Where Angels and Demons Collide

      В дальнем краю Ада задрожала пропасть. Гулкий рык сотряс ее пустые недра, и где-то с минуту тишина, мертвая и странная, нарушалась лишь этими раскатами, как будто надвигалась гроза, а гул грома уже слышался в отдалении. Через некоторое время во тьме стали появляться блики. Сначала малоразличимые и далекие, как будто блестки, они постепенно становились ближе. Вскоре из засасывающего мрака нарисовались светлые пятна, они вылетали со скоростью стрел и казались чересчур контрастными на фоне небосклона. Все, кроме одного. Самым последним появилось пятно со светлыми размашистыми крыльями и вороными кончиками. Оно замыкало ряды Стражей.       Ангелы оглядывались в удивлении, зажимая носы и прикрывая одеждами лица, словно боясь, что Адская зараза попадет в их организм и занесет туда какое-нибудь смертельное заболевание. Они парили, как светлые снежинки в зимнем вихре. Их крылья взметали в воздух тучи пыли и разгоняли пепел, заставляя его кружиться в бешеном танце, оседать в их коже и волосах, оставлять следы на белоснежных туниках. Стражи Света быстро собирались в стройные ряды. Билл вылетел вперед всех них, не трудясь защитить свое лицо или кожу, как это брезгливо делал Рафаэль, возникший вдруг откуда-то справа.       Некоторые Светлые никогда не видели ночи, особенно те, кто ни разу не спускался на землю, а поэтому они теперь в испуге озирались вокруг. Они не понимали, почему вокруг перестало быть видно даже на расстоянии вытянутой руки. — Скажи им, чтобы держались тебя и ни в коем случае не отлетали далеко, — скомандовал Рафаэлю Билл.       Тот, как ни странно, даже не попытался спорить. Он просто сделал то, что ему велели, хотя на лице его было четко написано, что он обо всем этом думает. Воины Света находились не в своей тарелке после своего чистого и уютного мира, пахнущего цветами и свежей водой с реки. Душный и черный, накрытый словно плотным одеялом Ад, казался им давящим и страшным, они и сами боялись отлетать друг от друга и держались за оружие. — И куда нам теперь, герой? Ты же у нас тут знаешь все… — пробормотал светловолосый Рафаэль, по-прежнему заслоняя лицо от пепла. В тусклом освещении зрачки его показались Биллу непривычно темными. — А чего ты на меня смотришь так? Ты думаешь, я тут был? — он хмыкнул, удивляясь такой глупости. — Я думал, ты тут уже все облазил, раз знаешь, как сюда попасть. — Напрасно ты думал. Только напрягался зря, — проворчал Билл и огляделся.       Дария ни слова больше не сказала о том, куда надо лететь и где искать, так что теперь следовало действовать только по интуиции, причем, как можно быстрее. Ад был не тем местом, где стоило просто разгуливать, вынырнув из пропасти, ведь Демоны могли напасть когда угодно.       Группа Ангелов за спиной Билла начала возмущенно переговариваться, но тот не стал слушать. Он пролетел вдоль их ряда направо и вгляделся в темноту. Ему на секундочку показалось, что он услышал знакомое карканье. — Кажется, нам туда, — юный Хранитель точно увидел силуэт темной птицы, выплывающий из черноты в их направлении. Теодор стремился прямо к ним черной упрямой стрелой. Ворон подлетел к юному Ангелу, бешено каркая и хлопая крыльями.       Никогда еще Вильгельм не видел его в таком состоянии. Теодор надрывался почти до хрипа, бился и ронял перья, царапал лапами его запястья, словно призывая к немедленным действиям. Пришлось выставить руки, чтобы защитить лицо от обезумевшей черной бестии. — Тео, да ты чего, погоди! — Билл пытался сказать хоть что-нибудь.       Рафаэль тут же нарисовался за его спиной, схватившись за свой меч. — Рафаэль, уйди, я прошу, — юный Хранитель выставил руку так, чтобы Страж не сделал какую-нибудь блондинистую глупость. — Не трогай птицу! Без него мы не найдем дорогу!       Вильгельм с трудом схватил ворона прямо в полете. — Тео, ты покажешь путь? Уймись, пожалуйста! Куда лететь?       