Nothing goes as planned Everything will break People say goodbye In their own special way All that you rely on And all that you could fake Will leave you in the morning Come find you in the day Oh, you’re in my veins, and I cannot get you out (Andrew Belle - In My Veins)
— У тебя тоже все звучит так просто, Билл. Не перестаю тебе удивляться, — Том покачал головой, пряча улыбку. — Ты ведь сам ни черта не знаешь о этой подвеске! Откуда уверенность, что все кончится так, как ты говоришь? Ребята взяли свою еду и отправились с ней в комнату у камина, уютно рассаживаясь там на шкуре. Она пахла пылью, но Ангел и человек все равно чувствовали себя уютно. Билл пожал плечами: — Не знаю. К слову, все собирался тебя спросить — как он себя ведет? Том протянул руку. — Смотри сам. Ты же у нас эксперт? — Свет изменился, — констатировал Билл, некоторое время разглядывая камень. — Ты ничего не замечал? Браслет словно потускнел, перестал сверкать. — Я заметил. Но не могу сказать тебе ничего определенного, он молчит. — Ты больше ничего не загадывал? — взгляд Ангела сверкнул подозрительным огоньком. — Нет. Пожалуй, и так слишком много магии. Так откуда все эти вопросы? — Они по делу. Пока тебя не было, Дария передала тут кое-какую записку, — Хранитель кивнул в сторону кухни, — на твой след после всего, что произошло сегодня, уже пошла поисковая компания Демонов, как она выразилась, «не очень приятных». Это значит, радостного тут действительно мало. Но это и так не сюрприз. Ангелы помогать нам, кажется, не соберутся. Иногда я думаю, что даже Демоны по сравнению с ними — отзывчивые и внимательные к мелочам милашки, всегда готовы погреть тебе пятки ласковым язычком своего костерка, пока какие-нибудь Рафаэли будут ждать в сторонке, когда можно будет выкопать твой Амулет в горке оставшегося от тебя пепла. Том хмыкнул от его сравнения. — Но мне нравится моя компания! Зачем мне кто-то еще, чтобы меня охранять? — он спокойно развалился на своем Ангеле, укладывая голову ему на колени. — Ведь у меня есть ты. Билл на сей раз его уверенную шутку не поддержал. — Я много чего могу, но, увы, как Страж я не работал. Это мое первое задание, а я уже допустил очень много ошибок. Понятливый Том кивнул. — Это я знаю. Но все не так плохо! Мне нравится все, что ты делаешь. И как видишь, мы пока живы! Вильгельм задумчиво погладил его по голове, ничего не отвечая. Том был легкомысленным, как весенний ветерок, но он не мог не понимать, насколько все серьезно. Прошло некоторое время, прежде, чем мальчишка предположил: — Ты ведь тоже боишься, да? Всего. Неизвестности, магии Амулета. Того, что мы с тобой больше не увидимся, если ты отправишься обратно в Рай? Вильгельм опустил плечи. Врать он не стал. Это было его самым холодным страхом. — Опасаюсь. Потому что на кону стоит то, что я не хочу и не могу потерять, — тихо отозвался он. Они с Томом не трогали еду, так и сидели, смотря на огонь. Человек потерся о него щекой. — Ничего. Мы справимся. Ведь мы же вместе? — Вместе, — Билл продолжал гладить его по голове. — Это очень утешает меня. Наконец, он встряхнулся и стащил с тарелки бутерброд. Желудок его уже начал склеиваться от голода, и настала пора избавиться от гнетущих мыслей. Том последовал его примеру, и еще пару минут парни жевали молча, пока не последовал новый вопрос: — А как становятся Ангелами, Билл? Вильгельм улыбнулся уголком рта. — Ангелами? Ангелы — это маленькие дети, которые еще не успели прожить свою жизнь, либо люди, которые совершали очень добрые дела. Они попадают в Рай по реке. Это как раз мой случай, я в Раю жил с младенчества. Не помню ничего до этого момента. Я просто приплыл к берегу в корзине, как рассказывала мне мама. Все светлые души остаются там и ждут, пока их заберут к себе другие Ангелы. Они все живут в мире, некоторых из них награждают крыльями, ради службы при Дворце, но при желании, как в моем случае, эти крылья могут и отнять. — Верховный Апостол? — Он самый, — тяжко вздохнул Вильгельм, отхватывая еще кусочек бутерброда. — А что с теми людьми, которые просто умирают? Как мои родители? — тихо спросил Том. — Хорошие люди живут в Раю наравне со всеми в счастье и покое, им не обязательно служить при Канцелярии. Но потом, когда подходит их очередь, снова возвращаются на землю, только не помнят ничего из того, что происходило с ними там, на небесах. — Это как Реинкарнация? — Что-то вроде того. Плохие люди тоже имеют свой удел, разве что менее приятный. Они должны поджариваться на костре. Стать Демоном можно так же, как Ангелом, только делать все нужно наоборот. Достаточно очень капитально в чем-то согрешить и все — ты проклят навечно. Некоторым, конечно, дают шанс исправиться и тоже водворяют на землю, только в случае темных это редкое исключение. Это бесконечный цикл… Земля и мир людей, в частности, — это место, где Ангелы и Демоны, как бы… Сталкиваются, очищаются