Реинкарнация

Оливия очень устала. Бывший муж, отец Пита, ни разу не помог материально за все время, не появился в их жизни хотя бы на один день после развода. Она не осуждает его, хотя искренне не понимает. Разве можно в один миг стать чужими? Как это — не желать видеть, как растет твой сын? Она со всем справляется сама, не рассчитывая на помощь родителей. Иногда голова идет кругом от проблем, а ноги подкашиваются. В такие моменты у нее есть четкий план действий: она набирает свою близкую подругу, Элен, мать Рози, и они договариваются о встрече. Семья Харрис всегда рада видеть их в своем доме или отправиться вместе на прогулку. Только в эти моменты Оливия по-настоящему отдыхает. Выкладывает подруге все, что у нее накопилось на душе. Вместе они придумывают выход из ситуаций, плачут, когда дела совсем плохи, а затем долго смеются. Дети не знают взрослых проблем, но их радостный смех из соседней комнаты придает сил. Благодаря такой перезагрузке мир Оливии продолжает вращаться дальше. Сегодня день зарплаты, поэтому она купила бутылочку дорогого вина и подарок для Пита. Счастливый сын шагает рядом, держа в руках долгожданную видеоигру. Он предвкушает прекрасный вечер, не подозревая, что сегодня все изменится. Рози впервые предпочтет общество взрослых компании друга. Обычно дети мигом запихивают в себя ужин, а затем бегут играть или смотреть фильм. Сегодня Пит погружен в мысли об игре и первым делом мчится ее устанавливать. Рози не разделяет энтузиазма. Очередная «стрелялка» ей совершенно не интересна, поэтому она остается за столом слушать скучные, по мнению друга, разговоры. Пит не сразу обращает на это внимание. Это длится недолго, вскоре ему становится скучно играть одному. Чувствуется острая нехватка зрителя. Рози хоть и недовольно морщит носик каждый раз, когда Пит в кого-то стреляет, но что-то комментирует или восторгается им, если того требует ситуация. Пит плетется на кухню, не выпуская из рук джойстик, и, к своему ужасу, обнаруживает, что подруга ни капельки без него не скучает. Она смеется над историей, которую увлеченно рассказывает отец. Пит тут же вспыхивает, его душат обида и досада. Он хватает Рози за руку и грубо тащит за собой. Родители, увлеченные историей, не обращают на этот инцидент должного внимания. Ревностный огонек в глазах мальчика так и остается незамеченным. — Пит! Что ты делаешь?! Мне больно! Он удивленно моргает, будто придя в себя, и неохотно отпускает руку. Чувство неловкости опускается на плечи неприятным грузом, который Гудвел тут же стремится переложить на подругу. — Это все ты! Променяла меня на взрослых, будто с ними интереснее, чем со мной! Рози не понимает в чем проблема: — Но мне действительно было интересно, чем закончится история! Я ведь не твоя собственность, чтобы играть только с тобой. Он стремительно багровеет. — Нет, моя! — слова слетают с языка быстрее, чем Пит успевает подумать. С ним такое часто происходит. Изумление читается на лицах ребят, они оба не ожидали подобного поворота событий. — Подумайте над своим поведением, молодой человек! — приняв самый благовоспитанный вид, произносит Рози нравоучительным тоном. — Ты ужасная зануда! — Тогда зачем дружишь со мной? — парирует она. — Самому интересно! — не может успокоиться Пит, хотя знает, что будет жалеть о своих словах. Целый вечер дети практически не разговаривают. Раздраженные и обиженные, они отсаживаются друг от друга в разные концы дивана, когда приходит время просмотра «Гарри Поттера». — У вас все хорошо? — интересуется Оливия, озабоченная гнетущей атмосферой между ребятами. «Да», — спокойно отвечает Рози. «Нет!» — рявкает Пит. — Пит, веди себя прилично! Тебе скоро десять лет, а ты все как маленький, — делает замечание мать, после чего оставляет их наедине. Фильм немного сглаживает ситуацию, дети даже начинают вместе смеяться над любимыми моментами и что-то комментировать. Затем Рози куда-то уходит на середине. Пит