* * * * *
Нора все больше открывается и так часто улыбается, что впечатление о ней, как о хмурой нелюдимой дикарке, окончательно стирается. — Пит, что ты делаешь? — кричит она, складываясь пополам от смеха. Нора замечает горе-рыбака издалека, стоит только выйти из джунглей. — Ловлю рыбу, разве не видно?! — вопит Пит в ответ, пытаясь выбраться из собственной сети. Нора спешит помочь. От ее бега горячий песок, обжигающий ноги, летит во все стороны. Рыбачить в такое пекло — не самая лучшая идея. Пит уже наполовину освобожден, когда происходит непредвиденное. В нескольких метрах от них открывается портал. Нора рефлекторно припадает к земле и тянет за собой застывшего Пита, ползком направляясь к ближайшему камню, способного их скрыть. Сеть длинным шлейфом тянется следом. Две пары глаз недоверчиво смотрят на зеленый вихрь, закручивающий пространство. — Что это?! — шепчет Пит. — Это портал, — поясняет Нора. — Но… мое разрешение… — Видимо, для портала оно не нужно, — осторожно выглядывает она из-за камня. — Что там? Мне ничего не видно! — ворчит Пит, все еще стараясь отделаться от прицепившейся сети на случай, если придется убегать. С другой стороны портала появляется силуэт, который не удается рассмотреть из-за зеленого свечения. — Там кто-то появился… — Нора щурится в попытке рассмотреть получше. — Кажется, мужчина. — Тень? — Нет. Пит наконец вырывается из пут и тоже припадает к камню, чтобы взглянуть самому. Лишь когда портал уменьшается, а затем и вовсе растворяется в воздухе, становится очевидным, что гость… — Чет! — выпрыгивают из своей засады Нора и Пит, чуть не наградив беднягу инфарктом. — Да-да, я тоже по вам скучал, — вымучено улыбается Чет, хотя на лбу высвечивается очевидное «не очень». — Я так рад твоему возвращению!.. — начинает Пит, светясь от счастья. Польщенный Чет уже открывает рот, чтобы сказать что-нибудь такое же приятное в ответ, но прикусывает язык, услышав: — …Мне нужен твой амулет. Срочно! — Мне кажется, или мной пользуются? — интересуется Чет у смеющейся Норы. Пит неловко замолкает. Выглядит все именно так. И по факту все именно так. Но он не в той ситуации, чтобы упускать помощь! — Он тут, кстати, без тебя чуть из-за амулета не убился. Но я спасла! — гордо расправляет плечи Нора, ловя на себе недовольный взгляд Пита. — Что? Ты только Тени просил не рассказывать! — Какой на этот раз? — закатывает Чет глаза, демонстративно похлопав габаритный чемодан. Показывая, что магические артефакты при нем. — Возвращающий память. Я даже помню, как он выглядит. Нора напрягается, любопытствуя: — И что ты собираешься вспомнить? — Это прозвучит странно, но прошлые жизни, — усмехается Пит, стараясь смягчить атмосферу. Все шокировано сверлят его взглядом, будто видят впервые. Только у Чета изумление вперемешку с азартом: интересно попробовать! А у Норы печать немого ужаса на лице. — Пит, нет, пожалуйста! — отчего-то остро реагирует она. Пит странно смотрит на Нору, не понимая, в чем дело. Это, мягко говоря, ее не касается. Главное, не ляпнуть вслух! — Это мне решать. — Помнишь, ты мне желание должен… — предпринимает слабую попытку Нора. — И что? — с подозрением косится Пит. Она же не станет?.. Чет нервно курит в сторонке. Он было решил, что эти двое успели найти общий язык за время его отсутствия. Показалось. — Пожалуйста. Это очень для меня важно. Не нужно вспоминать! Что это тебе даст?.. Что даст? Пит много думал об этом. Хочет ли он этого? Не уверен. Но ему действительно нужно вспомнить, чтобы все исправить. Не зря Рози говорила, что все будет повторяться раз за разом, пока Пит не изменится. — Нора, я не понимаю, что происходит, но выполнить это желание не смогу. Для меня это тоже, представь себе, важно! Они пилят друг друга взглядом до тех пор, пока Нора не сдается. — Твое слово ничего не значит, — обиженно бросает она прежде, чем уйти прочь. — Я в этом не участвую!* * * * *
— Я не могу понять, почему Хоуп меня видит! Я проверял. Только она! — рассказывает Пит, пока они ищут нужный амулет среди барахла. Чет замирает, что-то напряженно обдумывая. — Что? — настораживается Пит. — Она была первой, к кому ты прикоснулся? — Не помню, — честно признается он, хмурясь. Момент, когда Пит увидел кроватку, как в тумане. Это был шок! — А что? Чет тяжело вздыхает. — Ты только не злись, ладно? Кажется, мы, — подчеркивает он местоимение, — упустили важную деталь. — И какую же? — у Пита уже дергается глаз от предвкушения. — Возможно, у амулета есть еще одна функция, просто это не было упомянуто в моих конспектах. С тем, к кому ты первому прикоснешься, устанавливается связь… Чет предусмотрительно