Тихий стук в дверь отвлекает Рози от домашнего задания по химии. Бросив вопросительное «Да?», она с легким волнением ждет, когда дверь откроется. На пороге стоит растерянный Дин.
— Значит, это правда? — таращится он на округлившийся живот.
Рози сидит за рабочим столом боком к вошедшему. Свободная футболка еще может скрыть изменения фигуры, но не обтягивающая.
Несмотря на тринадцать лет разницы в возрасте, у Рози с Дином близкие доверительные отношения. Будучи ребенком, она тайно восхищалась своим крутым старшим братом и всегда шла с ним в комплекте: ни одна рыбалка или соревнования не обходились без маленькой болельщицы.
— И тебе привет, — она невольно улыбается, наблюдая за вытянувшимся от удивления лицом.
Последний раз они виделись полгода назад, когда Дин приезжал в гости с женой и сыновьями. Их семья живет в соседнем городе, поэтому видеться получается не так часто, как бы хотелось.
— Черт. Я до последнего надеялся, что это розыгрыш, — признается он.
Годы идут, а Дин не меняется: добрые лучистые глаза, широкая обаятельная улыбка, спортивный костюм на все случаи жизни. Несмотря на профессию программиста, подразумевающую многочасовое сидение за компьютером, у него подтянутая фигура благодаря регулярным тренировкам по волейболу.
— У папы, конечно, специфическое чувство юмора, но он бы не стал так шутить.
— Почему я узнаю только сейчас?! — Дин с крайне обеспокоенным выражением лица делает несколько кругов по комнате, прежде чем обессиленно приземлиться на заправленную кровать. Схватившись за голову, он вопросительно смотрит на Рози. — Почему от родителей, а не от тебя?
Она чувствует укол совести.
— Родители просили не говорить и подождать. Надеялись, что что-то изменится, и Пит… найдется.
Неловкая пауза.
— Да… Пит, — Дин отводит взгляд. — Не ожидал от него. Казалось, что он по уши в тебя влюблен и никогда не обидит.
— Он и не обидел! — вспыхивает Рози. — Неизвестно, что с ним случилось!
— Прости-прости! Сама понимаешь, странное совпадение, — тяжело вздыхает он, легким похлопыванием по покрывалу призывая сесть рядом.
— Да. Очень странное совпадение, поэтому иногда я себя успокаиваю тем, что Пит просто ушел, и с ним все хорошо. Но… потом я ложусь спать, и мне в голову лезут страшные мысли.
Рози садится рядом, положив голову на плечо брату. Дин обнимает ее одной рукой и успокаивающе гладит.
— А если завтра сообщат, что он мертв? Вдруг я никогда больше его не увижу?
— Он вернется. Обязательно. Не будем делать поспешных выводов, пока нет никаких улик.
Бегло смахнув слезу, Рози кивает. Она обещала себе не плакать!
— Родители сказали, что ты сейчас на домашнем обучении.
— Да. Так гораздо удобней и меньше косых взглядов, — ей неловко перед ним. — Надо ж было так…
— Брось, мы оба хороши, — усмехается Дин.
— Ты о чем?
— Ну, я ведь тоже рано… сообщил о беременности Кэтрин.
— Точно!.. Но тебе хотя бы было восемнадцать, и у твоей истории счастливый конец: любимая жена, трое детей.
— И нет дочки! Рози, ты просто обязана родить девочку! — приказывает Дин, для убедительности грозя указательным пальцем. — У твоей истории тоже обязательно будет счастливый конец! Визуализируй.
Она не может сдержать смеха от его нарочито сурового вида и «дельного» совета.
— УЗИ через пару дней. Напишу, когда узнаю пол.
— Сколько недель?
— Двадцать. Уже чуть-чуть шевелится, — нежно улыбается Рози, положив руку на живот.
— Ужас. Мне кажется, я так не нервничал, даже когда Кэтрин забеременела, — признается Дин, вытерев капельку пота с лица. — Ты не против, я открою окно?
Рози вздрагивает и медлит с ответом. На улице уже слишком темно.
— Я думаю, не стоит.
— Душно же.
— Просто боюсь сквозняка, не хочу заболеть, — щеки слегка краснеют от вранья.
Дин принимает это за смущение и предлагает компромисс:
— Тогда идем в гостиную? Там не так душно.
Рози с благодарностью смотрит на него. В каждой жизни ей нереально везет на самых заботливых и надежных братьев: сначала Майкл с Джоном, теперь Дин. И чем она только заслужила?
— Хорошо, пойдем.