и выбирают свой новый путь, понимаешь? Потому в этом мире так много светлых и темных качеств. — А Бог тоже есть? И Дьявол? — Есть. Но я нашего босса никогда не видел. Его вообще никто не видел, только Апостолы, как мой дядя, имеют к нему доступ, и то, он вызывает только в экстренных случаях. Он очень занят, все проблемы, все решения, жизни людей — все зависит от него… — Это все так невероятно… Еще пару дней назад я считал, что Ад — это вся моя жизнь. Но теперь я, кажется, понимаю, что этот вопрос куда более философский! — Том задумчиво ковырял щепочку в доках пола, осмысляя полученную информацию. Билл кивнул. — Да, все куда запутаннее, чем ты думал. — Уж это точно. А Ангелы… Они живут вечно, да? — Ну, вечно-не вечно, сложно судить. Их сложно убить, но на моем примере ты видишь — все возможно. Точно скажу, сейчас не стоит пытаться меня зарезать, это закончится плохо. А вообще, они просто живут, а потом возвращаются на землю, наверное, зарабатывать свой второй шанс. Я как-то не проверял, мы не знаем ответ на этот вопрос, так же, как и люди не знают ничего о Рае. Мы все плывем в одной лодке, Том. Понимаешь? Наше мироздание — это одна большая тайна и даже Рай и Ад в ней всего лишь миры, в которых живут такие же существа, как и у вас на земле. Ну, со своими законами, конечно. В комнате снова воцарилось молчание. Том молча жевал, переваривая бутерброды и услышанное, всех этих Ангелов, Демонов, Билла, который навсегда останется молодым и красивым, пока его подопечный будет превращаться в дряхлого седеющего старца. При удачном раскладе, разумеется. — Эх, и угораздило же меня попасть вот так, — пробормотал Том, — из тысяч людей на планете встретить именно Ангела. — А я из тысяч людей попал именно на носителя Амулета, это, по-твоему, как? Такое только со мной, наверное, могло произойти. — Да, ну и наломали мы с тобой дров, парень. Тяжелые мысли, которые они оба старались гонять от себя всеми правдами и неправдами, все равно так и висели в помещении плотным туманом, все сгущаясь и сгущаясь, и Билл видел это в глазах, смотрящих на него с грустью и свинцовым сожалением. Он очень хотел бы приободрить Тома, но не совсем понимал, как. Немного подумав, он перевел все в шутку: — Ну, с твоим взрывным характером ты бы дров и без меня наломал. Еще скажи спасибо, что я мимо шел, пусть и не в своем привычном виде, конечно. Жаль, я не так быстро понял, куда ты вляпался. А я еще думал, что это ты меня тогда спас! Том приподнялся и посмотрел на него, затем потянулся и еле ощутимо, провел пальцами по его щеке, как раз там, где остался заметный след от его же удара. — Спасибо. Я действительно не знаю, что бы я теперь делал без тебя, — он улыбался ему такой искренней и проникновенной улыбкой, что сердце Ангела пропустило удар. Хранитель медленно моргнул, прикрывая веки от удовольствия. — Ты пришел и перевернул все в моей жизни. Хотя, может, наоборот, это называется наводить порядок… — По-твоему, это порядок? Бардак какой-то, из которого неизвестно, как выбираться теперь, — Билл накрыл его руку своей, чтобы задержать теплоту этого прикосновения. — Хотя, я сделаю все от меня зависящее, чтобы все закончилось хорошо. Эта мысль, за которую он цеплялся, была единственным, что держало его спину прямо. — Нет. Мы сделаем все зависящее. Вместе, — Том подул ему в лицо, открывая его чистый лоб, и Билл смешно сморщил нос. — Хорошо, мы сделаем, — Ангел покорно кивнул. — Но ты должен прямо сейчас дать мне обещание! Том внимательно слушал продолжение. — Зависит от выдвинутых условий, а то с тобой связываться опасно, — осторожно изрек он. — Пообещай мне одну вещь. Вот прямо так и скажи: «Я обещаю». — Хм... Я обещаю... — ...больше не пытаться выйти из дома без меня, хорошо? — Больше не пытаться выйти из дома без меня, в смысле, без тебя... Постой. А в туалет-то ходить как? — Меня позовешь! — Чтобы ты подсматривал? — Том, это серьезно! Человек прищурил один глаз, рассматривая Ангела снизу вверх. — Ну, хорошо. Если мне в пять утра приспичит отлить, пойдешь со мной. Извращенец. — Идет, — ни тени улыбки на лице. — Даешь слово? — Билл протянул ему руку. — Даю, — Том пожал его ладонь. Они задержали это прикосновение. — Очень надеюсь на твою разумность. Не хотелось бы лишних инцидентов. — Я вот думаю, как ты представляешь себе, раз нам нельзя отсюда выходить, как мы хоть ту же еду достанем? Выходить нам нельзя, как ты сказал, а мы все сожрали на нервной почве. И чего теперь? — Завтра отправим Теодора за всем необходимым, — Билл махнул рукой в сторону огромной птицы, — либо Купидона позовем. Том глянул на гигантского Тео, который оказался всего лишь вороном, и поперхнулся, уловив конец фразы. — Кого-кого мы позовем? — Купидона. Ну, Амурчика. Почтовика! Ну, такой, младенец, короче, пухлый и пищит, раздражают ужасно. Там, в Раю, я их из рогатки отстреливал, когда помоложе