отходит, наблюдая за тем, как негативные эмоции сменяются на лице Питера Пэна одна за другой. — Ты, блин, издеваешься?! — взрывается он, едва сдерживаясь, чтобы не придушить хранителя-недоучку. — Все это время я мог напрямую говорить с Рози! Это прикол, да? Как можно забыть о таком?! — Воу-воу, полегче! Виноват. Но я этой штукой всего раз пользовался! Забыл, с кем не бывает… — Господи! Из всех контактов я установил самый бессмысленный и бесполезный! — хватается Пит за голову, в очередной раз поражаясь своему аномальному «везению». — Не так все плохо. Хоуп подрастет и сможет передать твое сообщение Рози… — А если она в три года заговорит?! Что мне прикажешь делать до этого времени? — Мы решим проблему раньше, — заверяет Чет, теперь из-за вины чувствуя двойную ответственность. — Я же здесь! — И как мы вытащим все воспоминания за раз? Вдруг ничего не получится?! — продолжает паниковать Пит, пока хранитель роется среди перепутавшихся цепочками амулетов. — Так, успокойся. У меня же был где-то усилитель. Только это может быть опасно… — Насколько?.. Стой! Не говори, — умоляет он, вспомнив неутешительные проценты, которые услужливо выдал Чет в прошлый раз. — Не хочу знать! Они поднимаются в домик на дереве, оставив неподъемный чемодан внизу. В этот раз Пит удобно укладывается на кровать, а не на землю. Сердце испуганно колотится не только от предвкушения узнать прошлое, но и от возможных последствий при использовании двух амулетов сразу. Уже второй раз в жизни Пит безоговорочно доверяет жизнь практически незнакомому человеку. — Повторим? — криво улыбается Чет, поймавший ощущение дежавю. — Ты надеваешь амулет на шею и произносишь «Вспомни», а я… — ...одновременно со мной «Усиль», — подхватывает Пит. — Погнали! Легкий мандраж не отпускает. Руки сжимаются в кулаки, выражая решительность. Когда Чет дает команду, Пит невольно зажмуривается, готовясь к худшему, но все происходит быстро и безболезненно. Похоже разряд этого «дефибриллятора» только запускает мозг, а не сердце. Нет никакой вереницы картинок из воспоминаний. Пит просто вздрагивает и... становится Питером. — Все? — неуверенно интересуется Чет. — Не знаю, — признается Питер. Он не спешит делиться впечатлениями, завороженно рассматривая собственные руки, будто видит их первый раз. Трудно найти что-то конкретное в своих воспоминаниях, если не знаешь, что искать. — Спроси меня что-нибудь. — Э-э-э… Ты… Нет, не то!.. Окей, как звали твоих родителей? — Так… — напряженно вспоминает Питер. — Отец Эрнест, а мать Агата… Агата! — Что?! — пугается Чет. — Нет, ничего, — устало трет глаза Питер. — Долго объяснять. Остановимся на этом. Умоляющий взгляд дает понять, что король Неверлэнда уже достаточно убедился и к флэшбэкам пока не готов. — Будь осторожен, — напоминает Чет. — Мы воспользовались двумя амулетами. Могут быть побочные эффекты… — Например? — Я лишь могу предположить, но ставлю на то, что это будут какие-нибудь навязчивые сны из прошлого… — искаженное недовольством лицо Пита заставляет хранителя поспешно добавить: — Или нет! Это всего лишь предположение. Может, рвота какая-нибудь. Чету в глаза уже сейчас бросаются изменения в поведении Пита: более выразительная и живая мимика, груз пережитого вместо наивности в зеленых глазах. — Меня клонит в сон, — удрученно сообщает Питер, понимая, что это значит только одно. Чет сочувствующе смотрит на друга, которого ждет самый длинный кошмар, насыщенный событиями нескольких жизней. Плата за воспоминания. Если вспоминать постепенно, то и сны будут дозированы. На Пита же должна обрушиться настоящая лавина. Понимающе кивнув, Чет уходит. Когда Питер остается наедине со своими кошмарами, веки стремительно наливаются свинцом и под собственной тяжестью опускаются.* * * * *
Питер еще совсем ребенок, но все прекрасно понимает. Видит, как маме тяжело. Сначала сгорел дом. Вместе с ним канули в лету и все вещи. Дальние родственники отца, конечно, приютили, но были не рады лишним голодным ртам, особенно в таком количестве. Затем умер отец, и их с чистой совестью выставили на улицу. У Агаты не осталось близких, к которым можно было обратиться за помощью, поэтому приходилось с воодушевлением браться за любую подвернувшуюся работу, лишь бы разрешили переночевать. Хотя бы в хлеву или конюшне. Когда случился скандал с непредназначенными для детских ушей подробностями, Питер мог только обо всем догадываться и утешать Агату, несправедливо клейменную «воровкой» и «падшей женщиной». Слава разошлась на несколько деревень, поэтому настали особенно черные времена. Питер счастлив только по ночам, когда улетает во