Красным выжжены слова

— Они решили оставить всех нас на произвол судьбы? Похвально, ничего не скажешь. Минки пропустил слова мимо ушей и вышел из импровизированного укрытия. Вокруг наконец-то стояла тишина, только вот очевидно, что где-то до сих пор прятались враги. Под ногами хрустели обломки камней. Когда-то они были стенами или может одной из статуй. Ничего не уцелело. Интересно, все эти взрывы, обломки настоящие? Не морок, не иллюзия? Неужели и правда вот так просто взяли и сломали всё это? Задумавшись, он непроизвольно провёл по стене рукой. В ней зияла крошечная воронка, не сумевшая раскрыться до конца. «Вихрь Миринна»? Силён противник. Вот бы добраться до кого-нибудь из них. — Что ты делаешь? Аристократ так и не ушёл, более того он как привязанный следовал за Санву. Что ещё ему было надо? — Думал иллюзия, — скупо ответил. Говорить не хотелось, но и строить из себя глубоко обиженного тоже. Тот вздёрнулся и расцвёл в очередной ухмылке. Убрав длинные пряди волос за ухо, парень прищурил глаза; это добавило ему ещё больше самодовольства. — Разве не очевидно, что Его Величество, — странно, но обращение прозвучало с явным презрением, — обладает большим количеством средств, чтобы не прибегать к жалким трюкам. — Какое расточительство. Разговор угас. Минки рассеянно осматривал коридор. То, что его всегда раздражало в знати — излишнее выпячивание своих богатств. Видимо король не был исключением, хотя незнающий и не понял бы в чём дело. Лучше эти деньги отдали бедным, больше толку. Они вышли из коридора в холл, откуда их привёл провожатый. За это время им не встретилось ни души, что было очень странно. А вдруг кто-то уже завершил испытание? Да нет, глупости. Лестница была завалена горой из рухляди, дороги вниз не осталось. Возможно, где-то ещё есть другой путь, не может же это быть единственной лестницей на всё здание? С верхних этажей послышались громкие голоса — взволнованные и напуганные. — Люди? Мне казалось, все давно ушли, — невольный напарник кивком головы указал наверх и прислушался, застыв на месте и зажмурив глаза. — Наши. — Уверен? Они подобрались ближе, проскочив пролёт за считанные секунды. Здесь тоже была разруха. Из дыр в потолке падал ровный солнечный свет, буквально мгновенно придавая месту какой-то заброшенный и необитаемый вид. Под ногами хрустели обломки, сразу выдавая их присутствие. Однако коридор был пуст. — Ушли? Минки в ответ покачал головой. Одна из дверей в класс была открыта. Аристократ достал свою кисть, совершенно не подходившую его напыщенному образу — она была длинная и тонкая, сделанная из обычного дерева и похоже даже раскрашена вручную в бледный голубой цвет, да и витиеватая резьба выглядела неумело и криво. Обычно знать покупала кисти у всевозможных искусников, а те делали из них маленькие шедевры. Использовали драгоценные камни, шерсть редких зверей, вырезали различные узоры. Но и стоили они как целое состояние. Только вот кисть никак не влияла на магию — всё зависело от навыков и щедрости Бога Тарлаха — и поэтому сразу же превратилась в очередной способ похвастаться и покрасоваться. Мастер смог бы сотворить сильную вязь и палкой, а вот бестолочь так и останется бестолочью какое бы искусное оружие не получил. — Ты же говорил свои, зачем кисть достал? — не смог смолчать Минки. Послышалось недовольное фырканье, и он успел заметить, как парень закатил глаза в раздражении. Это принесло удовлетворение. Маленькая месть. Они подошли к классу. Уже не пытались прятаться, ведь до этого сдали себя с потрохами, но и не ослабили бдительность, ожидая опасность со всех сторон. Первым, что бросилось в глаза, когда они вошли в комнату, были пятеро парней. Трое из них копошились в углу, и, по всей видимости, пытались поднять упавшие во время нападения стеллажи и полки. Оставшиеся двое были младше и просто сидели на уцелевших партах, пытаясь вместе что-то начертить на