Where Angels and Demons Collide

So take my broken glass And help me make a window So I can see your face After all that I have been through I know you're out there And I know you care 'Cause I feel you Like an angel watching over me ( Thousand Foot Krutch — Watching over me)

      Еще один камушек со свистом пролетел, отскочив от поверхности реки и сделав пару прыжков. Он закончил свой бег недалеко от берега, пуская по воде несколько кругов небольшого радиуса, и тогда Том опустил руку. — Почему не получается? — грустно спросил он, отклоняясь вперед и тем самым отодвигаясь от голой груди Билла, к которой он буквально приклеился на этой несусветной жаре.       Это были первые слова, сказанные им за последние полчаса, и Билл наконец радостно поднял голову. — Ты руку неправильно заводишь. Надо более плавно двигать и кистью работать, а не с плеча швырять, как ядро, — тихо посоветовал он Тому в ухо.       Они сидели вдвоем на берегу Гихона, где Вильгельм так часто коротал раньше свои часы в одиночестве. Он еще никогда и никому не показывал это место, в тени большого ракита, скрывающего одну часть берега от посторонних глаз, но сегодня Ангел без сожаления сделал исключение.       Получасом ранее, убедившись с высоты, что за ними никто не смотрит, он опустил их с Томом в густую растительность, слегка всколыхнув махом гигантских крыльев ветки соседних деревьев. Им требовалось время просто прийти в себя. За все путешествие обратно ко Дворцу от дома родителей Том не проронил ни слова, и Ангела честно начало беспокоить это ледяное молчание; ему подумалось (но уже с опозданием), что решение отвести человека к его семье могло всколыхнуть со дна его души что-то, что лучше было оставить в покое и дать этой ране спокойно зажить.       К счастью, спустя время Том все же выдал неопределенную реакцию. Еще несколько минут он продолжал кидать камушки, а Билл просто обнимал его сзади, дожидаясь, когда он успокоится. — Давай я тебе покажу, — Ангел мягко взял его руку.       Он прошелся губами по уху мальчишки, прижимаясь к нему щекой. Его пальцы подняли с земли подходящий камень, вложили его в руку Тома и сделали замах его кистью. — Тебе надо расслабить мышцы. Затем ты отводишь ее в сторону, параллельно поверхности воды, а затем ты отпускаешь, вот так.       Билл совсем легонько махнул рукой, заставляя Тома отпустить. Камушек выскользнул из его ладони и, сделав аж четыре подскока, приземлился в паре метрах от берега. Юный смертный напряженно замер, проследив взглядом за тем, как последний круг растворяется, медленно расплываясь и исчезая на поверхности, которая вновь стала гладкой.       Билл как нарочно давал свои уроки по пусканию блинчиков таким горячим и хриплым шепотом и придвигался бедрами так тесно, что все мысли как-то сами собой переключались совершенно в другом направлении. — Ты злишься на меня? — тихо спросил Билл, пропуская пальцы между пальцев Тома и бережно укладывая их сплетенные руки на его колено. — Ты себе не представляешь, — буркнул Том недовольно, — потому, что я хочу тебя изнасиловать, когда ты вот так вот дышишь мне в ухо, но я знаю, что это невозможно, а издеваться ты продолжаешь.        Билл подавил смешок. — Я не совсем об этом, ну да ладно.       Его подопечный держался молодцом, стараясь, чтобы его голос звучал бодро и не дрожал, хотя тяжелая тишина так и висела между ними. Немного подумав, Вильгельм решил проверить одну теорию и наугад приблизил руку к лицу парня. Том хотел отвернуться как можно быстрее, чтобы Билл не почувствовал подушечками пальцев, что все его лицо мокрое от слез, но не успел. Ангел дотронулся тыльной стороной руки до соленых дорожек, которые никак не высыхали, продолжая сбегать вниз по его щекам, и вытер их своим теплым уверенным прикосновением. — Том, ты еще увидишь их. Теперь, когда ты знаешь, что они ждут тебя. Теперь ты успел сказать им все, что ты так давно хотел!       