был. — Боже. Чего еще я не знаю о твоей жизни? — Том с трудом представлял себе это зрелище. — Как в голову придет, так расскажу. Тебе бы под двести лет было, ты бы много чего помнил? Том покачал головой. Двухсотлетний парень, из рогатки отстреливающий Амурчиков — это представить могла только ну очень больная фантазия. Хотя (Том не исключал такого развития событий) ему самому скоро вполне мог понадобиться абонемент в дом с желтыми стенами. В воображении почему-то возник Билл в подгузниках с колчаном и стрелами, он летал вокруг и целился в маленькие сердечки. Тому живо представилось, как он бежал прочь от этой напасти, уворачиваясь от града острых наконечников, в пять часов утра, в туалет. Он потряс головой. Духота и сытость делали свое дело, он, кажется, начинал проваливаться в дремоту, и Билл, заметив это, отставил тарелку в сторону. Он поднял человека со своих колен. — Слушай, думаю, пора нам спать. Завтра при свете дня разберемся со всем этим. Времени уже кошмар сколько, со всеми этими Демоническими атаками исхудаешь и ноги таскать перестанешь. Так что, на горшок и в люльку, — он деловито завершил переговоры. — Нет, не пойду. Я не хочу на горшок, ты подсматривать будешь! — заржал Том, не спеша вставать за своим Хранителем. — Хочешь. Ты хочешь спааать, — тот сделал магические пасы руками. — Иначе я тебя заколдую. — Ты не можешь, ты же Ангел, а не Гарри Поттер! — зевнул Том, нехотя поднимаясь на одно колено, а затем и полностью вырастая перед Биллом. — А мы, разве, не пойдем спать вместе? — Нет. Ты не отдохнешь. И я не отдохну, — парировал Ангел, понимая, на что намекают ему хитрые карие глаза и улыбочка, скошенная на одну сторону, лукавая, как сто чертей. — Да ладно тебе. А что ты собрался делать? — Я буду сидеть рядом и смотреть, чтобы ты никуда не делся. — Ты мне не доверяешь? Том смотрел на него насмешливо, гипнотизируя и затягивая в себя своим темным магнетическим взглядом. Билл с трудом мог отвести от него глаза, очерчивая его прямой нос, открытый лоб, высокие скулы, делающие это лицо таким красивым и четким в свете пламени камина. — Я? Тебе не доверяю? — мысль его пошла в свободное странствие. — Как тебе сказать... После всего, что ты творил до этого? Том протянул руку и переплел его пальцы со своими. Билл невольно сжал его ладонь. Кажется, этот мальчишка даже не думал спать, и, по-хорошему, опция тут была только одна — сдаться без боя и уйти с ним, куда скажут. Даже в этой несуразной, найденной непонятно где одежде — джинсах и распахнутой клетчатой рубашке — Том выглядел притягательно, так просто и по-мальчишески обаятельно, что Билл не смог сдержаться. Он невольно спорхнул взглядом с его лица на шею, спускаясь вниз по красивой груди настолько, насколько это позволяла одежда. Взгляд его очертил руки с закатанными по локоть красно-черными рукавами, красивые запястья, тонкие пальцы и выступающие вены. Зрелище было не для слабонервных. Билл облизнул внезапно ставшие сухими губы, потому что Том насмешливо перехватил его взгляд и теперь стоял и улыбался еще шире, совсем как хитрый кот. — И ты собрался просто сидеть около меня? И смотреть на меня вот так всю ночь? Я правильно понимаю? — он «смущенно» захлопал глазами. — Да, — отчего-то севшим голосом ответил Билл. — Я так не засну. Под таким взглядом меня во сне будут мучить очень откровенные сны. Тем более, ты устал, а кровать-то в доме всего одна. — Я придумаю что-нибудь. Я буду спокойно чувствовать себя, если ты будешь тихо спать, а я просто посижу рядом с тобой. Взгляд смертного окончательно сделался дьявольским. — Что, даже не поцелуешь на ночь? Вильгельм чуял подвох, но не понимал, в чем тот заключался. — Один поцелуй? — недоверчиво уточнил он. — Всего один. — Один. — Хорошо. Он наклонился и легко чмокнул Тома в щеку. — Спокойной ночи. Я скоро приду к тебе. С этими словами он ушел. Том насмешливо смотрел ему вслед, ощущая его теплое прикосновение на своей щеке. Проводив оценивающим взглядом стройное тело Ангела, он подумал, что так легко Билл от него не отделается, нет уж. Один поцелуй. Он не знал, с кем связывается. Подумав так, Том начал тихо красться за ним во тьму. Ангел тем временем задумчиво повертел вправо и влево кран раковины, который никак не хотел давать воду. Их было всего два, и лишь правый поворачивался туго и со скрипом, а левый вовсе застрял наглухо. И конечно, намека на то, что тут когда-то вообще текла вода, нет и в помине. Кран оказался ржавый и, скорее всего, торчал из стенки только в виде декоративного украшения, как и все в этом местечке. — Я думаю, ты напрасно стараешься, — убийственный шепот в ухо снова известил Билла о незаметно подкравшемся конце света. Те самые губы, которые ему так нравилось целовать, оказались совсем близко, почти касаясь его кожи. По спине от этого прикосновения тут же прокатился электрический разряд. Теплые руки осторожно и нежно