крошечном пергаменте. Все были заняты делом, и не сразу заметили нежданных гостей. Удивительная беспечность. Минки и его напарник переглянулись. У того в глазах промелькнули озорные искры. Это не предвещало ничего хорошего. — Уважаемые господа, минуточку внимания! В мирной тишине его выкрик стал громом среди ясного неба. Неудивительно, что и без того напряжённые, ребята в тот же миг вскочили с мест и выхватили кто кисть, а кто и нож. Видимо у одного из них так дрожали руки и шалили нервы, что вязь с листа возымела силу и сорвалась прямо в горе шутника. Заклинание не было особо сильным. Может, этому дураку было бы полезно испытать его на себе? Только вот руки двигались быстрее рассудка, и Санву, схватив аристократа за спину, торопливо утащил вниз, не давая этой охочей до неприятностей голове раскроиться надвое. Над ними что-то громыхнуло, а дверь, и до того державшаяся на честном слове, благополучно рухнула, разнося шум по всему зданию. — Вы совсем с ума сошли?! — раздалось с обеих сторон. Аристократ моментально вскочил на ноги, его трясло — не то от злости, не то от пережитого. Он угрожающе наставил кисть на напуганного паренька, который, кажется, и сам не понял, что сделал. Минки успел помешать ему, схватив за руку — кто знает, вдруг ещё накинется и умудрится кисточкой кого-нибудь проткнуть — и посмотрел с не скрываемым упрёком, мол, нашёл время. В ответ его одарили раздражённым взглядом, но отчего-то продолжать ссору напарник не стал, а отвернулся к слетевшей двери, будто внезапно заинтересовавшись, какой же ядреной смесью его могло приложить. — Силы в тебе немерено, малёк. — Литли Лунд. И я ещё росту, — насупился парень, которому на вид было не больше пятнадцати, и который действительно едва ли доходил Минки до плеча. — Винсент. Винсент Герхарт, — представились ему в ответ, а после с издёвкой произнесли. — Малёк. Санву только сейчас понял, что так и не узнал имени своего горе напарника. Герхарт. Известная фамилия. Приближенные короля, ярые сторонники «Новой войны» и участники закрытого совета. Вот это повезло. Герхарт выжидающе посмотрел на него и приподнял бровь, как бы намекая продолжить эстафету знакомства. В выстроенном образе напыщенного выходца знати что-то незримо поменялось, когда все узнали его фамилию. Тот продолжал вредничать и издеваться, но будто потерял в этом веселье и погрузился глубоко в себя. — Санву Минки. — Ого, правда? Ты что ли из Саллеи? Винсент тоже заинтересовался и, окинув его взглядом, произнёс: — Можно было и по внешности догадаться. Только вот эти красные волосы… Минки тут же выпрямился и непроизвольно провёл по упомянутым волосам рукой, ероша их. — А что с ними не так, нормальные, — и спросил про совершенно другое. — Саллея? Это вы про Шиндэл ведь? Оба парня удивлённо на него посмотрели. Герхарт запрокинул голову, пытаясь что-то вспомнить, и замахал руками, когда на него снизошло озарение. — Да-да, Шиндэл! Только она давно зовётся по-другому. Королевство Саллея! — он похлопал себя по груди, довольный тем, что вспомнил. — Странно, что ты этого не знаешь. Руки непроизвольно сжались в кулак. Почему он злится? Это же так глупо. — Эм, — говорить первым встречным, а особенно Герхарту, об этом не хотелось, но и скрывать, как великую тайну, смысла не было, — я приютовский. Родителей не помню, кто я и откуда тоже. Винсент поменялся в лице, и уже было открыл рот, чтобы что-то сказать, как их милую беседу перебил грозный, очень недовольный голос: — Может вы закончите трепаться и поможете нам уже? Это был один из парней, что мучился со свалившимися стеллажами. Он показался смутно знакомым. Где они могли пересечься? В попытках успокоить, к нему тут же подбежал Литли, состроив самую виноватую мордашку. — Прости, Бальд, мы просто… Вот оно что! Это же те двое! Драка перед началом испытаний! — Э-это мой брат, Бальд. Мы здесь нашли человека под завалом и пытались