Том не выдержал. Он стиснул пальцы Билла в руке и, уткнувшись в эту руку лбом, окончательно потерял контроль. Плечи его содрогнулись, как будто парня забило мелкими разрядами электричества. Он больше не видел смысла держаться. То, что сделал для него Билл, было самым лучшим, самым ценным подарком, о котором он не мог мечтать даже в своих самых смелых желаниях. Все те полгода одиночества, метаний, ледяных кошмаров, которые никогда не обещали прекратиться, вдруг рассеялись, как утренний туман, открывая парню глаза на то, что для него ночь уже прошла. Наступало утро, брезжил рассвет. Новая жизнь.       Он без конца прокручивал в голове эту встречу, которая плыла перед его взором приятной, медленной вереницей кадров.       Они с родителями просидели долго, пока не пришла пора возвращаться во Дворец. Сбиваясь от накрывающих его хаотичных мыслей, Том спешил рассказать им все и сразу, говорил, говорил и говорил, без остановки, объясняя им как за последние полгода круто изменилась его жизнь, как он не пропал один в этом безумном людском мире, что у него появилась работа и замечательные друзья, он может быть, станет успешным музыкантом, как они с Алексом всегда и хотели. Он рассказал, что встретил кое-кого, кто, кажется, круто и окончательно изменил всю его жизнь.       Вильгельм держал своего подопечного за руку все то время, что оставался рядом с ним.       Слезы безостановочно катились из глаз Тома, и он не мог их остановить, даже если пытался. Он всматривался в родные, но далекие от него лица, которые уже начали замываться в его памяти, а сейчас снова загорелись там яркими пятнами. Но на этот раз они не исчезали в черной горькой дымке неизвестности. Они были рядом, Том видел их и знал, что им хорошо здесь, что с их уходом тонкая линия их жизней не оборвалась в пустоте. По крайней мере, его родители и Алекс были вместе по эту сторону света.       Мама сжимал ладонь своего сына, а папа лишь задумчиво подпер щеку и внимательно слушал его рассказ.       Брат Тома, Алекс, пришел не сразу, но когда он ввалился в комнату — взъерошенный и растрепанный, с короткими, торчащими во все стороны русыми волосами, прямым носом и веснушками, — и увидел Тома, то сам побледнел сильнее листа бумаги, решив, что его брат тоже вознесся к праотцам.       Том налетел на Алекса с тумаками и объятиями, ероша его шевелюру и не отпуская его столько, сколько никогда не позволял себе при жизни. Родители смеялись над этим зрелищем, их смех плыл в воздухе, как перезвон колокольчиков. Они радовались, что оба их мальчика пусть и ненадолго, но были снова вместе.       Они говорили и говорили, без конца, наперебой, родители в свою очередь рассказывали о своей новой жизни, о том, как им хорошо теперь тут. Они действительно казались счастливыми, хотя, конечно, тоже скучали по своему сыну, но понимали, что у него еще вся жизнь впереди, и ее надо прожить так, чтобы, когда они встретятся вновь, Тому было чем порадовать их.       Время пролетело чересчур быстро, чтобы его замечать, и Билл, сидящий рядом, осторожно погладил своего подопечного по руке, намекая, что им пора идти. Они уже и так нарушили все правила, просто придя сюда. Тому показалось, что этот момент снова настал слишком быстро и, хотя прошло несколько часов, для него они пролетели, как десять минут.       Он невозможно долго висел на шее у родителей, пряча лицо в их белую одежду и прося прощение за то, что даже не успел сказать им, что он любит их. Однако, теперь-то он свою возможность упускать не собирался, и эти слова легко слетели с его губ.       