* * * * *
По иронии судьбы Питер находит Ричарда именно на том утесе, куда сам не раз приходил в минуты вселенской обиды. Мальчишка сидит лицом к океану и бросает камешки в воду. Поникшие плечи и резкие движения выдают подавленное состояние с головой. Питер не знает, что сказать. Меньше всего на свете хочется находиться здесь и подбирать слова, но он заставляет себя остаться. Чувствует, чтоб его!.. ответственность. Подъем по склону отнимает больше сил, чем требуется. Тяжесть бремени буквально втаптывает Питера в землю. Еще вчера он не стал бы церемониться с Ричардом и уж наверняка бы не стал ничего объяснять. Но после всего, что произошло… неправильно оставить его без объяснений. Когда Питер садится рядом, Ричард опускает лоб на согнутое колено и тяжело вздыхает. Где-то внизу разбиваются волны, голосят чайки. Надо что-то сказать, вот только слова застревают в горле. Затянувшееся молчание нарушает Ричард: — Я больше никогда не увижу ее? — хрипло спрашивает он. Красные глаза выдают недавние слезы. Питер сглатывает. Проще соврать, дав ложную надежду. — Послушай… — отводит он взгляд вместо ответа. — Что ты знаешь о Хоуп? Черные брови сводятся на переносице. — Если ты ведешь к тому, что на самом деле я ничего о ней не знаю!.. — пылко начинает Ричард. — Нет! — отрезает Питер. — Просто пытаюсь понять, что тебе уже известно. Ты ведь в курсе: Хоуп — моя дочь. Точнее, дочь из будущего. Он не замечает, что затаил дыхание, пока воздуха не перестает хватать. Ричард медленно кивает, и Питер облегченно выдыхает. Еще вчера такая осведомленность вывела бы его из себя, но сегодня она во многом облегчает задачу. — Хоуп хотела изменить будущее. Ей это удалось, поэтому она исчезла. Той реальности больше нет. Питер снова напрягается в ожидании реакции. Он и сам понимает, как скупо звучат объяснения, но отсутствие подробностей позволяет избежать лжи. — Исчезла… — отрешенно повторяет Ричард, уставившись невидящим взглядом перед собой. Питер поджимает губы. Перед глазами возникает образ безжизненной Хоуп. Никаких подробностей. Он не готов об этом говорить. — Она просила что-то мне передать? Внутри все сжимается, но Питер честно отвечает: — Нет. — Ричард никнет. — Не успела. — Сколько ей сейчас? — До Питера не сразу доходит, о чем тот. Ричарду приходится повторить: — Сколько лет Хоуп из настоящего? Брови Питера решительно сводятся на переносице. — Несколько месяцев. Точно не знаю. Что-то ему это все не нравится… Ричард же не планирует?.. Голубые глаза загораются идеей, улыбка озаряет лицо. Ричард торжественно объявляет: — Я дождусь ее! Питер давится воздухом от возмущения. О-о-о нет!.. Нет-нет-нет! Пусть даже не думает об этом! — Забудь о ней! — рявкает он. — Так будет лучше для всех. Для него. Так будет лучше только для Питера. Сама мысль о том, что на его маленькую дочь есть у кого-то планы, выводит из себя. Ей даже года нет! Что будет, когда исполнится пятнадцать? Придется отбиваться от женихов лопатой? Вот уж Питер возьмется за это дело с энтузиазмом! — Но… — пытается вяло возразить Ричард, явно опешивший от такого резкого отказа. На всякий случай он отодвигается подальше от обрыва. — Я же просто… Питер похож на разъяренную медведицу, детеныш которой оказался в смертельной опасности. Он набирает в легкие побольше воздуха, чтобы пылко напомнить: — Оглянись, у тебя в распоряжении целый остров! Ты можешь делать с этим все, что захочешь. Просто живи дальше и забудь о ней!.. Вот только сам он не смог забыть о Венди в первой жизни, даже когда его память была на удивление дырявой. И не очень-то преуспел в счастье. Ричард стискивает зубы, но спустя несколько мгновений все же кивает. Обычно он открытая книга, но не сейчас. Трудно определить его намерения. Действительно ли Питеру удалось убедить?.. — Но сначала тебе надо заявить свои права на Неверлэнд, пока шериф Свон всех отсюда не выселила. Ричард встает, расправив плечи. Решительность бьет ключом. — Я хочу остаться здесь! — Так лети скорее, — не успевает Питер договорить, как тот отталкиваться от земли и стрелой устремляется обратно. Питер не спешит уходить, позволяя себе полюбоваться догорающим закатом, последним для него в Неверлэнде. И все же он будет скучать. Может, не по нынешним дням, но ему определенно есть, что беречь в памяти. Питер тоскует по давно канувшим в лету временам, когда Потерянные — все без исключения — были лучшими друзьями, а Венди заботилась о каждом из них. Когда Крюк с воплями бегал от крокодила. И… Феликс. Вот уж кто точно был настоящим другом. Пожалуй, Питер многое бы отдал, чтобы изменить прошлое и не совершать тех страшных ошибок. Поддавшись порыву, Питер берет себе на память желудь, нашедшийся по дороге в лагерь. В память о Неверлэнде. Он старается не думать, что главной мотивацией Ричарда остаться на острове, вероятно, является возможность не взрослеть, пока Хоуп не догонит его. Вот ведь дерьмо.* * * * *