Тот хрипло каркнул и, сорвавшись с места, резко рванул обратно в темноту. — За ним, — Билл взмахнул крыльями, устремляясь за вороном. — За птицей? Ты с ума сошел, Вильгельм? — прошипел Рафаэль ему в ухо. — Куда это все нас приведет?       Билл начал терять терпение. — Какие есть еще идеи? Хочешь — оставайся и нуди тут один!       Ему все это не казалось радостным. Тревога, которая висела в его душе черным облаком, в этой атмосфере вдруг разразилась страшной грозой. Что-то было не так, Билл буквально чувствовал это. Пепел, падающий с неба, как невинные снежинки, распространял заразное беспокойство там, где касался кожи, и оно вгрызалось в сердце, желудок, во внутренние органы, заставляя Ангела лететь за черной птицей, которая оглашала пустоту хриплым карканьем.       Светлые Стражи переглянулись и с недовольством полетели следом за своим взбалмошным соратником. Никто из них почему-то не сомневался, что они идут на верную смерть, придерживаясь его. Их пронизанный солнцем Светлый мир казался теперь далеким и нереальным, оставленным далеко позади, без надежды на возвращение, но из всех один только Билл не заморачивался этой ерундой. Его в спину гнала одна единственная мысль, пока жизненные силы покидали капля за каплей его тело: он сомневался, что сможет вернуться обратно, если найдет человека неживым. Ангел уже смирился с тем, что для него путешествие в Ад могло стать билетом в одни конец с гораздо большей вероятностью, чем с вероятностью на успех, но он должен был рискнуть. Билл с трудом дышал, вытирая со лба капельки ледяного пота.       Здешний пейзаж почти с точностью отображал картину, царящую в Раю. Пропасть, затем лес, а затем выжженная пустошь. За исключением, пожалуй что, цветов и красок — здесь все было черным — деревья стояли абсолютно серые и голые, а вместо реки текла раскаленная лава. Она бурлила и выкипала из потрескавшегося русла, текла куда-то в своем направлении, и красные горячие пузыри появлялись и исчезали на ее поверхности, лопаясь с шипением. День против ночи, холод против тепла, жизнь против смерти. Просто, как и все законы существования.       Теодор не останавливался. Тугой узел в желудке Ангела уже начал скручиваться так, что становилось трудно дышать. Куда же этот неугомонный ворон так долго летел? Не похоже на него, ведь Тео всегда паниковал в последнюю очередь.       Внезапно в дали мелькнуло что-то, то ли вспышка, то ли огонь, оно резко вырвалось вверх, пронзив всполохом сумрак Преисподней. Это произошло так внезапно в черноте подземного мира, что Билл невольно напрягся. Он обернулся через плечо. Ангелы разрозненными кучками опасливо летели следом, создавая эффект плешивой несобранной толпы. Они были напуганы, лица их выражали панику и страх. Билл хотел крикнуть на лету, чтобы Рафаэль и остальные держали курс на эту вспышку, но ветер отнес бы его слова в сторону, потому он лишь хватанул ртом горячий Адский воздух и закашлялся.       Впрочем, воины Света и так увидели всполох. Они настороженно переглянулись и взяли курсом чуть левее.       Билл тоже поднажал. Что-то подсказывало, что им надо именно туда. Он уже мог разглядеть очертания какой-то одинокой хижины, маячащей в отдалении. Теодор каркнул и направился именно к ней, заставив Билла затрястись всем телом. Сейчас, вот сейчас… Том… Жив или мертв? — Всем быть наготове! — все же крикнул через плечо Младший Ангел. Все, как ни странно, послушались его, устремившись вперед и достав на всякий случай свои мечи.       Крыша маленького домика внезапно подорвалась, как будто динамитный заряд колоссальной силы подбросил ее в воздух. Щепки, обломки досок и прочего мусора брызнули в стороны, и из дыры в крыше, кувыркаясь, вылетел комок, состоящий из двух брыкающихся, тесно сплетенных тел. Они грызлись и ревели, как стая подравшихся диких животных, а звук их драки раскатистым эхом оглашал ночные просторы. Билл резко замер в воздухе от неожиданности. Ангелы, что летели за ним, едва не врезались с размаху в его спину, лишь еле-еле успев облететь внезапное препятствие стороной. Светлые Стражи застыли в полете, не решаясь делать ничего без совета своего юного проводника.       