Where Angels and Demons Collide

      Чуть позже в палату к Вильгельму и Тому заглянула Симония. Она рассказала мальчикам, что Пророки, рабочий день которых закончился на тот момент, были экстренно вызваны на службу при помощи купидоньей почты. Не понимая ровным счетом ничего, они срочно влетели к пока еще верховному Апостолу Давиду, который замогильным голосом посвятил их в радости текущего дня и рассказал, что тысячу лет спустя их Амулет, наконец, найден.       Те не то, чтобы расстроились от такого положения дел, но и радости возвращение подарочка им не доставило. Переглянувшись друг с другом, они молча дезертировали в свою Канцелярию работать там над трактовкой свитков. Моисей некогда пояснил им, как обращаться с его творением, вот они и ушли делать то, что Пророкам удавалось легче всего — творить, а точнее, считывать судьбу всего мира.       Симония же узнала о происходящем чисто случайно, проходя мимо слишком шумно радующихся Охранников. Ей понадобилось ровно пара минут и один взгляд, чтобы узнать, что случилось с мальчиком, который был носителем Амулета, а заодно и с его Ангелом. Как выяснилось, они успели побывать в безвременье и так же успешно вернуться из него, причем никто не счел нужным сообщить об этом волнующейся матери. Давид, который встретился сестре по пути, бросил лишь: — А разве же я не сказал? Носитель Амулета чуть не умер, — и поспешил ретироваться в свои покои от греха, убыстряя шаг.       Симония решила, что разберется с братом чуть позже, сейчас у нее были дела поважнее. Женщина обеспокоенно зашла в палату, неся на тарелке, которую позаимствовала в кухне, Райские фрукты и виноград. Она была уверена, что никому не пришло в голову предложить детям поесть.       Только сейчас, при виде еды, желудок Тома сжался в жалобный комок. Он как-то совсем и забыл, что его базовые физические потребности не ограничивались лишь парой желаний как то «хотеть выжить» и «не отлипать от Билла». — Я горжусь тобой, сын. Ты поступил правильно, — выслушав их историю, Симония нежно поцеловала Билла в лоб, — так, как поступил бы любой Ангел-Хранитель на твоем месте. — Например, Давид. Представь его на моем месте, мам. Он завизжал бы, подбирая полы своей туники, и стал звать на помощь Сакия.       Том подавился персиком. Картина настолько полноценно представилась ему, что Вильгельму пришлось похлопать его по спине, во избежание второй клинической смерти своего человека. Симония укоризненно посмотрела на сына. — Со своим братом я еще поговорю, ты уж не переживай. Но, малыш, его тоже можно понять, его ведь уволят! Он так любит свою работу. — Вот и хорошо. Долой дураков и трусов от штурвала власти, — совершенно бессердечно изрек Билл, закидывая в рот пару виноградин.       Симония поднялась. — Ладно. Не будем сейчас об этом. Вам нужно отдохнуть. Я рада, что ты в порядке, — она ласково провела рукой по щеке Тома. — Думаю, теперь ты можешь чувствовать себя в безопасности.       Том улыбнулся этой удивительно приятной женщине, провожая ее взглядом. — Вот такими я себе и представлял настоящих Ангелов, единственная, наверное, из всех вас, которая соответствует моему представлению, это твоя мама, Билл. — Пардон? Единственная? — Билл приложил ладонь к уху. — Я не ослышался? — Нет-нет, что ты, — мило улыбнулся ему Том, отнимая ладонь от его уха и целуя ее. — Конечно нет. Это именно то, что я и хотел сказать.       Вильгельм закатил глаза. Том устроился у него под боком поудобнее и Ангел перекинул через него свою руку. — Нахал, — затем уже нежнее он добавил. — Поспи чуть–чуть. Тебе надо отдохнуть.       