вытащить, но, как видите, всё попусту. Минки заинтересованно наблюдал за ними. Так и не догадаешься, что родные братья — они совершенно разные. Литли был вертлявым и тонким — кожа да кости — и никак не мог закрыть рот, а Бальд наоборот стоял тихо в стороне, как каменное изваяние, и смотрел исподлобья грозным взглядом, только подойди — укусит. Санву бесстрашно шагнул ближе. Как удачно всё сложилось — ему хотелось познакомиться с этим парнем, и вот сами Боги свели их. Под кучей действительно, придавленный, лежал человек, вот только… — Это же наш провожатый! — Минки опустился на колени и осторожно повернул лицо мужчины, чтобы лучше рассмотреть. — Точно он. — Ты шутишь, да? Винсента, похоже, эта новость совсем не обрадовала. Он приблизился и тоже внимательно осмотрел пострадавшего. — Так ему и надо. Минки вскользь окинул его взглядом. Герхарт закатил глаза и отвернулся, очевидно, не собираясь помогать. Не уже ли так сильно повздорил с Кёртисом? Даже не боится остаться без баллов — они же должны здесь быть? Не собираешься спасать раненых — минус. Спас — плюс. — Вы всё пробовали? — обратился Санву к собравшимся. — Руны тоже? Можно же начертить что-нибудь вроде «одежд Тарлаха» или «драконьих крыльев»?  — Мы, по-твоему, тупые? — цокнул языком Бальд. — Там всё так держится, если двинешь одно — рухнет остальное. Руками — та же история. Умный такой, иди сам попробуй. А мы посмотрим, как ты придавишь этого бедолагу. — Это вызов? — расплылся в хищной усмешке Минки. Старший Лунд похоже уловил его настрой и тоже оскалился. Где-то позади Литли напугано ахнул и хотел вмешаться, вот только один взгляд брата и тот тут же замер, будто примёрз к полу. — Хочешь — пожалуйста. Гонора то поменьше будет, когда проиграешь? Они пересеклись взглядами. Каждый оценивал противника. Санву не стал терять время и выхватил кисть, что давно просилась в руки. Конечно, Бальд был прав насчёт неустойчивости конструкции, вот только так просто принять его слова на веру значило поддаться. — Вы же сейчас несерьёзно? — подал голос младший из парней, что до этого прятался за чужими спинами. — У нас нет времени на глупые игры! Пока мы прохлаждаемся здесь, кто-то уже мог пройти испытание! Я ухожу. И вам советую. — Не кипишуй, — крепко схватил его Бальд, не давая забрать оставленные на парте вещи. — Мы тоже уходим. Нет смысла сидеть и ждать чуда. Поймём, что творится вокруг и вернёмся. А парень разберётся с провожатым. И не успел Минки опробовать ни одной рунной вязи, крутившейся в голове, как все уже ушли. — Мне кажется, тебя обманули. Все кроме Винсента. Не иначе как остался позлорадствовать. Санву отвернулся и стал рисовать руны вокруг Кёртиса. Тот до сих пор не приходил в сознание, но дышал ровно. Значит пока живой. — С чего бы? — Сам посуди. Им не хотелось терять время, но бросить раненного боялись, ведь это означало подставить самих себя. А тут ты, так удачно берущий на себя всю ответственность. Не хотелось признавать, но он и сам об этом задумывался. Сыграли на его импульсивности? Ладно, не так уж и обидно. Доверия между ними всё равно не было, а так хоть без ножа в спине. — А ты почему не с ними? — Они мне не нравятся, — не особо довольно протянул Герхарт и, наконец, подошёл ближе, но лишь для того, чтобы ткнуть пальцем в кривовато выведенные руны Сольген и Уд. — Уд совсем не такая. Дави сильнее, но не ломай линии. Минки безропотно последовал совету. Это была его извечная проблема — изящность письма. Почерк никогда не получался правильным, каллиграфическим: со всеми этими завитушками и украшениями, из-за чего учителя постоянно били по рукам, но это ни капельки не помогало. Когда терпение кончалось, они начинали ругать его, с той самой интонацией, будто он был главным разочарованием в их жизни: «Куда вы так спешите! Вот где здесь Тигис и Тогал? Будете переделывать, пока не получиться идеально. И не надейтесь на снисхождение!». — А