Когда Питер возвращается в лагерь, Потерянные уже мрачнее тучи. Они без энтузиазма собирают вещи. Стоит ему появиться, как дети набрасываются с расспросами: — Это правда?! Нам больше нельзя здесь оставаться?! — Шериф говорит, что здесь опасно… разве здесь опасно? — Я отказываюсь возвращаться в детдом! Здесь мой настоящий дом! Несколько пар глаз, полных надежд, впиваются в Питера. Что-то он не помнит, чтобы нанимался гонцом, приносящим плохие вести. А ведь его эмпатия не резиновая! После пережитого хочется лишь уединиться и забыться сном. Не успевает Питер открыть рот, как коршуном налетает Джек. — Зачем все это было?! — с вызовом спрашивает он. — Зачем давать надежду, чтобы потом отобрать?.. Питер стискивает челюсти. По-хорошему все эти претензии стоит выслушать Маркусу, а затем потыкать того в них мордой. — Я не хочу уходить, — тихо всхлипывает самый младший карапуз, имя которого Питер не потрудился узнать. — Невеллэнд лучшее, что со мной случилось. На выручку приходит Киллиан: — Еще ничего не решено. Сейчас Ричард говорит с Эммой. Возможно ему удастся убедить не запечатывать Неверлэнд. — Почему этим занимаешься не ты, Питер?! — практически рычит Джек. — С каких пор тебе плевать, что станет с Неверлэндом? Питер морщится. Он не обязан ни перед кем отчитываться. Усталость убивает остатки человечности. Хочется пригвоздить мальчишку к стволу дерева и покрепче сдавить шею, напомнив, с кем тот имеет дело. Но Питер не двигается с места: пока Киллиан наблюдает, нельзя. Нужно проявить чудеса дипломатии, а не выпускать демонов наружу. — Ричард останется вместо меня за главного, — получается произнести на удивление спокойно. — Но… ты нас бросаешь?! Питер невольно чувствует укол совести и даже предпринимает попытку объясниться: — Должен признаться, я… — Ты не Питер Пэн? Не удивительно, что Потерянным пришло это в голову. Какой же из него Питер Пэн?.. — Нет. Точнее, да. Я был им в прошлой жизни. Но в этот раз Тень принесла меня насильно и держала против моей воли. — убедившись, что все внимательно слушают, Питер нехотя продолжает: — Я не Потерянный. У меня есть семья. Неловкая тишина. Питер ловит на себе завистливые взгляды. Самый младший задает на удивление проникновенный вопрос: — Тогда почему ты до сих пол здесь? Они навелняка потеляли тебя. — Но… разве Неверлэнд может существовать без Питера Пэна? — обеспокоенно доносится с задних рядов. — Остров нуждается в Истинно верующем, — возражает Киллиан. — Ричард прекрасно справляется с задачей, не находите? Некоторые согласно переглядываются, явно вспомнив какие-то шалости в их отсутствие. Эмма с Ричардом возвращаются, и, к счастью, все внимание переключается на них. Питер облегченно выдыхает. Хоть Эмма и старается не показывать эмоций, но очевидно, решение далось ей тяжело. Одно дело спасать детей, другое — отбирать у них дом… К тому же, воспоминания о том, что происходило в Неверлэнде с ее собственным сыном еще слишком свежи. Страх довериться Неверлэнду понятен. Впрочем, Ричард сверкает как начищенный пятак, поэтому Питер уже догадывается, что услышит: — Я дам Неверлэнду испытательный срок.* * * * *
Эмма и Киллиан долго совещаются, прежде чем действовать дальше. Питер ни на что не надеется, просто сидит, привалившись к дереву и устало прикрыв глаза. Тяжелый бесконечный день не думает подходить к концу. Возможно, для Питера он закончится в тюремной камере. Из легкой дремы вырывает просьба. Ему послышалось или?.. — Что? — Называй адрес, говорю, — хмыкает Киллиан, заметив на лице шок. Эмма ворчит себе под нос что-то о том, что волшебных бобов на всяких Питеров Пэнов не напасешься. — Вы меня отпускаете? — недоверчиво уточняет Питер, прищурив усталые глаза. В чем подвох? — Стоит признать, что в данной ситуации ты жертва. Мы увидели достаточно, чтобы поверить тебе. Но прежде хотим убедиться, что с Венди все в порядке, и ты не причинишь ей вреда. Питер переваривает услышанное. