Where Angels and Demons Collide

When I hesitate I know it's just too late to bring you back, but still I need you I can't communicate the burden of this weight My world is black until I see you (Art of Dying – Breathe Again)

      Когда капли алой крови упали в центр белого амулета, окрасив прозрачный камень в багровый оттенок, Том понял, что это сработало. Он стоял и во все глаза смотрел, как грани украшения застилает кроваво-красная пелена. Через секунды она рассеялась, кулон снова принял прежний вид, однако внутри него как будто что-то ожило: водоворот светился, поблескивая сверкающим красноватым отблеском. Человек постоял немного, словно ожидая чего-то. Ну там, как вариант, разверзающегося неба, громогласного голоса свыше, какого-нибудь другого божественного знамения, но ничего такого не произошло, кулон лишь сухо выдал: «Теперь ты можешь готовиться...» — К чему готовиться? — тупо переспросил Том. Ему вдруг стало дико не по себе. — Эй! К чему готовиться? Ты! Побрякуха бижутерная, как мне найти Билла?       Его вообще не волновало, что произойдет, его волновала только его часть сделки, но кулон снова замолчал, и смертный воззрился на него в ужасе. Как будто с этим молчанием оборвалась и последняя надежда, единственное, на что он еще полагался. — Ты обещал, я тут тебе человеческую жертву принес, а ты чего? Слышь! — возмущению Тома не было предела.       Парень не знал, чего он ждал. Что побрякушка вдруг резко заговорит механическим голосом? «Через пять метров поверните направо... Сверните налево... Идите сто метров прямо». Конечно, она обманула его!       Том часто-часто задышал, не веря в происходящее. Он начал уже, было, припоминать, где тут рядышком можно найти хорошую помощь психоаналитика, но кулон внезапно снова ожил. Рука Тома ожила следом, поначалу медленно, а затем все увереннее конечность начала приподниматься сама собой. — Эй! Ты чего творишь-то? Руку отдай...       Однако украшение не спешило слушаться. — Ты вроде говорил, я твой хозяин, а как будто все наоборот!       Молодой человек хотел было дернуть непослушную кисть, но она совершенно отреклась от него, будто на том месте, где она была раньше, возникла пустота. Он точно ощущал, что браслет тянет его куда-то в сторону. Сердце сильно забилось в ожидании, парень отчетливо понял, что украшение ведет его направо, на север... До этого Том бродил около центральной части города, которая, впрочем, уже заканчивалась и плавно переходила в окраины. Район выглядел диким и обезлюдевшим, но что еще оставалось делать, когда собственное тело перестало принадлежать тебе и двигалось само? Вот Том и несся как угорелый, кисть его была отведена немного вперёд, потому что за нее тянул какой-то невидимый поводырь. — Я дождался. Видели бы это мои родители, — печально прошептал парень. — Они бы точно сдали меня врачу. Как пить дать, сдали бы!       Это было странно и дико, но финтифлюшка, похоже, все же решила выполнить свою часть договора, по крайней мере, надежда на это все крепла. Если так подумать, за какой-то пустячок в обмен всего лишь на маленькую каплю крови, делов-то! По идее, это все-таки должно было побеспокоить Тома: штука, как он уже начал медленно догадываться, была какая-то магическая, каким бы бредом это ни показалось, но в данный момент его волновали совсем иные проблемы. Молодой человек понятия не имел, что удумает бижутерия после этой небольшой жертвы, он не был уверен, что хотел это знать. Да, возможно, стоило выяснять последствия до согласия, а не после, но чего уж теперь? Теперь он только шевелил ногами и спешил получить то, что ему причиталось.       Через пять минут ходьбы он обнаружил себя перед воротами в Нордпарк — небольшое и захолустное, на его взгляд, местечко, обыкновенный скучный клочок зелени среди блочного городского массива. — Значит, парк? Да, так фиг догадаешься, — Том с сомнением почесал затылок.       