— Так, нет, это вообще не годится. Убирай сейчас же, — грозно приказала молодая женщина лет тридцати, убирая совершенно не нужный и абсолютно никак не вписывающийся в данную обстановку цветок розы из цветочной арки. — Через полтора часа у нас свадебное торжество, а ты даже нормально цветы подобрать не смог? — удивлённо уставилась та, но её взгляд тут же пал на девушку-официантку, в руках которая несла вазу с красивыми лилиями. — Чёрт, я же сказала, что у невесты аллергия на лилии, неужели так сложно запомнить? — подбежав к девушке, она быстро выхватила вазу из рук, кажется, забывая о прошлом косяке с цветочной аркой.
— Простите, но мне не сказали, — виновато устремив взгляд под ноги, тихо прошептала девушка. Она впервые на таком банкете, поэтому не хотелось, чтобы всё произошло так быстро, и её выгнали в первый же день с позором.
— Не сказали ей… — раздражённо прошептала женщина. Увидев, как бедная девушка чуть ли не расплакалась, стоя перед ней, она всё же велела ей идти. — Успокойся. У нас сегодня свадьба, а не поминки.
На самом деле все были напряжены, а обстановка давила с каждой секундой всё больше и больше, ведь совсем скоро состоится торжество, на котором будут присутствовать самые влиятельные люди Южной Кореи. Всё должно быть идеально, даже какая-то мелочь может привести к необратимым последствиям. Организаторам чётко дали понять, что оплошностей быть не может.
Гости потихоньку начали подъезжать к месту свадебной церемонии, припарковывая дорогие авто где-то недалеко от деревянного здания — ресторана. Свадьбу было решено проводить за городом, такая своеобразная выездная церемония для богачей. Лиса настояла именно на этом варианте, но вот почему-то мама Чонгука не была особо в восторге от данного решения. И всё же, это не её свадьба, поэтому она поддалась напору Лалисы и приняла её решение. Вместе они выбрали красивую просторную усадьбу, даже резиденцию с кучей кованых изделий, большим двухэтажным рестораном и невероятно красивым озером, там даже было место для проведения свадебной церемонии и небольшая пристань. В целом, всё выглядело красиво, даже уютно, не было какой-то чересчур вычурной роскоши и золота, от которого искрилось бы в глазах. Было элегантно, просто, но со вкусом.
Кухня уже приготовила все необходимые блюда, составляя некоторые закуски на стол и украшая эти же столы различными цветами и другими безделушками. Небольшую лужайку преобразовали в настоящий зал для бракосочетаний, расставив стулья для гостей и красивую цветочную арку, которую за час успели преобразить до неузнаваемости, убрав ляпистые красные розы.
Вместе с остальными автомобилями подъехал и чёрный спортивный гиперкар, из которого долго никто не выходил.
— Чёрт, видимо, сбежать уже не получится, — разглядывая всю суматоху, которая воцарилась в этом красивом местечке, тихо произнесла брюнетка. Она не хотела, чтобы рядом сидящий парень это услышал.
— Что? — не отрываясь от экрана своего смартфона, переспросил тот.
— Да ничё, — шумно упав на кожаное сидение автомобиля, закатила та глаза. — Может, сбежим?
— Надеюсь, ты пошутила, — он взглянул на девушку, что прикрыла глаза и пыталась настроить себя на предстоящее мероприятие. Что ж, ей даже месяца не хватило, чтобы свыкнуться с мыслями, что совсем скоро её назовут женой… Честно говоря, её даже коробит от этого брака, к тому же с ним. Нашли бы кого-нибудь получше, а не этого…
— Конечно, у меня сегодня такое классное настроение, что только шутить и хочется, — съязвила брюнетка, открывая окошко тонированного автомобиля. — Даже погода говорит, что нам не судьба быть вместе.
— Конечно, ищи отговорки. Сегодня будет много папарации и репортёров, ну, и много… — хотел договорить Чон, но был бесцеремонно перебит хамоватой особой.
— Буржуев… да? — несмотря на свой статус, девушка ненавидела всех этих людей, где-то в глубине души желая им скорейшего банкротства. Чересчур всё высокомерно у них. А эти притворные улыбки? Ну как можно улыбаться им в ответ, зная, что на самом деле они думают о тебе бог знает что.
— Да, — передразнил ту Чонгук. — Пошли, — положив смартфон в кармашек пиджака, он, заглушив машину, открыл чёрную дверцу. Крыло гиперкара взмыло вверх, словно крыло дьявола.