Выразить свои чувства оказалось вдруг проще, чем когда-либо. В озаренных светом лицах Ангелов читалось тепло и понимание. Они обещали Тому, что будут здесь, через много лет, а может, уже завтра, они будут ждать его здесь, вне времени и пространства, вне плохих воспоминаний, там, где тепло и солнечно.       Том с трудом разжал объятия. Теперь он сделал все так, как нужно.       Его родители мягко улыбались с порога, и он, обернувшись на них в последний раз, помахал рукой. Он запомнил эту картину навсегда — папа с мамой, счастливые и улыбающиеся, и его брат Алекс, стоявший в их объятиях с немного грустной улыбкой. Все именно так, как он и представлял себе там, на земле, мечтая о том, чтобы они оказались в лучшем месте.       Родители махали в след, пока их земной сын не скрылся за поворотом, словно говоря, что это не прощание, а всего лишь до свидания.       Все стало хорошо теперь, легко и спокойно, словно порыв легкого ветерка сдул пыль и остатки мертвого пепла с души. Как будто влага, попала на потрескавшуюся до корки сухую землю, и теперь новая кожица обещала появиться после старой раны.       Том знал, ему будет больно, но еще совсем недолго, после этой встречи, но не так, как предыдущие полгода безумных сожалений и ночных страхов. Билл помог ему сбросить оцепенение, скорлупку за скорлупкой. Он будто повернул лицо своего подопечного к свету, заставляя его смотреть прямо перед собой, смотреть в лицо тому, чего не нужно бояться.       Благодарность, которую Том чувствовал к Ангелу за это, разрослась до колоссальных размеров и просто не помещалась в душе. Эти чувства вытесняли всю влагу из глаз, бушуя, как море, как десятибалльный шторм. — Знаешь, иногда полезно давать себе волю, — Билл мягко погладил мальчишку по голове. — Тебе так будет легче. — Они не злятся на меня. За то, что я вел себя с ними так ужасно, — тихо сказал Том, прикрывая глаза. — Ты слышал? Они простили меня... И даже Алекс — ты видел как они улыбались, Билл? Как они были рады меня видеть... Как будто не прошло полгода с тех пор, что я видел их в последний раз. Как будто они просто... Просто ждали меня в лучшем мире! — Они и есть в лучшем мире, — Ангел улыбнулся, слушая его торопливую речь. — Я же говорил тебе, помнишь? Это не просто слова. Они не могли злиться на тебя, потому что, попав сюда, взрослые души помнят только хорошее обо всем, что произошло с ними на земле. Так и твои родители помнят только хорошее о тебе. Они не забыли свою прошлую жизнь, точнее, важную ее часть, и поэтому они не забыли тебя! — Хорошо, что они не помнят, каким я был придурком и ни разу не сказал им ни одного доброго слова... — Ты сказал им все, что хотел сегодня. Они любят тебя, ты знаешь это. Когда любишь кого-то это не так-то просто стереть из памяти, в каком бы мире ты ни жил, — Билл запустил еще один блинчик по воде, и они с Томом проследили, как тот сделал аж пять подскоков. — Поэтому будь уверен, ты — их приятное воспоминание. Они могут не вспомнить ту аварию, ваши ссоры и все такое. Но когда твое время придет, ты сможешь быть с ними, теперь уже так долго, как захочешь. Хотя, опять же, я бы не советовал тебе спешить с походом в Рай, — Ангел обнял его.       Том ответил на его ласку. — Они ушли от тебя не потому, что это ты был виноват. Просто твое время еще не настало. Теперь ты понимаешь это? — тихо добавил Билл.       Именно сейчас Том понял, насколько прав его Хранитель. Весь остальной мир для него сейчас выцветал по краям, как блеклое старое фото, лишь в его центре оставалось одно яркое пятнышко: они с Биллом, сидящие в объятиях друг друга, два принадлежащих разным Вселенным существа, безраздельно потерянные в своих чувствах. Ангел прижимался к человеку всей грудью, всей своей душой, пытаясь взять себе остатки его горечи, чтобы она прошла быстрее, чтобы его плечи перестали содрогаться в рыданиях, потому что от этого ему тоже было больно.       