Where Angels and Demons Collide

— Да иду я, иду. Елки ж зеленые!       Дверной звонок надрывался так, что Густав вообразил, будто где-то произошел конец света. Он раздраженно отбросил в сторону молоток и гвозди, которыми пытался прибить к стене вешалку, сорванную Георгом с утра в порыве страсти, и, вытирая руки от пыли и штукатурки о кухонное полотенце, угрюмо слез с табуретки. Не то, что ему было дело до этой вешалки именно сейчас, тем более при жуткой головной боли, просто он хотел деть куда-то свое раздражение. После разговора с басистом, который никак не хотел убеждаться в том, что он погорячился, Густ находился не в своей тарелке.       Услышав звонок, он побоялся, что это пожаловала пожилая женщина, у которой они снимали квартиру — проживая этажом ниже, она вполне могла услышать шум. Фрау Катцен не любила беспорядок, но, к сожалению, из всей компании Густав был единственным, кто мог ее в этом поддержать.       Он пошатал вешалку рукой и, убедившись, что она держится хоть как-то, поспешил по направлению к двери.       Однако, когда он открыл, в квартиру влетела не разъяренная бабулька, это оказался целый торнадо. Сметая на своем пути обувь, стоявшую под дверью, и царапая растопыренными пальцами обои, в коридор ястребами ворвались Том и Билл. Они были взъерошенные, как черт знает кто, и вращали глазами. Ни слова не говоря, они захлопнули за собой дверь, отпихнув от нее Густава, и привалились к ней спиной, словно за ними кто-то гнался. Оба одновременно съехали вниз. — Мать честная, — почесал макушку Густав. — Вы чего это? Как будто за вами стая Демонов гонялась.       Билл поднял на него остекленевшие глаза. Волосы его прилипли ко лбу, как у тяжелобольного, и он и Том были с головы до ног покрыты сажей и источали кошмарный запах серы. Густав удивленно переводил взгляд с одного на другого, предполагая, что их действительно гнали в шею стаи разъяренных исчадий Ада. Этот невинный, казалось бы, вопрос, вызвал бурю эмоций.       Том издал нервный смешок. Затем еще один... Затем еще. И еще, и вскоре уже и вовсе гомерически ржал, плавно сползая на пол прямо в прихожей. — А-ы-ы! — прохрипел юный гитарист, приложившись щекой к холодному линолеуму городской квартиры.       Плечи его сотрясались в конвульсиях. — Демоны-ы-ы! — закатывался он, брыкаясь как ненормальный. — Билл, до тебя дошло? Демоны... Гнались! Ха-ха-ха-ха! — Том, прекрати! – Билл потряс его за плечо. — Немедленно прекрати!       Это не помогало. — Демоны-ы-ы! — хрипел парень не своим голосом.       Всю дорогу до дома он держался, как солдат, но сейчас, в безопасности, его нервы сдали окончательно.       Густав хотел что-то спросить, но не знал, с чего начать. Том будто спятил, по его щекам катились слезы. Он поднял голову и со смачным шлепком опустил ее на пол. Потом повторил процедуру еще раз. — Демоны, — провыл он, не затихая на секунду.       Методичные удары его лба об пол оглашали прихожую. — Да что же это такое, — отчаянно прошептал Билл.       Он подставил свою ладонь туда, куда Том вознамерился опустить свой лоб в очередной раз. Не понимая, почему «тыщ» на этот раз не получился, парень удивленно уставился на препятствие. — Помоги мне, Густав, пока он себе башку не раскроил, — Билл быстро скинул свои кроссовки и стянул кеды с Тома.       Ему оставалось лишь радоваться, что, пусть и на автопилоте, Том хотя бы смог сам добежать до дома, и его не пришлось тащить всю дорогу от кофейни. Вдвоем с Густавом они подхватили неадекватного друга и вволокли его в кухню, пытаясь привести в сидячее положение. Билл отпустил его, и Том тут же начал валиться набок. Ангел ринулся обратно, подперев его рукой и снова усаживая на место. — Хрюк... Хрюк... Хрюк, — Том продолжал истерику. Его смех уже не смахивал на смех, он напоминал всхлипы.       Парень прикрыл рот ладонью, лицо его постепенно начало заливаться красным. Он пытался сдерживаться секунд десять, потом дикий смех снова рванул бомбой в тишине кухни. Его начинала колотить истерика. Густ подошел и, аккуратно запрокинув ему голову, приложил к губам край стакана с водой. Том отхлебнул, дробно стуча зубами о толстое стекло. Глаза его сфокусировались на Густе, и он, снова хрюкнув, поперхнулся, мощной струей прыснув воду в сторону. — Пф-ф-ф-а-а-а-ха-ха-ха-а-а-а! — вот и все, чего дождался Густ за свою помощь. — Мать твою, Каулитц! Ты можешь словами объяснить? — разозлился терпеливый барабанщик, отскакивая в сторону.       Он отряхнул свою майку. Потом подумал немного, подошел к шкафчику, достал оттуда бутыль с подозрительной коричневатой жидкостью и пару небольших стаканчиков. — Повторим эксперимент... — Что это? — Билл с беспокойством следил за манипуляциями. — Лучшее лекарство, святая вода. Глотай, балбес, это виски, — эти слова были адресованы Тому, а для более спокойного Вильгельма Густав пояснил: — У меня мама и папа врачи.       