Цепочка потянула его ко входу. Со слабым вскриком Том полетел мимо небольшого фонтанчика, аккуратно подстриженных кустов, лотка с попкорном и велосипедистов, все глубже и глубже в недра по аллее, при этом он ощущал себя дебилом, ведь ему приходилось бежать довольно быстро: темп, который задавало украшение, был немилостивым. — Стой, куда ты гонишь-то так... — Том наступил на собственный развязанный шнурок и едва не навернулся носом вперед. Он не имел понятия, кончится ли эта пытка вообще когда-нибудь.       Но мерзкий своенравный талисман, естественно, молчал. Когда ему не было нужно ничего, он становился угрюмым и немногословным, как статуя, мимо которой он только что проволок человека на полной скорости. Подвеска лишь немного внесла разнообразие во всю свистопляску, когда вдруг резко отпустила руку Тома, совершенно неожиданно и на самой середине пути. Тяга прекратилась так же внезапно, как и началась, и человек, не ожидая подобной подлости, налетел плечом на столб. Чувство магического воздействия тут же пропало. Том обнаружил, что стоит на небольшой аллейке, направо, налево, не было никаких людей. — И? Где, спрашивается? — проворчал он.       Сделав пару шагов в одну, потом другую сторону, в итоге человек решил, что ему нужно прямо. Два спортсмена пробежали мимо. Какие-то пожилые леди негромко переговаривались неподалеку, возле аккуратно подстриженных кустов, окружавших тропинку. Том огляделся, рассмотрев столб с табличкой, указывающий всякие разные направления, огромного ворона, сидящего на дереве, парочку карих глаз, в упор изучающих его. Стоп. Карих глаз?       Том посмотрел вниз. Сердце его долбанулось о грудную клетку. Билл сидел на парапете прямо перед ним. Когда Том нарисовался на тропинке, Ангел поднялся на ноги, медленно, словно увидел призрак. Он смотрел теперь на человека квадратными глазами, потому что совершенно не ожидал увидеть его так скоро. Зато до него медленно начал доходить этот хитрый взгляд Дарии и то, что она имела в виду, когда сказала, что идти никуда не придется. — Том... — Ангел удивленно выдохнул. — Я нашел тебя. Я тебя нашел! — выпалил парень, прижимая ладонь ко рту. — Это невероятно!       Он тоже смотрел на Вильгельма, словно впервые видел его. Не желая слушать сейчас никакие из его объяснений, он сделал шаг к парню и стиснул его в объятиях так крепко, словно они не виделись тысячу лет. Для него это время тянулось именно так — долго и болезненно, словно прошла целая вечность. — Убежал от меня. Не надо так делать! — прошептал он, закапываясь пальцами в его волосы. — Я уже пожалел об этом, — Билл не замечал предательскую дрожь и собственные трясущиеся руки. Все, что было важно для него теперь — тепло мальчишки, находящегося в его объятиях.       Том вдыхал его запах и зарывался в его щекочущие черные волосы, хватая ртом воздух. У него было такое ощущение, будто до этого он не дышал, словно находясь под водой, а теперь вынырнул, наконец, на поверхность и глотнул кислорода полной грудью. Мир вертелся перед его глазами точно шальной. Он горячо зашептал Биллу в ухо, отчего Ангелу пришлось прикрыть веки, потому что сознание его резко пошло в пляс: — Прости меня, Билл, прости, пожалуйста! — быстро говорил Том. — Это все Георг меня довел, я в жизни не думал того, что сказал! Я не знал, что мне делать! Я был не готов к расспросам относительно тебя! Прости-прости-прости меня, я так рад, что с тобой все в порядке! С тобой же все в порядке? — Том резко отклонился от парня, все так же держа руки по обеим сторонам его лица. — Со мной все в порядке. Прости, что я ушел от тебя. Я сделал это необдуманно. — Ты обещал этого не делать! — Том тряхнул его, впрочем сделал это совсем несильно, скорее ласково.       Билл отвечал на его взгляд. Он изучал прямой нос и губы мальчишки, которые снова были пугающе близко, пожалуй, чересчур, чтобы оставаться спокойным. Он не дышал. Как только Том подошел к нему и обнял его, весь дискомфорт пропал, а на смену ему пришло чувство переполняющего, легкого, наркотического счастья. Ангел был безумно рад, что с этим мальчишкой ничего не случилось. — Ты сам в порядке? — на всякий случай спросил Билл ему куда-то в кожаную куртку. Том снова обнял его, не давая ему больше и миллиметра свободного пространства. — Теперь да. Теперь да, — шептал человек как заведенный.       