Том согласно кивнул. В объятиях Билла это оказалось проще, чем можно представить и он, прикрыв глаза, скользнул в объятия морфея. Will you think of me, in time? It's never my luck, so never mind. I wanna say your name, but the pain starts again, It's never my luck, so never mind. I saw forever in my never, And I stood outside your Heaven. (Blue October — My Never)       Билл радовался, что ему не нужно спать. В этом теле у него не было нужды во многих вещах, в которых он испытывал потребность на земле, потому он просто лежал с широко открытыми глазами и тихо прислушивался к дыханию Тома, признавая, что это теплое дуновение стало самой большой наградой, которую он все-таки заслужил для себя и для них обоих.       Ему не хотелось закрывать глаза. Все его мысли вертелись лишь вокруг человека, и Ангел боялся потерять даже одно мгновение рядом с ним, ведь его минуты и так ощутимо утекали сквозь пальцы.       Сейчас Тому больше не требовалось думать ни о чем и бешено убегать, спасая свою жизнь, и играть со смертью. Его безумная история подходила к своему разумному завершению, но, несмотря на насыщенные событиями дни, Билл все равно не успел понять, как все это произошло. Он отвел рукой отбившийся от общей массы дредлок Тома и легко, невесомо, чтобы не разбудить, поцеловал его в висок. Сколько у них оставалось часов вместе? А может, даже и не часов, может, уже и минут до того момента, как за ними явятся ненавистные Апостолы и разлучат их навсегда? Билл не знал ответа на этот вопрос.       Зато он мог прекрасно предугадать, что произойдет дальше.       Взбешенный Давид, конечно, найдет способ, как наказать нерадивого племянника. Он посадит его в клетку рядом с Моисеем, как и любого преступника, провинившегося по всем статьям, потому что простить — выше его сил. Совет Апостолов последует четкому закону: наказать виновного. Когда они принимали иные решения?       И в такой ситуации связь Ангела с его подопечным не принесет ничего, кроме двух искалеченных душ.       А затем Том вернется на землю, один, в свою квартиру, потому что никто не оставит его в Раю. Вильгельм же, как и полагается Ангелу, останется здесь, тоже один, даже не имея понятия, что его ожидает в дальнейшем.       Билл провел кончиком большого пальца по носу своего мальчишки, проследил взглядом за трепетом его ресниц, провел рукой но его волосам. Взгляд его задержался на кольце, которое он подарил Тому — во сне смертный сжимал руку своего Хранителя, и Ангел еле уловимым касанием губ поцеловал его в костяшки пальцев.        Впервые он не знал, как ему исправить то, во что они влипли. И даже мир Белого Тумана не казался таким страшным, по сравнению с этой мыслью. — Если ты прекратишь вздыхать над ним, как принц над Белоснежкой, возможно, я предложу вам кое-какой план, — внезапно раздался над ухом Вильгельма привычный деловой голос.       Билл вздрогнул от такого вторжения и поднял глаза. Над ним, пользуясь вновь воцарившейся тишиной медпункта, стояла Дария. Все это время она подозрительно тихо лежала на своей кровати, и Вильгельм все гадал — чего она ждет? Но теперь она, кажется, собиралась прояснить это: — Да? — Билл вышел из транса и вытер нос. — И какая же твоя мысль? — Простая. Но опасная, — Дария постаралась говорить шепотом. — У нас мало времени, поэтому действовать надо быстрее. Но я хочу задать тебе вопрос, Билл. На что ты готов ради спасения своего смертного и, если повезет, положительного решения Совета?       От услышанного Вильгельм дернулся, впрочем, тут же об этом пожалев. Том зашевелился, так что Ангелу пришлось замереть, чтобы не потревожить его. — А что ты предлагаешь? — громким шепотом спросил он, убедившись, что Страж у двери не подслушивает их. — Как тебе сказать. Мне не нравится эта мысль, но я подозреваю, что выбор тут не велик. — Я готов на все, Дария. Даже пойти в Мир Белого Тумана еще раз, — пылко заверил подругу Вильгельм. — Без Тома я просто не смогу существовать, как бы мне ни хотелось, ты ведь понимаешь? — Понимаю. Тогда как насчет того, чтобы «умереть» в лучших традициях Ромео и Джульетты?        