Том все еще старался успокоиться. — Ты себе не представляешь, что ты сделал для меня, Билл, — хрипло пробормотал он, когда ему удалось на секунду вернуть свой голос.       Еще никогда в своей жизни он не был так открыт перед кем-либо. И еще никогда в его жизни, он не хотел так сильно донести эту мысль. — Я знаю, — кончики пальцев мягко ползали по груди Тома. — Я понял, чего ты хочешь в тот самый день, когда ты рассказал мне об этом. — Спасибо тебе за этот день. За то, что ты существуешь. И за то, что ты — мой Ангел. — Всегда пожалуйста, — Вильгельм пожал плечами, как будто это какое-то совсем небольшое дело.       Он не подавал виду, хотя в душе у него и самого сейчас бушевал целый вулкан. Хватка парня, сжимающая его руку, начала ослабевать, и он понял, что тот справился с последней, самой нелегкой частью. Плечи Тома больше не тряслись. — С возвращением, — мягко поздравил его Билл. — Ты — снова ты? — Да. Я снова я, больше, чем когда-то, — Том кивнул.       Он уже нашел в себе способность снова говорить и строить более-менее связные предложения. На секунду высвободив свои ладони, чтобы окончательно вытереть лицо, он еще раз вздохнул. Слезы уже ушли. После этого Том начал осторожно выкручиваться из объятий Ангела. Билл неохотно разжал руки, впрочем, недовольство его не продолжалась долго, его человек всего лишь подался немного вперед, чтобы развернуться к нему лицом. Он положил ладонь темноволосому Хранителю на грудь и, слегка надавливая, заставил его лечь на спину. Билл улыбнулся, раскинув свои большие белоснежные с черными кончиками крылья, и поддался этому движению. Том окинул взглядом его стройное тело, все те же низко сидящие на бедрах джинсы, размашистые маховые перья. Это было слишком красиво, чтобы оказаться правдой. Парень прикрыл глаза, снова открыл их.       Он медленно пополз по Биллу вверх, нарочито проходя по его голому торсу руками, затем уже своим телом. Его распущенные дреды придавали ему дикость и вид хищника, выбравшегося на охоту, а Билл неотрывно смотрел в его темные приближающиеся глаза, гордо встречая свою смерть и не отводя взгляд от красивого лица мальчишки. Синяки и ссадины не портили Тома, они даже шли ему. У Ангела что-то кольнула слева в районе ребер, когда Том навис прямо над ним. — Ты точно будешь в порядке? — тихо спросил его Билл. В его взгляде не было никакой иронии, он заботливо смотрел на своего подопечного снизу, мягко касаясь его колечка в губе пальцем. — Уже да. Это было просто слишком… Слишком, — скомкано закончил эту фразу Том. — Но ты прав, Билл. Ты был как всегда чертовски прав сделав то, что ты сделал. И за твой поступок я буду благодарен тебе до самого конца. — Это очень долгое время, — отозвался Ангел. — Может, уже не такое и долгое, — Том пожал плечами.       Он опустил голову ниже, касаясь кончиком носа мягкой кожи на щеке Билла. Его губы зависли в миллиметре от губ Ангела, но парень не спешил претворять в жизнь свое желание, хотя ему очень хотелось сделать это. Билл открыл глаза, чтобы посмотреть, что с ним собираются делать. Губы Тома растянулись в белозубой улыбке. Лучи солнца косыми полосами ложились на лицо, зажигая озорные искорки в его усталых глазах. Билл тоже улыбнулся и, притянув парня к себе, сделал то, чего ему так хотелось, то, без чего он уже не мыслил свою дальнейшую жизнь — снова ощутил вкус его улыбки на своих губах.       