Мысли неслись галопом. Температура тела Ангела подскочила просто до предела, а Том замер, поняв, что притерся к Биллу уже целиком, настолько, что почти сцепился с ним в единое целое. Но разжать руки было уже невозможно, ему было все равно, что подумают окружающие. Все, что он мог сейчас, это лишь зарываться в черные пряди губами. Все, что он мог — лишь восстанавливать дыхание и прижимать к себе того, без чьего присутствия его жизнь уже не казалась прежней. — Ты так меня напугал, — сказал Том, сминая его футболку. — Я сам себя напугал, — Билл обнимал его в ответ. Он уже ни капельки не злился на смертного, он был так до безумия счастлив, что даже если бы Том наклонился к нему и нежно прошептал: «Спрыгни ради меня с башни Двенадцати Мыслителей», Вильгельм бы сделал это, не думая. — Ты на меня сердишься? — тихо переспросил человек, покачивая Ангела в своих объятиях. — Я не сержусь на тебя. Просто меньше всего я хотел бы причинять проблемы тебе. Твои друзья явно не поняли всего этого. Я подумал, мне не место с тобой под одной крышей! — Билл, что ты говоришь? — Том отклонился от него, — Какое мне дело до того, что там подумают другие? Это больше ничье дело. Неужели ты подумал, что я могу говорить это все всерьез? Я просто не хотел, чтобы Георг лез в наши отношения. — Том... — Ни слова больше!       Парень ощутимо содрогался всем телом, но не спешил снимать с талии Билла руки или двигаться в сторону выхода. — Послушай меня. Мне надо сказать тебе кое-что важное. Это будет непросто для меня, поэтому не перебивай. Я не знаю, с чего начать, но я попытаюсь, — Том выдохнул и принялся выдавать Биллу всю ту речь, что успел составить по частям, пока бежал по улицам города. — Я не знаю, что произошло за те полтора дня, что я знаю тебя, но у меня такое чувство, что мой мир перевернулся вверх тормашками. Я чувствую, что если ты не рядом, все не на своих местах, и хотя прошло всего ничего, как мы встретились с тобой в том переулке, мне кажется, я знаю тебя всю жизнь, — глаза человека были прикованы к лицу Ангела, а тот стоял, не двигаясь, слушая все, что Том говорил ему. — От твоих прикосновений мне становится дико жарко, как, например, сейчас, и мне остается лишь молиться, чтобы ты чувствовал то же самое. Я не знаю, что со мной происходит, потому что такое со мной впервые в жизни. Я не знаю, что это, но не могу этого не замечать. И ты не можешь. Ты, конечно, скажешь, что я сошел с ума, но это не изменит того, что я чувствую к тебе... И мне кажется, я... Я... Что мне... — Не хватает воздуха и сложно дышать? — шепотом спросил Ангел, подаваясь немного вперед от любопытства. — Да... Не хватает. Воздуха, — раздельно пробормотал Том и окончательно замолк.       Мысли Билла свалялись в невообразимую кучу-малу. Это было такое прекрасное ощущение, что он улыбнулся, точно на него вытекло ведро сахарного сиропа. — Я чувствую то же самое, — смело сказал он, отдаваясь прекрасным объятиям. — Как хорошо, что я такой не один. — Я так рад это слышать. Ты даже не представляешь, — Том коснулся носом его щеки. — Я знаю...       Билл медленно поднес руку к его лицу, аккуратно поглаживая скулы, ощущая щетину парня. Он изучал его черты, карие глаза, ресницы. Оба мальчишки проваливались в вакуум, им нужно было не так много, достаточно просто прикоснуться к тому, второму, который безотчетно открывался навстречу этой внезапной ласке. Том сглотнул, его взгляд упал на губы Билла... Тот внимательно смотрел на него из-под черных ресниц, глаза человека вдруг стали близко, как никогда. Хриплое дыхание опалило кожу Ангела. — Том... — невольно прошептал черноволосый молодой человек.       Хриплое дыхание, такое близкое, и руки человека поползли по спине Ангела. Им обоим оставалось лишь несколько миллиметров... — Кхем. Ребят, мне совершенно не хочется прерывать вашу идиллию, но вам, кажется, пора.       Билл вздрогнул и шумно выдохнул, как-то разом сникая в сильных, сжимающих его приятным кольцом объятиях. Он прикрыл глаза рукой.       