Тьма снаружи и внутри
17 января 2020 г. в 14:29
Ларь в моем блоке, что располагался в северном крыле школы, был наполовину забит пачками донорской крови. Я уже не задавалась вопросом – откуда Филч берет моё питание, а просто радовалась тому, что имела.
Ближе к полуночи в мою комнату постучали. Я открыла дверь и увидела профессора Снейпа.
– Узнал, что Вы приехали, сразу поспешил к Вам, – выпалил он с порога. – Вот, Ваше зелье, – он протянул мне темную бутылку с жидкостью, – а то Вы так скоропостижно покинули нас, что я не успел передать его Вам.
– Благодарю, – произнесла я.
– Глоток в день. Не более! – добавил он. – Принимайте один месяц, а после... Вас не будут беспокоить солнечные лучи долгие годы, не только на территории Хогвартса, но и среди маглов.
Он снова вышел в коридор и стремительно исчез. Я осталась стоять с сосудом в руках, пребывая в некотором смятении. Серьезно? Всё так просто? Я не могла поверить, что решение моей проблемы было прямо перед моими глазами.
Я вытащила пробку, вдыхая запах незнакомого напитка. Там был целый коктейль всяческих ароматов: сок граната, масло лаванды, мелиссы; экстракты тимьяна, корицы, лимонной цедры, оливкового дерева; цветочная вода из календулы и какой-то еще ингредиент, неведомый мне доселе. Он обладал таким нежным благоуханием, что слегка походило на ландыш, но это было не так.
Я сделала глоток. На вкус сия субстанция напоминала остывший глинтвейн, слегка пощипывавший слизистую рта. Потом бутылка оказалась на книжной полке с закрытой крышкой.
– Доброе утро, – произнесла я, зайдя в свой класс.
Студенты все уже были на своих местах, и я начала занятие.
Время шло, сгущаясь безмолвным созиданием вечности над моей головой. До самой весны я готовилась к встрече с солнечными лучами, которые, как я надеялась, теперь мне были безразличны после столь длительного приема «препарата».
Наступил апрель. Кожа привыкла к теплым прикосновениям ультрафиолета, который лишь немного покалывал её, создавая ощущение физического контакта, но боли я от этого не чувствовала.
В тот вечер я стояла на одной из стен школы, которая на Руси называлась «прясло», поскольку соединяла две башни замка между собой. Передо мной была высокая каменная балюстрада, что ограждала неширокий проход вдоль укрепления, на несколько метров правее и сзади начиналась лестница, что вела во двор Хогвартса, слева, метрах в десяти, – дверь, что вела внутрь круглой постройки с заостренной крышей.
Этот час после заката навевал мне воспоминания из прошлого… Так я проводила пустые вечера в крепости Ла Рок в середине четырнадцатого века, так же я коротала время и в венгерском замке Виктора несколько лет назад.
Откуда-то снизу послышались разговоры. Я устремила взор туда. Трое уже нашумевших первокурсников, а именно Поттер, Грейнджер и Уизли, направлялись в сторону хижины Хагрида. Как только они вошли внутрь, следом за ними тут же мелькнул Драко Малфой, об отце которого меня заранее предупреждал Дамблдор с целью обезопасить мою персону.
– Не спится, госпожа Сплендор? – прозвучал голос профессора Снейпа позади меня, хоть я и слышала его тихие шаги на лестнице.
– Я не нуждаюсь в данном ресурсе, – спокойно ответила я, довольно ловко изобразив дружелюбие.
– Как Вам удается контролировать голод в присутствии людей? – его вопрос был с подвохом, но я быстро проработала все варианты своего возможного ответа.
– Я научилась справляться со своими желаниями, – улыбнулась я, показав ему то, что раскусила его хитрость.
Он встал рядом со мной, поставив руки на ограждение, устремив взор вдаль, туда, где над запретным лесом сгущался туман.