Они понятия не имели, сколько времени провалялись так, на солнышке, просто перехватывая дыхание друг друга. Это не имело никакого значения, даже несмотря на то, что Билл слышал краем уха хлопанье крыльев и крик Стражей где-то рядом. Очевидно, те в панике обыскивали все прилежащие к Дворцу территории. Билл был уверен, что их здесь не найдут, деревья и кустарники надежно скрывали их маленькую полянку из вида. Здесь можно было чувствовать себя совершенно спокойно, ползая руками по коже, прижимаясь друг к другу и целуясь до бесконечности. Язык Ангела скользил по губами Тома, исследуя их миллиметр за миллиметром, переходя на его лицо и шею, оставляя влажные горячие дорожки. Том тоже не отставал, он подсунул одну руку под голову Билла, прижимая его к себе и делая поцелуй таким глубоким, что у Ангела прикрылись глаза. Дальше уже было нельзя, там начинались иные вселенные, какие-то светящиеся точки проносились мимо и снова переставало функционировать дыхание. Том с трудом оторвался от него минут через десять, посмотрев на своего Хранителя сверху вниз. Глаза Билла медленно открылись. Том увидел в них ту самую пелену сумасшедшего счастья, которым он и сам горел, распространяя его на мили и мили вокруг, когда находился рядом с Ангелом. Это было невероятно приятное ощущение — разделять с кем-то моменты вроде этих. — Билл, можно я задам тебе вопрос? — Том провел пальцем по его щеке. — Конечно, все что хочешь, — Ангел мягко обнял его, доверяя ему целиком и полностью. — Что ты чувствуешь в этом теле, когда целуешь меня? Или я целую тебя? Короче говоря, когда все идет ну... сам знаешь к чему, — неловко завершил Том и слегка покраснел. Однако Ангел понял его с половины фразы. — Трудно сказать. Не столько, сколько я чувствовал, пока был человеком. Немного притупленные ощущения, я чувствую твои касания, они безумно приятны. Но на этом все и заканчивается, сделать больше я не могу. Целовать тебя тоже приятно, потому что от этого что-то будто в груди колотится, хотя в теории у нас, Ангелов, нет сердца. Я знаю, что это невозможно, но это правда так, после встречи с тобой я как будто разделился надвое — я чувствую то, что чувствовал на земле, потому что воспоминания об этом слишком свежи. — Это должно быть очень странно, — Том напряг воображение изо всей силы. — А ты видел… Глупости какие-то. Конечно же, ты видел… Как оно выглядит… Нуу… Там?       Билл прищурил глаза, пытаясь уловить эту мысль. — Нууу… В тот день на земле ты так испугался от неожиданности, пока переодевался в подсобке, помнишь? Потому что обнаружил у себя неожиданно новый орган. А как оно выглядит обычно?       Теперь Ангел понял окончательно и рассмеялся. — Тебе интересно? — продолжая заливаться, он посмотрел на своего любопытного смертного.       Том покраснел, но все-таки кивнул. — Ты расскажешь? Нам, вроде, нечего друг от друга скрывать?       Билл осторожно нашарил руку парня и положил себе на джинсы. Скулы его заострились, проступая под кожей чуть более явно, он словно давил улыбку. — Почему бы тебе самому не посмотреть?       Вспыхнув от такого предложения, Том опустил глаза. Билл лениво откинулся на спину, его черные с белым волосы разметались по земле, словно прорисованные карандашом. Глаза Ангела были прикрыты. — Точно можно? — на всякий пожарный уточнил Том. — Я весь твой. Забирай, — Вильгельм безоружно поднял руки, сдаваясь на милость победителя.       Том захлопал глазами. Он не сомневался, Билл ловил каждое его движение. Он уже успел проклясть свое любопытство, которое заставляло его так краснеть. Том сполз немного ниже, на колени брюнета, принимая сидячее положение. Ангел наблюдал. — Не смотри на меня так, я должен сосредоточиться, совершая открытие. — Это было твое желание, я тебе не мешаю, — заверил его Вильгельм, улыбаясь такой хитрой улыбкой, что Том волей-неволей подумал — тот решил над ним поиздеваться, видя, как нелегко даются его подопечному эти движения.       