сне в Неверлэнд, где не испытывает голода и холода. Он мечтает забрать с собой маму и показать ей этот удивительный остров. Питер знает дорогу, осталось лишь научиться летать по-настоящему! Сама судьба дарит знакомство с Маркусом, добрым волшебником, обещающим помочь. Ему достаточно услышать про Неверлэнд, в котором вера облачается в реальность, чтобы понять: Питер Пэн — Истинно верующий. Маркус жадно слушает про волшебные сны, а после рассказывает о своей неизлечимой болезни. Эта история находит нужный ключ к сердцу ребенка, и Питер обещает помочь в ответ, достав целебную воду из волшебного источника Неверлэнда, о котором ходят легенды. Маркус открывает секрет, что летать очень просто. В случае Питера нужна лишь пыльца фей и хорошие мысли. Веры у него и так предостаточно! А вот Маркусу, чтобы лететь вместе с ним в Неверлэнд, придется провернуть один фокус. Старое заклинание помогает магу на время стать легкой невесомой тенью ценой жизни Агаты. Да, Маркус прибегает к грязному приему, пользуясь отчаянием женщины, но он действительно исполняет обязательства сделки. Заклятие дарит Питеру беззаботное счастливое детство в обмен на ее жизнь. Разве не этого она хотела?.. Питер ни о чем не подозревает и не замечает, что забывает обо всем на свете. Он превращается в вечного мальчишку, живущего лишь мечтами и приключениями, застывает во времени. Агата к этому моменту давно мертва, но Питер об этом никогда не узнает. Он вообще не знает никакой Агаты. Либо карма существует, либо Маркус плохо продумал план… что-то идет не так, и маг становится заложником нового обличия навсегда — вечным спутником Питера Пэна, его Тенью. В Неверлэнде весело только поначалу, а затем становится скучно. Питер придумывает Крюка и Динь, одной лишь верой вдыхая в них жизнь. Мысли воистину страшная вещь. Особенно в руках ребенка. Питер Пэн теряет тень в одном из сражений. Кто-то из пиратов случайно отсекает ее, и король Неверлэнда тут же переключается на новую игру — догонялки. Только для него это очередное развлечение, а для Маркуса отчаянная попытка и единственный шанс сбежать от мальчишки. Тень улетает так далеко, как только может, прячется в ночи, пока на глаза не попадается открытое окно. Спрятаться в доме Венди Дарлинг — роковая ошибка. Стоит Питеру попасть в комнату, как на глаза попадается кровать. До этого момента он едва ли замечает существование девочек. Они же скучные! Боятся испачкаться, все время занудствуют, не умеют сражаться на саблях. Но Венди… Питер не может отвести от нее взгляд, позабыв про охоту на собственную тень. Венди сладко спит. Обрамленное вьющимися длинными волосами лицо освещено лунным светом. Он, поддавшись порыву непреодолимой силы, подходит ближе, будто видит представительницу слабого пола первый раз в жизни. Впрочем, так и есть. Впервые видит по-настоящему. Игрушечный паровоз попадается под ноги и будит всех: в комнате оказываются еще двое мальчишек. Наваждение спадает, и Питер Пэн задорно смеется над испуганными лицами детей. Вот только веселиться осталось недолго: бдительная Нэна уже мчится разобраться с ночным гостем. В ту ночь ему приходится улететь. Питер Пэн снится Венди каждый день. Просто так, ради забавы. А когда наконец прилетает забрать тень, дети еще не спят. Приходится ждать, а Питер ненавидит ждать! Благо, Венди развлекает его историями, предназначенными на ночь братьям. — Интересно, он вернется? — спрашивает Майкл. — Зачем ты вообще хранишь тень? — спрашивает Джон. — Выкинь! — Это некрасиво! Питер очень расстроится, если прилетит, а ее нет! Наверняка она ему очень нужна. Как же без тени?.. Губы сами растягиваются в самодовольной улыбке. Ему нравится забота Венди! Хочется показать ей Неверлэнд. Она будет в восторге от настоящих русалок и фей. Венди бережно хранит тень в верхнем ящике комода, а затем без труда пришивает к Питеру, когда тот наконец возвращается. В благодарность он берет Венди, Майкла и Джона с собой в Неверлэнд. Время показывает, что Питер ошибся. Венди не настолько нравится Неверлэнд, чтобы остаться там навсегда. Это разбивает сердце, но Питер все равно продолжает прилетать похвастаться своими приключениями, чтобы она поняла, что потеряла! Но это не может продолжаться вечно, ведь Венди неизбежно взрослеет. Она меняется, а Питер остается прежним. Его злят перемены, но он ничего не может с этим поделать: Венди Дарлинг становится женственнее с каждым днем. Питер не собирается намеренно следить за ней… просто в одну из ночей кровать оказывается пуста. Он с досадой решает, что Венди украли пираты, не иначе! Но все оказывается, куда хуже: Венди Дарлинг