На одну секунд Вильгельм отключился. Затем он моргнул и нахмурился. — Умереть? Что ты понимаешь под этим словом в данном контексте? — он все еще не мог проследить мысль. — Ну что значит «что»? Все прямолинейнее некуда, — Дария устало прочесала пальцами красные волосы. — Вот ваша связь Хранителя и подопечного, она же так сильна, да? — Да, — пожав плечами, согласился Билл. — И что ты думаешь, сделает Давид, который знает о ней, как только ты попадешь к нему в руки?       Вильгельм никак не понимал, к чему она клонит, однако изрядно помрачнел: — Не знаю. Сделает все, чтобы разорвать эту связь, замедлить ее действие? Или просто не обратит на нее внимания и швырнет меня в темницу? Он не может оставить Тома тут. Он сошлет его на землю, а я просто сдохну один за считанные дни. — Тогда я предлагаю тебе ускорить этот процесс и разорвать связь прямо сейчас, — довольно быстро прошептала Демоница, мотая хвостом. Она заметно нервничала, потому что ее острый слух позволял улавливать то, чего пока не мог слышать Билл: а именно шаги, которые направлялись в сторону медпункта. — Что? Но зачем? — Все очень просто, — быстро прервала подруга. — Ты разорвешь связь. Это ударит по тебе, конечно, но один черт, если Давид не отпустит тебя, будешь мучиться еще дольше! Еще несколько дней, пока не сдохнешь от тяги. А нам нужно действовать куда быстрее! — Но если... — А если разорвешь контракт, то Давид поймет, что его племянник сейчас умрет у него на руках, думать придется в ускоренном режиме. Тебе станет очень плохо, ты будешь жалеть, что на свет родился. Но не дурак же твой дядя, чтобы своими руками убивать родного племянника? К тому же, твоя мать потом голову ему оторвет. И ему не останется ничего другого, кроме как отпустить тебя сразу же после Совета. Ты прослеживаешь логику? Тебе надо эффективно давить на его жалость!        Услышав ее слова, Вильгельм снова взглянул на Тома. Ему не нравилась эта мысль, но с другой стороны... Возможно, в теории Дарии был резон? — А с ним? Что станет с Томом? Если я разорву связь? — Насколько я догадываюсь, это не будет чувствоваться мальчишке так сильно, как тебе. Но он не сможет не заметить, на земле он постоянно будет ощущать, что чего-то не хватает, будет пытаться вернуть тебя, копаться в ситуации, копаться в себе, и Дьявол знает, к чему все это приведет. Но если ты будешь действовать быстро, то страдать придется недолго. Возможно, ты сможешь вырваться из этого Ада. То есть Рая. — Ну а если нет? — в голосе Вильгельма царило сомнение. — Тогда плохо дело. Но оно в любом случае уже не будет хорошо, — с философским видом заметила Дария. — Твой выбор тут по сути только в одном — собираешься ты умирать быстро или медленно.       Вильгельм снова задумался. Том доверчиво прижимался к нему и в своем сне выглядел так спокойно — печаль и заботы не омрачали его лицо. Некоторое время Билл взвешивал решение, которое предложила ему подруга. Он не думал о таком повороте дела, но еще меньше он хотел мучиться в Раю в одиночестве. Нет уж, если его действительно заточат тут, лучше уж уйти сразу и быстро. А уж зная скорость, с которой местная администрация принимала решения — и подавно.       