Тот понятливо кивнул, хотя на деле его мысли бродили совершенно в другой степи. Густ тем временем влил в горло друга содержимое стакана. Терпкая жидкость потекла внутрь. Парень снова фыркнул, но на этот раз заглотил все до капли. Его смех начал затихать, а потом и вовсе смолк. — Том, посмотри на меня! — Билл присел перед ним на корточки. — Ты как?       Человек глянул на него, как пациент дома скорби. — Демоны, — печально вздохнул он и вытер пот со лба. — Том, ты меня слышишь? Все будет хорошо! — Билл коснулся его лица. — Ты в шоке, такое бывает.       Он поднялся и слегка приобнял парня, поглаживая его по спине, провел руками по его дредам, по щеке. Затем обнял крепче, чувствуя, что мальчишка затихает в его руках. Ангел постоял так с минуту, дожидаясь, пока он поникнет окончательно.       Пока суть да дело, Густ налил виски и себе. История, если она последует, явно обещала быть не для слабонервных. — Ну? Я хочу это знать? — спросил он, прополоскав горло. — Куда вас занесло? — В кино ходили. Эффект полного присутствия, — сказал Билл, поддерживая Тома и не давая ему упасть. — А на самом деле? — Густав сделал еще глоток. — А ты ящик включи, — глухо отозвался Том из-под руки Билла. — Уверен, об этом уже трубят все местные каналы.       Густав послушался. Рука Тома высунулась из-за Билла и отобрала у него бутылку. Откуда-то снизу донеслось обреченное бульканье.       Переключив пару каналов, барабанщик нашел на одном из них какой-то выпуск местных новостей. — Инцидент произошел сегодня в Магдебурге на пересечении улиц Брайтер Вег и Берингштрассе, в районе Альтштадт, в кафе, расположенном в одном из жилых домов, — донесся из динамика бодрый голос диктора. — Примерно в три часа по местному времени произошло возгорание, унесшее, по предварительному подсчету, жизни пяти человек. О причине пожара пока не сообщается, специалисты ведут расследование...       Дальше камера выхватила ту самую улицу, машины пожарной бригады, скорую, полицию, толпу людей, глазевших на обгоревшее в корень кафе. Густав серьезно свел брови, проглядывая кадры хроники. — Ну вы даете. Как это случилось? — Мы там сидели, когда начался пожар, чудом уцелели. Но мы убрались оттуда, не стали ждать спасателей.       Билл врал хладнокровно и мастерски, вызвав тем самым у Тома желание пошевелиться. Все еще державший его в объятиях Ангел, на всякий случай пододвинулся так, чтобы его плечо легло аккурат на нижнюю часть лица парня, перекрыв тем самым для него возможность выдать с потрохами их демонические приключения. — У Тома шок. Вот он и бормочет ерунду. — Понимаю! — Густав печально досмотрел репортаж. — Ну, вы в рубашке родились, чуваки! Что мне есть вам на это сказать?       Он подавленно замолчал, вперившись взглядом в экран. Почерневшие стены, закопченный потолок, раскуроченное помещение, бригады медиков и полиции, пожарные... Билл отвернулся от мельтешивших картинок, слишком уж они были яркие, чтоб их забыть так быстро. — Густав, пойду отволоку Тома в комнату, пусть полежит. Хорошо? — Да валяйте уж.       На звуки в кухню зарулил Георг, болезненно прижимающий ко лбу пакет со льдом. Как только он увидел обнимавшихся Билла и Тома, глаза его практически налились кровью. Под предупреждавшим взглядом Густа, он промаршировал по кухне, стараясь обойти парочку. Билл перекинул руку Тома через плечо и повел его прочь. Георг злобно зыркнул в их сторону. — Что, уже вернулись? Даже не поздоровались!       Густав повернулся к нему. — Мне кажется, после нашей с тобой утренней разъяснительной беседы вопрос был исчерпан? Хватит нагнетать, вы с Томом все еще друзья, — Густ спокойно скрестил руки на груди. — Конечно. Мы будем друзьями! Когда он извинится за то? что врет нам! — засопев вдвое яростней, Георг перевернул пакетик со льдом, под которым пульсировала, набухая, огромная, размером с елочную, шишка. Не все методы убеждения Густава были мирными.       Не говоря больше ни слова? басист схватил в холодильнике бутылку минералки, после чего он поспешно свалил в свою нору.       Густ покачал головой. Зная вспыльчивый характер друга и умение разбираться в любых ситуациях кулаками, не особо анализируя, кроме как уже потом, Густ был уверен, что он прекратит пыхтеть где-то через пару дней. А через неделю они с Томом выяснят отношения полюбовно и думать забудут, что что-то было не так, весело угорая, шатаясь по ночным улицам Магдебурга вдвоем и распевая дебильные песни на всю округу.       Можно подумать? такого не случалось раньше.       Решив так, Густав вернулся к просмотру новостей. Определенно Биллу и Тому повезло, что они смылись из той забегаловки целыми.