я, то есть, нравлюсь? — лукаво улыбнулся. — Я не это имел в виду, — замялся Винсент, но быстро вернул себе самообладание, добавив иронично, — но из двух зол выбирают меньшее, так что… Удивительно, но, похоже, они смогли найти общий язык. Санву сосредоточился на заклинании. Он всё-таки решил использовать «одежды Тарлаха» — привычную и лёгкую вязь, которой их обучали ещё в приюте, чтобы перетаскивать мешки с зерном и всякую рухлядь. Только теперь ему в голову пришло добавить в, по сути, детскую связку столько силы сколько получиться. Они и раньше таким баловались, проверяя, на сколько их хватит, искали грань своего дара — из какого-нибудь простенького «Синего берега» пытались создать смертоносную бурю. Стоит ли говорить, что никому этого не удавалось? — Помощь нужна? — заметил его заминку Винсент и тоже достал кисть. Минки приподнял бровь и окинул того недоуменным взглядом. Откуда взялся этот альтруизм? — Нет, не лезь. Герхарт нахмурился, но, похоже, понял, почему он так себя ведёт и не упустил возможности закатить глаза. — Здесь ведь никого нет, никто не увидит. — Я сам, — запротивился, не желая мухлевать и проигрывать спор. — Дело принципа? — Да. Минки начал приводить вязь в действие — наслоил на Сольген и Уд другую руну из ряда Тарлаха — Лестан, а затем сложил руки вместе и вдохнул в них энергию. Сваленные стеллажи приподнялись в воздух, давая, наконец, человеку под завалом свободно вздохнуть. Нужно было действовать быстро — кто знал, насколько ему удалась вязь, не стоило себя переоценивать. Он вновь опустился на колени и схватил Кёртиса за плечи. — Помоги мне его вытащить. В ответ лишь рассмеялись, но перечить не стали. Винсент подошёл ближе, и уже вдвоём они вытянули мужчину. Сразу после этого хлам рухнул вновь, разлетаясь во все стороны. Вот так повезло, едва успели. — Ничего не говори, — заранее сказал Минки, предрекая подначки от Герхарта. У того и так ехидная усмешка не сходила с лица. — Хочу и буду говорить, — как и ожидалось, слушаться его не стали, но и продолжать пытку почему-то тоже. — И что дальше? Какой план? — Ты же слышал. Нужно искать выход. Дойти до площади, откуда нас привели. Он закинул Кёртиса себе на спину и чуть просел под весом. Тяжёлый. И бренчит, как мешочек с монетами, весь увешан артефактами с ног до головы. И никак не приходит в сознание — Минки не стал бы применять лечащие руны, даже если бы тот истекал кровью, а сейчас и подавно. Вместо толка получиться больше вреда — несмотря на даже приличный почерк, их эффект каким-то образом всегда получался прямо противоположный. Все учителя разводили руками и предполагали, что ему просто не дано. В это время Винсент приостановился и, сняв со своего запястья атласную ленту, лёгким движением руки убрал длинные золотисто-русые волосы в невысокий хвост. Теперь Минки смог разглядеть метку на его шее — белого, с трудом различимого на коже цвета. Она доходила до ушей и скрывалась где-то в вороте рубашки. — Не рассудишь за оскорбление? Слишком они мне надоели, мешаются. Минки покачал головой, едва ли понимая, зачем тот спрашивает — наверняка какая-то очередная заморочка знатных. Собравшись, они, наконец, покинули кабинет. В коридоре всё так же было тихо и пусто, что крайне настораживало — вместе с ними в здание завели ещё несколько групп, так где же они все? Вертя головой туда-сюда, Минки пытался усмотреть за всеми четырьмя сторонами разом. Получалось, честно говоря, с трудом. — Уверен, он притворяется, — недовольно протянул Герхарт, указав за спину. — Можешь бросить здесь, с ним точно ничего не случиться. — Тебя он так сильно задел? — поинтересовался Минки и поспешно добавил, разъясняя. — Я слышал вашу с ним перепалку насчёт артефактов. Герхарт неопределённо повёл плечом, отводя взгляд; совсем не по-аристократически — в который раз удивлялся Минки. Понятно, впрочем, почему не хотел отвечать — знакомы ведь от силы