легли на талию, прижимая Ангела очень крепко. Билл прикрыл глаза, пытаясь унять бешеное сердцебиение. Том нарочно вжал его бедрами в раковину так, что ее края врезались Ангелу в низ живота, после чего провел одной ладонью по талии объекта издевательств. Затем он перешел на его руки, прополз пальцами по плечу до локтя, взял Билла за кисть, которой тот держал тарелку и, нежно отцепив ее от посуды, вложил его руку в свою. Медленно подняв ее выше и сжимая пальцы Ангела, Том осторожно погладил его сбитые после драки костяшки и поднес кисть Вильгельма к крышке какого-то бака рядом с мойкой. Он приподнял ее рукой Ангела и вжал того в тумбочку еще сильнее, наклоняя его вперед так, что у него перед глазами закружилось помещение. — Видишь? Водички нет, — жарко прошептал Том. — Тебе придется пропустить мытье посуды и сразу идти ко мне. Он сказал это таким тоном, что его Хранителю ничего не оставалось, кроме как вцепиться в край кастрюлины и насмерть повиснуть на ней. Он прислонился к ней лбом, остужая голову. Что-то прижималось к нему, твердо припирая к раковине, и Билл взмолился, чтобы это оказалась бедренная кость, а не то, о чем думал. Все существо Ангела медленно начало распадаться на молекулы от немыслимых температур и близости тела, которое он так сильно хотел. Мышцы живота начало сводить судорогами. Он обернулся к Тому вполоборота и прошипел севшим голосом: — Перестань... Что ты делаешь? — Целую тебя на ночь. Ты же не дал мне тебе ответить? Капельки пота резко выступили на лопатках Ангела. Он понял, как сильно просчитался. Грудь его вздымалась и опускалась, и Том был не в силах отказать себе в удовольствии, пока его жертва обездвижена. Он отпустил кисть Билла, и прошелся ладонями по всему его торсу, лаская его грудь и плечи, задевая нежную кожу его сосков. На своем пути юный смертный не намеревался останавливаться ни на секунду. Прекратив мучить Ангела со спины, человек рывком развернул его к себе и накрыл его рот губами, безо всякого предупреждения вторгаясь языком и проводя им по ровному ряду зубов, по языку, по внутренней стороне щеки брюнета. Он хотел услышать хриплые стоны или ругательства, жаркое сбитое дыхание, хоть что-нибудь. План мести за все, что Билл вытворял с его нервами, обрастал все новыми деталями в его голове. Ангел вообще не понимал, что творилось вокруг. Том положил руку ему на затылок и прижал его к себе еще сильнее, углубляя поцелуй до такой степени, что обоим перестало хватать дыхания. А затем Том схватил брюнета за талию и резко дернул вверх, поднимая чуть выше. Он с легкостью завалил его на тумбочку рядом с раковиной так, чтобы живот Билла оказался на уровне его носа. Билл уже не пытался спасаться, он только обхватил своего безумного подопечного за плечи, когда тот с бессердечным спокойствием провел рукой по ширинке его джинсов, нажимая и сдавливая чувствительное место сильнее. Билл ощущал, что эти ласковые руки доводят его до безумия всего лишь за какие-то секунды. Теплое дыхание Тома щекотало его кожу. Парень расстегнул двумя пальцами пуговицу на его джинсах. Он не опускал их вниз, только развел немного в стороны края молнии. Одним движением он спустился чуть дальше, проводя своим языком как можно ниже. Билла нужно было всего лишь немного подогреть. Интересно, сможет ли он после этого думать о «спокойной ночи»? Ангел от этого прикосновения дернулся так, будто его пронзила молния. Он ощутил язык, там, внизу и это заставило его ругнуться трехэтажным матом. Жар и возбуждение метнулись снизу по его телу, от того места, где Том проходился с влажными поцелуями. Билл выгнулся и снова прислонился лопатками к холодному бачку температура которого никак не помогала остудиться. Судорожно сведя колени и обвив ноги вокруг торса Тома, Ангел сжал их так сильно, что парень с дредами невольно почувствовал себя жертвой в кольцах питона. Он понял, что насилуемый уже не выдерживает, а потому так же быстро стащил Билла обратно вниз и закончил свои исследования языком области его лобка. Он полюбовался на плоды своих усилий — у Ангела был совершенно бешеный встрепанный вид: дикие черные глаза, волосы, рассыпавшиеся по плечам, и пухлые искусанные губы. Том был готов поспорить: там, в Раю, никто не обращался с ним так. — А вот теперь спокойной ночи, — парень в свою очередь тоже чмокнул своего Хранителя в щеку и развернувшись, пошел в сторону спальни. Билл схватился за выпрыгивающее сердце. Его шатало, он вообще не мог стоять ровно. Его тело сошло с ума, оно взрывалось от дикого возбуждения, каждый волосок встал на дыбы, вызывая эффект гусиной кожи. Том играл нечестно, но это уже не волновало Ангела. Держась за стенку, он пошел вслед за мальчишкой. Надо было просто дойти. До него. Срочно. Прямо. Сейчас. Билл ввалился обратно в комнату, и взгляд его сразу выхватил фигуру Тома — тот шел медленно, словно никуда не спешил. Услышав шаги за