Ich bin hier irgendwo gelandet Kann nicht mehr sagen wer ich bin Hab die Erinnerung verloren Die Bilder geben keinen Sinn Bring mich zurück, bring mich nach Haus Ich schaff's nicht allein hier raus (Tokio Hotel – Hilf Mir Fliegen)

      Самим Том и Биллу в данный момент, по понятным причинам, было не до друзей. Ангел водрузил смертного на кровать, и парень лежал теперь на ней носом вниз, не подавая никаких признаков жизни, точно в такой позе, в какой его занесли в комнату минуту назад. Сам Билл присел рядышком, поглаживал человека по дредам и искренне жалея его психику.       Они не знали, о чем говорить. Ситуация становилась все опаснее, ведь Демоны шли за ними по пятам, и количество их будет множиться в геометрической прогрессии. Билл все же небезосновательно боялся, что при случае и маленькая квартирка под номером 483 не станет преградой для нечисти. Еще он думал о Давиде и его обещании «помощи». Билл искренне надеялся, что его мать Симония натыкает своему брату по первое число. Написать бы еще одно гневное письмо с Купидоном, пусть Давид почитает о своем недосмотре. Вильгельм решил, что определенно сделает это позже, как только убедится, что человек пришел в себя.       Ангел снова провел пальцами по дредам парня и поднялся с кровати, чтобы немного приоткрыть окно. Ему было не по себе, хотелось глотнуть воздуха, потому что в носу так до сих пор и стоял запах гари и отвратительного кислого дыхания Демонов. Однако подняться ему не дали. Как только он попытался отойти, Том вытянул руку и схватил его за запястье. — Куда? — резко спросил он нервным голосом. — Окно открыть, успокойся.       Том некоторое время колебался, словно боялся, что его могут обмануть. — Под моим чутким присмотром, — наконец, нехотя разрешил он.       Неотрывно наблюдая за движением соседа по комнате, Том скользил взглядом по его худой спине, вдоль пояса джинсов, сползших немного с его задницы. От этих мыслей становилось немного легче и не так сложно дышать. Билл перехватил его взгляд и усмехнулся. Он открыл окно и сел обратно, и как только он оказался в доступе, Том схватил его и дернул на себя. Ангел рухнул прямо на него, не удержав равновесия, впрочем, ничуть не возражая подобному обращению. Он рассмеялся и улегся головой на грудь человека, прислушавшись к мерным ударам его живого сердца. В тишине комнаты они словно отсчитывали такт: тук-тук, тук-тук. — Билл? — любопытство, сжигающее Тома, просилось наружу. — М? — Кто он был, этот мужик, который хотел нас убить? Расскажи мне, пожалуйста, только честно. Ты ведь знаешь правду.       Ангел вздохнул. Он знал, что избегать этого разговора дальше опасно и лишь надеялся, что сейчас Том готов воспринимать информацию, потому что речь касалась жизни и смерти. Он набрал побольше воздуха в легкие и начал свой рассказ: — Думаю, ты уже и сам это понял. Он был Демоном, — честно прошептал Вильгельм.       Молчание. — Наверное, понял. Просто не могу поверить в это. Значит, Демон? — Да, Демон. Создание преисподней. Темные силы. — А Ад тоже существует? Логически, раз есть Демоны, значит, они где-то живут? — Ад есть. Логики тебе не занимать.       Том задумался на секунду и поерзал под Биллом. Его собственное тело словно проваливалось куда-то, оставив голову лежать и слушать. — И Ангелы бывают? — Вроде того, — выдавил Билл. Беседа в одни момент приняла опасный оборот. — А ты откуда знаешь об этом? — Том скосил на него глаза. — Почему у меня такое чувство, что ты сам мог бы написать энциклопедию по этому вопросу? И там, во дворике — ты ведь совершенно не был напуган. Меня, например, парализовало от ужаса, а ты ничего, думал, как нас спасать, соображал еще при этом.       С каждым его словом желудок Вильгельма все больше и больше сжимался. Ну конечно, Том был не слепой, чтобы не заметить все это. Если бы это облегчало задачу. — В одном ты не прав. Мне было страшно. Но не за себя...       Том провел пальцами по его волосам. Билл гладил пальцами его руку. Поднявшись чуть выше, Ангел посмотрел на шею мальчишки, на его губы, поднял глаза выше. Том с трудом пытался вспомнить, что собирался сказать. Он устало прикрыл глаза рукой и обвил второй рукой талию Билла, сжав того крепче. — Тебе было страшно, ты издеваешься? Ты выглядел таким смелым... Пытался сделать хотя бы что-нибудь для нас обоих. — Да, только если бы это помогло! — проворчал парень. — Это уже второй вопрос. Меня пугает, насколько мало я знаю о тебе, Билл. Мне бы так хотелось узнать твои секреты. Ты полон тайных познаний. Откуда в тебе все это? — Я думаю, что именно ты знаешь меня лучше, чем кто-то когда-то знал. Я не скрываю от тебя самого главного: ты... очень дорог мне, Том.       