Билл узнал сражающихся, несмотря на то, что они мельтешили с сумасшедшей скоростью. Их тела превращались в две сплошные полосы, невнятные и расплывчатые, они налетали друг на друга, расцепляясь и сцепляясь снова. Билл разглядел красную шевелюру Дарии, ее кожистые крылья, которые невозможно было спутать ни с чьими другим, узнал противную лоснящуюся шкуру Дахила.       Демон изменился до неузнаваемости, но все же некоторые его черты оставались прежними. Сейчас исчадие казалось огромными в размерах, у него за спиной хлопали колоссальные крылья, раза в два больше, чем у любого самого крупного Ангела. Зубы его с диким лязганьем защелкивались на коже у Фурии, а отвратительная слюна капала с клыков твари при каждом броске. Черты его уже не напоминали кошачьи даже отдаленно. Он был похож на гигантского летающего шакала, шерсть его дыбилась на загривке, и он, ревя и царапаясь, налетал на рыжеволосую Демоницу, которая тоже выглядела теперь не совсем привычно: кожа на ее руках покрылась черной чешуей, ее шея, все открытые части тела стали совершенно черными, как у дракона.       Девушка вскрикнула от боли и продолжала проворно уворачиваться от его ударов. В руке ее сверкнуло лезвие кинжала. Отлетая то вправо, то влево от взбесившегося Дахила, Дария набрасывалась на него и доставала его шкуру этим самым кинжалом. Он отбивал ее атаки с легкостью, словно ему приходилось сражаться с невесомым перышком или пылинкой. Ангелы приготовились ринуться в бой. Обернувшись, Билл крикнул им: — Девушку не трогать! Она не враг!       Дахил и Дария так и повисли в воздухе, повернув головы на его крик. Казалось, до этого они не замечали, что за ними наблюдает сотня внимательных Стражей Света. Пасть Дахила была открыта для того, чтобы сомкнуться на запястье девушки, колено Фурии было занесено так, чтобы наподдать твари в солнечное сплетение и отпихнуть его тем самым от себя хотя бы на пару сантиметров. Брови Дарии изогнулись от удивления и представшего перед ней зрелища. Даже в такой ситуации она сумела улыбнуться — Ангелы, больше сотни, парили в воздухе за спиной Билла, светлые, как огромные белоснежные птицы, радикально контрастирующие с чернотой непроглядной ночи. Сам Вильгельм завис впереди них и выглядел таким решительным, что становилось не по себе.       Дария никогда не сомневалась, что он прилетит, что он взроет землю и прокопается в Ад прямо так, лишь бы только спасти то, что так ему дорого. Она в этом просто не сомневалась. — Наконец-то, твою мать! — ее усмешка выглядела напряженной. — Я уж решила, мне крышка. Никогда не думала, что скажу это при виде Ангелов, но... я так рада вам!       Дахил в это время опомнился от ступора. Он совершенно обезумел от гнева. Взгляд его упал на вполне себе живого Билла. — Ты жив? Ах ты тварь, Светлых на нас навела?! На своих?! — эти слова были адресованы уже Дарии. Дахил взревел и метнулся к ней прежде, чем Вильгельм успел понять, что происходит. Та немного отвлеклась и потеряла драгоценные секунды. Пасть Демона вдруг полыхнула огнем, накрывая Фурию с ног до головы. Миг — и язык пламени слизнул ее, полностью скрывая хрупкую фигурку из вида.       Ангелы ослепли от такой яркости на несколько секунд и просто потеряли зрение, и только Билл, вовремя прикрывший веки, успел заметить падающую точку. Дария резко теряла высоту, заваливаясь, как в замедленной съемке. Она летела прямо в черный провал крыши.       