сбежала из дома, чтобы встретиться с высоким нескладным пареньком. Питер прячется в кроне дерева, под которым сидит влюбленная парочка, и задается вопросом: как долго он не появлялся в доме Дарлингов? Месяц? Год? Венди смотрит на молодого человека с долей смущения и незаслуженным, по мнению Питера, восхищением. Так, как раньше смотрела на него, когда была ребенком. Питер поддается вперед, чтобы лучше рассмотреть потенциального врага, но вскоре жмурится и брезгливо отворачивается: парочка соприкасается губами. Совсем как взрослые. Он рефлекторно кладет руку на сердце и сжимает ткань рубашки: больно режет в груди. На следующий день Венди, как обычно, оставляет окно открытым, и ноги Питера легко касаются подоконника. Она давно живет в комнате одна: у Майкла с Джоном своя спальня. — Это тебе! — протягивает Питер небольшой букет из ромашек. Питер специально собрал его, потому что чувствует: Венди будет злиться. Почему? Он забыл. — Это сделал ты? Ты ранил Эдварда? — холодно спрашивает она, даже не взглянув на подарок. Питер хмурится. В таком гневе он видит ее впервые. — Отвечай! Эдвард… А, тот парнишка! События вчерашнего вечера проносятся перед глазами, губы кривятся в наглой усмешке. — Ты предпочла вместо встречи со мной раздавать наперстки, — пожимает Питер плечами как ни в чем не бывало. — Ты в своем уме?! Ты не прилетал два года, Питер! А затем врываешься в мою жизнь и нападаешь на моего... друга. — Я всего лишь научил его хорошим манерам, — возражает Питер. Венди же любит эти дурацкие «манеры», должна оценить его поступок. — Ты понятия не имеешь ничего о хороших манерах! — отрезает она. — Ты не должна была… — Что, Питер? Что я не должна была делать?! — с вызовом спрашивает Венди, скрестив руки на груди. Говорить о таком с ребенком просто смешно. Даже младшие братья так остро не реагируют на Эдварда. Питер задыхается от возмущения. — Ты не должна была взрослеть! — а после выплевывает: — Предательница! Звонкая тишина напоминает о том, что сейчас ночь, и стоит вести себя тише. Венди наконец решается поставить точку в этих бессмысленных отношениях. — Знаешь что? — неожиданно спокойный и тихий голос. Она уже выросла и может отлично контролировать свои эмоции. — Похоже, я уже слишком взрослая, чтобы понять тебя. Ее слова режут наживо. Питер едва сдерживается, чтобы не улететь прямо сейчас. — Ты сама отказалась от детства! — А ты отказался взрослеть вместе со мной! — резонно подмечает Венди. — И что ты хочешь? Я не буду меняться только потому, что это хочется тебе, Венди! Я буду жить так, как хочу. Мне не нужна ни школа, ни работа, ни даже ты! В пылу чувств Питер намеренно пытается задеть, сделать так же больно, как сделала ему она. И у него получается. — Ты прав. Абсолютно прав… — ее губы дрожат, но глаза остаются сухими На лице Питера расцветает победная улыбка, чтобы увянуть через мгновение. — …так больше не может продолжаться. — Что?.. — сильнее хмурится Питер, только сейчас догадываясь, что это финальная ссора. — Не прилетай больше. Он не верит собственным ушам. — Но Венди… — Уходи, — бесцветным голосом просит она, будто только что не готова была метать молнии. Венди решила все уже в тот момент, когда услышала о нападении на Эдварда. Питер Пэн неисправим. Что у них за отношения?.. Они неправильные! Без всякого развития и надежды на будущее. Пока Питер рядом, она продолжит цепляться за детство. Задетая гордость и обида не дают Питеру опомниться. На лице гримаса, искаженная яростью. — Ха! С превеликим удовольствием. Ноги моей здесь больше не будет! Я делал тебе одолжение, прилетая сюда. Не помри от скуки, Венди! Он швыряет цветы на пол и стремительно выпрыгивает из окна, растворяясь в темноте. В спину ударяются лишь два слова: — Прощай, Питер.* * * * *
Глупая Венди! Да он без нее будет просто счастлив: никаких напоминаний о чистке зубов и нравоучений! Скоро она опомнится, поймет, что во взрослой жизни нет ничего хорошего, и проползет просить прощения. Но будет поздно! Вот только Венди Дарлинг не приползает. Взросление — это навсегда. Питер теряет ее. Неверлэнд выбивает из головы всякие глупости, позволив Питеру Пэну нырнуть с головой в приключения. Но однажды любопытство побеждает, и он решает одним глазком взглянуть на скучную жизнь Венди. Только для того, чтобы убедиться: взросление уродует и калечит, естественно. Питер не без лукавой ухмылки заглядывает в дорогое сердцу окно и замирает в воздухе, не в силах поверить глазам. Комната выглядит по-другому. Кровать новая, но в ней спит маленькая Венди! Разве это возможно?.. Обиды мгновенно забыты. Питер без труда проникает внутрь, чтобы