– Какая свободная ночь… – вздохнул он замах тьмы.
– Свободная? – удивилась я, впервые услышав подобный эпитет к этому времени суток.
– Да, госпожа Сплендор, – не поворачиваясь ко мне, подтвердил он, – именно «свободная»… От обязанностей, тягот, света и правил.
– Будто мою душу прочитали, профессор, – с легкой усмешкой, напоминавшей скорее льстивую ухмылку, произнесла я.
– Зелье Вам помогло? – уточнил он, вернувшись в своих мыслях к земным проблемам.
– Да, благодарю, – серьезно и без лишней фальши ответила я.
– Рад, что смог Вам услужить, – его тон стал ледяным, глухим, безжизненным, словно он разговаривал не со мной, а с одним из своих бестолковых учеников.
Через мгновение он, немного поклонившись, развернулся и направился к двери, уводившей вглубь старинного здания.
Таинственность этого человека меня настораживала. Разумеется, я могла предположить, что в свое время он пережил какую-то великую душевную трагедию и именно после этого стал нелюдим и холоден, поэтому возникало желание помочь ему справиться с болью, которая до сих пор живет в нем, но в тот же момент я осознала, что начала избегать встреч с ним, поскольку они вгоняли в меня в излишнее беспокойство относительно кого-либо, в данном случае самого профессора Снейпа. Мне это, откровенно говоря, было не нужно. Позволяя себе хоть изредка вспоминать об этом мрачном персонаже, я старалась «уйти с головой» в работу, чтобы в полной мере насладиться новым образом жизни, а не рассуждать на философские темы сама с собой, предполагая, что же такого могло с ним случится в юности. Я всегда предпочитала говорить о том, что знала и в чем была уверена, а вещи, в которых мне не удавалось разобраться в полной мере, были для меня недоступны, и при беседах я всячески избегала подобных тем.
За апрелем пришел май, а после и сессия. Мне предстояло принять зачет у четвертого курса по теории и у пятого – по практике, то есть по защите от сверхсуществ. Пришлось долго уговаривать директора, чтобы он позволил мне единолично принимать все экзамены, убеждая его в том, что, даже без поддержки второго преподавателя, ученикам не удастся списать или подсказать друг другу. Он согласился, что меня сильно обрадовало.
– Скажите честно, госпожа Сплендор, – окликнул он меня, когда я уже собиралась покинуть его кабинет, – если бы Вы были уверены в том, что Вашим «напарником» будет профессор Макгонагалл, а не Снейп, Вы бы все равно пришли ко мне, чтобы отказаться от помощи?
– Разумеется, – солгала я, не выразив при этом ни доли сомнения, и покинула помещение.
Это было утро. Следующий день был отмечен черным в календарях студентов – начало зачетной недели.
Теперь же я шла по одному из коридоров. Слева от меня весь путь освещали окна в старинных переплетах, через которых яркий солнечный свет проникал внутрь. Сверху виднелись роскошные готические своды, а справа – массивная стена с резными вставками. Ученики сновали из стороны в сторону.
Впереди я увидела Поттера со своими друзьями и направилась к ним, чтобы узнать, что же произошло тогда, когда они тайком выбрались из школы и пошли в хижину Хагрида, но меня перехватила мисс Бремер.
– Госпожа Спендор, Вы не подскажите, какие будут критерии оценивания на экзамене? – спросила она меня,
– Точно так же, как и зимой у пятого курса: – начала я, – тест позволяет сдать на оценку «выше ожидаемого», а дополнительный вопрос на «превосходно».
– То есть от теста зависит почти всё, – предположила она.
В эту секунду я отвлеклась от беседы с ней и обратила взгляд туда, где к Гарри подошел профессор Снейп. Пожалуй, он был слишком строг со студентами Гриффиндора, и, отчитав их за праздное скитание по школе, направился прочь.