Юный Ангел не успел выразить свои сомнения вслух. Из коридора за их спиной послышались шаги. — Том… — тихо прошептал Билл. — Они идут за ним! Я не успею его предупредить! — Не говори ему ничего! Он окажет тебе излишнее сопротивление. Только думай быстрее, это твой реальный шанс показать им, что ты серьезно намерен идти до конца, — быстро зашептала девушка. — Если ты разорвешь связь, и они поймут это уже когда Тома не будет рядом, им будет некуда деваться! — Я понял тебя, — взгляд Вильгельма стал сосредоточенным. — Но твоему плану лучше бы пройти по маслу!       Выдохнув, Ангел с сожалением стиснул зубы. Если бы можно было описать, как сильно сжалось в этот момент что-то в его груди, ведь они с Томом могли пожалеть об этом. Оба. — Если это не выгорит, не говори мне потом, что это я тебя надоумила! — Дария быстро отошла от своего друга, впрочем, продолжая наблюдать за его действиями со стороны.       Вильгельм уже не слышал этого. Он склонился к Тому и зашептал в его ухо: — Том... Я... Люблю тебя, просто знай это, хорошо? И надеюсь, что то, что я делаю — к лучшему. Именно потому я, твой Ангел-хранитель, освобождаю тебя. Ты больше не мой подопечный.       Крохотная вспышка, совсем как та, что прошла сквозь их пальцы в комнате Тома, снова проскочила между поверхностями их кожи. Она начала свое движение от плеча, покалывая кожу мелкими иголочками, пробежала по длине всей руки небольшим разрядом, похожим на легкие удары электричества, и, перескочив на Тома, завершила свой бег где-то под его кожей.       Юный смертный вздрогнул и удивленно открыл глаза. — Билл? — он сонно улыбнулся Ангелу, прикрывая зевок тыльной стороной руки. — Что ты делаешь?       Тот осторожно вытер щеку рукой. Из уголка его глаза скользнула прозрачная слеза. Внутри что-то оборвалось, подобно ниточке, жизненно важной артерии, качающей кровь по всему организму. Он сразу ощутил внутри ревущую пустоту. — За тобой сейчас придут, — мягко ответил Ангел, не обращая внимания на неприятное ощущение. — Нам пора прощаться.       Сон моментально слетел с Тома. Он тут же принял сидячее положение и, пододвинувшись к Вильгельму поближе, положил руки ему на плечи.       Шум за дверью становился все ближе. Через дверь, как удары молота по наковальне, доносились приближающиеся в направлении медпункта шаги.       Человек метнул панический взгляд на своего Хранителя, а Билл порывисто обнял его в ответ. — Том, что бы ни случилось. Я постараюсь к тебе вернуться, — быстро прошептал он, — Просто помни, ты — самое лучшее, что случалось со мной за всю мою жизнь, я хочу, чтобы ты знал это. Всегда.       Билл взял его за руку, на которой блеснуло серебристое кольцо. Речь Ангела была быстрой и горячей, он стремился сказать, все, что горело на его душе. Том смотрел на него, как на привидение. — Я люблю тебя... — Билл, нет! Билл, я никуда не пойду! Я буду с тобой, что бы ни случилось, пожалуйста! — он обхватил лицо Ангела руками, покрывая поцелуями его губы, щеки, его высокий бледный лоб. — Они не смогут меня увести силой, пожалуйста!       Хранитель стискивал его ладонь. — Том, ты не сможешь жить тут. Рай и Ад — не те места, где смертный может пребывать без потерь для здоровья. Нам придется расстаться, на время или навсегда, я не знаю. Но я сделаю все, что в моих силах, ты веришь мне?       Том мотал головой. Он не хотел знать и не хотел видеть никого и ничего, Билл обещал ему, что они вернутся на землю вместе, все те глупости, которые они наобещали друг другу — у них еще было столько всего впереди, столько всего еще хотелось сделать. И после всего, через что они прошли вместе, через всю эту магию, через весь Ад и через весь Рай, ему нужно уходить просто потому, что так требовали какие-то дурацкие правила?       Билл поцеловал Тома, слушая, как шаги за дверью становятся все ближе. Еще слеза скатилась по щеке Ангела. Он зажмурил глаза, с шумом вдыхая. Это далось ему с трудом. — Я не могу в это поверить, — тихо сказал Том.       