Тихий шепот в тишине защекотал уши, а у Тома потеплело в груди от этих слов. — Я всего лишь хочу тебя защитить, — эта фраза прозвучала еще тише, чем предыдущая. Билл словно надеялся, что скажет слова еще тише и Том успокоится на этом, но тот, конечно, хотел знать еще больше: — Но ты не ответил на мой вопрос! Откуда ты осведомлен о потустороннем? — Я книжки читал, увлекался сильно одно время. Я верю во все такое, и знаешь, когда ты веришь во что-то сильно, оно находит тебя само. — Я за собой такого не замечал, но оно нашло и меня тоже. — Мне... Приходилось встречаться... Как-то раз с одним таким существом, — выдавил Билл. — Есть у меня один друг... Кхем... И вот у него еще один друг, как ни странно, потом выяснилось, что этот друг — Демон. Только, вопреки всему, тот Демон оказался не таким, как все, он был... Хорошим, что ли? Скорее не хорошим, а просто другим, со своими принципами. Он не нападал на смертных и дружил с... людьми, не пытаясь подстроить им ловушек или тем более убить.       Билл чувствовал, что начинает краснеть от той околесицы, которая лезла ему на ум. Он сейчас искренне надеялся, что шпионский Теодор не сидит сейчас где-нибудь за открытым окном и не слушает весь этот бред, с целью потом донести его Дарии, чтобы та непременно померла от хохота. — Надо же. Ты знал Демона, — завороженно протянул Том. — И какой он? Такой же страшный, с рогами и копытами? Я ведь так и не видел их сегодня толком, какие они бывают? — Демоны выглядят по-разному. Некоторые, конечно, твари те еще. Тот, про которого знаю я, принимал облик человека и ничем не отличался от них, но они на самом деле редко являются смертным без причины, так что это было скорее исключение из правил. — Исключение. Кажется, те, что посетили меня, исключением не были, да? — Это так. Те твари оказались малоприятными личностями, — был вынужден согласиться Вильгельм. — Они будут ходить за мной, пока не получат, что хотят, — Том посмотрел на руку, где мирно переливался гранями прозрачный камень. — Мы не сможем бегать от них вечно.       Билл молчал. Он не хотел ничего говорить. Им не пришлось бы бегать, если бы кое-кто наверху забыл хотя бы на мгновение о том, какая он принципиальная задница. — И ведь в том кафе. Все эти люди погибли только потому, что я туда зашел. И ты, ты ведь тоже мог погибнуть, — продолжал тем временем человек. — Они сейчас в лучшем месте, Том. Все они. Там, где спокойно и тепло. И за ними теперь будут присматривать... Это я тебе точно говорю, — Билл отогнал от себя мысли о том Рае, который знал он. В последнее время это удавалось ему все с большим трудом. — А Ангелы? Какие они? У них есть крылья и они живут в Раю? — новый вопрос, еще опаснее предыдущего. — Эм... Ангелы... Они, — Билл задумался. — Они храбрые и светлые, но людям не показываются. Обычно.       Сам Вильгельм сейчас вполне соответствовал собственному описанию. Он тоже старался не показываться Тому на глаза, изучая молнию на его куртке и напряженно дыша ему в шею. — Надо же. Мне было бы интересно встретить Ангела. Мне кажется, они очень красивые. С белоснежными крыльями. — Не могу сказать, сам-никогда-их-не-встречал, — быстро пробормотал Билл, почти сливая слова в одно предложение.       Том, казалось, собирался продолжать: — Ну а что этот Амулет? Как я с этим связан теперь? И почему именно меня он выбрал в свои носители? — Ну, ответ на вопрос, почему он выбрал тебя, дать весьма трудно. Бедолага, который владел им до этого, кажется, тоже был Ангелом, я читал про это. То есть, как он выбирает хозяина — это загадка. И что будет дальше — тоже. Никто не может этого знать, к большому сожалению.       Том медленно перебирал пальцами темные мягкие волосы Вильгельма, задумчиво любуясь игрой света. — Но если я умру, мы же встретимся там, да? В Раю? — задумчиво спросил Том.       Этого вопроса Ангел выдержать уже не смог. Он поднялся на руках, подтянувшись к мальчишке и нависая над ним. Губы на губах, коротко и недолго, но так сладко. — Никто не умрет, Том. Я не собираюсь стоять и смотреть, как ты тут опускаешь руки. Мы придумаем что-нибудь! Я не знаю, как. Но по зеленым лугам Эдема ты будешь ковылять с табуреткой старым, сморщенным как изюм старцем, и из тебя будет эротично сыпаться песок при каждом твоем шаге, сопровождающемся скрипом костей, ты понял меня?       Том засмеялся, услышав такое сравнение. — Да пошел ты, такой момент уничтожил! — он громко рассмеялся, откидывая голову.       Билл тоже улыбнулся, заставив парня почувствовать невероятное облегчение. Теперь, когда Вильгельм расставил некоторые точки над «i» в этих непонятных ему вопросах, на все тело Тома вдруг накатила расслабленность. Он так чертовски устал за эти пару дней, когда мучился всеми этими новыми сомнениями и переживаниями, что теперь почувствовал, что силы попросту оставили его. Билл был поблизости, и Тому не хотелось ни бояться, ни убегать, ему хотелось просто оставаться с ним и не думать ни о чем.       