На каблуках

      Голова Чимина после очередной бессонной ночи плохо соображала, поэтому входную дверь он открыл на автомате, даже не проверив, кто там. Потратив пару секунд на узнавание незваного гостя, парень тут же захлопнул ее обратно, возвращаясь в спальню, надеясь хоть чуть-чуть поспать. Но Юнги не собирался так просто сдаваться, и где-то на пятой минуте насилования дверного звонка, когда противный механический писк уже засел в мозгу, Чимин не выдержал и, встав, снова открыл дверь, прожигая мужчину злым взглядом.       — У тебя есть минута, чтобы сказать, какого хрена ты сюда приперся, — сложив руки на груди, сказал он.       — Привет, Чимин, — неуверенно улыбнулся Юнги, протягивая парню бутылку дорогого вина и торт. — Я к тебе пришел.       — И? По какому поводу? — холодно спросил Чимин, игнорируя подношения.       — Я расторг помолвку с Чжуён и надеялся, что мы сможем начать все сначала.       — Я знаю, что расторг, и что с того?       — Как что? Ты же… Ты сам говорил, что наши с тобой отношения будут возможны, если я разорву помолвку, разве нет? — нахмурившись, спросил Мин, опуская руки с подарками.       — Юнги, — он тяжело вздохнул, потерев глаза и сжав переносицу, — это было почти два месяца назад. Даже твоя невеста уже успела тут побывать и вынести мне мозг на тему того, что я моральный урод и разрушил ей жизнь. А ты пришел только сейчас?       Чжуён действительно явилась к Паку несколько дней назад, влепила пощечину прямо с порога и долго разорялась на тему грязных содомитов, недостойных быть членами цивилизованного общества. Угомонилась девушка, только когда Чимин пригрозил доставить ее в наручниках в ближайший полицейский участок для оформления административного правонарушения.       — Она правда была тут? — пораженно спросил Юнги, и, получив в ответ кивок, сказал: — Прости, не думал, что она дойдет до такого. Я хотел решить все намного раньше и прийти к тебе, но не мог — пришлось почти на месяц уехать в Пекин по делам компании.       — Я знаю, что ты был в Китае. Но вот вопрос, — насмешливо хмыкнул Чимин. — У тебя что, руки отсохли? Или ты не умеешь пользоваться смартфоном? Ведь можно же было написать, что ты принял решение, и нужно просто подождать, — в его голосе сквозила горечь. — Но тебе такая мысль, похоже, даже в голову не приходила.       — Прости, я правда был очень занят и не подумал…       — Я тоже был занят, но о тебе не забывал, — от парня снова повеяло холодом. — Уходи, Юнги. Я слишком устал, чтобы сейчас с тобой разговаривать.       — Может, хоть вино возьмешь? Специально для тебя брал, — снова протянул бутылку Юнги. Красное полусладкое. Действительно, это было любимое вино Чимина. Но тот только помотал головой и, не дожидаясь, пока Мин сам уйдет, захлопнул дверь перед носом мужчины.       Постояв в коридоре пару минут в глубокой задумчивости, Чимин снова зашел в спальню и забрался в кровать, решив еще раз попытаться заснуть. Стоило его голове коснуться подушки, он провалился в царство Морфея, впервые за последние два месяца так легко засыпая.