растормошить спящую девочку. — Венди, проснись! — счастливо смеется он, ожидая увидеть ответную радость от встречи, но получает лишь испуг и непонимание на бледном лице. — Кто ты? — шепчет девочка. — Я Питер. Питер Пэн! Ты что, забыла меня?! — обиженно восклицает он. Его фигура с гордо вздернутым подбородком висит в воздухе, лишая дара речи. Девочка не сразу находится. — Я Джейн! — Тогда… — страшная догадка посещает Питера, отражаясь ужасом в каждой черте лица. — Венди — моя мама. Слова бьют не хуже пощечины. От потрясения он оседает на пол. — Нет! — Питер хватается за голову, падая на колени в привычке излишне драматизировать. Подобная реакция напугает любого, поэтому Джейн вскакивает с кровати, чтобы утешить странного мальчика. — Не плачь!.. — Я не плачу! — отрицает Питер, мотая головой. Это зашло слишком далеко... Венди должна была всего лишь признать свою неправоту и вернуться, продолжив игру в маму для Потерянных мальчиков. Но вместо этого она стала мамой. Самой настоящей! — Не говори, что я прилетал! — требует он. — Тогда я покажу тебе Неверлэнд. В ее глазах живой восторг. — Правда? Я знаю об этом месте! Там есть русалки и феи. Мне мама рассказывала… — А про меня ни слова?! — вспыхивает Питер. Это выводит из себя так, что он готов забрать Джейн с собой прямо сейчас. На зло Венди. Чтобы та перепугалась до смерти, увидев пустую кроватку утром! Но вместо этого Питер обещает вернуться за Джейн позже, а сам, струсив, улетает навсегда. Джейн не вспоминает о ночном эпизоде, уверенная, что это был просто странный сон. Питер запрещает себе даже думать о Венди по возвращению в Неверлэнд. Больше о ней не смеет говорить никто на острове. Слово-табу, ровно как и «взросление». Все чувства он вырывает, чтобы закопать и избавиться от них навсегда. В этом месте вырастает Дерево Сожалений. Питеру удается забыться надолго. До тех пор, пока в один из дней, спустя много-много лет, внутри него что-то не обрывается. Питер сразу догадывается, в чем дело. В голове щелкает, заставив полететь к Венди. Он первый раз появляется в Лондоне при свете дня и чудом остается никем незамеченным. В доме Дарлингов много народу. Все в черном. Питер не решается зайти. Ему нехорошо от количества взрослых вокруг. Когда все отправляются на кладбище, каждый варится в своем горе, и фигурка незнакомого мальчика, идущего следом, остается незамеченной. Питер не подходит ближе даже, когда гроб погружают в землю. После церемонии Питер остается с надгробием один на один. Он молча сидит рядом с куском мрамора и трогает вырезанную надпись. Не понимает, что написано, пусть и догадывается. Но пока не известно наверняка, надежда жива. Какая-то женщина замечает детскую фигуру, сердце обливается кровью от вида тоскующего ребенка. Она подходит ближе, чтобы узнать, все ли в порядке. — Что ты здесь делаешь один? Где твои родители? Питер поднимает на нее мертвый взгляд и слабым голосом интересуется, ткнув в надгробие: — Что здесь написано? Она догадывается, что озвучивает нечто очень важное: — Венди Мойра Анж… Питер не дослушивает. Убегает, пока ему не решили найти родителей. Он бежит долго, пока силы окончательно не покидают его, и прячется в какой-то подворотне, потому что знает — не сможет вернуться в Неверлэнд. Не сможет забыть о смерти Венди. Не сможет вернуть хорошие мысли. Питер Пэн разучился летать.* * * * *
Буквально в нескольких шагах от переулка кипит жизнь. В повседневной спешке никто не замечает истощенного мальчика с потускневшим взглядом, спрятавшегося за какими-то коробками. Он не ест и не пьет уже почти неделю. Тень понимает, к чему все идет, и отчаянно старается оторваться от Питера Пэна. Она в ловушке. Питер тянет Маркуса за собой. В их распоряжении больше времени, ведь песок в часах Неверлэнда еще не кончился, но детское сердце оказалось не готово вынести горе. Не смогло забыть, как и все остальное, связанное с Венди. Маркус злится на девчонку, которая испортила все. Сначала пришила Тень на место, лишив шанса на свободу, а теперь довела Питера Пэна до такого состояния! Маркуса душит собственная беспомощность и непредусмотрительность, приведшая к жалкому существованию. Но больше всего он ненавидит этого несносного мальчишку, с которым связан по рукам и ногам. К чему вся эта театральщина? Ну умерла и умерла — с кем не бывает? Тени хочется отвесить пощечину, которая привела бы Пэна в чувство. Но Питер, судя по всему, настроен решительно. Он хочет скорее отправиться в последнее путешествие, увидеть Венди и помириться, чтобы перестать испытывать удушающее чувство вины за то, что дал ей повзрослеть, состариться и умереть одной. Если бы только был шанс все исправить!.. Питер бы никогда не отпустил Венди. Запер бы ее на замок, если бы так было нужно, но не дал натворить глупостей… Веки тяжелеют и подрагивают перед тем, как опуститься навсегда.* * * * *