Веки налились тяжестью, вялые мысли лениво переваривались в голове, как комочки каши. Ангел оперся локтем о грудь смертного. Поняв, что тот вот-вот заснет, он слушал воцарившуюся в комнате тишину и ловил его дыхание, становящееся более глубоким. Он рассматривал черты его лица и непроизвольно любовался спокойным сном мальчишки.       Юный Ангел, был бы, пожалуй рад, что все эти разговоры закончились. Им обоим стоило передохнуть, он и так рассказал Тому слишком много. С улыбкой проведя пальцем по щеке парня, Вильгельм заметил, что тот тоже улыбался в своем полусне. Билл дорого бы заплатил, чтобы этот момент так и застыл в вечности навсегда, и им обоим больше не нужно было бороться за свои жизни.       Жаль, что эту идиллию пришлось прерывать так скоро, у Ангела еще были кое-какие дела, хотя он и мог бы лежать и охранять сон человека вечно.       Когда Том все-таки заснул, а дыхание его выровнялось, выждав для верности минут десять, Вильгельм аккуратно приподнялся, балансируя над ним на руках и коленях. Том немного зашевелился во сне, и Билл притаился, как кот, готовый к прыжку. Так ему пришлось посидеть еще с минуту, подкарауливая верный момент. Он рассматривал пушистые ресницы, отбрасывавшие на щеки мальчишки мягкую тень, его губы... Не дыша, он высвободил свое запястье из начинавших ослабевать пальцев и, нагнувшись, коротко и еле ощутимо поцеловал Тома, прикрыв глаза от этого приятного ощущения. — Я скоро вернусь, — негромко сказал Ангел скорее самому себе, чем спящему смертному.       С сожалением, он покинул комнату, бесшумно выскользнув за дверь.        На кухне все так же сидел Густав, уже с бокалом пива и сухариками, и болел за какой-то футбольный клуб. За окном медленно сгущались весенние сумерки - темнота в такое время года довольно рано наползала на город. Билл кинул взгляд на часы, они показывали седьмой час. Значит, самое время действовать, пока еще не поздно. — Эх, ну куда, мазила! Прямо в штангу, сука! — Густав хлопнул рукой по столу. — Густав?       Парень вышел из своего фанатского транса. — А, Билл. Приземляйся, смотри, какой матч угарный. Пивка будешь?       Билл безучастно скользнул взглядом по телику. — Да не... Спасибо, я такое не люблю. — Футбол не любишь? Во даешь, чувак. С какой же ты планеты?       Билл смущенно улыбнулся и пожал плечами. — Не люблю, и все. Но я только что уложил Тома спать, и мне нужна соль.       Густ натужно заскрипел мозгами, пытаясь проследить связь. Когда на экранчике мозга всплыло сообщение «На ваш запрос ответа не найдено», он удивленно уставился на парня. — Соль? Может, тебе посущественней чего, суровый человек? Хоть крекером заешь, — он, указал двумя пальцами куда-то левее Билла. — Вторая полка, за стеклянной дверкой. Белая банка с красной крышкой. — Спасибо, — без лишних подробностей Билл скрылся с виду.       Пожав плечами, Густав продолжал смотреть свой матч. Происходящее мало интересовало его.       Билл потряс банкой над ухом, удовлетворенно кивнул. Должно хватить. Дария как-то говорила, что из всего того, что изобрел человек, соль была самым мерзким, что она знала, потому что этот жалкий белый порошок разъедал демоническую кожу, хоть раз попав на нее. Заручившись этим познанием, Билл осторожно закрался обратно в комнату и начал свое черное, а точнее, белое дело. Он вскрыл банку и начал насыпать аккуратную дорожку возле порога двери.       Окно за его спиной неожиданно открылось нараспашку, шторы захлопали на ветру, будто крылья большой птицы. Ангел резко обернулся, но в комнате никого не было, всего лишь черный ворон сидел на раме, раскачиваясь, как на качелях. Это оказался Теодор. — Умно, черт подери! С тобой становится опасно иметь дело, Вильгельм. Я, старая и сентиментальная Демоница, наболтала тебе слишком много. В мое время кровати любимых было принято забрасывать лепестками, а ты его засолить решил, как гриб. Романтика двадцать первого века, блин! — раздался где-то за его спиной насмешливый голос.       Билл закатил глаза, продолжая свое занятие. Вскоре соль завершила линию у порога полностью.       Дария сидела устроилась на спинке кресла и вертела в руках листок с текстом песни Тома. — Ich will da nicht allein sein, lass uns gemeinsam, in die Nacht. — громко продекламировала она. — И что только вертится в голове у этих смертных? А ведь у него есть все шансы отправиться в нее... Эту самую, как он там написал? Ночь!       Билл с сомнением посмотрел на нее. — У тебя есть идеи, как можно снять с него эту хр*нотень? — спросил он вместо ответа.       