полчаса. — Разве не очевидно, что всё это постановка, спектакль только для нас? У него здесь своя роль — роль жертвы, — к вящему удивлению какой-то ответ он всё же получил. — Сомнительно, что их действительно стали бы ранить. Санву покачал головой, не соглашаясь, и поудобнее перехватил Кёртиса. — Кто знает, что в головах у организаторов. Они подошли к лестнице — хотели вновь спуститься на второй этаж и уже там поискать выход. Или на крайний случай попытаться выбраться через окно. Однако чем сильнее приближались, тем отчётливее слышали несколько голосов, очевидно спорящих друг с другом. — Вы безумны, раз думаете, что мы поверим вам! — Видите! А я говорил, гиблая была затея помогать этим… На лестничной площадке столпилась группа из десяти человек, будто поделённая невидимой чертой на два лагеря. Одни стояли за спиной у классического выходца знати — напыщенного и пытающегося из последних сил сохранять достоинство, другие приняли сторону… Бальда? Минки обернулся к Винсенту, удивлённому не меньше него и буквально застывшему на месте. По всей видимости, тоже узнал недавних знакомых. Тогда почему стоило двинуться навстречу, плащ со всей силы дёрнули и потянули назад? — Что ты?.. Минки стушевался — слишком громко! — но было поздно. Их заметили сразу же, прерывая гневную перебранку. Со стороны Винсента послышался тяжкий вздох, будто мученика вели на казнь. На них наставили несколько кистей и мечей — это скоро станет традицией, — вот только сразу же опустили, признав в них таких же заблудших испытуемых. Образовавшуюся тишину нарушил один из аристократов, обратившись напрямую к Герхарту со странным, ничуть не скрываемым, подобострастием. — Ваша Светлость! Прошу, простите нашу грубость, мы были на взводе и… Минки растерялся — как дурачок стоял там и хлопал ресницами. Он ничего не понимал. Чего этот парень так заискивает перед Герхартом? Ещё и непонятный титул присвоил… Чем его семья ещё успела отличиться, помимо общеизвестного королевского расположения? Или этого уже было достаточно, чтобы стать чьим-то божеством? В смешанных чувствах Санву обернулся к горе напарнику в желании получить какое-либо удобоваримое объяснение, но единственное чем его наградили — стеной глухого отчуждения; Винсент даже не посмотрел в его сторону. И куда делась недавняя искренность, спрашивается? — Ваше Благородие, — несмотря на очевидное снисхождение в голосе, Винсент легко кивнул головой и выдавил улыбку. Готов поклясться, она насквозь фальшивая. Чем-то всё это ему не нравилось. Похоже, втайне даже от себя Минки успел уверовать в отличительность Герхарта от других ему подобных; тех, которые были научены лгать с рождения и скрывать любую мысль за нагромождением пустых слов. Хотелось самому себе настучать по мозгам. Кто клялся никогда больше не доверять незнакомцам? — Минки! — из-за спины Бальда показалась курчавая копна каштановых, выжженных солнцем волос, которую Санву легко смог опознать как младшего Лунда. Литли торопливо подбежал к нему, едва не запнулся о болтавшийся на поясе меч — к слову, редкий предмет для простолюдина — и тем самым привлёк чужое внимание. — Тебе всё-таки удалось его вытащить? Как бы невзначай, Минки развернулся. Кёртис всё так же мёртвым комом висел у него за спиной. По пресным лицам знатных сложно было разобрать, но он был уверен, по отличительной форме организаторов испытаний — тёмно-синим накидкам с серебристым узором — они всё поняли. Пусть теперь сами судят, насколько он крут. — Это было совсем не сложно. Надо было только достать кисть, — он посмотрел прямо в глаза Бальда, торжествуя. И пока момент не был упущен насовсем, повернулся к Винсенту и спросил, невежливо тыкая пальцем в сторону отмалчивающегося аристократа: — Твой друг? Похоже, это всё же прозвучало с издёвкой. Винсент сжал губы в тонкую линию и нахмурил выразительные брови, буквально всем своим видом призывая замолчать. Почему? Такой