***

      Сидя у себя в квартире, Юнги задумчиво вертел в руках бутылку вина и пытался понять, что же он сделал не так. По сути, это были его первые серьезные отношения с кем-либо, ведь раньше все ограничивалось ничем не обязывающими интрижками, которые и удовольствия-то особого не приносили. Сейчас все было иначе, и мужчина не знал, как ему поступить дальше, чтобы не разрушить все окончательно.       Он не соврал, когда говорил, что был очень занят в Пекине, но, конечно, это не было основной причиной его затяжного молчания. Там, в командировке, Юнги пытался наладить связи с новыми китайскими поставщиками, ведь разрыв помолвки с Чон Чжуён означал и прекращение сотрудничества с корпорацией ее отца, что непременно бы ударило по «MinInc», остановив все производство. Этого Мин допустить не имел права. И, пока договора не были подписаны, мужчина сам был в подвешенном состоянии, не зная, сможет ли он отказаться от брака по расчету. К счастью, его авантюра оказалась успешной, пусть и обошлась недешево. О том, что было бы в случае неудачи, Юнги старался не думать.       Дело ведь не в том, что он боялся стать банкротом и лишиться денег, хотя, признаться, Юнги любил все нули на своем банковском счете. Но только ради них провести остаток жизни с нелюбимой женщиной, жалея об упущенных возможностях? Пожалуй, нет. Мин был генеральным директором корпорации с более чем ста тысячами сотрудников, которые могли пострадать из-за его необдуманных действий и решений. Не говоря уже о развале семейного дела и ответственности перед родителями, что доверили ему все их наследие.       Вернувшись в Корею, Юнги первым делом отправился с визитом к семейству Чон, не желая оттягивать неприятное. Разговор был напряжённым и тяжёлым, и, как он и предполагал, любое сотрудничество между их компаниями было прекращено. На следующий день к нему, по собственной инициативе, явилась Чжуён, пыталась уговорить изменить решение, одуматься. Она никак не могла понять причин столь резкого разрыва. Пришлось пояснить. После получить пощечину, выслушать поток ругани и обвинений от обозленной и оскорбленной, теперь уже бывшей, невесты. Когда девушка ушла, Юнги чувствовал себя морально выпотрошенным и, представив встречу с Чимином, который тоже вряд ли был в хорошем расположении духа, решил смалодушничать, отложив ее на пару дней. Наверное, ошибка была в этом?       Тяжело вздохнув, Юнги отставил многострадальное вино в сторону, поднимаясь с дивана и направляясь в кабинет — после поездки у него все ещё были завалы из бумаг на столе и из писем на почте. А что делать с Чимином, он ещё придумает. В конце концов, у того действительно есть право обижаться, так что Юнги подождет, даст ему немного остыть, а после придет снова и попросит прощения. Но это тоже надо было тщательно спланировать…

***

      Чимин был романтичным человеком, на самом деле, пусть и старался скрывать эту сторону своего характера. Получалось так себе, и напарники частенько подшучивали над ним. Он, конечно, мстил им после на тренировках, вбивая в маты с утроенной силой, но надолго это никого не останавливало. Поэтому, когда курьер принес ему на работу огромный букет нежно-розовых пионов с коробкой конфет и открыткой, с одной стороны, был рад, а с другой… хотел избить отправителя этим самым веником до смерти. Но цветы все-таки было жалко, так что Пак ограничился особо злобным уничтожением открытки путем разрывания той на сотни маленьких клочочков под тихое хихиканье сослуживцев.       Получив пятый букет за неделю, Чимин почувствовал, как у него дергается глаз. Парни уже в открытую ржали, а единственная девушка их подразделения чуть ли не выла от зависти. Вручив последней композицию из роз с герберами и плюшевого мишку, не забыв забрать очередную открытку, Пак схватил свой телефон и вышел на улицу. Набрав по памяти нужный, успевший набить оскомину, номер, он, едва дождавшись соединения, прорычал в трубку:       — Какого хрена ты добиваешься, Мин Юнги?!       — И тебе привет, Чимин. Не понимаю, о чем ты, — раздалось с той стороны линии. Голос Юнги звучал издевательски невинно.       — Прекрасно понимаешь! Это ведь ты каждый день присылаешь мне цветы и открытки, в которых только твой номер и указан!       — Ты не брал трубку, не отвечал на мои сообщения и не появлялся у себя дома, так что решение ежедневно присылать тебе такие подарки в качестве извинения показалось правильным, — спокойно ответил мужчина. И действительно, Чимин старательно избегал общения с ним. Последние несколько ночей он сознательно оставался спать в квартире Тэхена, пользуясь добротой друга.       — Чего ты от меня хочешь? — устало спросил парень, понимая, что так просто от него не отстанут.       — Одно свидание, — тут же ответил Юнги, явно улыбаясь в этот момент.       — А больше ты ничего не хочешь? — раздраженно фыркнул Чимин.       — Хочу, — нахально ответили с той стороны провода. - Но у тебя есть разрешение на ношение оружия, а жить я хочу больше, — перевел все в шутку Мин.       — Договоришься ведь, — тяжело вздохнул Пак. — Пришлешь место и время, а мне работать надо, — и, не дождавшись ответа, положил трубку, сразу после направляясь в тренировочный зал — ему нужно было сбросить пар.