Ее ситх, Его королева

Открыв глаза, Дарт Мол почувствовал себя вымотанным и усталым. Сев на прохудившемся от времени матрасе, он опустил голову и попытался стереть из памяти все, что видел и делал в своём сне… но избавиться от этих воспоминаний невозможно. Тело было покрыто холодным липким потом, будто он был болен и лихорадил, а голова, напротив, горела, точно объятая пламенем. Ситх на секунду бешено сверкнул глазами и вскочил, в приступе внезапного гнева желая что-нибудь уничтожить, но комната была пуста, так что единственное, что он сделал — сконцентрировал выброс Силы и услышал, как в пустом цеху внизу ухнуло что-то железное, а затем послышался грохот. Дарт Мол опустил глаза на свои руки и понял, что они слегка подрагивают. Только после этого он вновь опустился на пол, сел в позу лотоса и выпрямился. С помощью многолетних тренировок он заставил себя успокоиться. Постепенно сердцебиение выравнивалось, в голове прошла тошнотворная пульсация. Он сосредотачивался на своих ощущениях, погружаясь в новые образы и новые слои медитации, и когда закончил с этим спустя час, поднялся на ноги и понял, что не ощущает ничего. Это позволило ему снова вспомнить сегодняшний сон — но уже куда более холодно и отстранённо. Накинув на татуированные плечи чёрную ткань робы и не завязывая ее, он сунул руки в рукава и вышел из своей комнатушки, подойдя к грязному высокому окну и взирая на нижний уровень Корусанта, уже давно бодрствующий. Вопросов, требующих немедленного объяснения, становилось все больше. Он не знал, почему проникает в ее видения. Что хуже, он осознал, что и она видит его в своих снах… или это лишь иллюзия, порождённая его умом? Тогда беспокоиться не о чем, она — всего лишь фантом и фантазия. Но сколь прекрасная… Дарт Мол за свою недолгую, но опасную жизнь ситха-убийцы знал множество темных эмоций, но ни одна из них не сравнится с тем, что он испытал сегодня. Это был удар прямо под дых, и он к этому удару оказался неготов. Уничтожь или будь уничтожен, — так учил его мастер. Дарт Мол неукоснительно следовал этому правилу. Если это видение… чудесное видение… делает его слабым и уязвимым, с ним нужно прервать связь. Он думал, что твёрдо хочет этого, но в глубине души понимал, что хочет совсем другого. Глядя на движущихся по улице жителей Корусанта, он вместо них видел ее темные глаза с крупными, широкими зрачками, и голову, то откинутую назад, то прильнувшую к его плечу. В ушах, точно это происходило наяву, он слышит ее частое дыхание и стоны, и ощущает, как она крупно дрожит и повисает в его руках, опадая от наслаждения. Крепко сжав руку в кулак, Мол даже не обернулся и не среагировал, когда за его спиной обрушилась очередная заводская рухлядь, снесённая мощным потоком его Силы. Сузив глаза, он подумал: если это видение — реально существующая женщина, что она сейчас делает?