ли это неудобный вопрос? Но Минки всё равно не собирался его слушаться — кого, когда он вообще слушался? В ответ только усмехнулся — с вызовом, да пожал плечами. Что-то во взгляде Винсента поменялось. — Что вы! — заминку постарался сгладить тот самый почитатель, — это было бы честью для меня. Однако Его Светлость и я — люди совершенно разного положения в обществе. Мы не можем быть близки, — а после, презрительно вздёрнув подбородок, добавил. — Что и вас касается тоже. Что за ужасную фамильярность вы себе позволяете по отношению к Его Светлости, будучи… человеком невысокого происхождения. Неудержимый едкий смех вырвался из Минки, плечи подрагивали под напором обуявшей злости. Сколько раз ему ещё придётся удивляться? Такие люди хуже всего — считают всех и даже себя, что парадоксально, грязью на сапогах своих покровителей. До чего же жалкое зрелище… Все на него странно смотрели, но плевать. Внутри появилось свежее желание ввязаться в спор, а может и драку. Он весь подобрался и даже приготовился к ответу. Однако всё испортил Герхарт. Опять. Вместо того чтобы вместе с ним доказывать в чём правда, Винсент просто ушёл от разговора, сменив тему. — О чём вы здесь недавно спорили? Ответил за всех старший Лунд, недобро надвигаясь на высокородных. Удивительно, что не встрял раньше. — Мы нашли выход, реальный выход отсюда — на третьем этаже переход в другой корпус, обещали ведь всё проверить. Шли назад, встретили вот этих вот, да и рассказали — на что понадеялись не понятно. А потом выяснилось, что нам нельзя верить! Падаль просто хочет их обмануть и забрать места! — Не искажайте факты! Мы!.. Слова стали спусковым механизмом — механизмом, вновь поднявшим улегшееся было недовольство. Парни сцепились, как пьяные мужики в кабаке. Поэтому-то команда из аристократов и простолюдинов заведомо провальная; здесь некому было их сдерживать, и вся злость выплёскивалась друг на друга. Минки сам удивился, но всё это начинало надоедать. — Знаете, это всё, конечно, весело, и я бы с радостью поддержал ваши горячие дебаты, но, может, уже расцепитесь, и мы пойдём в разные стороны? А неверующие просто останутся здесь? За всеми этими разборками, встречами и знакомствами время неумолимо ускользало. Они же на экзамене! Сколько ещё осталось? Час? Меньше? Он начинал нервничать. К радости, многие согласились с ним. Решение кто идёт, а кто нет приняли быстро. Бальд и «компания» собрались полным составом, в то время как из аристократов присоединились лишь Герхарт и его горячо любимый почитатель. По итогу, такой странной и разношёрстной группой они и двинулись на третий этаж. В который раз уже? Минки готов был поклясться, что запомнил путь наверх вдоль и поперёк. — Ваша Светлость, поймите, я последовал за вами из лучших побуждений, но стоит заметить, что эти, не побоюсь слова, дикари не лучшая компания для Вас. Следовало остаться с благородными людьми! На лице Винсента прямым текстом было написано, как ему до боли осточертел этот выскочка: и своими советами, никому не нужными, и высокомерием, направленным на всё вокруг. Так почему до сих пор продолжал терпеть? Минки всё ждал, когда нервы Герхарта не выдержат, и тот взорвётся. Но нет. Вместо этого знатный потихоньку начинал раздражать уже всех, а особенно сильно самого Минки. — Герхарт, неужели ты не знаешь, как посылать людей? — Минки вклинился в их разговор и наклонился ближе к Винсенту, отчасти забавляясь. — Смотри, всё просто. Берёшь и говоришь: «Отвали! Надоел, сил нет». И, О Боги, это срабатывает! Аристократ в возмущении приоткрыл рот и раскраснелся от гнева. Минки ждал этой реакции и сейчас буквально наслаждался, расплывшись в широкой насмешливой улыбке. Единственное, что его насторожило — очередной пристальный взгляд от Герхарта, точь в точь как в их первую встречу, будто время отмоталось назад на полчаса. — Что вы себе позволяете?! Никаких манер, это