Перед тем, как выйти из комнаты, Рози кидает испуганный взгляд на окно. Правило Венди Дарлинг номер один: «Никогда не открывать окна в темное время суток, если не хочешь быть похищенной Тенью».
* * * * *
Феликс злится, а Венди выглядит сбитой с толку. Он, обрабатывая ее запястья, не может сдержать раздраженный вздох. Чертов Пэн снова переборщил со своими «играми».
— Ты как? — спрашивает Феликс.
— Нормально. А что было? — она растерянно смотрит на кровавые отметины, похожие на следы от веревок, и не может понять, откуда те взялись.
Он молчит и после тщательного промывания водой тянется за спиртом, честно украденным у пиратов. Кожа на пальцах кажется еще грубее, чем есть на самом деле, на контрасте с нежными ручками Дарлинг.
— Сейчас будет неприятно, — предупреждает он.
Венди жалобно скулит, когда начинает адски щипать, и пытается вырвать руку. Феликс закатывает глаза, уверенный, что боль терпима, но все же дует.
Становится легче.
* * * * *
Венди лежит на спине. Неудобно и жестко. Сквозь прутья клетки видно однотонное молочного цвета небо. Скука — даже облаков нет, чтобы потренировать свое воображение.
— Как дела, Птичка?
Ненавистный притягательный голос диктует сердцу ускорить темп. Венди вздрагивает, моментально подрывается и пятится назад. Главный хищник Неверлэнда собственной персоной. Ирония судьбы — в клетке она, а не он.
В колючем взгляде зеленых глаз азарт и любопытство.
— Уходи! — бледнеет Венди. Живот сводит от страха.
Он уже выпил ее до дна. Что ему еще нужно?!
Венди забивается в противоположный угол клетки, чтобы быть как можно дальше от своего мучителя. Ее колотит дрожь.
— О-о-о! — понимающе протягивает Пэн, оскалившись. — Что, плохо стер память?
— Убирайся! Ты мне противен! Ненавижу!..
Пэн, театрально оскорбившись, цокает языком.
— Ночью ты по-другому пела, Птичка.
Венди хнычет: «Нет», — зажмурившись и заткнув уши. Она радуется, что маленькое расстояние между прутьями не дает Пэну просунуть к ней руку.
— Не скули так, если не хочешь продолжения! Это заводит!
— Ты больной ублюдок! — выплевывает она.
— А ты смелая Птичка! — с восторгом облизывается он, оказавшись в опасной близости.
Низкий смех обрывается так же резко, как начался. Она не может видеть, но в зеленых глазах на долю секунды мелькает беспокойство. Пэн произносит заклинание, заставляющее окончательно забыть прошлую ночь, и Венди обмякает.
Ее психика спасена, и рассудку больше ничего не угрожает. Питер Пэн снова всего лишь король Неверлэнда, а Венди Дарлинг его птичка в клетке. До следующего раза…
* * * * *
Рози просыпается в слезах. Грудную клетку сотрясают рыдания. Опомнившись, она зажимает рот и вслушивается. Тишина. Родители и Дин, оставшийся на ночь, не проснулись.
Нет-нет-нет. Малкольм никогда к ней не прикасался… точнее, она так думала. Может ли этот сон быть плодом воображения, а не воспоминанием? Рози нервно сглатывает. Если… если это правда, то сколько раз он так развлекался, а затем стирал память?! Даже страшно представить, учитывая длительность заточения в Неверлэнде. За сотню лет это можно было проделать тысячи раз!
Когда первая волна истерики проходит, Рози на трясущихся ногах идет в ванную. Необходимо отмыться от этой грязи.
Собственное отражение в зеркале пугает: опухшие веки, глаза с ярко-красными капиллярами. Нос не дышит. Оставшись без одежды, Рози разглядывает свой выпирающий живот, а затем единственную вещь на обнаженном теле. Кулон из камня изумрудного цвета с мраморными разводами с ней всю жизнь, и даже мама не может вспомнить, откуда тот взялся.
Помедлив, Рози все же снимает его в последний момент и кладет на тумбочку, прежде чем оказаться под душем.
Пока струи воды забирают весь пережитый во сне ужас, Рози повторяет как молитву: «Малкольм моральный урод. Он мне НЕ нравится». Самовнушение сильная вещь, но не всегда работает.
Обернувшись в полотенце Рози хмурится: кулона на месте нет. Поиски, не увенчавшиеся успехом, приходится отложить до завтра. После эмоционального выплеска и душа становится легче, несмотря на раскалывающуюся после слез голову.
Больше кошмарные воспоминания не беспокоят.