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. — А как же Маркус? — Вырубился, — фыркает Эмма. — И что-то мне подсказывает, это надолго, раз он не спал последние несколько сотен лет. Я установила дополнительный барьер вокруг него на время нашего отсутствия, но все равно стоит поспешить. Питер изумленно таращится, не в силах выдавить элементарное «спасибо». — Не думай, что мы забыли о твоих прошлых «заслугах». Сунешься в Королевство, что-то натворишь — будет совсем другой разговор. Шаг влево, шаг вправо… Изображая руками пистолет, Эмма метит прямо в лоб Питера. — Пуф! — услужливо озвучивает выстрел Киллиан. — Спасибо, — все же выдавливает Питер. Смешно, но вежливостью и благодарностью он корыстно надеется заработать еще парочку очков и доказать, что изменился. — Похоже, я обязан вам до конца жизни. Портал открывается за домом семьи Харрис. В некоторых окнах все еще горит свет, несмотря на поздний вечер. После экзотики острова реальность кажется серой. Питер неверяще озирается по сторонам. Сердце барабаном бьет по ушам, в горле пересыхает. Он так долго ждал этого момента, прокручивал в голове не меньше тысячи раз, но все равно оказался не готов. — Венди не знает про Хоуп из будущего. Не стоит об этом упоминать, я сам расскажу, когда смогу об этом говорить. Киллиан и Эмма ничего не отвечают, но нет сомнений — его просьба услышана. По дороге к двери Киллиан и Эмма, не сговариваясь, встают по обе стороны от Питера, блокируя: не исключают побег. Уже у самой двери он демонстративно покашливает, и те нехотя отступают на шаг. На звонок нажимает Киллиан. Знакомый звук заставляет сердце екнуть. Питер нервно сглатывает. Что Венди почувствует, увидев его в глазок? Страх или радость? Ох, не так он представлял себе их встречу. Не при свидетелях… Кажется, что звук открывающегося замка длится вечность. Дверь распахивается, явив на пороге Венди. Воздух из легких выбивает. На ней голубое скромное домашнее платье, волосы распущены — воплощение хрупкости и беззащитности. Питер и Венди неотрывно смотрят друг другу в глаза, не в силах поверить в реальность происходящего. Эмма что-то говорит, но Питер не слышит. Сердце бешено стучит. Шаг, два… Венди бросается ему навстречу. Заключив ее в крепкие объятия, он зарывается носом в мягкие волосы — надышаться. Мир перестает существовать. Питер покрывает легкими поцелуями нежную кожу щек, лба, носа… Он так давно мечтал об этом! Кажется, если кто-то попробует их разнять, Питер зарычит. — Извините, что порчу момент, но давайте зайдем в дом, пока соседи не решили, что у нас костюмированная вечеринка, — все же встревает смущенный Киллиан. Эмма старательно отводит взгляд. Их одежда действительно бросается в глаза. Питер нехотя отрывается от Венди и переводит помутненные глаза на своих спутников, словно не узнавая и не понимая, где находится. Венди краснеет, пряча лицо у него на плече. Они пьяны от счастья. Похоже, Питер единственный, кто не испытывает неловкости. Ему стало абсолютно плевать на свидетелей в тот момент, когда жадные руки дотянулись до Венди. Киллиан и Эмма последний раз видели ее, когда та готова была бежать с острова любыми способами и боялась Пэна как огня. Теперь же смущенно вытирает щеки и выглядит скорее изумленно-счастливой, чем испуганной. Заметив ее слезы, Питер подавленно интересуется: — Я сделал тебе больно? Венди издает странный всхлип-смешок, но качает головой. Какой же дурак. Конечно, сделал больно. Причем много раз. — Итак, что я пропустила? — первым делом интересуется Венди, прикрыв дверь и приглашая всех на кухню. Эмма и Киллиан переглядываются, не зная с чего начать. — Тень обезврежена…— первым находится Питер, но тут же сбивается с мысли, услышав детский плач. Этот звук заставляет внутри все сжаться от ужаса. Незаметно для себя, Питер отпускает руку Венди и бросается на звук в гостиную. Чет в окружении игрушек с погремушкой вместо бубна исполняет танец, отвлекая малышку от горьких слез. Заметив Пита, он замирает, не в силах поверить собственным глазам. Жаль, Питер не замечает этого зрелища. В два шага он преодолевает расстояние и хватает Хоуп на руки. От неожиданности она начинает еще громче рыдать. Питер, поджав губы, внимательно рассматривает: следов ссадин нет, кровотечений и травм тоже. Не