Девушка, лишь хмыкнув напоследок, послушно вышла, опуская одну ножку, а затем и другую и принимая руку своего «жениха», потому что наверняка их уже снимали камеры, иначе бы отпихнула его, справляясь без посторонней помощи. Она мило улыбнулась, как бы благодаря Чонгука за столь благородный поступок, и взяла его под руку, делая вид, что очень счастлива сейчас идти вместе с ним за ручку.
— Лалиса, Чонгук, вы просто прекрасны! — внезапно к парочке подошла какая-то женщина, держа в руках маленькую розовую коробочку с аккуратным бантиком. — Вы чудесно смотритесь. Ах, — удивилась та, смотря на совсем не свадебные наряды молодых людей. — Почему вы до сих пор не переоделись?
— Мы только приехали, — Лиса сделала вид, что высматривала что-то за спиной, как бы намекая своему ухажёру, что она совершенно не помнит эту женщину.
— Ким Юна, — тихо произнёс тот, затем продолжая мило улыбаться.
— Ким Юна, может, вы подойдёте к госпоже Чон? Она вас, кажется, искала, — решив избавиться от странной особы, она не нашла другого выхода.
— Ах, да, конечно. Я побежала-а-а, — протянула та, радостно убегая. А Лалиса же вздохнула с облегчением, наконец избавившись от неприятной мадам.
— Как всё официально, — буркнула Лалиса, продолжая идти под ручку с Чон Чонгуком. Она разглядывала эту локацию, вглядываясь даже в мелкие детали. — Но надо признать масштабность…
— Конечно, твой отец всю элиту пригласил. Я даже не знаю, сколько они потратили на всё это.
— Мой папаша готов всё состояние потратить, чтобы покрасоваться перед этими денежными мешками, — иронично произнесла Лиса, ухмыляясь сказанным словам. Это правда так. Её отец любил хвастаться своим состоянием перед другими, он всегда считал, что люди должны видеть всё, чем владеет человек. Потому что таким образом они понимают, насколько влиятелен человек и что он может сделать, если ты перейдёшь ему дорогу… И да, безусловно, она понимает, что врагов у отца предостаточно, но ей совершенно не интересно, каким образом он от них избавляется.
Чонгука улыбнула эта фраза, чего он сам от себя не ожидал.
— Ну и что теперь, — как только они подошли к небольшому зданию, где, к слову, было меньше всего народу, девушка откинула руку Чона, на что была окинута презрительным взглядом, — будем делать?
— Для начала тебе нужно переодеться и… я в общем-то не знаю, что там делают девушки перед свадьбой, — смотря на неё, начал Чонгук. — В общем…
— Тебя так сильно не устраивает моё платье? — скрестив руки на груди, она изогнула бровь в вопросе. — Слишком… — девушка демонстративно провела рукой по бедру, а после добавила: — Красивое?
— Вульгарное, Лалиса… — устало произнёс Чонгук, глядя на поникшую девушку. По её глазам можно было понять, она опять недовольна, но он сказал то, что думает…
— Да ну тебя, не ценишь настоящую красоту… — специально задев его рукой, девушка зашла в здание. Как ей объяснили, нужно было подняться на второй этаж, где будет проходить её подготовка к торжеству. Лалису встретила некая Черин с улыбкой на лице и нескрываемым восторгом в глазах, проводив в комнатку, похожую на гримёрку, с большим разнообразием одежды на специальных рейлах, каких-то тканевых коробок и внушительных размеров зеркало со специальными лампами по всему периметру.
— Вы и правда так же красивы, как мне вас описывали, Лалиса, — оценивающе окинув взглядом брюнетку, начала та. — Но уверяю вас, что вы станете ещё прекраснее, как только я сделаю вам причёску и макияж. Присаживайтесь! — указав на мягкое кресло-стул на колёсиках, мягко произнесла женщина, но Лиса лишь смерила её высокомерным взглядом.
— Не нужно, это лишнее, — продолжая неотрывно смотреть, она выдавила лукавую улыбку, что выглядело достаточно зловеще. Она ждала какой-то реакции, но увидела лишь неподдельное смятение. — Мой папаша наверняка заплатил вам кучу денег, верно? По глазам вижу, что так и есть. В общем, давайте договоримся. Вы забираете эти деньги, уходите, а я сама сделаю всё, что необходимо, — сказав это, девушка словно манипулировала Черин, заставляя ту подчиняться. Давила своим взглядом.