Питер Пэн. Скалясь, Малкольм пробует на вкус новое имя. Ему нравится! Он не может объяснить, почему поддался желанию взять его у любимой игрушки Румпеля. Сентиментальность? Возможно. Но есть в этом имени что-то особенное. Что-то, что заставляет без зазрения совести украсть его. Вся жизнь — вереница унижений и пресмыкательства. Проданный родным отцом, Малкольм так и не научился любить и, если честно, не понимал, как можно любить его. Но его любили. Фиона и Румпель. Малкольм был добродушным и мягким. Жалким. Питер Пэн с удовольствием убил в себе эти качества, пообещав начать жизнь с чистого листа. Он больше не будет ненавидеть свое слишком взрослое отражение в зеркале. Встреча с Тенью — подарок судьбы! Путевка в Неверлэнд, который снился с самого детства. Румпель. С его рождения Малкольм убеждал себя, что ничего не испытывает к этой надрывающейся от плача личинке, пьющей из него все соки. Не должен испытывать, потому что из-за Румпеля не стало Фионы, единственной надежды на нормальную жизнь. Нет сына — нет лишней ответственности. Если бы их чувства были взаимны, было бы проще. Трудно игнорировать обожание в глазах ребенка, веру в своего отца. Малкольм ни на секунду не задумался, прежде чем сделать выбор в пользу вечной молодости, боясь поддаться привязанности и сентиментальности, чтобы не упустить свой шанс. Это ведь то, что он хотел, правда? Вечная молодость. Жизнь без обязательств. Но почему так больно видеть, как Тень уносит Румпеля?.. Питер Пэн никогда не забудет этот отчаянный крик и протянутые к нему руки в надежде, что отец одумается и никому не отдаст своего сына. Нет, Румпель, не одумается. Пора признать, что у тебя никудышный отец. Отказаться от сына оказалось проще, чем забыть об этом. Пэн обрек себя на кошмары, преследующие каждую ночь без исключения. Бесконечные муки выбора и протянутые к нему руки. Питер Пэн убегает от прошлого, которое так не хочет отпускать. Чтобы случайно не вернуться к тому жалкому существованию, приходится надеть маску эгоизма, жестокости, напускного веселья и злости. Со временем эта жестокая игра начинает ему нравится. Неверлэнд с радостью меняется, подстраиваясь под своего нового хозяина, становясь темным и жутким местом, в котором дети плачут по ночам. Когда появляется Венди Дарлинг, Пэн очень заинтересован. Что здесь забыла юная леди со своими наивными представлениями о Неверлэнде? Тут достаточно грязно для такой милой вежливой девочки. Тень, очевидно, ошиблась. — Ты научишь меня летать? — с восторгом спрашивает Венди, сияя чистыми добрыми глазами. — Разве ты птичка, чтобы летать? — кривит губы Пэн. Венди смеется, вкладывая свою руку в его ладонь. — Нравится? — невзначай спрашивает он, краем глаза наслаждаясь ее неподдельной радостью. — Очень! — искренняя улыбка Венди заставляет сердце пропустить удар. Пэну не нравится, как тело реагирует на эту девчонку. Его не интересует какая-то малолетка! Все дело в неискушенном виде и милой сорочке. Точка. — Самое время полюбить… — пауза, чтобы получилось эффектнее, — падать! Он отпускает Венди, и та камнем летит вниз, даже не пискнув. Так не интересно… — Ну, как тебе такой полет? — хохочет Пэн, подхватив раздражающую девчонку в последний момент. Бледная, как мел, Венди никак не реагирует на слова, лишь впивается пальцами в его рубашку мертвой хваткой и дрожит. Пэну даже немного стыдно. Самую малость. Только на секунду. Ему нравится, с каким отчаянием Венди держится за него. Нравится чувствовать власть над ситуацией и беспомощность девчонки в воздухе. Вот, что Пэну нравится, а не она сама! Заблуждение, в которое он будет верить всю жизнь. — Что, не понравилось приключение? — с напускным разочарованием интересуется Пэн. — Не делай так больше! — просит она, грозя пальцем, будто имеет на это право. — О, Птичка-Венди, ты еще не поняла? Здесь я решаю, что и кому делать. Питер Пэн лишь приоткрывает завесу тайн с целью припугнуть глупенькую малышку, чтобы та больше не рвалась на встречу опасным приключениям, и великодушно отпускает. Он убивает в ней воздушную наивность и слепую веру в сказку. На лице Венди написано напряжение и желание как можно быстрее покинуть Неверлэнд. Тень оставляет десерт напоследок. — В доме Дарлингов я видел Бэя. И еще двух мальчишек, братьев Венди. — И ты говоришь об этом только сейчас?! — Принести Бэя? — Да. Определенно. Время драмы! — хищно