Дария свернула лист самолетиком и метнула его в друга. Текст плавно спикировал парню прямо под ноги. — Лови мой месседж. Читать там, где: «Я наивный, как юная дева, верю в сказки и любовь под луной, в то, что сняв Амулет, его носитель будет вечно со мной!» — Там нет таких строк, я все его тексты прочитал вчера перед студией! — Билл поморщился. — Хм, — Дария нахмурилась. — Наверное, я их только что сама придумала. Но ты понял мою идею!       Ангел Билл опустил глаза и потряс банку с солью, уперто продолжая свое дело. Он обсыпал кровать со всех сторон и, тяжко вздохнув, полез в подкроватное пространство обсыпать там, где та примыкала к стене. — Вот ты дуралей, надо было сначала там, а потом тут, ты своим ангельским телом стер все труды, — Дария засмеялась так, что чуть не упала со спинки. — Не переживай, любовь делает маленькими даже светлейшие умы!       Билл обреченно закрыл глаза, понимая, что она, конечно же, права.       Дария грустно посмотрела на лучшую половину друга, торчавшую из-под кровати, с удивлением еще раз отметив про себя, что он действительно стал похож на одержимого. От идеей спасти этого человека Ангел стал напоминать типичного святошу, одного из тех, кого раньше с презрением называл «упыри». Впрочем, чему и удивляться, он всегда смотрел на Стражу особым взглядом, наверное, в нем тоже сидела эта зараза. Он вообще изменился до неузнаваемости за последние дни, носился за парнем, как заботливая мамаша за своим ребенком, стал каким-то мягким, совсем не таким, каким Дария видела в Раю, напряженным и ехидным.       Девушка снова метнула взгляд на елозившую и маячившую перед ее глазами задницу, обтянутую низко болтавшимися джинсами. По всем показателям, Вильгельм катился по наклонной. Теперь вот еще это — посыпание смертного кругом из соли. Не от светлого ума он затеял эту ерунду.       Билл что-то бессвязно промычал. Когда он все же вылез из-под кровати Тома, весь облепленный любвеобильными пыльными кроликами, Дария снова расхохоталась. Билл чихнул, зажав нос и постаравшись не шуметь, напугано посмотрев на Тома, который не просыпался.       Когда Дария успокоилась, Ангел предпринял попытку поговорить с подругой. — Так ты попробуешь помочь снять с него эту фигню? Ты же разбираешься в магии. — Ну вот даже не знаю, как и быть, — Дария показательно задумалась. — Я тут слышала, у одного твоего друга есть друг-Демон, может, лучше его спросим?       Билл зыркнул на Теодора очень недобро. — И это мне за то, что я спас тебя в Раю, да? — едко уточнил он у птицы. — Гад шпионский.       Подлый ворон повернулся к нему пернатой жопкой, словно демонстрируя, что он знать не знает, чем это его бывший хозяин так недоволен. Он, конечно, был рад покинуть Рай, особенно после того, как Симония выгнала его из клетки метлой, но разве это не было дело очень далекого прошлого? Он вообще залетел туда случайно. — Не обижай Тео, он свое дело хорошо делает, — Дария подмигнула птице. — Что, по-вашему, я должен был сделать? Рассказать Тому, кто мы такие? Я его посвятил в максимум нужной информации. Зачем ему знать все?       Билл посмотрел на мирно спящего человека с нежностью. Парень повернул голову, его дреды каскадом раскинулись по подушке. — Я тут сделала наблюдение: ты когда на него смотришь, у тебя над головой птички летают, ты не замечал? Но, вообще-то, ты в курсе, что лучше горькая правда, чем сладкая ложь? Народная мудрость такая, — Дария нахмурилась. — Когда врешь человеку, которого любишь, ничего хорошего не случается.       Взгляд Демоницы на минуту потемнел, впрочем, это выражение тут же пропало, как только она моргнула. — Да знаю я! Но у меня язык не поворачивается сказать ему! – брови Билла сошлись на переносице. — У меня такое чувство, что стоит мне произнести «Я — Ангел, Том», как вся магия рассеется, и я снова вознесусь на небо! Я чувствую себя таким живым рядом с ним, Дария. Я не хочу вмешивать в свои дела никакую неземную хрень. — Да, только одно «но». Не вмешаешь ты, она сама вмешается, в эти, так называемые, ваши дела, и станет еще хуже, — Дария хмыкнула. — Вот ты вроде и двухсотлетнее создание, а ведешь себя как ребенок! Помимо всего прочего, тебе не стремно, что однажды он узнает и не простит тебя? Я, может, и отстала безнадежно от жизни за столько лет в Аду, но, Билл, честное слово... — Дария развела руками, словно пыталась сказать, что «пациент неизлечим, только выносить и выпить, не чокаясь».       Билл угрюмо молчал. Он знал, что подруга права и потому исподлобья глянул на нее. Выражение лица Демоницы вдруг приняло хитрый вид. — А вы с ним уже цЫловались? — Дария ехидно захихикала, нарочно вытягивая первую гласную этого слова в «ы». — На это у тебя язык поворачивается?       Билла тут же бросило в краску, и он метнул на нее сердитый взгляд. — Не твое дело! — О-о-о. Даже так, — Дария захихикала. — То есть, у вас все серьезно. И как оно? — Я отказываюсь разговаривать на эту тему, — Ангел набычился, скрестив руки на груди. — А у тебя засос на шее, — Дария продолжала посмеиваться.       