— Но… но я же… — непонимающе шептала та, не ожидая того, что эта миленькая девушка способна говорить так с совершенно незнакомым человеком.
— Вон пошла, — Лалиса повторила ещё раз, но уже более конкретно, повышая тон. Брюнетку уже начала раздражать эта ситуация, ибо какого хрена эта мадам всё ещё здесь?
— Ч-что? — женщина сглотнула, не понимая, что происходит. Какая-то маленькая дрянь указывает ей на выход, а она даже возразить не смеет, потому как знает, чья она дочь.
— Ты тупая? Дверь здесь… — указав ей на выход, Лалиса добавила: — И не смей кому-нибудь проболтаться, — в её голосе отчётливо слышалась угроза, которую она даже не пыталась скрыть. А зачем? Единственное, что останавливает людей, — страх.
— Неужели, — наконец дождавшись пока женщина покинет комнату, девушка закрыла дверь. — Начнём… — Лиса быстро подбежала к окну, распахнув его. В нос сразу же ударил запах утренней свежести. Хотя на улице было достаточно жарко, погода была относительно неплохой. Девушка огляделась, понимая, что в этом месте даже гостей нет, поэтому приняла быстрое и спонтанное решение — бежать. У неё, конечно, не было в планах сбегать со свадьбы, но раз уж у неё есть выход, нужно им воспользоваться. Это словно шанс свыше, будто кричит «Просто беги!». Здание было невысокое, очень даже невысокое, поэтому девушка без раздумий полезла в открытую форточку. Почему не через дверь? Потому что в этом здании были и другие люди, которые могли её «спалить». А через окно кто увидит? Никто. К тому же здесь и не высоко совсем.
Девушка аккуратно просунула ножки в окно, перед этим сняв свои шикарные туфли.
— С богом, — прошептала та и выпрыгнула. Она упала на землю, вытягивая руки, и коснулась мягкой травы коленками, даже не разбивая их. — Чёрт, какая же я везучая, — улыбнулась девушка, быстро осматриваясь по сторонам, дабы никто не заметил мягкого приземления.
Это место не было окружено заборчиками или какими-то ограждениями, и сейчас это было даже на руку, но не успела она встать, как тут же была грубо подхвачена за плечи.
— Какого ху… — просто интересно было посмотреть в глаза тому, кто осмелился притронуться к ней. Она бы высказала всё своё недовольство и пригрозила своим отцом, который бы по стенке размазал паршивца. Она бы ударила этого человека, несмотря на то, что времени было в обрез. Но, если бы, обернувшись, она не увидела именно отца…
— Как далеко ты готова пойти, чтобы насолить мне, Лалиса? — его голос был строг, а взгляд равнодушен. Мужчина не показывал истинных эмоций, потому что таким образом он не даёт другому распознать, что чувствует в данный момент. Даже Лиса никогда не могла понять, что скрывается за маской этого каменного равнодушия, и лишь голос мог выдать его гнев. Гнев, от которого страшно даже его собственной дочери. Он внушает страх. И неважно, кто перед ним стоит.
Она не хотела смотреть ему в глаза, поэтому быстро отвернулась, сделав вид, что ей плевать. Хотя на самом деле всё совсем наоборот, аж коленки потряхивало…
— На самом деле, я надеялся, что моя дочь не такая дура, — выплюнул тот, так же отводя взгляд. — Но ты снова подводишь меня. Твоя жизнь никчёмна, так сделай в ней хоть что-то полезное, — он продолжал, смотря на то, как меняется выражение лица дочери. Её глаза начали поблёскивать, а веки дрожали. — Ещё зареви сейчас. Этого мне не хватало…
— Мне всегда было интересно, за что ты меня так ненавидишь, — осмелившись, она всё-таки подняла глаза, смотря прямо на отца. — Я думала, что из-за того, что в детстве я никогда не слушала вас с мамой. А потом я поняла, что это не так и может быть из-за того, что я не хотела работать в компании. Но сейчас… Это ведь не потому, что я не хочу следовать твоим правилам, да? Ты ненавидишь меня, потому что я Лалиса Манобан, твоя дочь. Потому что я нежеланный ребёнок, да? Потому что ты никогда не хотел дочь, к тому же такую, как я. Конечно, тебе же стыдно за меня, да, Я же наркоманка и… — она не успела договорить, получая хлёсткую пощёчину, от чего чуть ли не упала на землю.