Темноволосый Хранитель рванул в ту сторону, вовремя подхватив девушку на руки и ввалившись в хижину вместе с ней. Они шумно покатились по полу, кашляя от пыли. Ангелы наверху немо надвигались на ощетинившегося Демона. Дахил взревел. Его страшный рык, как гром, грянул на весь Ад. За его спиной из мрака ночи немедленно начали появляться точки — зеленые, желтые, красные. В общей сложности их было довольно много, и Рафаэль, с трудом всматриваясь в эту темноту, понял, что это за огоньки. Глаза Демонов — жуткие, полыхающие ненавистью и налитые кровью приближались, двигаясь в их направлении. Он обернулся назад. — Мечи наготове! На нас сейчас нападут!       Темные тени наступали. С хрипами, рычанием, они жуткой массой плыли в сторону единственного светлого пятнышка, которое разительно выделялось во мраке — кучки из сотни Ангелов, готовых отражать нападение. Рафаэль примерно пересчитал их глазами — их было не очень много, всего около тридцати, и никакой гарантии, что за ними не придут и другие. Висящий за его спиной Габриэль переглянулся с ним, будто читая его мысли. Демоны становились все ближе. Дахил, висящий на переднем плане, рявкнул что-то на незнакомом языке. Клыки его блеснули во мраке ночи. Он стремительно ринулся вперед, прямо на кучку Светлокрылых воинов. — В атаку! — звонким голосом воззвал Рафаэль и тоже метнулся вперед.       Билл слышал эти крики из помещения, в котором оказался. Среди шума крыльев и звона клинков он различал визги Дахила, отбивающегося от сотни Ангелов. Демон плевался огнем направо и налево, рвал когтями, но, судя по звукам, воины Света не давались так просто. Звук их оружия, вгрызающегося в тела Демонов, доносился сквозь провалы в крыше.       Билл не переживал за своих собратьев, во-первых, потому, что они были закаленные воины, прекрасно умеющие обращаться с оружием. Такие вот личности типа Рафаэля в любом случае подыхают последними. А во-вторых, потому, что у него была еще одна забота. — Дария! — он потряс девушку за плечи, осторожно укладывая ее на пол.       Ответа не последовало. Она была без сознания, смуглая кожа покрыта сильнейшими ожогами, концы волос и бровей опалены. Ее привычные черты уже вернулись, но не до конца. Дахил сильно повредил ее. От его атаки страшными ранами покрылось примерно восемьдесят процентов ее тела, голова девушки безжизненно откинулась назад, а зубы были плотно сжаты. Лицо Дарии исказила гримаса страшной боли. — Вот черт. Дария, только не ты. Только не так! — Билл склонился над ней.       Даже ее дыхания не было слышно, просто абсолютная тишина, нарушаемая лишь звуками страшной перепалки, которая просматривалась в прорехи в крыше, если высоко поднять голову. Какое-то тело грузно обрушилось на оставшиеся куски дерева и прокатилось вдоль всей поверхности, громко шипя по мере своего падения. Стены домика ходили ходуном.       Вильгельм осторожно подхватил подругу под руки и подтащил к стене, усадив прямо. Она не могла умереть так легко, ведь ее энергии могло бы хватить на то, чтобы питать круглосуточно целый земной город без перебоев с электричеством. Единственное, что лампочки при этом могли бы лопнуть и забрызгать все вокруг ядом, но то уже мелкие подробности.       Билл отвел ее волосы со лба, стараясь ничем не причинить ей боли. Дария была холодна, как чертов айсберг. Юный Хранитель поднес руку к ее губам и выдохнул от облегчения: ее дыхание, как легкое дуновение ветерка, коснулось его пальцев. Такое вряд ли могло пошевелить и перышко, но все равно — она была жива! — Черт, не надо так меня пугать! — все так же прижимая руку к ее лбу, к ее щекам, Вильгельм наделся хоть как-то привести ее в чувство.       Пока Дария не отзывалась. Сознание временно покинуло ее тело, Билл принялся лихорадочно соображать. Он не был силен в том, как обращаться с Демонами и что вообще делать в таких случаях. Ей срочно требовалась помощь, только где найти ее тут? Вокруг не обнаружилось ничего, даже воды. Билл развернулся, вглядываясь в темноту, чтобы рассмотреть место, в которое он попал. Хижина выглядела совершенно темной и пустой — ни мебели, ни света, чтобы хоть что-то разглядеть, лишь невнятная форма возвышается посередине. Юный Хранитель с трудом различил какой-то стул, с которого свисала бесформенная фигура. А затем...       