успевает он с облегчением выдохнуть, как новая волна паники накрывает с головой: он держит на руках маленького ребенка! Вдруг слишком резко поднял на руки, и у нее теперь будет сотрясение?! Вдруг слишком сдавил и что-то ей повредил?.. Малышка наконец замечает, у кого на руках оказалась, и, обиженно всхлипнув напоследок, перестает плакать. Еще бы, она ведь столько раз просилась, и папочка наконец взял ее на руки! Питер замечает, что все в гостиной немо на него уставились, словно видят в первый раз. Все это ужасно напрягает. Венди отходит от шока первая и бережно поправляет его руку. Держать становится удобнее, но паника и не думает отступать. — Что случилось? — спрашивает Венди Чета. — Я просто съел печеньку… — виновато выдавливает он. — Кто ж знал, что у Хоуп на нее свои планы. Только не убивай меня! — обращается он к Питеру шутливо, но нервно. — Я подумаю. — Она тебя узнала! — радостно констатирует факт Чет и на всякий случай напоминает: — И все благодаря мне и моему амулету… Кстати, об амулете! Он тебе больше не нужен. Питер закатывает глаза и поворачивается к Чету задом, вызвав еще более заинтересованные взгляды. — В заднем кармане, — нетерпеливо поясняет он. Чет выглядит довольным как наевшийся сметаны кот, вернув амулет в коллекцию. — А где Нора? — между делом интересуется он. — Какая Нора?.. — с подозрением суживает глаза Венди. В других обстоятельствах Питеру бы польстил огонек ревности, но не сейчас. — Потерянная, помогала нам. Как видишь, не с нами. Чета настораживает ответ, но он догадывается, что нужно заткнуться и больше не задавать вопросов. Эмма кратко излагает события, старательно избегая острых моментов, пока Киллиан корчит рожицы повеселевшей Хоуп, а Чет незаметно таскает печеньки. Питер даже наслаждается уютом момента, развалившись на непривычно мягком диване. Как давно его спина не чувствовала комфорта! Веки тяжелеют. Кажется, что он закрыл глаза всего на минутку, но когда открывает, в комнате никого нет. Шея затекла от неудобного положения. Свет заботливо приглушен. Питер находит Венди на кухне, она расставляет вымытую посуду. — Где все? — сонно щурится он от яркого света. — Уже ушли, не стали тебя будить. Чет просил передать, что приедет на день рождения Хоуп. Эмма и Киллиан помогут добраться ему в Королевство. — А где Хоуп? — обеспокоено спрашивает Питер. Что-то в его реакции заставляет Венди счастливо улыбнуться. — Спит в своей кроватке. Тебе тоже пора в душ и спать. Питер не сопротивляется. Горячие струи душа вызывают стон удовольствия, смывают соль, грязь. Но надолго в ванной он не задерживается: слишком сильно притяжение мягкой кровати с чистыми простынями. Цивилизация! — Как же хорошо! — блаженно прикрыв глаза, шепчет он. А самое чудесное, что Венди уже ждет его в постели. Возможно, она и не ждала его вовсе, а рассчитывала, что он ляжет в другом месте, — Питер не интересовался. На самом деле они раньше никогда не спали вместе, но ведь теперь они пара, верно? Или?.. Надо внести ясность! — Венди, ты же выйдешь за меня? — сквозь дремоту интересуется Питер. Молчание вынуждает его приоткрыть глаз. — Ты не хочешь? Венди смотрит на него опешивши. Она открывает рот и тут же немо его закрывает. — Ты не хочешь, — уверенно повторяет Питер, не без обиды. Сейчас перед Венди Пит, которого она знала всю жизнь, словно тот никуда не исчезал. — Тебе не кажется, что ты торопишь события? — осторожно подбирает слова она. — У нас уже есть ребенок. Этого недостаточно? Венди замечает, что зеленые глаза смеются. Питер дразнит ее. Она, облегченно выдохнув, решает не воспринимать предложение всерьез. — И что, тебя совсем не пугают обязательства? — в голосе сквозит недоверие. — Меня гораздо сильнее пугает ребенок, — признается Питер. — Но я же здесь. Он притягивает Венди к себе для целомудренного поцелуя, но быстро осознает, что не сможет оторваться. Кажется, что он попал в рай, куда, помнится, вход ему воспрещен. К Питеру быстро возвращаются силы, а сон снимает как рукой, несмотря на вселенскую усталость. Приятная тяжесть внизу живота нарастает, стоит спуститься к ее груди, которую он недостаточно изучил в прошлый раз. Кажется, ничто не способно его остановить… пока Венди со сбивчивым дыханием не напоминает: — У нас нет презервативов. Питер возмущенно стонет. ...А вот и первое испытание от жизни. Урок на закрепление усвоенного материала.