— Мне плевать, что думаешь и как живёшь. Сейчас мне нужно только одно, чтобы ты привела себя в порядок и вышла за Чонгука. Потому что без него и его отца мы банкроты, — он словно яд выплёвывал, смотря на свою дочь. — Выбирай, останешься без денег и подведёшь меня или выйдешь за этого придурка и будешь жить как раньше, — сказав это, господин Манобан ещё несколько секунд с отвращением смотрел на девушку, а затем ушёл, будто ничего и не было.
Лалиса не могла в это поверить. Просто чушь какая-то. Банкроты? У них же такой успешный бизнес, или… нет? Тогда зачем он всё это скрывал? Было много вопросов, которые оставались без каких-либо ответов. Но всё же одно она точно понимала, не глупая ведь (даже, несмотря на то, что отец уж точно так не считает). У неё нет выбора, она понимает. Он чётко дал понять, что вариант только один, иначе, выражаясь доступным языком, «голодная смерть».
***
— Все мы собрались сегодня здесь, чтобы соединить два любящих сердца, создавая новую ячейку любви. Наш жених Чон Чонгук, — женщина улыбнулась, глядя на парня, что стоял поодаль, а затем продолжила: — И наша невеста Лалиса Манобан, наконец, скрепят свою любовь. Давайте поприветствуем невесту, — она незаметно подала знак музыкантам, и те заиграли каждый на своём инструменте. Все приглашённые гости, что сидели в зоне регистрации брака, на лужайке, обернулись в ожидании невесты.
— Лалиса, — чуть громче повторила та, заметно нервничая. В их практике, конечно, бывают случаи побега со свадеб, но это в основном женихи.
Когда же девушка всё же появилась на дорожке между сидящими, повисла тишина, словно всех насильно заткнули. Конечно, Лалиса не понимала, почему все так таращатся на неё, перестав шептаться. Нельзя было не заметить её прекрасное платье, которое отличалось от привычного свадебного. Это было мини-платье молочного цвета с мелким шиммером без каких-либо бретелек, и держалось оно исключительно на груди, раскрывая вид на изящные ключицы и плечи, полностью оголяя шею. Также, часть руки от локтя закрывали объёмные рукава со складками, похожие на смятие шарики бумаги. Её волосы были собраны в небрежный пучок, а чёлка убрана, открывая вид на идеальный лоб. Минималистичный макияж глаз и нюдовая тёмная помада на губах придавали особый шарм, подчёркивая черты её характера.
Она медленно рассматривала каждого из присутствующих, пока не разглядела среди них отца. Толпа мурашек пробежала по телу, принося с собой липкое чувство страха. Она оторвала взгляд от него только тогда, когда её чуть ли не силой подтолкнули вперёд. И она пошла, делая каждый шаг, преодолевая свою гордость и свой характер. Она ломала себя с каждым шагом, словно, наступая на ноги, её окутывала дикая боль. Но так и было. Не физическая боль, нет. Но то, что она испытывала в тот момент, в тысячи раз хуже, неприятнее и ужаснее. И вот, наконец, она дошла до арки, встречаясь со взглядом Чона, который сразу всё понял. И как это ему удаётся? Не задавать лишних вопросов, и просто понимать тебя… Чонгук взял её за руку, сжимая крепко, но бережно.
— Всё будет хорошо, — еле слышно, одними лишь губами прошептал брюнет, наблюдая за девушкой и её реакцией.
— И теперь я обязана вас спросить, является ли ваше желание обоюдным и добровольным. Прошу ответить вас, жених.
— Да, — голос был серьёзен, словно совершенно не этот вопрос ему задают.
— Прошу ответить вас, невеста, — все словно затаили дыхание. Лиса была в замешательстве, ведь именно это её последний шанс. Шанс, чтобы вырваться из всего этого, чтобы покончить с этой семейкой и их планами. Она обернулась, сразу же наткнувшись на отца, который сжал кулаки, прожигая в Лалисе дыру. Все замерли, ожидая ответа.
— Да, — быстро произнесла девушка, мысленно коря себя за это.
***
Все подарки давно розданы, сняты все свадебные видео и фото, которые завтра попадут в прессу под громкими заголовками, некоторые гости уехали по домам, желая напоследок всего наилучшего молодым.