своей спиной он обернулся и улыбнулся, хотя прямо сейчас это оказалось и непростым делом. Взгляд Вильгельма был больными. Прямо на глазах Ангела Том расстегнул одну за одной пуговицы на своей рубашке, взял ее двумя пальцами и сбросил на пол, проводив деталь одежды спокойным взглядом. — Ты же хотел за мной смотреть? — предложил Том, однако уходить не спешил. Его Хранитель в данный момент выглядел жутко: черные разлетевшиеся волосы, такие же безумно черные глаза, вздымающаяся от тяжелого дыхания грудь, расстёгнутые наполовину джинсы, сжатые в кулаки руки и испарина в виде капелек пота, стекающих по его животу. Он медленно надвигался на Тома, отчего тот тут же начал жалеть о своей проделке и подумал невольно, что только что своим же языком подписал себе смертельный приговор. И все же, уходить ему не хотелось, потому он терпеливо ожидал продолжения. Билл преодолел оставшееся расстояние уже рывком, так, что Том почувствовал запах дыма и паленой кожи. Низ его живота заныл в сладком предвкушении того, что сейчас будет. Билл метнулся к нему, как кошка, приложив лопатками о ближайшую стенку. Его губы, жаркие и нетерпеливые, накрыли губы Тома. Он кусался, проводя языком в его рот, проникая этим прикосновением в душу. Том с готовностью ответил ему, целуя в ответ губы, такие мягкие и нежные, но в то же время такие безумные. Билл нравился ему куда больше в таком состоянии, он был живым. Человечным. Горячим. Ангел совершено потерял контроль и пугающе быстро схватывал все, что до него стремились донести в отношении физической близости. Пальцы его вцепились в шею мальчишки, он не прекращал его целовать, а Том довольно улыбался своей маленькой шутке. Заводить этого парня доставляло ему несказанное удовольствие, от которого его самого начинало колотить. С этой мыслью Том схватил своего Хранителя под задницу и заставил его закинуть ноги себе на бедра, мощным кольцом обвив руки вокруг его талии. Сметая на своем пути все, что еще осталось стоять после драки, они оба ввалились в комнату и со всей мощью рухнули в мягкую темноту.Everything will change. Nothing stays the same. And nobody here's perfect. So, you're in my veins And I cannot get you out And you're all I taste At night inside of my mouth (Andrew Belle – In My Veins)
— Ты когда-нибудь делаешь не так, как ты хочешь? — прохрипел Билл срывающимся нетвердым голосом, падая на кровать. — Я должен сохранять трезвость ума и охранять тебя, Том. Боже, почему ты такой горячий… — Но я же сейчас ближе, чем можно представить... — донесся до Ангела такой же сбивчивый и хриплый ответ. — Не вижу причин возмущаться в данном случае. Том прижимал Билла к постели, набрасываясь на него со всех сторон, как вампир. Ангел закатывался и дрожал, прикрывая веки. Он еле слышно застонал от его слов, пробормотав что-то невнятное и нечленораздельное. — Это не добавляет мне ясности ума, — вот что расслышал Том. От этих слов парень тихо засмеялся, продолжая ненасытные поцелуи. — Как будто из нас двоих я один в этой лодке. Я знаю,что ты хочешь этого. Прости, Билл, ты плохо это скрываешь... Ангел схватил его за шею и притянул к себе. — Я хочу тебя больше, чем хотел чего-либо в своей жизни, — послушно прошептал он. — У меня горит все тело, — он заставил Тома смотреть себе в глаза. — Я хочу сорвать с тебя всю одежду. Я хочу целовать тебя, пока ты не потеряешь сознание. Я хочу все, что связано с тобой. Том вспомнил весь известный мат за один момент, пока его Ангел произносил эти слова, в очередной раз усомнившись в Райской сущности этого создания. Билл дрожал от возбуждения, а Том еле слышно шептал что-то и целовал его, не давая им обоим продолжать этот разговор. Все мысли уходили прямо сейчас на задний план: и мысли Ангела о собственном чувстве долга, и мысли Тома о разнице в их Вселенных. Если настал их последний день, он хотел просто взять Билла за руку и пройти его вместе. Их поцелуй продолжался долго, до тех пор пока оба не начали испытывать проблемы с дыханием. Лунный свет разливался по их обнаженным телам, накрывая Ангела и человека серебристым одеялом. Они старались перехватить инициативу — Билл обхватил ладонями голову Тома, ласково перебирая его дреды и получая в ответ на это самые горячие, самые нужные ему объятия. Их окружила только бархатная темнота и тишина, в которой они остались вдвоем — одни друг для друга. Бесконечно сталкиваясь языками, обхватывая губами губы друг друга, пока те не занемели от постоянного движения, двое парней не могли получить достаточно. Наконец юный смертный чуть на секунду оторвался, заставляя Билла тихо застонать от разочарования. Том взялся за шнурок со свистком, висящий на шее Хранителя, и потянул его на себя. Сегодня он не собирался вспоминать о том, что их время могло кончиться, о Демонах или прочей подобной гадости. Он просто хотел его. Билл проводил сорванный с его шеи предмет взглядом. Он