В проходе материализовались Апостолы Павел и Йоанн в сопровождении Рафаэля, Габриэля и Сакия. Пальцы Билла против воли сжались на ткани порванных джинсов мальчишки.       Дария прошла к своей кровати и, закинув книжку в наплечную сумку, скрестила руки на груди. Ну что же, теперь счет пошел на минуты, а рассчитывать стоило только на разумность Давида. На этой мысли ей хотелось сказать: «мы обречены», но она прикусила язык. — Вильгельм. Отойди. Нам пора забрать Демона и человека и вернуть их в те миры, к которым они принадлежат. — А где же Давид? Что же он не соизволил лично почтить нас своим присутствием? — резко осведомился Билл, кидая на Йоанна и Павла убийственный черный взгляд.       Апостолы украдкой переглянулись. Они не хотели открывать причину, по которой их начальник отказался выходить из своего кабинета. Они минут с десять стояли под его дверью, уговаривая его выйти и пройти в больничное крыло лично, и там объявить племяннику, что ему пора прощаться с его человеком, потому что все лимиты времени его пребывания в Раю — возможные и не очень — уже вышли. Давид отказался наотрез и сказал, что подойдет к этому чернокнижнику только в том случае, если понадобится в следующий раз разбираться с Амулетом. То есть через тысячу лет.       Артемий немедленно вспомнил, что у него какие-то важные дела, Петр испарился вслед за ним в неизвестном направлении. Остальные не нашли ничего умнее, кроме, как достать палочки, наломав их на неравные кусочки и вытянуть жребий. Выбор пал на несчастных Павла и Йоанна, хотя Павел потом доказывал Йоанну с пеной у рта, пока они шли по коридору, что Димитрий нарочно пододвинул им пальцами длинные кусочки. Но делать было уже нечего. — Не задавай лишних вопросов, — потупился Павел, стараясь избежать этого пронизывающего черного взгляда. — Значит, Давид сдрейфил, — Билл презрительно фыркнул, — чего уж и удивляться.       Он тут же потерял интерес к данной беседе. Неврозы дядюшки волновали его сейчас в меньшей степени.       Том смотрел на Ангела с ужасом. Он вцепился в его руки. — Том, пожалуйста. Не надо, — шептал ему Билл. — Они ничего тебе не сделают, но нам придется пойти. Пожалуйста. Я вернусь к тебе... — Ты врешь! Ты врешь, Билл, я знаю это! Как ты вернешься? — Я постараюсь. Ну, перестань меня так сжимать...       Дария, даже не смотря на то, что все внутри у нее клокотало от беспокойства за Билла, почувствовала, что в горле четко встала какая-то перекладина. Даже если бы она хотела что-то сейчас сказать, вряд ли смогла бы издать звук. — Вильгельм. Не заставляй нас… — Можно мне пойти с ним? Пожалуйста. Всего пять минут, — Билл вытер большим пальцем слезу на щеке своего смертного. — После этого делайте со мной, что хотите, я себя обещаю вести смирно и не буду распространять лучи черной магии налево и направо!       На этих словах Апостолы отошли от него на шаг назад, готовые вот-вот обратиться в бегство. — Пожалуйста, — юный Ангел поднял на них вымученное бледное лицо, впервые на памяти Высших чинов употребив по отношению к ним вежливое слово.       Они дернулись от этого взгляда. В глазах Вильгельма мелькало черное, почти ощутимое отчаяние. Отчего-то они поняли, что сейчас лучше всего будет не спорить, просто дать ему это незначительное время, ведь в этой истории уже нарушили столько правил, что одним меньше, одним больше... Какой смысл пытаться соблюдать их теперь? — Ты будешь следовать за нами в паре шагов.       Билл сжал челюсти. Его начала потряхивать лихорадка. — Я сам вынесу его. Встречайте нас во внутреннем дворике, — оспорил он, беря себя в руки.       Прежде чем Апостолы успели хоть что-то сообразить, Билл обвил руки Тома вокруг своей шеи, прижимая его к себе за талию. — Держи меня, — он легко оставил невесомый поцелуй на горячих губах, — крепко.       