терпеливо ждет ее возвращения, но через пятнадцать минут, не выдержав, отправляется на ее поиски. Она снова находится на кухне и (о ужас!) моет посуду по собственной инициативе. Совсем как взрослая. Пит так и замирает, не в силах отвести взгляд. Матери тем временем убирают со стола, ведя непринужденный разговор: — Какая у тебя замечательная хозяйка растет, Элен! Такая трудолюбивая, чуткая. — С каждым словом кровь в жилах вскипает сильнее. Последней каплей становится фраза: — Как же повезет ее будущему мужу! — Так, давайте пока не будем о муже? — хватается за сердце отец, который до этого момента увлеченно смотрел матч на кухонном телевизоре. — Ей всего десять! Пит разворачивается и уходит, не в силах больше это слышать, так и оставшись незамеченным для всех, кроме подруги. Сказать, что он зол, значит ничего не сказать. Зол, как черт! Нет, как тысяча чертей! Почему все только и говорят о взрослении?! Пит громко хлопает дверью детской и кидается на кровать. Бесчисленные мягкие игрушки подпрыгивают от приземления и мгновенно окружают его. «Тупые взрослые разговоры! Тупые правила! Тупое взросление! Ненавижу!» — кричит он в подушку, с силой ударяя ногами по матрацу. Вскоре гнев стихает, тело расслабляется, уступая место отчаянию. Приходят горькие слезы. Дверь тихонько открывается. Рози осторожно заглядывает в комнату и слышит громкие всхлипы. Сердце больно сжимается. Она еще какое-то время неуверенно топчется на пороге, но затем, набравшись смелости, делает шаг вперед. Она нужна своему другу. — Пит, — присев на краешек кровати, она ласково гладит друга по спине. — Прости, если я тебя обидела. Он вздрагивает, пойманный на месте преступления, и мигом отворачивается к стенке, пряча слезы. «Все нормально», — бурчит тихо Пит. Голос практически не дрожит. Лишь шмыганье носа выдает его с головой. — Расскажи мне, что случилось, — просит Рози, не подозревая, что делает только хуже. Сейчас она похожа на его мать. Такая же добрая, ласковая и до жути осознанная! А он глупый маленький ребенок по сравнению с ней. — Ненавижу с тобой ссориться, — уклончиво отвечает Пит, не желая озвучивать истинную причину переживаний. Это была сущая правда, пускай и не причина его слез. — А я с тобой, — она ложится рядом, тихонько приобняв его со спины. Прикосновение дарит теплоту и спокойствие. — Тебе правда со взрослыми интереснее, чем со мной? — Со взрослыми мне интересно, — признается Рози и, остерегаясь бурной реакции, спешно добавляет: — но с тобой мне интереснее всего на свете! — Правда? — поворачивается к ней Пит. — Да. Теперь их лица разделяют несколько сантиметров. Рози не может сдержать теплой улыбки, глядя на мокрые ресницы друга. — Помнишь, когда ты последний раз так сильно плакал? — Я никогда не плачу! Игнорируя возмущение, она продолжает: — Нам было пять, и тебя поцеловала та девочка… Как же ее звали? Которая липла к тебе постоянно. — Не помню такого, — ворчит Пит. — Ты плакал, потому что думал, что теперь она родит от тебя ребенка. А я пыталась тебя успокоить и объяснить, что этого недостаточно. — И поцеловала меня, — впервые за вечер на его лицо возвращается наглая ухмылка. — Надо же, а это ты помнишь... — закатывает глаза Рози. — Да, я тебя поцеловала, а ты заплакал еще сильнее, уверенный, что теперь у тебя родятся два ребенка от разных девочек, и ты не знал, как сообщить об этом маме. Пит все-таки, не сдержавшись, смеется. — Да... ну я и тупой был. — Не тупой, а несмышленый. И не был, а остаешься! — теперь уже смеется Рози, довольная своей шуткой. — Куда ты спешишь? — неожиданно серьезно спрашивает Пит. — О чем ты? — Зачем все это? Ты все делаешь для того, чтобы вырасти. — Разве не в этом суть детства? Учиться быть взрослыми. Пит кривится: — Суть детства куда веселее и беззаботнее. Останься со мной, Рози! Не спеши взрослеть, пожалуйста! — Я постараюсь, Пит... Но иногда мне кажется, что я уже целую вечность не могу вырасти.