собирался было его поймать, но Том не позволил ему сделать это. — Убери эту хренотень. Я хочу быть с тобой, — прошептал мальчишка прямо в его ухо. — Но безо всей этой демонологии и мракобесия. — Это очень опасно, Том! — с сожалением констатировал Ангел. Даже в темноте его глаза оставались пронзительными. — Ничего не случится. Просто отключи голову, хорошо? Мне нужен только ты. Вильгельм тяжело вздохнул. — Ты невыносимый. Самое несносное создание, которое я встречал за всю свою вечность... На этих словах Том улыбнулся и закрыл его рот поцелуем. Он обхватил Билла крепко, чтобы тот прекратил болтать о долге, а Вильгельм тоже улыбался, хотя и чувствовал себя виноватым в собственной слабости. Мальчишка просто не оставлял ему выбора. Он был такой ласковый, что это затягивало, как водоворот, и больше всего в этой ситуации Биллу нравилось, что человек ни на грамм не передумал насчет их отношений. Казалось бы, он даже не задался вопросом о том, что значили его чувства теперь, когда они стояли по разную сторону двух миров — мира людей и мира Стражей Света. Да, возможно, один из них двоих оказался простым смертным, а другой — Ангелом, призванным охранять своего взрывного подопечного, но разве это имело значение? Глаза мальчишки горели все тем же безумием, когда он шарил по телу темноволосого Хранителя, когда он с улыбкой стягивал его уже расстегнутые джинсы. Нет, он просто продолжал бросаться в тот же омут с головой и тянул за собой еще одну душу, не жалея ни о чем. Билл не мог даже разговаривать он лишь глухо стонал, понимая, каким живым и настоящим мог стать некогда бесчувственный Ангел в объятиях обыкновенного земного парня. Весь мир сейчас катился во тьму, и Билл летел вместе с ним, падая с неба со скоростью сто футов в секунду. — Очень болит? — Том провел пальцами по синяку на боку Билла, поморщившись от его очередного шипения, как от своего собственного. — Очень. Прямо вот тут, — ангельское создание схватило руку Тома и положило ее себе пониже живота, там, где было очень твердо. — Видишь, что ты творишь? Как мое тело может чувствовать что-то подобное? Он дышал быстро, словно собрался умирать. — Сейчас разберемся... Погоди ты, нетерпеливый... Вспыхнувшая страсть набирала силу. Том рассмеялся торопливости этого существа, тормоза которого уверенно отказывали под его ладонями. Они оба не могли остановиться, нет, только не теперь, когда их тела едва не взрывались от жары и желания взять друг от друга как можно больше. Билл быстро просунул руку вниз, находя пуговицу джинсов человека и одним щелчком расстегивая ее и молнию полностью. Ослабив застежку, он проник руками под пояс, туда, куда ему хотелось попасть. Под одеждой он гладил руками бедра Тома и смотрел, как блестят от этих действий его глаза. Затем он рывком повалил свою жертву на лопатки, меняя их положение в пространстве. Том едва не заныл. Это создание творило с ним невероятные вещи, настолько безумные, что было сложно представить, будто Билл еще пару дней назад не знал даже о поцелуях. Ангел провел языком по скуле Тома, от шеи до уха, бесстыдно стянул его одежду, а тот лишь позволял ему эти вольности. Прикрыв веки, Вильгельм слегка двинулся вперед и проскользнул животом по животу Тома, оставляя тонкий влажный след на коже в том месте, где касался его бедрами. Парень закусил губу, успокаивая собственное безумное возбуждение. Он сжимал талию Ангела пальцами. Вильгельм действительно кипел, и ему стало больно возбуждаться дальше. Он подумал, что Том сейчас захочет сделать с ним то же самое, что и в прошлый раз, позволит ощутить собственную твердость, там, глубоко внутри, но его подопечный решил поступить иначе: — Билл, стой. Погоди минутку, — на мгновение Том приостановился, чтобы донести до него эту мысль сквозь собственное тяжелое дыхание. — Мы не можем делать это как в прошлый раз. Тебе будет неприятно... Прошло очень мало времени... Пролежав еще секунд пять на своем человеке, Билл выпрямился над ним на руках, удивленно заглядывая в темные глаза, которые смотрели на него совершенно серьезно, блестя лихорадочным, прямым и таким открытым взглядом. — Что? Но Том... — он не закончил предложение, словно пытаясь найти безмолвное подтверждение своим словам. Том прямо смотрел на него, ни на секунду не сомневаясь в своем решении. — Придется тебе поработать. Я тебе помогу... — Ты с ума сошел? — сказал Ангел, прекратив целовать парня, но все еще стискивая его в объятиях. — Наверное, сошел. Не могу ничего с собой сделать, я так тебя хочу... Резко притянув его шею обратно, Том наклонил его голову к себе ближе. — Я доверяю тебе. Ты ведь тоже доверился мне, когда не знал, что я собираюсь с тобой делать. Билл отклонился от него, чтобы еще раз посмотреть в это лицо и задать один единственный вопрос, который вертелся на его языке: — Зачем ты так цепляешь меня? Ты разбираешь меня на кирпичики, — он уперся