Пальцы Тома легли на ширинку Билла, и пуговица с негромким металлическим бряканьем поддалась. Еще один взгляд на Ангела. Страж Света не мешал ему, однако и не помогал своим бездействием. Том развел края молнии в стороны, осторожно опуская джинсы все ниже и ниже. Будь он на земле, он бы не покраснел и на секунду, но там Билл все-таки оставался обычным парнем безо всяких сюрпризов. Здесь же, когда он приобрел свою ауру и эти крылья, Том ассоциировал его с возвышенными существами, и ему стало безумно стыдно спрашивать у него о подобных низменностях. С другой стороны — он сказал себе — Билл всегда оставался для него Биллом, и им действительно нечего стесняться друг друга.       Поначалу Том понял что видит перед собой… свет? Вильгельм слегка приподнялся, чтобы мальчишке было проще стаскивать с него единственную деталь одежды. Тот уже сделал достаточно, чтобы видеть то, что так его интересовало. По правде, он и ожидал чего-то немного другого. Билл выглядел абсолютно гладко, к тому же светился, и у Тома на секунду возникло ощущение, что он открыл холодильник. За пятном света не обнаружилось больше ничего, оно мешало разглядеть ему то, что могло скрываться под ним, но позже до Тома дошло, что это и было все. Он не увидит ничего больше, просто свет, яркий, распространяющийся по всей коже, бьющий по глазам, из каждой клеточки ровной, фарфорово-белой кожи. И хитрый Билл, конечно же, это знал. — Лампочка? — Том смешливо нахмурился. — Да, у нас бы ничего не получилось, пока я Ангел, — плечи Вильгельма затряслись от смеха. Подлое существо уже секунд десять заходилось в приступе тихого хохота, глядя на то, как брови Тома медленно ползут вверх. Сейчас он уже больше не сдерживался, он закрыл лицо руками и приглушенно ржал, не в силах остановиться. Том задумчиво почесал голову. — Твое чувство юмора, это нечто. Как же ты жил все это время в Раю... Без... Ну сам знаешь. — Черт подери, ты бы видел свое лицо… — Билл отнял руки, приподняв их над глазами козырьком, Том увидел слезы в его глазах. — Мы, Ангелы, создания света. Ты сам понимаешь. Мы не... размножаемся как вы, люди, и потому соответствующие органы нам не нужны. Мы ассоциируемся с непорочностью и Светом — вот почему ты видишь именно его. Там, на земле, я никогда не подозревал, что мое тело может измениться настолько. Что оно может чувствовать сразу столько. Как я мог задумываться об этом, если не знал ничего о этой стороне жизни? — Я совратил Ангельское создание, — тяжело вздохнул Том. — Мне кажется, — Билл все еще улыбался, — Ангельское создание оказывало тебе минимум сопротивления. — Я надеюсь, что ты не пожалел. С крыльями ты удивительно красив. Но если бы меня спросили, я бы лучше выбрал член, — Том засмеялся, возвращая пояс штанов Билла на место и застегивая пуговицу обратно. Тот все еще отфыркивался от хохота. — А я не знаю, что бы я выбрал. Хотел бы я иметь и то, и другое, — хитрый Ангел с готовностью снова сомкнул руки на плечах Тома, когда тот вернулся на свое законное место и спрятал нос в его шею. — Мы бы колоритно смотрелись вместе. — Мы и так смотримся прекрасно. Видел, как на нас смотрели все во Дворце? — Конечно. Из всех моих проделок эта заняла бы место в первых строчках хит-парада!       Они продолжали смеяться вместе. Голубое небо, раскинувшееся над ними, выливало на них литры тепла и солнечного счастья и вот именно сейчас Том верил в то, что он говорил на все сто процентов. — Как ты думаешь, Билл, у нас есть шансы? — наконец спросил Том, когда веселье чуть оставило его. — Мне бы этого очень хотелось. По правде, это все, о чем я думаю в последнее время. Если это будет в моих силах, я сделаю все, что я смогу, я обещаю, Том.       Юный смертный посмотрел на него, а потом на небо. Над ними, прямо над их головой, раскинулась огромная радуга. Том вспомнил почему-то детскую глупую примету, что на нее можно загадывать желания. Он не был суеверен, но тем не менее указал на нее и проговорил: — Смотри, Билл. Давай загадаем на нее желание? Я хочу, чтобы все наши проблемы кончились. И потом... Мы с тобой остались вместе. Как ты и сказал — навсегда!       