Осознание вдруг резко ударило Ангела в лицо.       Сердце Билла со свистом ухнуло вниз, бесконечно летя и летя в черную пропасть, и рассыпалось черным пеплом, окрашивающим все внутренности Ангела в цвет неба Ада. Вильгельм как-то сразу охватил взглядом все: истерзанное тело, безжизненно свешивающуюся голову, безвольно заваленную на бок фигуру. Кровь, всюду и везде, на стенах, на стуле, под стулом, рваные раны, сшитый суровыми нитками рот. И закрытые глаза. Сотни лет и сотни жизней пролетели перед ним, пролетело все то время в Раю, что он жил и понятия не имел, что где-то в этом мире существуют глаза цвета крепкого чая, которые могли смотреть с хитрым прищуром, но так тепло и по-доброму. Пролетели все моменты его жизни, где он еще не знал, что существует тот смех и улыбка, ради которых стоит пролететь весь Ад и Рай, а если понадобится и прочие миры, перевернув вверх дном все, что есть на пути.       Звуки борьбы совершенно смолкли наверху, не потому, что схватка вдруг прекратилась, а потому, что для темноволосого Ангела больше не существовало воздуха, ощущений, ни каких-либо мыслей, кроме одной.       Он опоздал. Том был мертв.       Билл встал на колени и медленно пополз к человеку, боясь больше всего, что его самые худшие опасения подтвердятся. Ломая ногти, он начал развязывать веревки на его щиколотках и руках, он царапал и кусал эти узлы, пытаясь опустить тело парня на пол. Ему удалось это не сразу, его руки плохо слушались, дрожа, как крылышки колибри. Он бережно стянул тело вниз и лихорадочно схватил его за холодные запястья, провел по ледяному лбу. Рваные раны на этом теле вдруг почувствовались Биллу как свои собственные. Он неистово тряс Тома и горячо шептал ему на ухо: — Очнись, пожалуйста очнись, не оставляй меня, Том. Прошу тебя, сделай что-нибудь…       Глаза смертного все так же были закрыты. Билл хотел прощупать его пульс, он трогал его за шею, за запястья… Пульса не было. Кровь не бежала больше по этим венам, она сейчас была вокруг, на стенках, на полу, везде. Горячее сердце мальчишки остановилось.       Вильгельм понял, для него все кончено. Все, чем он дышали жил последние несколько часов, мысли о Томе, о том, что он снова увидит этого человека, что сможет почувствовать его тепло и, наконец, прижать к себе, вдохнув приятный, немного терпкий аромат его кожи, разбились вдребезги. Юный Ангел прижал руки к лицу, содрогаясь всем телом от нахлынувшей на него безысходности. Это все из-за того, что он заснул на пару минут, не досмотрел за Томом, там, на земле, в этом холодном апрельском утре и отпустил от себя его всего на минуту. Теперь он будет платить за эту ошибку вечность. — Прости меня, — Билл склонился над его лицом, которое было красивым даже теперь, с кучей шрамов от когтей ненавистной твари… — Это все из-за меня. Я никчемный Хранитель. Черт, это не должно было кончиться для тебя так, — он провел рукой по его лицу, не веря, что делает это в последний раз.       Его трясло и он наклонился ниже прижимаясь своим лбом ко лбу Тома. Темнота заползала в душу. Билл больше не сдерживался, его тело содрогнулось. Ангел сполз на пол, оцепеневшими пальцами сжимая то, что осталось от его мечты. Соленая вода побежала вниз по его щекам. Он больше не мог пошевелиться. — Я даже не успел с тобой попрощаться… — не своим голосом прошептал он. — Не… вздумай… это… целовать… — неожиданно раздался слабый стон в тишине комнаты.       Билл обмер, совершенно забыв от этого страшного открытия, что он тут не один. Дария застонала и открыла глаза. Вильгельм сделал над собой последнее усилие, слегка повернув голову в ее сторону. — Не вздумай… Говорю… Потом не отплюешься… Брось эту гадость! — потребовала она не терпящим возражений тоном.       