лбом в горячий лоб Тома, заглядывая в его бесконечно глубокие глаза и ища там ответы на все свои вопросы. — Потому, гений, что я не хочу терять ни минуты времени с тобой. — Я не самый идеальный кандидат, чтобы терять по мне голову, Том. Нам обоим может быть больно... — Уже поздно, Билл. Ты не находишь? Ангел тяжело вздохнул. Он находил. Вместо ответа он медленно принял сидячее положение, глядя при этом в лицо своей жертве таким взглядом, что у Тома по животу пробежал холодок. Том обхватил его, направляя в себя его каменную твердость. Он хотел, чтобы его Хранитель не сдерживал себя, показал все, на что он способен, чтобы он стал настоящим прямо сейчас, в эти минуты. Ангел захлебнулся от остроты ощущений. Он не получил и секунды на сомнения. Билл рассматривал вздрагивающие широкие плечи, красивую плоскую грудь и живот парня, покрытые влагой от их возни. Перед глазами его плыла непроницаемая пелена вожделения, и он терялся в ней, задыхаясь от страсти. — Подвигайся... Ты все сам поймешь... — еле слышно простонал Том, испытывающий в этот момент крайне острые чувства. — Тебе понравится... В спальне было тихо, если не считать их колотящихся сердец, и Билл подумал вдруг, что хижина, в которую они попали, прямо сейчас превратилась в идеальное место. Все казалось прекрасным рядом с Томом, и Вильгельм ни за что в жизни не променял эти мгновенья ни на какие богатства мира. Он чувствовал, как его толкает вперед и ощутил обволакивающий жар, там, внизу, заставивший его резко глотнуть воздуха. Миллионы звезд проносились мимо него. Крепко зажмурившись, Ангел с трудом справляясь со своими эмоциями. Вспоминая прошлый раз, он подался бедрами Тому навстречу и прижался к нему. Это казалось таким удивительным чувством. Том зарывался в его волосы, дышал их запахом, чувствуя, что жар становится неимоверным. Его Хранитель грелся, как раскаленная плита. Билл целовал его шею, раздвигая его бедра своими, и Том не мог понизить голос. Его хриплое дыхание превращалось во все более протяжные стоны. От понимания, что именно он дарит Тому это наслаждение, Билл сам тихо рычал и хотел продолжать лишь сильнее. Юный смертный зашипел, не в силах держать себя в руках, когда Вильгельм чуть сполз вниз по его животу. Мысль о том что он делал это с Ангелом — своим собственным стройным и черноволосым Хранителем — заставляла его умирать в сладкой агонии. Без смазки это казалось не таким уж приятным поначалу, но в собственной голове Том уже успел уйти очень далеко от беспокойства об этом. Билл был очень осторожен и нежен с ним, и даже при отсутствии опыта он делал все безумно приятно. — Как мне не причинить тебе боль? — словно прочитав его мысли тихо спросил Ангел, целуя мальчишку в висок и понижая голос до тишайшего шепота. — Ты не сделаешь. Не бойся... Будь смелее. Том помог ему, поглаживая его по спине и задавая такт и направление. Лопатки Ангела ходили вперед и назад, точно он летел. Билл следовал за его руками, стараясь уловить верный ритм, в котором его вели эти прикосновения. Чувство становилось все более взрывным и глубоким, Ангел жестоко убеждал Тома в этом, когда задел его изнутри, проводя вверх и вниз, как будто нарочно, понимая, что он вызывает бурю в светловолосой голове. Глаза человека закрывались сами по себе, грубая ткань одеяла прилипла к лопаткам. Двигаться равномерно не получалось, удовольствие накапливалось слишком быстро и рисковало выплеснуться как кипящий вулкан. Вильгельм чуть замедлился, тяжело вздохнул сквозь зубы и попытался думать о чем-то менее горячем, чем Том. Он делал все осторожно, туго заполняя собой все пространство в теле парня, а тот уже не особенно понимал, жив он, или уже не очень. Тяжесть Билла, его давление, осторожные, не быстрые толчки продирались вверх, прямо по самому позвоночнику. Том тихо шептал что-то, словно молясь, чтобы это не кончалось. Ангел знал его мысли. Он тоже не хотел, чтобы эти мгновения — те минуты, когда они с Томом были всего лишь мальчишками, насмерть запутавшимися друг в друге, когда-то растаяли. Он обхватил его торс крепче. Прямо сейчас и Хранитель, и его смертный перенеслись куда-то далеко, за пределы этого мира. В беспамятстве Том комкал и мял простынь, пытаясь вцепиться хоть во что-то, в плечи Билла, в его спину, заставляя его приостанавливаться и затем двигаться еще и еще. Это наслаждение на грани с болью, которые приносил ему собственный Ангел, просто уносило его, сметая на пути все — разум, все барьеры, замутняя сознание и погружая в пучину безумия. Тело Билла реагировало на все прикосновения с такой остротой, как будто сотни игл разом поселились под кожей, горячих и болезненно кайфовых. — Черт, Том… Я точно схожу с ума... — прошептал он срывающимся голосом. Лихорадочно сжатая кожа на спине. Мальчишка кивнул, потому что он и сам находился на том же пути. То, что они делали прямо сейчас, походило на взрыв, на