдыхая. Какая же она чокнутая. И самое обидное — он ничего сделать не может, потому что ей всё равно. Она не поймёт.        — А то что? Может, накажешь меня? А? — ухмыльнулась Лиса, пристально смотря на парня. Он готов был встать и с силой выпихнуть её из кабинета, но вовремя понял, что девушка не стоит ни единой его эмоции. Лиса — просто обычный маленький ребёнок, слишком рано потерявший свою маму.        — А ты только этого и ждёшь, — дёрнув бровью, добавил Чон, сменяя гнев на милость.        — Пф, не льсти себе, Чон Чонгук, — возразила девушка, забирая клатч с дивана, и вышла из кабинета.

***

      Все мысли перемешались — в голове словно бардак. Он не может даже сформулировать то, что хочет сказать. Он боится и нервничает, потому что ему жутко не хочется сейчас нажимать на этот чёртов дверной звонок. Не хочется смотреть ей в глаза и говорить это, не хочется терять этого близкого человека… но он должен. Он решил.       Дверь открывается, и он видит девушку в смешной белой пижаме с кроликами. Она похожа на маленького ребёночка, но никак не на взрослую девушку. Её короткие тёмные волосы завились в разные стороны, потому что она поленилась их высушить в который раз. Чон подметил даже отметину на её щеке — отпечаток от подушки.        — Привет, — как-то неуверенно произнёс он, глупо улыбаясь.        — Привет? Это всё, что ты можешь мне сказать сейчас? — грубо ответила девушка, пытаясь скрыть дикое желание и нужду в его объятиях. Она бы сейчас прильнула к его груди, желая тонуть в нём каждую секунду, но и у неё есть гордость. Не звонил, не писал, не отвечал на звонки, а сейчас вот так просто заявился к ней в десять часов вечера с обычным «привет»?        — Нам нужно поговорить, — слегка отодвигая девушку в сторону, он вошёл в квартиру, сразу же проходя на кухню. Он прекрасно знает её строение, ведь сам платит за эту квартиру. И выбирал он её именно для Сольхён, потому что у девушки таких денег уж точно нет. Ведь она работает простой официанткой в ресторане, откуда у неё будут деньги на это?        — О чём ты собрался поговорить так поздно? — неуверенно начала та, потому что она представляла, о чём он хочет поговорить, но искренне боялась даже допускать такие мысли. Слишком страшно его потерять, но она знала, на что соглашалась, так что тут не в чем винить Чона.        — Завтра состоится моя свадьба, — как гром среди ясного неба раздались эхом его слова. Увы, сказке пришел конец. Она знала, что это случится, но не представляла себе, что будет так больно.       Чонгук решил покончить с этим раз и навсегда, ведь и ему больно, так зачем терзать и себя, и её?        — Ты хочешь расстаться, да? — подняв свой невинный взгляд на парня, спросила девушка. Это не он хочет, просто так надо.        — Ты же знаешь, какая ситуация. Ты понимала, на что идёшь. Прости.        — Ничего, это должно было когда-то случиться. К тому же, всё к этому и шло, — выдавив из себя жалкую пародию улыбки, Сольхён продолжила: — Не вини себя. Ты прекрасный человек, Гук. И ты заслуживаешь счастья, — она прекрасная. Действительно лучшая девушка в его жизни. И ему так паршиво оттого, как он поступает с ней.       Даже сейчас, когда она должна выгнать его из своего дома, должна возненавидеть и начать рыдать, она спокойно сообщает ему это. Конечно, она разбита, ведь она любит его… слишком сильно. Но она всё понимает и прощает его.       Когда Чонгук хотел подойти к ней ближе, чтобы обнять, она резко выставила руки вперёд, останавливая.        — Нет, не нужно. Это лишнее. Просто, давай не будет ссор и истерик. Пускай всё будет по-взрослому.       Ещё одна черта её характера, которая и ужасно раздражает, и нравится в ней. Она рассудительная, неконфликтная и спокойная. Порой, ему не хватало этого огонька и страсти в их отношениях, но он понимал, что девушка такая, какая она есть, и он это ценит.       Он просто хотел уйти, потому что было невыносимо больно смотреть на неё. На то, как она, еле сдерживая слёзы, старается улыбаться. Это конец всему, что их связывало. Всё в прошлом. В таком прекрасном прошлом.        — Гук, ты когда-нибудь любил меня? — зачем? Зачем она спрашивает? Она ведь знает, как Чон к ней относится. А он лишь смотрел на неё неотрывно, не смея говорить. Не хотелось ей врать. Не хотелось говорить, что любил. Вернее, он понимает, что именно она подразумевает под словом «любил». Но нет. Как сестру, как друга, но не как девушку.       Она лишь мило улыбается, понимая, что зря вообще задала этот вопрос, наивно полагая, что эта любовь взаимна.       Он ушёл, сумев побороть в себе желание остаться.       Так надо.       Так будет правильно.