Ангел лишь на секунду оторвался, подхватив Тома, и поднял его от земли в последний раз. Быстро и шумно взмахнув большими крыльями, он взмыл в воздух, пролетел сквозь открытое нараспашку гигантское окно под потолком, встречая лицом порывы ветра.       Павел и Йоанн раздраженно переглянулись. — Ну что, разрешил ему, да? — ехидно спросил Йоанн. — Сжалился над мальчиком?       Павел развернулся на пятках, гневно вышагивая прочь из медицинского кабинета. Сакий засеменил следом.       Рафаэль и Габриэль в нерешительности сделали шаг в сторону Дарии, так что та безоружно подняла руки в воздух. — Со мной проблем не будет. Я уже и сама жду не дождусь, как уйду отсюда, — заверила она.       Светлый Страж облегченно вздохнул. Нести Демона на руках второй раз ему совершенно не улыбалось, потому что он уже успел принять медово-персиковую ванну аж три раза, отскребая от своей кожи запах Ада, а месте с тем и напоминание о былом унижении.       Таким образом, все посторонние поспешили прочь из медпункта, оставив рыжеволосую медсестру радостно молиться Всевышнему о великом избавлении. Еще никогда на ее памяти медпункт Райского Дворца не подвергался таким надругательствам, как за последние несколько часов.       Билл все так же прижимал Тома к себе, закрывая глаза и отдаваясь прикосновениям его ладоней. Воздух мягко пружинил в маховых перьях, приятная тяжесть человека сводила его руки, и он зарывался носом в шею мальчишки, не понимая, как он будет дышать без него.       Том с трудом справлялся с эмоциями, и Билл чувствовал, как сдается и сам. Ветер сорвал одинокую слезинку, скатившуюся с его ресниц, и она горизонтально поползла по его виску. — Том, пообещай, что ты не влипнешь без меня в неприятности, пожалуйста? Я буду очень за тебя беспокоиться. — Вся моя жизнь будет одной сплошной неприятностью без тебя! — всхлипнув, прошептал мальчишка. — Не говори так! Пообещай мне, что с тобой все будет хорошо. — Не хочу, — Том уткнулся в его плечо носом.       Билл дернулся от его слов, как будто бритва прошлась по его сердцу. Он держался из последних сил, ему никак нельзя было сломаться сейчас, хотя перед глазами его все плыло.       Снова не сговариваясь, сталкиваясь лбами, Ангел и человек налетели друг на друга, стараясь ощутить, запомнить все изгибы губ, запомнить на ощупь гладкую кожу, знакомый запах. Билл не представлял себе, как теперь разжать руки, отпуская от себя этого мальчишку. Сколько пройдет времени — дни? Недели? Годы? Прежде, чем у него снова будет шанс увидеть эти глаза. Никогда? Все они звучали одинаково болезненно.       Том оторвался от Билла и крепко обнял его за шею. — Что бы ни случилось, я буду ждать тебя, слышишь? Всегда. Сколько бы времени ни прошло. Пожалуйста, прилетай ко мне.       Из Дворцовых ворот показалась Стража и два Апостола. — Если бы я только мог… — Ангел прижался лбом ко лбу Тома. — Я бы отдал все, что у меня есть, чтобы вернуться с тобой. Но ты... Не переживай за меня, хорошо? Главное, держись крепче за Рафаэля. Когда он доставит тебя на землю, там все еще будет день, тут время течет по-другому. И там больше не будет никаких Демонов. Ты сможешь жить спокойно.       Еще один поцелуй, жадный, короткий, быстрый. — Вильгельм, пора, — Рафаэль нетерпеливо переминался с ноги на ногу за их спинами.       Том наклонился и шепнул Биллу что-то на ухо. Он хотел бы, чтобы Билл помнил эти три слова всю свою оставшуюся жизнь.       Быстрый рывок в сторону, он разорвал этот последний поцелуй, и пальцы Ангела через мгновение уже держали лишь только пустоту. Вытирая глаза, Том шагнул от него в сторону, отвернувшись спиной. Ни секунды больше не медля, он подошел к Рафаэлю и встал рядом с ним. Его голова была низко опущена, чтобы никто не увидел его лица.       