скалится Пэн в предвкушении представления, а позже с превеликим удовольствием сообщает Венди: — Птичка, ты и сама прекрасно понимаешь: тебе здесь не место. А вот одного из твоих братьев ждут незабываемые приключения! Она в ужасе распахивает глаза и сопротивляется, когда Тень хватает ее и несет прочь. Венди кричит, что не даст братьев в обиду. Пэн хочет оставить Дарлинг, но не в его правилах действовать без мотива. Если он сделает это исходя из собственной прихоти, то всем станет очевиден интерес к девчонке. Поэтому он решает подразнить Птичку, посмотреть, что будет. И она не разочаровывает — возвращается спасти дорогого Бэя. Так отважно и глупо... Больше Птичке не суждено летать. Она сама выбрала вернуться. Остров дикарей, оголодавших мальчишек — не самое лучшее место. В клетке безопаснее. Пэн доволен. О таком исходе событий можно было только мечтать: Птичка там, где ей самое место, и Бэй тоже под присмотром. Кроме того, теперь есть нужные ниточки для манипуляций братьями Венди. Когда они подрастут, естественно. — Твой новый дом, Птичка. Венди недоверчиво осматривается, ища подвох. — Но это клетка… — Бинго! — хохочет Пэн, грубо толкая ее в ловушку. Впервые за долгое время он чувствует душевное спокойствие. Все так, как и должно быть. Чистая, невинная, счастливая, изнеженная жизнью в кругу любящих людей. Пэн, весь извалявшийся в грязи, не может устоять от соблазна и не испачкать душу Венди Дарлинг. Но вскоре эйфория сменяется раздражением. Он не может объяснить интерес к этой Пташке, который уже и ему самому кажется больным. Венди всего лишь ребенок. Почему она вообще вызывает у него интерес?! Дело в юности? Видал и моложе!.. Но никто не притягивал так, как Венди Дарлинг. Возможно, цепляют именно смелость и гордость: не каждый смог бы противостоять целому миру. Пусть это и маленький мирок Неверлэнда, опасностей здесь предостаточно. Ей двигали бескорыстность, доброта и любовь — качества невероятно редкие среди Потерянных. Это все неправильно! Почему какая-то маленькая девочка вытеснила мысли о Фионе?! Пэн заламывает Венди руки, изливая злость на себя. Придавливает к дереву, чтобы кора оставила на теле царапины, которые болью будут напоминать Венди по ночам о его неприязни к ней. Пэн дергает ее за волосы, чтобы напомнить себе: он к ней безразличен. Показать всем, что она здесь только для издевательств и развлечений. Самое трудное — держать маску при ней. Венди смотрит прямо в душу, заставляя кожу покрываться мурашками. Пэн видит: девчонка не покупается на его игру, будто знает, что все это ненастоящее, не верит этому цирку. Прости, Венди, но маска эгоистичного жестокого мальчишки давно срослась с кожей. Теперь это истинное лицо Питера Пэна. Он выбирает мучить Венди в отместку за то, что она делает с ним, пусть и не зная. Почему страдать должен только он?.. Так продолжается долго, пока Пэн наконец не ломает свою любимую игрушку. Делает такой же отчаянной и Потерянной, как и всех остальных в Неверлэнде. Тогда Птичка начинает царапаться и кусаться не хуже кошки. Однажды до него доходит, что когда-нибудь Венди придется отпустить. И Пэн сдержит слово. Нужно лишь найти лазейку. Идея приходит довольно быстро: Венди должна покалечиться настолько, чтобы ее жизнь напрямую зависела от волшебного источника. Тогда она останется здесь навсегда. Пэн выматывает Дарлинг так, чтобы та оступалась и падала, разбивая руки в кровь. Доводит до истерик, вынуждая калечить саму себя. О, Пэн не может просто так взять и намеренно ранить. Он ведь обещал вернуть ее братьям, если она будет хорошо себя вести. Дарлингам нужен стимул выполнить все условия, а Венди нужна надежда, чтобы не сойти с ума в этом Аду. Поэтому решением должен быть несчастный случай. Но удача всегда на стороне Венди. Как бы больно она не падала, как бы сильно не калечилась, этого недостаточно. Сначала это выводит из себя, а затем переходит в зависимость: не просто издеваться над милой слабой Венди, а жестоко издеваться. Пусть ее крылья и сломаны не одну сотню раз, она останется любимой игрушкой.* * * * *