А Лалиса и не пыталась скрыть своей неприязни к происходящему, даже иронично подшучивала на эту тему, но, благо, все были настолько заняты происходящим и устали, что просто не замечали этого или делали вид, что, по сути, одно и тоже.
— Можешь хотя бы закусывать? — грозно спросил Чонгук, смотря как Лиса снова и снова опустошает бокал вина один за другим.
— Нет, — буркнула та себе под нос. — У меня горе, я замуж вышла, — осушив очередной бокал вина, ухмыльнулась та. Она подняла глаза на своего теперь уже мужа с абсолютным безразличием. Всё, теперь уже ничего не изменишь. Надо было раньше думать, когда «да» говорила. — За тебя…
На удивление, Лалиса совсем не выглядела пьяной, будто это не она выпила три бутылки в одиночку. Это выглядело достаточно странно и необъяснимо, потому что она совсем ничего не ела, к тому же, кажется, и трёх бокалов может хватить с её-то весом.
— Я удивлён, что ты не сбежала, — Чонгук улыбнулся, что не ускользнуло от Лисы. Какой-то подозрительно добрый он для человека, которого, считай, насильно женили, к тому же, на девушке, с образом жизни которой, он знаком не понаслышке.
— Я пыталась, но… — издав нервный смешок, девушка провела пальчиком по бокалу, — не получилось, извини.
— Что ты…? — его вопрос так и повис в воздухе без ответа, потому что в следующую секунду к ним подошла официантка с таким, казалось бы, обычным вопросом.
— Я могу забрать это? — Чонгук не мог понять, почему голос был столь знакомым, почему он заволновался, и сердце забилось чаще. — Я мо… — они встретились глазами. Это бы она. Девушка, о которой он думал всю неделю, даже во снах с ней встречался, и всё не мог понять, почему не получается отпустить её. Хотя всё вполне объяснимо, ведь она в его жизни была особенным человеком, для которого было особенное место в сердце. И просто прекратить с ней общение было трудно, но Чонгук понимал, что так надо. Понимал, что необходимо отпустить, чтобы Сольхён его поскорее забыла. Они смотрели друг на друга долго, пытаясь сказать что-то, но не успели. Лиса, заметив это, сразу же распознала в этой девушке ту самую особу, которая ей так не нравилась. Заиграло чувство собственности и самолюбия, поэтому она поспешила прервать эту игру в гляделки, как бы случайно разливая содержимое бокала на белоснежную скатерть.
— Убери, — Сольхён стояла именно со стороны Лисы, поэтому брюнетка, высокомерно взглянув на неё, произнесла это как можно стервозно. Девушка буквально принялась отставлять тарелки, чтобы оттереть бардовое пятно, но это было бесполезно.
— Какая же ты безрукая, — в её глазах читалось презрение. И хорошо, что музыка заглушила эти грубые нотки её голоса, потому что Чонгук бы просто не выдержал и сделал всё, чтобы она, наконец, заткнулась и не трогала Сольхён
— Кто тебя вообще на работу взял…
— Простите… — тихо прошептала та, чуть отходя в сторону.
— Иди отсюда, — шикнула Лиса.
Чонгук не смог сдерживаться больше, потому что услышал жалостный всхлип и тихое «простите»… И это она говорит богатой девке, которая может просто унизить любого человека? Это из-за неё Сольхён начала рыдать? Нет, он просто не может этого допустить.
— Ты куда? — стараясь перекричать музыку, девушка ухватила Чонгука за запястье, когда тот чуть ли не кинулся вслед этой замарашке. — За этой дурой побежал? Она же никто.
Он высвободил руку, причиняя Лалисе боль.
— Это ты для меня — никто, — стиснув зубы, произнёс Чонгук, побежав за блондинкой.
***
— Да, это я. Всё сделано. Никто не сомневался, что она мне поверит, — произнёс мужчина самоуверенно, становясь напротив зеркала в уборной. — А как ты думаешь? Лалиса слишком тупа для того, чтобы это понять. Она будет нашей пешкой, не сомневайся.
За дверью внезапно послышались какие-то шаги и мужской голос:
— Сольхён, вот ты где. Пойдём, нам надо поговорить.
Поняв, что за дверью больше больше никого не было, мужчина вышел.
— Надеюсь, ты ничего не услышала, Сольхён, — ухмыльнулся тот, поправляя галстук на своей шее.