Билл на автопилоте схватился ладонью за шею, однако ее хихиканье стало еще громче, и Ангелу пришла в голову мысль, что его только что просто-напросто развели. — Да ладно тебе, чего ты ломаешься, как первокурсница. Цыловаццо ты, значит, цылуешься, а правду благоверному сказать не хочешь. Ах, мужчины, — Дария картинно закатила глаза. — Это разные вещи! — И правда что! Вообще несовместимые! — девушка радостно всплеснула руками.       Билл начал раздражаться, но она не думала тормозить: — Ладно, твой смертный — тебе и разбираться. Но на всякий случай спрошу, а ты в курсе, какой следующий шаг после поцелуев? А то вдруг ты знать не знаешь, кто же тебя тогда научит, кроме друга. Показывать, конечно, не возьмусь, — Дария передернула плечами. — Но спрошу на случай, тебе это актуально. — Знаю я все прекрасно! — набычился Билл, озадаченно подумав про себя, что на самом деле не имел понятия, что это она такое имела в виду. Он начал жалеть, что вообще позволил втянуть себя в подобную беседу. — Значит, не знаешь. О, это будет занимательно, — Дария снова заливисто рассмеялась.       В руки Билла тут же спикировал учебник по анатомии. Подлый Теодор, слушавший весь разговор, стащил с полки Тома его старую школьную книжку и услужливо метнул с высоты полета Ангелу в объятия. Радостно каркая и кружась по комнате, он вызвал этим у Дарии такую истерику, что она просто сползла с кресла на пол и лежала теперь, дрыгая в воздухе ногами, со сдавленным: «Ой, я не могу!» — Да идите вы оба! Толку от вас, — Билл раздосадовано отбросил книжку от себя и, снова встав на коленки, принялся дорисовывать дорожки соли, которые он так и не закончил. Уши его покраснели от злости. — Да ты чего, обиделся, что ли? — сдавленно донеслось с пола. — Билл, хорош, это у Тео юмор такой своеобразный. Ты же шутки понимаешь!       Друг больше не поворачивался. Дария наконец успокоилась, минут через пять она еле-еле поднялась с пола и все же подалась вперед. — Погоди, не поправляй линию до конца, — она остановила руку Ангела. — Иначе я не пройду через соль. Ты же хотел, чтобы я помогла?       Аккуратно, на всякий случай не делая резких движений, она дотянулась до цепочки. Искра, пробежавшая по Амулету, полыхнув яркой вспышкой, больно треснув девушку подобно разряду тока. — Кусаешься? — Дария сунула палец в рот. — Странно, на меня у него реакция не такая... — удивленно заметил Билл.       Дария склонила голову набок. — По-разному реагирует на Темных и Светлых, я думаю. Хотя, черт его знает. Попробуем по-другому.       Она сложила ладони вместе, касаясь пальцами руки Тома, и что-то быстро зашептала, то наполовину прикрывая глаза, то снова раскрывая их; губы ее бегло шевелились, голос был еле слышным и неразборчивым. Теодор нахохлился на оконной раме, глядя на эту картину черным вороньим глазом: Ангел и Демон вместе, на коленях перед человеком, пытались спасти его жизнь. Зрелище столетия.       Голос Дарии становился то громче, то тише, через секунду смолк совсем. — Прости, малыш, — наконец вынесла вердикт она, опустив плечи. — Моих знаний явно мало против его древней магии.       Дария прекратила колдовать и потрясла кистями рук, словно избавляясь от напряжения. — Спасибо. Я так и подумал, что дело гиблое. Но попробовать стоило. — Думал он. Ты послушай, Теодор, что я получаю за помощь: он, оказывается, думает тут о нас плохое, — проворчала девушка.       Билл подавил желание улыбнуться. — Брось, я не это имел в виду, ты знаешь. Просто эта штука упертая... — На любой аргумент есть конраргумент. Тащи кусачки, — перебила его оправдания Дария. — Чего тащить? Что такое кусачки? — Вильгельм озадаченно потер лоб. — Слушай, кто мужик в доме? Ты или я? Ку-сач-ки. Кус-кус! — Дария для вида пощелкала перед носом у приятеля пальцами, сложив их виде клешни, — они их держат в коридоре в тумбочке. С красными ручками такие.       Билл даже не стал спрашивать, откуда она знает такие интимные подробности. Оставив соль и недоуменно оглядываясь, он пошел, куда велели. Через пару минут поисков он нашел нечто похожее и вернулся в комнату. — Говорят же вот, против лома нет приема. Не проснулся бы только. Я бы напугалась, очнись я и обнаружь у своей кровати двоих придурков с кусачками, — пробормотала Дария, разрабатывая ручки. — Амулет надежно защищает его от придурков, — Билл задумчиво потер подбородок. — В этом можешь не сомневаться. — Да, видела я, что эти выродки вытворили в кофейне. Разозлились потому что, когда вас там не нашли, — Дария прицелилась инструментом, чтоб не отхватить лишнего. — Если бы не Амулет, от вас бы клочки одни остались, хотя это была всего лишь парочка жалких Личей да один Перевертыш. Но вам с мальчишкой с такими тягаться точно бесполезно. Ты уж прости, что я не вмешалась, я в этот момент была несколько занята. За мной тоже увязался один, пришлось с ним разобраться.       