Дария на секундочку отошла от Стража, который собрался сопровождать ее до пропасти. — Билл. Держись, — она понизила голос наполовину, чтобы ее слышал только друг. — Они просто не смогут оставить тебя тут, видя твое состояние. Ты, главное, постарайся держаться хотя бы до Совета. Вероятность того, что мы с тобой увидимся до того времени весьма мала, но я искренне желаю тебе удачи.       Дария протянула ему руку, но Билл дернул подругу на себя и обнял ее, не обращая никакого внимания на то, как перекосилось лицо Рафаэля. — Ненавижу прощания и телячьи нежности, — тихо пробормотала Дария ему в плечо. — Спасибо тебе за помощь. Без тебя мы погибли бы еще на Земле, — тихо пробормотал он. — Я не знаю, какова моя дальнейшая судьба. Но я благодарен тебе в любом случае. — Не переживай, я тебе рано или поздно все равно это припомню. Главное, постарайся не сдохнуть к тому моменту. Что за день такой, все передо мной извиняются и благодарят.       Билл невесело отодвинулся от нее. Прищурив один глаз, Дария посмотрела на него и ковырнула носком ботинка мелкий камушек. — Ну что, значит, пока? — Наверное. И даже тебя не будет рядом сейчас... — Может, и не будет, — Дария улыбнулась ему уголком рта, сверкнув белозубой улыбкой.       Она подмигнула Тому, стоящему за его спиной. — Удачи тебе, человек. Постарайся больше не влипать ни в какие истории.       Не дожидаясь ответа, Фурия подошла к сопровождающему ее Ангелу, который подхватил ее на руки и взмыл в голубое небо, моментально становясь темной точкой на горизонте.       Все-таки это болезненное искусство — отпускать от себя. Том яростно вглядывался в расплывающуюся под его ногами зеленую траву. — Вильгельм, можно тебя на минуту? — нехотя пробормотал Рафаэль.       Он отвел в сторонку младшего Ангела. — Ты в курсе о том, что правила одни для всех? Люди не должны помнить ничего из того, что с ними происходило за пределами их мира. — Я знаю, — сквозь сжатые зубы процедил Билл. Последняя вещь, о которой сказать Тому он так и не нашел в себе сил. — Я тебя прошу только об одном, Рафаэль, доставь его в целости и сохранности. И не говори ему о том, что ты сотрешь ему память…       Рафаэль кивнул.       Он развернулся, сократив расстояние между собой и человеком парой размашистых широких шагов, и подхватил Тома, взмывая с ним вверх так быстро, что Билл даже не успел проронить единого звука. Ему больше всего хотелось взлететь за ними прямо сейчас, кинуться за своим мальчишкой, обнять его, хотя бы еще на секундочку. Хотя бы еще раз взглянуть в его глаза, потому что Билл знал — для него эта встреча действительно будет последняя. Хранитель, оставшийся без своего единственного подопечного отправится в Мир Белого Тумана очень скоро.       Но вместо этого Вильгельм стоял и смотрел, как его надежда исчезает за облаками.       Силы, которые он держал в кулаке до последнего, ради Тома, стараясь не рухнуть на траву ничком, начали медленно покидать изломанное тело. Он успел подумать одно — пусть Том не мучается, как он. Как бы ему хотелось верить в то, что он будет счастлив. Это было самое главное. — Вильгельм! Тебе пора на Совет, его уже нельзя больше откладывать. — Напомнил ему Йоанн из-за спины.       Юный Хранитель стер со лба ледяную испарину. — Я иду…       Он прошел пару шагов. Застыл, как каменное изваяние. И, не в силах больше держаться на ногах, Билл рухнул на траву, закрывая черные глаза. Дария, как всегда, была чертовски права в своих прогнозах: процесс разрыва связи с Хранителем оказался крайне болезненной штукой. Это будет очень неприятно, проживать оставшееся время так.