Годы идут. Но ничего на этом чертовом острове не меняется. Скука! Даже Питеру Пэну могут наскучить игры. Он решает добавить перчинки. Но что-то идет не так. Перебор. Приходится стирать Венди память. Все бы ничего, но появляется новая вредная привычка, губительная для Дарлинг. Теперь Пэн может безнаказанно развлекаться, а после заставить ее забыть. Растрепанные волосы и злые, как у черта, глаза. На скуле кровоподтек, но это не дело рук Пэна — сама ударилась, когда неслась по лесу. Опасная дикая Венди заводит не меньше послушной и благоразумной. Только, когда Пэн привязывает ее к дереву, до Дарлинг доходит плачевность ситуации, и она начинает яростно дергать руками, чтобы вырваться. — Скучала, Птичка? — хрипло интересуется Пэн, едва весомо целуя в кровоподтек, наслаждаясь изумлением. — Нет! — выплевывает Венди ему в лицо. — Тогда нужно лучше прятаться, — советует он. Дарлинг натянута, как струна, и не понимает, почему ее тело так реагирует на близость. О, Венди… тело помнит больше, чем ты. И, судя по всему, ему все нравится. — Отпусти! Или!.. — Не стоит. Сегодня особенная игра. Тебе понравится. Обещаю. Она зла и испугана, ведь он в очередной раз победил, а Пэн чертовски возбужден. Сколько можно тянуть?.. Ее глаза распахиваются в ужасе, когда он спускается ниже, проводя рукой по внутренней стороне ее бедра. У Венди вырывается рваный вдох. В затравленном взгляде читается вопрос: «Ты же не сделаешь этого?». О, Венди... Пэн отвечает молчаливым: «Еще как сделаю!», — и проводит влажным языком там, где кожа нежнее всего, заставив жалобно заскулить от переизбытка чувств. Неожиданные ласки вводят в ступор. Венди первый раз видит Питера таким! Точнее, она так думает. Дарлинг не знает, что это происходит на регулярной основе, стоит лишь возбуждению Пэна перелиться через край. Даже слишком часто. — Нет! — всхлипывает Венди, пугаясь ноющего чувства внизу живота. Пэн закатывает глаза. Привычный сценарий, который разыгрывается по ночам. Чертова Венди даже не представляет, как ей повезло всегда испытывать все, как в первый раз. — Раз ты просишь остановиться... — резко отстраняется Пэн, пожав плечами. Венди замирает и в нетерпении обхватывает его ногами, притягивая обратно. — Раз это нужно, чтобы в дальнейшем вернуться к Майклу и Джону, — язык заплетается, а щеки нещадно краснеют. Пэну не нравится, что даже во время близости с ним Дарлинг прибегает к этой мотивации, но сегодня он не станет за это наказывать. — Придется тебе сначала заслужить, — растягивает губы в оскале Пэн, а затем безжалостно опаляет дыханием ее шею.* * * * *
Проспав весь день, Пит приходит в себя только глубокой ночью. Одежда насквозь пропитана потом, а на щеках высохшие дорожки. На ослабевших ногах он идет к столу сделать глоток воды, прикладывает прохладный стакан ко лбу, силясь успокоиться. Сердце все еще колотится, как бешеное. Питер? Малкольм? Пит? Кто он, черт возьми?! Мысли путаются, а рядом даже календаря нет, чтобы определить по дате. Питер переодевается в сухое. Сна, естественно, ни в одном глазу. От ядовитого послевкусия воспоминаний нехорошо. Труднее всего принять тот факт, что Питер создал личность, полную иронии, сарказма и токсичности, которая только и делала, что издевалась над Венди в течении ста лет! Гримаса боли сменяется ужасом осознания: Рози могла вспомнить то, что не должна была вспоминать никогда! То, что он старательно выводил из ее памяти раз за разом. В таком случае, у них нет будущего. Если бы не Тень... Очевидно, она принесла Венди не случайно. Наверняка из любопытства, узнает ли Питер ту, из-за которой жалко умер в подворотне. И результат превзошел все ожидания Маркуса. Пусть жизни Питера Пэна и были темными, несчастными, полными одиночества, в них все же был свет. И это Венди. Поэтому он так отчаянно цеплялся за нее всякий раз.* * * * *
— Проснись! — трясет спящего за плечи Питер, надеясь, что в темноте не обознался. Чет просыпается не сразу, а после подрывается, первым делом хватая ручку своего драгоценного чемодана. — А? Что?! Пит, это ты?.. — Мне нужен амулет! — как одержимый, шепчет Питер. Чет закатывает глаза. Ну начинается!.. — Ты издеваешься?! Иди ты… спать! Он уже собирается отвернуться к стенке и вернуться в царство сновидений, когда Питер отчаянно поясняет, пытаясь открыть чемодан: — Мне нужен амулет забвения. Срочно! Я не выдержу!.. Чет не спешит пресечь попытки взломать свою собственность. Во взгляде сочувствие и понимание. — Все так плохо? — Ты не представляешь, что я натворил, — бросает на него полуобезумевший взгляд Питер. — Расскажи в двух чертах, — предлагает Чет. Питер тяжело вздыхает, но все же нехотя начинает перечислять: — Убил лучшего друга, променял сына на вечную молодость, похитил правнука, но самое ужасное!.. — Так, стоп! — вскидывает руки Чет в умоляющем жесте. — Я понял. Но тут такое дело… У меня больше нет амулета забвения. — Что?! — новость ударяет под дых. Вся надежда была на амулет! — Почему?.. — Это была единственная цена, на которую мне удалось договориться ради твоего же противоядия! Питер вскидывает брови в изумлении. Слишком много новой информации для одного дня. — Противоядие? И ты молчал?!