К тому моменту я уже закончила беседу со своей подопечной, пока Северус уходил прочь по коридору. Его фигура, темневшая на фоне каменной стены в конце коридора, действительно, напоминала мне летучую мышь, несущую в себе яд, отравляющий здравый смысл.
– Не бойтесь, мои дорогие, – обратилась я к детям, подойдя к ним со спины, – профессор Снейп не так уж и ужасен.
– Здравствуйте, госпожа Сплендор, – замялись они.
Я улыбнулась им.
– Мы его и не боимся, – промычал Уизли.
– Разве? – усмехнулась я. – Я этого, кажется, не заметила.
– Видите ли, госпожа Сплендор, – начала Гермиона, – профессор Снейп просто не дает Гарри спокойно жить. Он вечно оказывается рядом со своими нравоучениями. Он потенциально опасен для учеников.
– Вы слишком переоцениваете его, мисс Грейнджер, – заверила я ее и, обойдя их, направилась в сторону аудитории, в которой мне предстояло провести предэкзаменационную консультацию со своими студентами.
Началась сессия. Четвертый курс успешно сдал все зачеты по теории современной мифологии, а пятый порадовал меня прекрасными знаниями по практическому применению защитных средств против современных видов вампиров, ликанов и гибридов.
Наконец настал последний вечер, когда подводились итоги учебного года. По традиции мы собрались в большом зале, где были расставлены столы. Сверху свисали флаги с изображением герба факультета Слизерин зеленого цвета, а ученики уже занимали свои места.
– Госпожа Сплендор, – поприветствовал меня Северус, сев рядом за стол.
– Профессор Снейп, – улыбнулась я, хоть и затаила в глубине своего сознания подозрения о том, что он не такой уж и друг, как школе, так и мне лично, однако, его эликсир, защищавший меня от солнечного света, действовал безукоризненно.
– А где профессор Квиррел? – повернувшись к Минерве, спросила я, осознав, что преподавательский состав несколько уменьшился.
– В последние три дня произошли такие события… – вздохнула она.
– Я так понимаю, магического значения, – догадалась я.
– Да, но…Это могло угрожать всей школе, – пояснила Маконагалл.
– Это как-то связано с… первокурсниками? – предположила я, кивнув в сторону Поттера и его друзей.
– Да, по большей мере, – она не собиралась, как я поняла, вдаваться в подробности, а я не намеревалась пытать ее относительно них.
Как только наша беседа была окончена, Дамблдор поднялся со своего места и призвал всех присутствующих к тишине.
– Настал тот день, когда мы должны вручить кубок победителя факультету, набравшему большее количество очков, – произнес директор.
По результатам общего соревнования Гриффиндор занял четвертое место, третье – Пуффендуй, второе – Когтевран, и победителем стал Слизерин. Тогда-то только я и поняла, почему зал был украшен их гербом, но был один нюанс, который изменил всю ситуацию в корне. В связи с тем, что, как сказала Минерва, за последние дни произошел ряд событий, которые следует учитывать при подсчете баллов, то Гриффиндор тут же переместился на первое место, а остальные, соответственно, сдвинулись на одну ступень вниз. Флаги тут же сменились, приобретя красный цвет и символ факультета-победителя, а студенты Слизерина впали в отчаяние.
Профессор Снейп был крайне недоволен таким раскладом, но, как выразился Дамблдор, доблесть, отвага, мужество и смекалка позволили его любимчикам – Гриффиндорцам выйти в лидеры.
Следующий день ознаменовался массовыми миграциями учеников к железнодорожной станции. Студенты уезжали из школы. Я зашла в кабинет директора перед тем, как начать собирать свои вещи.
– Госпожа Сплендор, – воскликнул он, когда я показалась на пороге, – рад, что Вы пришли…
– Здравствуйте, профессор, – с улыбкой произнесла я.
– Поздравляю Вас с окончанием первого Вашего года в Хогвартсе! – у него явно было приподнятое настроение.