Как только он это договорил, температура цепочки на его запястье изменилась. Он вытащил руку из-под головы и пристально всмотрелся в Амулет. Фитюлька, кажется, снова ожила, Том в ужасе понял, что он опять сделал. Он ведь загадал желание, только услышала его совсем не радуга, а эти мысли не предназначались для подслушивания. Но как это объяснить Амулету, который постоянно находился в состоянии готовности и вот теперь снова радостно загорелся стремлением помочь? — Вот же... Черт... — медленно и раздельно пробормотал Том.       Билл встревожено привстал на локтях. — Что, Том? Опять? — Нет! Вовсе нет! Показалось! — парень быстро убрал руку. — Тооом... — угрожающим тоном протянул Билл. Глаза его начали темнеть от беспокойства. — Ты загадал желание! Это так? Он снова реагирует?       Амулет постепенно разогревался, как раскаленная плитка. Том не рассказывал своему Хранителю про то, как он ползал по двору, когда такое же произошло на земле в прошлый раз, но, кажется, это начиналось снова. Тогда он был в полной уверенности, что-то дикое жжение просто оставит его инвалидом без одной конечности. Том запаниковал, жжение в запястье стало уже очень ощутимо. — По правде, я тебе не рассказал кое-чего, — он поморщился. — Помнишь то утро? Когда ты не успел меня остановить? — Я не думаю, что забуду его когда-нибудь. — Верно. Ну так вот. Смотри, — Том поморщился, но показал Биллу, как Амулет реагирует на контакт с воздухом. Его кожа начала покрываться волдырями через несколько мгновений. От удивления Ангел сел прямо. — Боже! Это ужасно! — он схватил парня и осмотрел масштаб катастрофы. — Эта вещица ранит тебя, иногда я вообще не уверен, что ее создали Светлые! Как ты успокоил ее в прошлый раз? — Сунул руку в воду... — Том болезненно поморщился.       Ангел быстро подтолкнул его к кромке реки. Том опустил запястье в прозрачные воды, тут же получая успокоение. Некоторое время Билл молчал, однако, единственное разумное решение казалось ему слишком очевидным: — Том, я боюсь, нам надо во Дворец. Шутки уже кончаются, ты сам понимаешь, что это ненормально.       Том понимал. — Но я не хочу, — в его глазах отразилась паника. — Они могут забрать тебя! — Нет, пока я твой Хранитель, — внимательные глаза Ангела рассматривали украшение. — Пока это наш козырь. Нам надо посоветоваться с Давидом, с пророками, сделать что-нибудь! — Что нас будет ждать там? Мы вместе, пока Амулет не пробудился. Но если он делает это, Билл... — У тебя есть идеи, как это остановить? — перебил его Ангел.       Идей не нашлось. Том лишь созерцал прозрачную воду и собственную, искривленную в пропорциях ее отражения руку. — Так, — лаконично выдал Ангел. — Ты можешь на секунду вытащить его на поверхность?       Том так и сделал. Билл дотянулся до своей рубашки, а затем ухватился зубами за ее нижний край. Он оторвал от нее узкую полосу и смочил ее в воде. — Это должно помочь, недолго сдержит боль, — пояснил он, — давай руку.       Том протянул ему свое многострадальное запястье. Ловкие пальцы Ангела в пару движений завязали импровизированную влажную повязку в два слоя. Амулет Билл устроил так, чтобы он лежал на ткани, а не на коже. Это действительно помогло, так Том ощущал и вполовину не столько неприятных ощущений. — Спасибо, — человек мягко взглянул на своего Ангела.       Тот подался чуть вперед и коснулся губами его губ, легко, но так, чтобы это ощущение осталось на коже горячим следом. — Не за что. Но я все же думаю, что нам пора. Мне кажется, я знаю, кто нам может с этим помочь, — Билл снова поднялся на ноги, заставив Тома последовать за ним.