«Пропал Пит Гудвел! Подросток семнадцати лет, среднего роста, худощавого телосложения…»
Пит бы сейчас сильно оскорбился: «Эй! Я высокого роста и «подкачанного» телосложения!»«…Ушел из дома двадцать пятого августа в одиннадцать утра…»
Невыносимо слышать. Палец нажимает на кнопку пульта, и экран послушно гаснет. Рози еще какое-то время бездумно пялится в выключенный телевизор. Черный вельветовый сарафан добавляет траурности и безысходности образу. В голове не укладывается — просто исчез! Рози буквально живет в ожидании сверхъестественного апокалипсиса, и оказывается не готова к чему-то… обычному. Люди ведь каждый день пропадают: убийства, похищения и прочий криминал, — ничего необычного. Не исключено, что здесь замешана магия, но в таком случае удивительно, что сама Рози до сих пор не втянута в эту историю. Паника накатывает волнами, пока воображение услужливо рисует пугающие картины. Одно предположение хуже другого. Было бы спокойнее знать, что Пит, узнав о нежеланном ребенке, просто ушел в закат. Лучше пусть бежит от ответственности, чем лежит в сточной канаве или захватывает мир в «режиме Малкольма». Только один человек способен понять всю боль и силу переживаний Рози — Миссис Гудвел. Горе старит, и Оливия не становится исключением. Она буквально увядает за четыре дня, отдав все силы на поиски сына: активно сотрудничает с полицией, подключает волонтеров и телевидение. Все свободное время она дежурит на телефоне, обзванивая знакомых в поисках малейшей полезной информации о местонахождении Пита. Собравшись с духом, Рози заставляет себя продолжить заниматься повседневными делами и первым делом идет последний раз в «Сказку» за скопившимися за время работы вещами. Еще неделю назад Харрис с нарастающей печалью думала о скором уходе с любимой подработки и представляла, как будет тяжело расставаться с этим местом. Теперь же в свете последних событий «доминанта волнений» смещается: на фоне исчезновения Пита все остальные переживания кажутся мелочными. Рози окидывает взглядом дорогие сердцу книжные полки и не чувствует ничего, кроме желания вернуться в недавнее прошлое. Быстро закончив с делами, Рози набирает Эшли. — Да? — Я в «Сказке». Уже освободилась. Если хочешь, можем выпить кофе. — Да! Уже бегу. Стой, где стоишь! — дает команду Эшли и сбрасывает. Через несколько секунд на телефон Рози поступает вызов. — А где ты стоишь, кстати? — весело интересуется Гин. — У кофейного автомата. Монетки звучно падают вглубь кофе-машины. Зажав телефон между ухом и плечом, Рози вытряхивает из кошелька всю мелочь и чувствует себя богатеньким Буратино. — Отлично! Возьми мне капучино. Начинается долгий процесс приготовления, сопровождающийся страдальческими звуками старой жестянки. Рози не фанат кофе, особенно такого химического на вкус. Каждый раз она кривится, когда доходит до приторной сладости на дне, потому что автомат не понимает, чего хотят от него люди, нажимающие кнопку «Убрать сахар». Рози злится, отпив свой моккачино, и по привычке обещает себе, что это последний стакан. Эшли приходит до того, как выстрадается ее капучино. — Давай, друг, ты сможешь! Не ломайся на мне, пожалуйста! — оказывает она моральную поддержку кофе-машине, похлопывая ту по металлическому боку. Покупатели встревоженно косятся на странную работницу: Эшли Гин всегда цепляет внимание окружающих копной рыжих волос, громким голосом и не всегда адекватным поведением. — Ты как? Держишься? — интересуется с непривычно серьезным видом Эшли, наконец заполучив свою дозу кофеина. Харрис удрученно пожимает плечами, отчего лямка сарафана спадает. Диван в центре зала оказывается свободным. — Пока нет однозначно… плохих новостей. Надеюсь, Пит жив. Я помогаю чем могу в поисках, но от меня очень мало пользы. Удобно устроившись в зоне отдыха среди книжных полок, они ставят стаканчики на маленький столик рядом. Кофе слишком горячий, чтобы сразу пить. — Рози, мне так жаль. Я не знаю, как и сказать… — Что?.. Что случилось? — напрягается она. Неожиданная смена темы и беспокойный блеск голубых глаз сбивают с толку. Что это, блин, все значит? — Это я во всем виновата!.. — Гин импульсивно хватается за плечи Харрис. — Ты можешь нормально объяснить?! Ты меня пугаешь! — Понимаешь, в тот день, когда Пит пропал… — запинается Эшли, неуверенно прикусив губу. — Ну?.. — высвобождается Рози из цепких рук и поправляет лямку сарафана. — Он заходил сюда, видимо, надеялся тебя найти… — И?.. — В общем, я увидела его со второго этажа, когда