возмутительно!.. На минуту Минки трухнул. Вылитый отец! Будто решил восстать из мёртвых, не вытерпев его хамства и невоспитанности, и преподать последний урок этикета. Того и гляди сейчас прилетит набалдашником с вороном — спина сама собой невольно выпрямилась. И хоть наваждение быстро спало, а Минки вернул нахальство на лицо, внутри всё равно осталось болезненное, колющее в груди, где-то у самого сердца чувство, принесённое нежеланными воспоминаниями. Эти пререкания так бы и продолжались до конца пути, если бы не вмешался Литли и не попытался разрядить обстановку и отвлечь их. Он поделился самым горячим среди поступающих слухом. — Эй, а вы слышали? Говорят, что вместе с нами должен будет учиться сам Его Высочество! На каждом углу об этом талдычат! Такая новость и вправду навела шума и заставила их позабыть о потасовке. Минки был уверен, то о чём говорил Литли — полная чушь! Как бы сильно король не стремился к народу и не выказывал свою всестороннюю поддержку, будущий наследник не разменная монета. Он должен знать и уметь много больше, чем простое владение магией; управление страной, вот, что на самом деле важно. Ведь когда-то и вправду настанут тёмные времена, а сын заменит отца и станет новым королём! — И ты веришь в это? Что ему делать здесь? — Неожиданно с вами солидарен. Он учёней каждого из нас. Впервые за весь путь голос подал Герхарт, да ещё и с былым вернувшимся ехидством — Минки не мог нарадоваться. Кажется, что сплетни о королевской семье приводили того в восторг и становились лучшим лекарством от хандры. — Кто знает, дело может быть в совершенно ином. Всем известно, что Его Высочеству претит светское общество — не припомнить, когда он последний раз был на балу или рауте. Возможно учёба здесь не причём? — В чём-то вы правы, Ваша Светлость. Вместо людей наш принц предпочитает книги. В то время как Его Величество, напротив, старается по возможности посещать каждое мероприятие. Для Минки весь разговор был сродни откровению. Он мало чего знал о принце, не сказать даже, что прямо сейчас получилось бы вспомнить, как тот выглядел. Все книги, прочитанные им, все газеты и подшивки восхваляли исключительно короля, и так получалось, что о Джонатане Тарионе ему было известно целое ничего. В то время как эти двое похоже даже встречались с Его Высочеством лично и могли оценить, пусть хоть и крайне предвзято. К огорчению, разговор прервали на полуслове. Зайдя за угол длинного коридора, они увидели-таки ту самую дверь, каким-то образом прятавшуюся от них до этих пор. Она была подпёрта стулом — кто только додумался? — и в принципе могла быть запертой, но сейчас маячила для них спасительным флагом. — Теперь верите? — грубо бросил Бальд. Он откинул стул ногой и дернул за ручку. Створчатые двери открылись с тугим скрипом. Повезло, не закрыта! Внутри было темно, но они бесстрашно шагнули вперёд, подгоняемые упущенным временем. Приходилось двигаться едва ли не на ощупь, было тесно и душно. Неведомым образом Санву удалось выбиться вперёд, и он, воспользовавшись этим, первым ступил на узкую шаткую лестницу, ведущую вниз. — Наконец-то! Скорее сюда! Приходилось идти друг за другом. Были и те, кто то и дело спотыкался о неровные ступени, стопоря всю процессию — видимо этим путём давно не пользовались. Внизу брезжил свет, подгоняя, и они, как мотыльки, летели на него. — Стойте, тихо! — яростно зашептал Минки, как самый первый, заметив неладное. — Там кто-то есть! Хоть группа и была небольшой, но поднявшийся в одночасье гвалт голосов нестройным жужжанием выдал их с потрохами. Был ли вообще в таком случае смысл прятаться? И когда к ним обратился низкий мужской голос, отражающийся эхом от стен и взметнувшийся к потолку, никто не удивился. Непроходимые идиоты! — А я уже заждался! Выходите-выходите, я вас вижу! Белые одежды — первое, что бросилось в глаза. Но Минки воодушевило другое — он знал, кто перед ним.