Том резко обернулся. Между ними будто распрямилась пружина, сжатая до этого туго-туго. Парень в разочаровании стиснул зубы, ведь еще бы чуть-чуть, и он сделал то, чего так хотело все его существо. И снова их прервали совершенно бесцеремонно и нагло. Чуть поодаль, сбоку от них, стояла все та же девчонка: огненные волосы, темная одежда и... почему-то бутылка абсента в руке.       Дария не отходила слишком далеко с того момента, как шаги смертного стали слышны в отдалении. То, что это был именно он, Демоница не сомневалась, по одной простой причине, которую еще не успела поведать Биллу. Она хотела, но Том приближался слишком быстро, так что ей осталось только скрыться. В нем изменилось кое-что, потому что теперь, вместо простой, довольно блеклой ауры смертного, он светился на весь парк подобно новогодней гирлянде. Это было видно даже с другого входа, контуры его буквально сочились энергией, которая, несомненно, исходила от Амулета. Что он сделал для того, чтобы это произошло, было загадкой, но теперь он выглядел так, что даже ночное освещение Магдебурга позавидовало бы его напряжению. Дария не сомневалась, что скоро на подобную лампочку начнут слетаться совсем не бабочки, а очень даже гнусные и сопливые твари.       Девушка пригляделась. Это было неспроста, мальчишка сделал что-то, и это что-то пробудило к жизни магию, дремлющую в талисмане Пятой Стихии. Выглядел Том откровенно фигово, на нем вообще не было лица, он словно отдал часть себя подвеске, которая только и ждала этого. Дария перевела взгляд с Тома на Билла и обратно. Эти двое попали в переделку куда более крупную, чем они сами могли представить.       Ангел обнимал смертного, смотря на старую подругу с надеждой, но что могла сделать Дария, даже будучи довольно опытным Демоном? Она могла бы посоветовать другу уйти, оставить этого человека, потому что ему, кажется, осталось жить не более пары дней при самых радужных раскладах, но вряд ли Вильгельм поддержал бы эту идею. То, как эти двое прижимались друг к другу, то, как Ангел хотел защитить человека, говорило Дарии лишь об одном: что бы ни случилось, Вильгельм, кажется, не собирался поворачивать назад. Что-то кольнуло слева, под ребрами от этой мысли. Дария не могла этого понять; ладно, парень, он был глупеньким смертным, но куда несло Вильгельма, двухсотлетнего Ангела, которого предупреждали, и при том не раз? — Эх, идиоты. Еще никогда чувства не делали жизнь проще, — горестно вздохнула Дария. — Что ты сделал с цацкой? — эти суровые слова были адресованы уже Тому. — Я сделал? — глаза мальчишки поползли на лоб от такого поворота разговора. — Ну не я же! Ты весь светишься, как радиоактивные руины бывшего реактора!       Том машинально посмотрел вниз и изучил свои руки. Как по его мнению, так все и оставалось прежним. Откуда девица знала, что что-то произошло?       Билл метнул на талисман острый взгляд, однако не заметил ничего странного. — Дело в том, мальчики, что, похоже, Том каким-то образом активировал магию Амулета. Я надеялась, он не дойдет до этого, но он смог. Как ты сделал это? — Откуда ты знаешь? — страшным шепотом спросил Том. — Поверь мне, я знаю больше, чем хочу. Так как?       В ожидании ответа, Дария поспешно обернулась. Она ощутила чье-то еще присутствие в этом парке. — Ах, черт. Ладно! Расскажешь потом. Билл, вам надо идти. Я объясню все позже, — девушка сердито глянула на Тома, который так не вовремя потерял дар речи. — Валите отсюда. Быстрее!       Ее голос тревожным колоколом отозвался где-то в голове. Ангел привык слушать старую подругу, не стал изменять своим инстинктам и сейчас. Опомнившись, он схватил обалдевшего, открывавшего и закрывавшего рот Тома за руку, сжал его теплые пальцы и, проникновенно глянув ему в глаза, прошептал: — Доверяй мне...       А затем как можно быстрее рванул с ним к выходу из парка.       Том, как под гипнозом, отдался этому наваждению, чувствуя лишь руку Билла в своей руке. Мир мерк своими красками, расплываясь и опадая хлопьями где-то там, в другой реальности, пока парень, как пьяный, позволял этой руке увлекать себя к выходу.