он уже уходил. Я решила, что это мой шанс вправить ему мозги… — Успешно вправила? — усмехается Харрис, представляя эту комичную сцену. — Возможно… — бледнеет Гин, и становится не смешно. — Я сказала ему свалить из твоей жизни, если он такой мудак. Молчание принимается за плохой знак, и Эшли с новой силой продолжает убиваться: — Прости, я такая дура! Кто меня только за язык тянул! — голос пропитан искренними раскаянием и паникой. — Брось, все в порядке. Он бы не ушел только потому, что ты так сказала, — уверенно заявляет Рози, напуганная реакцией подруги. Ее расшатанная нервная система грозит не выдержать. Может, пора начать принимать легкое успокоительное? — Думаешь? Вдруг я подала ему идею?.. — начинает грызть ногти Эшли. Харрис ласково убирает ее руку от лица, продолжая успокаивать: — Окончательное решение все равно за ним. Не надо брать на себя ответственность за его поступки. — Хорошо. Мне просто необходимо было высказаться, а то я уже извела себя этими переживаниями. Кстати… Пит тогда сказал, что любит тебя. — Так и сказал? — не верится Рози. — Да! Господи, и чего вы тупили так долго?! — всплескивает руками Эшли. — Ты о чем? — Ну, он тебя любит, ты его любишь… — Стоп! Чего?! Я такого не говорила! — возражает Харрис. Эшли выразительно смотрит на нее, а затем тыкает в ее лоб со словами: — А тебе ничего и не надо говорить, все написано здесь! За остывшим напитком разговор наконец уходит в другое русло: Гин рассказывает о внезапных поворотах нового любимого сериала, название которого Рози даже не пытается запомнить. Зачем? Завтра будет новый. Запах книг и кофе дурманит. В эту минуту нет тревоги и плохих мыслей. На прощание подруги крепко обнимаются, теперь они будут видеться куда реже. — Скорее бы Пит нашелся, и все бы наладилось… — шепчет Эшли. — Ничего уже не наладится. Без шансов, — отрезает Рози.* * * * *
Нет ничего удивительного в том, что Оливия у них дома, поэтому Рози не сразу замечает, что что-то не так. Она звенит ключами, хлопает дверью, здоровается со всеми на автомате. Затем разбирает купленные по дороге домой продукты, возвращает на место кружку, которую принесла с работы, и только потом обращает внимание на напряженную тишину. Три пары глаз выжидающе следят за каждым ее действием. Оливия сидит за кухонным столом, обхватив руками кружку с остывшим чаем. Элен стоит, прислонившись к холодильнику, скрестив руки на груди. Дэвид привалился к стене. Кухня большая, но морально становится тесно. В каждом взгляде безысходность — определенно что-то случилось. — Что? — нервно сглатывает Рози. — Есть новости? Пит… он?.. Она не может договорить, боясь услышать положительный ответ. Нет, он не мертв! Пожалуйста, Господи, только не это… — Нет! — Дэвид кидает встревоженный взгляд на прикусившую губу Оливию. — Нет никаких новостей. — Тогда?.. — Рози, ты уверена, что не знаешь причин, из-за которых бы Пит захотел… сбежать? — берет слово Элен. — Вы уже спрашивали меня, — напоминает Рози, хмурясь. — Нет, не знаю. Трое переглядываются. Нет, ее нервная система все-таки не доживает до конца дня. — Что происходит? Элен кладет на стол какую-то картинку. До Рози не сразу доходит суть происходящего. — Ты беременна? Перед ней лежит снимок УЗИ, который она сделала вчера и, естественно, надежно спрятала. Сил злиться нет. «Это все равно должно было когда-нибудь вскрыться», — мысленно успокаивает себя Рози. — Ты рылась в моих вещах? — со спокойствием удава интересуется она. По голосу не скажешь, что внутри разбиваются вдребезги остатки прежней жизни, вопит сирена, и царит паника. — Ты беременна? — ровно с таким же спокойствием повторяет свой вопрос Элен. Так и не подумаешь, что внутри мать трясет от происходящего, а сердце бешено колотится в ожидании ответа. Еще есть надежда, что все это плохой сон: Пит никуда не пропадал, а ее девочка не беременна. Пора просыпаться… — Да, — устало признается Рози, глядя прямо матери в глаза. — Я беременна. — Пит отец? — встревает Дэвид, задав главный вопрос. По нему все прекрасно видно: испуганные глаза, зеленоватый оттенок лица. Он в шаге от потери сознания. Его дочь беременна! Рози молчит, не в силах подтвердить страхи всех. — Значит «да», — подает слабый голос Оливия, на которой нет лица. Она убита последними событиями. Красные глаза грозят в любую минуту вновь наполниться слезами. Рози поочередно обводит взглядом присутствующих и морально готовится к долгому серьезному разговору. Почему набедокурили оба, а все шишки ей одной?!