Тупой звон в голове мешал понимать, почему она говорит эти странные и такие неправильные слова. — Что? — мертвым голосом переспросил Билл. — Это… не совсем… то, что ты видишь. Это не Том, Билл… Твою мать, как ты вообще здесь оказался? Ты не должен был это видеть, — Дария поморщилась. — В смысле, как это не Том? — мозг Ангела сделал тройное сальто в попытке понять, что такое говорит Дария. Она, видимо, все же сильно приложилась головой об пол, падая с такой высоты. — Билл, черт тебя побери. Ты же умный мальчик, разуй глаза. У него шрам, как у Демона! Откуда у твоего земного парня взялся застарелый шрамина в виде пентаграммы на весь бок? — тяжело дышала она, с трудом справляясь с собой.       Билл плохо соображал. Какие-то одинокие мысли кололись иголочками в его голове. Он посмотрел туда. А ведь и правда, у Тома не могло быть такого шрама! — То, что ты держишь в руках — это перевертыш! Оборотень, принимающий любое обличье. Я его заставила, тварь задолжала мне кое-что. Проклятая хитрая сволочь… Превратился не до конца… Дахил увидел это. И чуть не угрохал меня! — она с трудом договорила и без сил откинула голову, сползая вниз по стене.       Сердце Ангела снова ухнуло вниз. — Прекращай давить драму, рано еще. Еще не все кончено… — Не все кончено… — тупым эхом отозвался Ангел. — А где же тогда… Настоящий Том? — Я бы показала, но у меня, видишь ли, крыло перебито. И вообще, мотать бы нам отсюда, пока Дахиловы кошачьи визги не принесли сюда еще одно полчище Демонов!       Билл тупо стоял на коленках. Слух снова полноценно вернулся к нему на этих словах, и до него снова начали доноситься прочие звуки: крики, возня, лязганье. Вопль Рафаэля: — Вильгельм! Ты нам не хочешь помочь? На нас тут немножко напали! Ты нашел то, за чем мы пришли?       Билл с трудом сосредоточился. Шок оказался слишком силен. Ему сейчас было сложно вспомнить даже свое имя. — Н-не совсем нашел, — пробормотал Билл чужим голосом. — Но я, кажется, знаю, где есть. Точно!       Он вопросительно глянул на Дарию, и та кивнула в ответ. Ноги плохо слушались, но Ангел попытался встать. Он решил, что пока не увидит Тома, живого и здорового — ни за что не поверит в то, что это всего лишь кошмар, а не реальность. Шатаясь, как пьяный, он подошел к Дарии и протянул ей руку. — Черт, я ведь даже ходить не могу, — прошептал он. — А ты лучше лети. Крылышками бяк-бяк! Не беспокойся, я в порядке. Видишь ли, у твоих друзей там, есть кое какая проблема, — она показала указательным пальцем вверх. — Было как-то не до того и я не сказала, но... Дахила не так-то просто убрать с дороги. Знаешь, почему? У твари девять жизней… Именно потому он рассекает в облике кота! Его придется убить целых девять раз! Это долгая история, но, в общем, он получил все свои жизни в наследство от более сильных Демонов, которых некогда поглотил. — О, Всевышний. Час от часу не легче, — страдальчески простонал Вильгельм. Он с трудом расправил крылья, чувствуя себя, как ожившая каменная статуя. — Так что, пока не поздно, предупреди лучше своих. Еще правда не все кончено.       Юный Ангел понял. Сквозь зазор в крыше он вылетел в ночное небо Ада, ломая по пути доски, натыкаясь на них крыльями и царапая кожу об острые края.       В окно с шумом и треском влетел Тео. Он подлетел к Дарии и накинулся на нее, хлопая крыльями и щелкая клювом. Девушка поймала птицу в полете и прижала к себе, стараясь не придавить небольшое тельце слишком сильно. — Я тоже люблю тебя, Тео, — она чмокнула ворона в птичью голову. — Маленький Дьявол, — она ерошила птичьи перья, отчего ворон довольно прикрывал круглые блестящие глазки. — Но ты втянул их в неприятности, надо сказать.       Дария глянула наверх, откуда все еще слышались обрывки жаркой баталии.