– Благодарю, – несколько наигранно смутилась я.
– Я рад тому, что Ваши отношения с учениками и коллегами сложились самым наилучшим образом, но впереди Вас ждут неизвестность и различные трудности, которые, я уверен в этом, Вам удастся преодолеть.
– Полагаю, профессор, причина, по которой я здесь, кроется немного в другом, – предположила я, чтобы как-то ускорить наш разговор.
– Да, госпожа Сплендор, – признался он, – речь о том, что… На каникулах Вам предстоит долгое отсутствие, поэтому прошу Вас поддерживать с нами связь.
– Каким образом? Как тогда? Через зеркало?
– Да, пожалуй, – согласился он, – но еще есть возможность посылать письма, нам – в Тольск, Вам – сюда.
– С помощью сов? – усмехнулась я.
– Напрасно Вы относитесь к ним с пренебрежением. Они очень умные и милые существа, – упрекнул он меня.
– Вовсе не с пренебрежением. Просто это как-то… – замялась я, подбирая подходящее слово. – Несолидно.
– Отнюдь, – возразил он. – Но, – смирившись с моей позицией, – раз Вам будет удобнее иначе, то мы сможем открывать портал.
– Могу я задать вопрос? – решилась я выяснить кое-что.
– Разумеется.
– Зачем все это нужно? У Вас не было подобных просьб, когда я уезжала на зимние каникулы. Что изменилось теперь?
– Это связано с одним из наших учеников…
– Расскажите? – попросила я.
Он предложил мне сесть. Я согласилась, заняв кресло возле его стола.
– Видите ли… Одиннадцать лет назад… – он начал повесть о мальчике, который выжил, посвящая меня в самые мелкие подробности жизни ребенка.
Тогда он избежал деталей, связывавших биографию маленького Поттера и профессора Снейпа, но об этом мне предстояло узнать в далеком будущем, а пока я даже не догадывалась о том, что их судьбы как-то близки друг к другу.
Попрощавшись с директором, я вернулась в свою комнату, взяла дорожную сумку с кое-какими вещами, вышла в кабинет, заперев дверь на ключ, который убрала в задний карман джинсов, и направилась вдоль старинной картинной галереи.
– Уже уезжаете? – Снейп оказался за моей спиной, выйдя из помещения, мимо которого я прошла без остановки.
Я обернулась, окинув его взглядом.
– Да, профессор, – через силу улыбнулась я.
– Я лишь… – он тяжело вздохнул, сделав шаг вперед, но остановился на расстоянии двух метров от меня.
Я слегка приподняла левую бровь, ожидая продолжения его фразы.
– ...желаю Вам счастливого пути, – резко сменил он свой тон на строгий и ледяной, каким он был обычно.
– Премного благодарна, – достаточно пафосно ответила я, кончиками волос чувствуя, что сказать он хотел совсем другое.
Немного наигранно улыбнувшись, я развернулась и направилась в сторону выхода.
– Я Вас ничем не обидел?! – крикнул он мне вслед.
– Нет, что Вы?! – искренне и честно бросила я, подходя к лестнице в конце коридора.
Через двадцать минут я уже была на перроне, ожидая экспресс до Лондона. Рядом со мной толпились студенты. В купе я оказалась с теми, у кого несколько дней назад принимала экзамен по теории современной мифологии. Всю дорогу по их просьбе я рассказывала какие-то совершенно необычные, но правдивые истории из своей жизни, а они слушали, открыв рот. Меня восхищал их восторг, с которым они это делали.
Добравшись до столицы Великобритании, я отправилась в аэропорт, долетела до России, а потом, доехав до Тольска, приступила к своим прямым обязанностям. В клане не было никаких перемен, если не считать тот факт, что Артур таки привел Алису Филатову в наш ковен, но всё это было такой мелочью, что, пожалуй, даже и отмечать это в моих дневниках не следовало.