Билл не стал спрашивать как. Некоторые секреты Дарии не хотел знать даже он.       Подруга не стала заострять на этом внимания, она была занята кусачками, войдя в раж от своего занятия. Она сморщила красивый носик и нажала на красные ручки. Том застонал и попытался повернуться, и тогда Демоница резко приложила руку к его голове. Стон тут же прекратился. — Аста ла виста, бейби. Спи крепче! — Ты что с ним сделала? — тут же взвился Билл. — Да вырубила, всего-то! Заклятие оглушения на пятнадцать минут, я не могу работать в таких условиях, пока он елозит, как червяк! Я ему сейчас палец откушу вместо браслета, ты этого хочешь? — Девушка вытерла рукой пот со лба.       Билл нервно посмотрел на Тома, но грудь смертного все так же мерно вздымалась во сне. Ангел сердито зыркнул на подругу. — Сядь, не маячь! — недовольно отозвалась та.       Дария нажимала на ручки так и сяк. Потом Билл нажимал. Потом они вместе, вцепившись в них с обеих сторон. Минут через пять они оба тяжело дышали, как после пробега в милю. — Все. Я сдаюсь, — Дария привалилась к изножью кровати. — Остался последний способ. — Какой? — Билл с надеждой посмотрел на нее. — Только не отвергай сразу, это отличный вариант, кстати, действенный на сто процентов. Вот подумай, нахр*на мальчишке рука? Она же левая. Давай отпилим ее? Ведь не шея же!        Билл дико посмотрел на нее. — Нет, а что ты смотришь-то на меня так? Все равно смертные живут, как букашки. Лет через пятьдесят его прихватит старческий паралич, и ему будет все равно. Ну давай отпилим! — Нет! Он гитарист. Для него руки — вся его жизнь. Тебе бы предложили отдать хвост, ты бы что? — возмутился Билл. — Речь сейчас не обо мне! Вот и будет играть на своей гитаре на райском облачке, вспомнишь мои слова тогда! — разозлилась Дария. — Между прочим, отличный был вариант!       Она подумала секунду и гневно добавила: — И если ты заметил, у меня нет сейчас хвоста, но я ночами не сплю, мучаюсь и думаю о нем! У меня депрессия, а ты мне руку отпилить не разрешаешь! — Не дам я ему руку пилить, — уперся Билл. — Ну и дурак влюбленный. Как хочешь, короче. Тогда соли квартиру быстрее, они тут шныряют везде, я их уже чувствую, — Дария кивнула на банку с солью. — И на вот, повесишь над дверью. Чуть не забыла.       Она, порылась в куртке и кинула Биллу какой-то мешочек. — Травы. Демоны их тоже боятся. — А как же ты... — Заколдовала мешок, — отрезала Демоница. — Короче. Все окна, двери, щели, мышиные норы обсыпать. Травку под коврик или над дверью. Не самое лучшее применение травки, конечно. Как только все сделаешь, я больше не смогу с тобой встретиться тут, поэтому буду снаружи с Теодором. Я и так с тобой много времени потеряла, а у меня еще дел непахано поле!       Билл немного помедлил. Честно сказать, он был рад, что Дария рядом. Он улыбнулся ей. — Спасибо тебе. За все! — Да уж. Спасибо мне, — она хмуро посмотрела на друга. — Связался с этим смертным, сам чуть не погиб. И кто тебе помогает? Демон! Как низко я пала...       Вильгельм не стал ничего комментировать, он знал, что Дария не любила, когда он ее хвалил, потому он просто потрепал ее по плечу. — Я всегда был рад тому, что ты мой друг, — вот, что он сказал.       Услышав это, Дария немного покраснела. — Да. Тебе несказанно повезло, малыш. Если тебя вдруг случайно причпокнут из-за человека, на всякий случай говорю, из всех этих святош с тобой хотя бы было весело!       С этими словами она направляясь к окну, фирменно покачивая бедрами. — Очень ободряюще, — Билл хмыкнул, проводив это движение взглядом. — Короче, большой мальчик. Знаешь все сам: посторонним дядькам дверь не открывать. От смертного ни на шаг. Подумать насчет руки. И будь умницей! Не забудь про учебник по анатомии! Мамочка любит тебя... — Дария послала Ангелу воздушный поцелуй и спрыгнула с подоконника в темноту уже спустившейся на город ночи.       Билл спешно пополз по периметру комнаты дальше, насыпая соль там, где только можно, впрочем, где нельзя, насыпая тоже. Он выглянул наружу, обсыпал порог комнаты и с той стороны, затем, как партизан под покровом ночи, выглянул в кухню. Густа там пока не было, в матче как раз значилась пауза, и Билл быстро засолил окно, стараясь делать побыстрее, на случай, если отсутствие барабанщика было всего лишь делом пяти минут. Далее последовала входная дверь, не забыл Билл и про травку, что дала Дария: Ангел сунул ее под коврик.       С комнатами друзей Тома оказалось сложнее, поэтому он ограничился лишь порогами, искренне надеясь, что этого хватит. Банку с солью Билл утащил к Тому, на случай. Что-то подсказывало ему: ночка будет длинной.