открытие целой новой Вселенной — одной для них двоих. Ангелу до безумия нравилась мысль, что он скользил вот так, вырывая хрипы из души человека, ловя его бешено заходящееся дыхание, ему нравилось смотреть на его губы с кольцом, чуть приоткрытые в сладкой судороге. Это било по мозгам. Ругнувшись в очередной раз сквозь зубы, Том мотнул головой. Дреды упали ему на лицо, и Билл, сам не соображая, что делает, схватил парня за плечи, переводя его в сидячее положение: — Я хочу видеть твои глаза, — безумно прошептал он, наклоняясь прямо над ним, — посмотри на меня. Том подчинился с большим трудом. От этих слов для него в этом мире наступила кромешная тьма. Оба они находились под кайфом от присутствия друг друга, а Том только успел уловить последние проносящиеся перед ним кадры своей жизни. Он не отрывал взгляд от лица Билла, как загипнотизированный, стараясь не закатываться и не закрывать веки, хотя очень хотелось. Руки Ангела сами двигали его, задавая очень приятный такт. В один момент Том не выдержал и упал головой на его плечо, несильно закусывая зубами кожу Ангела и оставляя на ней небольшие отметины. — Смотри на меня, Том, — Билл снова заставил его откинуть голову, слегка потянув за дреды. Неслыханная наглость — дергать за святое, но парню теперь было все равно, он мутными глазами смотрел на своего Ангела, и в каждом его черном зрачке отражалось их движение — то, что они делали в этот момент только вдвоем. — Ты меня с ума сводишь... — чей-то шепот в темноте. Влажные поцелуи в шею, срывающиеся стоны, сдерживать которые было уже невозможно, да и не нужно. Билл тоже зажмурился в последний раз. Сдавленный крик Тома, который сильно откинулся назад, все так же отчаянно цепляясь за разгоряченное тело, чувствуя, как теплая волна поднимается снизу. Прошло не так много времени, и они оба нырнули в волны жара, в теплоту, поднимающуюся снизу живота, в ощущение бесконечности, которое накрыло их с головой, соединяя две души в едином порыве. Это походило на облака, мягкие и обволакивающие, в которые Ангел и его человек падали вместе. Билл держал в объятиях своего смертного, и глаза его, как две путеводные звезды, сияли в ночи. Ангел увидел их — полные нежности и безудержной страсти, теплоты и счастья. Глаза человека, ради которого Ангел мог бы перевернуть все и в себе и перевернуть весь этот мир. Вильгельм со стоном завалился на Тома, придавливая его к кровати всем весом и по инерции двинувшись в последний раз. Он ощутил, как теплая жидкость стекает по его бедрам. Парень под ним тоже затих. Он был даже не в состоянии отползти на миллиметр. Все, что он мог — только держать руки сомкнутыми вокруг Ангела и прижимать его к себе. Никто из них не произносил ни слова. Вильгельм понял, что бросился в смерч безумной, безотчетной привязанности и влюбленности в мальчишку — и это было самое лучшее, что могло с ним случиться. Он не собирался больше бороться, так он вел заведомо проигранную войну. Он уже понял, что смертный ни перед чем не остановится, чтобы взять себе то, что он хотел. Билл устал и с радостью принимал теперь этот факт, лежа у Тома на груди без сил и мыслей. Земной парень без остатка забрал его себе, оставляя на душе лишь прекрасную умиротворенность и полное счастье, и за это Билл был благодарен Тому, который, несмотря на свой, казалось бы, юный возраст, знал некоторые вещи намного лучше, чем Ангел, проживший на свете несколько столетий. Ему было тепло рядом с ним, светлым и таким красивым, здесь и сейчас. И все остальное не имело значения. — Ты в порядке? — еле размыкая губы, на всякий случай поинтересовался он, когда выровнял дыхание. — Понятия не имею, — слабо отозвался Том и едва поднял руки по липкой от пота спине своего Хранителя. — Не похоже... С тобой это просто безумно, Билл. Я не могу поверить, что ты так быстро учишься. Он был сейчас разобран до самых суставов и в полном смятении эмоций. Билл разнес его вдребезги, и он лежал теперь, поверженный на поле боя, соображая, как ему жить после этого дальше. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, и слишком больно, чтобы это потерять. — Спасибо тебе… За все, Том, — Ангел легко поцеловал влажную кожу на его груди. — Это действительно невероятное чувство. — Какое? — Когда теплота бежит внутри. Ты чувствуешь? Том прислушался к себе. — Да... Я чувствую. — Что это такое? Том немого подумал, а затем тихо прошептал: — Это ты. Струишься по моим венам. На этих словах Ангел улыбнулся. Том был не один, кто страдал такой проблемой. Мальчишка легонько поцеловал его в висок и снова нырнул в его объятия. Ничто не могло быть лучше, чем то чувство, которое родилось именно в эти минуты, одно, только для них двоих.Everything is dark. It's more than you can take. But you catch a glimpse of sunlight Shining, down on your face. You're in my veins And I cannot get you out (Andrew Belle - In My Veins)