***

Она спит с легкой полуулыбкой на губах, раскинувшись в постели, словно ангел. Грудь ее мерно поднимается и опускается. Мол признаёт, что на это видение он может смотреть бесконечно долго, но намеренно отводит взгляд и вдруг замечает в темноте комнаты движение. Его глаза ярко горят во мраке: как и любой датомирский забрак, он видит куда лучше многих рас в темноте. Потому он сразу заметил подосланных многоножек-куханов, крайне ядовитых мерзких тварей. Они заползли на постель девушки, неистово извивая сегментированные тела. Мол оскалился, и во тьме загорелся его алый меч. Но он тут же развеялся, словно призрак, поскольку Она резко вскочила и испуганно вгляделась перед собой, а в комнату сквозь гаснущий силуэт ворвался падаван… … Ей же снилось совсем другое. Он медленно идёт вперёд, словно не замечая ревущего пламени у себя за спиной. Рваный чёрный плащ, выцветший под солнцем в серый и ржавый цвета, вьётся вокруг рук, сжимающих один алый клинок, а кожаный фартук прикрывает ноги, которые, как показалось Падме, покрыты стальными пластинами. Приглядевшись, она поняла, что это роботизированные протезы, имитирующие обычные ноги. — Тебе никуда не деться, ситх! — выкрикнула темнокожая женщина, одетая в форму джедая. — Твой брат у нас! В карбоните! Ты окружён моими клонами… Именем Ордена Джедаев и Республики, я приказываю сдаться! — Никогда! — рыкнул в ответ забрак, с вызовом откидывая назад кожаный островерхий капюшон. Во взгляде его было столько лютой ненависти, что Падме отшатнулась, став невольной свидетельницей конфликта. — Бежать тебе некуда! — продолжала взывать к его разуму джедайка. — За спиной — пожар, дальше — тупик! Со всех сторон — пропасть… а впереди — целая армия. Ты не сможешь уйти на этот раз, Дарт Мол! Вздрогнув, Амидала ясно услышала его имя. Джедайка назвала его Дартом… по спине пробежал холодок. Что это? В глубине сознания всплывало слово, от которого исходил холод. Ситх. Зарычав и оскалившись, он напрягся, держа наизготовку алый световой меч, и вдруг резко выбросил вперёд ладонь. Находившиеся в огромной пещере с высокими сводами джедайка, ее юный падаван с косичкой на плече и отряд штурмовиков нервно заозирались, когда первая каменная глыба рухнула на мост, обрубая его и унося с собой в пропасть и тьму несколько жизней солдат, незнакомых Падме, одетых в броню… — Стой! — закричала женщина. — Ты погубишь нас и своего брата тоже! Но, очевидно, этого не было в планах у Дарта Мола. Он сделал несколько шагов назад, разбежался и, коротко ухнув от усилия, ловко прыгнул на рушащуюся каменную глыбу, пробегая по ней за доли секунды и подныривая под новую громаду свода. Падме невольно затаила дыхание, следя за нечеловеческой скоростью и ловкостью этого существа, и напряглась, когда он выхватил на бегу свой меч и скрестил его с джедайским сабером. Он стремился к карбонитной статуе, которую уносили прочь клоны, но джедайка его заняла боем… Мол оскалился, обнажив крепкие зубы, и зарычал, подобно зверю. Стиль боя его стал куда более яростным, удары — размашистыми. Он ускорился, отражая выстрелы бластеров и атаки джедая, наконец, взмахнул мечом и в один удар покончил с женщиной, вонзив меч ей между грудей. Клокотнув, она упала на колени, ухватилась рукой за ногу своего убийцы и, хрипя, посмотрела в последний раз в желтые глаза. Мол медленно опустился к ней, обхватив шею сильными руками, и резко свернул ее. Словно не веря своим глазам, мальчик-падаван закричал пронзительное «нет», но солдаты увели его прочь, закрывая герметичные двери. Мол медленно поднялся и уверенно пошёл в сторону беглецов, выталкивая вперёд ладонь. Створы начали открываться, подчиняясь Силе… — Энни… Ее слова эхом откликались в одном сердце забрака и переходили в другое, перетекали по каналам Силы и наполняли его существо непонятным звоном. Мол корчился на худом матраце, точно от боли, изредка тихо постанывая. Судороги ломали руки и ноги, но тяжелее всего было дышать. — Энни… случилось нечто чудесное… Последнее слово завибрировало и пронзило голову Мола, точно насквозь, острой болью. Ввинчиваясь в левый висок, оно — это слово — за мгновение причинило столько страданий, что ситх выгнулся дугой. — Я беременна. Короткая вспышка ослепила Мола, и он ощутил новый удар в висок. Ни один его враг из всех возможных не мог бы бить так больно. Даже когда Учитель пытал его во время тренировок молниями Силы, так больно не было… Она с улыбкой коснулась высокого мужчины и обняла его, а ее слова все звучали и звучали в голове Мола, пока он сам не рявкнул сквозь сон: — Хватит!!! С оглушительным грохотом, внизу, в цехах, что-то опрокинулось и рухнуло вниз. Мол проснулся от этого звука и ощущения, что старый завод содрогнулся до основания. Вскочив с постели, он вылетел на небольшой балкон, с которого просматривался весь цех, и скрипнул зубами. Не контролируя себя во сне, он каким-то образом разметал Силой несколько гигантских аппаратов конвейера. Возможно, кого-то подобная демонстрация Силы удивила бы, но Мола она лишь раздосадовала. Он устало опустился на пол, прижавшись спиной к холодной стене, обшитой стальными листами, и обхватил руками голову, не в состоянии избавиться от пульсирующей боли. Он совершенно не контролировал себя во сне… если об этом узнает Учитель, его накажут. Жестоко. Следующий день вместо тренировок Мол наводил порядок в цеху, все так же, с помощью Силы, приподнимая гигантские клешни конвейера и устанавливая их на место. В груди клокотала ярость, поднималась из живота в лёгкие и разливалась там, словно поток лавы. Он невольно вспомнил огненные фонтаны Мустафара и застыл, отвернувшись от механизмов и сжав челюсти. Он не может сам избавиться от этих видений. Сказать о них Учителю — тоже. Возможно, если он разгадает их смысл, будет легче, — мелькнуло в его голове. — Хорошо, если так, — тихо сказал он. Втайне он желал другое.

***

Он очнулся на медицинской койке в низкой палатке. В лицо светили подвесные лампы, плюс фоторецепторы меддроидов мелькали то тут, то там. Тихо подняв голову от койки, забрак проследил за тем, как его механические протезы не просто чинят. Вместо прежних, изломанных и несовершенных, ему дают более человекоподобные ноги. Рядом с ним лежал ещё один забрак, высокий, желтокожий. Дроиды трудились над его рукой, заменяя отрубленную плоть кибернетической. Мол задумчиво положил ладонь на кожаный пояс, который перехватывал талию, и прикрыл глаза. Падме нахмурилась. Смотреть на него сейчас было больно, и она, не утерпев, поддавшись неожиданному порыву, двинулась вперёд и мягко опустила пальцы на его руку. Он резко открыл глаза. Он узнал ее. Падме вздрогнула, отпрянула назад, и вдруг картинка поменялась, а она уткнулась спиной во что-то одновременно мягкое и твёрдое, подобное человеческой плоти. Испуганно обернувшись, она лицом к лицу встретилась с забраком. Но он был молод, моложе, чем тот, кого она видела секунду назад, и не искалечен. Он был укутан в чёрный плащ из простой ткани, голова была покрыта капюшоном. В темноте поблёскивали желтые проницательные глаза. — Где мы? — прошептала Падме, невольно отступая к нему ближе и вжимаясь в его плечо. То, что окружало их, настолько пугало, что справиться с этим в одиночку было невозможно. Дарт Мол спокойно осмотрелся. Он однозначно не раз бывал здесь, среди красной пустыни. Точно кровавый глаз, Луна-спутник зависла над горизонтом, багровым светом освещая руины соборов, дворцов, домов… застывшие в немом вопле статуи и человеческие фигуры в позах, искажённых страхом и отчаянием. — Это Коррибан, — тихо сказал он и положил руку на спину Падме, чуть выдвинувшись вперёд. Падме была достаточно образована, чтобы знать эту планету. — Но как? — непонимающе вопросила она. — Как мы здесь оказались? Это же мёртвая планета… — Вершина бездонная, темная бездна. Что было великим, теперь бесполезно, — пробормотал Мол и нахмурился. — Ты в моей медитации. Падме замерла. — Но почему? — Не знаю. Тихо. Ситх крепко сомкнул ладонь на ее плече. — Будь рядом. Сейчас придут они. — Кто — они? — прошептала Падме, озираясь. Но пояснять было уже поздно, да и вряд ли Мол бы стал. Он зажег свой световой меч, выставил клинок вперёд и оскалился, наблюдая за тем, как из багрового тумана медленно выходят сначала несколько людей. С каждой секундой их становилось все больше и больше. Они все шли и шли, зажигая тусклые зелёные и голубые лучи, и вскоре целые десятки окружили Падме и Мола. Лица их были скрыты под капюшонами коричневых плащей, но Падме видела их глаза: чёрные ямы, источающие безразличную тьму. Вдруг Падме ощутила, как плечо Мола под ее рукой, того самого, казавшегося непроницаемым, безжалостным, непобедимым, вдруг дрогнуло. Всё замерло, и люди с обнаженными световыми мечами замерли тоже… чтобы вдруг хлынуть навстречу Молу, атакуя разом. Он зажег вторую половину своего меча и отражал удары, которые наносили то сзади, то спереди. Падме услышала крик и лишь спустя секунду поняла, что кричит именно она… Поток расцепил ее пальцы, разжал их и разлучил ее с ситхом, отбросив ее в сторону. Точно не замечая девушку, они уже покрыли собой Мола, и красный луч его сабера едва пробивался сквозь тела… А затем Падме услышала гулкий, глухой стон. Толпа расступилась. Ситх упал на колени, пронзённый сразу несколькими мечами одновременно, и растворился, точно мираж, вместе с ужасным Коррибаном, когда Падме бросилась к нему. Она падала во тьму, и тьма была холодной и липкой. Лёгкие скрутило спазмом… и тогда королева проснулась.